Воедино

Selena Gomez — The Heart Wants What It Wants       Шесть месяцев назад.       — Не получается!       Я взбешенно пнула ногой скамейку.       — Попробуй еще раз, — повторила Ванда.       Я закатила глаза, пытаясь сфокусироваться. Ничего.       — Я бесполезна, — простонала, держась за голову, — тупость и бездарность.       Рыжеволосая вздохнула и присела рядом со мной на многострадальную скамейку, которая периодически жалобно поскрипывала.       — Ты не бесполезна. Просто есть какой-то барьер, который ты не можешь преодолеть. Это поправимо.       — Нет, я просто лошара, — пробормотала я, стискивая зубы, чтобы не зареветь.       — Что с тобой происходит, Сэм? Расскажи. Ведь дело не только в Барнсе?       Я закатила глаза и нехотя ответила:       — Не только в нем, просто… С тех пор, как поссорились, не разговариваем. И я его не чувствую. Он будто закрылся. Нет доступа.       — Не пробовала поговорить с ним?       — Он не хочет ничего обсуждать. И впрочем, я уже тоже не хочу.       — Правда? — Ванда склонила голову набок.       Я утвердительно кивнула.       — Ты забываешь, что я читаю мысли, — девушка усмехнулась.       — А его мысли сможешь прочесть?       — Постараюсь. — Ванда закрыла глаза, на ее ладонях возникло красное свечение. — Странно, — пробормотала она спустя несколько минут, — не могу.       — Снова закрылся, придурок чертов!       Я в бешенстве заметалась по комнате.       — Сэм, успокойся.       — Да как тут успокоишься? Он как собака на сене, и сам не гам, и другому не дам!       Я вздохнула, вспоминая неделю с ним.       Флэшбэк       Менее пяти дней до встречи с Роджерсом.       «… — Оставь меня в покое, Барнс!       Мужчина вытащил меня из клуба в разгар веселья. А я ведь почти выиграла конкурс на раздевание. Но стоило расстегнуть блузку, как Зимний сорвался с места, отшвырнул какого-то мужика в сторону, потому что тому вздумалось полапать мою задницу и взвалив мою выпившую тушку себе на плечо, понес прочь.       — Барнс, твою мать! — орала я.       Прохожие оборачивались, не понимая, что делать.       — Мисс, у вас проблемы? — дорогу Зимнему преградил полицейский, пожилой мужчина лет шестидесяти.       — Да, этот мудак снова куда-то меня тащит без моего согласия! — ответила я, отчаянно пытаясь освободиться.       — Сэр, убедительная просьба…       — Это моя жена, — прервал Барнс говорившего.       Повисло молчание.       — Что? — проговорила я изумленно, перестав вырываться. — Барнс, ты совсем спятил?       — Мисс, это правда? — положил руку на кобуру с пистолетом полицейский, видимо, на всякий случай.       — Нет!       — Да, — проговорил Баки.       Обхватив меня за талию левой рукой, поставил на ноги, поворачивая к себе лицом.       — Детка, я… Давно хотел сказать, но все не решался, — шатен опустился на колено, все еще придерживая меня за талию, пока я оторопело хлопала ресницами, — я по уши влюблен в тебя. С первой встречи.       — Ты издеваешься? — пролепетала я.       — Нет, я… — Баки сглотнул, словно принимал решение, — я уверен, что ближе, чем ты, в моей жизни никого не будет. Ты мое все. Выходи за меня.       Мой рот приоткрылся, и сил на то, чтобы закрыть, не нашлось. Так и стояла, таращась на него во все глаза.       — Вы вроде сказали, что уже являетесь ее мужем, — пришел в себя полицейский, недоуменно переводя взгляд с коленопреклоненного Джеймса на меня.       — Почти, но я все никак не мог подобрать слова, чтобы признаться, — синеглазый смотрел на меня, а я все также таращилась на него, — она же прекрасна, а я…       Он понуро склонил голову. Но за секунду до этого я заметила хитрую ухмылку, мелькнувшую на его губах всего на мгновение. Никто, конечно же, этого не увидел.       — Девушка, соглашайтесь! — выкрикнула какая-то девушка из толпы, которая уже успела собраться вокруг нас.       «Ах ты, манипулятор чертов» — дошло до меня.       — К сожалению, не могу оказать вам такую честь, сэр. Мы много раз это обсуждали.       Толпа издала разочарованный вздох.       — Вот дура, — донеслось до меня слева, — такой мужчина, а она… Тьфу!       — Нет, она не дура, — Джеймс медленно поднялся с колен, не отрывая взгляда от моих глаз, — я много натворил, к своему стыду, и она мне не доверяет. Но все еще со мной, поэтому когда-нибудь смогу переубедить ее, я надеюсь.       Какая-то женщина из толпы издала вздох умиления. Я закатила глаза.       — Мисс, он вас обидел? — отвел меня полицейский в сторону.       — Он тот еще придурок, — пожаловалась я, — то не подпускает к себе, то не отпускает от себя. Сам не знает, что ему нужно.       — Но ему явно нужны вы, — окончил мужчина свою мысль.       — С чего вы взяли?       — Он на вас смотрит, причем так, будто ближе никого нет. Я так смотрел на свою жену, когда она была жива.       — Соболезную, — искренне произнесла я, погладив полицейского по плечу.       — Мы кучу раз расставались, — собеседника словно прорвало, — но всегда возвращались друг к другу. Она шутила, что привязана ко мне до самой смерти, а то и дольше. Сбылось, — он невесело покачал головой.       — Мне очень жаль, правда. И спасибо вам за помощь, — я обняла собеседника, а тот прошептал мне на ухо:       — Не знаю, что у вас произошло, но он даже сейчас на тебя смотрит. И явно хочет меня убить.       — Я разберусь, спасибо. Хорошего вечера!       Полицейский кивнул.       — Расходитесь, смотреть тут не на что! — прикрикнул он на толпу.       Через пару минут мы остались в полном одиночестве.       — Ну что, муженек, — хмыкнула я — устроил шоу?       В ответ Джеймс лишь закатил глаза.       — А зачем ты меня провоцировала? — Я? — посмотрела на него, как на идиота. — На что?       Он осекся, точно поняв, что сболтнул лишнее.       — Стоп, — я медленно приблизилась к нему, заглядывая в глаза — ты ревнуешь?       Он хотел отвернуться, но не успел. Гнев и ревность, сверкнувшие в его глазах, заставили отреагировать: я быстро поцеловала мужчину, гася возможный скандал.       — Тэббот, — прошептал Джеймс, не отстраняясь — я не…       — Барнс, заткнись, — прервала я его, целуя повторно, — и либо трахни меня, либо убей. Либо, — я наслаждалась его ошарашенным выражением лица, — я вернусь в клуб и найду того, кто справится с первым, раз то, что есть между нами, тебе не нужно. Решай.       Желваки заиграли на его скулах.       — Ясно, пока, — я было направилась обратно, но металлическая рука вновь обвилась вокруг талии, и я снова на его плече.       — Плохо себя ведешь, Тэббот, — прошипел Баки.       — Так накажи, Барнс, — в тон ответила я, пока он нес к машине.       Бросил на заднее сидение, отодвинул передние и притянул к себе.       — Как же ты меня бесишь, — и впился в губы.       — Взаимно.»       Все еще шесть месяцев назад.       — Сэм? Земля вызывает Сэм! — Ванда помахала рукой перед моим носом.       — Прости, Ванда, я задумалась.       — Я поняла, — она хихикнула и вновь стала серьезной, — ты уверена, что он твой соулмейт?       — Абсолютно. Я видела все, что с ним произошло, через наставника. Такое испытываешь только с соулмейтами.       — А с Лафейсоном что? Он же твой подопечный, к сожалению.       Я страдальчески закатила глаза.       — Несчастный мальчик, который и ненавидит, и не может без меня.       Флэшбэк       Шесть с половиной месяцев назад.       «… — Я не трону Бартона, пока он не выпотрошит твою шкурку. Медленно, мучительно, самыми страшными для тебя способами, — шипел Лафейсон, глядя в упор на побледневшую Романофф, — а потом размозжу ему череп. Проторговалась, девка?       — Ты — монстр, — прошептала Вдова, отвернувшись.       Я от души позавидовала ее самообладанию. Актерская игра на высоте.       — Нет, дорогуша, ты привела монстра, — Лафейсон злорадствовал, явно не представляя, что его ждет.       Романофф резко повернулась.       — Значит, Беннер? Ты это задумал?       — Что? — на оторопевшего Локи смешно смотреть.       — Локи намерен выпустить Халка, не дайте Брюсу выйти из лаборатории! Отправьте туда Тора, — скомандовала Наташа и повернувшись к асгардцу, учтиво произнесла:       — Спасибо. За сотрудничество.       — Наташа, тебя зовут, — вышла я из тени.       — Иду, — Романофф похлопала меня по плечу, — он весь твой, Тэббот.       Шаги рыжей вскоре стихли. Я подошла ближе к запертому Локи. Выглядел тот неважно: опешивший и все еще пытающийся понять, что случилось.       — Круто, правда?       — А ты что здесь забыла? — огрызнулся Лафейсон.       — Говорю, Наташа — молодец, — я уселась напротив бога, — мне бы такие способности.       — Ты — хороший полицейский?       — Нет, я этой чушью не занимаюсь, — отмахнулась я, — эмпат же, не полагается. Просто глупо с твоей стороны отвергать мою помощь. Тут тебя никто не поймет, кроме меня.       — Тупые смертные манипуляции, — скривился Локи.       — Не стоит отрываться на мне за то, что проиграл сражение, красавчик, — последнее слово заставило его удивленно замолчать, — говорила же, тебе не власть нужна.       — И что же мне нужно?       — Чтобы тебя обняли. Погладили по голове. Сказали, что ты не хуже Тора. Что заслуживаешь и принятия, и понимания, — младший Одинсон вперил в меня глаза.       — Ты…Что такое?       — Эмпат, чувак, — я улыбнулась и прижала ладонь к стеклу, — дай ручку, малыш.       Долго он не раздумывал: прижал ладонь с обратной стороны от моей. Явно решил использовать.       — Расслабься, сын Лафея, — и открыла ему свое сознание.       …Эмоции. Огромное количество боли, что находилось во мне, начало передаваться ему. Лафейсон попытался оторвать ладонь от стекла, но не вышло.       — Ты… Пусти! — крикнул он.       — Тихо-тихо, Локи, — я щелкнула пальцами свободной руки, приковывая его взгляд к себе.       — Меня нельзя зачаровать! Я — бог, тупица!       — Я ничего не делаю, — со смешком ответила я, наблюдая, как его зрачки расширяются, — мне это не нужно. Это нужно тебе. Смотри.       «Синего цвета младенец, которого держит на руках мужчина с одним глазом… Темноволосый мальчик, бегущий с братом по залу наперегонки… Высокий брюнет с ледяными синими глазами, страдающий от боли…»       — Прекрати, мидгардская дрянь!       — Отпусти свою боль, Лафейсон. Просто отпусти.       Он неожиданно затих, встречаясь со мной взглядом.       — Почему ты еще здесь? — сорвалось с его губ.       — Ты — здесь, — хмыкнула я, оторвала ладонь от стекла и нажала на кнопку, которая открывала дверь.       Асгардец моментально оказался у меня за спиной, приставляя нож к горлу.       — Идиотка, думала, я поведусь?       — Локи, отпусти ее! — крикнул старший Одинсон.       Быстренько прикинув, сколько времени есть, чтобы не дать Коулсону попасть сюда, отправила в тело Лафейсона очередную порцию боли. Бог согнулся пополам, разжимая объятия, и это хватило, чтобы заблокировать двери на выход. Прибежавший агент принялся барабанить по двери, но та уже не открывалась.       — Ты что задумала? Сэм! — Тор кинулся ко мне.       — Прости, приятель, — сперев часть его сил, просто выкинула его в закрытый аквариум, где ранее находился Локи.       «Теперь они в безопасности», — бегло подумала я.       Коулсон расстреливал дверь, однако войти не мог. Тор бил по стеклу, однако то пока что выдерживало. С запозданием осознала, что брюнет все это время пялился на меня, не препятствуя. Увы, я рано расслабилась. Спустя секунду он снова прижимал нож к моему горлу.       — И кто спасет тебя? — прорычал он на ухо.       — Ты, — я хихикнула, заставляя его замереть, — чувствуешь?       Внушить ему что-то я была не в состоянии, заимствовать чьи бы то ни было способности выходило не более, чем на полчаса, (а порой, лишь на несколько минут или секунд), но с эмоциями я управлялась на «ура», в отличие от него. Он, словно громом пораженный, выронил кинжал. Я облегченно вздохнула и обернулась.       — Локи, расслабься. Я могу тебе помочь, но мне нужен доступ. Прими свою боль, — выдохнула в губы принцу, — а затем отпусти.       — А что взамен? — даже в таком положении он торговался.       — А что нужно, кроме любви? — напрямую спросила.       Внутри нас бушевала настоящая Тьма, полная кошмаров, страхов и сомнений. Иронично то, что сопротивляющийся бог был мужчиной, а я — женщиной. И что подопечный всегда будет противоположного пола с эмпатом. Ведь это дает больше возможности эмпату выжить и выполнить работу. И получить удовольствие.       — Удовольствие, значит? — прорычал асгардец.       «Упс».       Два с половиной месяца назад.       — Боже, Сэм! У тебя такой бардак в голове, как ты справляешься? — Ванда сокрушенно качала головой.       — Без понятия. После общения с Лафейсоном и Тессеракта, который он пытался использовать на мне, мысли скачут туда-сюда. Я просто смирилась. Возможно, и спятила.       — Ничего, я помогу, — Ванда обняла меня.       — Спасибо, Максимофф, — я поцеловала ту в щеку, — ты — мой лучший друг.       Солнце клонилось к закату. Попрощавшись, мы разошлись по своим комнатам. Я допивала какао, сидя на подоконнике, когда услышала стук в дверь.       — Кто там?       Ни звука. Я слезла с подоконника и, поколебавшись, открыла дверь.       — Барнс?