Комната №47

— Блять, нет, тётя Света, не надо! — Рома подскочил с кровати и громко выдохнул. Глаза широко были распахнуты, глядя прямо в нагнетающую темноту. — Блять, приснится же такое. Фу, ещё и вспотел. — Мокривский приподнял руку и заметил на белой футболке мокрые пятна. — Заебали уже эти кошмары. — Ты че там кричишь, всё общежитие разбудишь, Ромашка. — лежащий рядом Некоглай сонно зевнул и присел на кровати. — Я тебя сюда пустил не для того, чтобы выслушивать твои оры. — Ой, блять, заткнись. Мне моя тётка снилась, это весомая причина, чтобы материться, нахуй. — Может, мне тебя членом заткнуть… или просто выгнать… Что лучше? — устало протянул Коля, сладко потянувшись. Мокрица закатил глаза, а затем подпёр подбородок рукой и прикрыл голубые глаза, засмотревшись на то, как красиво в лунном свете блестят волосы Лебедева на подушке. — Голову бы помыл свою, прежде чем рот открывать. — А если серьёзно? — Николай приподнялся ещё выше с помощью локтей и внимательно посмотрел в чужое лицо, такое бледное, будто бы сосед был мёртвым. — Че? В каком это смысле? — Ну…– наклонившись, Коля протянул руку и приподнял стримера за подбородок, нежно поглаживая кожу пальцами. И выглядел при этом так загадочно и дышал тяжело, что Мокривский на мгновение замер. Ну, пока не услышал: — Я насчёт члена. — Да Коля, блять! — откинул руку с лица. — Ты вообще бываешь романтичным? — Романтика по твоей части, не забывай, кто из нас Роман, ты или я? — Некоглай оскалил зубы, довольный своей «пиздатой» шуткой, и щёлкнул собеседника по носу. — Да, да, смешно. — Рома щёлкнул в ответ, но уже сильно и по лбу. Щелбан пришёлся очень кстати на чужую недовольную морду. Но ушастый не растерялся и, схватив своего парня в охапку, начал придуриваться с помощью своего излюбленного дела — быстро-быстро облизывать языком чужое ухо. Ну, пока тому кулаком в нос не прилетело. — Ай! — вскрикнул Коля, и схватился за ушибленный нос. — Больно же, идиот жирный! — Ч… Ты кого жирным назвал, двуцветная шваль?!       Ну и так бы переговоры и не закончились до утра, пока кто-то из них, — а конкретно Некоглай, — не стал бы лезть рукой в не совсем разрешённые места. Пару движений рукой по члену, и Мокривский успокоился, горячо дыша в подставленное плечо и получая ласковые поцелуи в шею. Было приятно, хотя и слишком хотелось спать. Но быстрые фикции отрезвляли, заставляя всхлипывать, и стримеру ничего не оставалось, как позволить и подчиниться, чувствуя с каждым скользким движением, как приближается к разрядке. И всё это было так тихо, что Роме становилось неловко. Было странно — сначала орать друг на друга, а потом лежать в объятиях и трахаться. Вернее, ну… да похуй, вы поняли. Онанизм с одной стороны, блять.       Секунда, и Лебедев оттолкнул партнёра, с демонстративной улыбкой выставив на свет пальцы в белой жидкости. Затем, нахмурившись, немного посмотрел на руку и приблизил её к удовлетворённому лицу несоседа, резко проводя грязной ладонью от щеки с ухом, и, заползая пятёрней в светлую голову, размазал по локонам. Опомнившись, у стримера вытянулось лицо, и он начал поспешно вытряхивать сперму из волос. — Ты че, сука, делаешь?! Тебе жить надоело, Лебедев? — Ну, теперь у нас обоих голова грязная. Будем друг друга мыть? — с самым серьёзным видом пропел Николай, а затем, не выдержав, рассмеялся и потрепал того по макушке. — Такой милый, когда злишь-… Ай, блять, ты меня че, пнул? У тебя в привычке мне больно делать?! — Да! Давай улепётывай отсюда нахуй, быстро! — Мокрица буквально за секунду взбесился и начал выталкивать несоседа из тёплой кровати, подталкивая в спину. — Убирайся вон из моей комнаты, свинтус! — Но я же в своей комнате, Ромка, ты совсем…– стример начал отбиваться, но не тут то было: Рома с силой припечатал его сначала в дверной косяк, а затем уже выставил за дверь, бросая в лицо подушку. — Да ты серьёзно? Я что, в тамбуре должен спать?! Рома, блять! Но его криков больше не было слышно, потому что Мокривский просто-напросто захлопнул за собой дверь.       Лебедев устало вздохнул и прижался лбом к своей комнате №46, два раза стукнув по плоскости головой. — Если бы не любил так сильно, точно бы к тётке твоей сходил. — Что, выгнал из собственной комнаты? Да уж, Рома никогда не имел чувства такта. Уж прости его. Коля вздрогнул и резко развернулся, а затем увидел короткостриженную рыжую голову. Чуть опустив карие глаза, парень заметил симпатичного вида девушку, что лучезарно улыбалась ему. — Ты… Ты кто? Ты знаешь Рому? — Я Марго. Будем знакомы? Маргарита Верхняя. Бывшая девушка Мокривского. — Рита протянула руку в приветственном жесте, чуть склонив голову в сторону. — Я Коля. Николай Лебедев, или Некоглай. И я знаю тебя. — ушастый ухмыльнулся и тоже в ответ вытянул свою ладонь, пожимая изящную руку Верхней. — Приятно увидеться в живую. Много наслышан о тебе. — Да к чему эти формальности, Коль. — хмыкнула рыжая. — Пошли, не дело это — здесь в одной пижаме стоять, заболеешь.       После её слов Некоглай действительно ощутил холод, что охватил всё тело, и начал растирать плечи, чтобы хоть как-нибудь согреться. Маргарита быстро двинулась на цокающих каблучках вперёд, подзывая жестоком следовать нового знакомого за собой, и Николай пошлёпал прямиком босыми ногами по полу следом за ней, чтобы вконец не окоченеть. — А куда мы идём и зачем? — спросил парень, поравнявшись с Верхней. — Ты же меня первый раз видишь, вдруг я психопат какой-нибудь, или маньяк? — занудил, но его тут же осадили, прикрыв рот ладонью. — Не торопись, и не неси бред. Рома остался в твоей комнате, и вы явно там не мультики смотрели. Естественно ты не маньяк. — сказала, будто само собой разумеющееся. — Давай мы дойдём, и я тебе всё расскажу. Уверена, что ты многое про Мокрицу хочешь узнать, я права? — Угу. — юноша со сплитом обошёлся коротким согласием, и дальнейший путь ребят прошёл в молчании.       Идти пришлось немного, в конце концов они остановились, и Лебедев, подняв голову, увидел висящую на двери табличку с цифрами 3 и 1 — 31, номер на неизвестной двери. Тут было много ребят, и в каждой комнате кто-то жил. — Кто там живёт, Рит? — Сейчас сам всё узнаешь. Мои старые добрые друзья. И они знают Мокривского, как облупленного, не беспокойся. Рыжая постучалась в дверь и, постояв так секунду, дождалась, когда та приоткроется, подхватила стримера под руку и шмыгнула вместе с ним в проем. — Стасик, Денис, привет! — громко позвала своих друзей Марго, быстро стаскивая с ног каблуки, и растянулась на ближайшем стуле. — Знакомьтесь, это Коля Лебедев, он Некоглай. — указала на Колю. — Коль, а это Денис Коломиец, Дрейк, и Стасик Блинчиков, Блинчик. Забавно, да? — Да уж. — улыбнулся Дрейк. — Неко это как в анимешках? — Блинчик это как еда? — не применил ответить ушастый, облокотившись на косяк и окинув взглядом незнакомое помещение. — Э, а я тут причём?! — заголосил Стас с обидой и недовольно надул губы. — Ты тот самый новоиспеченный сосед ака парень Романа Мокриевского? — Да Мокривский он, Блин, сколько раз, блин, повторять? — Ден, ты за блины когда-нибудь получишь! — Блинчиков погрозил соседу кулаком, а затем провел большим пальцем по горлу. — Расправлюсь ночью с тобой, мало не покажется. — Ты всегда так говоришь. — Коломиец поправил сползающие с носа очки и улыбнулся, посмотрев уже на гостя. — Ну что, рассказывай, Неко, зачем пожаловал сюда. — Дрейк подошёл к столу и подхватил с него зелёную бутылку. — Будешь соджи? — Откуда у вас корейский алкоголь? — Да он шутит! — махнула рукой Рита, закатив глаза, отчего Лебедев не сдержал улыбку и прыснул от смеха. Больно уж весело тут было. — Пиво обычное. У нас просто Денис заядлый дорамщик. — А также алкаш и сплетник. — Стас!       Затем были разборки, бегалки вокруг стола, расквашенная губа Станислава и вылитый алкоголь на пижаму Коли. К счастью, Блинчик одолжил ему свою черную футболку оверсайз с принтом «sun of the dead» и приятным запахом одеколона. Понюхав чужую вещь, в ватную голову подростка всплыла мысль о том, какой же аромат предпочитает Мокривский, но он сразу же выкинул это из головы, стоило Денису позвать их всех поближе и вырубить свет в комнате. Затем Стасик достал стаканы из шкафа, с лихвой расплескал горячую жидкость и раздал их в руки. А рыжая так вообще вытащила откуда-то из кармана небольшого вида фонарик и подставила тот к подбородку на манер фильмов ужасов. От неожиданности Коля даже вскрикнул, но потом рассмеялся вместе со всеми и принялся слушать то, что ему обещала рассказать Маргоша. — Пс, ко мне наклонитесь. — начал шипеть Ден, поманив однокурсников рукой к себе поближе. Те повиновались, и Коломиец начал говорить дальше. — Сейчас мы расскажем новому, и, я надеюсь, последнему парню Мокрицы всю информация о Роме. Итак, Рома тут старше нас на год. Знаешь, почему? — Экзамены провалил? — Не, это тётка ему позволила остаться. Просто Ромка лодырь, постоянно прогуливал. Сейчас то каждый день ходит, это тогда его ищи свищи. Ну так вот: за тот год он сменил, вернее, от него съехали целых пять соседей, ты прикинь? И с каждым из них Рома пытался встречаться. — Но у них был маленький мозг и плохое чувство юмора. Терпения ноль. — повествование перехватила Верхняя. — Их не хватало надолго, Мокрица же у нас как пошутит — так хоть вешайся. — Но! — вскричал Стас Блинчик. — Но все мы знали, что когда-нибудь в жизни Ромы по соседству обязательно появится человек, который поймёт его идиотский юмор! И вот он появился! — парень подскочил с места и, схватив Лебедева за руку, начал участливо трясти, не забывая при этом торжественно пучить зелёные глаза. — Спасибо тебе, наконец-то этот кошмар в жизни Ромы и нас, конечно же, закончился! Как нам тебя отблагодарить? — Стасян, собака, поменьше кривляний и актерства, и побольше конкретики, не переигрывай. — одёрнул его Дрейк, хлопнув по руке длинными пальцами. — Напугаешь же парня! Слушай, ты это, не слушай их. Рома не настолько плохо шутит, вернее, не настолько хорошо. Ты, кажись, такой же, раз его усмирить смог? — А, э…– ушастый немного замешкался, но всё-таки смог взять себя в руки, и достойно ответил. — Мы с ним шутим одинаково, во. — глупое хихиканье, отчего Николай почувствовал себя ещё более неловко. Это было просто ужасно, он чувствовал себя стремно. Казалось бы — куда хуже? Но оказалось, что хуже быть может. И не просто «хуже», а ещё и ужасно. — Слушай, Коль…– заговорила снова Рита, снизив свой голос до шёпота. — А кто из вас двоих, ну, это… актив? Ты, конечно, не подумай, я-… — Что? — сначала Лебедев решил, что это от алкоголя у него начались слуховые галлюцинации, но потом, когда до него наконец-то дошёл смысл этих слов, лицо его вытянулось, а глаза стали больше, чем у подохшей рыбы. — Что?! Че это за вопросы такие, блять? — Ну ты эт, не кипиши, братан, нам просто очень интересно… — Кто из нас «топ», ага. — недовольно перебил Коля Дениса. — Не знаю я…– а вот эта реплика прозвучала уже менее уверенно, в голосе сквозила растерянность. — Мы… — У вас что, разве не было секса? — спросил Блин, толкая ушастого локтём в плечо. — Ну а хотя бы сосались? — Дрочили друг другу, блять. Вас это вообще ебать не должно. — взбешенно выплюнул Лебедев и резко поднялся с места, откидывая содержимое стакана себе в глотку, а затем, выбросив тот на кровать, быстро поднялся на ноги и, не слушая больше того, что несут эти «ненормальные», бросился наутёк, подальше от новых знакомых. Уж больно ему не понравились вопросы, которые задавали сейчас. Это, всё-таки, вторжение в личную жизнь, как никак, аморально проявлять интерес к их интимной жизни. Когда Коля снимал публичное признание об их с Мокривским отношениях, то не думал, что пойдут настолько неприличные вопросы. — Коля, ну ты че, опять обиделся? — крикнул ему вслед Коломиец, и пнул коленом Стаса. — Чё сидим, беги, догоняй его! Ну! Блинчиков кивнул и было кинулся за гостем, но его осадила Верхняя, решив, что лучше оставить парня её друга в покое. — Пускай. Мы уже всё сказали. Теперь пусть сам думает, как поступить. Некоглай, если бы услышал её, точно бы согласился, но парень давно уже был по пути в комнату и останавливаться не собирался. Ему нужно было кое-что сказать. Очень и очень важное.       И когда после громкого стука заспанный и разъяренный Мокривский открыл дверь и приготовился было ворчать на него насчёт того, что «почему ты, уебан ебаный, прёшься сюда в пять утра и долбишься в мою комнату», как Некоглай быстро втиснулся в проём, чуть ли не задевая головой притолоку, и с порога зачастил: — Рома, послушай. Щас то, что я скажу, будет пиздец каким важным. Ты это, только послушай, не перебивай, понятно? Понятно? — Да понятно, понятно. Чего так пугаешь, Некоглаша? — Роман захлопал ресницами и пропустил парня внутрь. — Прости. Хочу сказать одну вещь, и побыстрее. — он подошёл ближе и схватил несоседа за обе руки, цепко сжимая в своих. — Запомни две вещи. Я всегда буду понимать твой дебильный юмор и никогда из-за этой херни не брошу, неважно, сколько бы ты не шутил. Потому что мой юмор такой же. И второе…– прежде чем закончить свою романтическую тираду, Коля ненадолго прижался к мягким губам своими, оставляя нежный поцелуй, что надолго запечатался у Мокривского в сердце. А видеоблогер вдруг почувствовал, как по его лицу начали скатываться слёзы, стекая вниз, по щекам и подбородку, отчего поцелуй, всё-таки, получился не сладким, а наоборот — солёным. Но им обоим было плевать, потому что поцелуи они на то и поцелуи, чтобы наслаждаться ими в любых других способах и проявлениях. Главное, чтобы внутри были чувства. А всё остальное может и подождать. — Я люблю тебя, Ром. Вот что я хотел, чтобы ты знал. — И поэтому ты мне в дверь со всей силы дубасил? — стример уже остыл и одарил любимого лёгкой улыбкой, слабо глядя из-под усталых век. Николай вот тоже устал, и спать он хотел неимоверно. — Опять плачешь, нюня? Ну что же ты такая девчонка то…– засюсюкал Роман и, подняв левую руку, пальцами стёр с чужих скул мокрые дорожки. — Сам ты нюня и девчонка. — притворно надул губы ушастый, и шмыгнул носом, ластясь теснее к мягким ладоням. — Кстати, не хочешь узнать, где я был всё то время, когда ты меня из моей же жилплощади выкинул? А? — Да в курсе я. Мне Рингтон написала, что утащила тебя в одно место. Про меня, небось, рассказывали? — И не только. — кривая улыбка, а затем шажок вперёд, и стример плотно прижал тёплое тело к себе поближе, положив руку на талию. — Знаешь, что они ещё обсуждали? — Боюсь представить. — Кто из нас актив. — Что?! — Мокрица опять вскрикнул слишком громко, отчего у Лебедева чуть не заложило уши. — Вообще охуели там-… — А если серьёзно, кто из нас актив? — утёр нос и посмотрел уже более серьёзно, своими тёмными глазами и с выжидательным выражением лица. Рома сглотнул и опустил взор вниз, не зная, что и сказать. Было не место и не время думать о таком, стоя в пять утра в середине комнаты. И ещё когда от тебя явно ждут ответа. — Блять, ну Николаш, я спать хочу, давай потом-…– стример закатил глаза и отнекивающе махнул рукой, но его перебили: — Когда потом? Мы так и будем жить, как будто асексуалы с платонической любовью? — Некоглай приблизился вновь, хватая чужое лицо и нервно его оглядев. — М, да отпусти ты меня, пидор! Откуда такие слова знаешь? — Нет, не отпущу, блять. Отвечай. Мокривский устало вздохнул и сдался. Никакого прохода нет от этого придурка, что поделать? — А сам ты как думаешь? Естественно я. — Точно? — недоверчиво выгнул бровь ушастый, а потом хмыкнул и указал сначала на себя, а затем на него, намекая на разницу в росте. — И че, будешь выебываться, что ты высокий, а я нет, я не пойму? Слушай, пиздуй опять отсюда. — Ан нет, Ромочка. — честно, Николаю тоже хотелось поспать, но проучить своего несоседа и, по совместимости, парня было нужно для того, чтобы тот больше и не думал его выгонять. Поэтому, подбоченившись, он снова сжал рыпающегося Романа в объятиях и потащил того к подоконнику, усаживая на него верхом. Пару раз, правда, в нос прилетело, но не страшно. Страшно вот что: посадить то посадил, а что делать… А, точно, напугать же хотел. Ну и как? Не с окна же скинуть… — Убери руки, груда металла ебаная, чтоб тебе тётя Света во сне пришла. Э! Э, ты че делаешь? Блять, да Коль, не смешно! — стример попытался ударить того ногой, но Некоглай отвернулся и быстро встал в обратное положение, чуть слабо схватив чужие ноги из-за недостатка сна. Затем, не обращая внимания на мат, закинул их на плечи, держа парня за туловище, чтобы тот не упал, — грань коротка, сами понимаете, — и начал делать вид, будто снимает штаны. Если бы на нём сейчас находился ремень, было бы, конечно, более эпично. А затем он заметил, что брыкаться перестали, и вопросительно глянул в чужое лицо. Оказалось, что глаза у Ромы то закрыты, и дышит он так равномерно, что и сомнений не остаётся — спит. — Ну почему ты всегда засыпаешь? Я тебе когда отсос делал, ты тоже уснул, ну что за человек, нахуй? — хозяин комнаты цокнул языком и вытер лоб от пота, скинул чужие ноги и приподнял тело с подоконника. — Может, тебя во сне трахнуть, чтоб неповадно было? Да нет, я же не мудак. — вслед за словами его взору предстало умиротворенное, красивое лицо Мокривского, и парень замер. — Или мудак?       Не думая больше в таком ключе, Лебедев с осторожностью подхватил спящего однокурсника и поволок того на кровать. Так они, наконец-то, и заснули.       А утром проснулись из-за громкого стука в дверь и скрипучего женского голоса: — Мокривский, открывай! Я знаю, что ты здесь! А Мокрица понял, что у него вещие сны.