Склей осколки моего сердца

      Чимин каждый день встречает Кима с работы нежным поцелуем в щёку и приготовленным собственноручно вкусным ужином. Тэхён, каждый божий день приходя на работу, уже хочет вернуться домой, в тёплые объятия и к дурацким разговорам ни о чём. Чимин весь день занимается поиском работы, наведением порядка в идеально чистой квартире, приготовлением ужина и ожиданием младшего. Тэхён безумно полюбил свои ночные дежурства, потому что омега по имени Пак Чимин вечером приезжает в участок, чтобы передать ему ужин в небольшом пластиковом контейнере. А ещё потому что после дежурств у Кима всегда выходной. В этот день омеги гуляют по городу или же сидят дома за просмотром фильмов и сериалов.       Три недели. Три недели, как с Тэхёном живёт Чимин. Три недели, как в квартире младшего теперь нет той звенящей тишины и холодного одиночества. Три недели, как его квартира наполнена уютом и сладким запахом спелого яблока. Три недели, как в его квартире слышится тихий переливающийся смех и мягкие шаги. Три недели, как Тэхён больше не один. Три недели, как Ким влюблён. Влюблён в эти пухлые щёчки, глаза-щёлочки, которые всегда появляются при его улыбке, в высокий голос, в его смех, в миниатюрную фигурку, в копну светлых волос, в запах спелого яблока, в маленькие, почти детские ладошки, в вечную привычку кусать нижнюю губу, в его заботу и нежность, в его умение понимать и слушать, в его нелюбовь к ужастикам и страх темноты. Тэхён влюблён в Чимина полностью с головы до кончиков пальцев на ногах. Пака хочется закрыть собой от всего мира и оберегать, как самое ценное сокровище, ведь он такой наивный и ранимый.       Тэхён не помнит, когда успел втрескаться в этого очаровательного омегу. Просто каждый раз, когда он искренне улыбается, обнажая ряд белых зубов и превращая свои глаза в щёлочки, каждый раз, когда в его золотисто-коричневых глазах загораются огоньки детского восторга, сердце Кима пропускает удары. Каждый раз, когда Тэхён встаёт посреди ночи и слышит тихие всхлипы в гостиной на диване (Чимин категорически отказался занимать кровать Тэхена), каждый раз, когда он видит его грустную улыбку, сердце Кима сжимается от боли за омегу. Ему хочется найти того урода и превратить его лицо в фарш, но каждый раз выкуренная сигарета успокаивает бурлящую злость внутри и заставляет работать холодной головой. Чимину не понравилось бы. И только он останавливает Кима при остром желании воплотить навязчивую мысль.       Три недели, как Тэхён влюблён. Три недели, как он боится сделать первый шаг. Он не знает, что чувствует к нему Чимин и чувствует ли что-нибудь к нему, кроме благодарности, от которой Кима уже знатно тошнит. Ему кажется, что Пак готовит и носит ему еду, гладит ему рубашки и убирает в квартире только в качестве благодарности за то, что приютил. Темноволосый не хочет, чтобы старший чувствовал себя обязанным ему. Тэхён боится признаться Чимину. Но он боится вовсе не отказа, а того, что Пак сам испугается чужих чувств и уйдёт, поэтому Ким молчит. Молчит и по крупицам собирает их мимолётные прикосновения, их объятия, нежные поцелуи в щёку и незаметно любуется омегой, отпечатывая его образ на затворках сознания.       Три недели. Три недели, как Чимин не может разобраться со своими чувствами. Три недели, как он не понимает самого себя. Обещал же, что никогда больше не будет никого любить, но глупому сердцу не прикажешь. Три недели, как его безумно тянет к младшему. Три недели, как он плачет каждую ночь от безысходности. Три недели, как он думает, что чувства его не взаимны. Три недели, как он боится. Боится снова обжечься. Прошел только месяц с его побега, а он уже влюбился снова. Но точно «снова»? А любил ли Чимин того альфу? Если любишь кого-то, то так просто его не забудешь, верно? Ведь уже почти не больно? Обида прошла. Лишь изредка слегка ноет где-то там в груди, чуть левее… Три недели, как Пак дарит всю свою заботу тому, кто заставляет сердце биться, как умалишенное, а щёки — постоянно краснеть. Три недели, как Чимин пытается, наконец, понять, что же было с тем альфой? Любовь или же просто взаимовыгодное сотрудничество? Чимин также заботился о том альфе, но не помнит он, чтобы при этом он испытывал такие чувства. Настоящая эйфория и лёгкость, нежная улыбка на губах и легкий румянец, безумная радость и чистое счастье, видеть ту теплоту и благодарность в карамельных глазах. А с тем альфой такого не было. Чимин заботился о нём, потому что так нужно было. Это было как должное. Каждый помогает друг другу, как может. Чимин готовит ужин, а альфа приносит тяжёлые пакеты с едой. Взаимовыгодное сотрудничество. Может, Чимину давно нужно было посмотреть на их «отношения» со стороны, чтобы понять, что никаких чувств не было? Что это всего лишь закон природы?       — Ну и что он сказал тебе? — Чимин проходит в спальню Кима и садится на кровать.       — Он извинился за то, что не пускал меня на задержания, объясняя это тем, что боялся за меня. Мол, я — омега, и вдруг что случится. А ещё пригласил на свидание, — Тэхён снимает с себя пиджак и расстёгивает пуговицы на рукавах рубашки. После того, как три недели назад Ким высказал Чонгуку всё своё недовольство, Чон смягчился. Он уже не заваливал его тоннами бумажной работы, и Тэхён, впервые за все два с половиной года, смог выдохнуть. Теперь он не сидит допоздна за бумажками, а проводит вечер так, как ему угодно. Работы по-прежнему много, но Ким успевает сделать всё за рабочий день, в то время как многие его коллеги берут работу на дом или же вечно сдают отчёты позже положенного срока. Наверное, после истерики Тэхёна Чонгук впервые посмотрел на него именно как на омегу, а не как на повод поиздеваться. Хотя кто его знает.       — И ты согласился? — спрашивает Чимин, поникая головой. Неприятное чувство в груди резко колет под ребрами, сжимая лёгкие в тисках и заставляя нервно ожидать ответа от младшего.       — Пока нет. Я, честно говоря, не знаю, идти или нет, — Ким тяжело вздыхает, вытаскивая телефон из заднего кармана брюк и кладя его на прикроватную тумбу. Он правда не знает, идти ему или нет. С одной стороны, он не хочет, чтобы Чимин грустил из-за него, если испытывает хотя бы треть тех чувств, как Тэхён, а с другой… А что «с другой»? Другой стороны-то и нет. Всё зависит от самого Пака. — Может, вообще не пойти?       — А ты сам хочешь идти на свидание? — Чимин надеется… А на что он надеется? Что Ким останется с ним и не пойдёт на свидание с красивым, статным альфой, который к тому же является его начальником? По-моему, выбор Тэхёна очевиден. Но всё же где-то глубоко в душе хочется, чтобы младший остался.       — Я думаю, — отвечает Тэхён, уставившись в стену.       — Да что тут думать?! — Чимина, если честно, уже заебало это нервное ожидание решения Кима. Если омега не может решить, то Пак ему поможет. Откинет в сторону все свои чувства и решит за него, подчиняясь сраной логике. Пак встаёт на ноги и берёт с тумбочки его телефон, снимает блокировку и ищет в контактах Чонгука. — Так, да где же он? Раз ты сомневаешься, то я приму решение за тебя. Так что ты идёшь на свидание. Сейчас я найду этого Чона и напишу ему.       — Эй, постой, не пиши, — Тэхён тянется за своим гаджетом, но Чимин не даёт ему забрать его, отворачиваясь и откидывая его руки. — Верни телефон.       Чимин отрицательно мотает головой и, наконец-то найдя контакт альфы, заходит в диалог с ним, принимаясь набирать сообщение.       — Чимин! — младший снова тянется за телефоном, но Пак поворачивается к нему лицом и поднимает руку с гаджетом вверх, пытаясь помешать Киму забрать его. — Ах ты… всё равно я его заберу!       Тэхён совершает несколько попыток забрать свою вещь, но Чимин пересекает их на корню, то убирая руку за спину, то отталкивая руки темноволосого. Делать это довольно сложно, учитывая разницу в росте, но светловолосый не сдается, широко улыбаясь, его забавляет эта ситуация. Тэхён резко хватает омегу за свободную руку и убирает её за спину, притягивая Пака к себе за талию, и снова тянется за гаджетом. Чимин отводит руку назад, пытаясь освободить вторую и отойти на пару шагов, но спотыкается об свою же ногу и валится спиной на кровать, утягивая за собой младшего. Ким придавливает омегу своим телом к матрасу и, тяжело дыша, бегает взглядом по его лицу, которое непозволительно близко. Чёрт, полные, розовые губы старшего так призывно цепляют взгляд, что Ким не может устоять. Чимин ошарашенно следит за тем, как Тэхён медленно наклоняется к нему ещё ближе, сердце Пака, кажется, сейчас пробьёт грудную клетку, или вовсе взорвется. Тэхён так не вовремя смаргивает наваждение. Он чуть не поцеловал омегу под собой, поддавшись своим чувствам и безумному притяжению, совсем позабыв о чужих. А если Чимину противно от всего этого? Если он один из тех людей, что считают отношения между представителями одного пола мерзостью и недопустимостью?       — Чёрт. Прости, я… — Тэхён пытается подняться с постели, но Пак оказывается быстрее. Он хватает омегу за ослабленный галстук и резко тянет на себя, впиваясь в его губы. Тэхён незамедлительно отвечает, проникает языком в рот Пака и нежно проводит им по ровному ряду зубов, по розовым деснам и чувствительному небу. Чимин не отстаёт — умело сплетает их языки, посасывая то верхнюю, то нижнюю губу.       — Чёрт, — шепчет Ким, отстраняясь и прижимаясь носом к щеке.       Младший нежно целует щеку, скулу, висок, спускается к уху, обхватывая губами мочку уха и слегка кусает. По телу Чимина разбегаются миллионы приятных мурашек, дыхание сбивается к чёрту, когда он вдыхает утяжелившийся запах полевых цветов. Меж двух половинок знакомо мокреет, а член твердеет от каждого поцелуя. Пак вплетает пальцы в густые волосы Кима, слегка сжимая у корней. Тэхён спускается к шее, проводит языком по адамову яблоку, целует основание плеча и снова поднимается к пухлым губам. Чимин притягивает его ближе к себе и вовлекает в страстный поцелуй. Жар от близости, о которой оба грезили последние три недели, растекается по всему телу, скапливаясь внизу живота. Ким забирается рукой под лиловую толстовку и нежно оглаживает горячими пальцами выступающие тазовые косточки и рёбра, Чимин крупно вздрагивает и втягивает живот, продолжая целовать младшего. Тэхён разрывает поцелуй и стягивает с Пака толстовку, припадая губами к потемневшим ареолам сосков. Старший тихо стонет, когда омега прикусывает бусинку соска. Ким проводит языком по второму соску и прокладывает дорожку мокрых поцелуев до кромки домашних шорт. Омега стягивает ненужную вещь и смотрит на очертание чужого возбуждённого члена, обтянутого тонкой чёрной тканью кружевных трусиков.       — Блять, — хриплым от возбуждения голосом говорит Ким, проводя носом по внутренней стороне бедра и целуя острую коленку. Младший поднимает потемневший взгляд на Чимина, а второй видит на дне любимых глаз, как дикий огонь похоти разгорается. — Это бельё слишком ахуенно смотрится на тебе, малыш, — Чимин прямо сейчас готов кончить только от этого хриплого голоса. Пак смотрит в глаза напротив и провокационно проводит языком сначала по нижней губе, а затем — и по верхней. Тэхён внимательно следит за его языком и громко сглатывает скопившуюся слюну, усмехаясь и начиная медленно расстегивать пуговицы на рубашке. Чимин следит за каждым его действием, лишь начиная обильнее течь от этого подобия стриптиза. Ким скидывает с себя рубашку и развязывает галстук, оставляя бесформенной кучей лежать на полу. Пак закусывает нижнюю губу и проводит ладонью по четким кубикам пресса и крепкой груди, тяжело вздыхая. — Нравится? — произносит Ким с усмешкой.       — Нравится, — Чимин припадает губами к острой ключице, оставляя яркий засос и спускается ниже, выцеловывая губами каждую твёрдую мышцу пресса.       Омега расстёгивает дрожащими пальцами ремень и вжикает молнией, стягивая чужие брюки до колен. Тэхён гортанно стонет, когда старший проводит языком по твёрдому члену сквозь ткань боксеров, оставляя влажный след. Темноволосый за подбородок поднимает Пака и нежно целует, укладывая спиной на мягкое одеяло. Тэхён снимает с себя боксёры вместе с брюками и поддевает пальцами резинку трусиков омеги, стягивая с стройных ножек.       — Чёрт, ты такой мокрый, — младший прижимает к носу чёрную ткань и глубоко вдыхает сладкий запах Пака.       Чимин смотрит на Тэхёна широко открытыми глазами, а его член жалобно дёргается. Это выглядит так по-извращенски неправильно и пошло, но так сексуально, что у омеги дыхание спирает. Он пытается сделать несколько глубоких глотков, но только, как рыба, открывает и закрывает рот. Тэхён тихо смеётся с реакции парня и склоняется над его лицом легко чмокнув в губы.       — Переворачивайся на живот и выпяти попку, — Чимин послушно переворачивается и прогибается в пояснице.       Ким сжимает руками бёдра омеги и мягко целует одну из половинок, раздвигая их в стороны. Он смотрит на трепетно сжимающееся колечко мышц и густую смазку, вытекающую из покрасневшей дырочки. Тэхён размашисто проводит языком по тёмной звездочке снова и снова, слизывая горьковатую жидкость. Чимин обречённо стонет, утыкаясь лицом в сложенные руки, и поддаётся бёдрами назад, желая чего-то большего. Ким несильно шлёпает его по ягодице за нетерпение, но осторожно надавливает языком на колечко мышц, медленно проникая внутрь. Пак надрывно стонет, у него колени разъезжаются в разные стороны, член дёргается от каждого действия младшего, но он лишь сильнее выгибается в спине и кусает ребро ладони. Тэхён проникает языком настолько глубоко, насколько может, и принимается выполнять поступательные движения, старательно вылизывая омегу. У него челюсть затекла, смазка, смешанная со слюной, стекает по подбородку, капая на одеяло, а собственный член неприятно ноет, требуя разрядки. Тэхён тянется одной рукой к своему члену, проводит пару раз по всей длине, надавливая на головку большим пальцем и утробно рычит, пуская до безумия приятные вибрации по телу Пака. Чимин уже не сдерживается, плачет, кусая собственные губы, и пальчики на ногах поджимает от удовольствия.       Тэхён отстраняется от ягодиц старшего и облизывает свои пальцы, осторожно вводя один и сразу второй. Пак скулит, сжимает в себе пальцы омеги и опускает бёдра на скомканное одеяло, не в силах больше держать их поднятыми. Тэхён старательно растягивает омегу, раздвигая пальцы внутри на манер ножниц и покрывая поцелуями пышные бёдра и взмокшую поясницу.       — Чёрт, войди в меня, Тэ, пожалуйста, я больше не могу, — шипит Пак и переворачивается на спину.       Тэхён вытаскивает свои пальцы, проводит пару раз по своему члену, размазывая предэякулят и приставляет головку к сжимающемуся в ожидании входу. Ким резко входит на половину и впивается в искусанные губы старшего, медленно продвигаясь глубже. Чимин стонет младшему в губы и пытается насадиться до конца, но Тэхен сам толкается глубже, задевая комок нервов, от чего Пак тихо вскрикивает. Ким покрывает поцелуями его шею и ключицы, оставляя метки от зубов и алеющие засосы. Чимин тяжело дышит, его сердце гулко бьётся в груди, отдаваясь в ушах, а прекрасное чувство заполненности только сильнее приближает его к разрядке. Тэхён слегка приподнимается, закидывает ноги парня к себе на плечи и делает первые толчки, постепенно наращивая темп. Чимин под ним извивается, стонет хрипло да ногтями в плечи впивается, закатывая глаза от удовольствия, растекающегося, как лава, по всему телу. Тэхён рычит, сильнее вбиваясь в комочек нервов, и чувствуя, как сам уже на подходе. Всё напряжение скапливается внизу живота в пузырь, готовый в любой момент взорваться. Волна оргазма настигает неожиданно обоих. Чимин сжимает Тэхёна в себе и кончает с громким вскриком, пачкая белёсыми каплями их животы, а младший изливается глубоко внутрь и выходит из обмякшего тела, ложась сверху на Пака и утыкаясь носом в плечо. Светловолосый медленно водит руками по его крепкой спине, влажным тёмным волосам, гладит по плечам, слушая тихое, но сбитое дыхание омеги.       Тэхён лежит так пару минут, а затем встает с парня и укладывается рядом, укрывая обоих испачканным одеялом и прижимая омегу к себе. Чимин укладывает голову на плечо Кима и обнимает за талию, поудобнее устраиваясь.       — Надо написать Чонгуку о том, что ты не придёшь, — проваливаясь в сон бормочет Пак. — А то как-то некрасиво получится.       — Пошёл этот Чонгук к чёрту. Завтра, — также устало отвечает Тэхён, прикрывая глаза.       Двое вымотанных, но счастливых омег нежно обнимают друг друга, переплетая конечности и погружаясь в царство Морфея.