Повелитель времени

      — Министерство магии, приёмная аврората! — Голос Альбуса Дамблдора по каминной сети звучал чётко и громко.       Как и всегда, в помещении было довольно тихо. Люди отчего-то считали, что жизнь авроров полна бесконечных погонь и приключений, что служители закона всегда в движении. К сожалению, это было далеко от реальности. Обычный рабочий день среднестатистического аврора наполнен бумажной волокитой — бюрократия в мире магии не исчезает волшебным образом, — ожиданием срочного вызова или же проверкой очередного заявления какого-нибудь ушлого типа, который «непременно видел своими глазами особо опасного преступника, а также ждёт благодарности полновесным золотом за предоставленную аврорам бесценную информацию».       — Прошу прощения, здесь кто-нибудь есть?! — позвал волшебник, дабы привлечь к себе внимание.       — Я могу вам чем-нибудь помочь? — послышался с той стороны усталый голос. Мужчина нацепил измученную вежливую улыбку: обычно те, кто связывались с авроратом по каминной сети, как правило, в чём-то нуждались. Чаще всего в экстренном прибытии служителей закона.       — Могу я побеседовать с Аароном Муди или Филиппом Пруэттом? — уточнил Альбус, рассеяно улыбнувшись в ответ.       — Аарон! — гаркнул аврор во всю мощь лужёной глотки.       — Что стряслось, Маллард?! — послышался ответ из дальнего угла помещения, где стояли десятки шкафов, забитые бумагами.       — Ваше имя? — вопрос предназначался уже Дамблдору.       — Меня зовут Альбус Дамблдор, являюсь деканом факультета Гриффиндор и профессором трансфигурации в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Также на моих плечах должность заместителя директора.       Отвернувшись, Маллард закатил глаза. О, он прекрасно знал, кто такой Альбус Дамблдор.       — Эй, Муди, это Дамблдор, он хочет с тобой поговорить. Шевелись давай! — главный камин всегда должен быть свободным для экстренных вызовов. Естественно, чаще всего за полным исполнением протокола они следили только в присутствии глав аврората и юридического отдела или министра, последний, к слову, был нечастым гостем. Так что Альбусу определённо повезло.       Чертыхнувшись, Аарон швырнул бумаги, что просматривал до этого, на стол, прежде чем направиться к камину. Он понятия не имел, почему он вдруг понадобился заместителю директора. Стоять на коленях на полу — занятие крайне неудобное, но амортизирующие чары хоть немного спасали положение.       — Чем я могу вам помочь? — губы растянулись в профессиональной вежливой улыбке.       — Мне сообщили, что вы занимаетесь делом одного из учеников Хогвартса. Речь идёт об Адриане Певерелле.       — Верно, — улыбка Муди стала ещё более натянутой: он не имел права распространять информацию о следствии.       — Я хотел уточнить по поводу семьи мальчика. Возможно, у него есть брат или сестра? Или более дальние родственники? Видите ли, если не найти хоть какой-то родни до лета, то юноша, к моему глубокому сожалению, отправится в приют. — Голос Альбуса выражал почти неподдельное беспокойство. — Вы что-нибудь узнали? Я понимаю, что это должно оставаться в тайне, однако я переживаю за него. После того, что перенёс этот бедный ребёнок, ему не место в приюте, — бессовестная ложь.       — Прошло всего четыре дня, мистер Дамблдор. Вы же знаете какая сейчас ситуация на континенте. Поверьте, у них гораздо больше проблем, чем парочка неопознанных трупов. Я буду весьма удивлён, если аврор Далка свяжется с нами в ближайшие дни, — Аарон признавал, что болгарский коллега выглядел не лучше инфернала, что было заметно даже по каминной сети. Судя по всему, дела у них шли не очень. И, пожалуй, Муди, как и многие другие из его отдела, готов был помочь, однако начальство запретило лезть на рожон: министр уверен, что мир справится и без вмешательства МагБритании, авроры нужны здесь. Беженцев с континента было много: волшебники и ведьмы стремились в страны, которые ещё не затронула война с Грин-де-Вальдом. Да и с выходом маггловской войны из-под контроля ситуация обострилась в разы.       — Как насчёт адресов в Англии? Вы их проверяли? — сыпал вопросами Альбус в отчаянной попытке разжиться хоть какой-то информацией.       Аарон нахмурился:       — Я не имею права распространяться о ходе следствия, мистер Дамблдор. Вся информация будет предоставлена исключительно директору Хогвартса, как ответственному лицу. — Он и так сказал уже больше положенного с учётом, что Альбус не имел никакого отношения к Адриану Певереллу.       — Это для его же блага. Мне хотелось бы верить, что мальчик отправится на лето к родственникам, — нарочито тяжело вздохнул заместитель директора. — Но я прекрасно понимаю — конфиденциальность…       — Рад, что понимаете, мистер Дамблдор. Как уже сказал, я свяжусь с директором Диппетом, — смягчился аврор. Судя по всему, профессор просто переживал за одного из своих учеников.       — Хорошо, — натянуто улыбнулся Альбус. — До свидания.       Каминная связь прервалась, и мужчина с разочарованным вздохом поднялся с места. Ситуация выбивала из колеи. Жаль, что это дело не взял аврор Дож, которому он помогал пробиться в Визенгамот (далеко не все были в восторге от подобного, однако старый друг полон решимости идти до конца). И ведь даже не попросишь его разузнать детали: Дож не выходил за рамки рабочих отношений ни с Муди, ни с Пруэттом. Да и интерес друга к этому делу после его сегодняшнего разговора с Аароном… весьма подозрительно.       Вся эта ситуация не просто дурно пахла — смердела. Интуиция била в набат. Конечно, Альбусу не хотелось думать, что Адриан связан с Геллертом, однако… как удобно, что один из самых сильных магов — он был уверен, что таких, как юный Певерелл, действительно единицы — был ранен и оказался в Хогсмиде непременно в выходной день, когда там были студенты. Грин-де-Вальд намеревался найти союзников среди учеников? Если это действительно так, то они в дерьме. И мысль о том, что он купился на уловку, притащив мальчишку в Хогвартс, вызывала предательскую дрожь в руках. Необходимо присматривать за подростком, и Альбус надеялся, что Гораций поможет ему в этом. Если его суждения ошибочны, то вреда не будет. Сидя за своим столом, декан Гриффиндора с возрастающим трепетом задавался одним единственным вопросом: «Что ты задумал, Геллерт?» Ситуацию также не спасало и то, что Певерелл ни разу не встретился с ним взглядом. Это наталкивало на мысль о том, что юноша знает о легилименции и окклюменции. А также о том, что тот в курсе прописной истины: легилименту не составит труда отделить правду от лжи.       Взглянув на время, Альбус поднялся, подавляя свои страхи и тревоги. Дверь в класс трансфигурации открылась с тихим скрипом, впуская внутрь учеников. Мужчина едва удержался от того, чтобы поморщиться: чертовски иронично, что первыми в кабинет зашли Том Реддл и Адриан Певерелл. Как будто у него мало забот. Он терпеливо ждал, пока ученики серебристо-зелёного и ало-золотого факультетов займут свои места и приготовятся к занятию.       Гарри прошествовал к месту в самом конце аудитории: это гарантировало и хороший обзор на сокурсников, и отсутствие попыток Дамблдора проверить на прочность его ментальные щиты. Перед ним сидели Реддл и Эйвери, а на противоположной стороне, через проход между рядами парт, расположились гриффиндорцы — всё как в старые-добрые времена его учёбы. Том сидел в окружении своей свиты — ПСов первого поколения, как окрестил их юноша. Студенты вели себя довольно скованно с налётом некой торжественности, когда взгляд зелёных глаз скользил по чужим спинам. Это весьма забавляло: Гарри посетил лишь несколько уроков, чтобы сделать хоть какие-то выводы о том или другом ученике. Впрочем, стоит помнить, что они подростки, им свойственна некая доля мнительности.       Пальцы отбивали ритм по потрёпанной обложке учебника по трансфигурации в ожидании начала занятия. Дамблдор тянул время — даже сейчас у бывшего наставника проглядывала любовь к дешёвой драматургии. Это раздражало. Юноша зевнул и сел ровнее, дабы не поддаться такому притягательному соблазну очутиться в объятиях Морфея. Он успешно приготовил зелье роста, что поможет этому тщедушному телу вытянуться на несколько дюймов. Правда, сварил он его со второй попытки. Первая претерпела неудачу: парочка пропущенных действий заставили котёл взорваться. Это было чертовски неловко. Мордред и Моргана, да он ни разу не взрывал котлы даже будучи первокурсником! Естественно, подросток знал, что не является великим зельеваром — чего только стоят несколько десятков испорченных зелий и злой, как мантикора, Снейп, назначающий очередную отработку, — но всё же… к счастью, Поттер готовил эликсир в Выручай-комнате, о которой вспомнил в последний момент.       И Гарри несказанно повезло: слизеринцам плевать, где тебя носит, пока не поймают один из учителей или старост. Это отличалось от политики Гриффиндора, как небо и земля: алознамённые выклевали бы мозг своими нотациями за то что вообще вышел за пределы гостиной в поздний час. А здесь сокурсники лишь взглянули на него мельком и продолжили заниматься своими делами. Честно говоря, это было до одури непривычно, и подросток не знал, как реагировать на подобную ситуацию. Впрочем, в темноволосой макушке периодически мелькала мысль о том, что будет, если действительно поймают. Однако проверять эту теорию Поттер не намерен: проще подождать, пока какой-нибудь неудачник попадётся на горячем и посмотреть на результат с безопасного расстояния.       Зелье следовало принимать раз в день, не чаще. В противном случае это грозило не только адскими болями, но и резким увеличением роста, что делало кости довольно хрупкими. Так что юноша пил его тайком с утра, дабы избежать ненужных вопросов. Не сказать, что процесс был приятным, однако тупая ноющая боль возникала в течение дня, а не перед сном. К сожалению, из-за недоедания в детстве у него никогда не было природного скачка роста, как у всех мальчишек, и что это такое Гарри впервые узнал только после принятия эликсира в прошлой жизни. В тот раз Поттер проклял всех: и Дурслей, и Дамблдора, и мир в целом. Агония была невыносимой. И это с учётом того, что у него довольно высокий болевой порог. Сейчас же боль мелькала где-то на периферии сознания в течение дня, периодически давая о себе знать резкими, но вполне терпимыми вспышками.       — Сегодня на уроке мы изучим чары умножения. Это весьма опасное волшебство, не стоит относиться к нему легкомысленно. Сама цель заклинания — вот, что важно: если вы не сконцентрируетесь должным образом и примените чары, то копии предмета будут создаваться до тех пор, пока заклинание не выдохнется. И ничто не сможет его остановить. Поэтому прошу не применять подобную магию для развлечения, — голубые глаза осмотрели студентов поверх очков-половинок. — Задача чар состоит в том, чтобы создать точную копию. Если вы продублируете что-то дорогое и ценное, помните о том, что копия бесполезна — дешёвая имитация, не более.       Со стороны Гриффиндора руки студентов взметнулись вверх.       — Мистер Поттер? — спросил декан одного из своих любимых студентов.       Мальчишка сжал зубы, едва сдержавшись, чтобы не откликнуться по привычке. Чёрные точки зрачков, утонувшие в яркой зелени радужки, устремились в сторону львов, выискивая названного.       «Поттер? Возможно, речь идёт о моём дедушке. Разве он учился в одно время с Волан-де-Мортом? Насколько помню, мой отец — поздний ребёнок. Видимо, не настолько поздний, насколько разносилось молвой в магическом мире. Как говорится, люди — они и в Африке люди: возможно, бабушка и дедушка действительно пытались завести ребёнка довольно продолжительный период времени, однако в голове народных масс пара-тройка лет превратилась в несколько десятилетий. Увы, не помню, как именно умерли родители отца».       — И любой вот так вот поймёт, что это именно копия? — скептически уточнил гриффиндорец.       — По виду? Нет. Однако любое заклинание обнаружения выявит факт подделки, — улыбнулся Альбус. — А теперь внимательно следите за движением палочки и обратите внимание на произношение заклинания. Джеминио! — концентратор указал на вредноскоп, стоящий на столе, и тут же возникла его точная копия. — Как вы видите, здесь только одна имитация настоящего прибора. Вышло ровно так, как я и хотел.       Гарри поднял руку.       — Да, мистер Певерелл? — тон Дамблдора стал более прохладным.       — Заклинание можно применить к книгам? — решил спросить юноша, глядя на отсутствие энтузиазма серебристо-зелёного факультета. Судя по всему, старик, как и МакГонагалл в своё время, так же искренне ненавидит слизеринцев из принципа. Если вспомнить тот же Орден Феникса, то, кроме Снейпа, выходцев змеиного факультета там не было. Да и Северусу, в общем-то, не доверяли ни на йоту. На данный момент, конечно, всё ещё не так уж и плохо. Тотальная несправедливость по отношению к Слизерину началась уже после выпуска Тома Реддла, когда тот объявил себя новым Тёмным Лордом.       — Увы, — блеснул стёклами очков Альбус, — любая книга, написанная после тысяча девятьсот двадцатого года защищена от копирования. Это было сделано для того, чтобы букинистические лавки не разорились.       Юноша согласно кивнул, размышляя:       «Не совсем так, но сделаю вид, что солидарен. Однако решение довольно-таки простое: на любое действие есть противодействие, соответственно, любые чары развеются от контрзаклятия. По сути, нужно только подобрать верный вариант разрушающих чар, и копируй себе на здоровье. Естественно, возни с контрзаклинанием масса, но тут вопрос в том, насколько данное вообще нужно. К примеру, если позаимствовать книги у любого из старшекурсников, снять с них копии, то меньше потратишь на макулатуру в следующем учебном году. К слову о тратах… «Гринготтс» на повестке дня одним из самых острых вопросов. Видимо, придётся выбираться в тот день, когда мы всей толпой дружно отправимся в Хогсмид. Таким образом гораздо проще затеряться в толпе и улизнуть на время. И что-то мне подсказывает, что змеи, даже если моё отсутствие заметят, прикроют спину, ибо я теперь один из них. Непривычно.       Если расписание такое же, как и в моё время, то в течение следующих двух или трёх недель должен состоятся «выход в свет». Как правило, в Хогсмид отпускают перед Рождеством, чтобы ученики могли купить подарки. Соответственно, до этого дня нужно провести ритуал по снятию надзора, в противном случае магию использовать нельзя. Мордред и Моргана, ну почему я подросток?! Так… вдох-выдох, Поттер. Вдох-выдох. Радует, что хотя бы в Хогвартсе отследить беспалочковую магию невозможно из-за сильного магического фона — дети колдуют много и часто. Увы, если использовать аппатацию в Хогсмиде, предварительно не сняв след, буду сиять на всех радарах, как рождественская ель…»       — Мистер Певерелл, на трансфигурации я требую от учеников внимание и своевременное выполнение задания. Минус три балла со Слизерина! — раздражённо проговорил мужчина. Его изрядно задолбал вид витающего в облаках подростка.       Мальчишка дёрнулся, словно от удара, и хлопнул несколько раз пушистыми чёрными ресницами, возвращаясь в реальность. Взгляд заскользил по аудитории, тогда как бровь медленно, но верно ползла вверх, а губы едва не скривились в глумливой усмешке. Слава Моргане, он сумел удержаться. Ни один из учеников так и не сумел добиться результата. Безуспешные взмахи десятков проводников — вот, чем они занимались. Скривившись, юноша плавно взмахнул волшебной палочкой, направляя кончик деревяшки на своё перо, создавая его копию. Уроки сороковых годов действительно более сложные: насколько он помнил, эти чары они с МакГонагалл проходили на четвёртом году обучения. Поттер это помнил весьма отчётливо: всё, что связано с Тремудрым турниром отпечаталось в памяти, словно подошва грязного ботинка на дорогом белом ковре.       «Чёрт, не стоило этого делать, — промелькнула запоздалая мысль. — Вечно сначала сотворю что-то, а потом думать начинаю. Гриффиндор — это диагноз, Поттер, даже если тебе двадцать и ты прошёл войну. Ну и фестрал с ним. Что сделано, то сделано. А раз уж сделано, то будем извлекать из этого пользу. Слизеринец я нынче или кто?»       — Профессор Дамблдор, посмотрите, пожалуйста. Верно? — губы всё же разъехались в ехидной улыбке.       — Очень хорошо, — неохотно отозвался Альбус. — Десять баллов Слизерину.       — Благодарю, профессор, — его голос звучал почти искренне. Краем глаза юноша заметил весьма неординарное внимание от своего факультета: змеи то ли с восхищением, то ли с беспокойством поглядывали в его сторону и переводили озадаченные взгляды на Тома Реддла.       «Твою мать, — мысленно взвыл Поттер. — У нас же здесь Тёмный Лорд в отличниках и первопроходцах. Прав был Снейп: я — идиот. Только разъярённого, как бешеная мантикора, Реддла для полного счастья не хватает!»       Гарри в стиле незабвенного Ужаса подземелий вздёрнул бровь, когда заметил пристальный взгляд не к добру помянутого Тома Реддла. Привычка будущего неназываемого сверлить в нём дыру определённо злила.       «Он не отвяжется, — осознал юноша. — Я слишком поспешно показал, что рассказанная Дамблдору и Диппету история далека от действительности. И Реддл не оставит меня в покое, пока не узнает настоящую версию. То, что он сможет разгадать её сам, можно даже не рассматривать — слишком фантастически звучит даже для непосредственного участника событий в моём лице, не то что стороннего наблюдателя. Что же, эта личинка Тёмного Лорда жаждет узнать подробности, а потому можно смело сказать, что беззаботные счастливые дни окончены. Успел отдохнуть, Поттер? Нет? Твои проблемы, — мальчишка криво усмехнулся. — И раз уж малыш Томми не желает сваливать в закат, значит, попробует выйти на контакт. М-м-м, не привлекает меня идея стать одним из ПСов, совсем не привлекает, я бы сказал. С другой стороны, это прекрасная возможность влиять изнутри, помешать встать на путь слепой ярости, который приведёт к одним из самых тёмных времён, что когда-либо знала магическая Британия…»       Реддл отвернулся, чтобы в следующую секунду взмахнуть концентратором, применяя заклинание удвоения.       «Кто бы сомневался?» — мысленно фыркнул Гарри, наблюдая за идеальным результатом.       Взгляд бутылочно-зелёных глаз на автомате скользнул к преподавателю. И то, что Поттер успел увидеть, ему категорически не нравилось: как только Альбус узрел, что Том тоже справился с поставленной задачей, то поспешил отвернуться в другую сторону, якобы не заметив его успеха. Гарри тихо чертыхнулся: декан алознамённого факультета не мог со стопроцентной вероятностью знать, кем именно вырастет Реддл, а потому не имел никакого права обращаться с ним так, словно он уже является сосредоточением мирового зла. Это было чертовски странно: Волан-де-Морт неоднократно пытался его, Гарри, убить, однако больше во всей этой ситуации раздражало бездействие старика. Что тогда, что сейчас.       «Самодовольный ублюдок!» — скривил лицо Поттер.       — И часто он так делает? — небрежно осведомился юноша, поворачиваясь за партой боком, дабы в следующий момент упереться спиной в стену, а ноги закинуть на соседний стул. Сейчас можно и отдохнуть: как правило, в один день проходили одно заклинание, ведь практика порой растягивалась на два урока. К примеру, тому же Невиллу требовалось даже больше времени. Впрочем, если бы у Лонгботтома был подходящий именно ему проводник…       На вопрос юноши Эйвери чуть повернул голову в его сторону, однако промолчал. Гарри мысленно пожал плечами: вопрос, собственно, и не ему был задан.       — Кто и что делает? — спросил Том, разворачиваясь боком к собеседнику. На красивом аристократическом лице была написана скука. Длинные изящные пальцы виртуозно крутили палочку, словно он дирижёр с огромным опытом, и слизеринец совершенно не замечал, что Эйвери косился на концентратор, будто тот был ядовитой змеёй, не меньше.       — Мне действительно сказать очевидное? — сухо уточнил Поттер. Юноша был уверен, что Реддл прекрасно понял его вопрос. Видимо, постоянная подозрительность вкупе с осторожностью — результат детства в приюте.       — Не доверяет, — признался Том. — Он мне не доверяет с самой первой встречи. И если что-то происходит, то я первым попадаю под подозрение.       — И часто ты действительно замешан в том, в чём декан гриффов тебя подозревает? — на лице мальчишки расползлась поистине лисья улыбка.       Эйвери заёрзал на своем стуле и осторожно огляделся вокруг из-под ресниц, прежде чем вновь повернуться лицом к преподавателю. Шея мальчишки пылала.       Том не ответил, однако Гарри данное нисколько не удивило.       Вздохнув, Поттер мельком посмотрел на профессора трансфигурации, прежде чем достать учебник по древним рунам. Уроков по данной дисциплине не предвиделось до среды, но юноша был очарован ею. Впервые его так сильно увлёк этот предмет. Тем более, что он ошибочно думал, будто ничего нового по этой теме нет и быть не может. В реальности же маги и ведьмы до сих пор создают руны для собственных нужд. Тот же Волан-де-Морт использовал руны в ритуале воскрешения. Не то чтобы он, четырнадцатилетний подросток, тогда осознавал это, да и сам факт, что ритуал подготовили загодя, к его появлению…       «Чёрт, неужели я воспринимаю Тома Реддла и Волан-де-Морта как двух разных личностей?»       Пожалуй, из интересных дисциплин была ещё и нумерология. Когда он обнаружил ритуал в особняке Реддлов, то был весьма удивлён изяществом исполнения и откровенно потрясён до глубины души его сложностью. К слову, Поттер без проблем жил там шесть месяцев. В конце концов, никто и не подозревал, что Гарри когда-нибудь обоснуется в доме предков своего врага. Увы, его всё же нашли. И вся более-менее хорошая литература осталась там.       «Книги, — в черепной коробке скреблась навязчивая мысль. — Сейчас директором является Диппет, а не Дамблдор, соответственно, от всей неугодной литературы старик ещё не избавился. Значит, ритуал по отсечению надзора может быть в одном из библиотечных фолиантов. И, скорее всего, нужный том находится в закрытой секции. Чёрт, почему нет мантии-невидимки, когда она так нужна?! Придётся просить разрешения… хм… или я могу призвать артефакт?! Дерьмовая идея, Поттер: дедушка наверняка заметит пропажу, оповестит Альбуса, и если мантию найдут у меня, то обвинения в воровстве. Дьявол, это одна из немногих вещей, что остались от отца! Только мантия и карта. И всё же я ощущаю, что мантия-невидимка принадлежит мне и никому более. Я же грёбаный Повелитель Смерти».       Мальчишка закусил губу — он не мог дождаться окончания занятия: нужно было проверить прав он или нет.       — Мистер Певерелл, подойдите, — выдернул подростка из мыслей Альбус. Голубые глаза за стёклами очков-половинок отдавали холодом: видимо, вызвал неудовольствие тот факт, что студент на его занятии занят чтением литературы по другому предмету.       Гарри преодолел расстояние, разделяющее их.       — Сэр? — Поттер с изумлением отметил, что преподавательский стол был ровно таким же, как у МакГонагалл. На Альбуса он так и не посмотрел.       Декан Гриффиндора протянул увесистую пачку пергамента:       — Здесь домашнее задание с начала семестра и по сей день. Вы должны сдать его до рождественских каникул, — раздражённо проговорил он, уловив манёвр подростка. — Если вам понадобится помощь, то знайте, что моя дверь всегда для вас открыта, — ещё одна попытка заставить собеседника взглянуть ему в глаза.       — Спасибо, сэр, — вежливо улыбнулся Гарри, забирая пергамент и направляясь к своему месту. Навскидку здесь около десяти домашних заданий. Ни один другой учитель не подверг его подобной экзекуции. По крайней мере из тех, на чьих занятиях он уже побывал. Максимум, что профессора требовали от нового студента — внимательно слушать материал и задавать вопросы, если он не понимал какие-либо нюансы.       Дамблдору он действительно не нравился.       Слизеринцы же отвернулись, скрывая своё веселье, на что Гарри только раздражённо хмыкнул.

***

      Лёгкий стелящийся шаг по коридорам старинного замка: юноша во время перерыва отправился в местный храм знаний. Библиотекарь — мужчина, чем-то схожий с незабвенным Гилдероем Локхартом, на вид лет тридцати — встретил его довольно настороженно. Всё же нечасто посреди дня увидишь третьекурсника.       — Я могу вам чем-то помочь, молодой человек? — уточнил тот. — Ищите что-то конкретное?       — Да, — Поттер приблизился к библиотечной стойке. — Мне нужна книга «Обряды и ритуалы» за авторством… Фейт Каттермол, кажется? — он неловко улыбнулся.       «Во мне умер актёр, — мысленно хмыкнул юноша. — Впрочем, уверен, во мне сдохло порядочное число гениев».       — Зачем вам эта книга? — недоумённо спросил волшебник.       — О ней упоминается в одном из фолиантов, которые я купил, — Гарри пожал плечами. — Понимаете, я только недавно узнал о мире магии… мне было интересно что такое ритуалы. Но если я слишком молод для такой литературы… что ж, прочту, когда стану старше! — мальчишка нарочито громко закончил мысль, гордо вздёрнув подбородок. Он знал, что книга не являлась тёмной, большинство ритуалов в ней были именно что светлыми. Однако Альбусу в своё время было плевать на это с Астрономической башни: всё, где хоть мельком упоминались тёмные искусства, исчезло с полок библиотеки.       — Вот как, — расслабился мужчина, уяснив, что это всего лишь любопытство и невинный энтузиазм. — Вам, молодой человек, потребуется разрешение одного из профессоров, книга находится в запретной секции.       — А с какого возраста можно получить это разрешение? — зелёные глаза смотрели на мага с детской наивностью.       «Насколько помню, ограничений нет, — юноша закусил губу изнутри, дабы не потерять нужный настрой и не засмеяться в голос от абсурдности ситуации. — Та же Грейнджер подсунула разрешение Локхарту в денадцать. Так что вариантов два: пробраться внутрь ночью или всё же добыть расписку от преподавателя».       — Не играет роли, — улыбнулся библиотекарь. Приятно было видеть ещё одного студента, которому столь интересны книги. Вторым таким энтузиастом среди третьекурсников был Том Реддл, что проводил в обители знаний массу времени, в основном просматривая книги истории.       — Благодарю вас, сэр, — вежливо отозвался подросток. — К сожалению, мне нужно идти: скоро начнётся урок. До свидания!       — До свидания, молодой человек, — улыбнулся волшебник, наблюдая, как юный посетитель убегает на занятия. Покачав головой, мужчина вернулся к работе: нужно разложить все книги по своим местам. А их было довольно много: библиотека являлась весьма популярным местом, и порой количество студентов, одновременно пользующихся помещением, доходило до двухсот человек.       Нахмурившись, Поттер замедлил шаг на выходе из библиотеки. Его путь лежал в царство медиведьмы за двойным курсом лечения. Неприятно было осознавать, что шанс найти данную книгу в библиотеке Хогвартса в его времени был равен нулю. Столько знаний кануло в лету. И если уж выпал шанс что-то изменить, то заняться нужно не только Реддлом, но и Дамблдором.       «Как, Мордред его полюби, помешать Альбусу сесть в директорское кресло? Да и лицемерие этого старого козла начинает действовать на нервы».