Склей осколки моего сердца

      — А как ты здесь оказался? — Чимин отпивает вино прямо из горла и поднимает затуманенный взгляд на младшего. Истерика прошла, и Паку действительно легче. Омеги всё так же сидят на диване в гостиной. Вернее, как сидят: Чимин лежит головой на коленях Кима, а сам Тэхён сидит, откинувшись на спинку дивана и поглаживая старшего по светлым, мягким волосам. У Пака глаза загадочно поблескивают в тусклом свете торшера; щёчки, раскрасневшиеся от алкоголя и губы припухшие от частых покусываний; светлые волосы, рассыпанные по коленям Тэхёна, выглядят, как нимб над головой. Чимин сейчас такой очаровательный и домашний, так и хочется прижать к себе и никуда не отпускать, прикрывая своей спиной от всех невзгод и разочарований, и плевать, что они только сутки знакомы. — И не говори, что ты здесь родился. По тебе видно, что ты тоже неместный, — улыбается омега, рассматривая удивлённое лицо над собой.       — Да я и не собирался. Я в этом городе уже два с половиной года живу, — Тэхён пожимает плечами и делает глоток вина, осторожно отдавая бутылку в протянутую ладонь старшего. — А родился и вырос в Сеуле. Мой отец был средним бизнесменом, и он был очень недоволен тем, что поступил я в полицейскую академию, а не на экономический. Он хотел передать свой бизнес моему младшему брату-альфе, а меня сделать его заместителем, но я хотел людей защищать, вот и ушёл в полицейские. Закончил академию с отличием, работал в центральном участке Сеула. Когда мне было двадцать один, отец решил выдать меня замуж за сына более крупного бизнесмена. Тот альфа был моим хорошим другом. Мы не испытывали друг к другу любви или страсти, оба прекрасно понимали, что это брак по расчёту, выгодный только нашим отцам, и договорились, что семьёй будем только на бумаге, да на светских мероприятиях. Правда, Ён лез пару раз ко мне в стельку пьяный с поцелуями, но удар в пах быстро его в чувства приводил, — Чимин тихо хихикает, прикрывая рот маленькой ладошкой, а Тэхён просто улыбается, снова отхлёбывая вина. — Мы поженились, сыграли пышную свадьбу, наши отцы заключили несколько выгодных обоим контрактов и всё было бы отлично, вот только спустя две недели на отца Ёна завели уголовное дело по торговле наркотиками. Все доказательства нам слил анонимный доносчик. Мы быстро их проверили и оказалось, что это правда. Я был одним из следователей, что занимались этим делом. Мой отец в тот же вечер приехал ко мне домой и требовал, чтобы я закрыл это дело и оправдал его, или же подделал документы, которые признали бы, что доказательства липовые. А я этого не сделал. Справедливость и мысль о том, что, избавившись от отца Ёна, я помогу нескольким десяткам людей не свернуть на тёмную и скользкую дорожку, заставила меня довести дело до суда. Его посадили, а отец в тот же вечер заявил мне, что я никчёмный сын, который не приносит своей семье пользу, и что я теперь ему вовсе не сын. Отец Ёна поднажал на свои рычаги в полиции и меня выперли, да и к тому же перекрыли все возможности работать в полиции в столице и нескольких других крупных городах, таких как Пусан, Кванджу и прочие. Вдобавок он постоянно подсылал ко мне своих людей, запугивая и угрожая убийством. С Ёном мы развелись, но он помог мне найти нынешнюю работу, сказав, что здесь его отец не сможет мне помешать спокойно жить. Я переехал сюда. Если честно, мне здесь больше нравится. Конечно, уровень жизни не такой, как в столице, но здесь тихо и спокойно, — Тэхён отставляет пустую бутылку на пол около дивана и поднимает взгляд на потолок.       — Жалеешь о том, что сделал? — спрашивает Чимин, тоже рассматривая тени на потолке.       — Нет. Никогда не жалел и не буду. Сила ведь не в деньгах и не в богатствах. Сила в правде. А правда была за мной. Я сомневаюсь, что тюрьма его надолго задержит. Скорее всего, он уже вышел и продолжает свою незаконную деятельность. Но за ним теперь всегда будет пристальное наблюдение. Такие крупные дела не проходят просто так, не забываются, и я надеюсь, что, если он снова попадётся на этой фигне, его кто-нибудь снова попытается посадить.       Чимин слушает низкий и мелодичный голос Тэхёна, что, словно патока, льётся в уши, и чувствует, как начинает засыпать. У Тэхёна затекают ноги и шея. Он осторожно привстаёт, заставляя Чимина сесть, и ложится головой на подлокотник. Пак прижимается ближе к темноволосому и кладёт голову ему на грудь.       — А у тебя были отношения? — спрашивает светловолосый омега, тихонечко зевая.       — Нет. Не было, — отвечает младший, приобнимая Пака за плечи.       — Почему? — усталость накрывает все попытки Чимина держать глаза открытыми медным тазом, но омега всё равно изо всех сил пытается не уснуть.       — Не знаю. У меня не было желания вступать с кем-то в отношения, хотя претендентов и поклонников было немало. Просто все те альфы, что предлагали сходить на свидание или в кафе, хотели затащить меня в постель. Серьёзные отношения никого не интересовали, — Тэхён невесомо поглаживает старшего по плечу, уставившись в потолок. — Да и в принципе, сегодняшнее отношение многих альф к омегам оставляет желать лучшего. Сейчас многие пользуются омегами, как ненужными вещами, вытирают о них ноги и безжалостно разбивают сердца. Отсюда огромное количество суицидов среди омег по всему миру, многочисленные аборты и всё прочее. Наверное, только двадцать процентов молодежи познают все прелести счастливой семейной жизни.       Ким слегка приподнимается на локте и замечает, что омега уснул. Он невесомо улыбается и крепче прижимает к себе Чимина, утыкаясь носом в копну светлых волос и вдыхая тонкий и сладкий запах спелого яблока с едва различимым запахом горького кофе. Тэхён не думает о том, что скажет завтра своему начальнику, он не думает о том, как будет дежурить ночью с похмельем и усталостью, он просто вдыхает нежный запах нового сожителя и засыпает под чужое тихое сопение.

***

      Чимин просыпается от стука дождевых капель по стеклу. Омега потягивается на диване, разминая затёкшие мышцы, и медленно садится. Головная боль сразу же даёт о себе знать. В висках стучит набатом, живот жалобно урчит, требуя еды, а пересохшее горло требует хотя бы воды. Пак кидает взгляд на настенные часы, подмечая, что время близится к полудню. Светловолосый встаёт с дивана и проходит на кухню. На столе лежит небольшая записка и блистер с таблетками. Чимин берёт в руки записку и читает:

«Доброе утро. Я ушёл на работу и вернусь только завтра утром. Выпей таблетки. Это противовирусные. Ты вчера на улице весь день просидел, так что можешь с лёгкостью заболеть. От головной боли они тоже помогают. В коридоре на полке лежат ключи от квартиры, на случай если ты соберешься выйти куда-нибудь. У тебя с собой мало вещей, так что мой гардероб в твоем распоряжении. Если что-то нужно будет позвони по этому номеру. Не скучай.

Тэхён.»

      Ниже был написан номер телефона. Чимин невольно улыбается, выпивает таблетки и идёт в ванную комнату. Омега принимает душ, чистит зубы и возвращается на кухню. Пак не знает, что ему делать. С одной стороны, он не хочет быть нахлебником и сидеть на чужой шее. А с другой, не ночевать же ему на улице. Чимину всё равно совестно, поэтому он набирает номер и нажимает на кнопку вызова.       В трубке слышатся несколько гудков, а затем низкий голос отвечает:       — Да, слушаю, — Тэхён кидает в автомат с кофе последнюю монету и ждёт, когда машина его приготовит.       — Тэхён, это Чимин, — Пак подходит к окну и смотрит на хмурое небо и свинцовые тучи, готовые в любой момент обрушить дождь на город. — Я хотел ещё раз поблагодарить тебя за твою помощь. Я как найду работу и квартиру — сразу съеду.       — Боже, Чимин, — Тэхён поднимает глаза к потолку и достаёт картонный стаканчик с горячим эспрессо. — Я понимаю, что твоё хорошее воспитание заставляет чувствовать тебя нахлебником, но повторяю последний раз, ты мне никак не мешаешь и не напрягаешь, я, наоборот, рад твоему присутствию в своей квартире. Пойми ты, что, если бы я не хотел, чтобы ты жил со мной, я бы вчера прошёл бы мимо лавочки, на которой ты сидел, — темноволосый омега идёт по коридору и заходит в свой кабинет, закрывая за собой дверь. — У тебя сложная ситуация в жизни, а я тебе помогаю. Принимать помощь от кого-нибудь — нормальное явление.       — Хорошо. Я понял, — Чимин кусает в задумчивости нижнюю губу и следит за небольшой капелькой начинающегося дождя, что медленно стекает по стеклу, оставляя за собой неровный след. — А ещё, я хотел спросить, где тут поблизости есть продуктовый магазин?       — Выходишь из подъезда и сразу налево. Там за углом есть небольшой магазин.       — Спасибо.       — Кстати, вся моя квартира в твоём распоряжении, — Тэхён подходит к небольшому стеллажу с документами, ставит на полку стаканчик и берет в руки папку.       — Хм, а если я устрою здесь оргию? — игриво спрашивает светловолосый, мысленно ударив себя по лбу раз пять за такие слова. Но он просто хотел пошутить, что ему удалось сделать, судя по тихому бархатистому смеху на том конце провода.       — Ты и оргию?! Не смеши меня. Хотя, наверное, я был бы не против, а то стены моего жилища ничего, кроме моего отборного трёхэтажного мата и разбитой однажды в порыве злости кружки об одну из них, больше не видели и не слышали. Боюсь, им со мной скучно, — Тэхён слушает тихое хихиканье в трубке и мысленно представляет, как Чимин закрывает свой рот маленькой ладошкой, пока смеётся. — Ладно, если что-то ещё нужно будет — звони.       — Удачного рабочего дня, — Чимин напоследок улыбается в трубку, хотя его никто и не видит, и прислоняется поясницей к подоконнику.       Тэхён сбрасывает звонок и быстро забивает номер Чимина в свои контакты. Омега пробегает взглядом по строчкам документа и положительно кивает головой, убеждаясь, что это именно тот документ, который ему нужен. Ким разворачивается лицом к своему столу и чуть не подпрыгивает на месте от испуга. На его рабочем месте сидит Чонгук, закинув ноги на стол, и вертит в пальцах карандаш.       — Господи, следователь Чон, вы меня напугали, — Тэхён сбрасывает с себя оцепенение и подходит к столу, водружая на него стопку папок.       — Настоящий полицейский не должен пугаться таких вещей, — Чонгук поднимает тяжёлый взгляд своих чёрных глаз на омегу. — Если бы ты работал в полной мере, как полицейский, то такие ситуации не вызвали бы у тебя испуга.       Тэхён сжимает руки в кулаки, впиваясь короткими ногтями в свои ладони до кровавых полумесяцев. Как же ему хочется стереть это самодовольное выражение лица об асфальт. Чёрт. Если Тэхён не успокоится — взорвётся как атомная бомба, и тогда под раздачу попадут все, кто его окружает. Ким делает незаметный глубокий вдох и смеряет альфу напротив презрительным взглядом.       — Во-первых, это вы не позволяете мне работать полицейским, как вы выразились, в полной мере. Во-вторых, зачем вы пришли? Снова заваливать меня работой или же стебаться надо мной? — невозмутимо спрашивает Тэхён, листая страницы папки. Омега пытается запереть всю свою злость глубоко внутри, и если внешне он само спокойствие, то внутри вулканы извергаются и лавой всё вокруг заливают.       — Пришёл проверить твою работу. Ты выполнил моё поручение? Разобрался с делами? — Чонгук опускает ноги на пол и слегка отодвигается в кресле назад.       — Нет. Я ещё не успел, — омега пожимает плечами и продолжает что-то помечать карандашом в папке.       — А, значит, поговорить с кем-то по телефону ты успел, а выполнить моё поручение — нет? И да, кстати, кто там у тебя оргию устраивать собрался? — альфа встаёт с кресла и подходит к Тэхёну, яростно выплёвывая слова прямо ему в лицо.       — Моя личная жизнь вас не касается, — чеканит каждое слово сквозь сжатые зубы Ким, подходя к альфе вплотную, как же он его бесит. — Это во-первых. А во-вторых, вы меня уже заебали, следователь Чон. Сколько можно принижать меня, только потому что я омега? Сколько можно заваливать меня бумажной работой, которая не входит в мои служебные обязанности? Я заебался. Я вкалываю, как проклятый, делаю работу за двоих, сижу до трёх часов ночи за бумажками, жутко не высыпаюсь, прихожу на работу, терплю ваши вечные замечания и претензии, и не могу нормально провести свой выходной, потому что вы накидываете на меня ещё кучу работы. Сколько, блять, можно? — Тэхён взрывается, он гневно выкрикивает все свои претензии в лицо альфе и толкает его в грудь в сторону двери. — С меня хватит! Я это терпеть больше не буду! Я буду выполнять только ту работу, которая входит в мои должностные обязанности. А за дополнительную требую прибавки к зарплате. А то работаю за семерых, а получаю три копейки, — Ким выталкивает Чонгука из своего кабинета и говорит уже тише и спокойным тоном. — А сейчас, старший следователь Чон, будьте добры, не мешайте мне работать, — омега захлопывает дверь своего кабинета прямо перед ошеломлённым лицом начальника и прижимается к ней спиной. Блять, его за такое уволят или несколько дежурств подряд дадут. Но зато он смог высказаться начальнику. Конечно, он бы ещё добавил пару ласковых слов о том, что он думает о самом альфе, но это было бы уже оскорбление начальства, и за такое его точно выгнали бы. А так, считай, что он просто сказал о том, что ни хрена не успевает.       Тэхён подходит к стеллажу и забирает стаканчик с кофе с полки, садится за свой стол и принимается дальше за работу.