***
Следующий день в кои-то веки начался не с ворчащего Куана, а с влетевшей на крыльях счастья в мою комнату матушки, которая в порыве потрепала мои щёки и, раздвинув створки шкафа, поспешила выбрать мне наряд. — Матушка, помилуй, что обо мне подумает семья Цзян, если ты будешь будить меня по утрам, — зевнул я, не спеша вставать с постели. — Мальчик мой, я так счастлива, так рада! — не слушала моих жалоб она. — В первый же день так впечатлить юную госпожу Яньли!.. — Ты интересовалась у неё лично? — без интереса спросил я, падая лицом в мягкую подушку. — Нет, но у меня же есть глаза! — фыркнула она, с недовольным цоканьем отставляя оби, который наверняка «не гармонировал с узором и общей фактурой». — Она вся прямо светилась, и не сложно было догадаться о причине!.. — Да-да, — уныло пробормотал я, засыпая. — Я знаю, я прекрасен… — Думаю, свадьбу лучше всего будет организовать на весенний день. Хотя, конечно, мы воспользуемся услугами свахи, и только на основе гаданий и гороскопа… — Помилуй, Боже, матушка! — вскрикнул я, моментально вскакивая и просыпаясь. — Я же предупреждала, милый, что не стоит зевать, пока я с тобой разговариваю, — с едва заметным раздражением прощебетала она, и я поспешил повиниться. — Полно, забыли. Одевайся скорее и не забудь про ту бутыль с эфирным маслом. — Какую из? — фыркнув, покорно двинулся за ширму я. — Ох, милый, я не помню названия… Но там были лаванда, розмарин, гвоздика, ромашка, сандал, шалфей и пачули. Стало легче? — Да-да, спасибо, матушка… Прошлым днём я успешно сделал первый шаг по завоеванию сердца Яньли, и теперь на совместном завтраке получил право многозначительно переглядываться с ней и кидать ей таинственные улыбки. Впрочем, новый виток в наших отношениях был ожидаемым, ведь вчера я вдохновенно рассказывал о созвездиях прошлого, показывал их на небе и «по секрету» шептал о своих догадках, которые, собственно, были научно подтверждёнными фактами, и она бы безусловно убедилась в этом, вздумайся ей прожить две тысячи лет. Разумеется, я добавил флёра загадочности, и активно подкидывал невесте странные вопросы, которые ей вряд ли кто-либо до меня задавал. К сожалению, совсем уж дурой она не была, да и на мои красивые глазки не велась, потому для осады этой крепости требовалось лишь время. Моё время… Я думал, что теперь имею полное право блуждать по Пристани Лотоса, задумчиво кивая на россказни кого-то из прислуги, но мой исследовательский порыв был прерван Вэй Усянем, которого мало волновало, что я там себе запланировал. — Глава клана Цзян, — как-то уж слишком официально и бодро объявил он. Учитывая то, что он сидел за одним столом с правящей семьёй, это было как минимум странно. — Можно мы с Цзян Чэном покажем молодому господину Цзинь наше тренировочное поле? А может, он захочет попробовать свои силы с адептами другого ордена? — Если молодой господин Цзинь не против, — с вежливой улыбкой повернувшись ко мне и дождавшись кивка, Фэнмянь заключил: — Тогда почему бы и нет? Покажите ему, как тренируются наши адепты, и не забывайте о правилах спарринга. — Разумеется, — быстро воскликнул Вэй Ин и, с трудом дождавшись, когда мы с наследником Цзян доедим, поспешил на выход. Его бодрый настрой, как и прерывающаяся лишь редкими одёргиваниями Цзян Чэна болтовня, действовали на нервы не хуже самой доставучей девицы. Когда он, окончательно забывшись, попытался перекинуть руку через моё плечо, то я еле удержал себя от порыва сломать ему кости, ограничившись крепким сжатием и предупреждающими улыбкой и взглядом. Наступившую после этого тишину пришлось разрушать самому, потому что как бы мне не хотелось наорать на всех и уйти в закат, я понимал, что эти двое перспективные заклинатели, и портить отношения так резко как минимум глупо. — Здесь проходят наши тренировки. Наверняка Вы слышали, что наши адепты особо славятся талантом стрельбы из лука. Этому способствуют длительные тренировки и специальные упражнения на… — Не хотите попробовать? — Вэй Усянь! — Что? Разве может этот сиятельный господин не уметь того, чего умеют простые смертные? — Перестань! Простит… — Ничего, — быстро перебил я. — Почему бы и нет? Говорят, дружеское соревнование куда лучше способствует прогрессу, когда видишь, к чему стоит стремиться. — Если Вы не возражаете, — обречённо прикрыл глаза наследник Цзян. — Что же, кто хочет посоревноваться со мной? — примериваясь к лукам на постаменте, спросил я. Пока подростки переглядывались, и Усянь пытался что-то активно наследнику жестами втолковать, я направил энергию к рукам, активируя татуировку, и сделал вид, что разминаюсь, распределяя энергию равномерно, дабы снова не стрельнуть кому-нибудь в зад. Когда Цзян Чэн со вздохом кивнул, и со мной встал снова пободревший и тараторящий Усянь, я дождался, когда он устроится рядом, и с выразительной насмешкой и скепсисом бросил на него взгляд, отвернулся и хмыкнул. От соседа донёсся какой-то задушенный возмущённый звук. — У каждого три попытки, начинаете по сигналу, — объявил Цзян Чэн, и я с ухмылкой натянул тетиву, ничуть не волнуясь. Орден Цзян славился своими прибабахами на военном поприще, потому я почти даже не удивился, когда будто из ниоткуда начали вылетать воздушные змеи с непримечательной мишенью. Пока я думал о том, какое непритязательное прозвище мне дадут, если я решу в клане ввести обязательные тренировки стрельбы по змеям, Вэй Ин сделал выстрел и уже тянулся за вторым снарядом. Цокнув, я очнулся и прицелился, регулируя длину, и дождавшись, когда пройдёт дрожь из рук, отпустил тетиву, наблюдая, как летит стрела в улетевшего неприлично далеко жёлтого змея. Когда Вэй Усянь закончил и теперь с раздражающей улыбкой смотрел на меня, чертыхающегося и достающего упавший с постамента колчан стрел, то было почти ясно, что я продул, ведь мой последний змей удрал так далеко, что виднелся на небе небольшим мутным пятном. — Не переживайте, господин Цзинь, обойти в стрельбе кого-то, кто носит фамилию Цзян, не каждому дано, — трещал довольно Вэй Усянь, и я не удержался от закатывания глаз. — Да что ты, — фыркнул я, натягивая тетиву. — И что будет, если я выиграю? Вместо ответа тот фыркнул и посмотрел на меня с лёгкой игривостью и насмешкой. — Если выиграю, будете должны мне одно желание, идёт? — поинтересовался я, не обращая внимания на то, что змей отдаляется всё дальше и дальше. — Да если Вы выиграете, я съем свой колокольчик, — фыркнул он. — Не стоит идти на такие жертвы, мне жаль Ваш желудок, — бросил я, косясь на улетающего змея. — Будет достаточно и желания. Но я не настаиваю, если Ваша вера в мою неотразимость так сильна, что… — Я согласен! — нагло перебил он, и я едва удержался от ехидной усмешки. Натянув тетиву сильнее, я прищурил глаза, начал регулировать дыхание и, поймав момент и замерев, пустил ци в печать, отправляя стрелу в полёт. В этот раз я слегка переборщил — энергии вбухал столько, что едва не рассёк себе ладонь и пальцы. Впрочем, тонкие духовные каналы на руке напрячь мне всё же удалось, и я призвал всё своё актёрское мастерство и гордость, чтобы не завизжать, как баба, и не начать дуть на ладонь. И когда Вэй Ин побежал к змеям, чтобы понять результат, я быстро-быстро заморгал, пытаясь остановить непроизвольный слезопоток, и засунул указательный палец в рот, которому из-за моих ночных пристрастий к рисованию печатей и без того доставалось. Тело вставшего на путь совершенствования функционировало весьма странно, и любой уважающий себя заклинатель мог позволить себе не знать расположение каналов, но знать, что в слюне в небольших дозах содержится естественно вырабатывающаяся целебная ци обязан был точно. Открывший для себя это в детском возрасте, я приобрёл дурацкую привычку тащить себе всё в рот, руководствуясь исследовательским порывом и забавными лицами нянек, когда я целовал их руки, чтобы «ваши нежные руки оставались таковыми всегда». Правда, долго продолжаться это не могло, и я, получив выговор от матушки, присмирел и ограничился своими руками, и руками матери, потому что её довольное лицо при этом действии было достаточно очевидным. Приличий я, конечно, всё равно нарушал не мало, но бороться с этой бурдой было сложно, потому старательно шифровался, стараясь вписать привычку в социальные нормы. Теперь вместо того, чтобы довольно запихнуть большой палец в рот, что прощалось в детском возрасте, но явно напрягало в сознательном, я, потренировавшись, стал соблазнительно прикусывать палец и при случае кидать призывные взгляды на девушек, чем прослыл Казановой. Для прежнего мира это было странно, но тут, подмигнув понравившейся даме, можно было схлопотать пощёчину, а брошенная шутка «Вашей маме зять не нужен?» приводила к внезапному обнаружению себя у алтаря. Правда, мне это сильно не мешало, спасибо отцу. Его репутация накрывала меня мягкой периной, объясняя все мои дебильные поступки. А ещё я был достаточно богат и влиятелен, чтобы убедить кого угодно, что «вам показалось», и я вовсе не покушался на чью-либо честь. Тут тем не менее дам не было, а подошедший Цзян Чэн не смог бы оценить мои порывы, потому я сделал вид, что задумался и забыл обо всех вбитых в голову социальных рефлексах. — Попасть в змея с такой высоты… Впечатляет, — поделился со мной Ваньинь, а потом, бросив на меня взгляд, быстро его отвёл. — Мгм, — промычал что-то нечленораздельное я, всё ещё борясь с повлажневшими глазами и жалея, что нельзя, как дома, обвинить в ошибке какого-то несчастного и всласть поорать. Рожа подошедшего к нам Вэй Ина была достаточно удивлённой и унылой, чтобы я понял, что победил. Сжав дрожащие пальцы в кулак и уперев его в бок, я приобрёл вид крайне самодовольный, чем сразу выбесил этого бастарда. Проигнорировав бросившего шпильку Усяня и дождавшись, когда он шутливо попререкается с Ваньином и отойдёт к выпускавшему змей адепту, я повернулся к Цзян Чэну и довольно подытожил: — Как жаль, что в соревновании не участвовали Вы, наследник Цзян. Боюсь, что тогда бы моя победа стояла под сомнением. — Не думаю, что… — попытался откреститься он. — Не скромничайте! — фыркнул я, откинув за спину хвост. — Я видел Вас на соревнованиях и среди нашего поколения пока не встретил тех, кто смог бы обойти Вас в мастерстве. — Вы тогда были в Цинхэ Не? — удивился он. — Я не видел Вас среди участников. Я нервно засмеялся. — О, это долгая история. Может, я Вам её когда-нибудь расскажу… Но согласитесь, наш орден был хорош! — Да, весьма, — задумчиво ответил Цзян Чэн. — Могу ли я поинтересоваться о соревновании? — Разумеется, — с нехорошим предчувствием ответил я. — Я слышал, что подбором участников с ордена Вы занимались лично, — утвердительно обозначил он. — Меня сильно впечатлила участница Цзинь Лан, но несмотря на мои попытки с ней связаться, мне упорно доказывают, что такой дамы среди молодых заклинательниц Ланьлин Цзинь нет. Не могли бы Вы устроить мне с ней встречу? — И… С какой целью Вы интересуетесь? — Я обещал этой даме, что мы встретимся вновь, — твёрдо ответил он, с подозрением поглядывая на меня. — Не думаю, что это возможно, — уклончиво запел я. — Поймите меня правильно, Цзинь Лан молодая девушка с родителями суровых нравов. Не думаю, что они одобрят её неформальные отлучки с мужчинами, даже если они и принадлежат к правящей ветви. — Я могу говорить с ней при их присутствии, — не спешил отцепляться Ваньинь. — Вам стоит забыть о ней, — мягко, но категорично отрезал я. Между нами повисло молчание, и когда я посчитал, что вопрос исчерпан, сузившееся глаза Цзян Чэна впились в меня, и он напряжённо бросил: — И что же? — Что? — не скрываясь, растерялся я. — Что Вы хотите взамен? Я недоумённо моргнул, чтобы через мгновение наглядно представить, что можно стребовать с наследника огромнейшего клана. Предметы и услуги быстрой строкой бежали в голове, пока я не наткнулся на один и не почувствовал почти что восторг. Цзян Чэн ощутимо напрягся. — А знаете… Возможно, мы с Вами сможем договориться, — прошелестел мягко я.Часть 2. О трудностях наследника
15 февраля 2022 г. в 16:32
Совместный обед с правящей семьёй Цзян можно было назвать почти семейным. Официоза было по минимуму, однако я, усаженный на почётное место рядом с невестой, едва ли мог расслабиться и вопреки всему чувствовал невыносимое желание задремать, уткнувшись носом в салат.
Что и сказать, первоначальное впечатление об этой семейке было неоднозначным и мутным, таким же, каким и был глава ордена Цзян. Одни лишь боги знали, что скрывается в этой смазливой голове, которую украшала вечно вежливая и приторная улыбка. Политику он вёл умело, и даже я, посвящённый отцом лишь в отдельные аспекты дел, мог встать и от души похлопать, потому что заткнуть за пояс главу Не и — чего греха таить — моего отца было достижением не малым.
Но к чёрту главу, — с этим бесом ещё можно было жить — но невеста меня весьма разочаровала. Никаких выдающихся внешних данных, как и успехов на заклинательском поприще у неё не было, и мне стало даже обидно от того, что мать решила, что её кандидатура является лучшей для меня.
«Мой мальчик, я знаю, что вы подходите друг другу. Как мать, я чувствую это сердцем,» — говорила она.
«Мой мальчик, я хочу породниться с лучшей подругой, и мне не нравится, что ты всё больше напоминаешь отца. Женись и успокойся! Имей стыд!» — слышал я.
Мои радужные детские мечтанья, где на встречу мне выходит горячая блондинка с третьим размером и, ударив хлыстом, с придыханием говорит: «И где мой лев?», осыпались прахом, и мне ничего не оставалось, кроме как делать вид, что Цзян Яньли выплыла прямиком из моих фантазий, и я совсем, вот совсем не мыслил, что могу вообще-то и не хотеть надевать церемониальное красное тряпьё.
Как бы в душе я не кривился, но снаружи послушно и достойно поддерживал диалог, витиевато рассуждал о политике с Цзян Фэнмянем, ухмылялся на грани приличия госпоже Юй и непринуждённо съезжал с опасных тем, которые та кидала в меня, как с пулемёта, игнорировал откровенные подначки Вэй Усяня и делал вид, что не хочу бросить в него пирог, с видимым уважением общался с неискушённым наследником, лицо которого постепенно расслаблялось, и, конечно, считал за долг отвесить непрямой комплимент невесте и при случае перекинуться с ней парой фраз.
К концу обеда я чувствовал, будто вздумал спорить с отцом, и почти физически ощущал, что мне приготовили облако в Раю. Неудивительно, ведь мне тогда казалось, что каждый из этой придурочной семейки хочет вывернуть меня на изнанку, чтобы с любопытством оглядеть меня «внутри». «Внутри» же я был не столь хорош, как хотел бы показаться, и, разумеется, мои непрямые оскорбления и подначки, направленные по зову чувства самосохранения на более тупых и слабых, — на Цзян Чэна и Вэй Ина — не могли остаться незамеченными старшими.
Мой язык был моим козырем и врагом одновременно, и когда я, не сдержавшись, провёл мутную параллель с малоизвестным произведением, в котором молодца вздумали женить на чудовище, то напоролся на холодный и предупреждающий взгляд Фэнмяня, понял, что он понял, и притих, с облегчением глянув на витающую в своём счастливом мире мать.
В общем, я дал понять главе Цзян, что врагу не сдаётся наш гордый варяг, и пока я может и не рыпаюсь, но скоро птица феникс снова расправит крылья и свалит из этой сомнительной авантюры, на прощанье клюнув главу в его вздёрнутый нос. В душе я понадеялся, что меня после такого погонят взашей, отговорившись важным предлогом и навесив на спину листок с заслуженным «баран», но солнце клонилось к закату, а меня не только не прогнали, но и повели на встречу с невестой.
Когда Куан напялил на меня новое ханьфу, нанёс на щёки румяна и подвёл реснички, я и сам почувствовал себя девицей на выданье, и тоскливо подумал, что за это унижение кто-то обязательно ответит.
Пристань Лотоса вечером освещалась бумажными фонарями, а летающие повсюду светлячки добавляли уверенности, что ты попал в место возвышенное, волшебное, далёкое от праздной суеты. Тем не менее хотелось вернуться в родной гадюшник, где змеи носили золотые цацки, давились ядом и не смели на меня шипеть.
Залюбовавшись на плавающие в воде белые лотосы, я поздно заметил тихие шаги и, повернувшись, задумчиво уставился на сменившую ханьфу невесту.
— Тебя тоже заставили вырядиться в новые тряпки? — вместо приветствия с каплей иронии бросил я.
Яньли смущенно кивнула, её лицо расчертила милая улыбка, и она сказала:
— Да, матушка была очень настойчива.
— И старалась не зря. Прекрасно выглядите, — улыбнулся я.
Пропустив мимо ушей благодарность и ответный комплимент, я в который раз засомневался в тактике, которую решил выбрать при общении с невестой. Одна моя часть хотела нахамить так, чтобы удирала она с воплями и сверкающими пятками, другая, более разумная, просила не лезть на рожон и быть нейтрально-дружелюбным. Тактика же, выбранная мной, предполагала минимум усилий с моей стороны — надо было вести себя как обычно, то есть делать всё, чтобы девушка потеряла голову и как можно скорее была готова с разбега прыгнуть мне в постель.
Потянуть время и опробовать все варианты отступления я ещё смогу, а вот завоевать потенциальную невесту стоит уже сегодня, чтобы, если мать пойдёт на принцип, а отец — на понт, куковать с этой леди ближайший век было комфортно и приятно.
— Не хотите пройтись со мной? — любезно предложил ей локоть я. Яньли с улыбкой его ухватила.
— Господин Цзинь…
— Для Вас просто Цзысюань.
— Ц-цзысюань… расскажите о себе?
Я резко остановился, и Яньли с недоумением замерла, осторожно бросая на меня взгляд из-под полуприкрытых ресниц.
— Моя госпожа, — мягко начал я, и девушка от такого обращения слегка покраснела, — не знаю, помните ли Вы о нашем давнем обещании. Что когда мы встретимся в следующий раз, то я обязательно…
— …покажете, как оживает небо, — неожиданно живо перебила она, тут же смущённо стушевавшись.
— Верно, — искренне улыбнулся я, осторожно положив ладонь на её щёку и готовясь к отступлению. Не отстранилась. — Не знаю почему, но мне кажется, что это расскажет Вам обо мне больше, чем все эти общепринятые в обществе глупости. Хочу, чтобы Вы взглянули на небо моими глазами…
— Я… Я не думаю… — вдруг начала отнекиваться она, и я хитро улыбнулся, делая шаг назад.
Протянув руку, я заговорщически подмигнул, говоря:
— Вы со мной?
Поколебавшись для приличия, она осторожно положила свою ладонь на мою, и я, бесцеремонно дёрнув за руку Яньли, прижал её к себе, активировал печать, напоследок оттянув веко и показав язык возмущённо шевельнувшимся кустам.
Мы исчезли в жёлтой вспышке.