Техника дыхания

      Что-то было в холодном раннем утре притягательно-отталкивающее. Все казалось пропитанным противоречиями и насыщенными холодными красками. Гудящий туман в лесу завораживал и звал в путь, а мокрая от росы трава блестела, как сотни разбросанных алмазов, отражая свет раннего утра.        Танджиро провел большим пальцем по тугому ремешку ящика за спиной и решительно вдохнул запах утра. Шинобу, стоящая напротив, выражала своим видом непоколебимое спокойствие и вместе с тем надежду. Танджиро точно знал, если ему в пути пригодится попросить помощи у удачи — он вспомнит Шинобу. Девушка, высокая и крепкая, которую, казалось, невозможно сбить с ног, с самого подъема не улыбнулась ни разу. Она помогла юноше собраться в путь, дала короткие наставления и даже Недзуко не обделила — положила в ящик теплое хаори для нее. Танджиро не хотел уходить лишь по одной причине — ему с трудом приходилось оставлять Шинобу. Парень знал, что обязательно справится и вернется домой вместе с Гию, но страх в глубине светлой души тревожил его — от него нельзя было сбежать.        Когда Столп Насекомого стояла напротив него, сцепив руки, на ее лице прослеживалась та эмоция, какая была у матери Танджиро. Он мотнул головой и сказал что-то, чтобы эта эмоция сошла ее лица. — Ты готов, — не то спросила, не то утвердила она непривычно низким голосом. Танджиро на всякий случай кивнул и почувствовал, как спину прошибает горячий пот, когда Недзуко меняет в ящике свое положение. Он поклонился Шинобу — низко, с уважением, но с братской улыбкой. — Возьми это, — она дала ему маленький шприц и поспешила объяснить, глядя на него большими проницательными глазами, — что-то, похожее на адреналин. Если сил не будет хватать, вколи этот раствор. — Новое чудодейственное лекарство? — Да, — она забавно подняла уголки губ, из-за чего на глазах появился веселый прищур, — ты выступил в роли моего идейного вдохновителя. Ступай, не смею задерживать тебя. Будь осторожен — если даже Томиока-сан пропал, то ты, пожалуйста, не возлагай на себя непосильную ношу.        Танджиро ушел только после того, как выслушал долгую и взволнованную речь Зеницу — товарищ не хотел отпускать его едва ли не больше всех, но в путь за ним не рвался — вместо него просился Иноске, но юноша твердо верил, что предстоящая миссия принадлежит только ему. И даже не касается Недзуко в коробе за спиной, но брать ее с собой всегда стало его обязанностью.        Он вышел из леса с глициниями спустя час и одну короткую остановку. Туман рассеялся, а в небе уже было видно солнце, прикрытое слабыми тучами. Танджиро мог рассчитывать на хорошую погоду в пути и не бояться, что вода просочиться к сестре. И пусть ее иммунитет был значительно крепче, поскольку демонская сущность сама по себе являлась практически неуявзимой, чувство ответственности и опеки, выработанное в мальчике в раннем возрасте, взростало в нем новыми ростками.        Впервые за долгое время Танджиро остался без собеседника. Он шел, смотря под ноги, и угрюмо думал над тем, что все-таки могло произойти там, на задании у Гию. А главное — почему он исчез и его считают погибшим. Парень не верил в это, и не поверил бы даже тогда, когда увидел его собственными глазами, пока странные сны не перестали бы сниться каждую ночь. Пока сердце не замолкло и прекратило тосковать.        Он верил, что Гию жив, но, вероятно, получил рану, поэтому отправился в глухую деревню, где не было ничего, чем можно было бы передать весть главе мечников. Но мысль о неизвестной деревне почему-то только запугала Танджиро и он предположил, что Томиока сам справляется где-то со своей раной и неспеша возвращается домой.        «Он верен своим принципам. Но я не думаю, что он… Совершил сэппуку, потому что его истребители не выжили? Нет, не может быть! По кодексу он может сделать это только если я предам доверие Окаята-сама! А значит никогда! Не думай, хватит, просто иди!»                                     ***        «И все-таки я немного переживаю, — подумала Шинобу, а после, когда в голове возник образ наивного взгляда Танджиро, обреченно улыбнулась, — он справится. Не было ничего, с чем бы этот мальчик не справился». — Шинобу-сан, Госпожа! — двери седзи резко раскрылись. Взору девушки предстала взвинченная Аой. Она пронзительно посмотрела прямо на нее, а затем пристыженно опустила взгляд в пол, поклонилась, разглядывая ноги Столпа Насекомого. Шинобу никак не отреагировала, но внимание на нее обратила. — Совсем без меня не справляетесь? — усмехнулась по-доброму она. — Я нисколько не хотела тревожить Вас, но не думаю, что это может ждать. Вам нужно узнать об этом!        Шинобу прицепила к волосам заколку и легким движением набросила на себя хаори. — Я вся внимание, златка.        Аой отошла назад и встала рядом с ней, ведя ее по коридорам, прямо к большому залу, куда расположили раненых истребителей. Шинобу озадачено заморгала и подумала, что работа поможет ей отвлечься от мыслей о Танджиро и Гию. — Мечник метался на футоне в бреду, Ваша настойка ему не помогла. Я дала ему сильное успокаивающе… Он очнулся и начал говорить очень странные слова.        Шинобу прошла быстро и беззвучно мимо остальных мечников, не потревожив никого. Она наклонилась над парнем, на которого указала Аой. — Что такое бред? — Это расстройство содержания мышления… — неуверенно начала Аой, но после одобрительного кивка девушки продолжила, — с возникновением не соответствующих реальности болезненных представлений, рассуждений и выводов, в которых больной непоколебимо убеждён и которые не поддаются коррекции… — Почему тебя это так зацепило? — Он говорил про Гию-сана. Ошибки быть не может, он не член его команды, поскольку сегодня утром в поместье главы составили списки погибших: там были все из команды Господина Гию. — Ты не помнишь, что он говорил? — Что-то про закат… Или рассвет… А еще про жажду крови. Простите, не помню. Я дежурила у другого крыла, когда услышала суету. Девочки так испугались, что позвали меня. — А ты меня, — улыбнулась Шинобу, — да, не стоило их допускать к дежурству. Еще слишком маленькие мотыльки. — Вы меня слышали, Госпожа? Это может и правда быть очень важно. Что мы будем делать? — Ты — ничего, моя милая тамамуши. Отдохни и продолжай иногда проверять раненых. А я здесь останусь.        Аой кивнула и ушла. Шинобу склонилась над истребителем. Парень начинал открывать глаза. — Вот уж с перепугу моя златка тебя и опоила сильнодействующими успокоительными, — ровным и пугающе-ласковым тоном произнесла она, касаясь его лба, — ничего, скоро все пройдет.        Когда парень открыл глаза, первое, что он увидел — Смерть, пришедшую за ним в облике сказочной девушки. Чего только стоили ее глаза! Глубокие и завораживающие; в них, казалось, вот-вот можно утонуть! Парень не сопротивлялся и успокоился — и не страшно умирать, когда твой проводник такое прекрасное создание. — Не закрывай глаза, иначе можешь впасть в кому, — простодушно произнесла Шинобу и несколько раз потрепала его по щеке. Парень нахмурился и сморщил нос, но она пришла в восторг, — реакция есть, но весьма и весьма замедленная. Как твое имя? — А… Ру. — Я тебя совсем не слышу, говори громче.        Парень пересилил слабость и онемевшим сухим языком повторил: — Хару… Хаджиме… Госпожа. — Начало весны, Хару Хаджиме — какой ты вежливый и нежный, расскажи, что ты помнишь последним?        Шинобу проверяла его пульс, зрачки и реакцию, пока парень бурчал под нос несвязанные слова, которые усердно старался сформировать в предложения. — Я помню… Нас было много. Нас — истребителей. Сейчас… Произошла ссора, меня выгнали из команды и… Что-то случилось. Да, Господин, он взял меня под свое крыло. Мне некуда было возвращаться. Родители… Их убили демоны. Я поклялся отомстить… Я пошел в истребители, чтобы доказать себе свою значимость. А потом… Кровь. Много. Страх, пот по спине, ноги слабые… — Достаточно. Ты не потерял память, это хорошо. Когда придешь в себя, расскажешь обо всем подробнее. Лежи и отдыхай, но сейчас не спи. Уснешь — накажу, — Шинобу сказала это не всерьез, но юному истребителю хватило этих слов, чтобы покорно кивнуть уважаемому Столпу Насекомого, — я принесу тебе отвар, после него сможешь уснуть. Считай все, что видишь до моего прихода.        Мечник снова кивнул. Лежа в общем зале среди бессознательных собратьев по оружию, он чувствовал мерзкий запах лекарств, но считал мечников, считал окна, балки на потолке… Когда Шинобу принесла ему отвар, плохо пахнущий и горький, он готов был выпить даже это, чтобы освежить пересохшее горло. Шинобу осторожно поила его с рук, но Хару глотал так быстро и жадно, что отвар лился по подбородку вниз. — Я хочу воды. — Слишком много нельзя за раз. Я принесу еще через несколько минут. Наберись терпения.        Хару покорно вздохнул и снова опустился на мягкую подушку. — Где я? — Это поместье Бабочки, здесь находятся все пострадавшие. Из-за недостатка мест скоро многих переведут в другое поместье и их продолжат лечить там. Значительная часть ушла в какуши. Никого не держат силой. Если хочешь, можешь написать заявку в их ряды. — Не хочу. Я пойду… На поправку и вернусь в ряды мечников, — Шинобу усмехнулась от наивного альтруизма парня. Он испуганно посмотрел на нее, — у меня… У меня нет травм? — Простой шок, вызванный пережитым стрессом, и незначительные повреждения, — тонким голосом сообщила девушка, — отдыхай.        Она отвернулась, изящно подбросила хаори и упорхала.                                     ***        Вода моментально впиталась во влажные волосы. День выдался на редкость солнечным и теплым в середине холодной осени, поэтому Танджиро решился искупаться в реке почти наполовину. Недзуко сидела в тени склонившихся как будто специально для нее деревьев и наблюдала за братом. Он улыбнулся ей с берега и помахал рукой — Недзуко повторила за ним. На нее иногда опадали листья, и выглядело это так чудесно и красиво, что нельзя было не засмотреться.        Он пораскинул и посмотрел на небо — солнце уже скрылось за верхушкой леса, поэтому девушке ничего не угрожало. Он решился и позвал ее к себе, неуклюже перебирая воду. Недзуко сначала неверяще моргнула большими глазами, а потом доверчиво поднялась и пошла к брату. — Хочешь помочить ноги, Недзуко? Не беспокойся, солнце уже зашло.        Девушка закивала и глуповато кивнула, осторожно ступая по мелким камням берега к нему навстречу. Танджиро вдруг стало за все стыдно перед ней. Он придержал ее за руки, помогая преодолеть берег камней, больно впивающихся в стопы. Юная Камадо ступила в воду и замерла на несколько минут. Танджиро не торопил ее и тщательно смывал с лица грязь прошедшего дня в лесу. Недзуко присела, слегка намочив края юкаты, и набрала в лодочки из ладоней воды. Она показала ее Танджиро и резко развела руки в стороны, расплескивая воду. — Не думаю, что тебе это навредит… В конце концов ты ни разу не заболела. Хорошо, если хочешь, можешь искупаться.        Девушка криво улыбнулась из-за бамбука во рту, поэтому улыбка ее не была симпатичной и удавшейся. Танджиро нахмурился и осторожно снял бамбук. Недзуко неуверенно посмотрела на него и вдохнула воздух ртом. — Все хорошо. Отдохни.        Она покривлялась, а Танджиро сел на берег. Он отряхнул хакаму от пыли и достал половину онигири от Шинобу. Недзуко принялась стягивать с себя юкату, несколько нервными движениями развязывая пояс на спине — это значительно отличало ее от той, прошлой Недзуко, у которой каждое движение — взмах крыла лебедя. Танджиро тосковал по старым временам, таким, казалось, далеким, как звезды на небе. И все-таки это была Недзуко — его Недзуко, просто немного иная, но по-прежнему добрая и нежная.       Девушка осторожно — как делала когда-то, будучи человеком, — положила на берег аккуратно сложенную юкату. Полностью нагая, она зашла в воду, ковыляя по дну вперевалку — даже в этот момент она выглядела красивой и изящной. Танджиро не видел ничего странного и не находил ничего смущающего в том, что сестра была абсолютно голая — в детстве они и младшие члены семьи принимали вместе офуро. Как принято, девочки должны были мыться раздельно от мальчиков, став старше, но их семья была очень дружная и жила вдали от людей, поэтому в их обычаях было много непривычного другим. Танджиро часто ходил с младшими в офуро и намыливал их спины, головы, изредка дурачился, подхватывая общий настрой, но ни разу не воспринял это в каком-то другом ключе.        Даже став взрослым юношей с такой же взрослой сестрой, они по-прежнему не смущались этого. Ни разу за всю их жизнь в голове не возникло такой мысли. Разве что все чаще Танджиро стал замечать, как быстро растет его сестра и что подобрать ей кимоно на глаз будет сложно.       Недзуко повернулась к нему, мокрая и веселая, и помахала руками. Танджиро улыбнулся и помахал в ответ. Она была уже девушкой, юной и привлекательной, на ее пышной груди лежали мокрые пряди волос, а чуть ниже пояса она стояла в воде. Когда-нибудь, думал Танджиро, она обязательно встретит человека, которого искренне полюбит.        Вдруг Танджиро напрягся. Он втянул носом новый неизведанный запах, как хищный зверь, как волчица-мать со своим детенышем, потерявшая бдительность. Напряглась и Недзуко, взгляд ее стал острым и злобным, настроенным ответить незваному гостю. Танджиро поднялся быстро, но не резко, и пронзительным взглядом всмотрелся в лесную чащу. Раздался крик. Парень опешил и схватился за катану, полагая, что где-то появился демон. — А-а-а! Какой кошмар! Извращенцы в лесу!        Танджиро испуганно убрал катану в ножны. Из-за деревьев показался парень возраста Камадо с брезгливой гримасой, а рядом с ним стояла низкая девочка, которой он тут же закрыл глаза. Танджиро в один миг подскочил к Недзуко, набросив ей на плечи свое клетчатое хаори, а затем смущенно повернулся к детям. — Убирайтесь, извращенцы! — Что? Мы не извращенцы! Это моя сестра — Недзуко! А я Танджиро! Простите, что напугали вас, я не хотел поднять оружие на детей! — Что вы здесь забыли? Откуда вы? — осторожно поинтересовался парень, настроенный явно не на позитивный лад. Танджиро постарался закрыть собой девушку и дать ей возможность одеться. В груди билось сердце. — Я Танджиро Камадо, истребитель демонов десятого ранга! Мы с сестрой отправлялись на задание и решили отдохнуть здесь, чтобы продолжить путь утром. — Истребитель? — лицо парня вытянулось, он позволил девочке выглянуть из-за него, а Недзуко — одетая и крадущаяся, вышла из-за Танджиро. — Здесь нечасто проходят охотники на демонов. Простите, что напугали вас. Мы… Я думал, здесь какие-то проходимцы. Но вы по-прежнему кажетесь мне странными. — Мы не сделаем ничего плохого, мы с сестрой даже не знали, что здесь бывают люди. — Тут за холмом деревня. Мы оттуда.        Танджиро посмотрел на Недзуко, которая нетерпеливо смотрела на них. Он вспомнил, что Урокодаки применил к ней особую технику и теперь она видела в этих детях погибших младших. — Можно мы подойдем? Я обещаю не напугать вас! Возникло простое недоразумение, давайте поговорим.        Старший парень, худой и высокий, но точно сильный, неуверенно кивнул. Он взял девочку за руку и они отошли в сторону, позволяя Камадо подойти к ним. Танджиро погладил Недзуко по спине и они осторожно двинулись к ним. — Меня зовут Тихиро, это Мио, моя сестра. А это наш младший — Сатоши, — парень повернулся боком и Танджиро разглядел у него на спине маленького ребенка, привязанного тканью к спине парня, — стоило начать сначала наше… Неудавшееся знакомство. — Я ничего не знал о деревне тут, за холмом, почему? — Она не отмечена на карте. К тому же возвели ее недавно. Да так, руины, база, а не деревня. Но когда-нибудь она будет процветающей долиной… Хотите к нам в гости? Неужели вы планировали ночевать в лесу? — Не то чтобы у нас был выбор, — Танджиро неловко улыбнулся, — к тому же ночи еще не сильно холодные.        Они пошли в гору по протоптанной дороге, которую освещала луна с открытого неба. Неловкость от неожиданного знакомства никуда не исчезла, только заставила Танджиро стыдливо прикусить язык. Тихиро задавал вопросы, интересовался их историей, но поглядывал осторожно и как будто готовился к чему-то. Каждый шаг давался с неуверенностью. Обе стороны боялись друг друга, но деревенские уважали истребителей и не могли позволить себе обращаться с ними грубо.        Когда они преодолели последние деревья, взору предстали маленькие тусклые огоньки. На деревню увиденное Танджиро совсем не было похоже — скорее лагерь, который в скором времени перекочует в неизвестном направлении. Танджиро стало комфортно при виде огня. Он в предвкушении обнял себя за плечи, чтобы немного согреться. — Не волнуйтесь, они могут бояться вас больше, чем вы их, — предупредил парень и шмыгнул носом, — тут собрались сироты, инвалиды, старики и женщины из когда-то крупных деревень. Все они бежали от демонов и нашли пристанище в друг друге. — Кошмар, — Танджиро остро нуждался в теплой руке, поэтому Недзуко обняла его со спины, — вы давно здесь? — Кто сколько. Я здесь уже три месяца. Я сейчас, сообщу им о прибытии охотников и вернусь. Они очень пугливы, пожалуйста, стойте здесь.        Юноша закивал и сжал руку сестры в своей. Он следил за удаляющейся спиной нового знакомого и печально смотрел на лагерь с пригорка вниз. В глазах сестры отражались огни. — Как думаешь, Недзуко, можно сделать этих людей счастливее? Дать им новый дом… Место, куда они могут вернуться.        Сестра промычала что-то под нос и сочувственно сдвинула брови. — Я… Я не знаю… Наверное, мне не стоит говорить им, что ты… Я скажу, что ты такой родилась. Не обидишься? Это ради тебя и них.        Недзуко покачала головой и Танджиро стало значительно легче.        «Я не боюсь объяснить им, что моя сестра — демон. Я волнуюсь, что они не поверят мне и не смогут принять. Ничего, когда-нибудь это все закончится. И мне не придется больше беспокоиться об этом».        Когда Тихиро вернулся, он был уже один и стоял ровно, без груза за спиной в виде младшего ребенка. Танджиро осторожно рассмотрел его рост и сделал вывод, что они, на самом деле, во многом похожи внешне. Мальчик довольно ухмыльнулся. — Я отвел Мио и Сатоши к их матерям. Идемте, вас уже ждут. Устали, небось? — Вовсе нет, — вежливо сказал он, — а… Разве эти дети — не твои брат и сестра? — У меня нет родных, но, знаешь, для нас это и не важно. Мы живем как одна дружная семья. Это залечивает раны в некоторой степени… В конце концов каждый из нас является для кого-то заменой — матерью, сыном, братом, сестрой… Отцом.        Танджиро ничего не ответил, но Тихиро уловил в его молчании скромную скорбь. — Вы это, — парень замялся, поглаживая взъерошенный затылок, — простите, что напугал вас у реки. Просто это было неожиданно. Вроде как вы родные, а… В общем, очень странно. Но я не имел в виду ничего плохого! — Все хорошо, и ты прости меня. Я правда не хотел схватить катану в первую очередь. Это послужит для меня уроком, — Тихиро указал на резкий спуск и Танджиро вовремя опустился, а затем развернулся, помогая Недзуко спрыгнуть следом, — мы очень близки и росли в особых условиях. Когда мы впервые оказались в одном уважаемом поместье, нас не пускали мыться вместе, поскольку мы взрослые парень и девушка. Я не понимал, в чем дело, пока мне не объяснили… Тебя не должно это смущать.        Тихиро заметно расслабился и замахал ладонью. — Я понимаю! Это правда просто недоразумение.        Огни лагеря с каждым шагом горели все ярче и ярче. Танджиро начинал думать, что для лагеря — слишком большая община, а для деревни — слишком маленькая. Томимый неопределенностью, он шел за парнем и вел Недзуко сбоку и чуть позади себя, успокаивая себя запахом еловых шишек и количеством людей.        Тихиро небрежно встряхнул руками и русцой подбежал к маленькой хижине, скрывшись в ней только головой. — Ину-сан, гости, о которых я говорил, пожаловали!        В эту же минуту из маленькой хижины вышла невысокая бледная женщина. Она поклонилась Танджиро и Недзуко с порога и подала низкий, несколько охрипший голос. Юноша осторожно рассмотрел ее и удивился, в какой бедной одежде она предстала перед ними. — Добро пожаловать, уважаемые охотники на демонов! Не думала, что когда-нибудь увижу вас в этой глуши. Вы потерялись? Как вас зовут?        Танджиро начинал терять силы. После долгого дня в пути среди тысячи деревьев у него начинала кружиться голова, но он нашел в себе силы улыбнуться. — Я Танджиро Камадо, истребитель демонов десятого ранга! Это моя сестра — Недзуко. Она уже несколько лет больна, но я ищу лекарство для ее исцеления. Вас не должна смущать ее молчаливость. Мы отправились на задание, а вечером случайно встретили Тихиро, Мио и Сатоши. — Для нас честь принять таких особых гостей, — искренне произнесла женщина, а после закашлялась, — прошу прощения, я тоже в какой-то степени больна. — Ину-сан, мы же пустим их переночевать? В лесу холодно и опасно. Конечно, вы же истребители, вам это нипочем! Но спать в комфорте всегда лучше.        Танджиро осторожно посмотрел на Недзуко. — Только, если мы вас не потесним! Нам не нужна чистая постель и сытный ужин тоже, и если в вашем доме найдется уголок, мы останемся на ночь и рано утром уйдем своей дорогой.        Юноша ощутил, как Недзуко обхватила его онемевшую ладонь своими руками. — Мы, может и бедные, но у нас найдется постель для путников. Взамен мы попросим только рассказывать о нашей общине своему миру. Проходите, не стойте на пороге, на улице уже холодает! — Простите за вторжение!        Женщина ввела в маленькую хижинку Танджиро и Недзуко, но на пороге снова закашлялась. Тихиро помог ей войти и после спрятался в углу, наблюдая за гостями с неподдельным интересом. Особенно за Недзуко — она казалась ему чуднóй и необыкновенной. Танджиро заметил, как он смотрит, как будто задумался над чем-то, и внимательно буравил ее взглядом. Тогда юноша взял сестру за руку и Тихиро посмотрел на него. — Расскажите, откуда вы? Неужели из леса с цветущими глициниями? — Да, там наш дом.       «Временный, — отозвалось в голове, — у вас нет пристанища». — А правда, что демоны боятся это растение? — Да, но… Я точно не знаю, почему. Видимо, оно по-особенному воздействует на них. Своего рода яд для неуязвимых. — Тихиро-кун, не доставай гостей, они устали с дороги. Ты бы лучше воды принес!        Парень тут же поднялся, не выразив никакой эмоции недовольства, подхватил сразу два ведра и вышел из хижины. Танджиро ощутил облегчение и внутреннюю благодарность женщине. Он не понимал, почему его так напрягал этот парень, но интуиции своей он доверял.        Разговор их длился недолго. В хижину наведалось еще несколько людей — посмотреть на новоприбывших мечников, которые наверняка оказались в этой части леса, чтобы убить демона. Танджиро либо молчал, либо отвечал, что по кодексу (который сам выдумал, чтобы избежать лишних выводов) не имеет права рассказывать о своем задании. Его слушались и уважали. На его сестру смотрели с интересом, спрашивали, какой был ее недуг, но Танджиро прятал ее так, чтобы не вызвать подозрений, и переводил тему. Ему стало значительно легче, когда Недзуко села в дальнем углу и начала ласкать детей.        Вскоре, когда женщине удалось выпроводить любопытных зевак, она обустроила скромное спальное место для гостей. Маленький футон выглядел набитым каким-то материалом, но оказался на удивление удобным. Танджиро заявил, что сможет спать на нем с сестрой и никто спорить не стал.        Когда в хижине погас свет и стало пусто, юноша, несмотря на усталость и сонливость, уснуть не мог. Он лежал на боку, беспокойно вздыхая, и все думал о Гию.        «Мой ворон обязательно прилетел бы и доложил, если бы Томиока… -сан вернулся домой. А до тех пор я буду искать. Надо не проспать, проснуться раньше, чем встанет солнце, и уйти с Недзуко пешком. Никто точно не поймет, если я засуну ее в ящик… Ничего здесь не дает мне покоя. Бедные люди, хотел бы я сделать для них что-то. Иметь наглость пойти к главе мечников и сделать прошение за них… Мне нужна информация о них. Все завтра».        Недзуко негромко промычала что-то под нос. Танджиро повернулся к ней, вернулся в реальность и позабыл насущные проблемы — он лежал и в кромешной темноте ощущал тепло Недзуко рядом. Она переняла его беспокойство, поэтому нашла его руку под одеялом и поднесла к щеке. Через несколько мгновений она уснула. Танджиро, слушая ее тихое сопение, уснул тоже.        Когда начинало светать, Камадо уже стоял на пороге хижины и внимательно посматривал на небо. Он дышал холодным воздухом и смотрел пустым вглядом на маленькие хижины. Каждая минута была на счету. Юноша ждал, когда сможет встретить ту женщину, приютившую его, а сам стоял и нетерпеливо постукивал пальцем.        Когда он разглядел женщину, она выглядела еще более слабой и болезненной, чем вечером. — Как вам спалось? — Все было прекрасно, спасибо большое, — Танджиро поклонился, — я обязательно отблагодарю вас, когда вернусь домой. — Это единственное, чем мы можем отплатить истребителям! Не забывайте нашу общину. — Позвольте спросить, о каком демоне идет речь в деревне?        Женщина укуталась в теплую одежду и беспокойно огляделась. Она подошла ближе и начала негромким голосом: — Он появился относительно недавно. Дети и мужчины собрались в лес по ягоды, забрели в глушь и не выбрались затемно. Когда они вернулись, то рассказали о странного вида человеке. Он ходил между деревьев, как будто искал что-то, и выглядел очень потерянным. Как только он заметил, что за ним наблюдают, с ним начало происходить что-то странное… Как бешенство у собаки: он метался из стороны в сторону, рвал на себе кожу и направлялся в сторону наших детей. Мужчины забросали его камнями, забрали детей, но… Трое из них не вернулись. С ними пошел мой брат. Ему повезло остаться живым, потому что первым делом он вывел детей из леса. Иногда по ночам на северо-восточном побережье озера слышны вопли. Будьте осторожны, когда сократите путь!       Танджиро поклонился. Он нахмурился. Слова женщины произвели на него впечатление.       «Очень странный демон. Наверняка с таким еще не сталкивались. Я мог бы проверить. Но времени совсем нет. Моя первостепенная задача — найти Господина Гию. За самодеятельность меня могут наказать. Что если я не успею… Томиока-сан, я верю в Ваши силы. Эти люди несчастны, я обязан помочь им, чтобы они больше не боялись. Я сделаю все и сразу. Пожалуйста, потерпите, я вернусь за Вами.» — Какой путь удобнее к северо-восточному побережью?                                     ***        Юноша простился с новыми знакомыми и отправился в путь. Чуть он скрылся от деревни, как начало вставать солнце. Недзуко спряталась в ящике. Танджиро смиренно вздохнул: ему было жаль сестру, которая большую часть времени проводила в тесноте и темноте. Он шел быстро, одинокий и неприкаянный, по указанному пути, а сам думал о том, чтобы поскорее разобраться с демоном. Так он шел до самой ночи.        Пушистые орешники сменялись хвойными ветвями. Темные стволы деревьев — все как один с росистым мхом — маячили перед глазами. Лес был настолько густой, что, чем дальше Танджиро вглядывался в даль — зеленую и гудящую, — тем сильнее угнетала его непроглядная темень долины и тем тяжелее давило угнетение. Казалось, что деревья вот-вот сплющат его между собой и не позволят пройти дальше, а он умрет от сил природы.        Несмотря на то, что он таскал сестру в коробке уже очень долго и давно, спина его иногда похрустывала и болела. Каждый раз, когда он останавливался перевести дыхание и восстановить силы для дальнейшего пути, он ставил ящик на землю и чувствовал небывалую легкость, словно мог взлететь.        Баланс. В лесу царил до одури ровный баланс. Неуловимый и необъяснимый, казалось, живой, и только он заставлял птиц молчать. Было слишком тихо, и эта тишина давила на уши, но при этом, как бы Танджиро ни старался, нарушить ее не мог. Он пытался напевать под нос, но каждый раз начинал чувствовать себя так, будто стоит в кругу толпы и несет абсолютный бред. Он затихал и шел, беззвучно наступая на мягкий мох. — Вот и озеро виднеется, Недзуко, — сказал юноша, когда деревья расступились и их сменили редкие кустарники. Он вышел на поляну и почувствовал, что ему стало легче дышать. Взору предстало большое озеро (озеро ли?), окруженное тем же лесом. Танджиро посмотрел на небо и вселил в себя надежду, что дождь не пойдет: ему нисколько не хотелось идти дальше мокрым. Он вышел к озеру и посмотрел на воду, но она показалась ему какой-то странной, непривычной. Он решил не пить ее и ограничился скромными запасами воды со вчерашнего вечера на реке.        Чуть поодаль взрос куст с цветами, очень похожими на те, которые он перебирал для Шинобу. Воспоминание о ней, навеянные цветами, успокоили Танджиро. Он посидел на берегу и расслабился, дав своим гудящим ногам отдых.        Неожиданно ему стало тяжело дышать. Он прислушался, втянул носом запахи, внимательно осмотрелся. Паника не отступала — казалось, что все в его организме и сама интуиция вопили о том, что грядет что-то плохое. Танджиро насторожился. Недзуко в ящике заелозила. — Мы здесь как на ладони. Стоит обойти озеро по лесу и осмотреться.        Танджиро шагнул и замер. Сначала ему показалось, что в тени деревьев бродит лось или другой дикий зверь, но он ощутил резкий запах, сравнимый лишь с одной сущностью. Наравне со знакомым запахом он уловил что-то еще, что-то знакомое, но никак не мог вспомнить — не успел.        Осознал все, когда из тени вышел силуэт. Дикий, крадущийся, выслеживающий, загоняющий в ловушку. Высокий. Жажда крови и ярость, исходящие от него, заставили сердце Танджиро сжаться в беззащитный комок. — Это…        Демон вышел на освещенный луной берег озера. Танджиро замотал головой и истерично выдохнул воздух. — Это не Томиока-сан.        Но это был он. Злой, дикий и изуродованный до неузнаваемости. От него исходил запах крови, мертвечины, сырости и тянущегося ожидания. Это был Гию. Гию с затуманенными черной пеленой глазами, с яростью, которая плескалась в них и лилась наружу. Гию, нервными рывками слизывающий острым языком что-то с выпирающих клыков. Гию, рога на голове которого красноречиво подчеркивали его обретенную сущность.        Танджиро выдохнул воздух вместе со стоном, как будто его ударили под дых. В голове только истеричное: «Как? Когда? Почему? Что делать? Он точно не Недзуко, его не приручить, что с ним делать, как-справиться-что-предпринять?» — Гию!       Демон мотнул головой, услышав звонкое имя. Как будто оно звучало очень забавно и вновинку для него, поэтому он замер на мгновение с осмысленным взглядом. Танджиро не понял, показалось ему это или нет, поскольку тут же демон сорвался с места. Одежда, которая еще некогда была аккуратно разгляженной и чистой, подобно бремени висела на нем.        Танджиро не хотел принимать бой. Впервые за долгое время в бою его действительно захлестнула паника.        «Неужели это конец? Мне никто не поможет!»        Он отразил удар Гию — резкий и быстрый, совершенно не такой, как на тренировке — и отскочил в сторону. Он с надеждой посмотрел на луну, как будто хотел задать у нее все вопросы и попросить помощи. Но он был один с сестрой в абсолютной глуши вдали от людей. — Я Танджиро, Гию! — юноша перекатился под демоном, когда тот занес руку с острыми когтями для удара. Будучи человеком, Томиока обладал поразительной скоростью, не сравнимой ни с кем из существ, но и тело демона дало ему особое преимущество в бою.       Гию стал значительно выше и крупнее, чем был в своем родном теле. Сквозь порванную местами одежду были видны напряженные до предела мускулы. Он голодно смотрел на Танджиро, словно ему доставляло одно удовольствие гонять его вокруг себя.        Камадо знал, что у него вряд ли получится до него достучатся. Он терялся и озадаченно отражал атаки, борясь с неожиданной слабостью. Пустота в голове не исчезала. Юноша не знал, что ему предпринять, что сообразить и сделать дальше. Он дышал часто и быстро. — Гию!       Он подскочил в тот момент, когда земля под ним разлетелась в щепки. Накаленные чувства, мысли и эмоции не могли собраться в кучу, делая Танджиро неуклюжим в бою. — Я не хочу делать тебе больно!        Томиока пропустил сказанное. Танджиро увернулся от очередного удара и встретился с ним взглядом. Взглядом с некогда человеком, которого любил до беспамятства. Гию оскалил клыки и его глаза яростно блеснули в свете яркой и шершавой луны, отражая ее. Руки Танджиро задрожали от слабости, от бессилия и нерешительности. Всего миг — и когтистая рука Гию летит в его сторону с огромным размахом. Юноша замешкался, готовый приземлиться на твердую поверхность — в лучшем случае. В худшем — принять удар, который разнес бы его голову вдребезги.        Недзуко парировала удар, отразив его широким размахом ноги. Танджиро хватило времени, чтобы уверенно встать на ноги и оценить ситуацию. Сестра зарычала и ударила Гию прямо в шею. — Недзуко! Это Томиока-сан, пожалуйста, не убивай его! Я сделаю что-то… Я сделаю что-то… Как так получилось, почему он? Это, вероятно, какая-то ошибка. Это не может быть так, нет!        Девушка лишь на мгновение прислушалась к его словам и тут же снова переключилась на Гию. Она поняла его и сосредоточилась на защите себя и брата. И хотя его силы значительно уступали ее лишь потому, что Недзуко черпала силы из сна, а он из крови, Томиока не мешкался и наносил быстрые удары, парировал, подкрадывался и целился на Танджиро.        Юноша неверяще уставился на демона, с которым боролась сестра. Его захлустнула целая гамма эмоций. Он чувствовал себя одиноким и беспомощным.        «Что если это не Гию? Очень похож… И что, что хаори такое же? Должен быть способ узнать! Думай, смотри! Ничирин… Ничирин на его поясе! Синяя сталь, она должна быть синяя!»        Недзуко удалось перевести внимание демона на себя. Он развернулся к Танджиро боком. Юноша решил, что медлить нельзя — воспользовавшись удобным моментом, он подлетел к нему, держа приемлемую дистанцию, и сорвал с хакамы клинок. Демон озлобленно оскалился и впервые за весь бой издал звук. Он не зарычал, не захрипел, это было не похоже ни на что, что Танджиро слышал ранее — это было что-то утробное, низкочастотное, отдающее звоном с левом ухе, несколько напоминающее мурчание кота. Он отскочил в сторону и обнажил клинок.        Надпись иероглифами, выкованная на нем, гласила: «Убивать демонов». Танджиро еще не очень хорошо ориентировался в кандзи, но он ясно помнил день, когда Томиока показал ему ту же самую надпись на его клинке. Показал и сказал: «Ты знал, что это очень интимный момент? Самураи раньше никогда не показывали свои катаны посторонним: считалось, что это демонстрация слабости. Я перед тобой такой же открытый, нагой своей душой, как этот клинок, который я достал из ножен.»        Танджиро принял реальность. Он убедился, что демон был Гию. Сокрушительная истина поразила его. Телу стало холодно.        «Один, я не справлюсь один. Но даже, если бы я мог позвать кого-то… Его бы все равно убили. Так не может быть! Я в отчаянии! Моя жизнь крутится вокруг Недзуко, я большую часть своей жизни ищу способ сделать ее человеком, неужели это конец? Должен быть способ, должен! У меня не дрогнет рука убить его!» — Недзуко, нет!        Восклик Танджиро утонул в общей какофонии звуков. Ее отбросило в сторону. Юноша успел блокировать удар демона, когда тот собрался прикончить сестру. Он отскочил в сторону, оглушительным звоном отражая атаку его острых когтей. — Ты еще не успел насытиться кровью. Ты силен лишь потому что Томиока-сан закалял свою волю и сделал ее непоколебимой! Я верю, что до него можно докричаться, как до Недзуко!        Демон фыркнул, прокручивая в глазницах огромные зрачки, щелкнул зубами. Он снова нацелился на Недзуко, но и в этот раз Танджиро перекрыл его удар. — Ты не тронешь ее! Ты обещал! Гию!        Танджиро заглянул в его глаза. Демон ослабил напор и замер, как будто время остановили. Он смотрел в отражение слезящихся глаз юноши и находил в них что-то родное, далекое, что-то, чем очень дорожил и что любил. Эти большие глаза были ярким костром среди темного леса, теплым и манящим. Гию шел на свет, к теплу, где его обязательно согреют. — Джи-иро… — Томиока! Это я!        Демон осознанно заморгал, вцепился в рога и снова начал драть на себе кожу, как будто хотел скинуть с себя оболочку, подобно змее, сбрасывающей кожу. Но уже через миг его глаза снова загорелись и он опять набросился на Танджиро. Парень не ожидал подобного, поэтому приготовился к воссоединению с деревом. Но положение резко сменилось. Когда спина припечаталась к твердой мокрой земле, он разучился дышать. Демон впился когтями в его плечи и начал пронизывать кожу насквозь. Юноша закричал и потянулся к клинку, который выронил, когда падал. До меча оставалось несколько сантиметров, он почти научился игнорировать боль, но мышцы свели судороги. Пальцы задрожали.        Камадо поднял голову и посмотрел сквозь Гию. Он увидел Недзуко, мчащуюся навстречу, чтобы сбросить его с брата, но в одно мгновение демон перехватил ее ногу и вдолбил девушку в землю. — Недзуко! Прости!        Танджиро сжался от неожиданного порыва ветра. Его крик подхватило глухое эхо, исчезая в верхушках деревьев. Он не чувствовал рук. Его поглощал страх за сестру. Гию снова наступал.        Юноша впервые в жизни столкнулся с ситуацией, в которой понятия не имел, что ему предпринять. Все, кто так или иначе был очень дорог ему, в итоге либо погибал, либо становился демоном. Единственное, что знал Танджиро — он ни за что не убьет Гию.        Он выскочил перед ним и Недзуко в последний момент, когда демон замахнулся и снова издал странный рев. От неожиданности он остановился на месте и отбросил Танджиро в сторону. Парень упал на землю, ощущая, как кровь из ран на плечах впитывается в одежду. Он снова поднялся, чувствуя на себе взгляд демона — жуткий и жадный. Танджиро краем глаза посмотрел на ушибленную Недзуко и закрыл ее собой. Демон изобразил оскал и снова отбросил его одним махом в сторону. Юношу перекатило по земле на несколько метров.        Он снова поднялся, почти рывком, и снова заслонил собой сестру. В его глазах была твердость и непоколебимость — та, которой его научил Гию. Больше в его взгляде не было страха — только безразличие и непокорность. Демон воспринял его попытки как игру, глупую и бессмысленную, опять отбросил в сторону теряющего силы парня и уставился на него в ожидании, когда тот поднимется. И Танджиро встал. Перекрыл собой сестру. И снова демон не потрудился, чтобы откинуть его. — Глу-пый мальчи-шка! — Я не знаю, что произошло, — сказал Танджиро, снова поднимаясь с земли, — но я не убью тебя и не позволю тебе убить Недзуко! Я верю, что Томиока-сан там, внутри, и ему нужно чуть больше усилий, чтобы совладать с тобой!        Танджиро затрясло. Он не верил собственным словам. — Томиока Ги-ию, — протянул демон завывающим голосом, похожим на вой ветра в безлунную ночь, — слабак и наи-ивный идиот! Его чувство вины было насто-олько си-ильным, что он впал в отчаяние-е! — Томиока-сан самый сильный человек, которого я знаю. Его воля тверда и несокрушима. Он обязательно выберется, и я помогу ему в этом! — Попробу-уй! — отривысто произнес он. — Я убью те-бя быстрее, чем ты сно-ова встанешь на ноги!        Танджиро отчего-то почувствовал запах костра. Огромного пылающего огня. На миг ему стало слишком ярко смотреть прямо на демона. Вместо того, чтобы вскочить или хотя бы поставить блок, он уставился в глубину леса. Ему вспомнился сон, из которого его вытолкнул Гию.        «Останется в живых только один. Ты не спасешь всех… Об этом он хотел предупредить? Впервые ли я иду наперекор судьбе? Должен быть выход, я не верю, что абсолютно бессилен! Что же это было тогда? Мне удалось докричаться до Гию! Я должен попробовать снова!» — Томиока! — Танджиро подскочил с земли, разлетевшейся в стороны под ним. Юноша начинал выматываться. Он понимал, что не может до самого утра уклоняться. Силы покидали его. — Думае-ешь, я просто так ранил те-бя? Мои ко-гти, они пропитаны ядом! Ты умре-ешь от потери крови!        Танджиро затошнило. Он бросил взгляд на Недзуко и упал на колени. — Я еще способен бороться.        Самоуверенность и наглость парня вывели демона. Его затрясло от ярости и он метнулся в его сторону.       Танджиро видел все слишком      медленно. Когда демон оказался совсем близко, вместо удара он ощутил, как по затылку бегут мурашки. Он обернулся, затуманенными глазами пытаясь найти силуэт, а затем прищурился от ослепительной ясности. — Танджиро, я здесь! Звонкий голос прозвучал над самим ухом. Юноша повернул голову, чтобы столкнуться с лицом товарища. Его силуэт был настолько ярким, что Камадо прищурился и обмяк, позволяя парню удержать его. — Зеницу?        Парень опустился на ноги. Он так и не понял, что произошло: возможно, это была галлюцинация, а может, так повлиял яд на ослабленный организм, либо он вовсе умер… Но Недзуко, склонившаяся совсем рядом, коснулась его щеки, даря тепло и спокойствие. Она неуверенно держала в руках шприц Шинобу, а после осторожно воткнула его в руку брата. — Танджиро, что здесь происходит?! — вскричал Зеницу. — Пожалуйста… Там Гию, он совсем ослаб. Он очень боится. — Ренгоку-сан и Иноске совсем скоро будут здесь! Танджиро-о!        Парень на секунду прикрыл глаза от звона в ушах. Силуэты Недзуко и Зеницу расплывались и выглядели нечеткими. На них нельзя было сосредоточиться. Вялый язык во рту шептал что-то о Гию. Запах костра — пожара — стал ощутимее, как будто он был совсем рядом. Его жар начал ощущаться ближе. — Все хорошо, потому что я здесь! * — Напроло-о-ом!        Танджиро подскочил. Он обернулся и готов был разрыдаться от облегчения и ужаса. Кровь перестала идти, силы снова начинали возвращаться к нему. Ренгоку, от которого пахло пожаром и теплом, поджег пространство у демона, замыкая его в кругу. Он обернулся к Танджиро, не теряя треугольной улыбки. Его глаза засияли так ярко в свете огня, что Танджиро увидел в нем знакомое лицо давно минувших дней. — Камадо, мальчик мой, я успел! — Ренгоку-сан, не убивайте его! Это Томиока-сан, он внутри демона! Прошу Вас!        Танджиро отчаянно рвался из рук обхватившего его Зеницу. Он увидел по взгляду Ренгоку, что тот собирался сделать. Иноске оказался непривычно близко. Демон метался в круге огня, ища выход, бросал яростные взгляды на истребителей и совсем как зверь отскакивал от жалящих искр. — Мой дорогой Танджиро, я знаю о том, что Шинобу доверила тебе свою мечту подружиться с демонами. Все Столпы, а также Окаята-сама долго не доверяли тебе. Ты думаешь, можно вернуть Гию обратно? — У меня получилось до него докричаться, правда! Его вид стал осознанным, а еще… Еще он начал рвать на себе кожу, как будто пытался избавиться от оболочки. Прошу Вас, не убивайте его! Я ни разу не подорвал Ваше доверие, Недзуко никогда не ела людей!        Ренгоку отвернулся. Он смотрел прямо на демона, в глазах которого плескался гнев, страх и желание укрыться. — А он — ел. Даже если я не собираюсь убивать его, как ты думаешь обезвредить это существо? — Я не… Я… Я хотел снова попытаться…        Танджиро затрясло от беспомощности и бессилия. Зеницу обхватил его руками — не удерживал, скорее обнимал. Иноске тоже трясло, но от злости. Он никогда не понимал стремлений Танджиро и верил только в Недзуко. Юноша всхлипнул и посмотрел в глаза Ренгоку — бесстрастные и глубокие. Он знал, что последует за этим взглядом. — Это жизнь, мой юный Камадо. Твоя сила восхищает. Но не всех можно спасти. — Дайте мне один шанс! — крикнул он, боясь сорвать голос, когда Ренгоку двинулся с места и снова замер. — Всего один, умоляю! Я же еще не пытался! Если он сорвется на меня… Вы сделаете свое дело.        Одним взмахом широкой накидки Ренгоку потушил огонь. Демон, жалкий и дикий, как зверь, загнанный в ловушку, оскалился. Танджиро поднялся, освобождаясь от рук Зеницу. Только после, когда ему никто не препятствовал, он ощутил, как его пробивает мандраж. Юноша шагнул ближе — осторожно и медленно, ступая по жженой земле. — Томиока-сан…        Демон прислушался, но вдруг яростно начал рыть землю когтями. — Томиока-сан! Вы очень… Вы очень сильны. Я не знаю, чем могу помочь. Даже для Недзуко, которая является смыслом моей жизни, я не смог сделать ничего. Прошу Вас, слушайте мой голос. Я Танджиро, Ваш Танджиро Камадо. Я выведу Вас из этой тьмы. Обещаю.        Демон осознанно посмотрел в его глаза. Танджиро продолжал говорить что-то, стараясь не дать своему голосу задрожать, и подходил все ближе и ближе. Ренгоку смотрел с опаской, внимательно, как выжидающий добычу филин, и держал в руках клинок ничирин. — Вам холодно, — тихо произнес Танджиро, — Вам было очень холодно. — Очень хо… лодно. — Я Вас обязательно согрею. Вернитесь ко мне.       Постепенно внешний облик демона искажался. В нем начинали прослеживаться узнаваемые черты Гию. Его оголенные руки и ноги казались почти белыми. Его тело было сильным и статным, почти неприемлемо соблазняющим, а когти на руках уменьшились. Он начинал напоминать Танджиро Недзуко, когда та обретала вид взрослой демоницы. На его узнаваемом лице, груди, руках и ногах необычайными узорами легли черные волны. Рога уменьшились. — Я очень сильно люблю Вас, — тихо сказал Танджиро.        Юноше становилось спокойнее, смотря на него. Демон Гию, заглянув в его глаза, протянул когтистую руку к его лицу. Парень боялся, что в один миг все перевернется, но каждое его действие могло стать решающим в жизни Гию. Он молча смотрел на него и не шевелился, пока демон осматривал знакомые черты.        Затем он схватил его обеими руками так быстро, что даже Ренгоку не успел подобраться ближе. Демон обхватил Танджиро руками, как будто старался спрятать в своем теле, а после убийственным взглядом осмотрел Ренгоку, Зеницу и Иноске. — Он не собирается его убивать! — воскликнул Агатсума. — Танджиро удалось. Снова.        Томиока сжал когтями юношу так, что тот ощутил, как они снова впиваются в кожу.        А затем резко вонзил в плечи. Юноша всхлипнул в попытке издать крик. Ренгоку сорвался с места с занесенным для удара клинком и Гию отскочил назад. Замешкался. Он отразил один удар Столпа Пламени и обескураженно уставился на светлеющую верхушку леса. Вставало солнце.        Демон осмотрелся и метнулся в сторону деревьев, но дорогу преградил Иноске. Он оттеснил его и попытался отсечь голову, но демон не собирался нападать и отскочил в другую сторону, но и там его ждал Зеницу. Солнце неумолимо поднималось на горизонте. Каждую секунду, которую демон терял в кругу и следил за истребителями, он вертелся на месте и смотрел на небо.        Когда Танджиро нашел в себе силы подняться, он больше не смог ничего сказать. Он наблюдал, как его учитель и товарищи загоняют Гию в круг и чувствовал себя ничтожным. Как в кошмарах, где он наблюдает за убийством всей своей семьи, но не может даже пошевелиться, чтобы что-то сделать.        Солнце начинало жечь кожу демона. Он яростно зарычал и помчался мимо Зеницу, прямиком во тьму леса. Там ждала Недзуко. Он знал, что она не пропустит его, не позволит сбежать, но мчался в ее сторону так, будто она была с ним заодно. Он был так уверен, что собьет ее с ног, что совершенно смутился, когда это сделала она. И хотя сама Недзуко была под попаданием солнца, она не позволяла демону уйти, крепко сжав его всем телом.        Гию горел огнем, ощущая, как кожа плавится, а после превращается в пепел. Он упал спиной на девушку, заслоняя собой от солнца, и закричал от дикой боли, чувствуя на себе взгляды четырех пар глаз.        Кожа — белая и холодная — сгорела, но вместо нее начала появляться новая — теплая и привычного цвета. — Томиока-сан! — Сгорела демонская оболочка. Она не успела прирасти к телу, но этого времени хватило, чтобы она вошла в организм.        Танджиро закрыл глаза и тут же открыл. Он видел, как Недзуко отскакивает в тень, оставляя измучанное тело лежать на солнце.        «Ты сделала больше, чем мы все. Ты задержала его. Неужели… Неужели он снова стал человеком? Такое возможно? Все было гораздо легче? Можно ли так сделать с тобой?»        Танджиро сорвался с места и упал рядом с Гию на негнущихся ногах. Молодой мужчина выглядел истощенным и бессознательным. Чувства захлустнули юношу и он осторожно обнял его. Покалывание в носу предупредило о наступающих слезах, и он зарыдал, давясь кашлем и повторяя из раза в раз «все закончилось». Солнце осветило всю поляну.                                     ***        Когда они добрались до поместья Бабочки, Шинобу, встретившая их, выглядела еще более обескураженной, чем когда-то. Внимательно выслушав детали со стороны всех, кто присутствовал на бойне, она замолчала. Гию она предложила переместить в свои вторые покои из-за недостатка мест. Каждый раз, когда ей приходилось осматривать его и лечить, с беспокойным лицом за ней ходил Танджиро. Все три дня, прошедших с их возвращения.        Когда она поставила таз с теплой водой у футона Гию, Танджиро сжал руки в кулаки и неуверенно спросил: — Гию-сану… Ему придется ответить перед советом? — Придется, — нелегко вздохнула она, — деревенские, на которых ты наткнулся, не станут молчать о смерти своих. Но не волнуйся: вряд ли он отвечал за свои поступки в обличии демона, а значит и наказание смягчат. Меня очень поражает, как он смог снова стать человеком. Этому не удавалось никому.        Танджиро опустил голову. Он посмотрел на безэмоциональное лицо мужчины, на его редко поднимающуюся от вздохов грудь и укусил себя за язык. — Ренгоку-сан и истребители старших рангов потом вернулись туда, чтобы исследовать все, но не нашли ничего подозрительного. Два дня назад Томиока-сан очнулся и успел рассказать немногое, прежде чем снова уснуть. Виной тому оказался туман, в который попала группа Гию-сана. Туман не обладал сознанием или волей — скорее всего это было воплощение жажды крови, которой какой-то демон смог дать духовную оболочку, чтобы избавиться от нее самому. Она искала пристанище и нашла именно в нем. Он очень сильный и дух его крепок, поэтому он посчитал, что сможет… Сможет укротить эту жажду.        Шинобу слушала его, не сводя с юноши глаз, а затем обреченно вздохнула. — Томиока-сан всегда брал на себя слишком много. Я надеюсь, это послужит ему уроком.        Танджиро расстроился так, словно услышал что-то ужасное. — Я тоже переживала за него. И за тебя. Я рада, что вы вернулись. Пусть и не целые.        Она взяла тканевую повязку и осторожно начала накладывать ее на полученные травмы. Вряд ли Гию всерьез беспокоился о своем настоящем теле, пока его разрывало от чужой, непосильной ему сущности. Танджиро наблюдал за ее действиями и ожидал, что с минуты на минуту Томиока откроет глаза.       За окном шел дождь. Шум грома и ветра навевали тоску. — Он сильно ранен? — Нет. Неделю отлежится и сможет ходить. Если проснется. — Я могу чем-то помочь?       Шинобу подумала и кивнула. — Девушке не позволительно прислуживать мужчине в некоторых случаях. Оботри его тело теплой водой. Но очень осторожно. Мне надо приготовить лекарства для других раненых и проследить за ними. — Конечно, я все сделаю, — быстро отозвался Танджиро и занял ее теплое место, когда Шинобу ушла. Двери седзи остались чуть приоткрытыми.        Юноша взял полотенце и смочил в теплой воде. Он посмотрел на лицо Гию и утер слезы со своих глаз. — Я очень рад, что Вы живы. Я знал, что так будет. Но я очень испугался.        Тон голоса перешел в шепот. Танджиро замолчал, не в силах выразить чувства словами, и спустил до пояса одеяло. Он провел влажным полотенцем от шеи до предплечья, старательно и аккуратно обводя свежие раны и царапины. И хотя собственные руки еще болели, он в полутьме комнаты обмывал его тело тщательно и нежно. — Я искренне надеюсь, что смогу обнять Вас, когда Вам станет лучше.        Он убрал полотенце и таз с водой в сторону и сел на пол, чтобы быть ближе. Каждую секунду ему казалось, что Томиока проснется, откроет тяжелые веки и посмотрит на него родными сияющими глазами. Танджиро вздохнул и взял его руку в свою ладонь. — Если Вам придется ответить перед советом… Если это наказание будет слишком тяжелым… Я обязательно приму его часть на себя.        Танджиро почувствовал колыхание сквозняка. Он посмотрел в двери и заметил Недзуко. Девушка с печальной удивленностью смотрела на него, а когда Танджиро улыбнулся ей, она вошла внутрь. — Выспалась? Недзуко, ничего не болит?        Девушка покачала головой и села рядом с Гию. Либо Танджиро показалось, либо она действительно снова выглядела на неполных десять лет, поскольку кимоно стало ей велико. Она моргнула большими наивными глазами и взяла Гию за другую руку. — Он поправится.        Вдруг девушка покрылась розовым пламенем, которое перешло и на тело молодого человека. Танджиро опешил, но прежде, чем что-то предпринять, огонь снова погас, не причинив и капли боли. — Ты сделала что-то хорошее? Ты ведь уже делала так.        Недзуко кивнула и довольно прикрыла глаза, когда Танджиро погладил ее по голове. — Спасибо. Так ему точно станет лучше.        Юноша позволил сестре устроиться у него на коленях и уснуть. А он засмотрелся на пламя свечи в фонаре и закрыл глаза.