Внутри Имитации

      От Куантико до пункта его назначения ехать чуть меньше сорока пяти минут. Чистый, ухоженный фермерский дом, уютно расположившийся посреди островка пожелтевшей травы и со всех сторон окружённый высокими деревьями, уже успевшими расстаться с листвой, — живописная картинка, при одном только взгляде на которую в голове само собой всплывает слово «чудаковатость». Сердце сжимается от внезапно нахлынувшей ностальгии, этот дом будто пробуждает в нём воспоминания из далёкого и почти забытого детства.       Две, может, три крупные собаки начинают взволновано лаять, услышав хлопок дверцы его машины. Одну за другой застёгивая пуговицы длинного пальто, Джек Кроуфорд настраивает себя на предстоящий непростой разговор с их владельцем.       Словно прочитав его мысли, в дверях дома тут же появляется человек и спешно переступает порог, явно не намереваясь пускать Джека дальше крыльца.       — Сидеть, — приказывает он скулящим собакам и, нарочито громко закрыв за собой дверь, становится между двумя столбцами, поддерживающими козырёк. Он привлекателен и выглядит гораздо моложе, чем помнится Джеку из предыдущей с ним встречи. Он босиком, а его тёмные вьющиеся волосы взлохмачены и спутаны. На нём лёгкая, но тёплая на вид одежда, мятая после сна. Взгляд широко распахнутых глаз кажется рассеянным, будто его только что вырвали из мира грёз в суровую реальность. Торопливо нацепив на нос очки в тонкой оправе, он на секунду встречается с Джеком глазами, но тут же отводит взгляд.       — Уилл Грэм? — дружелюбным тоном начинает Джек, засовывая руки в карманы пальто. Губы Уилла остаются плотно сжатыми, поэтому Джек продолжает: — Прошу меня извинить за то, что вот так бесцеремонно вторгаюсь в ваш чудесный дом. Я разговаривал с доктором Блум, с которой, я уверен, вы знакомы. У нас тут…       — Выходит, это Алана назвала вам мой адрес? — фыркает на это Уилл и проводит рукой по волосам, демонстративно уставившись куда-то во двор. Он не выказывает ни малейшего желания спуститься с крыльца и поприветствовать Джека должным образом, а напротив, буквально отказывается сдавать захваченную высоту. Он прислоняется плечом к столбу, скрещивая ноги в лодыжках. — У меня, вообще-то, есть телефон. Хотя не думаю, что она дала бы вам мой номер.       — Именно это она и сделала, — кивает Джек, качнувшись на каблуках. Из чистого любопытства он решает проследить за взглядом Уилла, но не замечает в его дворе ничего стоящего внимания. Вновь посмотрев на Уилла, он пробует ещё раз: — Однако я предпочитаю проводить подобные встречи с глазу на глаз. Добавляет, — он делает небольшой удар кулаком в воздухе, — личного контакта, знаете ли.       — Мы уже добрались до той части, где вы наконец объясните, зачем сюда припёрлись и что за «подобная» встреча у нас сейчас происходит? И я уж как-нибудь обойдусь без личного контакта, спасибо.       — Хорошо, Уилл. Я — специальный агент Джек Кроуфорд. Я возглавляю отдел бихевиоризма.       — Мы знакомы, — кратко подытоживает Уилл. Поправив очки, он сперва бросает взгляд на машину Джека, а потом скользит им по его рукам и ниже, опускаясь к туфлям, похоже, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза. Джек вежливо кивает, давая понять, что помнит их предыдущую встречу, хоть и не собирался сейчас затрагивать эту тему.       — Да… — медленно произносит он. — У нас имелись кое-какие разногласия относительно музея.       — Я не согласен только с его названием, — слова Уилла сочатся язвительностью, так что Джек смиренно склоняет голову, приготовившись выслушивать. — «Музей Злых Гениев», серьёзно, Джек? Отдаёт безвкусицей, не находите?       Неожиданно для себя Джек восхищается прямотой Уилла. Он решает отплатить той же монетой.       — И где же, согласно спектру психических расстройств, находитесь вы?       — Гораздо ближе к больным синдромом Аспергера и аутистам, чем к нарциссам и социопатам.       — Но вы можете сопереживать нарциссам и социопатам, — говорит Джек, скрестив руки на груди.       — Я могу сопереживать кому и чему угодно. Это связано не столько с расстройством личности, сколько с богатым воображением, — он замолкает, и на лице его мелькает тень раздражения. — Если вы хотели встретиться со мной с глазу на глаз, Джек, я иногда преподаю в Куантико. Не стоило ради этого тащиться в такую глухомань.       — На самом деле я и собирался провести этот разговор после одного из ваших занятий. Однако сегодня у вас выходной, а в свете новой информации, мы сильно ограничены во времени.       — Новой информации? — хмурясь, медленно произносит Уилл. — О чём, собственно, идёт речь, Джек?       Джек закладывает руки за спину, перехватывая себя за запястье, и немного наклоняется вперёд.       — Я хочу позаимствовать ваше богатое воображение. Что вам известно о деле канала WGGK?

***

      — Эй, ребят, что за суматоха? Джек же обычно не стягивает все силы, разве что повод очень важный. Так что, у нас крупное дело?       — Из того, что я слышал, где-то в самой жопе Вирджинии обнаружили тело. Дорожники его откопали, вызвали местных копов, а те уже позвонили нам. И судя по тому, что удалось разобрать на обрывках куртки, это определённо логотип WGGK.       — И? Господи, Джимми, ты можешь перестать жрать прямо в лабе? Я отсюда запах чую!       — Хм? О, прости. Скоро сам всё увидишь, они собираются привезти тело сюда. Будет у тебя на столе, я бы сказал, меньше чем через час.       — Убийство и самоубийство. Точно вам говорю, это оператор! Херакнул её ножичком по горлу, а потом выпотрошил.       — Господи, Бев…       — А что, я разве не права? Я всегда права!       — Херню ты несёшь, Кац. Ты всех подробностей дела не знаешь.       — Всех, может, и не знаю, но когда я была маленькой, я прям фанатела по этой истории. Когда её укокошили, это ещё по всем национальным новостям показывали, помнишь, Брайан? Ну помнишь же? Они тогда только голову её отрубленную нашли и кишки.       — Тот факт, что ты в детстве начиталась всякого дерьма, очень многое говорит мне о тебе сейчас.       — Ой, да иди ты.       — Возможно, на сей раз ты и не права. Мне кажется, Джек подключает к делу всех доступных людей, потому что есть связь с…       — С чем?       — Да я же буквально — и не перебивай меня! — я буквально только что вам рассказывал: есть связь с текущими убийствами. Ну и кроме того, рядом с телом нашли кое-что ещё.       — В смысле «кое-что ещё»?       — Камеру… с плёнкой. Они нашли кассету.

***

      — Пожалуйста, входите.       Офис явно принадлежит человеку, обладающему изысканным вкусом. Всего несколько шагов и туфли Джека тут же тонут в мягком ворсе ковра в стиле барокко винного цвета. Самая впечатляющая деталь интерьера — массивный письменный стол дизайна середины века из полированного тёмного дерева, контрастирующего с матовой обивкой кожаного кресла, стоящего за ним точно посередине. Красивый классический европейский декор всех эпох, подчёркнутый чистейшим датским модерном. Библиотека словно спроектирована притягивать к себе взгляды. Помимо заполненных книгами шкафов, тянущихся вдоль стен, Джек замечает лестницу, ведущую на второй уровень, где также нет ни одной пустой полки.       И если «чудаковатость» отлично описывает домашний быт Уилла Грэма, то единственным подходящим словом, приходящим на ум при виде рабочей обстановки психиатра Ганнибала Лектера, пожалуй, является «роскошество». Это, безусловно, кабинет интеллектуала, к тому же уютный и тёплый — долгожданное спасение от уличной стужи. Сняв пальто, Джек перекидывает его через руку, проходя вглубь офиса.       — Прошу прощения за то, что заставил вас ждать, — начинает Ганнибал, даже когда Джек поднимает руки в знак понимания и примирения. — Не затруднит ли вас ещё раз предъявить ваше удостоверение?       Джек с улыбкой запускает руку во внутренний карман и, достав свой значок, показывает его.       — Вовсе нет, доктор.       На лице Ганнибала застывает лёгкая вежливая улыбка, и он чуть наклоняется, чтобы внимательно всё рассмотреть.       — Благодарю вас, — говорит он, отступая и возвращаясь к своему столу. — Чем я могу помочь, агент Кроуфорд? В коридоре вы упомянули, что ваш визит в действительности касается меня, а не кого-либо из моих пациентов.       — Зовите меня Джеком, пожалуйста, — настаивает он, снова засовывая в карман свой значок. — И да, дело касается вас. Поэтому не стоит беспокоиться о нарушении врачебной тайны.       — Мне и не придётся, ведь я бы никогда в жизни не нарушил конфиденциальность между врачом и пациентом. Могу я поинтересоваться, какое отношение всё это имеет ко мне?       — Поинтересоваться можете. Но сперва я задам вам несколько вопросов, — Джек замирает и улыбаясь кивает на дверь. — Ожидаете ещё пациентов?       — Нет, мы совершенно одни, — несмотря на лёгкую улыбку Ганнибала, в его тоне проскальзывают зловещие нотки. Джек уверенными шагами пересекает офис и подходит к изысканному столу для рисования в углу. На столешнице лежат несколько листов плотной пергаментной бумаги с карандашными и угольными набросками различных пейзажей и зданий. Удивлённо приподняв бровь, Джек вскидывает подбородок в сторону рисунков.       — Ваши, доктор?       Проследив за его взглядом, Ганнибал кивает.       — Да. Вот на этих, — указывает он, — изображены учебные заведения, в которых мне в своё время довелось обучаться, — Ганнибал походя поднимает со стола карандаш и небрежным движением прижимает подушечку большого пальца к кончику грифеля, будто проверяя его остроту. Джек наклоняется ещё ниже, любуясь работой.       — Потрясающая детализация. Слышал, ваши рисунки обеспечили вам стажировку в университете Джона Хопкинса.       Ганнибал прищуривается, хоть зрачки его и расширяются. На скулах играют желваки, когда он поднимает взгляд.       — Начинаю подозревать, что предметом вашего расследования являюсь именно я, агент Кроуфорд.       — На скольких языках вы говорите, доктор?       Ганнибал хмурится, явно застигнутый вопросом врасплох.       — Прошу прощения?       — Языки, доктор Лектер. Вас порекомендовала мне Алана Блум с факультета психологии Джорджтаунского университета. Она упомянула о вашей любви к языкам, назвала полиглотом.       — Ах, — расплывается он в улыбке. Ещё секунду покрутив карандаш в пальцах, Ганнибал бросает его обратно на стол и выходит на середину комнаты. — Доктор Блум — исключительный психиатр. Я был её наставником в университете Джона Хопкинса. Что же касается вашего вопроса, то помимо английского я свободно владею несколькими европейскими языками.       — В точности, как и сказала мне доктор Блум. А если ближе к сути, доктор, я очень надеюсь, что наряду с составлением психологического портрета у вас также найдётся желание помочь нам и с переводом.       — С переводом?       — Совсем недавно в наши руки попала аудиозапись жестокого убийства. Переводчики ФБР сузили круг до балтийской языковой группы, склоняясь к литовскому. К сожалению, наши сотрудники не могут справиться с задачей, не прибегнув к необходимости отослать плёнку сторонним лицам. И я подумал, что обратиться к вам будет намного быстрее. Вы ведь литовец, не так ли, доктор?       — Верно. Буду счастлив побыть вашим переводчиком, если это поспособствует раскрытию убийства, и, конечно же, помогу составить психологический портрет. Должен заметить, что сам факт того, что я владею настолько редким языком, поистине можно назвать счастливой случайностью.       — Согласен с вами, доктор Лектер. Целиком и полностью с вами согласен.