Белокурая бестия.

Кошмарные сновидения прытко заползали под кожу своими комариными лапками, бесовски хохоча и катаясь по полу, словно умалишенные. Вы не заметили, но кровать уже несколько дней от начала месяца лицедействовала канавой, сверкающей от наркотиков или разъедающего спиртного, глазами. Муравьиная куча затягивала Люмин к себе под одеяло, лелея о премилых мечтах, и приторно-горючих, словно веществ, обыманий. Заветный сон, отвратительно-сушливый, почерпывал деву в жены, бормоча о сладких плюшках.

Чжун Ли выдохнул и присел на корточки с целью еще раз потрепать по голове. Однако, не успел он опомниться, как Тарталья ловко прижал его к полу, усмехаясь и характерно виляя хвостом. — Теперь моя очередь заботится о вас, профессор Моракс.

Кэйа замерзал. День за днём, минута за минутой, его сердце становилось всё холоднее и холоднее.

Почти ощущая у себя во рту вкус предстоящей аппетитной еды, Тарталья никак не мог предположить, что, придя домой к Чжун Ли на их совместный ужин, самому Чайлду придётся взять на себя роль главного блюда.

Кайя превращается в ребёнка. Дилюку приходится с этим справляться.

Кэйа вызывал лишь глухое раздражение. Слишком невыносим.

Итэр однажды сказал, что никогда не видел сэра Кэйю пьяным. Розария подумала: "И слава Архонтам".