Хранитель принца

      — Стальной вернулся! Стальной Фолг!       Под приветственные крики немногочисленных обитателей лагеря, в основном — выздоравливающих пациентов Альберта, совершающих послеполуденную прогулку, Фредерик спрыгнул из кузова грузовика на землю и начал помогать выгружаться перевязанным соратникам.       — Правда, что война закончилась? Мы победили? — сыпались вопросы встречающих.       Фолг кивал, пожимал протянутые руки и стоически терпел похлопывания по плечам. Из кабины показался Обель, осторожно прижимавший к груди забинтованную руку:       — Да, победили. Столицу взяли, император Энрико мёртв, генштаб готронцев захвачен в плен. Отстаньте от Стального, он почти сутки в дороге — дайте человеку отдохнуть.       Фредерик с благодарностью взглянул на Корша и стремительно зашагал через почтительно расступавшуюся толпу к парадному входу в усадьбу. Заметив развалившуюся на зелёном газоне долговязую фигуру, Фолг резко изменил курс. Он подошёл к раздетому по пояс Альберту, который нежился в лучах осеннего солнца, и растянулся на траве рядом с ним.       — Как швы? — не открывая глаз, поинтересовался младший Фолг. — И остальное?       — В норме, — отозвался Фредерик.       За прошедшие десять дней напряжённых боёв на фронте, куда военный вождь «тюленей» уехал с подбитой челюстью, зашитой щекой, глубокими ссадинами на шее и чуть хромающим на одну ногу, Фолг, словно заговорённый, не получил ни одной царапины и даже успел вылечить раны, нанесённые Дэйвэном.       — Как Таоли? — помедлив, спросил Фредерик, стараясь, чтобы его голос звучал ровно и спокойно.       Альберт протяжно вздохнул, затем нехотя ответил:       — Живой. Когда пришёл в сознание, попытался повторить подвиг своих родителей…       — Погоди, — насторожился старший Фолг. — Какой подвиг?       — А ты не читал разве? Когда восемь лет назад Айяла Снежная узнала о грядущем приезде Энрико Безумного, она сразу поняла, что тот явится, чтобы покарать её смертью за непокорность. Тогда они с мужем отдали последние распоряжения, написали завещание, а потом легли на кровать и умерли. Ах да, Айяла ещё оставила на столе рукопись своей поэмы…       — В смысле — умерли? Просто взяли и умерли?       — Угу. Просто остановили сердца. Она — мужу первому, а потом себе. И он, и она были совершенно здоровы, во всяком случае, проблем с сердцем ни у кого не было. Я точно знаю, потому что на вскрытие одним из экспертов приглашали профессора кардиологии, который вёл потом у нас лекции. Он рассказывал, что не мог поверить, что Айяле на тот момент было сорок шесть — она выглядела максимум на двадцать пять, ну и состояние внутренних органов соответственно…       — А с Таоли что? — прервал его воспоминания Фредерик.       — Откачал я его, — вздохнул Альберт. — А ещё… ты только не смейся, я сидел всю ночь и читал ему о жизни Раонэ Отважного, его деда. Он был без сознания, и я, конечно, всех выгнал, но чувствовал себя полным идиотом. Но с тобой это тогда сработало и сейчас, вроде, тоже… Во всяком случае, больше он таких попыток не предпринимал. Теперь он просто лежит с закрытыми глазами и отказывается от еды. Я почти шантажом кормлю его всякими вкусностями, стараюсь с ним разговаривать, расспрашиваю о Долине… иногда он даже отвечает.       — Он вообще не встаёт?       — Угу, — задумчиво хмыкнул младший Фолг, жуя длинную травинку. — А, нет, вру! Один раз вставал — когда очнулся. Он возжелал посетить уборную, потому что пользование больничными утками счёл ниже своего достоинства. Уж не ведаю, как он вообще добрался до места назначения… Сделал дело и со спокойной совестью потерял сознание. Обратно в постель его императорское высочество ехал на санитарах.       — А со слухом как?       — Восстановился вроде.       — Кстати, Аль, — слегка смущенно спросил Стальной, — а что случилось с его волосами?       — А ты до сих пор не понял? — оживился Альберт, глаза его загорелись. — Фред, это же живая легенда! Думаешь, почему Айялу называли Снежной?       — Кожа у неё, наверное, была белая, — пожал плечами старший Фолг, — если Таоли пошёл в мать. Или красивая. Или там… чистая как снег.       — И это тоже, — кивнул младший брат. — Но ещё у неё были шикарные белые волосы! Она ведь поседела в семь лет… ну ты знаешь, когда у неё на глазах убили всю семью. — Он криво улыбнулся и ядовито продолжил: — А Таоли поседел в двадцать один, когда его изнасиловал некий Стальной Фолг. Поздравляю, братец, ты вошёл в легенды Долины богов.       Фредерик промолчал. Он лежал на траве и смотрел вверх, в чистое голубое небо. Первым, как и всегда, не выдержал Альберт.       — Раненых много?       — Не особо. Сегодня основные, завтра-послезавтра остальных привезут. Проверишь, что там налечили итиланцы.       — Может, мне всё-таки лучше было поехать с тобой?       — Нет, — оборвал его Фредерик. — Там были врачи. Ты был нужен Таоли.       — Я смотрю, — осторожно заметил младший Фолг, — ты до сих пор по нему с ума сходишь…       Фредерик сел и внимательно посмотрел на брата, тот смущённо заёрзал, но таки набрался смелости:       — Согласись, ту неделю после возвращения из плена ты был явно не в себе…       — Аль, посмотри сейчас мне в глаза и оцени мою вменяемость.       Младший брат скептически посмотрел на старшего, оттянул ему веко, зачем-то приподнял губу и неожиданно отвесил подзатыльник. Фредерик мгновенно повалил расхохотавшегося Альберта на траву и щёлкнул по носу.       — Хрен тебя разберёт, вроде нормальный, — смеясь, отбивался от него младший брат.       Фредерик упруго поднялся на ноги и протянул руку:       — Поднимайся. Я хочу его увидеть.       — Может, не надо? — мгновенно посерьёзнел Альберт. — Второй помывки он не переживёт.       — Я не повторяю ошибок, — спокойно заверил его Стальной. Он ухмыльнулся и, глядя брату в глаза, поднял руку и замысловатым жестом коснулся лба: — Клянусь: как только я соберусь его изнасиловать — первым делом сообщу тебе.       — Спасибо, конечно, за такое доверие, — хмыкнул младший Фолг. — Но может, лучше осчастливишь своим вниманием кого-нибудь из этих?       Он кивнул в сторону парадного входа — на широком крылечке, ведущем к парадным дверям, вертелись итиланки из обоза, изо всех сил стараясь привлечь к себе внимание островитян.       — Новенькие появились, — задумчиво отметил Стальной.       — Ну тем более, — с облегчением выдохнул Альберт. — Отвлечёшься хоть. А то без секса у вас — боевых психов — крышу начинает сносить…       — Их проверяли на болезни?       — Я самолично за этим проследил. Какую выберешь?       — Не мой уровень, — ехидно ухмыльнулся Фредерик. — Их развлекут мои боевые психи, а я теперь предпочитаю особ императорской крови.       Альберт кинул на него возмущённый взгляд, но руку брата принял и поднялся с травы. Они направились к входу в усадьбу.       — Они уже ревнуют тебя, — заметил Альберт, поднимаясь по лестнице, когда, миновав крыльцо, Стальной Фолг не удостоил девушек и взглядом, чем невероятно их огорчил.       — Ребята их развлекут и без меня, — пожал плечами Фредерик. — У Таоли спина зажила?       — Угу. Я так понял, ты пытался им разбить зеркало в душевой?       — А задница?       Альберт аж остановился посреди коридора и оскорблено произнёс:       — Фред, ты о чём другом думаешь?! Как ты можешь так о нём говорить?! Он всё-таки Дэйвэн! Внук Раонэ Отважного! Сын…       — Ладно-ладно, прости, — примирительно сказал Стальной Фолг. — Поведай, добрый брат мой, как чувствует себя попка его императорского высочества?       — Ты неисправим, — невольно рассмеялся младший кигги. — Попку, как ты выражаешься, надо бы лечить, но с тех пор, как Таоли пришёл в сознание, он смотрит так… я просто не осмеливаюсь лезть в неё со своими плебейскими мазями.       Они дошли до заветной двери. Альберт напоследок бросил на старшего брата выразительный взгляд и вошел внутрь, Фредерик последовал за ним.       В маленькой светлой комнате на узкой кровати лежал седой, бледный и отрешённый Дэйвэн, почти незаметный среди белых простыней. Он никак не отреагировал на звук открывающейся двери. Альберт осторожно присел к нему на постель и тихо шепнул:       — Таоли?       Тот медленно открыл глаза и без всякого выражения посмотрел на врача. К ним бодро подошёл Фредерик и, счастливо улыбаясь, заявил:       — Таоли, я так рад тебя видеть!       Дэйвэн, заметно вздрогнув, умоляюще посмотрел на Альберта и с тоской прошептал:       — Лучше добейте…       Стальной Фолг энергично размял пальцы и положил руку на плечо брату:       — Аль, я забираю его к себе.       Тот слегка побледнел:       — Фред, мы так не договаривались. Я считаю, ему будет лучше здесь…       — Сладкие мои, вы кое о чём забыли, — насмешливо улыбнулся Стальной. — Таоли мой. Я его забираю. Дальнейшее лечение он будет проходить в моей спальне. Это не обсуждается.       Дэйвэн обречённо закрыл глаза. Фредерик откинул одеяло и взял долинского принца на руки. На этот раз Таоли был одет лишь в длинную светлую рубашку, из-под которой виднелись тощие ноги. Старший Фолг направился к двери, но, кое-что вспомнив, остановился и повернулся к брату:       — Аль, дай мне ту плебейскую мазь, о которой мы говорили.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — мрачно ответил врач, перебирая баночки в ящике.       — Доверься мне, — жизнерадостно подбодрил его Фредерик.