***
Четыре дня Гермиона бросала подозрительные взгляды на Тео. С друзьями своими воссоединилась. А он делал вид, что не было никакого разговора. Хотя зря времени Теодор не терял. И шёл в соответствии с планом. А план пришлось подкорректировать — и всё из-за одного письма.***
Погода испортилась буквально за неделю. Солнце уже не грело, но и порывы ветра не давали продрогнуть до костей, лишь поёжиться. Холод не пугал Тео, наоборот, давал свободно вздохнуть. Сегодня Тео встал, как обычно, рано. Было только начало седьмого. Он открыл глаза с осознанием, что это был сон. Насмешка его чёртового сознания. А снилась ему Гермиона. Его милая беременная Гермиона. В длинном бежевом платье в мелкий цветочек. Ромашки. И в бордовой мужской толстовке с надписью «London», что натягивалась на её округлом большом животе. Она стояла посреди внутреннего дворика Хогвартса с палочкой в вытянутой, дрожащей правой руке, нацеленной на него. А рядом с ней стоял Рон собственной персоной, перед которым лежал мёртвый Нотт-старший. Гермиону била мелкая дрожь, у неё была разбита нижняя губа и синел отёк на правой скуле. Кроссовки её буквально пропитаны кровью. Платье под стать толстовке, в бордовых кровавых подтёках. И непонятно, чья это кровь. Ведь левая рука с задранным рукавом — по локоть в порезах, как от Сектумсемпры. Её медовые глаза смотрят с таким холодом на Теодора, что странно, как он ещё не обратился в глыбу льда. Зубы стиснуты. Тео падает на колени в трёх шагах от неё, держась за голову обеими руками. Палочка валяется у его ног, он и не пытается её поднять. — Это конец, Нотт, — шипит Гермиона и вырисовывает смертоносную руну. — Авада... — Любимая… — хрипит Тео, глядя на девушку. — Кедавра! — зелёный луч достигает своей цели, отражаясь в таких живых карих и угасающих васильковых глазах. Испарина на его лбу промочила тёмные кудри. Грудная клетка вздымалась, как после длительного бега. Дыхание сбито. Теодор поднялся на локтях, откидывая голову назад. — Проклятье! — прокричал, не заботясь о спокойствии своих соседей. — Этому не бывать, — прошептал, откидываясь на подушку. Он не верил в вещие сны, хоть и ходил на уроки прорицания из интереса. Теодор понимал одно: пора делать шаг.***
После душа Тео высушил волосы заклинанием, наспех натянул чёрную велюровую водолазку, заправил её в классические тёмно-серые брюки и застегнул кожаный ремень. Захватив пачку сигарет, вытащил из прикроватной тумбы давно законченное письмо. Пробежавшись по нему взглядом, добавил дату и запечатал в конверт. Не теряя времени, Теодор выбежал из подземелий и направился прямиком в Совятню.***
Войдя в помещение, Тео искал глазами свою Ястребиную особь — Филлис. Она сидела на своём месте и, завидев хозяина, ухнула и вытянулась, показывая свёрнутый в трубочку, заведомо уменьшенный, пергамент, прикреплённый к лапке. Теодор в недоумении подошёл к Филлис, вытаскивая из кармана брюк миндаль, протянул лакомство совушке, пока та с осторожностью клевала орехи; Тео погладил её двумя пальцами от переносицы к затылку дважды. После чего Филлис позволила отстегнуть почту от лапки. — Редуцио, — пергамент вернулся в обычное состояние. Плотный дорогой пергамент с фамильной печатью Ноттов перевязан зелёной лентой. Теодор аккуратно развязал шелковый узел и сломал печать. Васильковые глаза пробегаются по угловатым печатным буквам — несомненно, почерк его отца. Здравствуй, сын. Это письмо Филлис должна доставить тебе в первый выходной день учебной недели. Если это так, то всё идёт по плану. Я не забыл о своём обещании. Надеюсь, и ты не забыл о своём. Я выделил эльфа Ларе, она будет тебя ждать сегодня в полдень, в пабе «Три метлы». Развлеки её, ты ведь ответственен за тех, кого приручил. P.S. Сын, не беспокойся обо мне. И не наведывайся в Азкабан, если я жив. Лучше держи себя под контролем и не совершай опрометчивых поступков. Я сделал, что успел. Надеюсь, ты ведаешь, что творишь. В любом случае я всегда буду за тебя. Твой отец, Себастьян Нотт. Тео в неверии снова пробежался по строчкам и ухмыльнулся. Это преступление — так хорошо знать своего отпрыска, — подумал Теодор, сжигая своё прошение на посещение отца в Азкабане и письмо. Сказать, что Тео в этот момент гордился отцом, — ничего не сказать. Не каждый родитель будет потакать в подобных желаниях своему чаду.***
Теодор счастливый, как ребёнок перед ёлкой с подарками на Рождество, с сумкой и в мантии шёл на завтрак в Большой зал. Когда до дверей Большого зала оставалось немного, из-за гобелена вышел Блейз и окликнул его: — Тео, нужно поговорить. Сейчас. — вид Блейза был не лучистым. — Я слушаю, — с улыбкой на лице отозвался Нотт. — Пошли, — Забини кивнул на гобелен. Теодор без вопросов последовал в укрытие. Блейз, оглянувшись на ещё пустой коридор, прошёл за ним, ставя заглушающие чары. — Что ты задумал, Нотт? — без предисловий задал вопрос мулат. — Не понимаю, о чём ты, — всё так же с улыбкой ответил Тео. — Заучка пялится на тебя так, будто это ты возродил змееподобного, — Забини смерил Теодора серьёзным взглядом. — Может, это фирменный взгляд всей троицы в этом году? — пожал плечами Тео. — Они и на Драко так смотрят, так что ничего особенного. — Не делай из меня дурака, Тео. Ты не Драко. До этого года она впритык бы тебя не разглядела. Ты явно что-то сделал с Грейнджер. У тебя давно на неё планы, — напирал мулат, тыча пальцем в грудь Теодора. — Не нужно быть Трелони, чтобы заметить твои взгляды на ней с третьего курса. — С первого. — вставил своё слово Теодор, убирая руки в карманы. С его лица слетела улыбка. Теперь взгляд его холодный, как Антарктида. — Салазар, Нотт, ты серьёзно?! — воскликнул Блейз. — Да что с тобой не так? Хотя, ладно, я понимаю. Умная, храбрая, недурна собой. Но где твоя рассудительность, Тео, ты ведь должен понимать, что Грейнджер ты не сдался? — завидя ухмылку Теодора, Забини округлил глаза, уставившись на друга, — Нет, нет, нет! Ты не сделаешь этого, слышишь? Или ты хочешь сгнить в Азкабане со своим отцом? — всплеснул руками Блейз и схватился за переносицу пальцами, глядя в пол. — Ты беспокоишься обо мне, Забини? Не помню, чтобы мы делились сокровенным курса с четвёртого, — прошипел Тео. — Да потому, что ты закрылся от нас; не лезть ведь к тебе в душу, когда знаешь, что это бесполезно, — рыкнул тот в ответ. — Что поменялось? Раз Малфоя спасти не можешь — решил спасти меня? — усмехнулся кудрявый, качая головой. — Тебя ещё можно спасти. Просто ответь, что у тебя на уме? Отговорить не получится — так, может, помогу, — карие глаза изучающе смотрели на лицо друга. Но Теодор лишь поджал губы. — Не боишься сесть за соучастие? — уже серьёзно произнёс Тео. — Выпутаемся. — усмехнулся мулат и принял выжидающее выражение лица. — Предупреди её, — в глазах Теодора была обречённость. — Зачем тебе это? — на лице Забини отразилась смесь эмоций от недоумения до неподдельного интереса. — Хочу дать ей право выбора, потому что после — у неё его не будет. — Может, расскажешь, в чём заключается план? — глядя на задумчивого друга, поинтересовался Блейз. — Это будет лишним, — только и ответил Нотт. — Это моё условие, — твёрдость его тона не оставляла сомнений в произнесённом. И Тео сдался: он рассказал о том, что грезил ей на младших курсах. О том, что знает все её привычки, расписание занятий, любимые места, где и как она проводит свободное время. А потом поделился намётками плана. Забини без озвучивания понял, почему сейчас. И он понимал друга, ведь сам желал, чтобы его родные и близкие были как можно дальше от этой войны. — Ты всё-таки псих, Нотт. — коротко рассмеялся Блейз, после чего поджал губы, глядя на Тео. — Но все мы потеряем остатки здравого смысла в скором времени.***
Тео так и не позавтракал. Сейчас он шёл в Хогсмид, где у него была назначена встреча с ювелиром. Деревушка была пустынной без студентов. Поэтому он ни на кого не отвлекался и беспрепятственно зашёл в паб. Там, в углу возле окна, его ожидали. Подойдя к столику, Теодор наложил отталкивающие чары и склонил голову в приветствии. — Здравствуйте, господин Блэр, — учтиво поздоровался Тео, присаживаясь напротив мужчины почтительного возраста. — Здравствуйте, Теодор. Как ваши дела? Вы навещали отца? — Всё превосходно. Нет, в этом не было необходимости. Как ваше здоровье, господин? Позвольте вас чем-нибудь угостить? — соблюдая приличия, поинтересовался Тео, сам же желал поскорее забрать свой заказ. — Всё хорошо, мой мальчик. Не стоит. Я вижу, вы весь в нетерпении. Так давайте приступим к делу? — по-доброму улыбнулся старик. — Да, было бы чудесно взглянуть на ваше творение, — с благодарностью произнёс Теодор, складывая руки на стол в замок. Ювелир достал чёрный бархатный мешочек с серебряными инициалами «Г. Г.» из внутреннего кармана мантии и аккуратно его развязал. Взору Тео предстал такой же, как и мешочек, небольшой чёрный бархатный футляр. Старик натянул белые перчатки и бережно открыл его. Тео довольно улыбнулся. — Оно прекрасно. — изрёк Тео, вглядываясь в простое на вид колечко из белого золота. Ювелир улыбнулся одними морщинистыми глазами, довольный произведённым эффектом, и протянул Теодору шёлковый платок. — Взгляните поближе, Теодор, смелее. — Благодарю, — сказал Тео, принимая платок, и аккуратно взял платочком футляр в руки. Футляр не представлял ничего особенного, кроме его насыщенного цвета и приятной текстуры. И кольцо тоже не выглядело немыслимо дорого и вычурно, коим не являлось. Оно представляло собой неброское колечко в виде нити. Симпатичное, и ничего лишнего. Но Теодору оно обошлось в восемьсот галлеонов. И полностью окупалось. Тео улыбнулся, представив его на пальчике Гермионы. — Всё, как мы обговаривали. В случае чего, вы знаете где меня найти, — произнёс старик, глядя на довольного работой парня. Когда Тео поднял на него свой взгляд, ювелир нацелил на изделие волшебную палочку и вывел руну. Кольцо обрамило голубое свечение. — Благодарю, — захлопывая коробок, отозвался Тео. — Уверен, что проблем не возникнет. Вы прекрасно справились с работой. — До свидания, мой юный друг. — До встречи, — откланялся Теодор.***
Зайдя в «Сладкое королевство», Теодор купил две упаковки сахарных перьев, мятные нити и вишнёвые жевательные резинки. Времени оставалось немного, и он пошёл обратно в паб.***
Заказав две содовые с вишнёвым сиропом, два сливочных пива, булочки с корицей и две яичницы с беконом, он устроился на том же самом месте, где часом ранее сидел с ювелиром. Долго ждать не приходится, и Тео видит, как девушка заходит в паб, оглядываясь по сторонам. — Лара, — Теодор встаёт со своего места и отодвигает для девушки стул. — Спасибо, Теодор, — тепло улыбается своему спутнику та. — Прекрасно выглядишь, — подмечает он. — Ох, благодарю, ты тоже. Даже светишься, — не может не заметить девушка. — Встреча с тобой не может не радовать, — по-доброму хмыкает Тео и достаёт из сумки коробочку сахарных перьев и мятную нить. — Это тебе, сладкоежка. — У меня тоже для тебя подарок, — доставая из своего рюкзачка коробочку размером три на семь дюймов, завёрнутую в подарочную упаковку, говорит девушка с лёгкой улыбкой. — Магловская упаковка? — удивляется Тео. — Брось, Теодор, ведь эта… — Лара следом протягивает Тео блок сигарет, — Маггловская гадость тебя не смущает. — Боюсь признать, но ты права, — Тео складывает свои приятности в сумку. — Так значит… это всё? — тут же сникла девушка. Тео берёт её за подрагивающую руку. — Лара, не говори так. Ты ведь знаешь, что ещё мне нужна. И отцу тоже. Девушка кладёт вторую руку поверх его и гладит её большим пальцем. Глаза Лары наполняются слезами, она смотрит на губы Тео, боясь поднять взгляд и заглянуть ему в глаза. — Ты ведь знаешь, что мне страшно. — Мы уже говорили об этом, тебе не о чем переживать. К ним за столик левитируют заказ, и молодые люди принимаются за свой поздний завтрак.***
Тео прощается с Ларой ближе к трём часам дня, провожая её к месту встречи с семейным домовиком. Девушка обнимает Теодора на прощание крепко-крепко, как родного брата, а Теодор не перестаёт удивляться её искренности в поведении. Этот мир её точно недостоин. Когда она будет готова уйти, я буду за неё счастлив, — думает Нотт, но в действительности знает, что она привыкла к его маленькой семье и по-настоящему им предана. А не то эльфийская преданность её погубит.***
Теодор останавливается у Визжащей хижины и садится на ступеньки. Ему нужно наложить отталкивающие чары на коробочку, принесённую Ларой. К тому же, любопытство не даёт покоя. Разорвав подарочную обёртку, он сжигает её Инсендио. Открыв её, он прикусывает губу и достаёт ключи от дома, рассматривая их. Далее он видит конверт и вскрывает его. Почему они не двигаются? — думает Тео, рассматривая фотографии родителей Гермионы. Они изображены в разных местах и с разных ракурсов. Так же на фотографиях их дом внутри и снаружи. Кадры родственников Гермионы, фасады их домов. Все они подписаны: адресами, датами, именами. Фотографий сотня — не меньше. Теодор смеётся в голос, держа в руках гарант успеха своего плана, походя на больного. Но он счастлив. Ну что, милая, поиграем?***
Гермиона решила посидеть в библиотеке до ужина, коротая время за заданием по нумерологии. Много времени у неё это не отняло, и теперь она сидит на своём давно полюбившемся месте, в углу, не отрывая взгляд от стола, стоящего недалеко от неё. И как я могла раньше не замечать этого змеёныша, притаившегося совсем рядом? Он же все время находился где-то поблизости. Даже в библиотеке выбрал место напротив моего. Мерлин, Гермиона, ты бредишь. Это общественное место, и этот пролёт дальше от входа — поэтому тише; а такой человек, как Нотт, любит уединение. Оправдание ли это? Перо в её руке растрепалось от терзаний и сломалось от грубого нажатия подушечкой большого пальца. Так до паранойи не далеко. Может, он просто насмехается? Скорей всего. Ведь я никогда не видела его с девушкой. Ещё бы, раньше я его просто не видела. А может, он гей; все вокруг знают об этом, а тот разговор не смешная шутка? Её щёки стали пунцовыми от стыда и негодования. И объект её мысленных терзаний появился в поле зрения. Он шёл не торопясь и не удостоил её взглядом. Просто сел за своё обычное место и достал из сумки перья, чернильницу и пергамент. Пробежался по последнему взглядом и начал писать размашистым почерком, делая правки, не заботясь о сотворённой грязи. — Это моё место, — твёрдо сказала Гермиона, поджав губы, обращаясь к Теодору. — А это — моё, — ответил Тео, не отрываясь от своего занятия. — Почему здесь? — желала утолить своё любопытство Грейнджер. — Потому что это лучшее место, — ответил Теодор, опуская перо и глядя Гермионе в глаза. Да она готова здесь всё сжечь одним лишь взглядом, — подумал Тео и улыбнулся своим мыслям. Гермиона раскраснелась пуще прежнего от его ответа и вида этой мечтательной улыбки. Он не был дурным собой, наоборот, даже очень симпатичным парнем. Бледная кожа, которая подчёркивает его аристократичность. Тёмные кудри, спадающие на лоб. Чёрные и густые, с вертикальным шрамом в уголке правой, брови. И эта чёрная водолазка подчёркивает его подтянутое благодаря усердным квиддичным тренировкам тело. Он определённо хорош собой. — И оно моё, — заключает она. — Я готов платить за аренду, — смеётся Нотт. — Оставь при себе свои богатства, — ехидничает Гермиона. Тео смеётся в голос, но не громко, чтобы не потревожить мадам Пинс. У Гермионы от его смеха пробегают мурашки по телу, глядя на этого искреннего в своём жесте слизеринца. — Хорошо, — улыбается он своей ослепительной улыбкой. — Хорошо. Он понял, девушка раскрыла глаза, и Тео собственноручно ей в этом помог. Милая, лучше поздно, чем никогда. Не скажу, что это было очевидно для тебя. Но ты ведь умная девочка, а я не фестрал. Как же ты красива в любой из своих эмоций. И сейчас, с полыхающими щеками и колким взглядом — ты просто божественна. Давай, дари мне свои эмоции, я приму их до капли, как зелье от простуды. Тео смотрел на девушку и желал припасть губами к багровой от смущения шее. Усадить на стол, за которым она сидит, смахнуть все учебные принадлежности на пол и впиться своими длинными пальцами в её бёдра, задирая повыше юбку школьной формы. Он бы всматривался в её сгорающее от смущения лицо, пока он изучал её складочки, сдвинув в бок ластовицу белья. А потом бы проник... в неё. И проникал бы, размеренно вбиваясь в её никем не тронутую до него сокровенную часть прекрасного тела, доводя до исступления. В неё. В её ротик, изучая языком, кусая желанные губы. В неё. Вколачивая каждую букву своего имени в её душу и на подкорку сознания. Чтобы знала: он один будет владеть её телом, сознанием, сердцем, душой. — Тогда я продолжу, если вы, мисс, не против, — сказал Тео, закусывая кончик пера. — Д-да, — выдавила из себя Гермиона, сглатывая вставший в горле ком. Она скороспешно собрала свои вещи в сумку и вылетела из библиотеки, не глядя на него. Почему от него хочется бежать? Скрыться и не попадаться в плен его васильковых омутов? — Гермиона прислонилась к стене, недалеко от библиотеки, и скатилась по ней, прижимая сумку к груди. Он просто мальчишка, такой же, как Гарри или Рон. Только от него веет уверенностью и загадочностью, не меньше, чем от Малфоя. Если Малфой замкнут и осторожен, то Теодор ведёт себя так, будто хочет привлечь к себе внимание, роняя то ли неосторожные, то ли заранее продуманные фразы. А может, ты свихнулась и тебе противопоказано разговаривать со змеями, которые не хамят?! — Драккл бы его побрал, — прорычала Грейнджер, вставая с пола, когда увидела носки туфель из драконьей кожи перед собой. Гермиона закинула лямку сумки на плечо и встала, обращая на мулата свой взор. — Забини, чем обязана? — поинтересовалась Гермиона, глядя на подозрительно серьёзного парня. — Держись подальше от Нотта и будь рядом со своими друзьями, — глухо произнёс он. — Не тебе мне указывать, — прошипела Гермиона, вдоволь насладившись сегодня компанией вышеупомянутого. — Я серьёзно, Грейнджер, это ради твоей же безопасности, — настоял на своём Блейз. — Я не беспомощная! — взвинтилась девушка. — Я в состоянии разобраться с представителем вашего клуба. — Не будь дурой, — разозлился мулат и, сократив расстояние, ударил кулаком в стену, справа от головы Гермионы, — Он проглотит тебя, твои друзья палочки достать не успеют, — прошипел он, смотря ей прямо в глаза. Тоже мне Василиск. Даже на царя змей нашлась управа. — Прочь от меня, Забини, — в тон слизеринцу ответила Грейнджер, упирая кончик своей палочки в его скулу. — Помни мои слова, — обессиленно произнёс мулат, делая три шага назад, позволяя Гермионе уйти.