________________________________________
Было чуть больше часа дня, когда они в итоге всё-таки добрались до Райской Усадьбы после того поручения Хуа Чэна. Первым, что он заметил, войдя в здание, стало то, что все сидели за барной стойкой и ели. Хуа Чэн почти перепрыгнул через танцпол к своему мужу, а Се Лянь встал и обвил его шею руками. Они целовались и ласкали друг друга, словно не виделись несколько месяцев, а не расстались, вероятно, этим утром. Ши Цинсюань последовал за ним в более сдержанном темпе. Остальные обычные подозреваемые тоже сидели вокруг. Фэн Синь и Му Цин были в самом конце бара, о чём-то переругиваясь друг с другом. Но внимание Ши Цинсюаня привлекли двое других. Цюань Ичжэнь стоял рядом с одним из табуретов. Рядом с ним был перебинтованный Инь Юй, выглядевший несколько болезненным и усталым. Одна рука у него была в поддерживающей повязке, и Цюань Ичжэнь, как видно, пытался его покормить, между тем как Инь Юй возмущался: «Я могу сделать это сам, Ичжэнь. Мои руки не раздроблены. Хватит обращаться со мной как с фарфоровой куклой». Приблизившись к табурету рядом с ним, он почувствовал на себе взгляд Инь Юя. Ши Цинсюань тихонько сглотнул. — Я... я рад, что с тобой всё в порядке, — тихо сказал он. В последний раз, когда он видел Инь Юя, были не самые благоприятные обстоятельства. Глаза Инь Юя на мгновение сузились, почти с подозрением. После чего он успокоился и отвёл взгляд. — Да, что ж... они, спасибо тебе, не сделали хуже. Черновод уже в курсе, что ты решил выдать его тайны? Парень сглотнул, затем отвёл взгляд. — Не так важно, не так ли? — Вероятно, нет, — Инь Юй снова бросил на него взгляд. — Тебе не нужно было меня защищать. Небольшой совет: если ты когда-нибудь снова окажешься в такой ситуации, расставляй приоритеты, — он нахмурил брови, словно разочарованный, затем посмотрел вниз на еду перед собой. — Ичжэнь, принеси Цинсюаню что-нибудь поесть с кухни, раз уж ты хочешь быть сегодня полезным. — Хорошо, шисюн, — тот наклонился, поцеловав его в щёку, которая не была прикрыта бинтами, а затем ушёл. Ши Цинсюань сел, постукивая ногтями о барную стойку. — Почему он так тебя зовёт? — тихо спросил он. — Хм? О, просто какая-то причуда, которую он так и не смог преодолеть, — Инь Юй пожал плечами. — Мы вместе тренировались, ещё когда были детьми. До работы в тюрьме Тунлу я был бойцом смешанных боевых искусств, а Цюань Ичжэнь — маленьким выскочкой, который всегда был чуть лучше меня, — он бросил беглый взгляд на двери кухни, когда Цюань Ичжэнь вернулся с очередной тарелкой еды. Её поставили перед Ши Цинсюанем, и он благодарно кивнул. Инь Юй поднял здоровую руку, чтобы погладить скачущие вьющиеся волосы на голове Цюань Ичжэня. — В общем, карьера не задалась, одна из многих. Когда я уволился из тюрьмы и пришёл работать к ним, я взял с собой Ичжэня. — Ты решил... оставить законную работу ради этого? — Ну, я уже работал на «Кровавого дождя», хотя тогда мы звали его просто Хуа Чэн. У него ещё не было дурной славы. Ни у кого из них не было. Ши Цинсюань никогда не поймёт этих людей. Он опустил взгляд на свою тарелку. Поковырявшись в еде, парень наконец решил, что желудок достаточно крепок для более чем крошечных кусочков, и ел вместе со всеми. Разговоры, казалось, сменяли друг друга естественным образом, пока все они не собрали свои тарелки и не вернули их обратно на кухню. Се Лянь подошёл и сел рядом с ним, когда все остальные разошлись по своим делам. Кроме них остался лишь Хуа Чэн, который сидел с калькулятором и деньгами, которые снял в банке, чтобы пополнить кассовый аппарат. — Как себя чувствуешь? — мягко спросил он, похлопав Ши Цинсюаня по руке. — Я в порядке, — он улыбнулся, надеясь, что это достаточно хороший ответ. Это было ложью, и ответная улыбка была лишь на левой стороне лица, чтобы дать ему понять, что Се Лянь видит его насквозь. Он повернул голову, уставившись на танцпол, который внезапно осветился. — Прости, они проводят проверку света и звука, поэтому здесь может быть шумно, — сказал Се Лянь, взяв его за руку. — Хочешь пойти посидеть в кабинетах, где тише? — Нет, всё хорошо. Спасибо, — но он сжал руку Се Ляня и порадовался, когда тот не отстранился. — Можно вопрос? — Хм, конечно, — Се Лянь улыбнулся ему. Ши Цинсюань глянул в сторону Хуа Чэна, но тот был достаточно далеко, да и не обращал на них внимания. Поёрзав на барном стуле, парень глубоко вздохнул. — Я, наверное, в чём-то ошибся, и мне нужно рассказать об этом Хэ Сюаню... но я боюсь, что он очень на меня разозлится. — Э-э, ну... — Се Лянь тихонько рассмеялся. И сжал его руку. — Такое возможно. Он немного вспыльчивый, но лишь по поводу определённых вещей. Обычно он скорее равнодушный, чем какой-либо ещё. Если ты сломал что-то в его доме... — Нет, все гораздо серьёзнее. В самом деле серьёзно... — Понятно. Не хочешь рассказать мне, в чём дело? Это была бы мысль. Ши Цинсюань задумался над этим. И всё же покачал головой. — Нет, думаю, я должен сказать Хэ Сюаню, потому что... ну, мне кажется, я соврал ему об этом ранее. Не то чтобы я собирался, но я понял... потом? Что соврал? — боже, почему он решил придерживаться версии офицера Пэй? Он чувствовал себя неловко, и лицо начинало разгораться, когда он вплетал очередную ложь в паутину, которую уже сплёл для себя. Ещё несколько нитей, и Ши Цинсюань был уверен, что на них и повесится. Се Лянь наклонил голову, глядя на него с непонятным выражением. — Хэ Сюань не любит лжецов и предателей, — объяснил он, и Ши Цинсюань почувствовал, как у него свело живот. Не стоило заводить этот разговор после еды. — Я не хотел, — вновь прошептал он, уже вырыв себе могилу. Быть того не может, что теперь этот разговор не доберётся до Хэ Сюаня. — Я… Их разговор прервал резкий вой обратной связи, скрежещущий из верхних динамиков. Все зажали уши руками, когда воздух разорвали высокие ноты. Ши Цинсюань повернул голову, уставившись на станцию ди-джея, и Фэн Синь быстро отключил подачу звука звук, и все они остались со звоном в ушах и трещащими головами. — Простите! Хуа Чэн обошёл бар, справившись со своей задачей. — Гэгэ, можно мы уже уволим Фэн Синя? Тот тихо засмеялся. — Нет, но мы не позволим ему больше никогда прикасаться к звуковому оборудованию, — он потёр голову, убирая руку от Ши Цинсюаня. Они обменялись коротким взглядом, а затем Се Лянь на время оставил в покое эту тему. Ши Цинсюань понимал, что это ненадолго, и не питал иллюзий, что всё, что он сказал Се Ляню, останется тайной. Может, между ними и сложилось нечто вроде приятельских отношений, даже дружественных, но он знал, кому предан Се Лянь. И Ши Цинсюань не мог его за это винить. — Ладно, мне надо поговорить с поставщиком, — сказал он, соскальзывая с табурета. — С поставщиком? — уточнил Ши Цинсюань. — Для сегодняшней вечеринки. Там будут все, и никому, кроме Саньлана, не нравится моя стряпня, — мужчина улыбнулся, поднимая руку, чтобы заправить прядь волос за ухо Хуа Чэну. Их взгляды были нежными и сладкими, и Се Лянь привстал на цыпочки, встречая его поцелуй. Ши Цинсюань смотрел вниз, пока не почувствовал, как предплечье сжала рука. — Поговори с Хэ Сюанем, хорошо? — Хорошо... Хуа Чэн бросил на него любопытный взгляд, но Се Лянь махнул ему рукой. Похоже, это всё, что ему было нужно, потому что он схватил мужа за запястье и наклонился, чтобы поцеловать костяшки и пальцы, а затем вверх по руке. — Я люблю тебя, гэгэ! Когда Черновод приедет за своим питомцем, я вернусь домой и помогу тебе всё подготовить, ладно? — Не беспокойся об этом. У меня всё под контролем. — Да, но я хочу тебе помочь, — Хуа Чэн прищурил глаз, и Се Лянь рассмеялся над ним. Наклонившись вперёд, он поцеловал его в лоб, обхватив рукой щёку. В конце концов, Се Лянь сумел освободиться, и он помахал рукой, направляясь к двери, легко ступая на ноги. Зимний ветер развевал его волосы, когда мужчина открыл двери и исчез в водовороте ткани и ветерка. Хуа Чэн облокотился на барную стойку рядом с Ши Цинсюанем, роясь в кармане в поисках сигарет. — Итак, — начал он, беспечно сунув одну в рот и щёлкнув зажигалкой. Оранжевое пламя заплясало, он обхватил её рукой и затянулся. Сигарета вспыхнула и загорелась, выпуская кольцо крайне едкого дыма. Ши Цинсюаню было ненавистно то, что он почти мог различить этот запах, запах Пэй Мина и Хэ Сюаня. Их излюбленные марки. — Что я должен сделать, чтобы тебя развлечь? — Э-э, я не против посидеть и здесь. — Вообще-то, это звучит... — Хуа Чэн замолчал, когда из динамиков полилась громкая музыка. Повернув голову, он свирепо посмотрел на Фэн Синя. Раскатистые басы заполнили клуб, и мафиози жестом пригласил Ши Цинсюаня пройти за ним. Они отошли от ярко светящегося танцпола, который начал вибрировать в такт музыке, и отправились дальше по коридору. — Это мой кабинет, — сказал Хуа Чэн. Он распахнул дверь и пригласил Ши Цинсюань войти первым. — Чувствуй себя как дома, но ничего не трогай, — мужчина сел за стол, и Ши Цинсюань занял кресло напротив него. — Черновод скоро должен приехать. Встреча с Ши Уду не должна затянуться, если только он не решит его немного поколотить, — он усмехнулся, словно это была шутка. Ши Цинсюаню не показалось это смешным. Ему пришлось просидеть в неловком молчании с Хуа Чэном всего лишь несколько минут, прежде чем дверь в конце коридора с грохотом распахнулась и они услышали прогрохотавшие по коридору шаги. Как эхо могло быть громче музыки ? Ши Цинсюань сжался в комок, когда в комнату вихрем пронёсся Хэ Сюань, в его гневе уже проскальзывали ядовитые слова. — Я его убью. Я положу его руку в блендер и включу. Я... — глаза Хэ Сюаня медленно опустились вниз, и он заметил его съёженную позу. — Метафорически, разумеется. — Метафорически? — бездумно повторил Ши Цинсюань. — Ага. Хуа Чэн насмешливо хмыкнул. — Закрой дверь. Хэ Сюань шагнул внутрь, захлопнув дверь. Музыка приглушилась и отошла на второй план. Мужчина пересёк комнату перед Ши Цинсюанем и сел. Его пальцы барабанили по подлокотнику кресла, губы сжались в недовольную линию, а брови нахмурились. — Он не пришёл. — Что? Почему? — спросил Хуа Чэн. — На мои звонки тоже не отвечает. Ши Цинсюань уронил голову на руки, издав разочарованный звук. Он знал, что так и произойдёт, но очень, очень надеялся, что какой-то дремлющий разум в голове брата проснётся, прежде чем он осуществит этот идиотский план. Хэ Сюань, неверно истолковав его расстройство, провёл рукой по голове и спустился вниз к спине. Парень почувствовал тёплую ладонь на своём позвоночнике, и напряжение растеклось по рукам до кончиков пальцев. Уронив руки на колени, Ши Цинсюань повернул голову. Но Хэ Сюань даже не смотрел на него, как будто предложенное утешение было скорее инстинктивным, чем осознанным. — Отлично, если он игнорирует тебя, игнорируй его в ответ. Это же не его брат в опасности или типа того, — в голосе Хуа Чэна звучало откровенное отвращение ко всей этой ситуации, и, честно говоря, Ши Цинсюань понимал почему. — У нас нет времени дожидаться, пока Ши Уду приведёт свою жизнь в порядок. Теперь, когда ты вернулся, у тебя не выйдет выстраивать свой график под него. К слову, а ты вернулся? Или тебе нужно ещё пару дней, чтобы отдохнуть? — Вернулся, — Хэ Сюань убрал руку, и Ши Цинсюань оглянулся на него. Мафиози снял перчатки. Это не должно было быть так примечательно, но Ши Цинсюань не был уверен, что когда-либо видел Хэ Сюаня без перчаток во время работы. И его синяки, судя по всему, заживали. Бинты исчезли. Хуа Чэн наклонился над столом, похоже, тоже проверяя состояние его рук. — Хорошо, но... мы используем инструменты на крысе, так что не бей его слишком сильно, ладно? — Давай оставим этот разговор на потом. — Скучно, — отмахнулся Хуа Чэн, но послушался. Он вытащил из стола папку и открыл её. — Чем ты ещё сегодня занимаешься? — Я думал просмотреть... — Я займусь бумажной работой. Слушай, съезди в центр и встреться с этим Хань Лэем или как там его зовут. Он должен заплатить. Губы Хэ Сюаня дёрнулись вниз. — Ладно, дагэ. Пойдём, Цинсюань. Превосходно, ему ведь очень хотелось пойти выбивать долги вместе с Хэ Сюанем. Но не было похоже, чтобы у него вообще был какой-то выбор. Встав, он пошёл за Хэ Сюанем обратно в коридор. Музыка дрожала у них за спинами, пока они направлялись к чёрному входу, и он сунул руки в карманы куртки, когда они вышли на улицу. Хэ Сюань придержал для него дверь, после чего пошёл с ним бок о бок. — Эм, кстати, — подал голос он, и Ши Цинсюань повернул голову. Мафиози покопался в нагрудном кармане куртки и что-то вытащил. Протянув руку, Ши Цинсюань почувствовал, как что-то скользнуло в ладонь, и пристально посмотрел на своё ожерелье. — Я... я не хотел перегибать палку, но там, где я с ним встречался, неподалёку был ювелир, так что я просто занёс ожерелье, чтобы они починили его для тебя. Ожерелье снова стало целым, Ши Цинсюань поднял кулон и позволил цепочке свисать вниз. Он сглотнул комок в горле и бросил взгляд на Хэ Сюаня. — Спасибо, — он не знал, что ещё сказать. Расстегнув застёжку, он надел подвеску на шею. Хэ Сюань перестал идти, двигаясь позади него, и Ши Цинсюань почувствовал, как застёжка выскользнула из его пальцев. Хэ Сюань застегнул её вместо него, и амулет вновь повис на ключице, где ему и было место. Ши Цинсюань посмотрел на него сверху вниз, наслаждаясь его тяжестью, знакомством. — Спасибо, — ещё раз поблагодарил он, потому что у него всё ещё не было слов для такой ситуации. — Не за что. Тебе достаточно тепло? — О, всё хорошо. Моё пальто… — горло сжалось, и Хэ Сюань снова к нему приблизился. Ши Цинсюань улыбнулся ему, покачав головой. — Куртка — всё, что у меня есть, так что... я буду в порядке. Хэ Сюань нахмурился, затем скинул куртку с плеч. Ши Цинсюань смотрел на него, когда вместо этого ткань накинули на его плечи. Она была достаточно большой, чтобы надеть её поверх его куртки, поэтому он медленно просунул руки в рукава. Хэ Сюань смахнул пыль с плеча, убирая с него выбившиеся волосы и позволил ветерку их развеять. С минуту они таращились друг на друга, а потом Хэ Сюань совершенно неожиданно посмотрел на бетон под их ногами. — Я куплю тебе пальто, — заявил он. — Мы можем заехать в торговый центр. Пойдём. Когда он ушёл, Ши Цинсюань на пару секунд замешкал. Мысли поднимались по спирали в небо, каша в голове и недоумение боролись с теплом, которое угрожало вырасти на их месте. Когда он всё же пришёл в себя, Хэ Сюань уже был у своей машины, поэтому он подбежал к ней и скользнул на пассажирское сиденье. Хэ Сюань поднял перчатки с места, куда их кинул, и снова натянул их на руки. Ши Цинсюань наблюдал за этим. И отказывался задаваться вопросом, почему сердце так сильно колотится.________________________________________
День был очень долгим. Ши Цинсюаню хотелось вернуться домой. Но он не мог этого сделать. Вместо этого им нужно было поехать в поместье Водных каштанов, и машина Хэ Сюаня, проехавшая мимо ворот и припарковавшаяся рядом с остальными, подтвердила, что вечер, по-видимому, будет длинным. Он так и не набрался смелости, чтобы завести нужный разговор, сказать нужную ложь, и, когда они прошли через переднюю дверь в дом, Ши Цинсюань был уже словно комком нервов, закутанным в новое пальто и шарф. (Что менее важно, он пытался не думать о том, что в магазине Хэ Сюань обмотал шарф вокруг его шеи, оглядел его и серьёзно кивнул. Он относился к работе по его согреванию так же серьёзно, как сержант-инструктор, присматривающий за группой новобранцев). По крайней мере, Хэ Сюань никого не убил. Все их поручения прошли гладко, деньги переходили из рук в руки без особых проблем. Ши Цинсюань расстегнул пальто, когда они прошли в дом, и Хэ Сюань встал позади него, чтобы помочь ему его снять. Шарф стал следующим, и его повесили с пальто на почти полностью занятую вешалку. Хэ Сюань поправил галстук, когда они вместе переступили порог, и Ши Цинсюань уже слышал людскую болтовню. Когда они прошли в большую столовую, их тотчас же затянуло в атмосферу веселья. Се Лянь расхаживал с подносом с закусками, словно официант, а Хуа Чэн держался позади него. Никто ещё не занял места, вместо этого все расположились у стен и пробовали то, что предлагал Се Лянь. Под всеми он явно подразумевал только внутренний круг. Ши Цинсюань не знал, как ещё описать эту группу людей, потому что другие люди определённо работали на их организацию — либо в их своеобразном бойцовском клубе, либо в ночном клубе, — но именно эти всегда были рядом. Инь Юй был единственным, кто в самом деле сидел, и Цюань Ичжэнь поспешно к нему возвращался, запихивая в рот закуски из креветок. Фэн Синь и Му Цин стояли плечом к плечу, расслабленно прислонившись к стене. Фэн Синь что-то говорил Се Ляню, когда они вошли. — Черновод! — это был Хуа Чэн, который, казалось, заметно оживился, когда появился его брат. Он оторвался от мужа, подходя к Хэ Сюаню и обхватывая рукой за плечи. — Ты опоздал. — Нет. — Да! Хэ Сюань вздохнул. — Ты написал мне, чтобы я был здесь в половину девятого, а до этого есть ещё пять минут. — Ага, но ты в курсе, что это значит, что я хочу, чтобы ты пришёл ещё раньше, чтобы мне не пришлось разговаривать с Твидл Ди и Твидл Думом, — Хуа Чэн ткнул большим пальцем в воздух в сторону этих двоих. Впрочем, он широко улыбался. — А теперь мы можем занять места и поесть. Ты голоден? — Умираю от голода, — ответил он. — Можно мне сделать себе чего-нибудь выпить? — Пф-ф. О чём речь, — Хуа Чэн отстранился, ущипнув Хэ Сюаня за щёку, прежде чем пойти к столу. По-видимому, у них была привычная рассадка, и Ши Цинсюань позволил Хэ Сюаню усадить себя на место, когда тот вернулся с мартини. Инь Юй сел справа от него, а Цюань Ичжэнь придвинул свой стул к углу стола, чтобы они были ближе. Се Ляня посадили во главе стола, а Хуа Чэн сел напротив Хэ Сюаня. Фэн Синь опустился на место рядом с ним, заслужив несколько неприязненное выражение лица, которое он либо не заметил, либо предпочёл проигнорировать. Му Цин сел последним, поспешно придя с бутылкой вина. Передавая бутылку по кругу, все, кроме Хэ Сюаня, налили по щедрой порции. Тот уже потягивал выбранный им более крепкий алкоголь. — Разве к этому белому вину не полагается подавать курицу? — поинтересовался Му Цин, садясь обратно и поднимая свой бокал. Он всматривался в бордовую жидкость в бокале, а затем сделал глоток на пробу. — Понятия не имею, — ответил Се Лянь. — Это лишь то, что привёз поставщик. Думаю, я могу вычеркнуть это из списка. — Это идеально, гэгэ — Спасибо, Саньлан. — Меня вполне устроит любое вино, — заметил Инь Юй, держа бокал в здоровой руке. — Я лишь рад, что остался цел, если честно. — Пожалуй, мы все можем с этим согласиться, — сказал Се Лянь, обводя взглядом стол. Подносы уже расставили, тарелки были накрыты серебряными крышками для блюд, и столовые серебро должным образом расставили на каждом месте сервировки. Ши Цинсюань провёл пальцем по ручке ложки, заинтересованно оглядываясь по сторонам. Он в очередной раз обнаружил себя в необычном положении, присоединившись к кучке мафиози в невероятно домашнем общении, и он полагал, что новизна этого уже прошла. Однако наблюдать за тем, как Фэн Синь бьёт Му Цина локтем в бок, отчего тот пролил вино себе на колени, и видеть, как он заливается смехом, а Му Цин тянется, чтобы стукнуть его по голове, — да, это было странно, знакомо и до невероятности нормально. Хуа Чэн и Се Лянь держались за руки, переплетя пальцы. Цюань Ичжэнь нянчился с Инь Юем, и казалось, что вино помогает ему это позволить. — Все ешьте! — воскликнул Се Лянь, и они сдвинули колпаки со своих тарелок. Ши Цинсюань поставил свой в центр стола и поднял вилку, чтобы подвинуть обжаренные овощи, прежде чем проткнуть дымящуюся морковку и поднять её. Рядом с ним Хэ Сюань сразу же приступил к мясу, разрезая большую куриную грудку, которая, видимо, была тушёной со специями. — И дайте мне знать, как вам это понравится! Если все будут довольны, то мы и в следующий раз воспользуемся услугами этого поставщика, — мужчина говорил так радостно, что его настроение было почти заразительным. И за столом действительно не было никакого напряжения. Даже Хуа Чэн, казалось, хотел сохранить мир на эту ночь. Все ели, болтали, и Ши Цинсюань обнаружил, что отчаянно пытался поддерживать разговоры, суть которых не знал. Когда Хуа Чэн наклонился и поцеловал Се Ляня в щёку, Му Цин простонал и сказал: «Какой ужас, хорошо, что я больше не сплю на футоне рядом с вами». — Полностью поддерживаю, — тихо согласился Хэ Сюань, а Хуа Чэн метнул морковку с вилки в его сторону. — Мальчики, пожалуйста, не бросайтесь едой, — попросил Се Лянь, а Фэн Синь прыснул со смеху. — Когда в следующий раз мы сможем пойти к этой крысе? — спросил Цюань Ичжэнь. — Меня вчера не было, потому что нужно было помочь с покупками шисюну. — Эм, я не просил тебя идти со мной. — Это вечер отдыха, так что давайте не будем говорить о работе. К тому же, с нами Цинсюань, и вряд ли ему хочется это слышать, — Се Лянь кивнул ему, а Ши Цинсюань улыбнулся в ответ. — Ага, — подхватил Му Цин. — К слову, слышал, что твой брат решил сегодня не появляться. У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу этого блестящего решения? На него устремились все взгляды, и Ши Цинсюань съёжился в своём сиденье. — Он... делает всё возможное. Хуа Чэн усмехнулся. — Делает всё возможное? — он заржал, совсем как гиена, а Се Лянь бросил на него ласково-сердитый взгляд. — А как это — делать всё возможное? — Да, почему бы ему не появиться? — Фэн Синь вонзил нож в курицу, используя вилку, чтобы раздробить её, вместо того чтобы разрезать ножом. — Не похоже, чтобы это было самым ярким событием в мире. — Может, он струсил, — предположил Инь Юй. — Не впервой кому-то пытаться поджать хвост и сбежать, когда у него есть долг, — он вдруг застонал. — Значит ли это, что мне придётся его преследовать? Последний парень проделал путь до Аляски, прежде чем я его догнал. Ши Цинсюань со вздохом опустил взгляд на свою тарелку. Краем глаза он заметил, как Хэ Сюань встал, чтобы налить себе ещё выпить. Честно говоря, он не хотел к себе такого внимания. Гораздо приятнее было, когда они все подкалывали друг друга, а он оставался в стороне. Когда он был помладше, быть в центре внимания никогда не казалось ему чем-то плохим. А с этими людьми? Он бы предпочёл остаться на заднем плане. — Хотел бы я знать, о чём он думает, — признался он. — Так или иначе, — сказал Се Лянь, его голос был немного напряжённым. — Ещё раз попрошу: давайте не будем говорить о работе. Инь Юй, ты выглядишь уставшим. Не хочешь взять отпуск? — Я просто выгляжу уставшим, потому что у меня фингалы под глазами, но от отпуска не откажусь. — Он не может взять отпуск, — вмешался Хуа Чэн. — Он нужен мне рядом. Вернулся Хэ Сюань с мартини в одной руке. Но Ши Цинсюань заметил, как он, садясь, сунул бутылку виски под стул. И вернулся к еде. По крайней мере, он пил не на пустой желудок? Повернув голову, Ши Цинсюань встретился взглядом с Хэ Сюанем. А потом посмотрел на его тарелку. Тот уже съел большую часть гарнира, поэтому Ши Цинсюань подвинул их тарелки ближе и переложил часть своего на тарелку Хэ Сюаня. Всё это время за ним наблюдали золотые глаза, но он не объяснился. Когда он поднял взгляд, никто ничего не заметил... кроме Хуа Чэна. Последний опирался рукой на стол, положив подбородок на костяшки пальцев. И он усмехнулся. — Почему ты можешь взять отпуск, а я — нет? — А? — Хуа Чэн отвёл взгляд. — Потому что я босс. — Саньлан! — Се Лянь рассмеялся. — Ты можешь взять отпуск, Инь Юй. Тебе стоит поехать на курорт, куда ездили мы. Напомни мне позже, и я принесу тебе брошюру. Ши Цинсюань вонзил вилку в курицу, слушая продолжение разговора. Хэ Сюань был тих, как могила рядом с ним. Ел. Пил. Он определённо не обращал слишком много внимания на то, что делал Хэ Сюань. Сверхвнимательно. — Я хочу поехать в отпуск, — вклинился Му Цин. — Да, давайте поедем вместе. Я возьму Ичжэня, ты — кого-нибудь ещё, и мы получим более низкую цену как группа. — Подождите, — возразил Се Лянь. — Не все могут поехать в отпуск в одно и то же время. — Я думаю, нам стоит снова поехать в отпуск, гэгэ. Се Лянь засмеялся, прикрыв лицо рукой. — Конечно же ты так думаешь, — впрочем, он улыбался. И Хуа Чэн наклонил голову, уткнувшись носом в плечо Се Ляня. Рука обхватила его затылок, ненадолго задержав. Ши Цинсюань выпил вина. А Хэ Сюань достал виски. Открутив крышку, он налил щедрую порцию в свой пустой бокал. Никто ему ничего не сказал, и Ши Цинсюань, по-видимому, был единственным, кто это заметил. По прошествии некоторого времени встал Се Лянь и принёс поднос с десертом. Когда ужин съели, всем раздали по кусочку пирога, и Ши Цинсюань наблюдал, как Хэ Сюань проглотил свой за несколько секунд. И долил в бокал больше виски. Ши Цинсюань налил в бокал ещё вина, когда бутылку снова передали по кругу. Если бы он хотел вести счёт, то он пил второй бокал, а Хэ Сюань уже, по крайней мере, к этому времени — пятый. — Мне понравилось обслуживание, — подал голос Цюань Ичжэнь, отрезая кусочки пирога и скармливая их Инь Юю. Му Цин закатил глаза. — Приятно слышать! — отозвался Се Лянь. Хэ Сюань встал и удалился. Он унёс бутылку с собой, и Ши Цинсюань повернулся на своём стуле, глядя ему вслед. Снова посмотрев вперёд, он проглотил комок в горле. — Где... где Эмин? — поинтересовался парень, и Се Лянь мельком взглянул на него. — О, он на улице. Не волнуйся, его приучили не выходить за парадные ворота. Наверняка он бегает в саду. — Да и ему, ленивой твари, нужно немного поноситься, — проворчал Хуа Чэн, закатив глаз. — Но там нет ничего живого. Я скучаю по лету... сейчас всё такое чёрное и омертвелое, — Се Лянь пододвинул свою тарелку поближе к Хуа Чэну, чтобы тот мог перетащить немного сладкой начинки для пирога. — Тебе нравится заниматься садоводством или чем-то вроде этого, Цинсюань? — Нет, не думаю, что это моё. — И не моё, но он заставлял меня помогать подрезать его чёртовы растения, — добавил Му Цин. Он осушил бокал. — Помнишь, как я случайно отрезал всю верхнюю часть того несчастного помидорного растения, а ты заперся в ванной, чтобы поплакать? — Я не плакал, — поспорил Се Лянь. — Я не плакал! — Му Цин смотрел на него с недоверием. — Всё было в порядке. Растение прожило ещё два года, так что ты не сделал ничего такого уж плохого. Но, да, тебе больше нельзя появляться в моём саду. Фэн Синь фыркнул. — Ты в самом деле убиваешь всё, к чему прикасаешься. Му Цин ударил его по затылку. — Если бы только. Хэ Сюань не вернулся, и Ши Цинсюань развернулся на стуле. Он пристально смотрел на дверной проём, через который исчез гангстер, выжидая и наблюдая. Фэн Синь начал смеяться, когда Цюань Ичжэнь чуть не расплескал остатки вина по всему столу, и он резко обернулся. Се Лянь опёрся локтями на стол, положив подбородок на тыльную сторону сцепленных рук. А Хуа Чэн навалился на его руку. — Если ты ждёшь Черновода, то он, скорее всего, на улице. Он способен выдержать только такое количество общения, прежде чем ему понадобится личное пространство, — Хуа Чэн усмехнулся. — Тебе ведь было о чём с ним поговорить, да? — Се Лянь улыбнулся ему. — Может, сейчас самое время. — Почему, потому что есть свидетели? — спросил он, и они оба рассмеялись. Вполне можно было предположить, что Хуа Чэн уже был проинформирован об их разговоре. Се Лянь сказал, что между ними «нет секретов», так что он не сильно удивился. — Поверь мне, — сказал Хуа Чэн. — Черновод тебя не убьёт. Ши Цинсюань покачал головой. Встав, он вышел из столовой в кухню, а потом спустился к раздвижным стеклянным дверям, которые вели на задний двор. Он смутно помнил это место с тех пор, как был здесь в последний раз, — пусть и несколько пьяным и очень взвинченным, — прошёл мимо пустого углубления для костра и направился к бассейну. В тёмно-синей воде серебряная луна отражалась в слабой ряби, и Хэ Сюань прогуливался по краю. Одна нога перед другой. Территория вокруг бассейна была выложена гладкими голубыми плитками, каждая шириной и высотой около дюйма, и, судя по всему, этими плитками были выложены бортики и дно бассейна. Он был чист и ухожен. Ши Цинсюаню было интересно, сами ли они за ним ухаживают или у них есть специалисты. Наверное, второе, но, похоже, Се Лянь сам ухаживал за своим садом. Так кто же он такой, чтобы что-то предполагать? Когда он подошёл, Хэ Сюань оглянулся через плечо. И продолжил идти. Конский хвост, длинный и гладкий, ниспадал ему на спину. Покачиваясь, когда он шёл. С алкоголем в одной руке, сигаретой — в другой, Хэ Сюань без зазрений совести демонстрировал свои пороки, и Ши Цинсюань нервно сглотнул. — Можно кое-что у тебя спросить? — Валяй, — Хэ Сюань повернулся, покачиваясь. Нога была в опасной близости от края. Он ослабил галстук настолько, чтобы ему было удобно, и перчатки снова исчезли. — До этого я кое о чём говорил… с Се Лянем, — он потёр руку, почувствовав холод, когда поднялся ветерок. Позади Хэ Сюаня развевался его хвост, словно тёмная лента. Чернее засвеченного ночного неба и податливее воды у них под ногами. — Он сказал... сказал, что ты не любишь лжецов и предателей. — Не люблю. — А что ты обычно делаешь с лжецами? Хэ Сюань наклонил голову, во взгляде вспыхнул интерес. Под начинающимся оттенком охмеления, который Ши Цинсюань начинал в нём распознавать. Он был на краю пропасти, но ещё не полностью погрузился в тот глубокий, мрачный мир, где алкоголь, казалось, лишал его всякой человеческой порядочности и привычных границ. Ему было интересно, сколько обычно требуется спиртного, чтобы довести его до такого состояния, и какой уровень толерантности ему удалось выработать. Вместо ответа Хэ Сюань поднял сигарету и затянулся. Выпустив свернувшийся кольцом дым из губ, он выпятил большой палец и сделал медленное рубящее движение поперёк. Посыл был предельно ясен. — Я тебе кое в чём соврал. Хэ Сюань наклонил голову, принимая это к сведению. Медленно он подошёл. Их взгляды не встречались, но Ши Цинсюань не мог оторвать от него глаз. То, как он слегка покачивался, как подрагивали его губы, как он подносил бутылку с алкоголем к губам, чтобы сделать глоток. И спросил: «И что?» — Что ты и-имеешь в виду? Разве ты не злишься? Мужчина пожал плечами. — У тебя нет ко мне лояльности. Без этого нельзя быть предателем, — он снова выпил, но на этот раз что-то во вкусе заставило его губы скривиться. Хэ Сюань опустил руку на бок, слабо держась за горлышко бутылки. — Ты, должно быть, врал о многих вещах — почему меня это должно волновать? — Вообще-то, речь идет кое о чём важном. — Так расскажи всё сейчас, если хочешь, — глаза мафиози в итоге всё-таки поднялись. — Или перестань тратить попусту наше время, ладно? Он ненадолго замолчал, судорожно вдыхая ледяной воздух, а взгляд Хэ Сюаня, буравящий его душу, не ослабевал. То, как внезапное чувство вины и страха сковало сердце, оказалось более резким, чем он ожидал, и лицо Ши Цинсюаня нахмурилось. — Я знаю, кто помог Линвэнь сбежать, — смог сказать парень, прежде чем по лицу хлынули слёзы. Обжигающе горячие на озябших щеках, они текли как непрерывные реки. Он закрыл глаза, плечи затряслись. Отказаться от своих слов было невозможно, и он попытался уложить ложь в голове во что-то осмысленное. Но мозг словно поджарился. Он услышал тихий звон и, снова приоткрыв глаза, увидел, что Хэ Сюань наклонился и поставил виски на землю, затушив сигарету. Он выпрямился и потянулся, обхватив руками плечи Ши Цинсюаня. Хэ Сюань мгновение удерживал его так, поджав губы. И наклонил голову. — Тогда ты... ты должен сказать мне, кто это был. — Я… сперва я не понял, кто это был, но после того, как Ци Жун забрал меня, я вспомнил, где слышал этот голос раньше, — ложь была сказана, и во взгляде Хэ Сюаня промелькнуло что-то вроде понимания. После чего он сделался жёстким. — Я испугался, — хотя бы это не было ложью. — Я до сих пор боюсь. — Ци Жуна? Он больше не сможет тебе навредить. — Нет, — прошептал он, повиснув вперёд. Руки Хэ Сюаня сжались вокруг его плеч, по сути, удерживая его на ногах. Ши Цинсюань позволил голове наклониться вперёд, и оказался так близко к груди Хэ Сюаня, что почти чувствовал исходящее от него тепло. А может, это было просто его пылающее от слёз лицо. — Тогда чего же ты боишься? Он сжал зубы, дрожа. Впасть в честность, пусть даже частичную, было слишком просто. — Я боюсь, что брат натворит глупостей и его убьют. Я боюсь, что его убьёшь ты. Ты не понимаешь. Он... он вообще-то умный парень, честно, но, когда дело касается меня, он, наверное, теряет мозговые клетки или типа того, потому что принимает такие идиотские решения, — Ши Цинсюань шагнул ближе, и пальцы Хэ Сюаня разжались на его плечах. Но он не отстранился, даже когда Ши Цинсюань схватил его за рубашку. Запрокинув голову, он уставился на Хэ Сюаня. Взволнованный, открытый и честный. — Думаю, я лучше умру, чем буду жить в мире без моего брата. Мы всегда были вместе. Он… он так много сделал для меня, и мне страшно. Мне так страшно, прости, если это какая-то бессмыслица, но я... — Это не бессмыслица, — Хэ Сюань посмотрел в сторону, челюсть мужчины сжалась, когда он сглотнул. Ши Цинсюань проследил взглядом за напряжёнными движениями. Даже освещённые лишь лунным светом, они были достаточно близко, чтобы он мог разглядеть каждую деталь. Каждое вспыхивающее и гаснущее изменение в выражении лица Хэ Сюаня. И на секунду ему показалось, что он видит отголоски собственного страха, отражающиеся в нём. Но это ведь было лишь его воображение, да? — Я не убью твоего брата. — Не будешь? Не стал бы? Если бы он сделал что-то, что представляет для тебя опасность? Хэ Сюань плотно сжал губы. — Я не убью твоего брата. — Ты не можешь мне этого обещать! Взгляд скользнул к бассейну. — Обещать…? Я даже не... — мужчина отступил назад, втягивая воздух. — Я уже не знаю даже, как это сделать. Но я не убью... его. Убийство Ши Уду ничего мне не даст, даже если он решит стать для меня источником неприятностей? Что худшего он может сделать такому, как я? Он не имеющий связей бизнесмен с разваливающейся компанией и долгом размером с Атлантику. Я… — Хэ Сюань покачал головой. — Я не стану убивать твоего брата, — он больше не говорил так, словно пытался убедить Ши Цинсюаня, а скорее самого себя, и от этого ему не становилось легче. — Хэ Сюань... — Я не хочу, чтобы ты боялся меня, — глаза увлажнились, а затем он развернулся и пошёл вдоль бассейна. Ши Цинсюань медленно последовал за ним. Проплывающие облака принесли с собой ещё больше холода, и лунный свет спрятался. Лицо Хэ Сюаня, погружённое в тень, смотрело на воду и имело необычайно красивый профиль. Ши Цинсюань приблизился к нему, а Хэ Сюань сразу же продолжил идти. Они обогнули весь бассейн, и у Ши Цинсюаня сложилось отчётливое ощущение, что Хэ Сюань от него удирает. Остановившись, он потёр щеки и попытался избавиться от слёз, которые начали высыхать на лице. Прохладно. Подул лёгкий ветерок, растрепав его косу и вздувая одежду. Подняв взгляд, он увидел, что Хэ Сюань снова повернулся к нему. — Я просто хочу домой, — прошептал Ши Цинсюань. — Я отвезу тебя домой, как только смогу. Ему хотелось было сказать, что этого недостаточно, но это было бы просто наглостью. Он и так уже рисковал тем, что его уличат в грязной лжи, и меньше всего ему хотелось дразнить Хэ Сюаня. То, что он казался таким добрым, не означало, что он не был тем же человеком, который избил его брата и прострелил человеку коленную чашечку, не дрогнув. — ...почему ты так добр ко мне? — Ты бы хотел, чтобы я был жестоким? — По крайней мере, тогда я бы не был всё время в растерянности, — он съёжился. — Ты делаешь что-то, а я не могу... не могу не искать в этом скрытый смысл. И я пообещал себе, что не стану расспрашивать, потому что намного легче просто… Я хочу сказать, после того, как ты забрал меня из мотеля, это имело смысл. Это была элементарная человеческая порядочность, на которую я не был уверен, что ты способен, но это доказало, что способен, а затем ты просто... продолжал быть милым, покупал для меня вещи, починил моё ожерелье, и теперь ты не злишься, что я тебе соврал ... — он тяжело вдохнул, позволяя вихрю холодного воздуха заполнить лёгкие. Пока он бессвязно говорил, Хэ Сюань потихоньку приближался. Облака продолжали свой медленный путь по небу, и сквозь них пробивались лунные лучи. Подчёркивая золото в его глазах, пока те почти не засияли. Ши Цинсюань опустил взгляд и почувствовал, как на голову легла рука. И переместилась на щёку. Большой палец легонько провёл по краю синяка, который начал постепенно исчезать. За движением последовал отголосок боли, однако Ши Цинсюань не попытался его остановить. Губы сжались, ноздри раздувались, и, наконец, Хэ Сюань поймал слезу, которая кристаллизовалась на нижних ресницах. Она стекла по его большому пальцу, в лунном свете переливалась влага. Хэ Сюань так и не дал ему ответа. Взгляд, пьяный от виски, был тяжёлым. Пока не перестал быть таким, потому что Хэ Сюань больше на него не смотрел. Ши Цинсюань отвернулся от руки Хэ Сюаня. Он вперил взгляд в мерцающую в бассейне луну. Пока не почувствовал, как к щеке прижались губы, и всё его лицо вспыхнуло достаточно ярким пламенем, чтобы её затмить. Широко распахнутые глаза снова нашли Хэ Сюаня, парень поднял руку, проводя пальцами того места, которое пылало от следа прикосновения. Хэ Сюань, мозг которого уловил его действия с опозданием на несколько шагов, вдруг отступил назад. — Хэ Сюань... — Дурак, — мужчина вдруг ударил рукой по голове. Повернувшись, он скованно зашагал вдоль бассейна. Пальцы сжались в кулак, и Хэ Сюань с силой себя ударил. Наблюдая за ним, Ши Цинсюань почувствовал, как желудок превратился в камень. — Отвратительный, безмозглый, чёрт! — когда он попытался последовать за ним, Хэ Сюань резко развернулся. Слишком быстро. Нога мужчины соскользнула. Ши Цинсюань смотрел, как он падает назад, и сделал самую идиотскую вещь из всех возможных. Потянувшись вперёд, он схватил Хэ Сюаня за руку, пытаясь удержать его от падения. Оглядываясь назад, он не понимал, почему посчитал, что будет достаточно силён, чтобы бороться с силой гравитации. От удара о бортик бассейна они оба упали в воду, Ши Цинсюань пробился через поверхность и пошёл ко дну. В бассейне, должно быть, был какой-то датчик движения, потому что, как только они упали в воду, загорелись белые лампочки, встроенные в бортики. Изумлённое лицо Хэ Сюаня под ним было прекрасно освещено. В его замедленных реакциях виноват был шок. Хэ Сюань первым вернулся к реальности и обхватил рукой Ши Цинсюаня. Ноги застучали, унося их вверх, прочь от выложенного плиткой дна глубокого бассейна. Их головы показались над водой, и Ши Цинсюань почувствовал, как щёки лижет холодный воздух. Но бассейн был с подогревом, так что это не было таким ужасным опытом, как он ожидал. Рядом с ним на поверхности держался Хэ Сюань с прилипшими к лицу чёрными волосами. И Ши Цинсюань подумал, что и он выглядит так же неопрятно. Тела прижались друг к другу в тёплой воде, и он почувствовал, что задыхается по причинам, не связанным с недостатком кислорода под водой. Прежде чем они успели что-то сказать, послышались шаги. — Какого чёрта ты делаешь в бассейне, Черновод? — О боже, Хэ Сюань, Цинсюань, вы двое в порядке? Ши Цинсюань обернулся и увидел Се Ляня и Хуа Чэна, спешащих к бассейну. Се Ляню, по крайней мере, хватило такта выглядеть обеспокоенным, в то время как Хуа Чэн согнулся пополам от смеха. — Ах, оставайтесь там. Я схожу в дом и принесу полотенца, ладно? — Се Лянь бросил взгляд на мужа, после чего повернулся, поспешив обратно через толпу гостей вечеринки. Рука Хэ Сюаня до сих пор обнимала его за талию, и он не показывал никаких признаков того, что собирается её отпустить. — Так вот что мы делаем? — ухмыльнулся Фэн Синь, подойдя к бортику бассейна. А потом обхватил ногу Му Цина и толкнул его вперёд. Тело шлёпнулось в воду, а когда он вынырнул над поверхностью, то с это было с яростным криком. — Ты скотина! Хуа Чэн ударил Фэн Синя плечом в спину, и тот тоже упал в воду. Ши Цинсюань прижался к Хэ Сюаню, пока вокруг них плескались люди. Цюань Ичжэнь прыгнул в воду сам, а Инь Юй присел на край. Он снял обувь и опустил ноги в воду. Цюань Ичжэнь проплыл между его ног, упираясь руками по обе стороны бёдер, чтобы подтянуться. Они поцеловались. Тем временем Му Цин пытался утопить Фэн Синя. Хуа Чэн сбросил ботинки и прыгнул в воду. Хэ Сюань несколько раз моргнул, покачав головой. Он крепче вцепился в Ши Цинсюаня, опьянённость, плавающая во взгляде, никак не желала уходить. Но он также не позволил бы их взглядам пересечься. — Поможешь доплыть до бортика? — спросил он, и Хэ Сюань медленно ему кивнул. Несколько заторможенных секунд они не двигались, и Ши Цинсюань обхватил рукой Хэ Сюаня. Тот был пьян, так что, наверное, именно Ши Цинсюань должен был вытащить его из бассейна. Наконец сдвинувшись, они подплыли к бортикам. Хэ Сюань в итоге всё-таки его отпустил, когда Ши Цинсюань повернулся, чтобы положить руки на край бассейна. Хуа Чэн подплыл к ним сзади, схватив Хэ Сюаня за плечи, и игриво его потряс. — Дагэ, хватит, — прошептал он, и руки в то же мгновение убрали. — Всё в порядке? Хэ Сюань кивнул, затем схватился за край бассейна и подтянулся вверх. Холодный воздух, лизнувший промокшую одежду, заставил по телу пробежать заметную дрожь. Подняв виски с места, где он его оставил, мужчина помчался прочь. Се Лянь, выходя из дома с полотенцами, бросил ему одно. А Хэ Сюань прошёл внутрь, мимо него. Поспешив к бассейну, Се Лянь разложил полотенца и глянул на битву брызг между Фэн Синем и Му Цином. Когда жертвой стал Инь Юй, Цюань Ичжэнь повернулся и тоже бросился в сражение. — Зачем вы двое полезли в бассейн? — поинтересовался Хуа Чэн. — Мы упали, — ответил Ши Цинсюань и начал подниматься наверх. Се Лянь помог ему, подтянув его к бортику. И накинул ему на плечи полотенце. Хуа Чэн тряхнул волосами, упёршись локтями в плитку у края. — Он снова пьян. — Ничего необычного, — вздохнув, сказал Се Лянь. — Саньлан... — Я буду внутри через минуту. Сначала помогу утопить Му Цина, — он усмехнулся и нырнул назад. Се Лянь тихонько хихикнул. Тонкое полотенце, обёрнутое вокруг его тела, едва спасало от холода, так что Се Лянь взял его за руку и повёл внутрь. — Пойдём. Тебе стоит принять горячий душ, чтобы не заболеть, — было легко определить, куда пошёл Хэ Сюань, потому что по всей кухне, фойе, гостиной и вверх по лестнице тянулся мокрый след от воды. Они шли по нему, пока тот не закончился у двери, и Се Лянь провёл его в другую комнату. Это была очень роскошная ванная комната с белыми мраморными столешницами и большой ванной-джакузи в одном углу. Душевая кабина с дверью с матовым стеклом была больше, чем некоторые комнаты в доме Хэ Сюаня. Было что сказать о пышности. — Здесь можешь пользоваться чем угодно, — сказал Се Лянь. — Это главная ванная комната? — спросил он с лёгким удивлением в глазах. — Ох, нет. Нет, — мужчина засмеялся. — Она пристроена к нашей спальне, и главная ванная бо-больше этой, — Се Лянь, похоже, понял, насколько хвастливо это прозвучало на середине фразы, но потом Ши Цинсюань просто рассмеялся вместе с ним. Он знал, что Се Лянь не имел в виду ничего подобного. — Э-э, я пойду принесу тебе что-нибудь переодеться. Я ниже тебя ростом, но, думаю, ты сможешь влезть во что-нибудь из моего комода с пижамами. И я закину твою одежду в сушилку. Но вам с Хэ Сюанем, наверное, лучше переночевать здесь. — О, звучит неплохо, — парень задрожал, и Се Лянь несколько раз погладил его по рукам. Когда он понял, что это не помогает, он отошёл. — Эй, ты не сходишь проверить, как там Хэ Сюань? — ...зачем? Он расстроен? — Э-э... — Ши Цинсюань потёр затылок. — Он... наверное? — Он ведь не бросил тебя в бассейн, потому что разозлился? Я с ним поговорю... — Нет! Нет, ничего подобного. Мы в самом деле просто... ну, он упал, а я попытался его поймать, — Ши Цинсюань покраснел, несмотря на озноб. И он решил, что не хочет продолжать этот разговор. — Я сейчас приму душ, хорошо? — Хорошо, Цинсюань, — Се Лянь улыбнулся, а затем потянул на себя дверь и вышел. Горячая вода помогла прогнать дрожь, как и центральное отопление в особняке. Во всяком случае, Се Лянь и Хуа Чэн были здравомыслящими людьми и включали батарею отопления зимой. Се Лянь был быстр и незаметен, когда забрал мокрую одежду, оставив ему переодеться чистый комплект. И, вытершись полотенцем и выжав длинные волосы над раковиной, Ши Цинсюань переоделся. Штаны были явно не Се Ляня — слишком длинные для его ног, — но рубашка пришлась впору. Когда он вышел из ванной, направляясь обратно к лестнице, в холле уже собралась вся кучка шумных гостей вечеринки. Му Цин и Фэн Синь оба щеголяли разбитыми носами, а Цюань Ичжэнь нёс Инь Юя через весь дом. Се Лянь провёл всех до двери, после чего повернул голову и улыбнулся Ши Цинсюаню. Встретив его на верхней площадке лестницы, Се Лянь обхватил его рукой за спину, ведя по коридору. — Прости, что всё это превратилось в полный хаос, — сказал он со смешком в голосе. Ши Цинсюань не мог винить его за то, что он считает всё это забавным. Он тоже мог бы, если бы получилось заставить свой мозг забыть тот факт, что Хэ Сюань его поцеловал. — Можешь занять эту гостевую комнату, — дверь открылась, и Ши Цинсюаня завели внутрь. Он полагал, что это, должно быть, та же комната, куда его приводили до этого. Боже, казалось, что это было много лет назад. — Се Лянь? — Да? — прислонившийся к дверному косяку, он улыбался так ярко, что это успокаивало. — В чём дело? — Ты проверил, как там Хэ Сюань? — Саньлан с ним. Он в порядке. — О. Ладно. Хорошо, — он потёр руку. — Спасибо. — Ты в порядке? Нет. Он не был в порядке. — Нормально. Но это был долгий день. — Могу понять. Ложись спать. Мне нужно убраться, так что, если я буду слишком шуметь, прошу извинить. Надеюсь, ты сможешь отдохнуть. Доброй ночи, Цинсюань. — Доброй ночи, — с закрытой дверью, приглушённым светом спальня погрузилась в ламповость и домашний уют. Тепло. Всё отличалось от дома Хэ Сюаня, и всё-таки было странно ложиться в кровать, к которой он не привык. Не зная, где Хэ Сюань, бьёт ли себя ещё по голове или напивается до беспамятства. Его не должно было это волновать. И не нужно было переживать. И он не должен был хотеть встать, найти его и, возможно, держать за руку так, как это делал Хэ Сюань. Ши Цинсюань провалился в сон со спутанными мыслями.