the art of cruelty | искусство жестокости

      — Брысь.              Хэ Сюань проснулся от того, что на его грудь сел кот. Жёлтые глаза прищурились, выстреливая в него, словно физический лазер, презрением. Хвост кота мелькнул позади него. Совершенно ясно, что животному было совсем не по нраву тот факт, что он очутился здесь, из-за чего Хэ Сюань гадал, какого чёрта тот вообще сюда пришёл. Приподнимаясь и садясь, мужчина взял кота и опустил его на пол. Фишбоун повернул голову и сердито на того посмотрел, а затем прошёл через щель в двери.              Потирая глаза, Хэ Сюань выбрался из кровати и схватил рубашку, чтобы накинуть её. Проводя пальцами по волосам, он зашёл в ванную, чтобы взять для них резинку. Босые ноги ступали по деревянному полу прихожей, пока мужчина собирал длинные пряди во что-то приемлемое. Хэ Сюань задержался возле кухни, наклонив голову и прислушиваясь. К напеванию вполголоса.              Выглянув из-за угла, он увидел Ши Цинсюаня, который лёгкой поступью прохаживался по кухне. Тот мурлыкал себе под нос какую-то песенку, беря со стойки кухонную лопатку. Фишбоун наблюдал за ними с горящими глазами, навострив уши на звук. Ши Цинсюань, с заплетёнными в косу и ниспадающими на спину волосами, снова повернулся к плите, чтобы перевернуть яйца, жарящиеся на сковороде.              Отойдя к стене, Хэ Сюань прислонился к ней спиной, подняв взгляд к потолку. Шум никогда не был тем, что он любил. В Тунлу был непрекращающийся гвалт. Даже ночью вокруг всегда раздавались звуки людей. В его доме было тихо. Единственным звуком были ветер или море, когда Хэ Сюань открывал окно или выходил в испанский дворик. Но он мог существовать в полной тишине без проблем.              Напевание Ши Цинсюаня его не раздражало.              Расправив плечи, он прошёл на кухню. Ши Цинсюань обернулся, чтобы улыбнуться ему, затем его взгляд метнулся к коту.              — Фишбоун! Я же говорил тебе не залезать на стойку!              Хэ Сюань понял, что это блёф, когда увидел его, но ничего не сказал. Схватив кота одной рукой, он опустил питомца на пол. Мужчина подошёл к холодильнику, чтобы достать фрукты. Пока Ши Цинсюань готовил, он закинул в блендер фрукты и йогурт. Опустив голову, мужчина сосредоточился на процессе. Во всяком случае попытался. Ши Цинсюань снова начал мурлыкать. Повернувшись, Хэ Сюань потянулся к нему за ножом: ему нужно было нарезать на кусочки банан. Рука Ши Цинсюаня опередила его, и мужчина почувствовал, как рукоятка прижалась к ладони.              — Спасибо.              — Не за что.              Хэ Сюань вернулся к разделочной доске, рука двигалась, быстро нарезая банан. Ши Цинсюань поставил тарелку с яйцами на стойку, прислонившись к ней. Он наблюдал, накручивая кончик косы на палец. На полу под ними мяукал Фишбоун, обвиваясь между их ног.              — Ты любишь фруктовые коктейли, да?              — Они питательные.              — Угу, но ты их любишь.              — Это простой способ позавтракать.              Ши Цинсюань засмеялся. Рука Хэ Сюаня замерла, и мужчина посмотрел на него, сощурившись.              — Вполне нормально просто так что-то любить. Не обязательно перечислять причины. Вот смотри. Я люблю яичницу-глазунью. Безо всякой причины. Просто люблю.              — Я очень признателен за твою демонстрацию, — мужчина поднял разделочную доску и пересыпал ломтики банана в блендер. Ши Цинсюань взял у него нож и доску и повернулся, чтобы положить их в раковину. Хэ Сюань накрыл блендер крышкой и нажал на кнопку. Кот, сидевший под ним, бросился прочь, с презрением озираясь. Когда коктейль приготовился, Хэ Сюань налил два стакана, передав один Ши Цинсюаню, а сам уселся напротив.              Он обнаружил, что к нему пододвинули тарелку с яичницей, и ухватился пальцами за её край, чтобы придвинуть её поближе. Хэ Сюань взял вилку, чтобы разрезать яйцо.              — Эй, куда пропало твоё кольцо? — рука замерла, глаза поднялись. Ши Цинсюань бездумно смотрел на Хэ Сюаня, хлопая глазами с непринуждённой наивностью ребёнка. Но что-то в выражении лица, судя по всему, пробилось сквозь эту простоту, поскольку щёки начали краснеть. — О, э-э… Это меня не касается. Прошу прощения. Прости. Извини, — парень специально устремил взгляд в свою тарелку.              — Я отдал его тому, кто нуждался в нём больше.              Глаза, карие с купающимся в нём янтарно-жёлтым оттенком, поднялись, кухонный свет отражался в черноте зрачков Ши Цинсюаня.              — Прости, что спросил, — он приподнялся на локте, ковыряясь в яичнице с полной сожаления улыбкой на лице. — Думаю, теперь, если тебе больше не нужно прятать кольцо, ты не будешь повсюду ходить в этих перчатках.              — Наверное, тебя удивит, но перчатки служат более практичной цели: они не дают мне оставлять повсюду отпечатки пальцев.              — А, ну да, ха-ха-ха. Логично. Ты очень умён, — Ши Цинсюань запихнул еду в рот, вероятно, для того, чтобы заткнуться. Мужчина тихонько вздохнул.              Они поели в тишине, и Хэ Сюань убрал тарелки. Стоя у раковины, он стал ополаскивать посуду, в то время как Ши Цинсюань встал, чтобы положить коту еду на завтрак. Питомец стал сидеть под одним из табуретов и выпрашивать поесть. Жалостливо мяукая, что затронуло бы струны сердца Хэ Сюаня, если оно у него ещё было. Забота о коте, свалившаяся на Ши Цинсюаня, его не очень затрудняла, и мужчина начал загружать посуду в посудомоечную машину. Неспешное начало утра не казалось плохой идеей.              Разумеется, ничто не могло пойти так, как ему хотелось. Парадная дверь открылась, он услышал шаги людей, проходящих в его дом.              — Тук-тук-тук!              Его бровь дёрнулась.              — Ты не должен так говорить! Ты должен… — Хэ Сюань запнулся, от досады зажав переносицу.              Ши Цинсюань отвлёкся от своего дела, когда Хуа Чэн и Се Лянь прошли в дом. Рядом с ними, рослый, чёрный, радостно рысил Эмин. Пока не увидел кота. А кот не увидел его. Начался хаос.              Фишбоун запрыгнул на стойку, выгнув спину дугой и пронзительно закричав. Эмин ринулся вперёд. Се Ляня, который всё ещё держался за конец короткого поводка, потащило вперёд с сопротивлением бумажной куклы. Огромные лапы Эмина опустились на барную стойку, его глаза расширились, и Фишбоун повернулся, обнажив клыки. Кот шипел и брызгал слюной, шерсть встала дыбом.              — Эмин! Прекрати! — Се Лянь стащил собаку со стойки.              — Фишбоун! — Ши Цинсюань потянулся вперёд, и Хэ Сюань почти почувствовал, как время замедлило свой ход. Он видел голые руки юноши, тянущиеся к шипящему, перепуганному коту, и прокрутил в голове следующие секунды. И всё-таки он не был достаточно быстр, чтобы остановить неизбежное. Ши Цинсюань подхватил кота, и тотчас же когти животного начали рвать его руки.              Чёрная полоса вырвалась из рук Ши Цинсюаня, пронеслась вокруг них, по ногам, и Хуа Чэн издал удивлённый, крайне недостойный звук, когда кот попытался вскарабкаться по его ноге. Когда он стряхнул того с себя, Фишбоун умчался по коридору. Се Ляню удалось взять Эмина под контроль, и тот тяжело дышал с довольной мордой. Совершенно не обращая внимания на переполох, который он вызвал. Висячие уши пса поднялись, когда Хэ Сюань, раздражённый, бросил на него взгляд.              А Ши Цинсюань, с которого падала каплями кровь на пол, смотрел на свои порезанные руки. Хэ Сюань на мгновение задержал на нём взгляд, после чего отошёл от раковины и положил ему на спину руку.              — Не стой на месте, — сказал он. — Иди ко мне в комнату. Я принесу аптечку.              — О-оу, доктор Черновод спешит на помощь, — Хуа Чэн усмехнулся, чудесным образом оправившись от кратковременной потери хладнокровия.              Хэ Сюань покачал головой.              — Заткнись, — Ши Цинсюань нервно взглянул на Эмина, когда они проходили мимо него. Се Лянь казался удручённым ужасным поведением своей собаки, но, прежде чем мужчины успели отвлечься, Хэ Сюань промаршировал по коридору в свою комнату. — Не садись на мою кровать. Проходи в ванную.              Ши Цинсюань последовал за ним, остановившись только для того, чтобы быстро взглянуть на кота, который вбежал и запрыгнул на комод. Хэ Сюань подтолкнул юношу к ванной, покачивая головой.              — На самом деле всё не так уж и плохо, — заверял Ши Цинсюань, даже когда струйка крови потекла по руке. — Он не специально.              Подойдя к раковине, Хэ Сюань включил кран, чтобы пустить горячую воду. Однако он замешкал, позволяя этому выбору слов юноши дойти до сознания.       — Ты… пытаешься оправдать кота, который тебя поцарапал?              — Он испугался!              — Да.              — Не выкидывай его.              — …я и не собирался.              Ши Цинсюань сглотнул, затем опустил взгляд на свои руки. Похоже, вид разодранной кожи и крови огорчил его больше, чем сама боль, потому что в глазах парня начали собираться слёзы.              — Ладно, — он шмыгнул носом. — Они уведут отсюда собаку?              — Эмин не причинит вреда проклятому коту, — мужчина схватил мочалку и сунул её под кран. Он выжал лишнюю воду, затем осторожно взял Ши Цинсюаня за запястье. Поднеся его руку к раковине, Хэ Сюань начал отмывать алые струйки с его руки. Когда большая часть запёкшейся крови была смыта, он увидел, что царапины были не такими уж глубокими. Просто сильно кровоточили. — Он любит преследовать мелких животных и досаждать им, но он их не убивает.              — Но…              — Они уже встречались раньше.              Ши Цинсюань нахмурился.              — Но он… он не жил здесь до того, как я…              — Иногда Се Лянь приводил Эмина погулять по тропинкам, а Фишбоун обычно таился снаружи. Он несколько раз гонял его по деревьям, — Хэ Сюань взял Ши Цинсюаня за другую руку, сосредоточившись на задаче. — Я не для того заплатил за то, чтобы эту проклятую тварь тогда зашили, чтобы позволить ей умереть. Честное слово.              Когда руки Ши Цинсюаня стали чистыми, Хэ Сюань откинул мочалку и выключил кран. Он достал из ящика аптечку и вытащил из неё рулон бинтов, которыми можно было обмотать предплечья. И антисептический крем, который мужчина начал наносить на каждый отдельный порез. Ши Цинсюань наблюдал за ним. Хэ Сюань поднял голову и посмотрел на юношу, увидел слёзы, капающие с ресниц, и, нахмурившись, вернулся к своей задаче.              — Спасибо, — прошептал Ши Цинсюань, когда тот закончил перевязывать руки бинтами. От запястья до локтя. Во время непродолжительной вспышки хаоса из его косы выбилось несколько прядей волос. Ши Цинсюань казался слишком нежным. Хэ Сюань, насупившись, посмотрел на окровавленную мочалку и закинул её в корзину для белья вместе с остальной одеждой. Попытки вывести кровь из вещей были привычной борьбой. — Нет, серьёзно. Спасибо. Теперь я чувствую себя лучше.              — Ага, — Хэ Сюань обошёл его, направляясь обратно в коридор. Он прошёл мимо кота, который прижал уши к черепу. Питомец широко распахнул глаза, его шерсть до сих пор был достаточно высоко приподнята, что говорило, что тот не хочет, чтобы его трогали. Хэ Сюань подождал, пока Ши Цинсюань его догонит, и схватил его за запястье, когда тот потянулся к коту. — Ты… не способен извлекать урок из прежних ошибок?              — Я… я не знаю, — парень выдернул руку. — Я просто хочу заставить его почувствовать, что он в безопасности.              — Ты не можешь. Оставь кота в покое. Он не хочет, чтобы его трогали, — Хэ Сюань прижался к дверному косяку, жестом показывая Ши Цинсюаню, чтобы тот быстро проскочил мимо него. Выходя из ванной, он закрыл дверь.              — Мне очень-очень жаль.              Хэ Сюань услышал извинения Се Ляня ещё до того, как вернулся в коридор. Ши Цинсюань уже дошёл до него, тот осторожно взял его за руки и с виноватым видом посмотрел на бинты.              — Со мной всё в порядке, — уверял Ши Цинсюань, пожав плечами. — В самом деле, просто немного поцарапался. До тех пор пока, эм… — он опустил взгляд, когда к нему подошёл Эмин, глядя на него с глупой, довольной мордой.              — Не обращай на него внимания, — попросил Се Лянь и метнул осуждающий взгляд в сторону пса. — Сегодня он не получит никаких лакомств.              — Не то чтобы, что он вообще сделал хоть что-то, чтобы их заслужить, — вмешался Хуа Чэн. Тот уже занял единственное кресло в гостиной. Он распахнул пиджак, а его рубашка была расстёгнута слишком сильно, чтобы это было приемлемо, однако Хэ Сюань воздержался от комментариев по этому поводу. Обычно держал своё мнение о показушной манере Хуа Чэна при себе, если только не был настроен на язвительный спор.              Се Лянь отстал от Ши Цинсюаня, потирая глаза.              — И всё-таки извини. Прости, Хэ Сюань. Мы не хотели повторно травмировать твоего кота.              — Фишбоуна, — услужливо подсказал Ши Цинсюань.              — Точно. Фишбоуна, — Се Лянь улыбнулся ему.              — У тебя усталый вид, — заметил Хэ Сюань, проходя через комнату. Он отшвырнул руку Хуа Чэна от тумбочки, когда тот попытался повернуть лампу в другую сторону.              Се Лянь хмыкнул, подтверждая.              — Всю прошлую ночь пробыл в больнице. Сегодня утром за мной приехал Саньлан и привёз моего прелестного мальчика, чтобы повидаться, — мужчина улыбнулся Эмину, словно уже полностью забыл о его грехах. Рука Се Ляня легла между ушами собаки, и Эмин прислонился к ноге хозяина с выражением абсолютного обожания на морде.              Ши Цинсюань отступил, нерешительно затоптавшись на месте у камина.              — Как твой друг?              — Ах, он в порядке, — Се Лянь благодарно улыбнулся. — Уже пришёл в себя и жалуется, что должен остаться в больнице ещё на день для наблюдения. Я сказал ему, что он может просто поехать ко мне домой… но он выбрал больницу.              — Вот и хорошо, — нахмурившись, прокомментировал Хуа Чэн. — Я бы лучше скорее отправил его сюда.              — Скорее рак на горе свистнет, — поправил того Хэ Сюань, метнув свирепый взгляд.              — Му Цин не настолько плох! — Се Лянь помотал головой. Он наклонился рядом с Эмином, поправив его ошейник и почесав его шею. Пёс радостно прижался мордой к плечу мужчины. — Неважно. Так или иначе… я устал. Саньлан сказал, что у вас двоих есть на сегодня дела?              — Хм, — Хэ Сюань повёл плечами. — Разве у нас не каждый день дела?              — А ты сегодня не в духе, — заметил Хуа Чэн. Он выудил ключи из кармана, передавая их Се Ляню, когда тот встал. — Будь осторожен по пути домой.              — Всегда осторожен, — он подошёл, наклонившись, чтобы поцеловать Хуа Чэна в щёку, и Хэ Сюань закатил глаза. — Пока, Хэ Сюань. Тебе всё равно нужно будет как-нибудь забежать к нам на ужин. Приводи с собой Цинсюаня. Будет здорово заняться чем-нибудь, что не включает в себя работу. Ладно? — Се Лянь улыбнулся ему. Когда Хэ Сюань не кивнул незамедлительно после его вопроса, Хуа Чэн потянулся назад, чтобы шлёпнуть того по руке.              — Ладно.              — Вот и славно, — Се Лянь улыбнулся. — Пойдём, Эмин. До скорого, Цинсюань.              — Пока… — Ши Цинсюань поднял руку, чтобы помахать, а затем опустил её, когда Хэ Сюань кинул на него беглый взгляд. Однако его ответная улыбка была искренней и более раскованной, чем обычно.              Он не хотел думать, почему ему это нравилось.              Се Лянь ушёл. Ши Цинсюань в то же мгновение отправился по коридору, чтобы понадоедать коту. А Хэ Сюань подошёл к книжной полке. Он провёл руками по корешкам, поправляя вещи там, где они не выглядели точными. Хуа Чэн вздохнул, доставая зажигалку. Он щёлкнул ею, отчего огонь заискрился. И держал её перед лицом со скучающим выражением.              — Поиски Линвэнь затянутся.              — Иголка в стоге сена.              — Змея в гадюшнике.              — И ты говоришь, что это я не в настроении?              Хуа Чэн щёлкнул зажигалкой и сунул её в карман пиджака.              — Гэгэ злится, что один из наших пострадал. Я меньше зол на тот факт, что Линвэнь проломила череп этому ублюдку… чем на тот, что она сделала это на нашей территории и вышла сухой из воды.              — Ни хрена она не вышла. Я сдеру с неё шкуру заживо, — Хэ Сюань провёл пальцами по золотым буквам на корешке книг стихов. Убрав руку, он постучал по бедру и наклонил голову. — Я предлагаю привлечь третьих лиц для работы.              — Я весь во внимании.              Он вздохнул.              — Я мог бы пройтись по борделям Чумы или по игорным домам Фонарей по одному, выбивая из людей информацию. Но, говоря откровенно, на это уйдут месяцы, а я… нетерпелив, — Хэ Сюань скрестил руки. — У офицера Пэя есть связи с Чумой, о которых, как он считает, мы не в курсе.              Хуа Чэн кивнул.              — Хорошо, я понял, к чему ты клонишь. Я несколько удивлён, что тебе не хочется пойти и поколотить кучку Фонарей.              — Когда я вообще хотел кого-нибудь поколотить? — он развернулся. — Пойду оденусь. Не трогай мои вещи.              Хуа Чэн хохотнул.              — Ты невротик.              — Не то, что значит это слово! — Хэ Сюань закатил глаза и ушёл в спальню. Когда мужчина переступил порог комнаты, он увидел, что Ши Цинсюань развалился на его кровати, ласково шепча Фишбоуну. Последний устроился между двумя подушками, слегка откинув уши назад и выглядя напряжённым. Хэ Сюань подождал, пока Ши Цинсюань обратит на него внимание, и, не дождавшись, прочистил горло.              — Оу, прости, — юноша встал, поправляя рубашку.              — Уходи.              — Точно, — он поспешил мимо него.              Хэ Сюань не был уверен, что им овладело, но его рука вырвалась вперёд прежде, чем мозг успел сообразить. Он схватил Ши Цинсюаня за плечо, заставляя его остановиться. Широко раскрытые глаза удивлённо посмотрели вверх.              — Мне нужно выйти, но… не хочешь пойти со мной?              — Э-э, а куда ты идёшь?              — Поговорить кое о чём с офицером Пэй.              Лицо Ши Цинсюаня дёрнулось. И он почти не заметил, но за этим последовал ручьистый, тревожный смех.              — Нет уж, спасибо! Я останусь здесь и постараюсь, чтобы Фишбоун почувствовал себя лучше. Кажется, это гораздо более эффективное использование моего времени. К тому же, я…              — Кто-то вчера приставил пистолет к твоей голове. Я понимаю, — Хэ Сюань отпустил его. — Просто решил, что мне нужно спросить.              — Обычно ты не спрашиваешь. Обычно ты только говоришь, что мне делать.              — Ну, я… — он прикусил внутреннюю сторону щеки, слегка озадаченный. Ему не нравилось это чувство, и ему действительно не нравился понимающий взгляд на лице Ши Цинсюаня. — Ты заложник. Чего ты ждёшь? Чтобы я подавал тебе дайкири у бассейна? Уходи.              — Хорошо, Хэ Сюань. Спасибо за предложение, — Ши Цинсюань ушёл, направившись в свою комнату — гостевую. Хэ Сюань закрыл дверь. Он подошёл к шкафу, внутри которого висели ряды одинаковых костюмов. Пока мужчина одевался и натягивал перчатки, мысли его блуждали.       

________________________________________

             — Отвратительно.              — Спокойно, Черновод.              — Ещё нет даже полудня.              Хуа Чэн рассмеялся, когда они подошли к двери стриптиз-клуба. Над входом красными извилистыми буквами было написано «Чертовски Горячие Штучки». Флуоресцентные лампы на вывеске не горели, но Хэ Сюань мог себе представить, как они подсвечиваются вишнёво-красным. В помещении их сразу же поглотил табачный дым и запах дешёвого виски. У стены стоял один-единственный вышибала в солнцезащитных очках, и Хэ Сюань направился в его сторону. Переданная взятка в несколько пятидесятых с шёпотом «нас здесь никогда не было» заслужила кивок в знак согласия.       Из динамиков, развешанных по всему залу, доносилась назойливая бредовая электронно-танцевальная музыка. Вдоль сцены выстроилось лишь несколько завсегдатаев; две женщины слишком усердно работали за жалкие доллары, которые им подсовывали пьянчужки и извращенцы. Хуа Чэн остановился, на миг прочёсывая взглядом комнату.              — Я его не вижу.              Взгляд Хэ Сюаня метнулся в сторону задней части. Там, у стены, было пристроено несколько закрытых кабинок для приватных танцев на коленях. Большинство из них были пусты, двойные двери были распахнуты наружу, показывая единственную деревянную скамью внутри. В последней в ряду Хэ Сюань заметил под дверями две ноги. Он направился к ней, и Хуа Чэн последовал за ним. Мужчина распахнул двери и услышал удивлённый визг женщины с обнажённой грудью, сидящей внутри.              — Ох, блять, опять вы двое?!              Хэ Сюань не сводил глаз с потолка, пока мимо него прошёл Хуа Чэн.              — Просим прощения за беспокойство, мисс. Вы не будете возражать, если мы быстро побеседуем с нашим товарищем?              Стриптизёрша, схватив свой топик и слезая с колен Пэй Мина, окинула их обоих злым взглядом. Однако она всё-таки ушла, особо не протестуя. Хэ Сюань отошёл в сторону, прислонившись к стенке кабинки. Он порылся в кармане, достал из пачки сигарету и прикурил, в то время как Пэй Мин натягивал штаны.              — Ты не отвечал на мои звонки, — начал Хуа Чэн напряжённым голосом.              — У меня были дела, — Пэй Мин вышел из кабинки, заставив того нахмуриться ему в спину. — Как ни странно, у меня всё-таки есть работа, которая не включает в себя беготню в преисподнюю и обратно для вас обоих. Чего вам нужно? — он нашёл свободный столик, и Хуа Чэн присоединился к нему. — Да и вообще, как ты узнал, что я здесь?              — Позвонил твоему племяннику. Он охотно поделился, где ты зависаешь. Однако перейдём к делу. Наша общая приятельница вчера вырвалась из нашей хватки, — Хуа Чэн выбил пыль рукой на стуле, прежде чем сесть, и Хэ Сюань весело хмыкнул. — Мы знаем, что ей помогли.              Пэй Мин натянуто ухмыльнулся.              — А какое это отношение имеет ко мне?              — Не прикидывайся дурачком, — Хуа Чэн вытащил свои сигареты и зажёг одну. Он откинулся на сиденье. — Мы в курсе, что ты время от времени общаешься с Чумой. Получаешь небольшую сумму денег на стороне, чтобы замести их дерьмо под ковёр. Нам нет дела, но… ты сейчас в прекрасном положении, чтобы зарабатывать себе на жизнь.              — Итак, чего вы от меня хотите?              — Держи ухо востро. Если ты разыщешь её для нас, мы позаботимся о том, чтобы щедро тебя вознаградить. У нас с моим другом есть дела поважнее, чем выкуривать её. И всё-таки мне интересно, насколько значимой считает её Чума. Как думаешь, они будут её защищать?              Пэй Мин пожал плечами.              — Чума, как правило, не защищает кого-либо слишком преданно. Но если ты хорошо на них поработаешь, они будут тебя прикрывать. Просто чтобы защитить своё собственное имущество. Линвэнь уже много лет управляет фондами. Полагаю, она неплохой козырь в их руках. Но если вы переживаете, что, убив её, вы спровоцируете войну… — он вновь пожал плечами. — Я бы на вашем месте не стал делать этого на территории Чумы. Бай Усян ищет любой предлог, чтобы стереть вас двоих с лица земли.              — Мы уже слышали, — отреагировал Хуа Чэн. — Не хочется разрушать его амбиции, но не думаю, что от нас так просто избавиться. И если это война… — его взгляд переместился на Хэ Сюаня, губы сжались в зловещую линию. — Ну, мы никогда не бежали от схватки, я и сейчас не собираюсь начинать делать это.              Пэй Мин захохотал.              — Как скажешь. Я постараюсь найти её для тебя. Но ничего не обещаю.              — Мы тебе доверяем, — Хуа Чэн резко улыбнулся.              Хэ Сюань закатил глаза, повернув головой. Он взглянул в сторону бара, наблюдая, как барменша в сверкающем бюстгальтере без косточек наливает виски. И ставит его перед мужчиной, который, казалось, едва мог поднять голову. Вместо обычной озабоченной клиентуры подобных заведений, он выглядел как угрюмый алкоголик, часто посещающий дешёвые бары. Тем не менее он был бы совсем неприметен, если бы Хэ Сюань его не узнал.              Он начал идти через клуб, туша сигарету о стол, когда проходил мимо него. Хуа Чэн оторвался от своего разговора.              — Черновод, ты куда?              — Подожди, — он небрежно отмахнулся. Подойдя к бару, мужчина щёлкнул пальцами барменше, чтобы она отошла, и схватил Ши Уду за плечо, заставляя его повернуться. Мутные, пропитанные виски глаза наткнулись на него, уставшие губы и заросшее щетиной лицо. Ши Уду вытаращился на Хэ Сюаня, спиртное затуманило разум мужчины, заставив его давать перебои и замыкаться, как дряхлую машину. — Какого чёрта ты здесь забыл?              Тот огляделся вокруг, затем схватился за свой бокал и поднял его в воздух. Алкоголь расплескался по стенкам бокала, и Хэ Сюань нахмурился, когда жидкость капнула ему на ботинки.              — Виски здесь дешёвое! А я в трауре.              — Кто умер?              — Блядский… Ты только взгляни на этого парня, — его глаза искали барменшу, которая с едва сдерживаемым раздражением наблюдала за ними обоими с другого конца бара. Когда женщина не уделила ему внимания, Ши Уду снова повернулся к Хэ Сюаню. Он поднял руку, ткнув указательным пальцев в центр груди. — Ты точно знаешь, кто умер! Мой брат, урод!              — Ши Цинсюань не умер.              — Пф-ф! Я верю в это — да-да, я верю в это. Вот почему ты не даёшь мне, блять, с ним поговорить, — мужчина соскользнул с барного стула, и Хэ Сюаню пришлось сделать шаг назад, чтобы Ши Уду не завалился ему на плечи. Вместо этого он наблюдал, как тот падает на пол. Гравитация была нешуточным, главным врагом пьяницы, и Ши Уду проиграл эту битву. Его бокал опрокинулся, выплеснув остатки спиртного на и без того липкий пол. — Глупо было думать, что ты просто… — он икнул, глаза остекленели. — Я поверил, что ты оставишь его рядом. Какая тебе от этого выгода? Просто… просто держишь меня на крючке, как червяка!              Хэ Сюань скрестил руки, прищурившись.              — Я не убивал твоего брата. Он в безопасности и раздражает, так что расплатись со мной. И всё это закончится.              — Ты дерьмовый лжец.              Вздохнув, Хэ Сюань задумался, стоит ли всё это того.              — У тебя есть мои деньги?              — Не при себе! — Ши Уду поднял голову, широко раскрыв глаза. И, боже, он начал плакать. — Я дам тебе всё, что ты, чёрт тебя дери, захочешь, Черновод. Я просто… перестань его мучить. Пусть он вернётся домой.              Мафиози закатил глаза.              — Встреться со мной, и мы всё обсудим. Когда не будешь пьяным в стельку в одиннадцать утра. Держи свой грёбаный телефон включённым, и я тебе позвоню.              — Подожди, и это всё?              — Ага, — повернувшись, Хэ Сюань увидел, что к нему идёт Хуа Чэн. А Пэй Мин зависал позади него со странным блеском во взгляде. — Ты всё? — спросил он, и мужчина кивнул. Хэ Сюань начал идти с ним, но почувствовал, как рука вцепилась ему в волосы. Ши Уду оттащил его на шаг назад, и он почувствовал, как по позвоночнику поползла вверх холодная паника.              Развернувшись, Хэ Сюань ударил его рукой по лицу. Ши Уду согнулся, стукнувшись головой о край бара. С криком боли он рухнул на пол. Мужчина сидел в луже алкоголя, схватившись рукой за голову. Кровь начала стекать вниз каплями, по его пальцам и щеке. Полное отсутствие мизинца практически не было заметно. Его губы тронула хмурая гримаса, и Хэ Сюань ударил его ногой вперёд. Прямо в лицо. Он услышал приятный хруст, когда кончик ботинка ударил Ши Уду по щеке, и тот отлетел назад, как безвольная кукла.              Ладони легли на плечи Хэ Сюаня, и он напрягся.              — Черновод, стой. Мертвецы не могут вернуть свои долги.              Зубы заскрежетали, перетираясь со скрипом, как два оголённых нерва.              — Я и не хотел его убивать.              — Ага, ты всегда так говоришь.              Он шарахнулся, после чего отпихнул Хуа Чэна. Проходя мимо Пэй Мина, мимо сцены, мимо вышибал, Хэ Сюань не поднимал головы и смотрел в пол, пока не почувствовал, как облако курева и спиртного рассеивается и холодный, зимний солнечный свет омывает его, как крещенская вода. Вдохнув обжигающе холодный воздух, он нашёл машину и прислонился к ней. Потянувшись вверх, мужчина стянул резинку с волос и позволил прядям рассыпаться по плечам.              — Чёрт, — он ударил кулаком по боковой части машины, раздражаясь. Затем пнул ботинком шину и почувствовал вызывающую колющую боль вспышку неправильности в груди. Хэ Сюань обернулся, услышав шаги: Хуа Чэн наблюдал за ним, нахмурив брови. Его позвоночник был напряжён настолько, что мог сломаться, и он потянулся назад и потёр шею. — Я в порядке.              — Да. Я вижу, — Хуа Чэн обернулся, когда Пэй Мин появился на стоянке.              — Кто это был? — спросил он, подняв руку и ткнув большим пальцем назад, в сторону клуба.              — Ши Уду. Он должен нам деньги. Тебе не о чем переживать, — Хуа Чэн скрестил руки. — Мы можем встретиться на следующей неделе, и я лично вручу тебе деньги.              — Хм. Ладно, — Пэй Мин повернулся, чтобы направиться обратно в клуб.              — Ты собираешься вернуться, чтобы гулять? — крикнул Хуа Чэн. — А как же твоя основная работа?              — Ой, да пошёл ты, — Пэй Мин ухмыльнулся им, затем толкнул дверь, чтобы вернуться внутрь.              Хэ Сюань достал из кармана ключи и открыл дверь машины. Прежде чем он успел сесть, Хуа Чэн схватил его за руку.              — Отстань от меня.              — Дай мне повести, — рука потянулась за ключами.              Несколько секунд Хэ Сюань упрямо держал их. Затем бросил ключи в центр груди Хуа Чэна и обошёл машину. Сев на пассажирское сиденье, он снова начал стягивать волосы наверх. Часть его хотела схватить ножницы и просто их отрезать. Костяшки пальцев захрустели, когда упали на колени, и двигатель издал бренчащий звук, возвращаясь к жизни. Хуа Чэн вывез их с парковки. Хэ Сюань, чувствуя нервозность, взял ещё одну сигарету, прикуривая.              — Тебе не показалось это странным?              — Что? — Хуа Чэн обернулся на него, озадаченный.              — Тот факт, что они оба были там в одно и то же время? Я имею в виду, что это одно из любимых местечек Пэй Мина, но зачем Ши Уду там быть? У него есть деньги. Он бы не пошёл выпить в стриптиз-клуб.              — Хватит, — Хуа Чэн остановился на красный свет и потёр лоб. — Просто… успокойся. Он больше не богат, если ещё не забыл. Скорее всего, он собрал все свои активы в кучу в отчаянной попытке спасти младшего брата — о чём он и говорил в пьяном бреду, я могу только предположить.              — Да, но…              — Черновод. Всё в порядке. Им нечего друг у друга выигрывать. Долг Ши Уду не исчезнет от того, что он подружился с продажным копом. А Пэй Мин слишком любит деньги, которые мы ему даём, чтобы пытаться помочь кому-то ещё.              — Я не доверяю офицеру Пэй.              — Ну и пусть! Ты не должен никому доверять, но это не значит, что каждое случайное стечение обстоятельств — признак великого заговора, — Хуа Чэн опустил руки на руль, небрежно откинув голову назад. — Не пристрели меня за эти слова, но… ах, не бери в голову.              Хэ Сюань частично опустил окно, чтобы выпустить дым из машины. Затем он повернул голову и окинул Хуа Чэна грозным взглядом.              — Нет, что ты хочешь сказать?              — Я… — он помотал головой. — Мне кажется, что тебе нужно сделать перерыв.              — Перерыв?              — Вроде отпуска? Ты не делаешь ничего подобного. Никогда. Может быть, возьми перерыв на пару недель. Возьми несколько вещей и отправляйся отдохнуть на какой-нибудь тропический пляж, подальше от холода и загрязнённого города, — Хуа Чэн пожал плечами. — В последнее время ты был… напряжённым. Больше, чем обычно. Я о тебе беспокоюсь.              Хэ Сюань взглядом высматривал здания, мимо которых они проезжали.              — Притормози здесь, — попросил он.              — Что? Зачем?              — Просто притормози.              Хуа Чэн свернул на парковку винного магазина и заглушил двигатель. Выглядывая через лобовое стекло, Хэ Сюань затушил сигарету и бросил окурок в пепельницу, стоящую в подстаканнике. Выйдя из автомобиля, он проигнорировал окликнувшего его Хуа Чэна и направился внутрь. Когда мужчина переступил через порог магазина, над его головой звякнул колокольчик и его встретили знакомые полки.              Набив тяжёлую сумку звенящими бутылками, он отнёс её в машину. Сев на пассажирское сиденье, Хэ Сюань опустил сумку на пол между ног.              — Поехали.              Хуа Чэн посмотрел на него долгим, твёрдым пристальным взглядом. Но как ни крути сдержал свои бессмысленные мысли, пока они ехали прочь.       

________________________________________

      

      — Я верну твою проклятую машину утром.              — Как скажешь.              Хэ Сюань ввёл код, чтобы попасть в дом, бутылки звенели у него на боку. Он захлопнул дверь, пригнув голову. Повернув её, мужчина заметил, что в доме горит огонь. Но гостя нигде не было видно. Тогда он прошёл на кухню. Положил сумку на стойку — пополнение запасов, в котором он отчаянно нуждался, — затем сделал ещё один глоток из открытой бутылки джина, которую держал в руке.              Ослабив галстук, Хэ Сюань направился по коридору. Он был на полпути к своей комнате, как вдруг дверь гостевой комнаты распахнулась. Ши Цинсюань взглянул на него, по-видимому, удивлённый появлению, затем взгляд юноши переместился на алкоголь, зажатый в его руке.              — Ты сегодня рано.              — Не лезь, — Хэ Сюань продолжил идти, толкнув дверь. Кот ушёл, и он смог сесть на кровать. Прижавшись губами к бутылке, мужчина сделал такой большой глоток, что голова закружилась. Бросив бутылку на тумбочку, Хэ Сюань откинулся спиной на матрас и уставился в потолок. Всё расплылось. Немногочисленные подвесные светильники были выключены, и в комнате царили сумерки, как зимним вечером.              Как и зимой, солнце было лишь далёким пятнышком в его мраке. И он понимал, что если выпьет ещё, то свет и вовсе пропадёт и бархат опьянения окутает разум. Свет причинял боль. Темнота хотя бы была знакомой. Глаза начали закрываться. Пока покой не разлетелся вдребезги, словно стекло.              — Хэ Сюань, мне кое-что нужно!              Он приподнялся и сел, опустив глаза в пол.              — Чёрт, — встав, Хэ Сюань сбросил с себя пиджак. И кинул на кровать кобуру с пистолетом. Он сорвал галстук, затем засучил рукава и вышел в коридор. Мужчина обнаружил Ши Цинсюань стоящего у камина. И заметил, что огонь в нём есть, но слабый. А без огня в доме могло быть очень холодно. У Хэ Сюаня было довольно хорошее представление, что ему нужно.              — Либо нам нужно включить центральное отопление, либо мне нужно больше дров для этого камина.              Он уставился на него, затем поднял руку и протёр глаза.              — Никакого центрального отопления. Мне нравится, когда холодно.              — Здесь очень холодно.              Хэ Сюань покачал головой. Ему было тепло. Слишком тепло. Как будто его лицо было красным, а руки начали расцветать. Когда мужчина опустил взгляд на себя, его кожа была такой же бледной, как и всегда, и он действительно удивился.              — …Ладно, будь здесь.              Открыв входную дверь, он сошёл с крыльца и обошёл здание сбоку. Хэ Сюань покупал дрова, но не рубил их сам, а хранил запас в куче у дома. Под навесом крыши, чтобы они оставались сухими. Фишбоун обычно спал под этой грудой, где было тепло и сухо. Схватив несколько поленьев с верхушки, мужчина сложил их в охапку. Повернувшись, он увидел, что Ши Цинсюань последовал за ним. Они долго таращились друг на друга.              — Ха-ха-ха, извини. Ты просто…. — Ши Цинсюань сглотнул и отвёл взгляд. — Показалось, что тебе может понадобиться помощь, чтобы донести дрова внутрь.              — Я в порядке. Но держи, — Хэ Сюань бросил дрова в руки Ши Цинсюаня, затем поднялся на крыльцо и вошёл внутрь. Тот последовал за ним и пригнулся у камина, чтобы добавить ещё одно полено в слабо горящий огонь. Остальные сложил рядом с очагом.              — Почему у тебя всего одно кресло? — спросил он, взяв кочергу, чтобы подбросить дров в огонь. — У тебя есть друзья, и они, похоже, приходят хотя бы иногда. Было бы неплохо, если бы им было где посидеть.              — Я не хочу, чтобы они чувствовали себя желанными гостями.              Ши Цинсюань рассмеялся.              — Ладно, хорошо. Если бы ты не хотел, чтобы они приходили, когда им захочется, думаю, у них бы не было кода, чтобы попасть в твой дом. Знаешь, я даю запасные ключи только тем людям, которым доверяю, — он повернул голову, в его глазах отразился свет пламени. Воздух вокруг него стал размытым, и Хэ Сюань вытаращился. Он наблюдал за тем, как двигаются его руки, как смех, казалось, закручивался вокруг него, как лента из мягкой ткани. Или мёртвая петля.              Вырвавшись из этого заклинания, он пробормотал что-то неразборчивое и сбежал в комнату. Мужчина сделал ещё несколько глотков джина, прежде чем снять ботинки. Разряжённый пистолет отправился на тумбочку, и Хэ Сюань с грохотом захлопнул дверь. Улёгшись, он позволил волнам пьяного неведения принять его, как старого друга. А когда затонул, Хэ Сюань не поднимался в течение многих часов.       

________________________________________

             Волосы защекотали ему нос, и из Хэ Сюаня вырвался тихий звук. Удовлетворённый. Продрав глаза, он увидел, что сквозь окно проникает летнее солнце.               — Хм… — мужчина улыбнулся и прижался лицом в шею напротив него, уткнувшись носом в волосы, чтобы поцеловать Сун Мэй в затылок. — Доброе утро, — промурлыкал он и почувствовал, как её рука потянулась назад, чтобы прогнать его.              — Нет, — запротестовала она. — Уходи.              — Уже утро, — он рассмеялся над её преувеличенным стоном. — Хочешь, я приготовлю тебе завтрак? Принести его тебе в постель? — рука легла на её талию, и девушка скользнула рукой вниз, чтобы взять его за запястье. В итоге её пальцы осторожно прокрались между его пальцами, удерживая руку. Они снова провалились в сон, купаясь в тепле, льющемся из окна.              Пока стук в дверь не заставил Хэ Сюаня рывком проснуться. Поднявшись, он взглянул на дверь, устало нахмурившись.              — Что?! — Сун Мэй приподнялась на локте, и они оба посмотрели на дверной проём.              В комнату вбежала Хэ Минся, сунув ему в лицо лист бумаги.              — Угадай что?! Угадай что?! — бумага была слишком близко, чтобы Хэ Сюань мог прочитать, поэтому он выхватил её у сестры из рук. Хэ Минся опустилась на изножье кровати, скрестив ноги и улыбаясь до ушей.              — Боги, Минся, — выдохнул Хэ Сюань, приготовившись материться. Но он опустил взгляд на лист, и улыбка тут же поделила его лицо пополам. — Ты получила стипендию? Ты получила стипендию!              — Да, чёрт возьми, получила! Разве когда-нибудь возникало сомнение? — она откинулась назад, самодовольная, гордая, как павлин.              Он передал письмо Сун Мэй, когда она потянулась за ним, а затем бросился вперёд. Хэ Сюань стиснул в объятиях сестру, и та обвила его шею руками.              — Я так тобой горжусь! И ты права. Я ни черта не удивлён. Они были бы безумцами, если бы отдали её буквально кому-нибудь другому, — отстранившись, он усмехнулся. — Это значит, что ты будешь жить в кампусе, да? Ты можешь съехать из моей квартиры.              — Ты в курсе, какое дорогое проживание в кампусе? Даже в муниципальном колледже. Это мошенничество. Я никуда не уйду, — она ухмыльнулась ему в ответ. — Да и тебе точно понравится, если я буду жить здесь, когда у тебя родится ребёнок и тебе нужен будет кто-то, чтобы за ними присмотреть.              — Конечно, конечно. Ты бесплатная нянька. Я понял.              — Бесплатная? — Хэ Минся насмешливо хмыкнула и поднялась с кровати. — Бред. Я не буду это делать меньше, чем за тридцать в час.              — Тридцать в ч… Вон отсюда! — Хэ Сюань встал, шлёпнув её, и Хэ Минся выбежала из комнаты. Она захлопнула за собой дверь, а он вернулся к кровати. Опустившись на неё, Хэ Сюань улыбнулся Сун Мэй. Девушка осторожно обхватила ладонью его щёку, и он прильнул к её ладони. — Тридцать в час, тоже мне. Кем она себя возомнила? Хорошо, что я вообще позволил ей здесь жить.              — Точно, потому что ты собираешься выгнать её на улицу на произвол судьбы? — Сун Мэй покачала головой. — Хотя няня с проживанием в самом деле звучит неплохо. Тем более, что в ресторане не такие большие декретные отпуска. Я вернусь на работу через две недели после её рождения.              — Его.              — А-Сюань, сейчас слишком раннее утро для этого.              Он засмеялся.              — Это просто потому, что ты знаешь, что я прав, — подмигнув, Хэ Сюань повернулся, чтобы взять телефон с комода. — Вот блин. Уже десять, — встав, он щёлкнул пальцами и подошёл к комоду. Открыв верхний ящик, парень достал рабочую форму и бросил её на кровать. Сун Мэй наблюдала за ним, снова ложась, чтобы было удобнее.              — Опять опаздываешь на работу?              — Нет, — оскорблённый, он обернулся. — Нет. Просто мне нужно поторопиться. Я должен быть там в десять тридцать.              — А-Сюань!              — Мой будильник не сработал!              — Ты его завёл?              Хэ Сюань скрестил руки.              — Это… не важно. Всё будет в порядке. Мой босс меня любит. Он не уволит меня, — достав рабочие ботинки из шкафа, парень поднял с кровати простую рубашку тёмно-синего цвета и джинсы. — Я дворник. Кому какое дело, если я опоздаю на пять-десять минут. Как будто наступит конец света, если понадобится время, чтобы поменять чёртов мусорный мешок, — он закатил глаза.              Хэ Сюань пошёл в ванную, почистил зубы и переоделся. Хэ Минся сидела на диване, и взъерошил её волосы, проходя мимо. В кухне он боролся с кофеваркой, несколько раз ударив по стенке рукой.               — Ну давай же, дерьма кусок, — бормотал Хэ Сюань, пока машина наконец не дала того, что он хотел. Сун Мэй в конце концов выбралась из постели. Она проковыляла на кухню, кутаясь в халат. И тихонько захныкала.              — Я скучаю по кофе.              — Ещё несколько месяцев, любовь моя. И потом ты сможешь выпить весь кофе в мире.              — Да. Моя мечта. Кофе, — Сун Мэй села за стол, откинувшись назад и положив руки на живот. Подойдя, Хэ Сюань опустился перед ней на колени, уткнулся носом в него и положил руки ей на бёдра. Она рассмеялась, перебирая пальцами его волосы. — А какая у тебя мечта, а-Сюань?              — У меня? Я не… — он засмеялся. — Наверное, чтобы ты снова пила кофе. И быть счастливым. Хочу, чтобы ты была счастлива.              — Я серьёзно. Ты должен хотеть большего, чем это.              — Ха. Э-э-э… — парень пожал плечами. Наклонив голову назад, Хэ Сюань задумался. — Ну… это действительно глупо, но… когда я был ребёнком, мы каждое лето ездили в эту хижину. Там было большое озеро, и мы купались, ловили рыбу, катались на лодке. Короче, когда дела у семьи обстояли лучше, — его глаза переместились, находя место на полу. — Когда мои родители умерли… это был последний раз, когда мы ездили в деревню. По сути, тётя всё ещё владеет хижиной. Но ты же знаешь, какая она. Вокруг неё всё приходит в негодность, потому что бутылка интересует её больше, чем всё остальное.              — А-Сюань…              — Я не знаю. Наверное, мне бы хотелось… привести в порядок это старое местечко. Я не был там лет сто, но оно всё ещё там. Озеро до сих пор там. Горы. Я бы сказал, что нам стоит его продать, но, думаю, ремонт обойдётся дороже, чем его стоимость… но, знаешь? Наша семья… наша семья могла бы ездить туда.              Сун Мэй улыбнулась ему.              — По-моему, это очень хорошая мечта. Намного лучше, чем кофе.              Хэ Сюань улыбнулся, опустив глаза.              — Мне нужно идти, — встав, он взял кофе и налил его в термос. — Увидимся позже, Мэймэй, — парень поцеловал её в щеку.              — Не забудь заехать за продуктами по пути с работы домой.              — Твоё желание — для меня закон! — её смех вынес его за дверь.       

________________________________________

             Проснувшись, Хэ Сюань взглянул на пустую кровать. Лунный свет окрашивал комнату в серебристый цвет, а рука мужчины лежала на простынях, протянутая к бутылке, которую он опрокинул перед сном. Волосы рассыпались, резинка едва держалась на кончиках, и Хэ Сюань стянул её. Пульсирующая головная боль пронеслась рикошетом по черепу, словно соревновательная игра в пинг-понг. Встав, он двинулся по холодному полу.              Зима продолжалась, и в доме в самом деле становилось всё холоднее. Он слышал, как камин всё ещё потрескивает. В гостиной Хэ Сюань обнаружил сидящего в кресле Ши Цинсюаня, закинувшего на подлокотник ноги. Фишбоун лежал у него на животе и спал. Когда он прошёл в комнату, Ши Цинсюань оторвал взгляд от книги, которую держал в руке.              — Привет, — прошептал парень, на его лице появилась улыбка.              — …привет, — повернувшись, Хэ Сюань прошёл на кухню. На стойке ничего не было. Удивившись, он открыл винный шкаф и обнаружил, что его запасы уже убраны и разложены по местам. Не найдя ничего, что нужно было поправить, Хэ Сюань закрыл его и подошёл к холодильнику. Он почувствовал, как напряглись плечи, когда на кухне раздались шаги. Вместо того, чтобы обернуться, мужчина взял из холодильника две бутылки пива. Подойдя к бару, он открутил крышку и протянул одну бутылку Ши Цинсюаню. — Держи.              — Спасибо, — тот постучал пальцами по бутылке. Фишбоун, идущий усталой походкой в такт его шагам, последовал за ними с негромким мяуканьем. Ши Цинсюань тут же наклонился, чтобы взять его на руки, и позволил коту прижаться к его груди. Хэ Сюань наблюдал за этим, глаза словно налились свинцом. И отпил из бутылки пива. — Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь поесть?              — Нет.              — Ладно, — Ши Цинсюань погладил пальцами шерсть Фишбоуна, устроившись на одном из табуретов. Подняв пиво, он сделал глоток. — Хм. Я не фанат пива. И никогда не был. Полагаю, это связано с тем, что я видел, как парни из студенческого братства устраивают пивные соревнования и… бр-р. От этого зрелища у меня заболел живот. Но спасибо. Лучше, чем пить виски прямо из…              — Видел сегодня твоего брата.              Глаза Ши Цинсюаня расширились.              — Я поеду домой?              — Скоро, — Хэ Сюань опустил взгляд на пиво в своей руке. — Мне нужно позвонить ему и назначить встречу… — потирая лоб, мафиози попытался вспомнить, что он должен был сделать до конца недели. — А ещё обсудить это с Кровавым дождём.              — Я… — юноша замолчал, сглотнув. — Можно мне пойти с тобой? Когда ты встретишься с ним?              — Нет. Мне нужно… — он думал, как это объяснить, но мозг сопротивлялся. Двигался так же медлительно, как ледник. — Небезопасно… класть козырные карты на середину стола.              — О, — Ши Цинсюань задумался над его словами. — Мне казалось, что козыри всегда кладут в центр?              — Да, ладно, метафора не работает. Суть в том, что, если ты придёшь, он может наделать глупостей. Мне будет легче контролировать ситуацию, если я буду держать тебя подальше от него. Как только я получу деньги… я посажу тебя в такси или что-нибудь в этом роде. Так будет безопаснее для всех нас, — он нахмурился, закатывая рукава, которые пытались скатиться вниз. — Я готов покончить с этим, поверь мне.              — Я представляю… — Ши Цинсюань обхватил пальцами бутылку и уставился на неё. — Ещё раз спасибо. Что позволил мне…              — Проехали, — Хэ Сюань повернулся и вышел из комнаты. Толкнув дверь в свой кабинет, он прошёл внутрь и опустился в рабочее кресло. Открыв ноутбук, мужчина подождал, пока загрузится главный экран, потягивая пиво. Он не собирался сегодня работать, но смотреть на что-то, пока глаза не станут слишком тяжёлыми, чтобы держать их открытыми, казалось лучшей идеей, чем пытаться прилечь и уснуть. С его мозгом, прекрасно осведомлённым, суетящимся и желающим ворошить прошлое. Мужчина отставил пиво и ввёл пароль. Нажав на кнопку, он открыл электронную почту, чтобы её просмотреть.              

Тема: Фортепианный концерт.

Эй, ты сказал, что тебе нужны фотографии. У меня есть несколько на почте, но это было в прошлом месяце. Она ходит на уроки фортепиано уже полтора года. Она заняла второе место в шоу талантов.

— Минся

             Пальцы зависли над тачпадом. Стряхнув с себя кратковременное оцепенение, Хэ Сюань нажал на воспроизведение видео и увеличил громкость. Это было трясущееся телефонное видео, снятое поверх голов других родителей и членов семьи в маленькой аудитории. Он знал этот зал с детства. На сцену из-за занавеса вышла Хэ Юэ. Она поклонилась под негромкие аплодисменты и села за пианино, стоявшее сбоку. Когда толпа затихла, зазвучала тихая музыка.              Звук был искажён из-за плохенького микрофона телефона, но ему были слышны ноты. Хэ Сюань не был человеком, который когда-либо особенно сильно интересовался музыкой. Он не любил и не понимал искусство. Ему нравились хорошие стихи, но любовь к искусной красоте была выбита из него давным-давно. Ну… до того момента, пока он не услышал её игру. Мужчина опёрся локтем о стол, уронив голову на ладонь. Взгляд был прикован к экрану, пока девочка играла. Тихие ноты, которые становились всё резвее по мере того, как набирался темп. Фортепиано было таким большим, а её руки такими маленькими, но она всё равно играла хорошо. Не то чтобы он узнал, если бы девочка допустила ошибку, но что-то подсказывало ему, что та не ошибалась. И, как только песня закончилась, Хэ Юэ встала со скамейки и поклонилась под громкие аплодисменты. Видео оборвалось, когда девочка встала и улыбнулась зрителям.              Он прокрутил вниз. Внизу сообщения было прикреплено изображение. Хэ Юэ держала серебряный кубок и улыбалась. Это была крошечная, поддельная вещь. Но выражение её лица, с которым она держала награду, было бесценным. Хэ Сюань прокрутил страницу назад и снова нажал кнопку воспроизведения. Всё началось сначала.              Сверху на сцену падал свет. Изображение было расплывчатым. Нет. Нет, не так. Его зрение было размыто. Он мог что-то почувствовать, какую-то стеснённость в грудной клетке. Челюсть крепко сжалась, музыка, играющая через динамики ноутбука, заставила мозг кружиться вихрем, и мужчина не мог ухватиться ни за что устойчивое.              — Что это?              Хэ Сюань резко поднял голову. Повернув её, он увидел, что Ши Цинсюань стоит в коридоре и пристально смотрит на него. Опустив взгляд, мужчина быстро захлопнул ноутбук.              — Ничего. Уходи.              — Я слышал музыку.              Зубы клацнули.              — Я просто кое-что смотрел. Это не имеет значения.              — Ты плачешь?              — Нет, — моргнув, Хэ Сюань пошевелился и поднял пиво со стола. Он допил остатки, после чего встал. Подойдя к двери, ожидал, что Ши Цинсюань отойдёт. Но он не двинулся. Хэ Сюань сузил глаза, глядя на него. — Отойди.              — О, — он наклонил голову, отшагнув в сторону. — Музыка была красивой. Я просто хотел сказать… сказать это, — юноша повёл плечами. — А вообще, я собираюсь лечь спать, так что… ты куда?              Хэ Сюань обернулся.              — Мне нельзя ходить по собственному дому, не объясняясь с тобой?              — Прости.              Хэ Сюань пошёл на кухню, там выбросил бутылку пива. Потирая лицо, он облокотился на стойку. Ему казалось, что его кости постарели лет на семьдесят. И тут из-за угла появился Ши Цинсюань. Слишком оживлённый. Слишком громкий.              — Почему? — обнаружил себя спрашивающим Хэ Сюань, потому что действительно, почему он решил, что это хорошая идея — привести этого тараторящего, беспокойного, весёлого, глупого человека к себе домой? В качестве заложника или нет.              — А? — Ши Цинсюань наклонил голову. — О, я хотел тебя кое о чём спросить. Перед тем, как лягу спать. Мой брат… мой… эм… — он опустил взгляд, плечи напряглись. — У него всё хорошо, да? Он был в порядке, когда ты его видел?              — Почему?              — Я не видел его так долго, и я… — парень пожал плечами. — Я не знаю. Я не могу представить, через что он сейчас проходит. Если бы… если бы это его где-то держали, а я был на его месте, наверное, я бы впал в апатию. Поэтому… он выглядел нормально?              — Он напивался в стриптиз-клубе, и я ударил его по лицу. Нет, он не выглядел нормально, — Хэ Сюань нахмурился. — Вот тебе бесплатный совет. Не беспокойся о своём брате. Лучше о себе подумай. Вся эта твоя… наивность и сочувствие не помогут тебе выжить в реальном мире. И учитывая, что твой брат практически всё потерял, ты не вернёшься к лёгкой, беззаботной и богатой жизни, которую помнишь.              — А, — Ши Цинсюань кивнул. — А твоё… бессердечное, злое и жестокое существо лучше? — он пожал плечами. — Я забочусь о своём брате. Что бы ты ни сказал, это не изменится, — юноша смотрел вниз, на пол. — Так вот почему твоя сестра больше с тобой не разговаривает? Потому ты решил заботиться о себе больше, чем о ней?              Хэ Сюань вцепился в бар позади себя.              — Убирайся отсюда, пока ты меня по-настоящему не вывел из себя.              — Ты мне нравишься больше, когда не злишься…              — Я тебе вообще не нравлюсь.              — …да, — Ши Цинсюань прочистил горло. — Доброй ночи, Хэ Сюань.              — Хочешь узнать, почему твой брат в долгах?              Эти слова не дали Ши Цинсюаню выйти из комнаты. Кулаки парня сжались. На мгновение он перевёл любопытный взгляд на Хэ Сюаня.              — Ты говорил, что я не захотел бы узнать почему. Насколько плохо это может быть?              — По-твоему, я монстр. Ты прав, но и он тоже. Он нанял меня, чтобы убрать своих конкурентов, — Хэ Сюань сузил глаза. — Он попросил их убить, и я это сделал. А затем у него даже не хватило приличия заплатить мне за работу. Считаешь, теперь твой брат стоит твоих переживаний?              Глаза Ши Цинсюаня расширились, и его вопрос, как камень, упал между ними. В доме было так тихо, словно они оба перестали дышать. Выжидая. И тут напряжение сорвалось.              — Ты лжёшь! — крик вырвался из Ши Цинсюаня так неожиданно, так яростно, что даже сам Хэ Сюань отшатнулся. — Мой брат не стал бы так поступать! Он совсем не такой, как ты!              — Мне всё равно, веришь ли ты мне.              — Иди к чёрту! — когда это прозвучало, даже Ши Цинсюань, казалось, удивился самому себе. Парень отступил, опустив глаза в пол. Затем повернулся и побежал. Хэ Сюань смотрел ему вслед, чувствуя, как по комнате пробежал холодок, когда он это сделал.              Когда юноша выбежал из комнаты, Хэ Сюань отвернулся. Порывшись в карманах, он нашёл пачку сигарет и обнаружил, что та пуста. Выкинув её в мусорку, мужчина повернулся, чтобы пройти обратно по коридору. Глаза не могли сфокусироваться. Он слышал, как Ши Цинсюань плакал в комнате для гостей. В итоге Хэ Сюань вернулся в свою спальню и открыл дверь в испанский дворик.              Ветер был студёным, и мужчина позволил ему обхватить себя ледяными пальцами. Хэ Сюань задавался вопросом, почему ему так легко причинять боль людям. Он не поднимал кулаки на Ши Цинсюаня, но всё равно мучил его. Сердце гулко стучало в грудной клетке, и это был единственный ответ в тишине. Бутылка джина в его руке из полной на две трети превратилась в полупустую, а взгляд мужчины был пустым, когда он таращился на мрачный горизонт. Луна наблюдала, как Хэ Сюань залечивает свои раны глотками алкоголя.