________________________________________
Пол склада был ржаво-коричневого цвета, и Хэ Сюань, разглядывая его, скривил губы. Убрав куртку и рубашку на пуговицах в один из старых шкафчиков в коридоре, он прошёл в помещение, оставив на себе лишь нижнюю рубашку и перчатки. Мужчина услышал звуки ударов кулака о плоть со следующей за ними чередой проклятий. Хуа Чэн уселся на столе — новом дополнении к месту — с мобильником в одной руке, мало обращая внимания на Цюань Ичжэня, разбивающего лицо Ци Жуна. Присутствие Хэ Сюаня не замечали несколько секунд, и первым его увидел сам зеленоглазый ублюдок. — Черновод! Ты наконец-то явил своё лицо этому чуваку? — гортанный смех мужчины был прерван ударом кулака Цюань Ичжэня в челюсть, отчего его голова отлетела назад. Ци Жун выпрямился, бросив злой взгляд, кровь текла из носа, между зубами и даже из уголка опухшего глаза. Но почему-то ему даже так удавалось раздражать. — Ты, блять, бьёшь, как сука! — Остановись, — Цюань Ичжэнь бросил на него взгляд, прежде чем нанести очередной удар, и Хэ Сюань жестом велел ему отойти. Ци Жун повернул голову в сторону, сплёвывая кровавую слюну на бетонную землю. Он был привязан к деревянному стулу, верёвки туго обвивали запястья и лодыжки. Хэ Сюань приблизился с мрачным взглядом. Хуа Чэн окинул его взглядом, после чего потянулся за чем-то на столе. И подал это ему, обмотанную резиной рукоятку, и Хэ Сюань взял молоток. Кожаное изделие скрипело, когда он обхватывал рукоятку пальцами, однако он продолжил подходить к Ци Жуну. — Теперь мой, — заявил он, и Цюань Ичжэнь без лишних слов ушёл приводить себя в порядок. Когда Хэ Сюань проходил мимо Ци Жуна, направленный на него свирепый взгляд мог уничтожить. Черновод провёл пальцами по гладкому металлическому молотку, глядя на свою новую цель, и по позвоночнику тонкой струйкой пробежало изнурение. Очередной день, новая жертва, но он хотя бы мог получить некоторое удовольствие от этих кармических мучений. Ци Жун, кажется, понял, что легко ему не будет. Губы дёрнулись вверх над окровавленными зубами — ну, теми, что у него остались, по крайней мере, трёх не хватало в передней части рта, — и Ци Жун зло прошипел себе под нос проклятие. — Ты так и будешь стоять и пялиться на меня, сука? — Где Линвэнь? Исказившее лицо замешательство было незамедлительным, и Ци Жун прищурился на него своим здоровым глазом. — С хрена ли я должен это знать? — Не придуривайся, — Хуа Чэн посмотрел на него, по-видимому, не понимая, откуда он взял эту линию допроса. Хэ Сюань кинул на него взгляд, и тот откинулся назад, не возражая подождать ответа на этот вопрос. Подойдя к стулу, Хэ Сюань сжал молоток в ладони. — Я знаю, что ты проник на нашу территорию, чтобы помочь ей сбежать. Тот заржал. — Видимо, тебе стоит проверить свои источники! Срать я хотел на раздутое эго шлюхи. Считаешь, я предан хоть кому-то, тем более ей? Линвэнь — всего лишь переоценённый человек-калькулятор, какой смысл… Хэ Сюань ударил со всей силы молотком по тыльной стороне руки Ци Жуна, кости затрещали, плоть разорвалась. Он вновь занёс молоток, не обращая внимания на пронзительный крик, и перевернул его. Снова его опустив, он вогнал коготь в раздробленную руку, кровь брызнула вверх. И Хэ Сюань потащил его вниз, раздирая кожу и разрывая её. Ещё раз подняв молоток, мужчина стряхнул кровь на пол и уставился на наблюдавший за ним кровоточащий глаз. — Где Линвэнь? — Не знаю! — с сорванным, надломленным голосом, Ци Жун до сих пор кричал так громко, как только могло вынести его ослабшее горло. — Дагэ. — Понял, — Хуа Чэн сунул телефон в задний карман, соскользнув со стола. Разорвав связывающие Ци Жуна верёвки, Хэ Сюань схватил его за одну руку, а Хуа Чэн — за другую, и они потащили его, брыкающегося и сопротивляющегося, к столу. Хуа Чэн ударил его головой о поверхность, а потом с силой прижал к дереву, в то время как Хэ Сюань размахивал молотком взад-вперёд, расхаживая по комнате и заглядывая ему в глаза. — Это из-за твоей сучки?! Кто-то ещё засунул в него свой член, а теперь ты задаёшь мне идиотские вопросы, в которых нихуя нет смысла, просто чтобы запудрить мне мозги! Вы оба психи! Я тоже ебанутый, но я хотя бы не вы оба! — Ци Жун отбивался, и Хуа Чэн ударил его сзади по коленям. — Эй, — прошептал он, наклоняясь и зажимая в кулаке прядь волос. Хуа Чэн откинул его голову назад, пока Ци Жун не посмотрел на него, выгнув шею. — Закрой рот. Потому что теперь ты наша сучка, — когда тот толкнул его вперёд, Хэ Сюань услышал, как нос Ци Жуна ударился о край стола. Повернувшись, он вытаращился на стену с инструментами. Повесив молоток, он снял вместо него пневматический молоток. Вправив аккумулятор, он зарядил один из длинных магазинов и устремился к столу. — Придержи его, — Хуа Чэн втащил Ци Жуна обратно на стол, обхватив рукой за плечи, удерживая его. Хэ Сюань схватил его за руку и заставил её вытянуться. Он вдавливал наконечник в локоть жертвы. — Где Линвэнь? — Блять! Я не знаю! Спусковой крючок нажали — с резким, металлическим лязгом из наконечника вырвался строительный гвоздь, пронзил руку и пролетел в стол внизу. Ци Жун завопил, и Хэ Сюань поднял пневматический молоток. — Линвэнь? — сквозь тяжёлое, запыхавшееся дыхание ответа не последовало. Хуа Чэн наблюдал за ним, приподняв бровь. Хэ Сюань перехватил жертву за мечущуюся руку, пригвоздив к себе. И прижал наконечник к тыльной стороне, нажав на спусковой крючок, едва лишь полностью опустив предохранительный наконечник. И пронзительный крик, который это вызвало, был более сдавленным, более страшным, более болезненным. Хэ Сюань выпустил ещё один гвоздь. — Линвэнь. — Боже, я без понятия! У меня нет ничего общего с той ш-шлюхой, прошу, просто… Голос вырвался из горла от боли, ему даже не удалось договорить. Хуа Чэн передвинулся, схватив его за другую руку и потянув её наружу. Ци Жун слабо попытался вырваться, между тем как Хэ Сюань приближался к нему с пневматическим молотком в руке. Странно было видеть, как плачет Ци Жун: из одного глаза каплями стекала кровь из лопнувших сосудов, из другого — солёные слёзы. Хэ Сюань выпустил очередной гвоздь в его локоть. Следующий вопль едва ли был единственным, его придавило слабостью. Ци Жун, обессиленный и окровавленный, уставился на стену остекленевшими глазами. Хэ Сюань схватил его за волосы, чтобы оторвать голову со стола, и со злостью сжал зубы. Тот был слишком слаб, чтобы сопротивляться, боль заволокла его разум и сделала бесполезным на ближайшие несколько минут. Им нужно было дать ему передохнуть. Наклонившись, Хэ Сюань шепнул ему на ухо. — К слову, я первым добрался до Цинсюаня. Ты ничего не выиграл. Придурок, — он позволил голове упасть с глухим стуком на стол. На лице появилась презрительная усмешка. — Подумай обо всём пару минут, — бросил Хэ Сюань. Хуа Чэн отступил назад, скрестив руки. Хэ Сюань кинул молоток на стул и вышел из комнаты. Вернувшись в кабинет, он пинком отодвинул стул и сел. Хуа Чэн уселся на стол. — Прежде чем ты спросишь, я доверяю источнику. — Не собирался. Я тебе верю, — Хуа Чэн вытащил сигареты. — М? — предложил он их, и Хэ Сюань взял одну. Хуа Чэн зажёг своей зажигалкой обе, и вскоре дымок уже поднимался к потолку в маленькой, похожей на чулан комнатушке. — Хотя… то, что он помог ей сбежать, ещё не значит, что он в курсе, куда она пошла. Да и мне казалось, что Линвэнь смылась от нас к Чуме, а не к Ци Жуну, — он фыркнул. — Вот вам и упадок. — Если только они не работают все вместе. — Думаешь, Бай Усян опустился бы до такой грязи? — Хуа Чэн задумчиво склонил голову набок. — Он один из тех лучших беловоротничковых мафиози. Считает себя крутой акулой в аквариуме с барракудами. — Не думаю, что понял твою метафору. Хуа Чэн хмыкнул. — Он тусуется с богатыми из богатых, так ведь? С теми, кто лучше бывших уголовников вроде нас, и уж точно не с болотной тиной вроде Ци Жуна, — погружённый в размышления, Хуа Чэн скрестил ноги и крутил-вертел красную серёжку, нанизанную на тонкую косичку в волосах. — Я всегда считал его более опасным из-за его связей, но менее опасным, потому что он не станет заниматься грязной работой. Его прислуга отвечает практически за всё в управлении преступным синдикатом. — Но она ни перед чем не останавливается. — И всё-таки бразды правления по-прежнему именно в его руках. И я не могу даже себе представить, чтобы он пришёл к Ци Жуну и согласился с ним работать. Это всё равно, если бы я решил тебя уволить и заменить канализационной крысой, больной бешенством. Хэ Сюань закатил глаза. — Может, Линвэнь как-то передала ему сообщение. «Помоги мне сбежать, и я заплачу тебе деньги». Своего рода подкуп. А потом сбежала в Чуму. Если бы она была в ближайшем окружении Ци Жуна, мы бы, скорее всего, нашли её, когда совершали налёт на его жалкую штаб-квартиру. — Или он поручил ей управлять другим притоном, а мы его ещё не поглотили, — однако Хуа Чэн казался неуверенным. И Хэ Сюань понимал это чувство. У Линвэнь были амбиции посерьёзнее, чем подсчёт мелочи в заведении Ци Жуна, и именно поэтому они её изначально и наняли. Оглядываясь назад, им следовало лучше за ней присматривать. Однако факт остаётся фактом: тяжело поверить, чтобы она добровольно пала так низко. — Если ты не против, я спрошу: кто тебе сказал, что это был Ци Жун? — С чего бы мне быть против? Цинсюань. — Мне казалось, он не видел… — Он испугался. — Так он солгал? — Он испугался, — Хэ Сюань затянулся, после чего посмотрел, как дым завивается вверх и отлетает от его губ. — Он не помнил, где слышал голос раньше, до той ночи, когда его похитили. Здесь нет его вины. Хуа Чэн покачал головой. — Странно, что он вообще смог забыть голос Ци Жуна. Он очень специфический. — Бесячий. — То же самое, — Кровавый дождь покачал головой. — Не знаю… что-то в этом кажется странноватым. — Цинсюань не врёт. — Я и не говорю, что он врёт! — Хуа Чэн пожал плечами. — Но это несколько… на руку, что он забыл, затем вспомнил, а потом решил рассказать тебе спустя неделю без каких-либо подсказок. Вчера он сказал гэгэ, что кое о чём соврал, но я с трудом могу представить, что он чувствовал себя из-за этого очень виноватым. В Ши Цинсюане много хорошего, и я знаю, что ты к нему неровно дышишь, но он нам не верен. И не стоит забывать, что он заложник, который хочет от тебя только одного: чтобы ты его отпустил. — Ты правда считаешь, что я смог бы об этом забыть? — мужчина затушил сигарету в пепельнице. — И мне не нравится Цинсюань. Он… — слова оборвались, когда он подумал о прошлой ночи, о шоке на лице парня после того, как он его поцеловал. Резко выкинув эти мысли из головы, он встал. — Я заставлю крысу заговорить, не переживай. — Я в тебя верю. Я пойду приведу себя в порядок и поеду в город. Сегодня у меня есть другие дела, — Хуа Чэн смотрел, как он идёт к двери. — О, и, кстати, Черновод? Хэ Сюань приостановился, оглянувшись через плечо. — Развлекайся, — он лучезарно улыбнулся, и Хэ Сюань почувствовал, как что-то похожее на камень осело в желудке. Кивнув, он ничего не сказал в ответ и протиснулся через распашные двери обратно на склад.________________________________________
— Да проснись же, мать твою! — Хэ Сюань открыл глаза, когда его с силой за плечи встряхнул Хуа Чэн. Парень вытаращился на него, сердито прищурившись, когда утреннее солнце ударило лучами в глаза из открытого окна. — Вставай, вставай, вставай! — Бр-р, — он приподнялся и сел, футон скрипнул под ним от движения. Хэ Сюань прижал руки к спине и потянулся, открыв рот в зевке. — Какого хрена ты хочешь? — Ну же, давай! — его рывком подняли на ноги, и Хэ Сюань последовал за Хуа Чэном через дверь спальни на кухню. Се Лянь купил дом за некоторое время до того, как начал общаться с Хуа Чэном по программе друзей по переписке, и назвать его дырой было оскорблением для всех дыр. Балки в полу скрипели при каждом шаге, а по углам дома из-за насекомых и воды появились огромные дыры. Через них можно было заглянуть под дом и увидеть змеиное логово, бывшее лесистой почвой, на которой построили дом. Это был четвёртый или пятый дом в районе, который так и не был достроен, то есть в планировке было всего лишь три комнаты — кухня, гостиная, ванная, — а остальная часть дома представляла собой гниющий деревянный скелет. Водоснабжение и канализация были не всегда, печи не было, а недостроенную гостиную они переделали в спальню. И все они спали на футонах в ряд и пытались не доводить друг друга до белого каления. Это точно было лучше, чем тюрьма, и Хэ Сюаню больше некуда было идти. На кухне, сидя за низким столиком, Се Лянь и Му Цин чистили яблоки и говорили о том о сём. Хуа Чэн опустился рядом с ними, радостно взволнованный, как щенок, и громкий, как слон. Хэ Сюань сел на углу стола, ещё раз зевнув. — Саньлан, — Се Лянь наклонился к Хуа Чэну, их носы легко соприкоснулись, и Му Цин закатил глаза так сильно, что его мозг, должно быть, прокрутился внутри черепа. — Ещё один день — ещё одно завоевание? — Само собой. — Или же ты мог бы попробовать найти настоящую работу, — Му Цин бросил яблочную кожуру на центр стола. — Что мы в самом деле получим, если будем возиться с тупорылыми продавцами дури? — Мы работаем, чтобы продвинуться по карьерной лестнице, — Хуа Чэн поднял кожуру и кинул её обратно в него, а Му Цин смахнул её со своей макушки, раздражённо выпустив воздух. — К тому же, у меня на сегодня большие планы. Ты готов, Хэ Сюань? — Как скажешь. Хуа Чэн наклонил голову, разочарованный его невпечатляющим ответом. — Только гэгэ поддерживает мои стремления! — он наклонил голову, положив её на плечи Се Ляня. — Жду не дождусь, когда ты увидишь, что я запланировал. — О? Что ты запланировал? — Позже, позже. Я расскажу тебе после того, как мы успешно с этим справимся. Се Лянь посмотрел на него сверху вниз. — Ты же не собираешься делать ничего рискованного? — Я буду осторожен, — он поднял голову, затем наклонился и поцеловал его в щёку. Му Цин презрительно усмехнулся. Встав из-за стола, Хуа Чэн схватил Хэ Сюаня за руку и потянул его за собой к двери. — Пойдём, сегодня нас ждёт много работы! — Можно я сперва переоденусь, пожалуйста? Я буквально в пижаме. После того, как он вырвался и переоделся, они вместе отправились в город. Старый, ревущий двигатель машины, которую Хуа Чэн купил после того, как выбрался из Тунлу, громко жаловался, когда они доводили его до предела возможностей. Хэ Сюань всё ещё помнил, как ехал на ней в Фу Гу и лежал на заднем сиденье, когда двигатель вибрировал так сильно, что у него стучали зубы. На этот раз двигатель не был более крепким, однако машина была единственным средством передвижения, если они не хотели идти пешком или ехать на автобусе. Красный кабриолет, который он выкупил у кого-то за несколько сотен и сказал, что, как только они «станут великими», он будет выглядеть как новенький. — Ты воодушевлён? — Нет. — Ой, да брось. Это очень важно! Мы привезём домой столько денег, что неделю будем есть как короли. — Может, нам стоит найти настоящую работу? Тогда у нас хотя бы будет доход, на который можно было бы полагаться, — Хэ Сюань закатил глаза. — Хотя я уже искал, но никто меня не берёт, — добавил он, вытаскивая бутылку виски, которую припрятал под передним сиденьем. Сев обратно, Хэ Сюань открутил крышку. — Фу ты, мне кажется, что тебя не берут на работу, потому что ты приходишь на собеседования, воняя кабаком. — Подозреваю, это больше связано с небольшим уголовным прошлым. Кому есть дело, что парень, который передвигает поддоны на складе, любит выпить на работе? — губы сомкнулись вокруг бутылки, и Хэ Сюань залился алкоголем. Вытерев рот, он откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. — Кого мы сегодня грабим? Ту кондитерскую? Боже, да мы злодеи из мультфильма, не так ли? — Ой, да заткнись, — Хуа Чэн рассмеялся над ним. — Ты что, совсем в меня не веришь? Хэ Сюань повёл плечами. — Нет, сегодня мы берёмся за самого крупного мафиози в городе. — А ты точно не того? — Слушай, когда я выбрался из Тунлу, я пошёл к своему поставщику и попытался устроиться к нему на работу. Помнишь? — Хэ Сюань кивнул, а Хуа Чэн притормозил и остановился у обочины. Заглушив двигатель, он крутанулся на месте с ухмылкой на лице. — Тот тип сказал мне, что если я не занимаюсь распространением за решёткой, то я для него, по сути, бесполезен, так? И выгнал меня. Он работает на этого важного мафиози. У которого куча публичных домов и игорных заведений по всему городу. Гэгэ рассказывал мне об этом сукином сыне, и он та ещё штучка, однако он держит этот город в своей руке. — К чему ведёшь? — Я хочу этого, — Хуа Чэн бросил на него взгляд, и лицо Кровавого дождя приобрело новое выражение ожесточённости, которое заставило Хэ Сюаня слегка выпрямиться и с серьёзностью на него посмотреть. — Я не хочу работать на кого-то ещё, быть своего рода прислугой, распространяющей кокаин и метамфетамин. Именно так меня и поймали в прошлый раз, и я не собираюсь возвращаться в Тунлу. Разве тебе не хочется держать весь мир в своих руках, чтобы никому и никогда больше не удалось навредить тебе, мне, гэгэ — никому из нас? — А Му Цин? — Будь серьёзнее. Хэ Сюань вздохнул, глядя в бутылку. — Ага. Наверное. — Я придумал способ сделать это для нас. И всё начинается с того, что мы берём штурмом это здание, забираем всё и начинаем нашу собственную операцию. Ты, я, гэгэ. Взгляни-ка на это, — Хуа Чэн потянулся на заднее сиденье и схватил сумку. Бросив увесистый чехол на колени Хэ Сюаня, он кивнул. — Ну же, — он был слишком воодушевлённым. Расстегнув сумку, Хэ Сюань обнаружил запас оружия. Автоматические винтовки, пистолеты, несколько магазинов и патронных обойм. Он застегнул сумку обратно, после чего повернул голову к Хуа Чэну. — Как ты их достал? — Не легально, если ты об этом. И они не отслеживаются, не переживай, — Хуа Чэн постучал пальцами по рулю. — Ты знал, что у меня есть такие планы. Я говорил о них, когда мы ещё были за решёткой, но… если ты не хочешь этого делать, я не буду тебя заставлять. А ещё я не собираюсь говорить тебе, чтобы ты проваливал, но… — он дёрнул плечами, своего рода бесполезный жест. — Это будет опасно. — Но, если всё пойдёт по плану, мы станем теми, кто управляет этим городом. Ты мой брат, и я не хочу делать это без тебя. Хэ Сюань положил руку поверх сумки. — …каков план?________________________________________
Стоя по обе стороны двери, Хэ Сюань и Хуа Чэн глянули друг на друга. Пистолет в руках был тяжёлым и большим, перчатки плотно обхватывали металл. Сквозь чёрную ткань, закрывающую лицо, у него не получалось видеть выражения Хуа Чэна. Они оба были одеты в обычную чёрную одежду, максимально скрывающую всё, что поддавалось опознанию. В глубине души он подумал, что всё это может закончиться тем, что они будут лежать на полу, изрешёченные пулями. Но Хуа Чэн показал ему большой палец вверх, и из него вырвались нервы. Впрочем, не то чтобы ему было ради чего жить. Их методы были не самыми разумными, однако в них был элемент неожиданности. В будущем они, возможно, будут вспоминать об этом с лёгкой досадой на прежних себя. Если, конечно, вообще выживут. Здание, которое Хуа Чэн нашёл и решил захватить, было чем-то вроде двухэтажного шикарного питейного заведения в самом центре ночной жизни города. И одеты они были как преступники из плохенького фильма восьмидесятых. Распахнув дверь, Хэ Сюань прошёл первым, а Хуа Чэн — сразу за ним. Они вошли в длинный коридор, вдоль которого тянулись двери кабинетов. Дверь первого кабинета распахнулась, и Хэ Сюань выстрелил в сидящего внутри человека, прежде чем тот успел встать. Хуа Чэн стоял на противоположной от него стороне коридора, выпустив в воздух ещё несколько пуль. Повернувшись, Хэ Сюань заметил, что впереди из кабинета выбегает человек, и выстрелил в него. Прицел сбился, и кровь хлынула из бедра мужчины. Тот упал, обхватив пальцами пистолет в куртке. Хэ Сюань успел увидеть направленный на него ствол, прежде чем Хуа Чэн всадил тому пулю между глаз. Они взглянули друг на друга — настрой резко взмыл в небеса. И рванули вперёд. Громкая стрельба, конечно же, поставила всех в помещении в известность об их присутствии. Зона за коридором представляла собой большой зал с баром с одной стороны, сценой, установленной для концертной группы, и столами со стульями, расставленными вокруг небольшого по размерам танцпола. Над их головами возвышался балкон. Пока Хуа Чэн отправлял пули по залу, Хэ Сюань прицелился вверх и начал отстреливать людей с оружием, пока этого не успели сделать они. Часто и тяжело дыша под маской, Хэ Сюань быстро пригнул голову, когда пуля пролетела в стену за ней. Они оба устремились к барной стойке, запрыгнув за неё. Сжав в руках пистолеты, они на несколько секунд пересеклись взглядами. По-видимому, они пришли к молчаливому соглашению, поскольку, не произнося ни слова, оба одновременно встали и вытряхнули остаток обоймы в барную стойку. Хэ Сюань опустился вниз, опустошив свой магазин, и стал на ощупь пытаться его заменить. Над ним продолжал вести обстрел Хуа Чэн, пока не закончился и его магазин. Они словно поменялись местами, пули не прекращались. Хэ Сюань даже не смотрел, куда и в кого он стреляет. Целей не было, лишь движущиеся фигуры, которые он пытался сбить. И не знал, в скольких он попал по сравнению с Хуа Чэном, но их безумные попытки сработали. И в скором времени лаунж-клуб погрузился в тишину и окрасился кровью. А потом началось их ограбление. Хуа Чэн устремился к кассовому аппарату, в то время как Хэ Сюань помчался по коридору к кабинетам. Он перерыл каждый ящик и шкаф, пока не нашёл деньги. Заныканные в укромных местечках, это были деньги, заработанные кровью, задолго до того, как они попали к ним в руки. Вновь столкнувшись в коридоре, они поспешно вышли через чёрный ход и бросили оружие обратно в сумку, которую оставили у мусорного бака. Перекинув её через плечо, Хэ Сюань отправился за Хуа Чэном, когда они побежали к ожидавшему фургону, и, едва лишь они запрыгнули в задник и закрыли двери, водитель тронулся с места. Сдёрнув вниз ткань с лица, Хэ Сюань тяжело задышал и вытер пот со щёк. Напротив него в похожем состоянии пребывал Хуа Чэн, в приподнятом настроении и с безумным взглядом. Инь Юй с переднего сиденья фургона повернул голову и устремил на них взгляд. — Сменная одежда в сумке. Никто из вас не ранен? — Мы в порядке, — ответил Хуа Чэн. — А ещё отхватили кругленькую сумму, — он вытащил из сумки две пачки денег, перевязанные резиночками. Инь Юй хмыкнул себе под нос и повернулся, снова глядя в лобовое стекло. Завизжали сирены, полицейские машины проехали прямо мимо них, в то время как они влились в поток машин, и Хэ Сюань прислонил голову к стенке фургона, когда они услышали, как те визжат вдалеке, направляясь обратно в тот лаунж-бар. — Сваливаем отсюда. Хуа Чэн отсчитал плату Инь Юю из их трофеев, когда их высадили у машины. А затем последовала долгая, спокойная поездка домой. Они устали. Адреналин, выброшенный в кровь во время нападения, давно улетучился, оставив после себя ноющие мышцы рук и уставшие глаза. Но, когда они смотрели друг на друга, в их взглядах не было усталости. В них до сих пор был огонёк. Как будто это могло сработать. Как будто что-то может измениться. Хэ Сюань держал в руках пачки украденных ими денег. — Разделим их напополам, — предложил Хуа Чэн. — Если этот Бай Усян такой до ужаса богатый, как ты говоришь, то это даже не ущерб, так? — Не-а, — он качнул головой. — Но это послание. Пусть знает, что в городе появилась новая кровь и мы хотим забрать всё. — Откуда Се Лянь знает об этом типе? Улыбка Хуа Чэна слегка померкла. — …может, он сам тебе расскажет, но я не… — Понял. Не тебе говорить, — Хэ Сюань не стал допытываться. Он положил деньги обратно в сумку, после чего снова опять достал виски. Отпив глоток, он повернул голову, наблюдая, как угасающие сумерки испещряли небо полосками розового и оранжевого тонов. Солнце вот-вот должно было уйти, забрав с собой последние тёплые лучи. — Как думаешь, сколько человек мы сегодня убили? — Не меньше двадцати. Наверное, больше. — Разве это не кажется чем-то неправильным? Хуа Чэн передёрнул плечами. — Уж как есть. Ты должен поработать над своим прицеливанием в оружии. Типа, я знаю, что ты можешь проломить кому-то череп голыми руками, но у тебя нет природного таланта в обращении с полуавтоматической винтовкой. Ты вообще целился? — он засмеялся, и Хэ Сюань метнул в его сторону свирепый взгляд. — Не волнуйся, ты станешь в этом лучше. Но вообще-то у меня появилась новая идея. — Боже, что на этот раз? — Увидишь, увидишь. Давай отвезём это гэгэ, чтобы он мог мною гордиться, — дряхлый двигатель машины загрохотал, когда они разогнались, и Хэ Сюань откинул голову назад, выпивая ещё виски.______________________________________
Переступая через порог парадной двери, Хэ Сюань услышал, как на кухне что-то звякнуло. Захлопнув дверь, мафиози прошёл в прихожую и вытаращился на Ши Цинсюаня, стоящего на табурете и роющегося в расположенной в случайном порядке кухонной утвари на самых верхних полках. — Цинсюань? — А? — парень повернулся, резко повернув голову в его сторону. Табурет пошатнулся под его ногами, и Хэ Сюань кинулся вперёд, подняв руки. Схватив Ши Цинсюаня за руку, он заставил его пригнуться и соскользнуть со стула. Хэ Сюань даже не заметил, как его рука легла на бок Ши Цинсюаня, поддерживая его на случай падения. Но он благополучно опустился ногами на пол, держась руками за плечи Хэ Сюаня. — Спасибо. Я искал достаточно большую кастрюлю, чтобы сварить суп. Я знаю, что у тебя такая есть, потому что я уже пользовался ею раньше. Но я никак не могу вспомнить, куда её поставил. — Тебе нужно быть аккуратнее. Ты мог бы упасть и раскроить себе череп. — Ага, но я в порядке, — парень улыбнулся, но выражение его лица потускнело. Он взял Хэ Сюаня за запястье и отвёл руку в сторону, чтобы он смог отстраниться. Придя в себя, Хэ Сюань сделал то же самое и шёл назад, пока не упёрся спиной в край стойки. Подняв взгляд, мужчина проскользнул мимо Ши Цинсюаня и открыл другой стенной шкаф. Взяв кастрюлю, о которой говорил юноша, Хэ Сюань достал её с верхней полки, вложив в руки Ши Цинсюаня. — О, спасибо. — Здесь не так уж и высоко, тебе не нужно на что-либо залезать. Ши Цинсюань нахмурился, ставя кастрюлю на плиту. А затем упёрся кулаками в бёдра. — Твои руки длиннее моих. Это не объективное сравнение. — С чего бы это? Ты же не такой низкий, как Се Лянь, — Хэ Сюань облокотился на стойку и скрестил руки. — Ты можешь придумать, как достать вещи с высоких полок, не подвергая себя опасности. — Не был я ни в какой опасности! Просто удивился, когда ты появился, — Ши Цинсюань развернулся, устремившись к холодильнику. Он достал ингредиенты, сгребая в кучу их в свои руки. Хэ Сюань поднял табурет и поставил его на прежнее место. — Как прошёл рабочий день? — он положил на стойку разделочную доску и выложил на неё несколько картофелин. — Отлично. Что ты готовишь? — Э-э, я не знал, когда ты вернёшься домой, так что собирался готовить только для себя. Но я могу приготовить и для тебя. Эм, ну… картофельный суп? Наверное, я добавлю в него ещё немного сыра, морковки и бекона. А вообще, я рад, что у тебя был хороший рабочий день. Можно тебя кое о чём спросить? — всё время, пока он говорил, Ши Цинсюань использовал картофелечистку, руки быстро двигались дёргаными рывками, и Хэ Сюань наблюдал за ним, слегка приподняв бровь. — …конечно. — Ха-ха, я, э-э… — парень вздохнул. — Я не думал… — Ши Цинсюань отвернулся и пустил воду, чтобы промыть картошку. Хэ Сюань наблюдал за ним, ожидая, однако вопрос не прозвучал. Как будто он полностью отказался от мысли что-либо спрашивать. Сняв куртку, Хэ Сюань положил её на стол и занял место. Стянув с рук перчатки, мужчина положил их поверх ткани. Новый стол был задвинут в угол кухни. Он не был рассчитан на одного, но Ши Цинсюань очень настаивал на его необходимости. Фишбоун, забредший из другой комнаты, подкрался к столу и запрыгнул наверх. Хэ Сюань смотрел на кота с некоторым выражением неприязни, но позволил ему так себя вести. Беспокоясь о том, чтобы не расстроить Ши Цинсюаня. Открыв ноутбук, который он когда-то здесь оставил, Хэ Сюань остановился на электронной почте и банковском счёте. И почти забыл, что у Ши Цинсюань есть вопрос. Тихонько работая, он очень удивился, когда на стол рядом с его рукой поставили бокал с бурбоном. И Ши Цинсюань занял место напротив него. — Спасибо, — поблагодарил мафиози, снова глядя на экран. — Супу ещё надо немного повариться. — Хорошо. Я могу и потерпеть. — Ты сегодня говорил с моим братом? — Ты это хотел спросить? — Хэ Сюань оглянулся, и Ши Цинсюань неуверенно кивнул. Хэ Сюань задался вопросом, говорит ли он правду. — Нет. Сегодня я был занят другими делами. У меня даже была мысль подождать, пока он мне позвонит, — лицо Ши Цинсюаня исказилось от беспокойства, когда он это произнёс. — Но я не стану. Я занят до конца недели, так что… не смогу встретиться с ним какое-то время. Ты застрял со мной ещё ненадолго. Парень вздохнул. — Именно это я и боялся услышать. Закрыв ноутбук, Хэ Сюань отодвинул его в сторону. Он немного выпил, наблюдая за тем, как Ши Цинсюань тянется к коту. Фишбоун с радостью забрался к нему на плечо, развалившись в его объятиях, как король на диване. А когда Ши Цинсюань почесал ему живот, кот потянулся и устроился на сгибе его локтя. — Кровавый дождь хочет завтра пойти в спортзал. Хочешь присоединиться? — В спортзал? — В наш спортзал. Где мы проводим бойцовский вечер. — Оу. Ты снова это делаешь? — Нет, не… не в ближайшее время, наверное. Нет, мы идём на, э-э. Возможно, ты мог бы назвать это спаррингом? Ши Цинсюань взглянул на него, неубеждённый. Пальцы чесали уши Фишбоуна, и до Хэ Сюаня донеслось мурлыканье. — Я не люблю кровопролитие. Мы обсуждали это сегодня утром. — Я знаю, но это не кровопролитие, это… — мужчина постучал пальцами по бокалу, издавая щёлкающий звук короткими ногтями. — Это вроде самообороны. Мы боремся друг с другом, чтобы знать, что можем сражаться с другими людьми. Если Кровавый дождь может победить меня, значит, он знает, что ему не грозит опасность от любого, кого могу победить я. И наоборот, но я никогда не побеждал в поединках с ним… — Ши Цинсюань хихикнул на это, и Хэ Сюань приподнял бровь. — Нет, извини. Я… — он прикрыл рот, хохотнув в пальцы. Покачав головой, Ши Цинсюань встал и оставил Фишбоуна устраиваться поудобнее в стуле, которое только что занимал. — Ты просто так обиженно это сказал. Как давно вы двое занимаетесь этим… спаррингом? — он пересёк кухню, чтобы помешать суп. — Ну, мы раньше делали это в нашей камере. В Тунлу. Хотя это было больше для… Кровавый дождь сказал, что я должен уметь защититься, если кто-нибудь попробует… — Хэ Сюань осушил стакан, и Ши Цинсюань принёс бутылку, чтобы налить ему ещё. Хэ Сюань наблюдал за этим, отмечая щедрое количество. — Ты пытаешься меня напоить? — Ой, этого слишком много? — Ши Цинсюань потёр затылок. — Я просто… ты любишь алкоголь, вот я и подумал… — он вздохнул, а потом отнёс бутылку обратно на стойку. — Так или иначе, это не входит в определение самообороны, и мне кажется, что ты и твой брат оба помешанные, — он поднял Фишбоуна и плюхнулся на стул. Кот тихонько мяукнул, и Ши Цинсюань шикнул на него, после чего поцеловал в макушку. — Я могу… понять, почему ты так думаешь. Ши Цинсюань вновь засмеялся, и Хэ Сюань подумал, что этот звук, наверное, один из самых лучших в мире. И, хотя смех скоро угас, а когда он посмотрел вниз, его выражение лица становилось более мрачным, Хэ Сюань не мог представить, чего бы ему хотелось больше, чем снова услышать, как он смеётся. — Значит, Хуа Чэн научил тебя самообороне в тюрьме? — Ага, — Хэ Сюань опустил взгляд на спиртное. — Он ещё хотел, чтобы я колотил людей, которые задолжали ему деньги… потому что мы приносили в тюрьму наркотики и продавали их. Э-э… но… полагаю, изначально это была главная причина. — Ты можешь научить меня самообороне? Удивлённый, мафиози поднял голову и бросил взгляд, и Ши Цинсюань притянул кота поближе к себе. Поза была более напряжённой, чем до этого. — Я… — Мне не хотелось бы никому вредить. Драка… это не… — парень тихо вздохнул. — Однако, думаю, это могло бы заставить меня чувствовать себя лучше, если бы я знал, как… ну, например, вырваться из удушающего захвата или типа того. Ты такое умеешь? — Да. — Может, если бы я знал, как драться, мне бы удалось оторваться от Ци Жуна. Хэ Сюань отставил бокал в сторону и положил руки на стол. — Это… никогда не бывает так просто. Если бы ты ответил ударом на удар, есть вероятность, что он убил бы тебя на месте. Или из-за этого его служки просто стали бы более ожесточёнными, — он наблюдал, как мрачнеет лицо Ши Цинсюаня. — Но кое-чему я могу тебя научить. Если ты в самом деле хочешь знать, как… выбраться из удушающего захвата. — Серьёзно? — Да. Я могу… могу тебя научить. — Круто. — Ага. Ши Цинсюань криво ему улыбнулся. С пониманием. Хэ Сюань взял свой ноутбук и снова поставил его перед собой. Открыв его, он склонил голову над клавиатурой, в то время как Ши Цинсюань встал и вернулся к плите. После того, как Фишбоуна оставили на столе, тот приблизился к Хэ Сюаню. Взобравшись на клавиатуру, питомец улёгся на неё и с довольным видом уставился на Хэ Сюаня. Вздыхая, мужчина смотрел, как в документе появляется строка букв «L», увеличивающаяся в геометрической прогрессии из-за давления кота на клавиатуру. — Цинсюань… — Хм? Ох, Фишбоун. Ты и впрямь любишь испытывать людей, — Ши Цинсюань закатил глаза, после чего разлил суп по двум тарелкам. — Ужин всё равно готов, так что просто не обращай на него внимания. Перед ним поставили тарелку, и Ши Цинсюань занял место напротив за столом. Пока они вместе ужинали, Хэ Сюань невольно смотрел на него украдкой. Просто одетый, с распущенными волосами, спокойным взглядом. В какой-то момент он превратился из раздражителя в естественную часть жизни, став тем, с кем Хэ Сюаню не хотелось расставаться. От этих мыслей суп стал горьким на вкус, и в этом не было вины повара. Он доел около половины тарелки, затем отставил её в сторону, прогоняя кота с ноутбука и возвращаясь к работе. Мужчина быстро выпил бурбон, чувствуя жжение, но в какой-то мере им наслаждаясь. В алкоголе было наказание за его мысли, потому что он знал, что переступил несколько границ дозволенного. Ши Цинсюань, по-видимому, не обращал на него внимания и тоже не очень-то много ел. Ложка то погружалась в суп, то выныривала из него, звякая о край тарелки, но он больше времени помешивал суп, чем ел его. Хэ Сюань пытался не обращать на него слишком много внимания, и ничего не получилось. Это на самом деле было неизбежно. Между ними было что-то, что осталось невысказанным, и мафиози не мог притвориться, что не помнит или не знает, что сделал. Но мысли Ши Цинсюаня, казалось, были за миллион миль от него. — …спасибо, что помог нам, — проговорил Хэ Сюань, расфокусировано уткнувшись в монитор пустым взглядом. Он даже не мог понять, на что смотрит, но не желал поднимать взгляда. Ши Цинсюань повернул голову, и Хэ Сюань краешком глаза уловил движение. — Пэй Мин не особо помогал в поисках Линвэнь, и у нас не было никаких существенных зацепок. Ты избавил нас от множества проблем, и я знаю, что у тебя… у тебя не было причин говорить что-либо. — Я в основном переживал, что ты… узнаешь, что я лгал, и… — его голова опустилась вниз, и Хэ Сюань в итоге всё-таки оторвал взгляд от яркого экрана. Он увидел, как пальцы закручивали волнистые волосы Ши Цинсюаня, и тот их потянул. Дёргано. — Я бы не разозлился. — Ты в этом уверен? На мгновение он задумался. — Может быть… может, раньше, но… не сейчас, — Ши Цинсюань поднял глаза, и они в течение некоторого времени смотрели друг на друга. Искренность не давалась легко, но в данном случае, вероятно, это было лучшим вариантом. Хотя бы для того, чтобы унять тревогу, которую он до сих пор видел в глазах Ши Цинсюаня. — Правда в том, что… и ты, наверное, не захочешь этого услышать, но я… не чувствовал ничего… подобного… уже очень долгое время, — затруднённое дыхание прерывало его слова, но Ши Цинсюань терпеливо ждал, пока он говорил. Давая ему возможность высказаться. — Я не хочу пытаться чему-то дать точное определение, потому что это по большому счёту кажется относительно бессмысленным. Я просто знаю, что… меньше всего я хочу тебе навредить. Парень склонил голову. Сжав зубы, несколько прищурившись, он рассматривал Хэ Сюаня так долго, что тот почувствовал, как напряжение завивается вокруг позвоночника. И затем: — То есть вчера ночью… — Я на пробежку, — Хэ Сюань тут же встал, настолько быстро, что ударился о стол и ложка в его тарелке зазвенела. Закрыв ноутбук, он устремился прочь. Лицо пылало, словно в лихорадке. — Хэ Сюань! Через силу он обернулся. — Что? — Можно пойти с тобой? — На… на пробежку? Тебе нравится бегать? — Нет. Но и одному мне быть не хочется. Здесь было жутко и тихо весь день, и я как-то привык, что ты рядом… или, по крайней мере, быть с тобой. И уже начинает темнеть. — …иди переоденься во что-нибудь, в чём сможешь бегать. У меня есть обувь, которую можешь одолжить. — Она мне не подойдёт, а моя будет как раз, — он улыбнулся, но это выражение было, по крайней мере, несколько приглушено общим настроением вечера. — Спасибо. Хэ Сюань моргнул. — …не за что.________________________________________
Ночь была ужасно холодной. Зима способна стать непреодолимым препятствием для любого рода физических упражнений на свежем воздухе. Хэ Сюань никогда не позволял этому его остановить. Будь то морозный воздух, вонзающийся в лёгкие, или скользкие тротуары от замёрзшего за ночь дождя, он обычно с лёгкостью преодолевал все трудности. В своей привычной одежде для бега он резко контрастировал с Ши Цинсюанем, который, на удивление, переоделся в свитер, чтобы не замёрзнуть. Обычный путь Хэ Сюаня пролегал через тропинку в лесу. Вход в него находился возле задней части дома, а съезд на шоссе — впереди. Это был полуовал, который, как правило, предоставлял ему много здорового живописного пейзажа для его пробежек. Однако зимой, когда солнце уже начинало садиться, голые деревья были похожи на возвышающихся гигантов с худющими пальцами, нависшими над ними, а огороженная тропинка очень напоминала мрачный коридор. Они побежали, и Ши Цинсюань некоторое время поспевал за ним, прежде чем снизить скорость, и Хэ Сюань решил бежать с ним в одном темпе. — Тебе следовало бы просто взять у меня что-нибудь, — заметил мужчина, и они перешли на шаг. Он дёрнул рукав своего большого свитера, покачав головой. — Здесь холодно! — Да, но это же пробежка. — Ц-ц-ц, — парень отвернул голову, распущенные локоны рассыпались по щекам. Большая часть волос была убрана в небрежный пучок, но из-за непродолжительной пробежки, которую они уже успели совершить, вылезли более жуликоватые пряди. — Тебе тепло? — поинтересовался он, выпуская изо рта облачко конденсата. Хэ Сюань повёл плечами. Он опустил взгляд на рукава спандекса — обычную одежду для бега, — несколько обескураженный тем, что Ши Цинсюань настаивает на том, чтобы укутываться для пробежки. — На пробежке не должно быть тепло. Просто нужно быть быстрым. — Быстрым? — Ага, — он пожал плечами. — Если будешь продолжать двигаться, ты не сможешь замерзнуть. Ну же, — мужчина вновь побежал, и Ши Цинсюань догнал его спустя пару секунд. Часто дыша и ударяя ногами по асфальту, они бежали бок о бок среди деревьев, и это не должно было так окрылять, как окрыляло. Ши Цинсюань оказался быстрее, чем он предполагал, когда они в самом деле побежали. На крыльце дома Хэ Сюань поставил невероятно яркий фонарь, который он включил ещё до того, как они побежали. И, когда они приблизились к концу лесной тропы, сквозь деревья прорвались лучи белого света, освещавшие территорию перед домом. Хэ Сюань вновь замедлился, в то время как Ши Цинсюань продолжил бежать впереди него. Когда они повернули на последнем повороте тропы и подошли к дому, Хэ Сюань почувствовал, как сердце сдавило. Холод зимней ночи вдруг показался ему слишком сильным. На фоне света белый лимузин стоял в окружении тройки чёрных машин. Одна во главе — две в хвосте. Вокруг него с оружием на видном месте стояли наготове шесть человек со сложенными за спиной руками, но в боевой готовности. Хэ Сюань бросился бежать, обогнав Ши Цинсюаня, и заслонил его собой. Он почувствовал, как пальцы впились в его плечи, одышка сменилась нервным заиканием. — К-кто э-эти люди? — спросил, задыхаясь, Ши Цинсюань. Его горло и рот стали сухими, как Долина Смерти. — Чума. Назад пути не было. И он был безоружен. — Держись позади меня, — прошептал он и почувствовал, как пальцы Ши Цинсюаня вцепились в него сильнее. Направляясь вперёд, они оба подошли к мужчинам. Хэ Сюань почувствовал, как в нутре закипает ярость. Люди сюда не приезжали. Этот утёс был его территорией, его укрытием. И вид мрачных лиц с ослепляющим светом за их спинами едва не привёл его в бешенство. Зная об оружии — пока в кобурах, но открыто носимое, — он подошёл к ним, скривив губы. — Какого хрена вам надо? — Босс хочет перекинуться с тобой словечком, — ему даже не хотелось обращать внимания на эту прислугу, но ему кивнули в сторону задних дверей лимузина. Эти пресловутые телохранители внимательно за ним наблюдали, и Хэ Сюань потянулся за ним, чтобы успокаивающе провести рукой по боку Ши Цинсюаня. Из салона автомобиля полился жёлтый свет, когда открылась дверь. Пройдя вперёд, он кинул полный сомнений взгляд на слугу, прежде чем войти внутрь. И потащил Ши Цинсюаня за собой. Они скользнули на сиденье, и Хэ Сюань по-быстрому осмотрел окружение. Роскошные кожаные сиденья сзади были лишь первыми из многих. Вдоль борта лимузина тянулось длинное сидение, похожее на диван, а напротив него — барная стойка с раковиной. В центре пола стоял стеклянный стол, привинченный к полу, а через всё это растянутое пространство сидел сам босс. Бай Усян был во всём чистом белом, скрестив ноги и держа в одной руке фужер с шампанским. — Черновод. Рад снова тебя видеть. Его прозвище на этом языке было странным для слуха. Более того, его вообще было странно слышать. Несмотря на их стычки друг с другом, когда Хуа Чэн и он впервые появились на мафиозной сцене города, Хэ Сюань встречался с Бай Усяном лицом к лицу лишь однажды. Да и то за короткую и напряжённую беседу в недавно открывшейся Райской Усадьбе они едва ли обменялись словом. — Пришёл меня убить? — спросил он, перейдя сразу к делу. Рядом с ним Ши Цинсюань дышал всё тяжелее и тяжелее. Бай Усян, задумавшись, поднял бровь. — Нет. Вообще-то, причина моего присутствия здесь прямо противоположная. Почему бы тебе не оставить своего питомца и не присесть здесь, — он жестом показал на край другого сиденья. Хэ Сюань не сдвинулся с места. — Чего ты хочешь? — Я не ожидал, что ты будешь бегать по улице в холод, — он говорил до отвращения невозмутимо и обдуманно. — Видимо, даже у тебя должно быть хобби, — высокий, он не был похож на мужчину в возрасте около пятидесяти лет, каким его знал Хэ Сюань. О его статусе говорили часы за много тысяч долларов, костюм, который, вероятно, стоил больше, чем дом Хэ Сюаня, и воздух здесь кричал о богатстве. Верхняя губа скривилась в ответ на его слова. — Оставь своего питомца там. Мы должны обсудить моё предложение. Через мгновение Хэ Сюань взглянул на Ши Цинсюаня. — Останься, — прошептал он и увидел, как в глазах юноши мелькнула искорка смятения. Но то ли от страха, то ли от сообразительности он лишь кивнул, ничего не сказав в ответ. Приподнявшись, он нагнулся, подошёл к дивану и сел на твёрдую кожу. Убрав прядь волос с холодной от пота щеки, он повернулся к Бай Усяну с суровым взглядом. — Что, по-твоему, ты можешь мне предложить? — Ты переходишь прямо к делу. Очень догадливо, Черновод. Мужчина скривил губы, показывая своё недовольство к тому, как затянуто решил подойти к разговору Бай Усян. — Можно понять, почему Кровавый дождь считает тебя своим самым мощным оружием. В твоих методах есть что-то такое совершенно несвойственное человеку. Проще вызывать страх, когда люди вообще не думают, что ты способен на чувства, подобно обычному человеку. — Ты бы об этом узнал, понял. — Гм, — Бай Усян кивнул, в улыбке, растянувшейся по лицу, мелькнуло что-то слащавое. Она не была настоящей. То, как хищно Бай Усян показывал зубы, было больше похоже на угрозу, чем на дружеский жест. Даже когда его слова звучали доброжелательно. Он отпил из фужера шампанского. — У меня и в самом деле есть для тебя предложение, Черновод. Возможность, которую ты не должен упускать. — Тогда выкладывай. — Операция Кровавого дождя рухнет, — в его тоне чувствовалась теплота, как у отца, разговаривающего с ребенком и дающего совет. Глаз Хэ Сюаня дёрнулся. — Выскочки вроде него надолго не задерживаются в таком мире. Он исключительный, способный руководитель, однако он задирист и молод. И его видение захвата территории в большинстве случае приводит нижестоящие организации гангстеров… в гнев. — Поэтому мы их уничтожаем. — Само собой, как вы проделывали уже бесчисленное количество раз. И город с лёгкостью лежит в его руках, не в последнюю очередь благодаря твоей жестокой репутации и кажущейся несокрушимости. Когда ты появляешься в комнате, люди замолкают от страха. И почтения, — Бай Усян говорил с холодным видом, а Хэ Сюань прислонился спиной к дивану, склонив голову набок. И скрестил ноги. — Но что получаешь ты от его феодального захвата земель? Все эти годы, все твои достижения от его имени, и что он в действительности сделал, чтобы отплатить за такую преданность? Хорошее жалованье? Ты заслуживаешь большего. Хэ Сюань оторвал взгляд с Бай Усяна. Ши Цинсюань уставился на него, широко раскрыв глаза, и он намеренно посмотрел в сторону. — Ближе к делу. Этот разговор становится скучным. Бай Усян усмехнулся. — Я хочу предложить тебе работу в моей организации. Хэ Сюань почувствовал, как в глубине души промелькнуло замешательство, но он никак не мог позволить, чтобы это отразилось на лице. Вместо этого он пристально посмотрел на Бай Усяна, приподняв бровь. — Меня устраивает моё положение здесь. — Конечно, конечно. Я понимал, что будет тяжело убедить, но не вини меня за желание попытаться. С тобой на моей стороне никто в этом городе не будет бояться Кровавого дождя больше, чем меня. Тебе известно, что я предпочитаю более безучастный подход к повседневной деятельности, поэтому я нуждаюсь в хорошо развитых бойцах на моей службе, — голова склонилась набок, улыбка стала напряжённой. — Твой питомец… не мог бы ты отправить его на улицу? — Он останется там, где я его вижу. Бай Усян хмыкнул. — Беспокоящийся? — Собственнический. — Разумеется. Ничего другого я от тебя и не ждал, — он убрал ногу с ноги, наклоняясь вперёд, чтобы поставить фужер с шампанским на стол. — Твоё бессердечие — то, что привлекает меня в тебе в первую очередь, так что мне не следует удивляться. Само собой, он будет ещё одним предметом собственности. К слову… твой дом очень хорошо построен. Не вычурный, как поместья в центре города. Мне нравится простота в его дизайне. Хэ Сюань почувствовал, как губы подёргиваются от раздражения. — К чему, чёрт возьми, ты клонишь? Этими словами он вызвал острый взгляд, но тот быстро сменился добродушной улыбкой. — Ты даже меня не выслушал. Я не предлагаю тебе должность силовика. — Нет? — Быть просто головорезом — вопиющая растрата твоих талантов. Любой желающий может увидеть, что ты создан для более серьёзной работы. Роли лидера. Чего ты никогда не получишь, живя под тенью Кровавого дождя, это уж точно. Мои бойцы — лишь половина формулы моего успеха. Мои супервайзеры выступают в роли посредников между мной и насилием. Именно эту должность я тебе и предлагаю. Хэ Сюань ничего не ответил, вновь устремив взгляд на Ши Цинсюаня. Когда Бай Усян потянулся за курткой, он опять вернулся в состояние боевой готовности. Сдвинувшись, он был готов броситься на любое оружие, которое тот мог вытащить, но то, что ему предложили, только сильнее привело его в замешательство. В ладони Бай Усяна лежал ключ от автомобиля. Подняв глаза к его лицу, Хэ Сюань приподнял бровь. — Что это такое? — Я взял на себя смелость принести тебе первые несколько бонусов, если ты решишь занять эту должность. — Машина? — Помимо всего прочего. Хэ Сюань, после минуты-другой раздумья, забрал ключ. Передав ключ, Бай Усян повернулся и постучал в окно. — Работая на меня, такие вещи станут твоей новой нормой. Я не сомневаюсь, что твоё уединённое существование вполне удовлетворительно, но жизнь в городе, управление моими головорезами, откроет для тебя совершенно иной мир. С Кровавым дождём ты всего лишь собака на поводке. Работай на меня, и я сделаю тебя королём. Словно по команде, двери лимузина распахнулись. Хэ Сюань поднял голову и бросил взгляд, когда внутрь шагнули две женщины и устремились к дивану. Мозг слишком поздно понял, чем это было, и они сели по обе стороны от него. Бай Усян уселся поудобнее, снова подняв фужер с шампанским. Он отпил из него и стал наблюдать, как женщины выполняют свою работу. Хэ Сюань почувствовал, как рука легла ему на грудь, скользнув вверх, а с другой стороны прижалась губами к челюсти. Глаза слегка расширились, ключ от машины был зажат в руке так крепко, что оставил отпечаток на ладони. — Чего вы бы хотели, господин? — мурлыкающий голос в ухе заставил что-то перевернуться в нутре, и его взгляд упал на женщину слева от него. Её платье без бретелек едва ли прикрывало бёдра, и он с трудом поборол презрительную усмешку на лице. Когда Хэ Сюаня за руку взяла мягкая, ухоженная ладонь, он резко её вырвал. И не упустил из виду, как обе женщины вздрогнули, прежде чем на место, словно идеальная маска, вернулись их непристойные позы. — И все они могут стать твоими вместе с машиной. Хэ Сюань поднял голову и бросил взгляд. — Если они не подходят твоим требованиям, всегда можно поменять их на других. В моих борделях есть множество вариантов, — Бай Усян выпил, и его взгляд метнулся к Ши Цинсюаню. — Разумеется, если ты предпочитаешь мужскую компанию, это тоже можно устроить. Всё, что пожелаешь, станет твоим. — Осторожнее с подслащиванием горькой пилюли, — прошипел Хэ Сюань. — Ты прямо как паршивая реклама. — По правде говоря, я считаю, что ты будешь иметь огромное значение в моём перевороте… в моём возвращении. Помни: всё, что сейчас есть у Кровавого дождя, вы двое украли у меня. Я был полноправным правителем этого города, пока он не появился на сцене. И хочу всё вернуть. — Удачи, — голова Хэ Сюаня дёрнулась в сторону, когда одна из женщин прикусила его за мочку уха. — Или же отъебись, — он поднялся и двинулся назад вдоль лимузина. Схватив Ши Цинсюаня, он толкнул дверь и вышел на холод. Протащив его через вооружённую стражу, Хэ Сюань легонько толкнул его вперёд. — Иди на крыльцо. Сейчас же. — Х-хорошо, — Ши Цинсюань не стремился его расспрашивать и повернулся, помчавшись прочь. Оглянувшись через плечо, Хэ Сюань увидел, как опускается заднее стекло и Бай Усян пристально смотрит на него изнутри. Подняв ключ, он убедился, что тот его видит, и швырнул его на мёртвую траву. — Проваливай из моего дома. — Ты совершаешь ошибку. Он почувствовал, как по позвоночнику поднимается вверх раздражение. — Не бросай угрозы на ветер. У меня нет на тебя никакого терпения, так что сдержи своё слово. Или же подожми хвост и свали отсюда нахер, — свет от крыльца позади него залил траву и прочертил его тень по земле. Бай Усян свирепо на него посмотрел, а потом повернул голову, когда окно вновь поднялось. Телохранители вернулись к своим машинам, один из них наклонился, поднимая брошенный ключ, а Хэ Сюань наблюдал, как они стали ехать по шоссе. Как только он перестал видеть их задние фары, Хэ Сюань помчался на крыльцо. Набрав код, он распахнул дверь и впустил Ши Цинсюаня внутрь. Хэ Сюань не успокоился, когда дверь закрылась, и провёл рукой по волосам. Выбившиеся из хвоста пряди упали на плечи, и он шагнул на кухню, обойдя стойку. — Хэ Сюань? — Ши Цинсюань пошёл за ним, голос юноши дрожал от нервозности. — Кто это был? Мафиози ухватился за край стойки, заставляя себя перестать расхаживать взад и вперёд. Опустил голову, грудь несколько раз вздымалась. — Бай Усян. Босс «Чумы». Тот тип, которого мы согнали с трона, когда захватили город. — Я примерно так и понял, — Ши Цинсюань уставился на него, так широко распахнув глаза, что ему показалось, что они вот-вот выскочат и покатятся по полу, как маленькие шарики. — Он представляет опасность? — Безусловно. — Но он не… он не пытался тебя сейчас убить, он… — Наверное, он понимает, что, если убьёт меня, Кровавый дождь сожжёт всю его операцию дотла, — Хэ Сюань сглотнул. — Вероятно, он считал, что моя преданность не так сильна. Ши Цинсюань опустил взгляд, сжав руки по бокам в кулаки. Он выглядел напуганным, и Хэ Сюань понимал, что должен что-нибудь сказать, чтобы ему стало легче, но мозг вертелся в черепушке и делал его весьма бесполезным. — Ты… у тебя помада на… — Ши Цинсюань указал на щёку, после чего постучал пальцами по челюсти. Хэ Сюань на секунду уставился на него, глаза отяжелели. Всё его тело задрожало, и Хэ Сюань отпрянул от него. Потянувшись вверх, он с силой потёр кожу в тщетной надежде, что этого будет достаточно, чтобы стереть. В животе что-то перевернулось, мужчина покачнулся вперёд и уронил руку на стол. Он щёлкнул зубами, царапая по коже ногтями. В мыслях он отметил, что вода в раковине включается и выключается, а к нему приближаются шаги. Он отшатнулся, когда его щеки коснулась мокрая тряпка, и резко повернулся к Ши Цинсюаню. Тот зажал тряпку в руке, от неожиданности отступив назад. Хэ Сюань вновь задрожал, а потом повернулся и сел на один из стульев. Спустя секунду Ши Цинсюань снова подошёл к нему, осторожно стирая косметику с его лица. — Ну вот, не так уж и много, — мягко сказал он. Хэ Сюань смотрел на него усталыми глазами, подперев голову локтем на столе. — Я… я не хотел тебя расстраивать, говоря об этом. — Всё в порядке. — Неужели эти дамы так тебя разозлили? Губы мафиози скривились. — Я зол не на них. У них не было выбора. Ши Цинсюань пристально посмотрел на него, и в голове всё встало на свои места. И парня тоже передёрнуло. — Ох, — обойдя стол, он тяжело опустился на стул. — Почему…? — Как правило, это какой-то невыплаченный долг. Иногда бывает и хуже. Как Бай Усян и сказал, он не занимается своей повседневной деятельностью. У него есть люди, которые следят за его делами, и от районов, которые он контролирует, зависит, как они получат своё… имущество. — И это то, что он хотел, чтобы ты делал? Справлялся с подобным ради него? — Мгм. Ши Цинсюань тряхнул головой. Он кинул тряпку на стол, а затем прижал ладони к глазам. — Чёрт. Ладно, я… — Иди готовься ко сну. Ты не должен обо всём этом переживать. Это тебя не касается. — Точно. Ты пойдёшь спать? — Рано или поздно. Наверное, сначала я приму душ. — И я, — юноша глубоко вдохнул, а потом протянул руку. Хэ Сюань на мгновение вытаращился на протянутые пальцы, прежде чем мозг понял, чего от него хотят. Медленно он прикоснулся пальцами к пальцам Ши Цинсюаня, и их руки переплелись. — Не напивайся до состояния комы, ладно? — …хорошо. Он ему улыбнулся. — Увидимся утром. Мужчина кивнул. Когда Ши Цинсюань ушёл, Хэ Сюаня на кухне охватило гнетущее чувство. Он опустил голову на руки, вцепившись в волосы и закусив нижнюю губу. Он знал, что что-то назревало, но не мог предположить, что такое возможно. Ногти впились в кожу головы. Логически рассуждая, он понимал, что должен сразу же позвонить Хуа Чэну и рассказать ему об этом. Но в действительности же он понимал, что у него нет сил. Решив, что разберётся со всем, когда они встретятся утром, Хэ Сюань потащился в спальню, чтобы принять душ и лечь спать. Спалось ему не очень хорошо.