the art of cruelty | искусство жестокости

      Склад был зажат между двумя заброшенными зданиями схожего масштаба и размера — все они были пусты, за исключением того, что оставили их предыдущие владельцы, — и коричневые стены сливались с остальным скучным окружением. Этот район города никогда не отличался броскостью. Он был полной противоположностью их привычной территории, однако Хэ Сюань был полностью готов захватить любые области, которые хотел Хуа Чэн. Но собственные мысли были далеки, когда он стоял возле своей машины на стоянке. Хуа Чэн открыл дверь и направился к выходу со склада.              — Сегодня поздновато выехал? — поинтересовался он.              — Нет, — Хэ Сюань качнул головой. — Цинсюаню нужно было…              — Да-да, пойдём, — рука Хуа Чэна обхватила его за плечи, и он потащил его за собой через парковку. Хэ Сюань шёл рядом с ним. — Я же говорил тебе, что это будет сюрпризом. Ты готов?              — А мне будет не всё равно?              — Ты можешь хотя бы притвориться, что взволнован? Я проделал большую работу. Как и гэгэ. И это подарок!              Неубеждённый, Хэ Сюань снова взглянул на склад.              — Подарок?              Хуа Чэн рассмеялся и, распахнув боковую дверь, пропустил его внутрь. Через боковую часть здания проходил короткий служебный коридор. С одной стороны стены стояли шкафчики, которые, вне всякого сомнения, уже были здесь, когда они заполучили это здание. Синяя краска облупилась и обнажила края ржавого металла, а на некоторых дверцах до сих пор болтались замки. Над головой виднелись полосы ярких флуоресцентных ламп. Тем не менее свет, казалось, не полностью освещал углы, и темнота окольцевала края коридора, когда они по нему шли.              — Погрузочная платформа находится на другой стороне, но гидравлическая система в двери, кажется, больше не работает. Нет ничего удивительного в том, что Ци Жун не поддерживал это место в надлежащем состоянии. Но я всё тут приведу в порядок за пару недель. Не переживай, — Хуа Чэн похлопал его по спине, а затем указал в сторону. Между коридором и остальной частью склада был втиснут небольшой кабинет. Это была квадратная комната с пустым столом внутри. Хэ Сюань заглянул внутрь, затем поднял бровь и бросил взгляд на Хуа Чэна.              — А что это?              — Твой кабинет.              — Спасибо.              Хуа Чэн рассмеялся, после чего протиснулся мимо Хэ Сюаня. Переступив порог кабинета, он выдвинул один из верхних ящиков стола и достал толстый конверт. Тот был набит настолько, что его невозможно было запечатать, поэтому мужчина воспользовался резиночками и обмотал ими конверт. Он бросил конверт Хэ Сюаню, и тот поймал его в воздухе.              — Это семьдесят процентов от того, что мы собрали в игорном притоне вчера ночью.              — Это и есть подарок? — уточнил Хэ Сюань.              — Нет! — Хуа Чэн хохотнул. — Просто твоя плата.              — Я всегда получаю пятьдесят. Пятьдесят на пятьдесят — вот как мы работаем.              Хуа Чэн покачал головой.              — Знаю. Это особый случай. Если бы не ты, мы бы сюда вообще никогда не попали, поэтому… я решил, что в этот раз ты заслуживаешь больше половины, — он усмехнулся, вызывающе и едко. Хэ Сюань недоверчиво сощурился. — К тому же гэгэ чувствовал вину, что мы не бросились и не забрали Ши Цинсюаня на шоссе, когда узнали, что он уже не в Райской Усадьбе.              Хэ Сюань опустил глаза.              — Он не должен чувствовать вину.              — Так я и сказал! Но ты же знаешь гэгэ, он почему-то склонен во всём считать себя виноватым. Э-э, как бы то ни было, я тоже… — Хуа Чэн устремил взгляд к потолку. — Ты явно… О, да чёрт с ним, мне нужно было прислушаться, когда ты сказал, что он не сбежал.              Хэ Сюань бросил деньги на стол.              — Ты признаёшь, что в чём-то ошибался?              — Не дави, — Хуа Чэн уселся на краешек стола и скрестил руки. — Я лишь хочу сказать… ты знаешь его лучше, так что мне стоило довериться твоей интуиции.              — Плевать. Я бы и понятия не имел, что он у Ци Жуна. Если бы они не вышвырнули Инь Юя… — мужчина сглотнул. — Мы его вернули. Это главное.              — Ладно. С днём рождения!              Хэ Сюань моргнул.              — Чего? — Хуа Чэн рассмеялся, и Хэ Сюань продолжал в недоумении на него пялиться. — Мой день рождения не сегодня.              — Да, я знаю, но… — он вновь засмеялся, поднимаясь на ноги. — У меня нет другого повода делать тебе подарок, так что считай это… ну, знаешь, подарком на несколько месяцев раньше дня рождения. Пойдём. Я покажу, что мы для тебя подготовили, — он обхватил Хэ Сюаня за плечи и потащил его за дверь кабинета. Они прошли через ещё одну дверь, ведущую в складское помещение.              Серый бетонный пол, серые стены и серый потолок придавали всему помещению унылый вид. С большой вероятностью, Ци Жун использовал его не иначе как очередной игорный притон или, вероятно, для производства наркотиков. Хэ Сюань заметил слив, вмонтированный в середину пола, намекающий на то, что когда-то это помещение использовалось как мясокомбинат. В самом дальнем конце помещения большую часть стены занимала широкая металлическая дверь погрузочной платформы. Гидравлические трубопроводы были оголены и не защищены, а на панели управления у стены мигала красная лампочка сервисного обслуживания. Новое оборудование выделялось на фоне остального, как распухший большой палец: блестящие электроинструменты, развешанные вдоль стены, сверлильный станок и настольная плита, прикрученные к полу.              — Тебе никогда не надоедало отвозить людей на залив, чтобы выбить из них всю дурь? — спросил Хуа Чэн.              — Нет.              — Ладно, Черновод, подыграй мне и изобрази благодарность, пожалуйста.              Мужчина закатил глаза.              — На лодке безопаснее. Больше контроля.              — И это место тоже может быть таким. Если в этом месте кто-то начнёт рвать глотку, крики на улице не будут слышны. А даже если и будут, всем плевать, что они слышат в таком районе. И я купил тебе новые инструменты, — Хуа Чэн похлопал себя по рукам, а затем зашагал рядом. Шаги гулко разносились по бетону, и Хэ Сюань неспешно последовал за ним. — Не хочу даже думать, что я не предоставил тебе благоприятную рабочую среду. У нас всё-таки есть имидж, который нужно поддерживать, понимаешь? И ты по-прежнему сможешь убивать на лодке, если тебе так удобнее. Но это место… — он остановился, уперев руки в бока. — Это место отлично подходит для привоза мелких крыс, из которых нам нужно вытащить какую-либо информацию. И оно полностью в твоём распоряжении.              Хэ Сюань осмотрелся по сторонам.              — Хорошо.              — Что? Никаких «спасибо, дагэ»?              — Где Ци Жун? Пэй Мин завёз этого ублюдка прошлой ночью? — Хэ Сюань потянулся, чтобы развязать галстук. Хуа Чэн закатил на него глаз. — Что? Ты даёшь мне место для работы. Разве плохо, что я готов его использовать?              — Нет. Это… — Хуа Чэн запнулся, скрестив руки. — Ты не выглядишь счастливым.              — А что в этом может сделать меня счастливым?              — Я…              — Это камера пыток. Спасибо, дагэ, — он стащил галстук, который Ши Цинсюань так тщательно завязал ему ранее, и обернул шёлк вокруг костяшек пальцев. — Полагаю, это удобное место для выполнения моей работы. Где Ци Жун?              — Да что с тобой сегодня вообще такое?              — Какого чёрта со мной что-то должно быть не так?              — Черновод… — Хуа Чэн щёлкнул зубами. — Если ты на меня злишься, просто скажи. Я правда… признал, что облажался.              — Я на тебя не злюсь! — мужчина сжал руки в кулаки, кожа затрещала. — Просто… просто скажи мне, где Ци Жун, чтобы я мог приступить к работе. Вы хотите получить от него информацию, верно? Прежде чем я отправлю его в залив?              Хуа Чэн порылся в кармане и вытащил связку ключей. Он кинул их, и Хэ Сюань наблюдал, как те легко и быстро проносятся по полу в его сторону. Он нагнулся и подобрал их.              — Я затолкал его в старый чулан для мётел в коридоре. Вместе с тем подонком. С кого из них ты хочешь начать?              — С подонка, — Хэ Сюань развернулся, направляясь обратно через двери в кабинет. Мужчина бросил галстук, куртку, пистолет и телефон на стол. В коридоре он нашёл каморку и выяснил, какой ключ подходит к этому замку. Открыв дверь, он пропустил слабый свет из коридора внутрь. На полу лежали две фигуры с верёвками, связывающими ступни и лодыжки. Кляпы не давали вырваться невнятной брани, доносившейся из одного рта, и Хэ Сюань не обратил внимания на извивающегося Ци Жуна. Он схватил отморозка за воротник и рывком поставил его на колени. — Вставай, — прошипел он, хватая и протаскивая его, пока не смог вышвырнуть в коридор.              — Ёбмнмя смка!              — За тобой я ещё приду, — сказал Хэ Сюань Ци Жуну, а затем пнул его ногой по голове. Мафиози захлопнул дверцу каморки и запер её. Опустив взгляд, он почувствовал знакомый привкус отвращения в нутре, и когда он нагнулся в этот раз, то схватился за короткие, тонкие прядки волос на голове пожилого человека. Много у него их не осталось, и Хэ Сюань чувствовал, как вырываются клочья, пока он тащил его по коридору. Даже через кляп крики звучали вымученно и отчаянно.              К тому времени, как он вернулся в складскую часть помещения, Хуа Чэн уже принёс стул и поставил его прямо над сливом. Хэ Сюань швырнул свою новую жертву на землю и несколько раз пнул, чтобы перевернуть её на стул. Хуа Чэн обошёл вокруг и помог ему подтащить мужчину наверх и усадить его. Из-под кляпа доносились сдавленные мольбы, но Хэ Сюань был к ним равнодушен. Верёвки развязали и использовали снова, чтобы привязать его руки и ноги к стулу. Как только это было сделано, Хуа Чэн отошёл и зажёг сигарету, а Хэ Сюань закатал рукава.              — Нужна помощь?              — Не-а.              — Развлекайся, Черновод. Я буду в твоём новом шикарном кабинете.              Хэ Сюань закатил глаза, когда Хуа Чэн ушёл. Этот ублюдок уже был весь в поту, кровь из носа стекала по лицу на воротник рубашки, которую, как видно, ему вернули, потому что из номера мотеля он вышел без неё. Глаза были широко раскрыты и блестели от слёз, а короткие прядки волос слиплись от остатков геля и пота. Грудь вздымалась, зубы прикусывали толстую полосу материала, намотанную на лицо и во рту. Хэ Сюань присел на корточки, вытаскивая нож, который держал в заднем кармане. Вид лезвия вызвал очередную серию бессвязных, приглушённых бормотаний, которые он пропустил мимо ушей.              — Правда в том, — зашептал он, пристально глядя на отражение своих глаз в коротком лезвии, — что такому ничтожеству как ты, причинить боль — это не то же самое, что причинить боль человеку. Это всё равно, что наступить на таракана, — он поднял голову и увидел, что за ним наблюдают глаза. После чего встал и схватился за кляп. Он вырвал его изо рта мужчины и смотрел, как тот сплёвывает на свою же рубашку. Мужчина несколько раз кашлянул. — Хочешь умолять?              — Я…              — Ну же. Ты же не хочешь сегодня умереть?              — Нет! — голос был хриплым, дыхание прерывистым. Сдвинувшись вперёд, подонок попробовал освободить руки, но верёвки, связывающие его, были затянуты слишком туго, а он ослаб от истощения и обезвоживания. Хэ Сюань с презрительным взглядом наблюдал за его движениями. — Нет, я не хочу умирать! Прошу… — выдохнул он, глядя на себя сверху вниз. — У меня есть жена! У меня дети в колледже!              — Им будет гораздо лучше без тебя.              — Н…              — У тебя, должно быть, большущий полис страхования жизни. Ты один из тех менеджеров среднего звена, которые зависают в норах Ци Жуна, — Хэ Сюань обошёл вокруг кресла, наблюдая, как глаза поднимаются, чтобы посмотреть на него. Нервозно. Он зашёл за стул, чтобы мужчина не мог его видеть и чтобы не смотреть на его гадкое лицо. — Слишком богат для дайв-бара, слишком беден для нашей VIP-секции, разве не так?              — Я…              — Тебе нравятся бордели, которыми управляет Бай Усян?              — Временами, — он резко вдохнул, когда Хэ Сюань постучал лезвием ножа по его плечу. — Эй! Я знаю, что у меня не так много д-денег, но у меня есть другие вещи. У меня есть собственность. Работаю в сфере недвижимости. Я могу предложить тебе дешёвые предложения по офисным помещениям, всё, что тебе может понравиться! Но ты не можешь меня убить. Я могу принести пользу. Я о-обещаю!              — Да? Расскажи мне больше.              — У меня есть люди, которым я мог бы тебя представить. Компании, которые могут достать для вашего клуба алкоголь подешевле! Ах, э-э… — он повернул голову, дёрнувшись, когда нож Хэ Сюаня скользнул вдоль плеча к шее. — У меня есть приятель по гольфу, который владеет магазином л-лодок!              — С какого хрена меня это должно волновать?              — Ты Черновод. Ты… ты обычно… О господи, — он завыл, голова упала, когда лезвие ножа прижалось к шее сбоку. — Прошу, умоляю, не убивай меня. Я сделаю всё, что ты скажешь, всё что угодно! Всё, что ты захочешь!              Хэ Сюань схватился за волосы, откидывая голову в сторону. И разрезал кожу ножом, пролив кровь, которая тонкой струйкой полилась на рубашку.              — Цинсюань просил тебя остановиться?              — Я…              — А ты? Ты остановился, когда он сказал тебе остановиться?              — Нет! Я не останавливался!              — Тогда почему я должен?              Из мужчины вырвались рыдания, и губы Хэ Сюаня скривились в презрении и омерзении.              — Я не знаю. Я не знаю! Пожалуйста! — он бросил нож, засунув его обратно в кожаные ножны. Положив их в карман, он снова обошёл вокруг. — Прошу, Черновод, я могу… — мужчина икал, едва способный дышать сквозь рыдания. — Я могу стать полезным, клянусь.              Хэ Сюань взял тряпичный кляп и снова засунул его в рот мужчины.              — Зажми, — велел он, после чего нога мафиози просунулась под ножки стула. Он зацепил их, потянул, и стул с грохотом упал на пол. — Выродок, — стул ударился о бетонный пол, вызвав у подонка задыхающийся кашель, и Хэ Сюань быстро его обошёл, чтобы встать над ним. Он надавил носком ботинка на его челюсть, заставляя повернуть голову. — Тебе нравится использовать кого-то слабее тебя? Того, что не может сопротивляться? А?! — он отвёл ногу назад, сильно его пнув. И видел, как у него всё закружилось в глазах, а сбоку головы открывается новая рана. Кровь струйкой полилась на пол.              Хэ Сюань схватил стул и поднял мужчину обратно, а затем ударил кулаком по лицу мрази. Один раз. Два. Три. Он бил его до тех пор, пока костяшки пальцев не могли более выдерживать, и ему пришлось отступить. Шумевшая в ушах кровь была громче, чем жалкие вопли, вырывающиеся из кляпа. Рука Хэ Сюаня задрожала, и он не спеша стянул перчатку. Под кожей лопнула опухшая костяшка, и кровь стекала по подрагивающим пальцам.              — Оставайся здесь, — насмешливо бросил он, не удосужившись оглянуться через плечо. Как будто тот мог куда-то уйти.              Пройдя обратно в кабинет, Хэ Сюань обнаружил сидящего, задрав ноги, Хуа Чэна и просматривающего свой мобильник. Войдя, он кинул перчатку на стол и сел на край стола.              — Где уборная?              — Блять, чёрт возьми, Черновод, — мобильник бросили, и Хуа Чэн встал и схватил его за запястье. Хэ Сюань закатил глаза, когда его руку подтащили ближе. Хуа Чэн цокнул языком. — У тебя костяшка сломана?              — Вероятно.              — И ты всё равно бьёшь ничтожество? — он покачал головой. — Почему бы тебе просто не использовать что-нибудь другое, чтобы…              — Если бы я хотел его напугать, я бы так и сделал. И мы можем сделать с Ци Жуном всё, что тебе захочется. Это личное, — Хэ Сюань отдёрнул руку. — Где здесь туалет. Мне просто нужно сунуть её под холодную воду, и я буду в порядке.              — В коридоре. Хочешь, чтобы я…              — Всё хорошо, — Хэ Сюань вышел из кабинета, направляясь обратно в служебный коридор. От флуоресцентных ламп помутилось в глазах, но он несколько раз моргнул и толкнул дверь в туалет. Это была простая комната: две кабинки, настенный писсуар и единственная раковина. Он включил воду, прислушиваясь к брызгам в умывальнике. После чего поднёс кулак под кран и наблюдал, как вода окрашивалась в красный цвет. Дверь снова открылась, и Хуа Чэн подошёл, чтобы прислониться к стене рядом с ним.              — Ты невероятно упрям, — заметил он, глядя в раковину. Хэ Сюань попробовал провести пальцами по окровавленным костяшкам. Боль заставила его дёрнуться. — Ты и в этот раз станешь на меня кричать, если я принесу из машины аптечку и наложу повязку?              — Когда это я на тебя кричал?              — Послушай, я не говорю, что этот подонок не заслуживает твоего худшего…              — Я не остановлюсь.              — Даже не думал об этом, — Хуа Чэн поднял руки. — Но я могу помочь. Смотри, на моих руках нет синяков и крови. И мне нужно о тебе позаботиться. А что, если завтра мне понадобится, чтобы ты разбил голову какому-нибудь идиоту о тротуар, а ты пошёл и переломал себе все костяшки, болван? — он наклонился, и Хэ Сюань почувствовал пальцы у своей щеки. Хуа Чэн отстранился, словно не решаясь к нему прикоснуться.              — Я и раньше справлялся с болью.              — Тебе не стоило этого делать.              Большой палец запнулся, проводя по костяшке пальца. Затем он вытащил руку из-под воды и позволил ярко-красным каплям скатиться с пальцев. По крайней мере, кровотечение остановилось.              — В чём дело? Почему ты слишком мягко ко мне относишься? — он сощурился на Хуа Чэна. — Ты же не умираешь?              Тот засмеялся.              — Нет, нет. Просто волнуюсь за тебя, — он сглотнул, откинув голову на стену. Из-за зелёной плитки за его головой вся комната казалась почти зеленовато-жёлтой, отвратительный цвет оттенял яркие флуоресцентные лампы. — Мы только что миновали нашу с гэгэ годовщину, а это значит, что мы миновали дату, когда я вышел из Тунлу, что значит…              — Мы близки к тому дню, когда вышел я.              — Ага. А ещё… Не знаю. Наверное, в это время года всё кажется наименее реальным. Порой мне кажется, что я снова проснусь в той камере. Или в одиночной, — Хуа Чэн поморщил лоб, сжав зубы. Раздосадовано. Он казался злым. — Ци Жун схватил Инь Юя прямо с вашей лодки. На нашей территории.              — Не очень-то приятное ощущение.              — Нет. Это более смелые действия, чем было раньше. Я не привык к этому чувству, потому что параноик ты, но… Бай Усян…              — Скорее всего, он не стал бы работать с таким отбросом, как он.              — Пожалуй, — Хуа Чэн покачал головой. — Так или иначе, тебе нужно покончить с этим выродком, чтобы мы могли заставить Ци Жуна запеть соловьём. Давай я наложу пластырь, и ты сможешь вернуться к делу.              — Ты можешь помочь, — Хэ Сюань опустил взгляд, стряхивая остатки воды с руки.              — О, какая честь, — Хуа Чэн догнал его у двери, обняв за плечи, когда они снова вышли в коридор. Дверь туалета захлопнулась за ними, и Хэ Сюань глянул на него сузившимися глазами. — Улыбнись, Черновод. Мы здесь всё равно победители. Позволь мне сбегать в машину за аптечкой, — он хлопнул его по спине и побежал к двери, а Хэ Сюань потёр затылок, тяжело вздохнув.              

________________________________________

             Они избили его до состояния трупа.              Это была долгая смерть. Насильственная. Медленная. К тому времени, когда он перестал дышать, лицо уже перестало выглядеть человеческим. Хэ Сюань отошёл в сторону, закурив, а Хуа Чэн пнул тело ногой.              — Ну что ж, — энергично начал он. — Доволен, Черновод?              — А я когда-нибудь был доволен?              Хуа Чэн хмыкнул.              — Я и забыл, как больно просто бить людей целыми днями. Я достаточно тебе плачу? — Хэ Сюань бросил на него раздражённый взгляд, и Хуа Чэн сдался. После криков, тяжёлого дыхания, ударов кулаков по плоти в большом складе стало невероятно тихо. Вся рубашка была в крови, пропитавшись насквозь. И татуировки на руках покрылись пятнами. Перчатки стали красными и скользкими. Хуа Чэну каким-то образом удалось избежать попадания большей части крови на него, но, впрочем, так было всегда. — Твой заложник обрадуется, что ты убил этого подонка?              — Вряд ли.              — А ты счастлив?              — Разве ты не переспрашиваешь одно и то же дважды?              Хуа Чэн повёл плечами.              — Наверное. Только слова разные. Ты счастлив?              Он подвигал челюстью, сжимая и разжимая её.              — Ты счастлив, когда наступаешь на клопа? Вот что я сейчас чувствую, — он посмотрел вниз на побагровевшее, изуродованное лицо, кровь, вытекающую из отвисшего рта, выбитые зубы. Хэ Сюань стал коленями ему на спину и бил головой о бетон, пока тот не перестал извиваться. А потом ещё несколько раз, просто чтобы убедиться. Это была последняя атака, убийство, и к этому моменту убить его было почти милосердием. — Цинсюань не должен даже думать об этом снова. Дело сделано.              Отвернувшись от тела, Хэ Сюань вернулся в кабинет. Затушив сигарету в пепельнице, он медленно стянул с рук кожаные перчатки. Он бросил их на стол и сел. Хуа Чэн последовал за ним более ленивым шагом, вытирая кровь на руках. На костяшках пальцев были кусочки марли, пропитанные кровью, и он убрал их. Поморщившись. Бросив окровавленные кусочки волокна на стол, Хэ Сюань с усилием распрямил пальцы и положил руки на стол. Пальцы распухли ещё больше, а средний палец правой руки никак не мог оставаться прямым, если только он его не заставлял.              — Ци Жун может потусоваться ещё пару дней. Я его заморожу, — усмехнулся Хуа Чэн.              — Оставлять его у себя рискованно, и нам надо позадавать ему вопросы.              — Ладно. Я могу позвонить гэгэ и узнать, пришлёт ли он Фэн Синя. Или, может быть, Ичжэнь оторвётся от своего шисюна на достаточно долгое время, чтобы заработать на свою зарплату. Тебе нужно отдохнуть.              Хэ Сюань не стал спорить с Хуа Чэном, вытаращившись на свои руки. Он потянулся и взял аптечку, подтащив её ближе к себе. Мафиози осторожно развернул антисептическую салфетку, чтобы намазать ею повреждение. Рядом с ним на столе завибрировал телефон, и он бросил на него беглый взгляд.              — А, это твой муж, — сказал он, затем посмотрел на свои руки. — Можешь взять его за меня? Если это Цинсюань, я…              — Да, я понял, — Хуа Чэн обошёл его и взял телефон. И ответил. — Алло? Гэгэ, мы только что о тебе говорили. Я хотел спросить… — улыбка сошла с лица Хуа Чэна, и на нём появилось задумчивое выражение. — Хм… — он посмотрел на него сверху вниз, а Хэ Сюань бросил на него недоумённый взгляд. После чего продолжил убирать кровь с пальцев. — Хорошо, я скажу ему. Позвони своим ребятам и скажи, чтобы они пришли мне помочь. Я не хочу провести всю ночь, избавляясь от тела в одиночку. Хорошо. Я люблю тебя. Нет, я люблю тебя больше. Пока, гэгэ!              Хэ Сюань вздохнул.              — Почему ты избавляешься от тела в одиночку? Я же прямо перед тобой.              — Твоя сестра сейчас у тебя дома.              Кровь заледенела.              — Почему? Что случилось? — он вскочил на ноги, хватаясь за пистолет и куртку. — Кто ранен?              — Успокойся. Не думаю, что она была бы у тебя дома, если бы кто-то был серьёзно ранен. Спокойно, тише, — Хуа Чэн надавливал на руку, пока он не положил вещи обратно на стол. — Гэгэ не знает. Она не расскажет ничего, кроме того, что ей нужно о чём-то с тобой поговорить. Так что ты должен идти, но сперва, — он указал на его окровавленную рубашку. — Иди переоденься. Смой с себя кровь. Выглядишь как статист в фильме про зомби.              — Ладно. Хорошо, — он обошёл Хуа Чэна, как-то торопясь и в то же время пребывая в оцепенении. Вернулся в крошечную уборную, чтобы попытаться смыть кровь с рук. Сбросил рубашку и наклонился, чтобы протереть рукой верх ботинок. Хуа Чэн принёс ему из машины запасную рубашку, и он надел её, как только смыл красные пятна с кожи.              Было уже почти четверть шестого, когда он в итоге всё-таки выехал со стоянки. Он постукивал пальцами по рулю, на каждой остановке проверяя телефон, чтобы убедиться, что не получил ещё одно сообщение от Се Ляня. У него сдавило горло, как будто внутри что-то застряло. У Хэ Минся не было причин хотеть его видеть, если только что-то было не так. И, пускай Хуа Чэн настаивал на том, что это, скорее всего, не означает, что кто-то пострадал, заболел или ещё что похуже, мозг склонялся к самым нежелательным последствиям.              Всю дорогу до дома он превышал скорость.              

________________________________________

             Хэ Сюань снова обернул руки марлей и вышел из машины. Перчатки лежали в пакете на переднем сиденье вместе с остальной окровавленной одеждой, и он оставил их в машине. Подойдя к крыльцу, мужчина несколько секунд оглядывался по сторонам. Машина Се Ляня была припаркована рядом с его машиной перед домом, но сестра, похоже, приехала сюда не сама. Он ввёл код на входной двери и шагнул внутрь. В доме было тихо, слышалось только потрескивание огня. Первыми, кого он увидел, были Се Лянь и Ши Цинсюань, и они оба глянули на него с одинаковым выражением лица. Затем Се Лянь улыбнулся.              — Она на кухне, — сообщил он вместо приветствия.              Хэ Сюань кивнул. Оказавшись на кухне, он увидел, что сестра стоит у стойки. В её руке был конверт, который она прислала.              — Минся…              — Ты хотя бы просмотрел их?              Он сглотнул.              — Были беспокойные дни, — женщина запихнула фотографии обратно в конверт и положила его на стойку. — Что-то не так?              — Нет… нет, я так не думаю. Я не уверена, — она скрестила руки, всё же посмотрев на него. И её взгляд метнулся к бинту, обмотанному вокруг костяшек. Хэ Сюань спрятал руки за спину, напряжение выпрямило позвоночник. — Мы можем поговорить наедине?              — Да. У меня есть кабинет в задней части здания, — Хэ Сюань протянул руку вперёд и взял конверт со стола, после чего повернулся и пошёл обратно в коридор. Глазами на миг найдя Ши Цинсюаня, он отвёл взгляд и повёл Хэ Минся в свой кабинет. Мужчина нажал на переключатель, включая свет, и бросил фотографии на стол. — Где дети?              — Остались у моей подруги. Она учительница. А-Юэ дружит с её дочерью, — Хэ Минся покачала головой. — Когда я сказала ей, что еду в город, она захотела отправиться со мной.              — Зачем?              — Чтобы увидеть тебя. Зачем ещё? — Хэ Минся посмотрела на него как на идиота. — Неужели ты думаешь, что ворвёшься в нашу жизнь, а потом она просто забудет всё о тебе на следующий день? Может, если бы она была в возрасте близнецов, это бы сработало, но ей уже десять лет, Хэ Сюань. А тут появляется отец, которого она никогда не видела. Само собой, у неё будут вопросы. Очень много вопросов.              — Я не хотел…              — Ага, конечно. Понятное дело. Как будто ты не знал, что такое может произойти. Хэ Сюань, я же вижу тебя насквозь. Тебе хотелось её увидеть. Ты сам так сказал. И у тебя получилось, а она теперь вбила себе в голову, что я злая тётка, которая держит её от тебя подальше, — женщина огляделась вокруг, сдвинув брови. — Эм, в общем, мне нужно было приехать в город на собеседование. Вот почему я здесь.              — Собеседование?              — Ага, с ума сойти. Не ожидала этого, — она, судя по всему, чувствовала себя некомфортно, стоя перед столом и разглядывая немногочисленные предметы: ноутбук, папку, которую он не убрал. — Мне всегда хотелось работать в более… управленческом качестве, когда дело доходит до образования. Я просто устроилась на первую попавшуюся работу, когда окончила колледж, однако…              — Я знаю, что ты не этого хотела, — Хэ Сюань выдвинул кресло из-за стола и похлопал по поверхности. Сестра бросила на него сомневающийся взгляд, затем осторожно подошла и села. Он обошёл стол и помедлил у его края. — Так что там за работа?              — Должность суперинтенданта в одном из районов города. По словам, э-э, человека, который проводил моё собеседование, в этих городских школах высокая текучесть кадров, что вполне логично. Но я буду отвечать за долгосрочное планирование, контролировать работу отдельных школ, управлять бюджетом, следить за тем, чтобы планы уроков соответствовали национальным стандартам, — она пожала плечами. — Если честно, это похоже на сбывшуюся мечту.              — Хм.              — Слишком хорошо, чтобы быть правдой, честно говоря, — она подняла на него взгляд. — Не могу поверить, что должна спросить тебя об этом, но… ты же ничего не сделал, да?              — Ничего не сделал?              — Никому не угрожал? Какому-нибудь члену городского совета? Может, кто-то задолжал тебе денег, и теперь они предлагают мне работу, чтобы избавиться от долга. Хэ Сюань, я не хочу эту работу, если она исходит от…              — Я не имею к этому никакого отношения, — тотчас же заявил он. — Я бы и не сделал этого. На самом же деле мне бы очень не хотелось, чтобы ты работала в городе.              — …почему?              — Слишком близко.              Видимо, сестра об этом не задумывалась, и внезапное напряжение заставило её поднять плечи.              — Чёрт. Ладно, — подняв руку, она потёрла глаза. — Так значит, ты не хочешь, чтобы я соглашалась на эту работу?              — Нет, — горло снова почти сжалось с ощущением, что он говорит что-то жестокое. — Здесь слишком опасно.              — У меня есть… неделя, чтобы всё обдумать, и я приступила бы только в следующем семестре. То есть в августе, но… — Хэ Минся встала, отходя от стола. Она выглядела неспокойной. — Я не думала, что… что мне нужно будет работать рядом с тобой, что… пожалуй, я была так счастлива, когда мне предложили эту работу. Это действительно работа мечты. Но я не могу… не могу вот так приближать к тебе детей. Я так лицемерю, да? Я кричу на тебя и говорю тебе держаться от нас подальше, а потом я переезжаю сюда?              — Ты не лицемеришь.              — Нет, лицемерю!              — Минся… — он вздохнул, подняв голову к потолку. — Что ты хочешь от меня услышать?              — Скажи, что здесь будет полностью безопасно, если я соглашусь на эту работу.              — А если я не смогу?              Сестра скрестила руки. На окне у задней стены, как обычно, были задёрнуты шторы, но она долго прожигала их взглядом.              — Чёрт побери, Хэ Сюань! Почему я вообще должна об этом переживать?! Я всю жизнь торчала в Фу Гу, ожидая такой возможности! И не могу получить её из-за тебя! Мне стоило им сказать, чтобы они вообще не утруждали себя проведением моего собеседования, — она сжала руки в кулаки. — По крайней мере, если бы ты что-то сделал, я бы не испытывала противоречивых чувств по поводу отказа, — зубы сжались, и он услышал напряжение в её голосе, как в натянутой до предела резинке для волос.              — Тебе и не нужно… — он протянул руку, посмотрел на кровь, просочившуюся сквозь марлю, и опустил её. Отойдя от стола, он подошёл к окну и раздвинул шторы. Последние струйки угасающего солнечного света сочились бледно-голубым, и она приблизилась, чтобы глянуть в сторону утёса. Прислонившись к стене, он наблюдал за ней, нахмурив брови. — Какой школьный округ предложил тебе работу?              — Восьмой. Это, э-э… в западной части города. Там, где все эти роскошные здания. Большинство из них выглядят как офисные помещения и прочее, но школы все хорошие. Лучше, чем одна школа Фу Гу. Вчера я была на экскурсии на одном из объектов. Я приехала сюда на поезде. Они поселили меня в гостинице и всё такое. Это так… мило. И они, похоже, очень заинтересовались моим резюме, что не очень-то логично, потому что у меня нет ничего особенного. И я даже не уверена, как они получили мои сведения. Но я просто… я хочу этого, Хэ Сюань.              Он посмотрел в окно, нахмурившись.              — Я бы постарался обеспечить твою безопасность.              — Неужели? — женщина насмешливо хмыкнула. — И как бы тебе это удалось, не раскрыв, кто мы такие?              — Я… я не знаю. Если бы был способ сделать так, чтобы никто не мог узнать, кто ты. Может, сменишь имя?              — Сменить моё… — она втянула воздух, затем закрыла рот тыльной стороной ладони. Взгляд Хэ Минся был пронзительным, когда она снова посмотрела на него, а Хэ Сюань отвернулся и упёрся плечом в стену, ожидая. — Почему бы не уйти тебе?              — Мне?              — Да! Если я перееду в город, а ты уедешь, ни у кого не будет причин причинять нам вред. Ты уедешь, и твоя… работа больше не будет важна, не так ли? — он уставился на неё, и Хэ Минся закатила глаза. — Ладно, может, и нет. Я просто…              — Если бы я считал, что это сработает, я бы… подумал об этом. Но если я исчезну, это не значит, что исчезнут мои связи. Кровавый дождь всё равно будет здесь работать, и у наших врагов не будет причин подозревать, что я его оставил, — Хэ Сюань вздохнул. — И… я не могу. Я не могу так поступить. Я многим ему обязан.              Женщина одарила его резкой, саркастической улыбкой.              — В какой момент эти люди стали важнее меня? Твоей дочери?              Губы Хэ Сюаня дёрнулись.              — Я не говорил…              — Ты отказался уходить, когда я сказала тебе об этом ранее. Кажется, ты настаиваешь на том, чтобы сделать что-либо, чтобы позаботиться о нас. Тебе нужны её фотографии. Но, в конце концов, уже слишком поздно что-то менять. Невозможно вернуть то, чем ты стал, верно? Твоя работа, эта новая семья, которую ты себе обрёл. Боже, я так расстроена! — она отошла, хлопнув ладонью по столу. Он вздрогнул, когда сестра ударилась костяшками пальцев о край и с шипением отшатнулась назад.              — Минся, всё хорошо?              — Да пошёл ты. Я в порядке, — она встряхнула рукой. — Ни от кого больше у меня не возникает желания бить вещи. Только от тебя!              Мужчина вздохнул.              — Это нечестно, Хэ Сюань. Почему наши жизни должны застрять в этом дерьмовом городке лишь потому, что ты решил стать мафиози? Почему? Я терпеть это не могу. Временами я ненавижу тебя, — она покачала головой. — Сможет ли твоя дочь когда-нибудь жить нормальной жизнью, или ты ожидаешь, что она тоже навсегда останется в Фу Гу?              — Я думаю, к тому времени, как она станет взрослой, я уже буду мёртв, и это уже не будет иметь значения, — он отошёл в сторону и достал из кармана пачку сигарет. Мафиози с трудом зажёг сигарету, бросая быстрые взгляды на сестру, пока она сердилась на него. — В конце концов, у моей профессии невероятно короткий срок жизни, — он вдохнул отравленный никотином дым, выдыхая облако. И нос Хэ Минся сморщился от запаха. — Ты права. Жизнь чертовски несправедлива. Что я, по-твоему, должен с этим сделать?              — Сделай её лучше!              — Я не могу!              — Ты…              — Мир отстойный и несправедливый по отношению ко всем нам! Что, чёрт возьми, ты хочешь, чтобы я с этим сделал?! Если ты хочешь собрать вещи и куда-нибудь переехать, я бы с радостью дал тебе на это деньги. Но ты слишком горда, чтобы взять мои кровавые деньги, не так ли? По-твоему, работой моей мечты было разделывать трупы, чтобы бросать их в чёртов океан?! — он увидел, как она вздрогнула, и, когда сестра отступила назад, он последовал за ней. — Я не могу щёлкнуть пальцами и заставить всё это чудесным образом исправиться, Минся. Если бы я мог, я бы горы свернул ради тебя, твоих детей и а-Юэ, но я не могу. Ничего не изменится. Ничего.              Она выпрямилась во весь рост, оставаясь на голову ниже его. Но глаза её пылали, зубы щёлкали, когда она пыталась заговорить. Злость во взгляде не была ни на что направлена, и он мог сказать: она понимала, что проиграла эту битву.              — Мне не следовало сюда приезжать.              — Нет, не следовало, — он отошёл назад, садясь на стол. Поднеся сигарету к губам, он пристально смотрел на ломкие солнечные лучи, искажаемые тонкими перистыми облаками, плывущими на ветру высоко в сером небе.              — Ты отдал кольцо а-Юэ, потому что нашёл другого?              Он чуть не соскользнул со стола.              — Что?              — Т-того парня. Он сказал, что живёт здесь, — она покачала головой. — Мне всё равно, я просто…              — Это не так, — Хэ Сюань посмотрел на пепел, свисающий с кончика сигареты, потом повернулся, чтобы найти пепельницу. Он постучал концом сигареты по ободку, опустив глаза. — Было бы так плохо, если бы я нашёл?              — Что? Нет… — глаза сестры расширились. — Нет, я не это имела в виду! Если бы ты… прошло почти десять лет, Хэ Сюань. Я не думаю, что кто-то стал бы винить тебя, что ты живёшь дальше. Я просто удивилась, когда пришла сюда и увидела этого парня. Хотя он выглядит побитым, так что, наверное, он просто с тобой работает.              Он решил позволить ей предполагать всё, что ей заблагорассудится. В том, чтобы иметь меньше информации, была определённая безопасность.              — Я отдал кольцо а-Юэ, потому что… потому что она заслуживает, чтобы оно у неё было. Не я, — взгляд стал холодным. — Она правда спрашивает обо мне?              Хэ Минся сглотнула.              — Да. Это разбивает мне сердце каждый раз, когда мне приходится лгать ей.              — Что ты ей говоришь?              Скрестив руки, Хэ Минся уставилась в пол.              — Что её отец слишком занят, чтобы приехать и навестить нас, и у него очень важная работа в городе. Я сказала ей, что ты хочешь быть с нами, но не можешь.              — Последнее не ложь.              Женщина пожала плечами.              — Минся.              — Я должна идти. Завтра я скажу совету, что не могу принять эту работу, и вернусь в Фу Гу, — она достала телефон из кармана. — И я не побеспокою тебя снова. Может, окажешь мне такую же любезность?              Он ничего не сказал, пока она пролистывала мобильник. Нервная дрожь, преследовавшая его по венам по дороге сюда, осела мёртвым грузом, отяжелело. Опустившись в кресло за столом, Хэ Сюань затянулся ещё одним удушливым клубом дыма, позволяя ему согреть лёгкие изнутри.              — Могу я тебе кое-что дать?              — Деньги мне не нужны.              — Не деньги.              Хэ Минся оторвала взгляд от мобильника.              — …а что?              Он положил сигарету в пепельницу и наклонился, чтобы открыть ящик для документов. Покопавшись в нём, он достал тонкую папку из манильской бумаги. Из неё мужчина вытащил простое свидетельство о собственности на жилище и положил его на стол так, чтобы она смогла разглядеть. Хэ Минся подошла ближе, и, пока сестра рассматривала документ, он достал из другого ящика связку ключей и бросил её рядом со свидетельством.              — Для загородного домика.              — Домика? — удивлённо переспросила она.              — М-м-м.              — То место уже давным-давно заброшено.              — Нет, — опроверг он, затем остановился, чтобы прочистить горло. Хэ Сюань снова взял сигарету. — В прошлом году я, э-э… послал туда подрядную организацию с незаполненным чеком. Его полностью отремонтировали, убрали. И я добавил дополнительные комнаты. Теперь там есть игровая. Комната на солнечной стороне. Там ещё есть два дополнительных генератора. Я бы не советовал ехать туда в самый разгар зимы, но, если решишься, без электричества не останешься. А ещё там недавно построили вышки сотовой связи.              — Хэ Сюань…              — Там практически ничего нет, так что можешь отделать его, как тебе угодно. Я правда не хотел обозначать комнаты, но в одной есть двухъярусные кровати, так что твои близнецы, скорее всего, будут там. И старый причал я перестроил, так что он безопасен. Перед домом есть качели на шинах, но они не те, что были в детстве.              — Хэ Сюань.              — Я бы хотел, чтобы ты забрала документы и ключи. Я понятия не имею, что заставило меня захотеть его отремонтировать. Что-то такое есть в этом времени года, что заставляет меня немного терять голову, если честно. И я…              — Ты всегда хотел сделать ремонт в домике.              Мужчина сглотнул.              — Ага.              — …ладно, — Хэ Минся подняла свидетельство и сунула его обратно в папку. И подобрала его вместе с ключами. — Хорошо. Я заберу.              — Здорово.              — Ты злишься на меня?              Он мельком глянул на неё.              — Нет. Конечно же нет. С чего бы мне злиться?              — А с чего бы и нет? Ты всегда был вспыльчивыми, — женщина закатила глаза, а затем смахнула с лица выбившийся локон. — Я появляюсь в твоём доме и ору на тебя, и… Не то чтобы ты этого не заслуживал! — её лицо было суровым, и Хэ Сюань невольно подумал, что, возможно, именно так она разговаривала со своими учениками, когда те не вели себя должным образом. — Мне действительно нужно идти. Завтра рано утром я должна успеть на поезд в Фу Гу.              — Хочешь, отвезу тебя в гостиницу?              — Нет. Нет, спасибо, — она сложила папку под мышкой и взяла телефон. — Я просто вызову такси. Пока, гэ.              Мужчина встал, и сестра бросила на него последний, полный противоречий взгляд, прежде чем открыть дверь кабинета и направиться к выходу. Хэ Сюань последовал за ней по коридору и наблюдал, как женщина открывает входную дверь. Прислонившись к стене, он вздохнул и медленно повернул голову. Ши Цинсюань и Се Лянь выглядывали на него из-за двери кухни. Ши Цинсюань пропал из виду, а Се Лянь обошёл стену.              — Всё хорошо?              Мафиози потащил марлю с костяшек пальцев.              — Чудненько, — буркнул он.              — Что-то не так?              — Не делай вид, что не слышал, как мы орали друг на друга.              Гость поморщился.              — Да… Кажется, ты не испытываешь желания об этом говорить, — он улыбнулся. — И мне нужно вернуться домой. Не для того, чтобы показалось, что я убегаю от тебя.              — Поезжай. Я в порядке.              Се Лянь улыбнулся ему, после чего достал ключи из кармана.              — Ах, Цинсюань, до скорого, да? Надеюсь, ты сможешь починить ожерелье, так? Ладно, потом поболтаем, — он прошёл обратно на кухню, и Хэ Сюань слегка подался вперёд. Мафиози наблюдал, как молодые люди быстро обнялись, и улыбка на лице Ши Цинсюаня была искренней и довольно приятной и располагающей. А затем Се Лянь поднял руку, чтобы помахать. — Я позвоню тебе завтра, — сказал он, закрыв за собой дверь.              Они остались одни, и Хэ Сюань уставился на пол. Глаза казались тяжёлыми. Он заметил, как к нему подошёл Ши Цинсюань, однако мозг был настолько далёк от тела, что он даже не осознал этого. Когда его взяли за руку, Хэ Сюань лишь вздрогнул от неожиданного прикосновения. Ши Цинсюань снимал шаг за шагом марлю с руки.              — Что ты…?              — Прошу прощения, — Ши Цинсюань отпустил руку Хэ Сюаня, вернув перевязочный материал на место. — Прости… — парень начал удаляться, обхватив себя руками.              — Ты в порядке?              — Да! — Ши Цинсюань улыбнулся ему слишком ярко, чтобы улыбка была настоящей. Однако выражение лица пропало, словно камень, упавший с моста. — Так… это была твоя сестра, да? Выглядит точь-в-точь как ты.              — Кровавый дождь тоже так говорит.              — Тебе стоит вымыть руки и… и чем-нибудь их намазать.              — Я так и сделал раньше, — мафиози опустил взгляд. — Они просто ухудшаются, — он заставил свой средний палец выпрямиться, стиснув зубы от ощущения жжения. — Чёрт. Я не купил продукты или что-нибудь ещё для кота. Мне надо…              — Ты же больше не уйдёшь?              Мужчина поднял голову, широко раскрыв глаза. Затем покачал головой.              — Нет. Я… Я никуда не уйду, — Ши Цинсюань отвёл взгляд, и Хэ Сюань прошёл мимо парня и прошёл на кухню. Он снял повязку с рук и кинул её в урну. Ши Цинсюань зашёл на кухню, глядя, как он суёт руки под кран в раковине и поливает их холодной водой. В очередной раз. Сколько раз он проделывал это за сегодня? — В доме есть какая-нибудь еда?              — Се Лянь приготовил нам сэндвичи на поздний обед, — Ши Цинсюань бросил беглый взгляд на стойку, и Хэ Сюань оглянулся через плечо. Он увидел тарелку, на которой лежал почти нетронутый сэндвич, и отвернулся. Фишбоун, появившись из того места, где бы он ни прятался, запрыгнул на стойку и сел рядом с ним. — Впрочем, на самом деле ничего нет.              — Я встану рано утром и съезжу.              — Знаешь, ты же можешь заказать доставку продуктов.              Мужчина пристально смотрел на воду, стекающую по костяшкам пальцев.              — Наверное. По идее.              — Вместо этого мы могли бы заказать.              Хэ Сюань выдохнул с шумом немного воздуха.              — Сходи в мой кабинет и возьми мой ноутбук. Принеси его сюда.              — Эм, ладно. Хорошо! — Ши Цинсюань поспешно ушёл, и Хэ Сюань повернул голову, глядя, как тот уходит. После чего гангстер взял мыло и размазал его по рукам. Он смыл кровь, покрывшую кожу коркой, и промыл открывшиеся жгучие раны. Выключив воду локтем, он отстранился и схватил несколько бумажных полотенец, чтобы вытереть руки насухо. Мафиози осторожно вытащил из кармана бумажник и бросил его на стойку.              Вернувшись, Ши Цинсюань сел за ноутбук, и он прислонился к стойке рядом с ним, вводя пароли. Затем легонько постучал по портмоне.              — Расплачивайся картой отсюда, — объяснил он. — Пользуйся любой службой, какой захочешь. Мне всё равно. Я сейчас вернусь.              — Спасибо, Хэ Сюань.              — Тебе не надо меня благодарить, — сказал мужчина и быстро вышел из комнаты. Он бросил куртку и кобуру на кровать, затем засучил рукава. Он снова аккуратно перебинтовал костяшки пальцев, надеясь, что это последний раз за сегодня. Проверив телефон, он понял, что получил несколько сообщений от Кровавого дождя, поэтому встал посреди комнаты и ответил на обеспокоенную разведку, а закончив, поднял голову и уставился на кота, который проследовал за ним. Фишбоун сидел в дверном проёме, наклонив голову, и наблюдал за ним в той сбивающей с толку манере, которая свойственна только кошкам.              С этими шрамами по всей морде питомец выглядел так, словно выбрался из чьих-то кошмаров. Хэ Сюань подошёл к нему и наклонился, чтобы взять на руки. Фишбоун мяукнул на него, затем впился когтями в руку, чтобы забраться на него, и Хэ Сюань напрягся, пока кот не нашёл себе подходящее место, улёгшись у него на плечах.              — Доволен, маленький кошмарик? — поинтересовался он и почувствовал, как усы коснулись уха. Фишбоун мурлыкнул ему.              Мафиози вернулся на кухню. Ши Цинсюань одной рукой стучал по клавиатуре, держа кредитку в другой. Парень не переоделся из пижамы в течение дня, поэтому до сих пор боролся с непомерно большими рукавами, опустив плечи. Несмотря на синяки на лице, Ши Цинсюань, казалось, восстановил часть своей мягкости.              Хэ Сюань соскучился по шуму.              Ши Цинсюань был подавлен ужасом, и он не пел вполголоса, не тараторил, не спешил, не задумываясь о звуках, которые издавал. Вместо этого он был замкнут, и это был не тот вид, который подходил Ши Цинсюаню. Хэ Сюань понял, что уставился на него, когда тот оторвал взгляд от компьютера и снова улыбнулся. Улыбка не коснулась глаз.              — Я всё заказал. Говорят, доставка занимает до двух часов, так что… извини, Фишбоун. Твой ужин сегодня может немного задержаться.              Фишбоун мяукнул, словно его оскорбляла эта мысль. Хэ Сюань подошёл достаточно близко к стойке, чтобы кот спрыгнул вниз. Он побежал прямо к Ши Цинсюаню, и парень усадил его к себе на колени. Фишбоун прильнул к нему, тотчас же успокаиваясь. Ши Цинсюань потирал большим пальцем один из его шрамов, другой рукой щёлкая по ноутбуку. Похоже, он не обращал внимания на уродливый вид кота. Хэ Сюань взял свой бумажник и карточку, убирая её обратно внутрь.              — Ты… — мафиози сглотнул. — У тебя был… хороший день?              Парень поднял голову.              — Я… очень долго спал, — ответил он. — Я бы не назвал его хорошим. Хотя он был не плох.              — Это был глупый вопрос, извини.              — Нет… не глупый, — Ши Цинсюань посмотрел на тарелку, стоящую рядом с ним. — Хочешь мой сэндвич?              — Ты должен его съесть.              Тот скривился.              — Я не уверен, что хочу.              — Всё равно съешь, — Хэ Сюань сел рядом с ним, глядя в монитор. Ши Цинсюань пододвинул к нему ноутбук. Хэ Сюань на мгновение положил руки на клавиатуру. Затем покинул страницу, которую он остановился, и открыл электронную почту. Ши Цинсюань смотрел на тарелку, не интересуясь тем, что он делает. И поглаживал шерсть Фишбоун, двигая пальцами вверх-вниз. Он слышал громкое, терпимое мурлыканье. — Завтра мне нужно будет вернуться на работу, — осторожно сказал мужчина. — Сегодня не успел сделать всё, что нужно, но… — Ши Цинсюань кивал, но казалось, что он не хочет этого слушать. — Я позвоню твоему брату утром и договорюсь с ним о встрече.              Если что-то и могло помочь Ши Цинсюаню, так это то, что его здесь больше не будет.              — Секундочку. Верно, о, эм, гэ! — он выпрямил голову, волны упали ему на щёки. — Он просил передать, чтобы ты ему позвонил.              — Да… что ж, именно это я и собираюсь сделать.              — Ха-ха, точно. Немного поздновато с моей стороны. Я был… отвлечён другими вещами, о которых мы говорили, наверное.              — Ничего страшного. Я бы не против заставить его подождать, но… — гангстер снова посмотрел на экран ноутбука. Прокрутил. Ничего важного. Хэ Сюань вышел из электронной почты и вытаращился на домашнюю страницу с пустым взглядом.              — Ты сегодня ел?              — Нет.              К нему пододвинули поближе сэндвич, и Хэ Сюань опустил взгляд на тарелку. Закрыв ноутбук, мужчина поставил его на другой конец стойки и придвинул тарелку так, чтобы она оказалась прямо между ними.              — Я съем половину — ты съешь половину, — предложил он. Ши Цинсюань почти выглядел так, словно ему хотелось поспорить, но вместо этого кивнул. Каждый взял свою половину и откусил. Ши Цинсюань поднял другую руку и вытер крошки с уголков губ.              Хэ Сюань не мог не наблюдать за ним. Глаза цвета растопленного янтаря и опухшая щека, розовые губы и мягкая линия челюсти. Хэ Сюаню не хотелось об этом думать, но Ши Цинсюань был красив. В этом объективном, эфемерном смысле. Он представил, что поэты писали свои стихи о таких людях, как он. У Хэ Сюаня были книги с такой слезливой, восторженной лирикой, и он читал их в глупой попытке стать нормальным. Ничто не могло так вытравить жестокость из его глаз, как сонет. Но перед лицом этого всё казалось бессмысленным. Он сглотнул, и Ши Цинсюань поднял голову. Их взгляды встретились, и Хэ Сюань подумал, что наконец-то понимает, почему говорили не смотреть прямо на солнце.              — Твоя сестра… — прошептал парень, снова опустив взгляд в тарелку. — Она кажется интересной.              — Ага, — встав, Хэ Сюань с прерывистым вздохом отошёл от стойки. — Я… Должен… Если тебе что-то нужно… — он не закончил ни одной начатой мысли, рывками направляясь к шкафчику со спиртным. Ему удалось обхватить пальцами горлышко бутылки, но сила хватки ослабла, и бутылка чуть не выскользнула у него из рук. Мужчина поймал её, сделав глубокий вдох.              — Всё хорошо?              — Да, — радуясь, что осколки стекла и виски не разлетелись по полу кухни, Хэ Сюань кивнул Ши Цинсюаню, прежде чем убежать из комнаты. В своём собственном доме. Пройдя через спальню и выйдя на террасу, Хэ Сюань едва успел присесть, как уже пил из бутылки. Он расстегнул верхние пуговицы на рубашке, откинув голову на край кресла. Наступил закат и овладел всем миром. Яркая луна и покалывающий свет звёзд окрасили мёртвую траву и деревья в серый цвет. Шум океана под скалами был громче обычного. Над морем явно поднялся ветер, заставляя волны с большей силой биться об основание скалы.              Вкус виски пропитал язык. Чувство жжения прорезало линию от горла до кишок. Хэ Сюань был прекрасно знаком с заманчивой болью алкоголя и прелестью опьянения. Он хотел этого. Рот плотно обхватил горлышко бутылки, и он сделал ещё один глоток, который заставил бы поморщиться даже бывалых барменов. Поставив бутылку на стол перед собой, Хэ Сюань наблюдал за тем, как жидкость раскачивается в стекле взад-вперёд. В её глубинах, как во владениях крошечного океана, он находил единственное утешение в своей убогой жизни.              Услышав тихие шаги, Хэ Сюань повернул голову, когда на крыльцо вышел Ши Цинсюань. Последний укутался в одеяло, но прикосновение босых ног к дереву вызывало беспокойство. Встав, Хэ Сюань пинком подтолкнул к нему стул, а другой потащил к столу, чтобы поставить его у стены. Ши Цинсюань улыбнулся и сел, поджав под себя ноги и стянув одеяло, раскрывая кота, всё ещё свернувшегося калачиком у него на руках. Фишбоун осмотрелся вокруг, принюхиваясь к ночному воздуху и навострив уши.              — Мне больше нравится, когда ты не пьёшь.              — Ты уже говорил.              — Но я не против. Если тебе нужно.              Хэ Сюань моргнул, уставившись вниз на деревянные панели.              — Нужно. Кому нужно пить? Мир, скорее всего, был бы лучше, если бы алкоголь никогда не изобрели.              — Наверное. Это значит, что ты собираешься остановиться?       Хэ Сюань хмыкнул. Мужчина потянулся вперёд, беря выпивку со стола. Он обхватил горлышко, прижав основание к бедру. И продолжал смотреть на землю, потому что это было намного проще, чем смотреть на Ши Цинсюаня.               — Прости, что сегодня всё было… так, как было. Хотелось бы мне остаться рядом на случай, если тебе что-то понадобится, — мафиози снова выпил.              — Ты сделал достаточно, — в голосе Ши Цинсюаня звучала улыбка, но Хэ Сюань не хотел поднимать глаза и проверять, есть ли это выражение на лице. И уж тем более не хотел видеть почти безрадостную улыбку, от которой глаза почему-то казались ещё печальнее. — Прости, что до этого заговорил о твоей сестре. Я не хотел тебя расстроить.              — Ты не…              — Она, эм… Она довольно вспыльчивая. Я не ожидал услышать, что вы будете кричать друг на друга, — он припевал мурлыкающему коту. — Но мне кажется, что она бы тебя не испугалась. Младшие братья и сестры действуют по другим правилам.              Он не согласился и не возразил.              — Так или иначе, жаль, что всё прошло не очень хорошо.              Хэ Сюань зажмурился, после чего наклонил голову в другую сторону. Вместо этого он уставился в сторону утёса, позволяя ветру мягко целовать щёки.              — Так всегда. Мы не то чтобы часто разговариваем. Когда у неё случаются неприятности, Минся в большинстве случаев… реагирует негативно. А я обычно быстро реагирую на её колкости. Почему-то. Я ничего не могу сделать правильно.              Раздражённый, он сделал ещё глоток. Бутылка приближалась к полупустой. Рука Ши Цинсюаня на запястье чуть не заставила его выплеснуть всю бутылку на террасу внутреннего дворика. Вместо этого мужчина сжал её покрепче. Однако Ши Цинсюань переместил пальцы ниже и, слабо потянув, заставил Хэ Сюаня ослабить хватку. Бутылку у него забрали и поставили на стол. Хэ Сюань, наконец, взглянул на него.              — Я слышал немного спора.              — Ага, этот дом хорошо передаёт звук, — с горечью ответил он.              — Так… ты хочешь это обсудить?              Нет.              — Минся предложили работу в городе, но она не может на неё согласиться. Потому что, если кому-нибудь станет известно, кто она такая, они используют её против меня. И у неё есть дети.              — О, ничего себе, да. Это… — Ши Цинсюань кашлянул. — Печально. Я понимаю, почему она зла. Но ты просто заботишься о ней.              — Ей было бы гораздо лучше, если бы я умер.              Он хотел сдержаться и проглотить эти слова. И выражения лица Ши Цинсюань было достаточно, чтобы сказать ему, что его выбор самоуничижения был воспринят не лучшим образом. Хэ Сюань опустил голову, затем выпрямился и подался вперёд. Он упёрся локтями в колени и уткнулся лбом в ладони. Когда он был пьян, время текло медленно, и он чувствовал, как алкоголь превращает мозг в кашицу.              — Э-э. Когда я только закончил учёбу, я начал работать в компании гэ, — Ши Цинсюань погладил по голове Фишбоуна, а Хэ Сюань наблюдал за ним краем глаза. — Мне поручил этот отчёт один из его, вроде, менеджеров. Это был мой первый отчёт, поэтому я был очень этим взволнован. Я хотел, чтобы он мной гордился. Я занимался им две недели, и вдруг гэ забирает его у меня.              — Правда?              — Да! Я так разозлился. Я ворвался к нему в кабинет и устроил по этому поводу большой скандал. Он лишь сказал мне «успокоиться» и «сходить за старбаксом». Что является полной противоположностью того, что хочет услышать расстроенный человек, не так ли? — Ши Цинсюань прижал к груди Фишбоуна, наклонившись, чтобы уткнуться носом в его шею. Кот поднял голову, потираясь о челюсть Ши Цинсюаня. — Три дня я с ним не разговаривал. Вспоминая это, я вёл себя как настоящий козёл. Было ощущение, что он не верит в меня, понимаешь? Я ходил в колледж, получил степень по финансам, и всё это делал для того, чтобы он гордился мной. И был счастлив. А ещё чтобы помочь ему, понимаешь? Он взвалил на себя всё с тех пор, как мы были детьми. И… и он был ребёнком, когда ему пришлось внезапно измениться и стать моим старшим братом и родителем — всё в одно и то же время. Так что, когда он снял меня с моего первого отчёта, это была пощёчина.              — Мудацкий поступок, — согласился Хэ Сюань.              — Но он не был таким, — Ши Цинсюань помотал головой. — Брат изучил отчёт и понял, что в цифрах что-то не сходится. Я не заметил этого, но он был опытнее меня. И он понял, что они протащили миллионы долларов под дверью. А ещё он знал, что они не соблюдали осторожность. Так что ещё через неделю их расследованием занялась федеральная комиссия. Он снял меня с отчёта, чтобы защитить.              Хэ Сюань нахмурился.              — Гэ никогда во мне не сомневался. Он не хотел рисковать тем, что я могу попасть под федеральное расследование. Поэтому он полностью разорвал связи с этой компанией. И… он действительно дал мне шанс проявить себя. Пока я не стал тем, кого он всегда хотел видеть. Никто, кроме меня, не знает больше о том, как движутся деньги в нашей компании. По крайней мере… ну, я так думал, — он вздохнул. — Я всегда знал, что он прячет деньги. Я просто не знал об остальном.              — Это не одно и то же.              — Я знаю. Гэ не нужно было переживать о том, что меня убьют… — парень осёкся. — То есть ему не нужно беспокоиться о том, что я… — он прикусил губу. — Ему не нужно было волноваться об этом в то время. Наверное.              — Вероятно, нет, — Хэ Сюань протянул руку и снова схватил бутылку. Ши Цинсюань не останавливал его, наблюдая, как он пьёт. Мужчина поставил виски на террасу между их стульями. Голова снова поникла. — Когда мы учились в старшей школе, Минся встречалась с этим козлиной. Он бросил её за два дня до танцев и… и пригласил вместо этого её подругу, — Хэ Сюань уставился на бинты. — Так что я позвал нескольких своих приятелей, и во время танцев мы улизнули и выпустили весь воздух из его шин.              — Вы прокололи шины какого-то парня?!              — Сдули, — мафиози огляделся. — Сдули. Типа, мы просто выпустили воздух. И оставили машину там. Одна из этих вещей — преступление, а другая — розыгрыш. Я не был правонарушителем.              — Я был бы поражён, если бы ты им был?              — Нет, — он покачал головой. — Я не был. Я был отличником.              Ши Цинсюань хихикнул.              — Ах, правда? Получается, ты был славным малым? Только если кто-нибудь не трогал твою сестру.              — В общем и целом, — Хэ Сюань моргнул. — Играл на поле в бейсбольной команде, потому что я быстро бегал и хорошо ловил мяч. Ещё у меня был довольно высокий средний показатель отбивания. И стипендия в национальном университете. Спортивная стипендия, но хорошие оценки не помешали.              — Но ты всё-таки не поступил?              — Нет.              — Почему?              Мужчина поднял голову, посмотрев на Ши Цинсюаня.              — От меня забеременела девушка, поэтому мне пришлось… собрать волю в кулак, найти работу и обеспечивать её. Об этом я нисколько не жалею. Я жалею о многом, но… об этом — нет. Возможно, что-то я бы и изменил, поменял, но… не Сун Мэй. Никогда Сун Мэй. Никогда сяо Юэ, — взгляд скользнул в сторону, и Хэ Сюань почувствовал, как что-то сжалось в груди.              — Сяо Юэ?              Он прикусил язык, не отвечая.              — …что ж, видимо, мы похожи больше, чем я думал.              Мафиози вынырнул из своих мыслей, взглянув на Ши Цинсюаня. В замешательстве. Тот улыбнулся.              — Я тоже был отличником.              Тёплое выражение его лица заставило Хэ Сюаня резко упасть назад. В кресло. Ши Цинсюань наклонился и поднял бутылку виски. Он закрутил его крышкой, затем просунул руку под Фишбоуна.              — Холодно. Я возвращаюсь в дом. Тебе бы тоже стоило. Скоро должны привезти продукты. Я всё уберу.              — Я сам этим займусь.              — Ты пьян. Просто иди спать. Я бы сказал, что мы могли бы сесть перед камином, но у тебя только одно кресло, — Ши Цинсюань оставил его, вернувшись в дом. Хэ Сюань уронил голову на руки, поморщившись. Тишина и отсутствие виски заставили его скривить губы.              Какая-то его часть осознавала эту странную привязанность, но большая часть кричала, чтобы он не обращал на неё внимания ради них обоих. Но, как ни крути, он встал и отправился в дом. Потянув за закрытую дверь внутреннего дворика, он оставил за дверью холодный ветерок. И в доме было ничуть не теплее, чем раньше. Склонив плечи внутрь, он проковылял по своей комнате, снимая обувь возле шкафа. Мужчина сел и разрядил пистолет, плотно закрыв его в ящике стола. Потом снова встал, тихонько направившись на кухню. Ши Цинсюань мыл посуду, едва заметив его, когда он вошёл.              — Я сяду на пол, — сообщил он.              — А? — Ши Цинсюань обернулся, перекрыв воду, чтобы услышать его сонно-тихий голос.              — Перед камином. Я сяду на пол.              Глаза Ши Цинсюаня стали чуть шире. Затем он поднял Фишбоуна со стойки, крепко его обнимая.              — Хорошо. Ладно. Тогда пойдём сядем.              Они так и сделали. Хэ Сюань скрестил ноги, вылупившись на угли догорающего пламени. Ши Цинсюань прошёл в комнату, подкидывая последнее полено. Пламя медленно разгоралось, и мафиози несколько раз моргнул, когда оранжевый свет заполнил гостиную. Верхний свет был включён, но приглушён, и он наслаждался атмосферой. Откинувшись на край кресла, он посмотрел на Ши Цинсюаня. Тот сел рядом с котом, снова поглаживая пальцами его шерсть.              — Спасибо.              — Не за что, Хэ Сюань.              Снова посмотрев вперёд, он нашёл глазами книжные полки. И заметил несколько вещей не на своих местах, которые нужно было исправить. Пальцы дёрнулись. В конце концов, он оставил их пока в покое и просто постарался расслабиться. Для него это было неестественно. Позвоночник привык к жёсткости, губы — к хмурости, кулаки — к ударам. Он несколько раз потянул за средний палец, заставляя его выпрямиться.              — Когда ты вернёшься домой, — начал Хэ Сюань. Бросил. Ши Цинсюань его ждал. — Когда ты вернёшься домой, надеюсь, тебе больше никогда не придётся думать об этом дерьме.              — …я не думаю, что это так работает.              — Да.              — Да и всё было не так уж плохо.              Хэ Сюань покачал головой.              — Нет, было.              — Мне нравится Се Лянь. С ним приятно быть рядом. Твой дом не… неуютный. Думаю, если бы ты правда немного потратился на отделку, у тебя был бы уютный, милый коттедж.              Хэ Сюань сморщил нос при описании его поразительно современного дома как коттеджа, но вслух жаловаться не стал.              — Например, достань несколько семейных фотографий и повесь их на стены. Купи диван и, возможно, ещё одно кресло. Купи телевизор для этой комнаты. Может, поставь ещё один и в своей спальне. Разумеется, включи центральное отопление. Покрась стены, например, в более светлый цвет. Хотя тёмный… определённо напоминает тебя. Очень сильно.              — Мне не нужно ничего из этого.              — Дело не в нужде. Ты человек. А людям нравится комфортно себя чувствовать.              Хэ Сюань ничего не ответил.              — Ты не можешь себе их позволить?              — Деньги едва ли являются препятствием.              — Верно. Ха-ха, тогда, — Ши Цинсюань переместился вниз и сел на пол рядом с ним. Он позволил Фишбоуну сползти с коленей, наблюдая, как тот потягивается и зевает. — Нет никакой причины не покупать вещей, которые превратят это в дом.              Хэ Сюань пристально смотрел в пол. Подтянув под себя ноги, мужчина встал и, покачиваясь, покинул комнату. Ши Цинсюань повернулся, чтобы посмотреть, как он уходит, но он осторожными шагами направился обратно на кухню. Взяв ноутбук, он вернулся в гостиную и опустился на пол. Открыв ноутбук, он положил его на бедро и ввёл пароль. Ши Цинсюань придвинулся ближе к нему, глядя на экран.              — Что ты делаешь?              — Покупаю, — дал ответ Хэ Сюань. Он правда не знал, с чего начать, поэтому загуглил «диваны» и перешёл на вкладку «покупки» в браузере. Ши Цинсюань посмеялся над ним, после чего забрал у него ноутбук. Он поставил его на колени и сел ровнее. Парень закрыл эту вкладку и открыл новую. Вместо этого он стал искать конкретный бренд и нашёл их интернет-магазин. Обилие вариантов, открывшихся перед пропитанными виски глазами Хэ Сюаня, было слишком велико, и страницы, которые Ши Цинсюань пролистывал, слились в одно.              — Что насчёт этого двухместного дивана? — он щёлкнул по изображению, увеличив его на экране.              — Слишком светлый.              — Типа, цвет?              — М-м.              Он рассмеялся.              — Это тёмно-синий.              — Не нравится.              — Ладно, ладно, — он двинулся дальше. — Какой цвет ты бы хотел?              — Чёрный.              — Хэ Сюань, ты не можешь сделать всю свою мебель чёрной. Стойка у тебя чёрная, табуретки чёрные, одеяло на кровати чёрное. Привнеси немного цвета в свою жизнь.              — …бордовый.              — Хорошо, тогда бордовый, — парень отфильтровал результаты, и на новой странице всё было одного цвета. Ши Цинсюань перебирал различные варианты дизайна, а Хэ Сюань лишь наполовину обращал на них внимание. Мафиози наклонился ближе, руки соприкоснулись. И он чувствовал, как волосы Ши Цинсюаня щекочут щёку. Волны были такими дикими и блестящими, что казалось, живут собственной жизнью. Он мог чувствовать запах шампуня, которым тот пользовался прошлой ночью. Он чувствовал его: тёплого, дышащего, живого человека рядом. Ши Цинсюань повернул голову, заставив Хэ Сюаня сдвинуться назад.              — А что насчёт этого?              Глаза медленно переместились на экран.              — Да, — мужчина даже толком не посмотрел на него, кроме цвета. Тот был не слишком оскорбительным.              — Я могу заказать его для тебя.              Он похлопал по карману, снова нащупывая бумажник. И протянул его. Наблюдая за тем, как парень делает заказ, он едва ли воспротивился от ценника в пятьсот долларов, или от стоимости доставки, или от того, что Ши Цинсюань тут же перешёл к тому, чтобы заставить его посмотреть ещё и журнальные столики. Наклонившись к нему, Хэ Сюань случайно ударился плечами. Ши Цинсюань ему улыбнулся. Может быть, дело было в алкоголе, но эта улыбка выглядела настоящей.