«А сказала ли я, чтобы они ехали по дороге к дому, а не к гостинице?»
Так нервозность нарастала всё сильнее с каждым тиком стрелки на часах в библиотеке. Не выдержав этого, Мария вернулась в свою комнату. Она верила, что уже скоро приедут те, кого она так ждёт, поэтому не хотела больше курить, оставляя едкий запах в комнате, ведь Масако, как обычно, поселится с ней. Пытаясь оставить в голове лишь приятное и волнительное ожидание, Мария не знала, куда деть трясущиеся руки, даже всё-таки нашла в себе силы сменить пыльный плед на своей кровати и застелить её новым комплектом постельного белья. Начав этим заниматься, девушка обнаружила сюрприз — оставленный Марком альбом, про который она совсем забыла. Тот лежал прямо на подушке под пледом. На его обложке были изображены лошади, видимо, брат заботливо решил укрыть их от холодных ночей в горах. От этой картины на душе потеплело. Так, не меняя испачканное кровью платье, Мария, наконец, вытянулась на чистой кровати и взялась рассматривать рисунки брата, которые отгоняли любые тревоги. Несмотря на свой юный возраст, Марк был невероятно талантлив. Хотя, признаться честно, Мария не понимала, от кого ему достались такие способности. Юмеко была исключительно практичной женщиной, без намёков на творческие наклонности личности, ну, разве что книги любила почитать. В большинстве своём она разбиралась только в деньгах, но никак не в искусстве. Возможно, Марии что-то не договаривал отец, но ей казалось, она бы заметила какие-то подобные увлечения, если бы они присутствовали. А так, у них в доме даже ни одной картины не было, конечно, не беря в расчёт те же рисунки Марка, которые она крепила магнитами к холодильнику, нарушая любимую мачехой визуальную чистоту. Водя пальцами по страницам, пропитанным акварелью, Мария рассматривала свой собственный портрет. Видимо, брат гадал, как его сестра изменится за год. Своей детской рукой он изобразил очень счастливое лицо с чуть раскосыми серыми глазами, в которых блестело множество бликов. Пусть Марк пока рисовал не совсем аккуратно, но всё же пытался изобразить улыбку сестры не только линией губ, но и глазами. Марк эту её привычку щуриться хорошо запомнил. Мария даже слышала пару раз, как его самого Юмеко ругала, что он перенял её себе. В сердце разлилось невероятное тепло; прижав альбом к груди, девушка перевернулась на спину и начала мысленно посылать брату поддержку, как часто делала, находясь за много тысяч километров от дома. Она верила, что, раз наделена способностями, это точно не бесполезное занятие. Еще десять минут назад девушка ощущала те же эмоции из далекого детства, когда мама запирала её одну в пустой старой скрипучей квартире и задерживалась на работе. А сейчас она, наконец, смогла забыться. Греясь в мыслях о том, что хоть кому-то она ещё нужна, Мария и не заметила, как провалилась в сон. Открыв глаза, ведьма увидела вокруг себя высокие кусты алых роз: она стояла на узкой дороге, огороженной ими с двух сторон. Впереди была развилка. Обернувшись, Мария увидела поворот, а подняв голову — голубое, невероятно чистое небо. Сейчас там светило яркое солнце, за спиной звучало задорное щебетание. Поймав источник звука взглядом, девушка увидела непонятную маленькую белую птичку. Та присела на одну из веток куста, ограждающего поворот направо, и внимательно смотрела прямо на Марию. Как только птица поняла, что её заметили, она тут же взлетела в небо, направляясь куда-то в сторону. Почему-то без труда поняв намёк, Мария побежала следом. Поворот за поворотом, девушка бежала на звук непонятной песни по кроваво-красному лабиринту. Непонятная детская радость и азарт завладели её разумом, она чувствовала, где находится её цель, могла видеть её сквозь кусты. Внезапно, свернув на очередном повороте, ведьма выбежала на круглую площадь с фонтаном, к которой вело ещё множество дорог со всех сторон. Видимо, это был центр лабиринта. Птичка присела попить. Стоило Марии тоже подойти к источнику воды, как тут же её маленький проводник в этом пространстве, неестественно повернув голову, поймал её взгляд. От неожиданности девушка отшатнулась, а птица, издав странный хрип, вместо уже привычного щебетания песни, взмыла в воздух. Солнце пропало столь стремительно, что Марии показалось, будто она ослепла, но спустя мгновение она заметила неестественного цвета луну. Тусклая, покрытая красными пятнами, она практически не давала никакого света, и девушка лишь угадывала в странном шевелении над собой птичку. Маленький комочек перьев стал раздуваться, на Марию полетел пух и какие-то мокрые капли. Над её головой раздалось пронзительное карканье. А за спиной послышалось шуршание. Обернувшись, девушка увидела, как через арку розовых кустов кто-то пытается выбраться на площадь. Ей хватило одного взгляда на чёрную кривую руку, раздвигающую куст, чтобы понять, что задерживаться в этом месте больше не стоит. Забыв про птицу, она побежала прочь по самой ближайшей дороге. Сзади был слышен шум погони, а сверху почему-то оглушительные хлопки крыльев. Почти обезумев от страха, Мария не заметила, как дорога стала мокрой. С роз стекал их алый цвет, обнажая белоснежные лепестки. — Вернись, Мария, — донеслось до девушки. Страшный глухой голос, будто скрип. Затем повторилось, но уже с другой стороны: — Мария. Мария. — Снова и снова. Переходя на крик. Шум усиливался. — Иди к нам, Мария, — совсем рядом, над ухом. Словно это кричали уже полностью белоснежные розы. Мария начала сходить с ума; не видя, куда бежит, она спотыкалась о собственные ноги, которые тонули в алых лужах. Ей казалось, будто дорога начала сужаться, к ней приближались кусты, показывая свои острые шипы. За спиной к ней уже тянулись руки. Шаг, ещё шаг и новый поворот. Ведьма выбегает из лабиринта. Но перед ней оказывается лишь чернота и стоящее в двух шагах от неё вытянутое зеркало, в котором не она. От поверхности веет холодом, и оно движется прямо на девушку. Внутри чужое лицо. Оно похоже на её собственное, но глаза совсем чужие. Зелёные. Девушка в отражении напугана, она будто увидела что-то у себя за спиной через свое зеркало. Мария оборачивается, но ничего не видит, даже лабиринт исчез, вокруг темнота. Отражение в ужасе бьёт по зеркалу и что-то кричит, Мария ничего не слышит, лишь хочет сделать пару шагов назад, а лучше и вовсе бежать. Бежать непонятно куда. Ей тут не нравится. Но тело не движется, даже руки. Она в тишине стоит и наблюдает за чужим ужасом, не в состоянии пошевелиться. Словно гром, пространство пронзает страшный звук. Будто под небом ударил колокол. Следом хруст — зеркало дало трещину. Отражение раскалывается на несколько частей. Настоящая Мария вздрагивает всем телом и просыпается. Следующий удар она слышит уже в реальном мире. Подскочив на постели, она закрывает уши руками. Ещё один удар. Ей это не снится. «Что, чёрт возьми, происходит?!» Ещё один. Ступор прошёл, Мария подорвалась с кровати. В глазах на секунду потемнело, но она всё-таки смогла добраться до окна. Со стороны её комнаты ничего не было видно. Сонное состояние полностью отстало от неё, и Мария смогла осознать, что она слышит. Секунду поразмыслив, девушка всё-таки решила открыть окно настежь. Без сомнения, это был звук старого школьного сигнального колокола. Того самого, который Юмеко так давно хотела снять. Удары стихли. Марию пробила крупная дрожь. Непонимание и недоверие сдавили грудную клетку. Раньше они с Масако постоянно залезали на крышу и играли около него, за что часто получали нагоняй. Но была ли это сейчас её подруга. Сомнения развеялись тут же, когда в следующую секунду до неё донёсся крик: — МАРИ-И! — Твою мать… — и всё-таки она не сказала, куда им ехать. Колокол внезапно продолжил бить. Пулей вылетев из комнаты, Мария помчалась по лестнице вниз, чудом спустившись не кубарем, забыв напрочь про босые ноги и лёгкое перепачканное платье. Она понимала, что у неё нет времени на страх, когда, добравшись до входной двери, отворила все замки и толкнула её, выбегая на порог. На улице девушку поджидала ночная темнота. Ветки деревьев, словно в приступе смеха, тряслись под порывами ветра. Дёрнув плечами, Мария вдохнула и выдохнула. Колокол ударял каждые десять секунд. Другого варианта попросту не было. Она старалась не думать, точно ли это кричала Масако, ведь магия способна на многое. Но сомневаться было нельзя.«Ну, на всё воля Божья…»
С этой мыслью она спустилась с порога и начала обходить дом. Криков больше слышно не было, но звук колокола не стихал. Мария в глубине души, конечно, надеялась, что сейчас из леса по тропинке, ведущей от дома до гостиницы, выйдет её подруга со своими коллегами. Но, когда она добралась до этой тропинки сама, дёрнув шпингалет скрипучей калитки и толкнув её от себя, в глубине леса виднелась только чернота, а где-то за спиной крикнула ворона. Надежда угасла. Мария не взяла с собой даже фонарика, а луна так и не показалась из-за туч. Она сделала глубокий судорожный вдох. Было до смерти страшно смотреть вглубь леса. Мария закрыла глаза и шагнула за забор, не закрывая калитку. Дорогу она знала наизусть. Вспомнив, как однажды рассказала подруге, что нечисть не любит металлический звук, она осторожно продвигалась вперёд. «Как же хорошо, что Масако это запомнила!» В сердце укрепилась уверенность, что там и правда сейчас её ждёт подруга. Ведь что-то тёмное и злое не стало бы звонить в серебряный колокол. Шаг Марии ускорился, как и порыв ветра, громко захлопнувший за её спиной калитку. Тело дёрнулось от внезапного шума. Девушка застыла, но спустя уже долю секунды сорвалась на бег, ныряя в темноту. Считая каждые десять секунд до удара металла, Мария слышала в ужасно долгих перерывах тишины лишь своё сбивающееся дыхание и хлопки крыльев, следующих за ней по пятам. Почти сразу она начала чувствовать цепляющиеся за неё ветки, которые драли её кожу. Корни хватали её за босые ноги. Или это были не обычные корни? Всё-таки даже громкий звон металла не мог справиться с нечистью в непроглядной темноте безлунного леса. Падая на землю раз за разом, она продолжала бежать с закрытыми глазами, по памяти. Только если раньше она от дома до матушкиной работы добиралась шагом за десять минут, сейчас же ей казалось, что она бежала почти вечность. Бежала и не чувствовала конечной цели. Внезапно сзади кто-то хрипло тявкнул, и почти сразу Мария почувствовала крепкую хватку на руке. Хотя вокруг, как она представляла, всё ещё были только деревья, да одна чёртова ворона, что не давала ей покоя. Дёрнувшись, она открыла глаза. Вплотную к ней стояло какое-то странное человекоподобное существо. Оно было будто продолжением дерева, состоящим из тени и смолы. — Нашли-и… — донеслось до её слуха одновременно с новым ударом колокола. Существо лишь на секунду дёрнулось, почти никак не реагируя. «Привыкают…» — успело пронестись в голове ведьмы. Сбоку зашевелилось и заскулило что-то ещё. Мария не стала всматриваться. Оценив положение с открытыми глазами, она поняла, что до гостиницы осталось совсем немного. Ещё раз дёрнувшись, она потянула схваченную руку на себя, а свободной толкнула существо со всей силы, пытаясь воспользоваться способностями. Хорошо, что это была здоровая конечность, потому что била она сжатым кулаком. У неё получилось, нечто ушло обратно в дерево, оставив после себя лишь жгучий, липкий след на плече. Мария почувствовала вышедшую энергию. Вспоминая всевозможные защитные заклинания, она шептала их без разбора, не думая вообще о том, спасут ли они её от странных существ, в таких ситуациях главное — вера. Ей привиделось очертание какой-то собаки сбоку, и, споткнувшись очередной раз, Мария чудом удержала равновесие. Она почувствовала, как к ней снова тянутся руки от корней дерева, но она их отпихнула и продолжила путь. Уже виднелся свет фонарей. До её слуха донёсся крик. Да, она на верном пути. И снова торчащий корень. Кожа на ногах уже была сбита в кровавое месиво. Оперевшись о сосну, дабы удержать равновесие, Мария сразу поняла, какую ошибку совершила. Однако было поздно. Боковое зрение, уловило подобие чёрной руки прямо у лица. Сзади снова появилось оно. Резко развернувшись, она ощутила мёртвую хватку на шее. Пустота лица убогого существа, возвышающегося над ней, вызывала отвращение. Кто сотворил такое с тенью её родных деревьев? В голове откуда-то пронесся один урок из детства:«Чтобы снять проклятье, надо сбить его другим»
— А сосны на моей территории сейчас явно не сезонной простудой болеют, да? — задала она вопрос то ли существу, что тут же надавило на её горло, то ли самой себе. Больно сжав порезанную днём руку, Мария почувствовала, как начали намокать перепачканные в грязи бинты. Нащупав рукой ближайший ствол, она, закатив глаза, начала пытаться прочувствовать его ауру, хрипло шепча вдолбленные когда-то матерью в её голову проклятия, вытесняя что-то другое. Это была её территория. Эти деревья знают её. Но что-то, подселившееся в них, не хотело уходить. Оно сопротивлялось. Марии пришлось повысить голос до крика. И только тогда хватка начала спадать. Существо начало растекаться на землю, впитываясь в корни. От основания сосны растянулась обычная тень, в которой стали утопать приблизившиеся к ведьме существа. Перед глазами девушки всё поплыло, но ей нужно было бежать, пока появился шанс. Сдёрнув с руки уже бесполезные бинты, она старалась коснуться каждого дерева, пачкая его своим даром. Голос не слушался, внятно проклинать было сложно, но погони стало заметно меньше — всё-таки результат был. Она уже видела фигуры, которые также отбивались от пары существ. Она узнала коллегу Масако. Но самой подруги среди них не было. Это точно она била в колокол. Притормозив за крайними деревьями, что отделяли её от выхода на площадь, Мария опёрлась на них, чтобы отдышаться и пропитать кору своим проклятием. Нужно было помочь. Май первая заметила, что существа начали замедляться. Опустив на их «ноги» взгляд, она увидела чёрную тень, что медленно поглощала их плоть. — Нару! Лин! Пол… — только и смогла крикнуть она, отскочив на всякий случай с тени. — Что это, Лин? — тоже отходя подальше, спросил Нару. — Шики говорят — помощь. У Марии заканчивались силы; даже чтобы переступить низенькое ограждение из пеньков, ей пришлось открыть уже «третье дыхание» и сделать этот мучительный шаг. Напрягая голосовые связки, она было подумала, что испустит дух в попытке позвать подругу: — Хара! Обернувшись на тихий, осипший голос, Май уже готовилась ко встрече с призраком. Уж слишком измученно и глухо он прозвучал. А увидев источник звука, девушка и не подумала, что ошиблась, сбоку от них, шатаясь перешагивала ограду хрупкая бледная фигура, которую вполне можно было принять за усопшего из-за внешнего вида: белое тонкое, порванное в нескольких местах платье, испачканное грязью и кровью, босые ноги с худыми и сбитыми коленями, и жутко исцарапанные руки, ладонь левой так вообще была изодрана. Май не сразу поняла, что это и есть подруга Масако. — Боже… — Май неуверенно шагнула навстречу. Но её, опередив, чуть не сбила с ног выбежавшая из-за гостиницы Масако. — Мари! — медиум пулей подлетела к подруге, крепко хватая ту за локти, боясь, что она может упасть. — У тебя кровь из носа. Бледная, как мел, девушка скользнула тыльной стороной руки по верхней губе. И правда. На коже теперь была не только грязь, но и густое красное пятно. Потупив взгляд, Мария, наконец, смогла сфокусировать зрение на подруге. Поймав шевеление сбоку, она увидела коллегу Масако, которая протягивала ей не пойми как уцелевший беленький платочек. С благодарностью приняв его перепачканными руками, Мария прижала ткань к носу и начала кое-как составлять слова в предложения: — Обратно тем же путём нельзя, это был недолговременный способ, проклятие больно сильное, слишком много силы требует, чтобы перебить… Я, конечно, молодец, забыла сказать, чтобы сразу к дому ехали, виновата, пришлось так… — Тут есть дорога прямо к дому? — перебил девушку подошедший Нару, поглядывая на Лина. — Ну да, конечно… Первый поворот ведёт в сторону реки, второй — сюда, а третий — к нашему дому, — Мария говорила, не сводя с леса взгляд. А Масако, не отпуская её руки, внимательно смотрела на неё. — Но третий же вёл обратно в деревню? — Лин, который стоял дальше всех, потёр рукой висок. Нару тоже выглядел озадаченным. — В смысле? — девушка на секунду отвернулась от леса, чтобы непонимающе посмотреть на мужчину, который сказал такую глупость. Как только она это сделала, за деревьями кто-то мелькнул быстрее, чем раньше. — Чёрт, бежим! — Мария не знала, на какой такой упёртости вообще ещё держится её способность на ногах стоять, но сейчас, перехватив руку Масако, она с силой потянула её в сторону дороги, вдоль которой сияли фонари. Стараясь не выронить платок, Мария сжала его больной рукой. Она слышала, как лес кричит о погоне. Внезапно высокий мужчина, который сказал, что третий поворот ведёт обратно к деревне, свистнул, и Мария почувствовала появление положительной энергии. Глаза девушки расширились от осознания — этот человек призвал духов Сикигами. В другой бы ситуации ведьма сильнее удивилась встрече с Оммёдзи, про которых только читала в книгах, но обстановка не позволяла. Погоня слегка ослабла, бежать с этим ощущением стало значительно легче. Она была благодарна, что ей больше не пришлось колдовать. Но, когда они уже приближались к выезду на общую дорогу, Мария ощутила сильное сопротивление — дорога, лежащая сквозь лес, не хотела их выпускать. Другим раздражающим фактором оказалось то, что ворота почему-то оказались открыты. Последний покидавший территорию охранник точно их закрывал, и отец передал ключи лично ей в руки. Но Мария знала, что сейчас её тут хозяйкой не считают. Открытые ворота — ничем не прикрытая издёвка именно над ней. Прожекторы с обеих сторон арки не горели, под ними лежали тени. Мария видела, как напрягся второй, очень бледный юноша. У девушки, отдавшей свой платок, тоже уже не было сил. Фонари вдоль дороги, по которой они бежали, начали тухнуть. — Плохо дело. Шики с Ними не справятся. Нару был готов к единичной атаке, но взгляд Лина дал понять, что этого делать не стоит. Откуда-то сбоку донеслось карканье вороны. Она пролетела прямо над ними. Внезапно Мария поняла. — Оммёдзи, ворона! — какое счастье, что её поняли. Один из двух духов шикигами полетел на птицу, сбивая чёртово крылатое создание подальше в лесную чащу. — Тени! Они двигаются за птицей! — у Масако от облегчения дрогнул голос. Это была победа. Май первая выбежала на дорогу за воротами. Следом сразу, утягивая за собой Марию, последовала Хара. Потом уже и Лин с Нару. Как заметила Мария, последнему было хуже всех. Бледный. Бледнее самой Марии. Он минут пять восстанавливал дыхание. Все молчали. — А где машина? — именно этот вопрос заставил всю компанию немного замяться. Мария никак не могла понять, как вообще гости смогли до неё добраться. Сначала они заявили, что второй поворот ведёт в деревню. Теперь и машины под воротами гостиницы не было видно. — Тут такое дело… — начала было Масако. — Хара-сан довела нас пешком сюда, от первого поворота, — ответил Нару, наконец, отдышавшись и придя в себя. Мария посмотрела на подругу, как на умалишённую. — Ты серьёзно? Это же сорок минут в гору идти. — Мы четыре часа искали этот «второй» поворот, — Масако жестом руки обвела дорогу, на которой они сейчас стояли. — А третий? — Их там всего два! И последний выводил обратно на подъезд к деревне, — раздражённо ответил Босс, повторяя слова Лина. Мария немного помолчала, переводя взгляд на всех по-очереди. А потом у неё в голове всплыла сцена, где она запинается на последнем слове заклинания из-за чёртовой птицы. Она стала бледнеть ещё сильнее, а поймав напуганный взгляд подруги, резко покраснела и отвернулась в сторону, сделав вид, что вглядывается в лес.«Какая я ужасная ведьма!»
Но вслух сказала лишь: — Странно, очень странно. Ужас, это получается нам теперь идти километров пять пешком. Хорошо хоть не в гору! Ну, пойдёмте быстрее! — договаривала Мария уже в движении, показав жестом, что задерживаться не стоит. Масако почувствовала неладное, подозрительно покосилась на подругу, которая шлёпала босыми, сбитыми в кровь ногами по асфальту, однако сразу отбросила недоверие. Она слишком хорошо знала ведьму, чтобы понять, что сейчас спрашивать ничего не надо. Догнав её, она снова поймала здоровую руку подруги. Мария подставила пальцы под сплетение в замок. Обернувшись, она, наконец, обратилась к измученной троице, что молча последовала за ними: — Думаю, уже пора знакомиться?