***
Андрей лежит на кушетке и, откровенно говоря, трясётся, как осиновый лист. Князев прекрасно знал, куда и зачем шёл, но только сейчас он по-настоящему начал бояться. — Блять, блять… — бормочет себе под нос Андрей и закрывает лицо руками. Страдать и строить из себя жертву бессмысленно: он сам пришёл в этот клуб, узнал, что нужно для входа, сделал все анализы ради последнего и лично выбрал позицию «снизу». Никто не заставлял этого делать. Андрей никому не проигрывал в карты, никто не обещал ему заплатить за посещение. Просто Князев услышал об этом «клубе» на одной из вписок, на которой попался очень болтливый и не менее пьяный парень. Он все уши прожужжал о замечательнейшем месте, где можно натрахаться и быть вытраханным на год вперёд. Естественно, подобное заинтересовало похлеще любого рокерского концерта. Не каждый день узнаёшь о месте, где можно заниматься сексом через дырку в стене с человеком своего пола и, в добавок, анонимно. А последнее являлось самым большим плюсом, потому что в этой стране нельзя так просто познакомиться с мужчиной и предложить ему перепихнуться по-дружески. Как минимум — пошлёт в пешее путешествие на три весёлые буквы, а как максимум — изобьёт до неузнаваемости и комы. Дверь соседней комнаты открывается с громким скрипом, и внутрь проходит запыхавшийся мужчина. Андрей не может его видеть, зато тому открыт вид на князевскую задницу, торчащую сквозь небольшую дыру в стене. Она идеально сохраняет анонимность: можно не закрывать лицо руками, ведь всё равно этот парень или старик ничего не увидит. А насчёт произношения каких-либо слов Андрей сильно сомневается, ведь с будущей профессией подобное крайне опасно. До ушей Князева доносится звук падения ремня, а это значит, что совсем скоро удастся побыть на месте главного героя того порнофильма, который каким-то невообразимым случаем оказался в руках Андрея. Именно из-за этого кино в голове молодого человека созрело желание попробовать переспать с мужчиной, будучи в нижней позиции. Подобное интриговало и возбуждало так, словно на коленях танцевала самая красивая девушка на свете. Андрей вздрагивает всем телом, когда чувствует, как в его анус вставляют один палец и начинают пропихивать его как можно глубже. Хоть Андрей и подготавливался таким же способом, но подобное от незнакомца вызывает дичайший стыд и неразборчивый скулёж. Его удаётся приглушить ладонью, которую прижали ко рту. Князев для себя решил, что ни при каких обстоятельствах не будет говорить сейчас. Ну, или же ком в горле просто-напросто не даёт этого сделать, а только разбухает и становится всё больше и больше с каждым вдохом. Князев чувствует, как до его кожи дотрагиваются ещё пальцы. На них какой-то холодный гель, который, очевидно, собираются использовать в качестве смазки. Возможно, это она и есть. Андрей, придя в «клуб», не интересовался наличием смазки, потому что измазал свою задницу так, что на трусах остались следы. Они волнуют меньше всего: главное, целостность всех органов. Мужчина по ту сторону бормочет нечто неразборчивое и тяжело вздыхает. Складывается ощущение, будто сейчас у него первый раз с мужчиной. Эта мысль пугает Андрея: он надеялся на опытного партнёра, который сможет устроить всё самым лучшим образом. Но, похоже, придётся затолкать все свои мечты и желания туда, где не светит солнце и не ходит нога обычного человека. Андрей пытается убедить себя в том, что партнёр всё же опытен и является местным Казановой. Мужчина проталкивает головку члена в анус Андрея. От этого вся паранойя вылетает из головы, оставляя после себя только неприятное опасение. Князев делает несколько глубоких вдохов и выдохов в попытках хоть немного успокоиться. Помогает слабо, но всё же лучше, чем ничего. Андрей не выдерживает и вскрикивает, когда его партнёр входит до конца. Неприятное чувство захлёстывает с головой и заставляет прикусить губу до крови. Во рту ощущается неприятный металлический привкус. Он вместе с болью заставляет громко шипеть, как гремучая змея. — Тише ты… — слышится до жути тихий и знакомый голос. Андрей замирает на несколько секунд, переваривая услышанное. Он где-то слышал этот голос и не один раз. Возможно, это противный сосед-гопник из квартиры напротив или ещё кто-то из жильцов дома. Вспомнить не получается, даже когда Андрей напрягает голову. В ней абсолютная пустота, если не считать размытый силуэт молодого человека. — Я не буду делать тебе больно, — уже более громко произносит мужчина и громко выдыхает. После этой фразы Андрей совершенно забывает как и каким образом нужно дышать. Лёгкие будто забывают свою главную функцию от шока. По ту сторону стены стоит Шурик Балунов — один из лучших друзей Князева. Последний готов чуть ли не молиться, лишь бы незнакомцем не являлся Балунов. Он просто не может находиться здесь: в его поведении не было видно ни одного намёка на влечение к парням. Вокруг Шурика всегда крутились девушки самой разной внешности, и он без стыда и совести лапал их и целовал пухлые губы. — Не бойся. У меня уже есть немаленький опыт за плечами. Я тебе покажу самые яркие звёзды, — смеётся Шурик и оглаживает бёдра Андрея большим пальцем. Андрей больше не боится. Нет, он чувствует, как приближается истерика, вызванная сексом с лучшим другом. Он не должен знать о том, что его партнёром сейчас является Андрей. Если это всё-таки произойдёт — придётся покинуть Санкт-Петербург и уехать жить к бабушке в деревню, чтобы не помереть со стыда и неловкости перед Балу. — Я начинаю двигаться, потерпи немного, — сообщает Шура и начинает медленно толкаться. Из груди Князева в очередной раз выбивают весь кислород. Андрей выгибается в спине до хруста, кусает губы и вновь громко шипит из-за наличия ранки на них. Успокоиться не получается, в голову, как назло, лезут самые неприятные мысли. — Не шипи ты на меня, котёнок, я стараюсь нежно, — с наигранной обидой в голосе произносит Балу и останавливается, дабы дать партнёру передохнуть. — Если будет совсем больно, то просто начни орать: «Мне больно! Прекрати уже, хер моржовый!». Я всё пойму и оставлю тебя в покое. Андрей достаточно громко угукает и прикрывает глаза, чувствуя, как Балунов начинает ускоряться. Его член задевает простату чем вызывает довольное мычание. Оно не выдаёт истинного голоса Князева. Он кусает ребро своей ладони, дабы его точно не узнали. Балу всё чаще и чаще начинает задевать чувствительную точку, и Андрей даже забывает, что за стенкой находится лучший друг. Какая разница, если прямо сейчас просто чертовски хорошо и приятно? Вот и Андрей думает, что никакой. Это всего на один вечер, больше подобного не повторится, поэтому можно расслабиться и полностью отдаться процессу. Если о нём хоть кто-то узнает — настанет конец так и не начавшейся карьере музыканта. Да и в целом спокойной жизни. — Да ты тихий у нас, котёнок, прямо как мышка… Неужели я настолько плох, что ты уснул? М? — Балу вновь попадает по той точке «G», о которой постоянно говорили в порнухе и девчонки из училища, где когда-то учился Князев. Андрей вновь мычит нечто похожее на «блять, сука». — Значит, я всё-таки бог секса, и ты, котёночек, потерял дар речи из-за меня, — голос Шуры искрит самовлюблённостью и счастьем. Если бы Андрей мог, он бы послал Балунова в «увлекательное» путешествие. Но сейчас надо молчать в ладонь и лишь громко дышать, наматывая на кулак слюни, сопли и слёзы, невольно вытекающие из глаз. Андрей пытается дотронуться до своего члена, но очередной толчок заставляет упасть обратно на кушетку и издать нечленораздельный звук, который напоминает какое-то проклятие старой бабки. Возбуждение нарастает с каждой секундой, а тело требует того, чтобы происходящее длилось как можно дольше. Мозг же, чёртов предатель, напоминает личность находящегося за стенкой человека. Князев напряжён, но вновь пытаться подрочить себе не рискует: страх опять больно упасть на кушетку слишком велик. И теперь Андрей просто лежит на кровати, отдавая всю инициативу лучшему другу. Тот быстро и рвано двигается, постоянно комментирует чуть ли не каждое своё движение. Это немного раздражает, но, несмотря на ненужную болтовню, Князеву всё-таки удаётся кончить себе на живот. Обычно поэт может придумать стишок на любую ситуацию, но сейчас из головы вылетели абсолютно все адекватные и неадекватные слова. Спустя несколько толчков Шура точно так же изливается и выходит из своего партнёра. — Это было невероятно, — судя по звукам, Балу начинает собираться уходить. Он явно бывает здесь довольно часто. Андрей чудом находит в себе силы подняться с кушетки начать вытираться. В голове сплошная каша из мыслей и всякого бреда. Руки дрожат и не хотят выполнять нормально действия. Это бесит и сильно злит. — Надеюсь, мы с тобой, котёнок, ещё встретимся, — говорит Балунов, и тут же слышится звук скрипящей двери. — Не дай бог, Шура, не дай бог, — стонет Андрей, натягивая на себя трусы. — Если мы ещё раз здесь встретимся, то я помру на месте. Даже не знаю, как завтра тебе в глаза смотреть буду… Этих слов никто не слышит, они «тонут» в стенах небольшой комнатушки, которую молодой человек с хромой походкой вскоре покидает. Он долго прокручивает произошедшее в голове, пытается разобрать и расставить всё по полочкам. Да, ему понравилось то, что было в этой комнате, но повторять определённо точно не станет: сегодня партнёром оказался Балу, завтра им может быть Миша, а послезавтра, вообще, Поручик. От последней мысли по телу пробегает неприятный холодок.***