Повелитель времени

      Под подошвами шуршит мелкой крошкой каменный пол, а перед глазами мелькает светловолосая макушка провожатого: Адриан подозревал (хотя, скорее, был уверен), что его спутник никто иной как Малфой. Профессор Слагхорн настоятельно попросил сопроводить нового ученика до общей гостиной Слизерина до того, как прибудут остальные студенты. Они петляли по коридорам замка, и староста школы в лице светловолосого парня несколько рассеянно указывал на портреты или доспехи, выделял яркие детали, дабы новенький запомнил дорогу. Любезность Малфоя напрягала: те же Драко или Люциус отгрызли бы себе руку, нежели помогли без выгоды для себя.       — Чтобы попасть в гостиную, нужно произнести пароль. На данный момент — «повелитель», — как только прозвучало последнее слово, дверь с тихим шелестом отъехала в сторону, и они вдоëм переступили порог. — Добро пожаловать в Слизерин. Меня зовут Абраксас Малфой, и если у тебя возникнут какие-то вопросы или же затруднения, ты можешь подойти ко мне или старосте нашего факультета — Марку Флинту.       Губы едва не растянулись в кривой усмешке, но Гарри всё же сдержался: насколько он помнил, дед Маркуса Флинта — капитана команды Слизерина по квиддичу в его времени — был старостой факультета — это что-то вроде традиции, он был готов поставить на это целый галеон. Равно как и Абраксас Малфой — предок Драко — являлся старостой школы. Впрочем, даже Волан-де-Морт отметился и в роли старосты факультета, и на должности старосты школы. Малфой смотрел выжидающе, и Поттер запоздало кивнул головой.       — Спальни наверху: мужские — налево, а женские — направо¹, — Малфой плавно двинулся в сторону лестницы слева, подросток последовал за ним. Они поднялись по ступеням и оказались около комнат третьекурсников.       — Твоя комната. Соседи — Эйвери, Лестрейндж, Нотт и Реддл.       — Благодарю, — пробормотал Поттер и тихо выдохнул, когда блондин оставил его одного. Чёрт побери, Абраксас произнёс фамилию Тома с благоговением и некоторой опаской. Следовательно, юный Тëмный Лорд уже начал собирать сторонников и расширял своё влияние на факультете. Взгляд окинул помещение и зацепился за кровать, в изножье которой отсутствовал чемодан. Она была ближе всего к выходу. Отлично: не хотелось бы оказаться по соседству с парнями, что с радостью наградят каким-либо заковыристым проклятием. Минус только один — его кровать рядом с Томом. Это было очевидно, так как на чужом чемодане было выбито «ТМР».       — Энгоргио! — заклинание слетело с губ, палочка выписала пируэт, и его чемодан, приняв исходную форму, уместился рядом со спальным местом. Уста зазмеились в поистине глумливой усмешке, когда на вещи полетела связка особо неприятных для посторонних заклятий и чар. О, Том Реддл будет чертовски удивлён, если решит покопаться в его чемодане. Когда фантазия на мерзкие проклятия исчерпала себя, Поттер неспешно забрался на кровать, задëрнув зелëный полог. Очередное заклинание, и теперь никто не побеспокоит его: не было абсолютно никакого желания контактировать с соседями по комнате.       Откинувшись на подушку, Поттер обдумывал сложившуюся ситуацию: он был ниже, нежели его ровесники, следовательно, необходимо воспользоваться зельем. Вряд ли его изобрели на данный момент времени, однако слишком часто приходилось варить его в прошлой жизни, дабы рецепт отпечатался в памяти. Ингредиентов, что шли в стандартный набор зельеварения в качестве школьных принадлежностей, однозначно не хватит. Возможно, стоит их позаимствовать у старины Слагги? Хм, если Слизнорт такой же параноик, как и Снейп, то на шкафах с ингредиентами знатное количество охранных чар, и снятие защиты насторожит его. Так или иначе, даже когда старый мастер преподавал на старших курсах, заменяя Северуса, Гарри так и не узнал его, не озаботился даже малейшей возможностью присмотреться к зельевару, чтобы составить мнение о его характере. Слепой идиот, что преследовал лишь одну единственную цель — выудить из профессора воспоминания о крестражах. Вторым вопросом на повестке стоял «Гринготтс»: куда проще купить недостающие ингредиенты, нежели обворовать чужие шкафы. И тем не менее, как бы ни повернулась ситуация — поход к гоблинам за галеонами или же обчистить старину Слагги — Поттер сделает это в любом случае: без зелья роста не обойтись.       Мысли плавно перетекли к другой проблеме — более занятной по мнению Гарри — в лице Тома Реддла. Удивительно, что Тëмный Лорд не счёл его тем, кто представляет угрозу. Это вызвало нервный смешок: да вся его грёбаная жизнь крутилась вокруг Волан-де-Морта! Они оба были одержимы друг другом: Том извечно пытался отправить Поттера на тот свет; а последний, в свою очередь, больше всего на свете стремился понять чужую извращëнную логику, чтобы предотвратить непоправимые события.       Также следует поговорить со Смертью: у него накопилось слишком много вопросов, и он понятия не имел, с какой стороны хвататься за ворох проблем, дабы не увязнуть в этом болоте ещё больше.       Вся ситуация с этим путешествием во времени больше походила на совершенно новый волшебный мир, словно он попал в альтернативную версию реальности, что, в общем-то, совершенно неудивительно. Мерлин, ему предстояло учиться заново! Однако, если быть честным, где-то в груди разрасталось давно позабытое чувство — любопытство: совершенно новые предметы, коих в его время уже не существовало в программе. Странно было называть что-то до его времени новым: вся эта путаница с пространственно-временным континуумом взрывала мозг не хуже какой-нибудь головоломки для высоколобых фанатиков науки. Из нового-старого были и люди. В частности — Дамблдор. Помнится, в прошлой жизни он спрашивал у Альбуса, знал ли тот, что Реддл — будущий Тëмный Лорд. Ответ был отрицательным. Сейчас Гарри с кривой усмешкой мог сказать, что это чушь: старик с предубеждением и настороженностью относился к Тому, равно как и к нему самому. Создавалось впечатление, что Альбус предвзято относился к любому, кто хоть немного превосходил средний показатель магической силы. Особенно, если этот кто-то не на его стороне. Самое интересное во всей этой ситуации — его отношение к Грин-де-Вальду. Могла ли впечатляющая мощь юного Геллерта привлечь его внимание? Насколько он помнил, нынешний Тëмный Лорд равен по силе Дамблдору. Да и Альбусу всегда нравилось прибирать выдающихся волшебников и ведьм к своим рукам: стоит только вспомнить тех, кто входил в его драгоценный «Орден». Фениксовцы имели впечатляющие возможности. Недостаточно сильны для того, чтобы выступить против Волан-де-Морта лично, но вполне способны дать отпор «Пожирателям Смерти». Признаться, Поттер мало что знал о первом составе «Ордена Феникса». Лишь тот факт, что многих Реддл упокоил лично. И если память его не подводит, та же Амелия Боунс была мишенью Тома уже в его времени. Кажется, в «Пророке» даже обмолвились, что женщина дала отпор по мере сил и возможностей.       Именно в этот самый момент его ментальные щиты дрогнули, впуская Вечную. В замешательство приводило то, что Поттер начал привыкать к подобной бесцеремонности со стороны Смерти.       «Плановый визит или же почувствовала, что у меня есть вопросы?» — вспыхнула и тут же потухла мысль.       «Я всегда знаю, когда нужна тебе», — хмыкнула сущность, и подросток тут же отметил, что необходимо следить за потоком размышлений, пока она присутствует в его сознании.       «Есть некоторые вопросы, — было странно говорить в своём сознании, ибо складывалось ощущение, что крыша протекла у него давно и окончательно. — Смогу ли я предотвратить появление Волан-де-Морта? Насколько я понял, Том Реддл уже знает о своём наследии, уже ненавидит своё имя… через несколько лет он убьёт Миртл. Да и не только её: своих отца, бабушку и дедушку. Есть шанс остановить всё это?»       «Есть вещи, которые никто не в силах предотвратить: Том чертовски зол на своих родственников, так что ни ты, ни кто-либо другой не сможет их спасти», — беззаботно отозвалась Смерть.       «Что с Миртл?» — мальчишка уловил, что её не было в списке. Впрочем, неудивительно, что избавить от незавидной участи Реддлов-старших он не в силах: Том был не из тех, кто сдерживает ярость. И даже будучи уже взрослым и в два раза сильнее, Тëмный Лорд всё ещё помнил откуда он пришёл, кем именно были его родители. Это была не просто злость: магия, подпитываемая эмоциями, беснуется внутри, и она не успокоится, пока не найдёт выход во внешний мир.       «Способ есть, — протянул в ответ голос, — однако решение вопроса на твоё усмотрение. Я не намерена давать советов».       Госпожа не желала вмешиваться: давай ответы она каждый раз, и юный Повелитель станет полагаться исключительно на неё, да и, возможно, с её подсказками события станут развиваться совершенно иначе. Нет, Гарри должен сам принимать решения. Это ему вполне по силам, даже если в прошлом его порывы жить своим умом тщательно подавлялись. Несомненно, на данный момент подросток думает, что всё ещё не готов, однако у него нет другого выбора. И, быть может, однажды он поблагодарит её за этот ценный урок.       «Спасибо, — тихо буркнул юноша. — Хотя ты могла предупредить меня по поводу бессмысленности данной затеи».       Сущность усмехнулась: «Скоро всё образуется».       Неудивительно, что Поттер привлёк внимание всех факультетов. Смерть не испытывала симпатии к людям, но юноша однозначно станет первым за несколько веков исключением из правил.       «Если совершить ещё один временной скачок, внешность снова изменится?» — он припомнил список вопросов и выудил из него следующий.       «На данный момент это всё ещё твой облик, если убрать отличительные черты рода Поттер, такие как буйная шевелюра, с которой не в силах справиться ни одна расчëска, или же плохое зрение. Плюс у тебя нет шрама от третьего непростительного. Именно так ты бы выглядел, если бы Дурсли действительно о тебе заботились. И именно эта внешность нужна тебе для осуществления твоей задумки, — откликнулся голос. — Да, я действительно знала о твоём плане заранее и была весьма терпелива», — подросток, признаться, несколько походил на Игнотуса в его юные годы. В новой внешности её Повелителя, скорее, проскальзывали отличительные черты рода Певерелл, однако вряд ли кто-то их заметит, если не искать целенаправленно.       «Хорошо. Ещё вопрос… почему именно я стал Повелителем? Отчего же Дамблдор не смог? У старика были все Дары».       «Он не Певерелл. Мои Дары подчиняются лишь данному роду. Никто другой не сможет стать Повелителем Смерти, Адриан. И даже если бы эту силу можно было как-то передать, то Альбус не достоин, он осквернил бы их», — холодно отозвался голос.       «Я не единственный потомок Певереллов», — серьëзно отметил Поттер. Было бы чертовски иронично, если бы Волан-де-Морт стал Повелителем Смерти. С другой стороны, это дало бы ему бессмертие, и юноша не смог бы его убить. Впрочем, Гарри не был уверен на сто процентов — способности неизучены.       «Ты никогда не умрëшь. Такова бытность Повелителя Смерти, Адриан. Ты можешь отправиться хоть на край света и заниматься тем, чего пожелает твоя душа, — хмыкнула Смерть. — До скончания веков, если захочешь».       «Всегда один, да?» — мальчишка растянул губы в чуть дрожащей печальной улыбке. Он всегда чувствовал себя одиноким, но привык к этому: череда предательств и боли поспособствовали. Когда он жил у Дурслей, у него не было друзей. А те, что появились позже, в Хогвартсе, лишь использовали. И было глупо надеяться, что жизнь могла быть лучше. Но надежда не истлевает с годами, даже если судьба превратила в циника. В груди всё ещё трепыхалось это глупое чувство — надежда, — что в этот раз всё будет иначе.       «Твоя избранница или избранник разделит участь бессмертия. Две половины единого целого, предназначенные для великих дел», — пояснила Вечная. Она должна была это сказать: как ни крути, а её Повелителю не чужды человеческие эмоции, желания и стремления.       «Не думаю, что готов связать с кем-то свою жизнь, — категорично отрезал Поттер. Он слишком часто обжигался. Возможно, это детская позиция, однако проходить это дерьмо ещё раз не хотелось. Естественно, где-то в глубине души он неистово желал разделить эту ношу с кем-то близким и родным, но, чёрт побери, чтобы завести семью, необходимо доверие. А доверие к людям он уже исчерпал. Да и, быть может, через несколько месяцев он вновь совершит скачок во времени? Например, к родителям. Увидеть их своими глазами… живыми. Столько возможностей. — Ты ещё здесь?» — вопрос прозвучал буквально через несколько секунд. Гарри не почувствовал уход собеседницы, но мог упустить этот момент, задумавшись.       «Да. У тебя остались вопросы?» — ей нужно вернуться к работе: поток мертвецов никогда не кончался, и кто-то же должен переправлять души на ту сторону. Смерть не беспокоилась о мальчике: с ним всё будет в порядке. Иногда тот чувствовал себя неуверенно, однако это, как правило, проходит, стоит только хорошенько отоспаться и привести мысли в порядок.       «Нет. Спасибо, что разъяснила некоторые аспекты, — юноша улыбнулся. — Постой! Дамблдор когда-нибудь поймёт, кто я? Он ведь одержим Дарами».       «И да, и нет. Старик не будет копать глубоко, а ты вряд ли поведаешь ему свою историю», — хмыкнула Госпожа.       «Естественно, — его губы растянулись в усмешке при мысли о доверии Альбусу. — Если мне удастся помешать Тому превратиться в Волан-де-Морта, старик всё ещё будет иметь такой колоссальный политический вес и влияние на умы волшебников и ведьм?»       «Да, — ответил голос. — Есть лишь один способ предотвратить это, однако выбор за тобой. Подумай об этом. А теперь я, пожалуй, пойду. Не волнуйся, я всегда знаю, когда ты нуждаешься во мне, юный Повелитель».       Подросток вздрогнул: ощущение, когда Смерть покинула его разум, было странным. Он чертовски устал за этот день. И причиной явно служило удручающее состояние организма. Веки налились свинцом, и Поттер позволил себе скользнуть в объятия Морфея, зная, что никто не сможет открыть полог кровати без его ведома.

***

      — Как думаете, он правда потомок Певереллов? — прошептал Эйвери, наблюдая, как мальчик уходит с Малфоем. — Говорят, он был в Болгарии, когда совершили нападение на его семью. И если он действительно один из Певереллов, то, наверное, весьма силён. И это бессмысленно: Грин-де-Вальду нужны выдающиеся маги в качестве сторонников, почему бы не привлечь его? Зачем нападать? — юноша неохотно ковырялся в еде. Было слишком мало информации.       — Хороший вопрос, — пробормотал Рабастан Лестрейндж, откусывая пирог с патокой. — Видели, что он читал? Чары за второй курс. Он явно не учился в школе.       — Да, старик Слагги говорил, чтобы мы помогли ему освоиться, так как он не привык к миру волшебников, — хмыкнул Долохов. — Он будет не лучше этих грязнокровок! — Антонину было любопытно, почему этот подросток не посещал Хогвартс. Даже разорившиеся рода старались пристроить своё чадо в школу, уповая на фонд.       — Вот и я не в курсе, — откликнулся Эйден Эйвери, поддерживая диалог. — Естественно, если он действительно ничего не знал о магии и смог пережить атаку Грин-де-Вальда, аппатировав из Болгарии в Шотландию… даже если это был магический выброс… он чертовски силён. — Не сказать, что ему понравился Адриан, однако оценить объективно Эйвери был в состоянии.       — Да какая разница? — вклинился Таддеус Нотт. — Так или иначе, он похож на первокурсника, правда, Том?       Том Реддл повернулся, окидывая Нотта холодным взглядом. Ничто не выдавало его отвращения к собственному имени или желания проклясть однокурсника за его использование. Во всяком случае, это было лучше, чем обращение по фамилии, так как пришлось смириться с тем фактом, что рода Реддл в магическом мире не существует. Он осмотрел зал с наградами, списки старост Хогвартса и книги истории магии в библиотеке. Результат нулевой: его фамилии нет в мире волшебников. В груди ворочалось чувство гадливости: скорее всего, его отец — маггл. А мать — ведьма, но та была настолько слаба, что умерла, подарив ему жизнь.       — Верно, — ровно ответил Том. Новый слизеринец действительно довольно низкого роста, но первокурсник — явно перебор.       — Его зачислили на третий курс. Как думаете, с кем он будет жить? — спросил Руквуд. — Надеюсь, не с нами в комнате… — ему не нравилась эта мысль.       — Скоро узнаем, — задумчиво пробормотал Нотт, склонив голову. Боковым зрением он уловил, что Том поднялся, и, несмотря на то, что сам ещё не доел, поспешил последовать его примеру. Два других подростка присоединились к ним, покидая Большой зал единым фронтом.       — Хэй, Эйден, ты закончил эссе по древним рунам? — поинтересовался Лестрейндж, пока они спускались в подземелье, стараясь успеть за быстрым темпом, который задал их лидер.       — Ещё вчера вечером, — фыркнул Эйвери. — Списать не дам: профессор заметила и снизила баллы. И, Мерлин, я очень рад, что только снизила, а не поставила плохую оценку или назначила отработку! — его брови сошлись к переносице — подросток нахмурился.       Лестрейндж заворчал себе под нос. По расписанию завтра древние руны, и работу нужно сдать. Может, притвориться больным, дабы написать эссе за выходные? Даже если он попытается, то, скорее всего, попытка провалится, а если при этом он ещё и потеряет очки факультета… выбор очевиден.       — «Повелитель», — тембр Реддла стал более глубоким, в нём проскользнули холодность вкупе с надменностью. Как только он переступил порог гостиной Слизерина, привычное нейтрально вежливое выражение лица сменилось на цепкий колючий взгляд и кривую усмешку, затаившуюся в уголках губ. Чёрные точки зрачков просканировали помещение: Певерелла в гостиной не было. Возможно, тот уже ушёл спать.       Рабастан продолжал ворчать, тогда как его путь лежал в комнату: необходимо всё же сделать домашнюю работу. Он ненавидел древние руны, но у других, похоже, с ними не было никаких проблем. Данный предмет он выбрал исключительно для того, чтобы угодить родителям: предки прокляли бы его, возьми он что-то нелепое и бесполезное, как, например, прорицания. Он ведь не какой-то магглорождëнный, а наследник рода Лестрейндж. Его обязанность — преуспеть в Хогвартсе, а после сменить отца.       Дверь отворилась с тихим скрежетом, буквально несколько шагов, и подросток пересëк помещение, где конечная цель — чемодан. Из его глубин с трудом, но всё же была извлечена книга по рунам, и мальчишка торжествующе улыбнулся. За ней нашлись чернильница, пергамент и перо. Он уже собирался уходить, когда взгляд зацепился за несоответствие. Потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что именно не так. В комнате была дополнительная кровать: новый студент стал их соседом. Закусив губу, он задумался, как на эту новость отреагирует Том.       Выдохнув, юноша побежал вниз, в гостиную, остановившись лишь на последней ступени лестницы, дабы выровнять дыхание и уже степенным шагом преодолеть открытое пространство: так требовали приличия. Он сел за стол, прислушиваясь к чужим разговорам, и приступил к выполнению домашнего задания. Периодически вклиниваясь в беседу, Рабастан всё же старался уделять всё внимание эссе: ему хотелось закончить работу как можно скорее.       К сожалению, его усердия хватило ровно на полчаса:       — Певерелл… он будет жить в нашей комнате. Там дополнительная кровать. — Сказано довольно небрежно, так, словно он вовсе не желал поделиться информацией как можно скорее.       Глаза Тома потемнели, а остальные не проронили ни слова.