Одинокие вместе

Копаясь в каких-то деталях в своей комнате, Джамба не мог не думать о событиях последних нескольких дней. В свое время Ангел была лучшим творением Джамбы. Ее способность сеять зло в души людей при помощи песни (то есть искусственно блокировать рецепторы эмпатии и увеличивать уровень агрессивного и эгоистичного поведения) делала ее поистине величайшим достижением науки. Однако, испытав это на себе, Джамба возненавидел 624 больше, чем кого-либо еще из своих экспериментов. Конечно, она не была в этом виновата. Джамба знал, что Ганту использовал ее, и, в конце концов, она исправилась. Но ученый находился под влиянием ее песни несколько часов, и на его уме было только одно: разрушения, разрушения, разрушения. Разрушить все, разрушить всех. Включая его образцов, включая его дом, включая его семью. В эти несколько часов Джамба снова стал тем, кем был до того, как попал на Землю: не заботящимся ни о чем и ни о ком, он просто развлекался, создавая биологическое оружие в своей комнате наедине с собой. Это было весело, так весело, чудовищно весело — мучить, тиранизировать, быть злым! Вот только это неправда. Освободившись от чар песни сирены, Джамба почувствовал столько вины, сколько ни ощущал ни разу за всю свою жизнь. Он был готов убить Лило, по-настоящему убить свою приемную племянницу собственными руками. И он не остановился бы на этом; Джамба убил бы всех. Все, что он так полюбил в своей новой жизни, все, о ком он так заботился… исчезли бы. А Джамбе было бы плевать. Ему стало тошно от самого себя, несмотря на то, что песня 624-й внедрила такие мысли в его голову; это было чересчур. Джамба любил свою семью. Очень любил и теперь понимал, что свобода не стоит того, чтобы причинять им боль. А Джамба никогда, никогда не стал бы причинять им боль. Теперь он совсем другой. Джамба больше не был злым. И теперь, впервые за всю жизнь, это не делало его уязвимым. В этой же комнате, в уютной тишине Пликли думал о том же самом. Однако его мысли вращались вокруг совершенно другого дня, когда Нани была на конференции в Гонолулу. Феликс, казалось, был сном наяву. Он был даже более чистоплотным и организованным, чем Пликли, и плоргонарианцу это нравилось. Он будто снова оказался в Галактическом Альянсе! Все было на своих местах, продезинфицировано, и никто не пытался сказать что-то против. И вдруг Пликли оказался тем, кто был прав, кто принимал правильные решения. Остальные постоянно были источниками бардака и превосходили его в числе, отчего зеленый пришелец чувствовал себя неуместно со своим образом жизни, но с Феликсом под боком весь дом подчинялся ЕГО правилам. Было так здорово снова жить в порядке, чувствовать, что тебя ценят за твою опрятность, вновь контролировать свою жизнь. Он будто снова оказался за своим любимым рабочим столом и теперь не нужно было волноваться о том, что кто-то натворит беспорядок, Пликли мог изучать Землю весь день. Это было просто волшебно. Вот только это неправда. Оказалось, быть слишком чистоплотным тоже возможно, и Феликс точно подходил под это понятие. Он выбрасывал чьи-то личные вещи, научные проекты и антиквариат, потому что видел в них обычный мусор. Образцу понадобилось избавиться от любимой ретро швейной машинки Пликли, чтобы плоргонарианец осознал, что, возможно, он больше не тот, кем был когда-то в Альянсе. Возможно, он научился ценить вещи за их историю и эмоции, которые они дарили, вместо холодных цифр на бумаге. Возможно, организованность места была не так важна, как то, насколько родным оно было. А этот дом казался родным, с его уютной старой мебелью и стенами, полными воспоминаний. А люди, которые жили здесь с Пликли, были его неопрятной семьей, и, возможно, это не так плохо. Возможно, это то, из-за чего они так идеальны. Быть может, немножко хаоса не помешало бы Пликли, и по этой причине он так любил свою охану. Его телефон, лежащий на столе, завибрировал, заставив Пликли и Джамбу вернуться в реальный мир. Похоже, Великий Консул хотела поговорить с ними по коммуникационной системе корабля. О нет, нет, нет! Что же на этот раз? Консул звонила им только из-за плохих вестей! Это был плохой знак во всех смыслах. У Пликли случился срыв, и он начал перечислять все, что могло пойти не так, а Джамба просто молча подошел к нему. Ученый был заинтересован; если новости были плохими, можно было неплохо развлечься! — Добрый вечер, Венди Пликли и Джамба Джукиба, — внушительное изображение Великого Консула поприветствовало их кивком. — Хомяксвиль снова сбежал? — прямо спросил Джамба, даже не удосужившись поприветствовать ее в ответ. За вопросом последовал крепкий удар в плечо от его друга. — Экхем! Мой не очень-то вежливый друг хочет сказать, — поправил его Пликли, выдавив из себя свою лучшую формальную улыбку, — что для нас большая честь помочь с любой задачей, с которой имеет дело Совет. — Я знаю, агент Пликли, — ответила Консул, отчего плоргонарианец вздрогнул. Прошло так много времени с тех пор, как его так называли. — На самом деле, Совет ценит ваше длительное сотрудничество, направленное на защиту планеты. До нас дошли отличные отчеты о вашем содействии. — Правда? — спросил Пликли, и, судя по широко раскрытым глазам Джамбы, он тоже был заинтригован. — Мы связались с генеральным директором галактики Глоркнот… — Пиксли? — воскликнул шокированный зеленый пришелец. — Точно, Пиксли Пликли. Она и остальные члены… вашей семьи… — Консул сделала неопределенный жест в сторону плоргонарианца, — просили пересмотреть наше решение о вашем нынешнем положении. — Подождите, надоедливая макаронная семейка хочет отменить нашу ссылку? — спросил Джамба, понявший слова Консула быстрее своего друга. Пликли снова хотел его толкнуть, но стоило ему осознать, в чем дело, как он побледнел. — И что они сказали?.. — пробормотал он, ожидая худшего. — Нам посоветовали связаться с Лило Пелекаи, в настоящее время отвечающей за сохранность Земли от созданий одного конкретного злого гения… — она бросила короткий взгляд на Джамбу, который лишь гордо улыбнулся в ответ, — …настаивая на том, что ее слово будет, как они выразились, решающим для оценки ваших действий и достижений. — Так вы опросили Лило о нас? — сглотнул Пликли. Консул кивнула. — После продолжительной беседы мы получили следующую декларацию, — она прочистила горло и зачитала вслух: — «Пликли — моя тетушка. Он мальчик, но ему нравится, когда его зовут тетей, и, по-моему, это классно». — Пликли покраснел, а Джамба лукаво ухмыльнулся ему. Консул продолжила. — «Тетя Пликли очень ответственный. Он все время убирается, готовит и заботится о нас всех, а если я забываю свой обед дома, приносит его в школу. Иногда бывает занудным чистюлей, но он мне нравится. Еще он готовит лучше моей сестры, все планирует и всегда готов помочь, даже если сам напуган. О, а шьет он типа очень круто! Дайте покажу». Пликли и Джамба переглянулись — плоргонарианец не мог скрыть своей широкой улыбки. Лило любила его, и это было чудесно, ведь он тоже любил ее. — …Далее она продемонстрировала мне несколько костюмов, — добавила Консул. Голос выдал ее смущение от того, насколько умилительно звучали слова девочки. — Должна признать, она права. То были действительно отличные костюмы. — Ну, я бы не сказал… — взволновался Пликли, инстинктивно потянувшись к воротнику рубашки, которой на нем даже не было. — Она также поделилась своим любопытным мнением о докторе Джукиба, — заявила Консул. Джамба слегка оживился в очевидном нетерпении. Кивнув, глава Совета продолжила чтение: — «Дядя Джамба — очень большой и сильный. Он называет себя злым гением, но я верю только в его гениальность. Он создатель всех образцов! Сначала он меня немного напугал, но я больше его не боюсь. Дядя Джамба всегда защищает меня, если я в опасности, и если Стич не может меня спасти, это делает он. Я думаю, он тоже классный». Консул не была готова услышать хихиканье Джамбы и удивилась еще больше, когда подняла на него голову и увидела, что тот тоже смущен. Было видно, что комплименты застали квелтикванца врасплох, а в его глазах отражались тепло и любовь. Совсем не то, чего она ожидала от злого гения, но, возможно, именно поэтому ей стоило прислушаться к Лило. Доктор Джукиба больше не был злым, а агент Пликли — и вовсе никогда. — Эксперимент 626 также поделился следующими утверждениями, — она попыталась сохранить равнодушие на лице: — «Jumbu isa achi-baba, akare asaid ti isa naga. Imhaater hajmha sihkism, isa aggaba kweesta. Akoota naga pitu. Pleakley isa okie-taka, robaapaskit trang nang, isa tookie matyr. Huzziuh morcheeba ih». — А, отлично, 626! — захохотал Джамба, то ли гордый, то ли тронутый. Пликли мог только надеяться, что Стич сказал о них что-то хорошее, потому что не понял ни слова, а Джамба, как полагает Джамбе, мог радоваться одинаково и позитивным, и негативным комментариям. — Оценив ваше положение и выслушав положительные отчеты о вашем поведении, не говоря о вкладе в поимку и реабилитацию экспериментов, я хочу лично сделать заявление, — Консул торжественно подняла голову. — Агент Венди Пликли и доктор Джамба Джукиба, с этого момента Галактический Совет отменяет положение о вашем изгнании, позволяя вам покинуть планету без надсмотра. Поскольку это нестандартная ситуация, я надеюсь, вы осознаете, что мы не потерпим никакого злоупотребления вашим новым статусом. Отныне вы, как положено говорить, официально свободны. Джамба пискнул и засмеялся. Свободен! Это были самые лучшие новости, на которые он мог надеяться! Он потянулся к Пликли, поднял его и крепко прижал к себе, а затем вдруг заметил, что маленькое тело в его руках совсем не шевелится. Пликли был так бледен и шокирован, что был не в состоянии что-либо сказать. Джамба решил, что говорить придется ему, пока плоргонарианец приходит в сознание. — От лица обоих, — заявил ученый с серьезным тоном, хотя с его стороны это все равно напоминало насмешку, — мы очень благодарны. Обещаю больше не быть злым. — Я очень надеюсь, доктор Джукиба, — заключила Консул, завершая звонок. — Пликли! Слышал? Мы свободны! — квелтикванец потряс своего друга, поначалу даже чересчур сильно, затем ослабил хватку. — Да, мы… свободны… — Пликли моргнул, переваривая информацию. Он широко улыбнулся и схватил Джамбу за щеки, чуть не крича ему прямо в лицо. — Свободны! Мы свободны! Я могу вернуться на свою планету! Я снова смогу стать учителем! Увидеть свою семью! Мы свободны! Мы СВОБОДНЫ! Радость вскружила ему голову, и он поцеловал Джамбу, смеясь. Джамба тоже был счастлив, но слова Пликли стали отзываться эхом в его голове. Значило ли это, что Пликли хотел улететь?