the art of cruelty | искусство жестокости

      Был ужасно пасмурный день, когда они подъехали к спортзалу, и Ши Цинсюань закутался в своё новое пальто и шарф, когда они вышли из машины и направились к зданию. Ши Цинсюань шёл медленнее, повернув голову, чтобы смотреть вверх на клубящиеся серые облака, которые, казалось, давили на землю и темнели, даже когда солнце должно было освещать день. Он гадал, скоро ли выпадет снег. Температура была достаточно низкой, однако в последнее время была довольно сухая погода.              — Цинсюань.              — Прости, — мысли вновь блуждали, и он стоял на парковке и смотрел на облака, словно рассеянный третьеклассник. Подбежав к дверям, он шагнул внутрь, когда Хэ Сюань придержал перед ним открытой дверь. Внутри было темно, пока Хэ Сюань не нашёл переключатель и гудящие флуоресцентные полоски света не вспыхнули по одному ряду за раз.              Всё вернулось в норму, как в первый раз, когда он это увидел. Ни громкой музыки, ни танцовщиц, ни пьяниц, желающих увидеть грудь или кровавую бойню. Вероятно, и то, и другое. На ринге в центре большого зала никого не было.              — Позволь я это заберу, — проговорил Хэ Сюань, вставая позади него, и Ши Цинсюань дал ему снять пальто со своих плеч. Мужчина забрал и его шарф. Повесив их на стену, Хэ Сюань вытащил из кармана куртки телефон и взглянул на экран.              Прохаживаясь по просторному, в значительной мере пустому пространству. Ши Цинсюань не удержался и поймал своё отражение в зеркалах, висящих вдоль стены. Волосы убраны назад, на нём — свободная футболка и тренировочные штаны, которые ему одолжил Хэ Сюань. Вид того, как тот рылся в выдвижном ящике, пытаясь найти что-нибудь подходящее, запомнится надолго. Особенно когда Фишбоун вскочил на ящик и улёгся среди разбросанной одежды, словно это было специально приготовленной для него кроватью. Его поступь шагов по бетонному полу разносилась тихим эхом, пока Ши Цинсюань не добрался до ряда складных стульев, расставленных по одну сторону ринга, и не сел.              Хэ Сюань подошёл к нему, опустившись на стул рядом с ним. Тот под ним заскрипел.              — Кровавый дождь задерживается. Они спали дольше обычного сегодня утром. По-видимому, поздно легли спать.              — О. Работали?              Хэ Сюань оторвал взгляд от своего мобильника.              —Эм, нет, я… я не думаю, что он это имел в виду.              Ши Цинсюань неловко засмеялся.              — О, точно, точно, да, конечно. Ха-ха, — он потёр затылок, после чего дёрнул переднюю часть чёрной футболки. — Ты спал... вообще прошлой ночью?              — Немного. А что?              — Я слышал, как ты расхаживал туда-сюда примерно в три часа ночи, так что просто переживал.              — Извини. Иногда я забываю... как просто услышать что-то через стены, — Хэ Сюань громко сглотнул, и его взгляд метнулся к рингу. Впрочем, Ши Цинсюань догадывался, что на самом деле он видит не его. Возможно, вытянутый лимузин с гадким человеком внутри? При мысли о том, что он оказался в такой ситуации, у Ши Цинсюаня по позвоночнику пробежали мурашки. — Ты спал? — он снова перевёл на него взгляд.              — Ага. Я просыпался пару раз. У меня... кошмары.              Хэ Сюань отвёл взгляд, затем вновь посмотрел на свой телефон.              — Я обнаружил, что виски помогает с этим.              Парень слегка улыбнулся.              — Хотя, наверное, это не лучшее решение, да? — он заметил, как голова Хэ Сюаня всё сильнее покачивается. Подтянув ноги под себя на стуле, Ши Цинсюань запустил пальцы в цепочку ожерелья и провёл рукой по знакомому металлу. — Когда они... твой брат и Се Лянь приедут сюда?              — Понятия не имею. Зная их, они могут отвлечься и остановиться на фермерском рынке, — Хэ Сюань снова посмотрел в телефон, по-видимому, увлечённый тем, что видел в нём. Ши Цинсюань попробовал расслабиться и повернул голову, пристально глядя на двери. Ему даже не удавалось увидеть, как свет просачивается сквозь более тонкие участки в покрывающей окна краске, поскольку на небо набежало ещё больше туч и затемнило его. Какой мрачный день для прогулок.              — Эй.              — Хм?              — Ты обещал показать мне, как защищаться, помнишь?              Хэ Сюань оторвался от телефона, нахмурив лоб.              — О, точно. Верно, поэтому я и дал тебе эту одежду. Да. Хочешь заняться этим сейчас?              — Почему бы и нет? — он передёрнул плечами, и Хэ Сюань встал. Ши Цинсюань, наблюдая за тем, как тот снимает пиджак, оставаясь в простой повседневной одежде, тоже вскочил на ноги. Оставив телефон на пиджаке, Хэ Сюань схватился за канаты вокруг ринга и взобрался на него. Перебросив ноги через край, Хэ Сюань обернулся и протянул ему руку. — Спасибо, — Ши Цинсюань схватился за Хэ Сюаня, позволяя ему помочь подняться и перебраться через канаты. — Хорошо, как мы это сделаем?              — Что ж. Твоя стратегия защиты зависит от нападающего, — начал Хэ Сюань. — Выше ли они тебя, короче, тяжелее, как они тебя атакуют. В зависимости от этого твой способ будет отличаться. Самооборона в принципе является обратной реакцией, — Хэ Сюань перешёл в центр ринга и жестом попросил Ши Цинсюаня подойти ближе. — Итак... если, например, человек вроде меня нападает спереди, ты можешь использовать ноги, руку, локоть. Не стоит бить кулаками, потому что можешь травмировать руки. Так что, если ты к такому не привык, лучше использовать другие части тела.              — Ладно. Никаких ударов кулаками.              — Да, и, если ты решишь ударить меня, будь осторожен.              — Ха-ха, я понял, хорошо, — он ждал, пребывая в неуверенности. — Итак, как убегать?              — Да, с этого можно начать, — Хэ Сюань указал ему место, где он мог бы встать, и Ши Цинсюань подошёл. Он стоял, сдвинув вместе ноги, и ждал. Хэ Сюань подошёл ближе, осторожно обхватил подвеску на его ожерелье и спрятал её в рубашку. — Мы не хотим, чтобы оно снова сломалось, — объяснил он. Ши Цинсюань откинул голову назад, пытаясь отрицать, что от этих слов у него потеплело в груди. — Ну, в общем. Итак, допустим, ты двигаешься этим путём, а я подхожу к тебе вот так.              Хэ Сюань сделал несколько шагов назад.              — Ты должен быстро думать. Итак, если я нападаю на тебя и у тебя получится просунуть ногу между моими, ты сможешь...              — Ударить тебя коленом по яйцам?              — Да. Именно, — он кивнул. — Не используй ступню, если можешь. Ты можешь повредить пальцы, лодыжку. Лучше всего колено или икра. Вот. Дай мне свою ногу, — он шагнул вперёд, наклонившись и протянув руку. Ши Цинсюань поднял ногу, и он обхватил заднюю часть икры, легонько похлопав спереди. — Эта кость очень твёрдая. Бьёшь ею в пах и можешь поставить крепкого типа прямо на колени.              — Мгм, хорошо, — когда Хэ Сюань его отпустил, он сделал шаг назад, чтобы восстановить равновесие. — А если я не смогу просунуть ногу между их ног?              — Используй свою руку. Тебе придётся быть поближе к ним, верно? — Хэ Сюань шагнул вперёд. — Итак, не бей кулаками, но используй основание ладони, — он поднял свою руку без перчаток и провёл пальцем по её основанию. — Согни пальцы вот так, чтобы их не повредить, а основанием ладони пихни в нос или горло. В худшем случае, это может оглушить их, дать тебе время убежать. В лучшем случае, ты отобьёшь у них охоту вообще тебя преследовать, когда будешь убегать.              — Получается, план состоит в том, чтобы... им навредить, а потом убежать и надеяться, что они не будут меня преследовать?              Хэ Сюань пожал плечами.              — Если только ты не хочешь их убить.              — Н... — он мотнул головой. — Ладно, основание ладони. Эй, где тот манекен?              Бровь мужчины вздёрнулась вверх.              — В первый раз, когда я был здесь, я видел, как Цюань Ичжэнь тренировался на манекене.              Он задумался над этим.              — Разве ты не был впервые здесь, когда я привёл тебя сюда на бойцовский вечер?              Ши Цинсюань поморщился.              — Ах, мне не стоило говорить тебе об этом, — Хэ Сюань наклонил голову, сдвинув брови. — Ничего плохого! Э-э, Инь Юй привёл меня сюда, когда... когда он повёз меня, чтобы украсть пистолет из хранилища улик. Эм… Он сказал, что не хочет, чтобы я таскался с ним, так что оставил меня здесь с Цюань Ичжэнем. А он, собственно, всё это время бил манекен.              — Верно, — Хэ Сюань тряхнул головой. — Ладно, оставайся здесь. Наверное, он где-то внизу.              — О, если это так сложно...              — Не проблема, — он перебросил ногу через канат на краю ринга, удерживающий его. — Скоро вернусь, — спрыгнув вниз, Хэ Сюань ушёл, оставив Ши Цинсюаня одного. Он пнул пол под собой, ожидая. Как только шаги Хэ Сюаня стихли, когда тот спустился вниз, в зале стало очень тихо. Если не считать непрекращающийся глухой гул флуоресцентных ламп над головой и электрическое потрескивание, возникавшее каждый раз, когда вспыхивала и гасла одна из полосок освещения. Что случалось чаще, чем, вероятно, должно было.              Парень приблизился к краю ринга, опёршись на канаты, встав спиной к дверям. Поэтому, когда те распахнулись, Ши Цинсюань ожидал услышать ровный, самоуверенный голос Хуа Чэна или яркий смех Се Ляня. А не отрывистый смешок, от которого он крутанулся так быстро, что чуть не опрокинулся на бок и не упал на бетонный пол. Схватившись за канаты, он вытаращился на Пэй Мина, широко раскрыв глаза.               — Опять ты!              — Ха! — он скрестил руки, когда дверь за ним закрылась. — Что за вонючее приветствие. Я тоже рад тебя видеть. Ты здесь один?              Он покачал головой.              — Мне нужно поговорить с Кровавым дождём.              — Его ещё нет.              — Я могу подождать, — коп улыбнулся. — Значит, Черновод с тобой? Он в подвале? — слегка озадаченный кивок. — Здорово, здорово. У тебя всё хорошо? — ещё один кивок. — Ты умеешь говорить, малыш?              Ши Цинсюань резко щёлкнул зубами. Отпустив канаты, он отступил назад и глубоко вздохнул. Что-то в Пэй Мине до сих пор его тревожило, хоть он и знал, что они на одной стороне.              А были ли они на одной стороне?              — Я в порядке. Хэ Сюань хорошо обо мне заботится. Я не говорил сегодня с гэ, но... я позвоню ему позже. Хэ Сюань мне разрешит.              — Ага. Не сомневаюсь, — взгляд Пэй Мина устремился в сторону, когда они вновь услышали шаги. Таща за собой манекен — он представлял собой только торс и голову, закреплённые на палке с расклешенным и утяжелённым основанием, — Хэ Сюань направился обратно в основную часть зала. Подойдя достаточно близко, чтобы увидеть Пэй Мина, он остановился. — Эй, Черновод! — Пэй Мин помахал рукой, слишком дружелюбно, что только заставило Хэ Сюаня закатить глаза и продолжать тащить манекен по земле. Основание заскрипело по бетону, и он поднял его.              — Вот, я помогу, — Ши Цинсюань приблизился к стороне ринга, к которой подошёл Хэ Сюань, и, подняв манекен, обхватил его за корпус, поднимая. Однако вес был... большим. Руки соскользнули, и Хэ Сюань отмахнулся от него. Бесполезно отойдя в сторону, он смотрел, как Хэ Сюань забирается на ринг и в одиночку подтягивает весь манекен к канатам. Он старался не пялиться, пока тот вытирал рукой лоб, опираясь локтем на плечо манекена.              Пэй Мин, которому, судя по всему, не понравилось, что его игнорируют, подошёл и встал на ринг, опираясь на противоположную сторону канатов.              — Эй, Черновод?              Хэ Сюань бросил на него недовольный взгляд.              — Когда же придёт Кровавый дождь. Я должен вам, парни, кое-что рассказать.              Хэ Сюань не ответил ему, взгляд был твёрдым и почти неприязненным.              Пэй Мин подождал, затем поднял руку и помахал ею.              — Алло? Алло-о-о? — закатив глаза, он выпрямился и перелез через канаты на ринг. — Я понимаю, что ты псина и всё такое, но твоего переводчика здесь нет. Тебе придётся поговорить со мной, — Пэй Мин как бы между прочим шагнул к Ши Цинсюаню. Хэ Сюань двинулся так быстро, что Ши Цинсюань едва не вздрогнул. Он встал между ними, и Ши Цинсюань облокотился на его руку, чтобы увидеть суровый взгляд на его лице. Пэй Мин поднял руки. — Успокойся. Я не собираюсь его трогать.              — Отойди.              Пэй Мин кивнул, отступая назад. Он положил руки на бёдра, взглянув на Ши Цинсюаня.              — Как ты думаешь, что я с ним сделаю, а? Мне просто нужно рассказать тебе и твоему укротителю о зацепке, которую я нашёл на Линвэнь.              — ...ты знаешь, где она?              — Да, у меня весьма неплохое предположение.              Ши Цинсюань повернулся, пристально глядя на Пэй Мина. Хэ Сюань немного расслабился, его лицо стало задумчивым.              — Это… это же хорошая новость, да? — уточнил он, и Хэ Сюань слегка кивнул. А затем он снова заинтересованно взглянул на Пэй Мина. Он уловил подмигивание в свою сторону, но подумал, не почудилось ли ему это.              — Эй, чем бы вы двое ни занимались, не позволяйте мне путаться под ногами. Да?              — Он учит меня самообороне.              — О. Любопытно, — Пэй Мин прислонился спиной к канатам. — Любопытно... Я бы хотел на это посмотреть.              Хэ Сюань бросил на него свирепый взгляд, и Ши Цинсюань потянулся, кладя руку на его предплечье.              — Я не против, и я всё ещё хочу научиться. Даже если он не собирается уходить, хорошо?              Хэ Сюань посмотрел на него сверху вниз, и выражение его лица смягчилось.              — Ладно. Ударь по манекену.              — Ха-ха. Ладно. Ударь по манекену, — Ши Цинсюань подошёл к манекену, вглядываясь в его безликое, лишённое деталей лицо. — Ударь по манекену, ударь по манекену, — он шлёпнул по нему. Пэй Мин фыркнул от смеха в ладонь, и Хэ Сюань бросил на него полный отвращения взгляд. Подойдя, он оттолкнул Ши Цинсюань в сторону.              — Вот. Давай я тебе покажу, — он протянул руку ладонью вперёд, загнув пальцы внутрь. — И толкнись вперёд. Упрись ногами, а силу направь вверх, в руки, и...— он ударил вперёд, и голова манекена откинулась назад. Она была сделана из какого-то резинового, мягкого вещества, которое покачивалось и погружалось внутрь при ударе. По составу она напоминала человеческую плоть без костей и мышц, и смотреть на это было почти тошно. Хэ Сюань убрал руку, затем снова ударил. Ши Цинсюань поморщился.              Даже насилие над проклятым манекеном вызывало у него дискомфорт.              — Ладно, теперь попробуй ты.              — Хорошо, — Ши Цинсюань вновь ударил манекен, на этот раз по примеру Хэ Сюаня. Было больно. Немного. Но сильнее, чем он ожидал. Отступив назад, он потряс рукой, и Хэ Сюань наблюдал за ним, склонив голову. — Я в порядке, — сказал он, прежде чем тот успел спросить. — Сколько раз мне нужно это сделать?              — Пока это не станет привычным.              — Я не знаю, станет ли оно когда-нибудь.              — Тогда это пустая трата моего времени.              Ши Цинсюань виновато опустил глаза.              — Прости.              Хэ Сюань вздохнул.              — Это не... я не это хотел сказать. Просто. Как насчёт чего-то другого? Ты сказал, что хочешь понять, как убежать, если кто-то схватит тебя, так?              — Да. Да! — парень поднял голову, заставляя себя улыбнуться сквозь дискомфорт. — Это то, чего я действительно хочу.              — Хорошо, — Хэ Сюань взял манекен за горло и перетащил его через ринг на другую сторону. Пэй Мин уткнулся в телефон, не обращая на них внимания, и стоял в стороне. Хэ Сюань снова подошёл к Ши Цинсюаню и осторожно коснулся его плеч, разворачивая. — Сейчас я тебя обниму, ладно? — Ши Цинсюань кивнул и почувствовал, как руки обхватили его торс сзади. — Итак, если кто-то держит тебя вот так...              — Это просто похоже на объятия.              Хэ Сюань весело фыркнул ему в ухо, и Ши Цинсюань улыбнулся.              — Да, но это опасное положение. Если я попытаюсь схватить тебя на улице и куда-то отвезти, я могу просто... — Хэ Сюань поднял его на ноги так внезапно и легко, что Ши Цинсюань удивлённо вскрикнул. Пэй Мин оторвал взгляд от телефона, и Хэ Сюань тотчас же опустил его обратно.              — Хорошо, я тебя понял. Не объятия. Очень опасно. Как мне из этого выбраться? — оглянувшись через плечо, он ободряюще улыбнулся Хэ Сюаню, давая понять, что ему не страшно и не больно. Спустя мгновение Хэ Сюань снова шагнул вперёд и обхватил его руками. Ши Цинсюань прислонился к его груди, поглаживая рукой татуировки.              — Это противоположно тому, что ты хочешь сделать.              — Ой, — ему не хотелось признавать, что он краснеет, но Пэй Мин издал ещё один грубоватый смешок. — Прости. Разве? — он немного посопротивлялся, извиваясь, но Хэ Сюань лишь крепче его сжал. — Ц-ц-ц, ладно, это нечестно. Ты должен говорить мне, что делать?              — Наклонись вперёд.              — Что?              — Наклонись вперёд. Это заставит твой вес сместиться вниз, так что мне будет труднее тебя поднять. И это увеличит расстояние между нами, так что ты сможешь ударить меня локтем в лицо и вырваться из захвата. Наклонись вперёд и нанеси удар локтями вверх.              Пока Пэй Мин наблюдал за ними с выражением лица, которое граничило между хищным и изумлённым, Ши Цинсюань попробовал сделать то, что ему сказали. Он наклонился вперёд и выдохнул, когда руки Хэ Сюаня снова сжались вокруг него. Парень поднял локоть и осторожно прикоснулся им к щеке Хэ Сюаня.              — Вот так?              — Да, вот так. Ты можешь меня ударить.              — Я не хочу тебя бить.              — Ну, тебе всё-таки нужно потренироваться через это проходить, не так ли?              — Но это не значит, что я на самом деле должен тебя ударить!              — Это интереснее реалити-шоу, — они оба, раздражённые, посмотрели на Пэй Мина, а тот в ответ только ухмыльнулся. — Может, тебе стоит пригласить кого-нибудь для демонстрации?              — Ты видишь здесь ещё кого-нибудь? — спросил Хэ Сюань с сочащейся в голосе насмешкой.              Пэй Мин пожал плечами.              — Просто предложение.              В это время Ши Цинсюань, по сути, висел на руках Хэ Сюаня, так что он снова выпрямился, повернув голову, чтобы взглянуть на него.              — Это, вообще-то, может помочь. Кто-нибудь ещё умеет это делать?              — Думаю, мы можем подождать, пока сюда приедет Кровавый дождь, — он казался погружённым в размышления, и Ши Цинсюань повернулся в его объятиях. Они ослабли, и только руки лежали на его спине, до сих пор удерживая его, но уже не так сильно сжимая. И, судя по всему, он даже не осознавал, что делает это. — Я не очень хороший учитель. Понятия не имею, почему я думал, что у меня получится это сделать.              — Нет. Нет! У тебя хорошо получается! Я плохой ученик.              — Мне кажется, что вы оба терпите поразительные неудачи, — добавил Пэй Мин, никак не помогая делу.              Открывшаяся дверь избавила их от дальнейшего разговора, и они оба посмотрели в сторону дверей, через которые с холода прошёл Се Лянь. Он был закутан в несколько слоёв и шарф, и, стянув ткань перед ртом и носом, радостно улыбнулся. Подняв руку, мужчина помахал.              — Привет, Хэ Сюань, Цинсюань. Офицер Пэй, рад увидеть вас сегодня утром, — он снял шарф. — Чем мы занимаемся?              — Уроки самообороны, — ответил Хэ Сюань.              — Ах, как мило с твоей стороны, — он стянул с себя пальто и куртку, повесив их рядом с одеждой Ши Цинсюаня. — О, э-э, Саньлан решил заскочить на склад, так что он будет здесь примерно через полчаса, и он привезёт нам обед. Так что нам нужно принести стол из подвала сюда.              — Я принесу позже, — заявил Хэ Сюань и посмотрел на Ши Цинсюаня. Он вдруг отступил назад, уронив руки по бокам, и Ши Цинсюань отвернулся с краснеющими щеками. Се Лянь, который не обращал на них особого внимания, подошёл к стульям, чтобы сесть. — Эй, не мог бы ты оказать мне услугу?              — Всё что угодно, — ответил Се Лянь, подняв голову, улыбаясь.              — Можешь помочь мне продемонстрировать Цинсюаню все эти приёмы самообороны?              — О, с радостью! — Се Лянь мельком глянул на свою одежду. Он, конечно же, не пришёл в тренировочном костюме, но, по-видимому, он выбросил это из головы и поднялся на ринг. — Я уже порядком всё это подзабыл, так что будьте со мной помягче, ладно? Цинсюань, что ты знаешь о самообороне?              — Ровным счётом ничего.              Се Лянь фыркнул от смеха.              — Очень хорошее место для начала.              Пэй Мин достал сигареты, прикуривая одну, пока наблюдал за ними.              — Эй, парень. Может, просто носи с собой нож или вроде того? Если к тебе подойдёт кто-то, кто тебе не нравится, просто ткни его резко пару раз, и всё.              Парень бросил панический взгляд в сторону Хэ Сюаня.              — Я не хочу этого делать.              — Если тебе нечего сказать полезного, держи язык за зубами, — Хэ Сюань покачал головой. — Я показывал ему, как вырваться от держащего его сзади, где-то вот здесь, человека, — он шагнул к Се Ляню и, слегка помешкав, обхватил его руками. — Используя локти, а потом...              — Хорошо, никаких смертельных атак. Я понял.              — Смертельных?              Они оба посмотрели на него, и Се Лянь улыбнулся.              — Нет, без смертельных. Это ведь не то, чему ты хочешь научиться, не так ли? — Ши Цинсюань помотал головой. — Значит, мы постепенно разберём это шаг за шагом, лишь имитируя. А потом мы сможем показать ему, например, как это выглядит в действии?              — По-моему, звучит неплохо.              — Ты готов?              — Готов.              Ши Цинсюань наблюдал, почти завороженный. Не похоже было, чтобы они много чего сказали друг другу, — и он понимал, что это довольно привычные вещи, — но они смогли прогнать все шаги без проблем. Се Лянь наклонился вперёд, перенося свой вес вниз, и ударил локтем Хэ Сюаня в щёку. Каждое движение было медленным и уверенным. Когда локоть встретился с лицом Хэ Сюаня, Се Лянь рванул в сторону, вырываясь из захвата, и крутанулся. Схватив Хэ Сюаня за затылок, он потянул его вниз и поднял колено, чтобы ударить в живот. Ни один из ударов не был нанесён, как настоящая атака, но Хэ Сюань упал, как будто его и правда ударили, а затем они оба глянули на него. Парень чуть не хлопнул в ладоши, почувствовал себя глупо, после чего спрятал руки за спину.              — Л-ладно, я понял. Наверное.              — Хочешь посмотреть на это по-настоящему? — спросил Се Лянь.              — Д-да, только не причиняйте друг другу боль по-настоящему.              — Не переживай. Мы к этому привыкли.              От этих слов… он не почувствовал себя лучше. Вместо того, чтобы это сказать, он отошёл к канатам, чтобы наблюдать, держась за них и широко распахнув глаза. Мужчины вернулись в исходное положение, Хэ Сюань грубо схватил Се Ляня сзади. Когда локоть соприкоснулся на этот раз, Ши Цинсюань услышал это, вздрогнул и чуть не отвернулся. Не успел он опомниться, как Се Лянь втянул Хэ Сюаня в свою атаку, ударив коленом в живот, и когда Хэ Сюань упал — что ж, это выглядело вполне правдоподобно.              — Видишь? Нетрудно, — улыбнулся Се Лянь, показывая ему большой палец вверх. Затем он протянул руку и помог Хэ Сюаню подняться на ноги. — Теперь ты должен попробовать.              — Э-э... верно, потому что в этом весь смысл. Ага, — он приблизился, становясь спиной к Хэ Сюаню. Через мгновение он почувствовал, как его снова обхватили руки. Нежные. Сильные, но очень нежные. — Ладно, тогда я наклоняюсь вперёд, а потом бью тебя локтем по лицу.              — Ну да. Если ты ударишь меня по скуле, будет больно.              — Тебе будет больно?!              — Нет, тебе. Я имею в виду, что ты не привык использовать своё тело как оружие, поэтому у тебя нет такого... снижения чувствительности, как у нас. Если ты всё сделаешь верно, мне будет больно, куда бы ты меня ни ударил, но, если ты ударишь по костной части моего лица, например, по лбу, скуле, виску или челюсти, ощущения будут не из приятных. Так что будь к этому готов. Хорошо?              — Хорошо.              Ши Цинсюань старался. Он в самом деле старался. Когда он отбросил локоть назад, он ударил Хэ Сюаня. И попытался от него убежать. Извиваясь и размахивая руками. Хэ Сюань не отпускал его. Более того, руки мужчины сжались крепче и притянули его обратно к своей груди. А от его голоса в ухе у Ши Цинсюаня зашумело в голове.              — Ты же не думал, что это будет просто?              — Э-э... наверное, чуть-чуть проще, чем сейчас, — он не должен был так легко расслабляться в его хватке. И не думал, что до этого у него был настолько длительный контакт с Хэ Сюанем. Ладно, это не было правдой, но — мозг вернулся к той ночи в мотеле, когда он бросился в объятия Хэ Сюаня и зарыдал, — Ши Цинсюаню не хотелось об этом думать. — Как же я смогу вырваться, если ты меня не отпускаешь?              — Ты должен заставить меня отпустить.              — Я не сильнее тебя!              Хэ Сюань вздохнул, и он почувствовал его дыхание на затылке, ощутив завитки тепла в груди.              — Не это главное. Эти приёмы предназначены для того, чтобы более слабая сторона могла одолеть более крупного и сильного противника. Понимаешь? Тебе просто нужно...              — Нет, Цинсюань дело говорит, — Се Лянь положил руки на бёдра, задумчиво склонив голову. — Я видел, как ты держал взрослых мужчин в удушающих захватах, а они колотили тебя по рёбрам до тех пор, пока те не были сломаны или покрыты синяками. Обычный человек не будет реагировать на боль так, как ты. Я думаю, нам нужен кто-то другой на роль нападающего.              — Ты?              — Нет, я слишком мал ростом.              Все взгляды медленно обратились к Пэй Мину. Ши Цинсюань нервно сглотнул и почувствовал, как руки Хэ Сюаня сжались вокруг него. И он догадывался, что это не имеет никакого отношения к уроку. Коп поднял голову, поворачиваясь, чтобы обратить на них внимание, и в то же время в его взгляде промелькнуло резкое осознание.              — Нет-нет-нет-нет, — запротестовал он, махая рукой с зажатой в ней сигаретой. С кончика сигареты вился дымок, и он сунул её в рот, делая затяжку. — Я не буду дотрагиваться до собственности Черновода и отрывать её от земли, нет уж, благодарствуйте.              Прислонившись спиной к Хэ Сюаню, Ши Цинсюань опустился ниже и поднял на него взгляд.              — Я... я бы предпочёл, чтобы это был только ты.              Во взгляде Хэ Сюаня мелькнуло удивление, но он кивнул.              — Хорошо.              — Хорошо, — подхватил, вмешался Се Лянь. — Но вы уже пять минут здесь стоите, по сути обнимая друг друга, что не является ни обучением самообороне, ни помощью Цинсюаню в спасении от нападения. Как бы вы ни были милы, — он ещё раз улыбнулся, и Ши Цинсюань покраснел. Взяв Хэ Сюаня за запястье, он потянул его за руку, пока тот не отпустил его, и отстранился. — Может, мы просто устроим тебе кучу наглядных демонстраций? Тогда у тебя в голове хотя бы будет…представление об этих приёмах на случай, если тебе придётся ими воспользоваться.              — Да, звучит неплохо, — Ши Цинсюань поднял голову и бросил взгляд на Хэ Сюаня, и тот кивнул. — Да и, наверное, так будет проще.              Он отошёл в сторону, опираясь на канаты, и смотрел, как они показывают ещё несколько способов освобождения от захватов. И Ши Цинсюань сделал мысленную зарубку никогда не связываться с Се Лянем, потому что тот, судя по всему, был слишком хорош в этом деле. Несколько раз, когда Се Лянь бросал Хэ Сюаня на землю, Ши Цинсюань не был уверен, что тот был в полной готовности. Снова возвращаясь в исходное положение, Се Лянь проговаривал ему, как нужно опустить подбородок, чтобы нападающий сзади не смог сдавить ему горло, а он кивал, наблюдая за происходящим.              Они даже не заметили, как вновь открылась дверь или как Пэй Мин выпрыгнул из ринга.              — Если у тебя не получится помешать им сжать руки достаточно крепко, чтобы тебя задушить, — произнёс Се Лянь, похлопывая Хэ Сюаня по рукам, когда они сомкнулись вокруг его шеи, — у тебя всего несколько секунд или минут, чтобы вырваться, прежде чем ты потеряешь сознание. Нападающему не нужно много времени, чтобы тебя вырубить. Вот почему это называется удушающим захватом сзади. Лучше всего попробовать выбить глаз.              — Ауч, — прошептал Ши Цинсюань.              — Ну да, это мысль, — заметил Хэ Сюань.              — Черновод, какого хрена ты удерживаешь гэгэ в удушающем захвате?              — Привет, Саньлан! — Се Лянь помахал рукой, и Ши Цинсюань обернулся. Хуа Чэн, держа два пакета с едой навынос, пристально смотрел на ринг с земли. Однако он не выглядел рассерженным и поднял свободную руку, чтобы помахать в ответ. — Мы учим Цинсюаня советам по самообороне. Я жертва для примера, — Хэ Сюань отпустил его, скрестив руки на груди.              — Мне не нравится, когда ты любая жертва, ненастоящая или нет, — Хуа Чэн бросил беглый взгляд на Пэй Мина. — А что ты здесь делаешь?              — У меня есть зацепка на Линвэнь.              — Хм. Черновод, сходи за тем столом, ладно?              — Понял, — он перепрыгнул через канат, выбрался из ринга и быстрым шагом направился обратно в подвал. Ши Цинсюань старался не пялиться, таращиться, вместо этого фокусируясь на том, чтобы самому выбраться из ринга. Се Лянь поспешно выбрался, подойдя к Хуа Чэну и обнимая его сбоку, в то время как Пэй Мин проскользнул к ним, прищурившись.              — Что у тебя за зацепка? — спросил Хуа Чэн, одной рукой обнимая Се Ляня за плечи. Они так естественно смотрелись вместе, так прижимались друг к другу, словно два притягивающихся магнита. И всё-таки Хуа Чэн никогда не отступал от того, чтобы спросить то, что ему было нужно. Всё по делу, когда это требовалось. Даже если в его взгляде был хищный блеск.              Пэй Мин закурил и несколько отошёл от прямого ответа.              — В общем, я долго рыл, и это всё, что я смог найти. Но ты должен принять это как должное и не преследуй меня, если вдруг окажется, что это неправда. Ты знаешь, какими становятся люди, когда напряжение накаляется. Они не любят говорить правду. Особенно человеку моей... профессии.              — Ближе к делу.              — Слышал, она уехала из города, — он взглянул на сигарету, которую докурил почти до окурка. — Видимо, после того, как она вырвалась из ваших рук, Чума сочла её мишенью, и она свалила оттуда к чертям. Последним, что о ней слышали, было то, что она спряталась в том маленьком мотеле и поджидала момент.              — Линвэнь не из тех, кто спасается бегством, — заметил Се Лянь, наклонив голову.              — Не-а, — Пэй Мин бросил взгляд в сторону подвала, когда Хэ Сюань опять вышел. — Но она достаточно умна, чтобы понять, когда ей нужно перестроиться и пересмотреть свои варианты. Если Чума не примет её, то в этом городе больше нигде не будет безопасно. Особенно после того, как вы поглотили операцию Ци Жуна. Фонари просто разбежались без своего босса.              — Отруби змее голову — тело долго не проживёт, — проговорил Хуа Чэн с острой, как кинжал, улыбкой.              От ножек столика, ударившихся о бетонный пол, по залу разнёсся пронзительный резкий металлический звук, и Хэ Сюань опять скрестил руки. Бросая на них взгляд. Глаза Ши Цинсюаня опустились к полу, по основанию позвоночника пробежала тревожная дрожь. Се Лянь отстранился от Хуа Чэна, чтобы взять стулья, и перенёс складные сиденья через весь зал к столу. Спустя мгновение Ши Цинсюань подошёл, чтобы занять одно из мест, и Хэ Сюань сел рядом с ним. Все остальные тоже заняли свои места. Когда Пэй Мин говорил, его слова безусловно звучали убедительно. Пускай Ши Цинсюань и знал, что всё это враньё.              — В любом случае, у меня есть адрес, где её видели в последний раз, если кому-нибудь из вас хочется поиграть в охотника за головами и погнаться за ней, — он вытащил листок бумаги и кинул его на центр стола, рядом с пакетами с едой. Находясь так близко, Ши Цинсюань почувствовал резкие нотки специй, исходящие от еды. Хуа Чэн поднял листок, разворачивая его. — Ты же поручишь это своему Инь Юю, не так ли? Мальчику на побегушках.              — Инь Юй не мальчик на побегушках, — поспорил Се Лянь.              — Нет. И он не может прямо сейчас никуда поехать. Не с его травмами, — Хуа Чэн скрестил ноги и уставился на бумагу. Примечательно, что никто и не думал принести стул для Пэй Мина. Посылая очень чёткое сообщение, которое, по-видимому, его не смутило. — Черновод, тебе знаком этот адрес? — он передал листок, и Хэ Сюань взглянул на него.              — Нет.              — Ничего, что мог бы рассказать Ци Жун?              — Нет.              — Ци Жун? — Пэй Мин прислонился бедром к столу, затушив сигарету о деревянную поверхность. — А он тут при чём?              Хуа Чэн бросил на него раздражённый взгляд с появившейся на лице неприязнью.              — У нас есть основания полагать, что Фонари помогли ей сбежать.              — Хм. Не слышал ни о чём таком, — Пэй Мин пожал плечами, а Ши Цинсюань бросил на него взгляд. Пакеты зашуршали, когда в них копался Се Лянь, выставляя перед всеми картонные коробки с едой. Но он был слишком встревожен Пэй Мином, который, видимо, собирался бросить его под колёса мчащегося поезда. — Более того, мне не кажется, что Фонари смогли бы ей помочь, если учесть, что это была довольно серьёзная, усиленная работа по проникновению на территорию противника. И у них нет мотива. Линвэнь на них не работает.              Улыбка Хуа Чэна стала натянутой.              — Конечно, мы всё ещё разбираемся.              Рядом с ним испепелял взглядом Хэ Сюань. Взгляд был устремлён на Пэй Мина, и казалось, что он пронзал его череп, как лазер. Еда, поставленная перед ним, была полностью проигнорирована, хотя никто не спешил на неё набрасываться со стоящим за столом и наблюдающим за ними Пэй Мином. Ши Цинсюань чувствовал себя всё более и более тревожно.              — Ну что ж, — проговорил Пэй Мин, постукивая пальцами по столу. — Даже если ты сможешь добиться от Ци Жуна какого-то признания, ты так и не выяснишь, где она, — он наклонился. — Если бы меня спросили, я думаю, что ваша информация ложная.              — Проваливай.              Они оба посмотрели на Хэ Сюаня, который вцепился в край стола так сильно, что побелели костяшки пальцев.              — Я лишь говорю вам, что думаю, — отозвался Пэй Мин, и Хэ Сюань в ответ встал. По всей видимости, он посчитал это достаточной угрозой, чтобы отступить. — Ладно, ладно, ладно! Намёк понял. Мой вклад не нужен, да?              — Если Фонари не помогали, а Чума считает её слишком большой целью, то к кому нам стоит присмотреться? — поинтересовался Хуа Чэн, показывая жестом Хэ Сюаню расслабиться. Спустя мгновение он так и сделал, садясь рядом с Ши Цинсюанем. Скрестив руки и плотно сжав челюсть. Ши Цинсюань придвинулся ближе к нему, кладя руку на его плечо. Хэ Сюань не сразу отреагировал, но через несколько секунд он почувствовал, как напряжение спадает.              — Понятия не имею, — Пэй Мин пожал плечами. — Быть может, ещё один мерзавец? Новый выскочка? Новое кровопролитие?              — Мы знаем, что это был Ци Жун. У нас есть свидетель, — слова Хэ Сюаня не оставляли места для споров, и с каждой секундой Ши Цинсюань чувствовал, как из него вытекает жизнь.              — А я говорю вам, что вы и так уже знаете. Фонари ни о чём не могут держать свои вонючие рты на замке, — заметил Пэй Мин. — Если бы они проникли в Райскую Усадьбу, это дерьмо было бы уже во всей округе. Вы бы никуда не смогли пойти, не услышав, как какой-нибудь поганый головорез второго состава хвастается об этом. Они не умеют молчать. Это не может быть Ци Жун.              — Верно подмечено, — сказал Се Лянь. — В любом случае, мы с этим разберёмся, — он улыбнулся, как всегда дружелюбно, но под этим выражением было что-то более резкое. — Вы можете идти, офицер Пэй.              — Я продолжу наводить справки о Линвэнь, но не думаю, что сейчас найду зацепку получше этой. Будете медлить — и она вновь скроется из виду, — Пэй Мин сунул руки в карманы. — Удачи. До скорой встречи, да? — он хмыкнул, уходя, и что-то в этом смехе заставило желудок Ши Цинсюаня сжаться. Как будто его придавило камнями.              Се Лянь улыбнулся и постучал палочками по контейнеру с едой.              — Что ж, во всяком случае, это ещё одна зацепка, — сказал он. — Давайте есть.              — Ладно, — Хуа Чэн улыбнулся ему, но его взгляд медленно переместился на Ши Цинсюаня, и он, пригнув голову, снял крышку с контейнера. — Нам нужно хотя бы рассмотреть эту возможность.              — Я съезжу сегодня вечером, — заявил Хэ Сюань.              — Нет. Я разберусь с этим, — Хуа Чэн опёрся локтем на стол. Это был небольшой квадратный столик со складными ножками, и, когда он навалился на него всем своим весом, тот зашатался. — Мне бы хотелось, чтобы ты пока её не трогал. Ситуация кажется напряжённой, — он вдруг улыбнулся, наклоняясь, чтобы уткнуться носом в плечо Се Ляня. — Гэгэ может поехать со мной, и мы сделаем из этого дорожное путешествие.              Се Лянь улыбнулся.              — Так, мальчики. Давайте вернёмся к разговорам о работе после того, как поедим, ладно? — Хуа Чэн сел и снял крышку со своего блюда. И тут же с аппетитом навалился на еду. Ши Цинсюань поднял крышку, уставившись на еду внутри. Ничто не казалось ему сейчас очень аппетитным, и он знал, что это из-за испытываемого стресса, но не то чтобы это знание помогало. — Саньлан, тебе нужно помочь нам поучить Цинсюаня.              Хуа Чэн повернул голову, с любопытством глядя.              — Научить его чему? Как защищаться? И что из этого выйдет, если однажды мы будем теми, кому придётся его схватить?              Ши Цинсюань чуть не выронил палочки из руки. Рядом с ним повернулась голова Хэ Сюаня, и он сердито зыркнул на Хуа Чэна. Однако Ши Цинсюань не почувствовал раздражения, а ещё ему не казалось, что это было шуткой. Он встретился глазами со взглядом Хуа Чэна, и, пускай его улыбка была доброжелательной, под ней скрывалась покалывающая злоба. Едва ли прикрытая. Когда он всмотрелся в это выражение, Ши Цинсюань как-то понял, что его разоблачили. И, как следствие, дрожь, пробежавшаяся по телу, была одновременно мучительной и вызывающей оцепенение. Он не мог шевельнуться и едва мог дышать, но Хуа Чэн не продолжил свою мысль, не выводил его на чистую воду и не делал ничего, лишь смотрел на свою еду и ел. И никто больше, казалось, не замечал, что Ши Цинсюань превратился в глыбу льда.              — Ладно, — Хэ Сюань не притронулся к еде, нахмурив брови. — Нам нужно всё-таки кое-что обсудить. Не хотел заводить этот разговор перед Пэй Мином. Или по телефону.              Хуа Чэн пробежался по нему взглядом, и его внимание, похоже, наконец-то отвлеклось ото всей этой ситуации с Ци Жуном, что заставило его немного расслабиться.              — Если ты не собираешься мне сказать, что решил все наши проблемы, то я не думаю, что хочу прямо сейчас это услышать, — он качнул головой, в голосе было больше раздражения, чем Ши Цинсюань слышал до этого. Он догадывался, что стресс от всего этого должен был иметь своего рода предел. И не то чтобы Хэ Сюань принёс хорошие новости. — И, знаешь что, пока не зашла об этом речь, — начал он, показывая палочками на Хэ Сюаня, — мы должны пересмотреть нашу стратегию с Ци Жуном, — при этих словах сердце Ши Цинсюаня замерло. Эта тема не собиралась легко исчезать.              — ...почему?              — Потому что он молчит.              — Ци Жун всегда был упрямым, — заметил Се Лянь и, пока Хуа Чэн не смотрел, переложил ему пару кусочков нарезанной говядины из своей упаковки. — Он может быть бестолковым, трусливым, никчёмным, жестоким, раздражающим...              — Гэгэ, — Хуа Чэн фыркнул.              Кашлянув, Се Лянь махнул рукой.              — Так или иначе, всё это так, но он ещё и крайне упрям. Пытаться выудить из него хоть какую-то информацию прямо сейчас может оказаться пустой тратой времени. Особенно когда есть другие потенциальные зацепки.              Хэ Сюань поскрёб ногтями по столу.              — Логично.              — Но это рабочий разговор, и нам не стоит об этом говорить во время еды, — Хуа Чэн широко улыбнулся, а Се Лянь слегка покраснел, когда понял, что нарушил собственное правило. — Но всё в порядке, если гэгэ не возражает, чтобы мы говорили о работе, то у меня есть ещё один вопрос о Линвэнь, — добавил Хуа Чэн. И Ши Цинсюань вновь оказался под его пристальным взглядом. Сердце стучало так громко, что он боялся, что его может услышать Хэ Сюань. — Это был не Ци Жун, не так ли?              — Мы знаем, что это был он, — не согласился Хэ Сюань.              — Правда? — Хуа Чэн не выглядел убеждённым.              — Да.              — Итак, Цинсюань, ты на сто процентов уверен, что Ци Жун — тот, кто пришёл и вывел Линвэнь? — спросил его Хуа Чэн.              Ши Цинсюань тревожно заёрзал. Наклонившись в сторону, он прижался к руке Хэ Сюаня. По крайней мере, Хэ Сюань не собирался причинять ему боль. Парень робко поднял глаза, и пристальный взгляд Хуа Чэна, устремлённый в его сторону, говорил о том, что такой же гарантии он не даст.              — На… наверное.              — Нет, никаких догадок. Так не пойдёт. Ты либо видел его, либо нет.              — Я не видел... — он вдохнул воздух. — Я слышал его голос, — врать было непросто. Голос дрожал, в горле пересохло. Се Лянь наблюдал за ним, сдвинутые брови искажали его тонкие черты лица. — Мне ж-жаль, что я не рассказал ничего раньше...              — Ты правда сожалеешь? — спросил Хуа Чэн. — Почему?              — Я…              — Мне кажется, по логике вещей, ты нам не предан. И ты бы предпочёл увидеть, как мы все сгорим. Так ты смог бы вернуться к своему поганому брату, верно?              — Дагэ.              — Вообще-то, всё это в целом попахивает для меня отвлекающим манёвром. Кто велел тебе нам соврать? Я не думаю, что ты настолько хитёр, чтобы додуматься до этого самому.              Горло полностью сомкнулось, и Ши Цинсюань помотал головой.              — Я… — он не мог выдавить из себя ни слова, а Хуа Чэн, казалось, злился ещё больше, когда он не мог дать ответа. Он уже был близок к тому, чтобы убежать из-за стола, как вдруг его обхватила рука Хэ Сюаня. Из него вырвался облегчённый вздох, когда он прислонился к его боку.              — Прекрати, — прошипел Хэ Сюань, и Хуа Чэн глянул на него. — У нас сейчас есть более важные вещи, о которых нужно подумать. Вчера ночью...              — Я просто хочу знать, почему ты доверяешь ему больше, чем мне.              Хэ Сюань моргнул, и его рука упала с плеч Ши Цинсюаня.              — Я… — сжав пальцы в кулак, он покачал головой. — Это не так!              — Ладно, мальчики, это ничему не поможет, — Се Лянь попробовал сыграть роль миротворца, и, судя по всему, это сработало. Хуа Чэн тут же сел обратно, плечи стали менее напряжёнными. А Хэ Сюань отвёл взгляд. От разгона их почти что ругани кости в спине превратились в желе, и Ши Цинсюань откинулся на спинку стула, пытаясь не поддаваться панике. — Цинсюань? — он медленно оглянулся, уставший от этого давления. А Се Лянь улыбнулся ему такой нежной улыбкой, что он почти расслабился. Разумеется, его вопрос был просто ещё одним ударом под дых. — Если ты нам врёшь, то стоит сказать сейчас. Итак... ты слышал Ци Жуна?              Хэ Сюань не дал ему шанса ответить.              — Это просто смешно, — он отпихнул от себя еду, а затем ударил кулаком по столу так сильно, что тот затрясся. — Мы же не будем сидеть здесь и допрашивать Цинсюаня, когда против нас активно действует Бай Усян. У нас есть дела поважнее, о которых, чёрт возьми, нужно беспокоиться.              Взгляд Хуа Чэна лениво скользнул к нему.              — Возможно, он работает с Бай Усяном.              — Ты себя вообще слышишь? — губа Хэ Сюаня скривилась. — И ты зовёшь параноиком меня.              — Ты и есть параноик.              — Я… — зазвеневший в другом конце зала телефон заставил его остановиться, и все глянули в его сторону. Хэ Сюань встал, со скрипом оттолкнул стул, когда металлические ножки заскользили по бетону. Мужчина скованно подошёл к тому месту, где до этого кинул телефон и куртку. Подняв их, он хмуро уставился на экран. Ответив на звонок, Хэ Сюань взглянул на Ши Цинсюаня, и выражение его лица несколько смягчилось. — Какого хрена тебе надо?              Он подошёл ближе, прислушиваясь к человеку на той линии провода. Хуа Чэн заинтересованно на него посмотрел, но Хэ Сюань, не произнося ни слова, передал телефон Ши Цинсюаню.              — А? — спросил он, после чего услышал легко узнаваемый голос брата и прижал трубку к уху. — Гэ? П-привет.              — Привет, Цинсюань. Я... я очень рад слышать твой голос. Прости за вчерашнее, хорошо? Я не хотел тебя расстраивать...              — Гэ, подожди, — он отнял телефон от уха, когда Хэ Сюань сел рядом с ним. — Можно мне выйти на улицу и поговорить с братом? — Хуа Чэн насмешливо хмыкнул, явно не ожидая такой реакции.              — На улице холодно. Лучше спустись в подвал, — он, похоже, немного успокоился, притянул еду к себе и открыл контейнер.              — Спасибо.              — Черновод... — Хуа Чэн смотрел, как он встаёт, и Ши Цинсюань помедлил. — Тебе не кажется, что с него стоит не спускать глаз?              — Почему?              Он ещё сильнее нахмурился.              — По вполне очевидным причинам.              — Что происходит? — спросил Ши Уду.              — Повиси, гэ, — Ши Цинсюань отключил микрофон. — Я могу просто пойти туда, я просто... — он неуверенно забормотал, когда Хуа Чэн смерил его злым взглядом. — Простите, я не хочу причинять вам неудобства.              — А ты уже и так причиняешь.              — Заткнись, — рявкнул Хэ Сюань. — Иди вниз, Цинсюань.              — Оставайся здесь.              — Мальчики...              — Нет, конечно, — сказал Хуа Чэн, — иди и поболтай наедине, где никто из нас вас не услышит. Не хотелось бы вмешиваться в то, что бы вы с братом ни замышляли, хм-м? — он улыбнулся, но это были лишь зубы и раздражение. Хэ Сюань наблюдал за ним с ползущей по лицу хмуростью. Ши Цинсюань полностью застыл на месте. — Честно говоря, хотелось бы мне знать, о чём ты любишь говорить с братом, когда никто не слушает.              — Хватит к нему приставать.              — Он не на нашей стороне! — Хуа Чэн наконец-то оторвал взгляд от Ши Цинсюаня и посмотрел на Хэ Сюаня. — Я знаю, что ты любишь его, и это прекрасно, я не предлагаю выбросить его в залив. Но ты должен быть реалистом в этой ситуации и не позволять своим чувствам тебе мешать!              Хэ Сюань покачал головой.              — Цинсюань не представляет угрозы.              — Все представляют угрозу! Ты знаешь это лучше всех!              — Это ты сказал, что я выжил из ума, когда я сказал, как странно, что мы столкнулись с Ши Уду в тот же день, когда столкнулись с Пэй Мином! Помнишь это?              — Я не так сказал!              — Кому это помогает? — спросил Се Лянь. — Вы двое просто так орёте друг на друга без причины. Прекратите.              — Не я это начал, — Хэ Сюань звучал раздражённо. Он встал и накинул куртку. — Я на улицу, чтобы, блять, покурить. Не мешай мне, — он зашагал тяжёлой походкой прочь, оставив Ши Цинсюаня под откровенно презирающим взглядом Хуа Чэна. Он крайне редко видел его настолько злым — да и видел ли вообще, — и это было более чем наводило ужас. Телефон чуть ли не выскользнул из пальцев, так сильно дрожала рука.              Не зная, что стоит делать, Ши Цинсюань повернулся и скованно направился к двери в подвал. Он обхватил рукой, слыша, как позади него Се Лянь тихо говорит Хуа Чэну.              — Саньлан, пусть идёт. Не стоит ссориться из-за этого с Хэ Сюанем. Я сложу оставшуюся еду, ладно?              Парень медленно спустился по лестнице и открыл дверь внизу. Включив микрофон, он прижал телефон к уху и нервно вздохнул.              — П-прости, гэ. Ты позвонил в самый неподходящий момент.              — Что случилось?              — Ничего. Они… они ругаются, наверное. Я не знаю, — он закрыл дверь, а потом прислонился к стене. Подвал спортзала был жутким местом, когда в нём не было безудержной толпы. Большой, безлюдный, с заржавелыми пятнами крови на полу. — Гэ... мне кажется... кажется, что у меня могут быть проблемы.              Ши Уду резко вдохнул.              — Что этот подонок с тобой сделал?              — Н-ничего. Я переживаю не из-за Хэ Сюаня, — он отвернулся от двери, опустил голову, потирая лоб. Парень чувствовал, как начинающаяся головная боль от стресса стучит за глазами. — Твой, э-э... твой напарник сказал мне солгать им.              — Солгать? Ты... Кто тебе это сказал?! — голос Ши Уду из озадаченного стал гневным в мгновение ока, и Ши Цинсюань уткнулся лицом в ладонь. — Пэй Мин заставил тебя сделать это? Зачем?!              — Он сказал, что это может помочь! Я не знаю!              — Цинсюань, Цинсюань, нельзя лгать этим людям. Они убьют тебя.              — Ну да, на данный момент это уже в прошлом.              — Чёрт, — в голосе брата слышалась усталость, и парень вдруг подумал, спал ли он. Конечно же, не спал. Ши Цинсюань был почти рад, что не может его видеть, потому что при мысли о брате с тёмными кругами под глазами и изнурённым, вымученным видом у него уже защемило в груди.              — Что же мне делать? Рассказать им правду?              — Нет! Нет, нет, ни в коем случае. Ты не должен позволить им узнать, что ты соврал. Просто... я скажу остальным, что нам нужно ускорить процесс и поскорее вытащить тебя оттуда.              — Если бы ты просто встретился с Хэ Сюанем, он бы меня отпустил!              — Всё не так просто!              — Выслушай меня, пожалуйста? Ты сводишь меня с ума. Если бы ты просто... — он издал раздосадованный звук в трубку. — Хэ Сюань повторял снова и снова, что, если ты просто встретишься с ним, хоть немного денег, и он меня отпустит. Он... мягок ко мне. Он заботится. Я знаю, что ты не веришь в это, но ты должен верить мне, когда я тебе что-то говорю!              — Черновод — грёбаный робот. У него нет чувств, Цинсюань. Что бы ты ни толковал о его доброте...              — Он меня поцеловал.              Ши Уду на миг замолчал, давая этому уложиться в голове. Ши Цинсюань мог слышать гул автомобильного двигателя через телефон, когда он замолчал.              — Сволочь. Я его прикончу.              — Нет...              — После того, что с тобой случилось?! Он вот так тебе навязывается?!              — Нет, гэ...              — Когда я доберусь до него, я вырву его чёртову глотку, я, блять, клянусь, — отвращение и гнев в голосе Ши Уду заставили Ши Цинсюаня отказаться от этой борьбы. И он позволил ему метать гром и молнии, потому что, кажется, от этого ему становилось легче. — Я не ожидал... Чего-то подобного? То есть, я знаю, что они убийцы, но... — он издал звук, больше похожий на рык, чем на любой человеческий звук, который Ши Цинсюань когда-либо слышал. — Я встречусь с ним, на самом деле встречусь с ним, в ближайшее время. Обещаю. И, когда я увижу его, я сделаю ему больно ради тебя. Хорошо?              — Я не хочу, чтобы ты причинял ему боль, гэ. И вообще, прошу, не делай ничего, что может вывести его из себя. Он говорил, что не убьёт тебя, но... — Ши Цинсюань с ужасом представил, как его брат провоцирует Хэ Сюаня, а Хэ Сюань отвечает с укоренившейся в нём жестокостью. Он даже не раздумывал бы об этом, просто достал бы пистолет и... — Гэ, просто дай ему денег!              — Я знаю, что тебе страшно, Цинсюань. Но ты должен верить, что я о тебе позабочусь.              — Потому что пока ты отлично справлялся!? — он почувствовал вину, прикусил язык, но услышал, как Ши Уду перестал дышать. Двигатель автомобиля. Слышимое сглатывание. — Гэ, про...              — Нет, ты прав. Я не... не позаботился о тебе. Ты даже не должен быть там сейчас, — он расстроенно вздохнул. Ши Цинсюань каким-то образом просто знал, что тот сжимает нос, нахмурив брови, приподняв губы в резком оскале. Он видел это так ясно, как будто Ши Уду стоял прямо перед ним. Боже, как же он скучал по брату. — Не извиняйся, не надо. Ты прав. Я наворотил делов, ладно? Но я верну тебя, и всё будет хорошо. Ты же веришь мне, правда?       — Я… — он прислонился головой к стене. — Конечно, я тебе верю.              — Так верь, что я обо всём позабочусь. Я всегда так делаю, не так ли?              Нижняя губа дрогнула.              — Да...              — Цинсюань, мне надо встретиться с Пэй Мином, ладно? Будь осторожен. Не высовывайся. И если этот мудак снова будет к тебе приставать...              — Гэ.              — Просто не делай ничего такого, отчего ему бы захотелось причинить тебе боль. Я скоро тебя заберу. Обещаю. Я обещаю, что в скором времени это всё закончится. И у нас всё будет просто замечательно. С тобой всё будет хорошо, — он хрипло откашлялся, пытаясь снова взять себя в руки. — И... я скажу Пэй Мину, чтобы он получше смотрел за тобой, когда будет рядом, чтобы убедиться, что Кровавый дождь не избавится от тебя. Если ты правда считаешь, что у Черновода есть какая-то... привязанность к тебе...              — Есть.              — Тогда выживай. Пока я не смогу до тебя добраться. Пользуйся этим, если понадобится. Я должен идти. Я очень, очень тебя люблю.              — Я тоже тебя люблю. Гэ... пожалуйста, ты тоже будь осторожен. Хорошо?              — Хорошо. Ладно, пока.              Он завершил вызов, а потом повернулся и привалился к стене. Голова ударилась о бетон, и он вытаращился на висящую лампочку в центре комнаты. Слабый жёлтый свет, исходящий от неё, едва освещал углы подвала. Парень крепче сжал телефон в руке, сведя брови вместе. По крайней мере, брат не рявкнул на него, чтобы он прекратил его расспрашивать, как это было вчера утром.              Ши Цинсюань вздрогнул, повернув голову, и увидел Хуа Чэна, стоящего в дверном проёме. Он оторвался от стены, отступая на шаг.              — А, э... как давно ты там стоишь? — сердце подскочило к горлу, когда Хуа Чэн, не отвечая, шагнул вперёд. Прищурившись, недоверчиво и зло смотря. — Прости, что я так долго. Я как раз со-собирался подняться наверх.              — Заткнись.              Ши Цинсюань закрыл рот, пытаясь проглотить комок в горле. Он продолжал отступать назад, пока его плечо вновь не ударилось о стену и он не забился в угол. Хуа Чэн надвигался на него, словно хищник, и сердце Ши Цинсюаня без конца колотилось о грудную клетку. Хуа Чэн остановился прямо перед ним, став несдвигаемой преградой между ним и единственным выходом.              — Я не стану выбирать слова, — заявил он, расстегнув пиджак, чтобы сунуть руку в карман. Ши Цинсюань перестал дышать, ожидая увидеть чёрный ствол пистолета, направленный ему в голову. Вместо этого Хуа Чэн достал пачку сигарет и серебряную зажигалку. Как только дымок повалил от кончика, гангстер запихнул всё обратно в карман. — Ты лжёшь. Я знаю, что ты лжёшь. Думаю, и Хэ Сюань знает, что ты лжёшь, но себе в этом не признается.              — Я не...              — Не морочь мне голову, — он бросил злой взгляд, затем медленно затянулся сигаретой. — У твоего брата есть все причины, чтобы попытаться что-то провернуть против нас, и ты поддержишь всё, что он сделает. В этом есть смысл. Я понимаю. Я даже не могу на это злиться. Но, послушай меня, ничто из того, что делает твой брат, тебя не спасёт. Более того, он, вероятнее всего, навлечёт на себя смерть, и я полагаю, что после этого ты будешь следующим.              — Я не хочу ничего подобного!              — Конечно не хочешь. Кто бы хотел? — он поморщился. — Хэ Сюань любит тебя. Ты, наверное, достаточно умён, чтобы самому понять это.              Ши Цинсюань кивнул.              — Я…              — Нет, послушай меня. Я вижу, какой он с тобой. И он никогда не был таким ни с кем-либо ещё. Единственный раз, когда он... единственный раз, когда я видел Хэ Сюаня таким, это когда он говорил о своей жене. А её нет. Так что срать я хотел, работаешь ли ты против нас. С этим я справлюсь. Я не боюсь ни тебя, ни твоего брата, ни Бай Усяна, ни любого человека, с которым ты решил объединиться.              — Тогда почему ты меня терроризируешь?              Хуа Чэн затянулся сигаретой, после чего вынул её изо рта и стряхнул пепел. Наклонившись, он всмотрелся в лицо Ши Цинсюаня, заставив его отвести взгляд. Дрожь страха пробежала по всему телу, однако Хуа Чэна, похоже, это не волновало. Да и с чего бы?              —Ты хоть представляешь, что ты с ним делаешь? Мы так не ругаемся, но что-то в тебе заставляет его на меня орать.              — Прости.              — Да плевать мне на это. Он может кричать на меня сколько угодно из-за своей щенячьей любви. Если бы ты был кем-то другим, я был бы чертовски рад видеть его... — зубы Хуа Чэна щёлкнули вместе, он прищурился. Мужчина излучал гнев, и Ши Цинсюань как можно сильнее прижался к стене. Но этого оказалось недостаточно. Хуа Чэн был властным и ужасающим. — Если ты используешь его, если ты обманешь его...              — Мне и самому этого делать не хочется! — Ши Цинсюань поднял руки, по-прежнему держа телефон в одной ладони. — Хэ Сюань так добр ко мне, и я не хочу, чтобы он пострадал! Я не хочу, чтобы кто-либо пострадал. Я просто хочу домой!              — Твой невинный, наивный бред может подействовать на него, но не думай, что он сработает на мне. Ладно? — Хуа Чэн вырвал телефон у него из руки. — Позволь мне высказаться предельно ясно. Сделаешь больно моему брату — жизнь в относительном комфорте в качестве заложника станет наименьшей из твоих проблем. Черновод получил своё прозвище за то, как он избавляется от людей в океане, не заставляй меня показывать тебе, как я получил своё, — он бросил сигарету, затоптав её о бетонную землю. И это было похоже на послание. Хуа Чэн отвернулся и пошёл к лестнице. Шаги, направляющиеся наверх, затихали, пока в тихом подвале не стало слышно ни звука.              Ши Цинсюань задрожал так сильно, что застучали зубы. Потянувшись вверх, он схватился за волосы и опустился на пол. Из широко раскрытых глаз вытекло несколько слезинок, страх застрял в горле, как медленно вращающийся нож. Врезающийся в него и погружающийся всё глубже в грудь. Сердце билось так быстро, что казалось, будто внутри него непрекращающееся давление. Лампочка в центре комнаты мигнула и погасла, оставив его в кромешной тьме.       

______________________________________

             Ощущая поселившуюся в животе тошнотворную тяжесть, Ши Цинсюань уставился в пол. Перед ним потрескивал камин, и он наблюдал, как оранжевый свет пляшет с тенями. Фишбоун носился по полу, навострив уши, как будто за чем-то охотился. Взгляд Ши Цинсюаня следовал за котом, пока он наблюдал, как тот подпрыгивает на маленькой игрушечной мышке с колокольчиком, прикреплённом к хвостику. Он взял её в пасть и вскинул. Это возобновило охоту, и питомец опустился в крадущийся присед.              Они вернулись домой почти час назад, и Хэ Сюань сразу же отправился в свой кабинет с бутылкой и бокалом, а Ши Цинсюань остался пытаться согреться. Снег так и не выпал. Ночи в минималистическом доме Хэ Сюаня оставались невыносимо холодными. Взяв шерстяное одеяло, которое было перекинуто через спинку дивана, Ши Цинсюань обернул его вокруг себя и прислонился к подлокотнику. Он чувствовал, что не может функционировать. Слова Хуа Чэна вновь и вновь прокручивались в голове. Нескончаемое гудение.              Когда Ши Цинсюань наконец-то вышел из подвала, Хэ Сюань поджидал его у двери с пальто и шарфом. Хуа Чэн спросил его: «Эй, разве ты не хотел что-то обсудить?»              — Я сам с этим разберусь, — раздражённо бросил Хэ Сюань в ответ, и они ушли. Назад в холод, в машину и обратно в дом на склоне утёса.              Он услышал, как в коридоре открылась дверь, и Хэ Сюань медленно покинул кабинет. Шаги были медлительными, тяжёлая походка пьяного человека. Но он хотя бы не выглядел таким разгневанным, как тогда, когда заперся внутри. Мафиози подошёл к дивану, опускаясь на него с полупустой бутылкой в руке. Голова мужчины прислонилась к спинке дивана, он тяжело вздохнул, плечи расслабились, когда он утонул в подушках. Подтянув под себя ноги, Ши Цинсюань отодвинулся ещё дальше в самый угол дивана. Парень пытался стать меньше, менее заметным, но движение привлекло к нему внимание Хэ Сюаня. Он увидел полуоткрытый золотистый глаз, наблюдающий за ним со знакомой дымкой от виски.              — Ты в порядке? — поинтересовался он, лишь слегка глотая слова.              — С чего бы мне не быть в порядке?              — Ты... был расстроен после разговора с братом, — он медленно поднял голову. — И у Кровавого дождя был мой телефон... он тебя доставал?              Ши Цинсюань тряхнул головой. Хэ Сюань наблюдал за ним, и он не был уверен, было ли выражение его лица неверием или в целом пьяной растерянностью.              — Он не в восторге от того, что... думает, что я мог тебе соврать. Я не лгал!              — Я тебе верю, — Хэ Сюань выпил ещё. Он переоделся из тренировочной одежды, но до сих пор был в свободной и мягкой одежде. Чёрные брюки и рубашка, волосы распущены из обычного строгого хвоста. — Я буду верить тебе до тех пор, пока ты не скажешь мне обратного.              От этих слов сердце странно затрепетало. Переместившись на другой конец дивана, он сел поближе к Хэ Сюаню и скрестил ноги рядом с ним. Оранжевый свет, мерцавший на его лице, ещё больше подчёркивал резкие черты — высокие скулы, выступающий нос, скульптурно очерчённые губы. А глаза поглощали свет огня, словно стопки драконьего золота. Потянувшись, Ши Цинсюань обхватил пальцами горлышко бутылки виски, и Хэ Сюань с лёгкостью её отдал.              — Твой брат не считает, что я заслуживаю доверия.              — Ну, один из нас всегда должен быть параноидным мудаком. Сейчас его очередь.              В другое время это могло бы его рассмешить. Он же смог только поморщиться.              — Я не хочу говорить ничего такого, из-за чего вы двое вновь будете ругаться. Мне не понравилось это видеть. Это не...              — Нормально? Ну да, обычно мы не ссоримся. Иногда. Но не часто, — Хэ Сюань вздохнул. — Я позвоню ему, когда он вернётся после поисков Линвэнь. Это должно быть где-то завтра вечером. И мы правда поговорим.              — И ты расскажешь ему о том типе из Чумы?              Хэ Сюань застонал, поднял обе руки и потёр лицо.              — Чёрт, — он звучал раздражённо, но Ши Цинсюань не переживал, что это было направлено на него. Ему не хотелось долго ломать голову над тем, почему он больше не боится Хэ Сюаня, но он не боялся. И это осознание не обрушилось на него как тонна кирпичей — скорее, оно проникло в его кости и отягощал его, как свинец. — Я должен был сказать… сказать что-нибудь по этому поводу, мне хотелось просто оттуда уйти и перестать ходить с ним по кругу. Если он что-то вбил себе в голову, то уже не отстанет. Я понимал, что всё вернулось бы к тебе, и я не хотел...       — Разве ты не боишься, что он вернётся и навредит нам или… или вроде того? Он был... — Ши Цинсюань поёжился. — Он говорил действительно ужасные вещи, — опустив взгляд на алкоголь в своей руке, Ши Цинсюань на мгновение задумался. Затем припал губами к бутылке и откинул голову назад, чтобы залить в себя алкоголь. Жжение было почти слишком сильным — он не привык пить крепкий алкоголь прямо из бутылки, — но он заставил себя выпить и вытер рот. Хэ Сюань смотрел на него так, словно он сошёл с ума. — Что?! Я боюсь, что всё это... всё это обрушится тебе на голову.              Он пожал плечами.              — А если так? — он посмотрел вниз, и Ши Цинсюань проследил за его взглядом. К его руке. Безымянному пальцу. Отсутствию золотого кольца. — Когда Кровавый дождь решил стать боссом мафии, я согласился, потому что мне больше не для чего было жить. Но что, чёрт побери, это вообще за жизнь такая? Ты прав. Мне не нравится моя жизнь. Ну и что, если Бай Усян завтра убьёт меня на хрен. Что это будет за потеря?              — Ты... — Ши Цинсюань почувствовал, что в груди что-то горит, и снова посмотрел на лицо Хэ Сюаня. Он выглядел таким же равнодушным и спокойным, как обычно, но его голос был тише. Он меньше походил на уверенного в себе мафиози, а больше на человека, который в самом деле потерялся. — Ты не должен говорить такие вещи. Ты... — ему нужно было больше виски. Выпив снова, Ши Цинсюань покачал головой, так как жжение, казалось, прошло через горло, нос и кишечник, и как, чёрт возьми, кто-то мог после такого выжить? Это было всё равно, что пить ракетное топливо. Нагнувшись, он поставил бутылку на землю, затем сел обратно и протянул руки к руке Хэ Сюаня. — Послушай меня?              Голова мужчины медленно повернулась, глаза опустились, но он кивнул.              — Я мало что знаю, — он поморщился про себя, от неловких слов, которые никому бы не помогли. — Но у тебя есть вещи, ради которых стоит жить. И я их вижу. Быть может, я лишь гость в твоём мире, и я знаю, что мне в нём не место, но... у тебя здесь есть семья. Наверное, тебе не нравится это слово после всего, через что ты прошёл... — он замялся, не решаясь. Хэ Сюань молчал, опустив голову ещё ниже. — Твой брат очень, очень сильно тебя любит. Как и Се Лянь тоже. И… и твои сотрудники преданы тебе. Ну и что, что ты больше не хочешь быть устрашающим мафиози. Ты можешь быть кем-нибудь другим!              — О? Например, кем?              — Эм... ты хорошо разбираешься в цифрах. Бухгалтером.              — Агентства не берут на работу уголовников.              — О.              — Вообще-то, никто не берёт. Стоит один раз оступиться, и тебе крышка. Когда я только вышел из Тунлу, я даже не смог устроиться на работу по упаковке коробок на складе, где не было кондиционера. Как, блять, я пойду в офис без высшего образования, без опыта работы, который я мог бы указать в резюме, и… и с проклятой судимостью за нападение со смертельным оружием? — он вздохнул. — Мир так не работает.              — Я переживаю о тебе.              Хэ Сюань свёл брови и наклонился вперёд. Ши Цинсюань почувствовал тепло его тела и придержал его рукой за плечи, боясь, что он может упасть с дивана, если не будет держаться.              — Правда? Или боишься, что я с тобой что-нибудь сделаю?              — Нет, — Ши Цинсюань не должен был говорить с такой уверенностью, как говорил, но в его словах не было нерешительности, — Хэ Сюань, ты пьян и говоришь о том, что твоя жизнь бессмысленна. И спишь с заряженным пистолетом рядом со своей кроватью. Я переживаю о тебе, — его пальцы приподнялись, и он откинул несколько волосков с удивлённого лица Хэ Сюаня. И остановился, обхватив ладонью его щеку. — Больше не говори таких вещей, ладно?              Он вяло моргнул.              — Ладно.              Улыбаясь, Ши Цинсюань почувствовал, как давление на плечах слегка уменьшилось. После чего вспомнил, как Хуа Чэн загнал его в угол в подвале, и всё снова на него навалилось. Его глаза вновь нашли пол, рука упала со щеки Хэ Сюаня.              — Хэ Сюань?              — Хм-м?              — Если бы твой брат решил меня убить, ты бы защитил меня от него?              — Что?! — оглядываясь назад, он не должен был удивляться, что это прорвётся сквозь пьяную смягчённость Хэ Сюаня. Тот выпрямился, рука вернулась назад, опираясь на подлокотник дивана, чтобы придать ему устойчивость. — Почему?              Парень поморщился.              — Он... сказал, что... он... — Ши Цинсюань глубоко вздохнул. — Если я сделаю тебе больно, он меня убьёт. В общем и целом.              Хэ Сюань уронил голову на руки, рассерженно выдыхая в холодный воздух. Плечи мужчины напряглись.              — Какого хрена... — это был внутренний вопрос, поэтому Ши Цинсюань не пытался отвечать. Он скрестил руки, когда он снова выпрямился — Я не знаю, как на это ответить.              — Верно. Идиотский вопрос.              Хэ Сюань бросил на него взгляд, работая челюстью, пока он стиснул зубы.              — ...да, — глаза Ши Цинсюаня расширились. — Но он не навредит тебе. Я с ним поговорю, — Хэ Сюань покачал головой и снова медленно расслабился. Потянувшись вниз, он поднял с пола виски и сделал глоток. Ши Цинсюань, опёршись рукой на спинку дивана, наблюдал за ним. — Что?              — Я удивлён. Ты бы защитил меня от своего брата?              — ...ну да. Наверное. Я думаю, он просто ведёт себя как придурок, не имея в виду этого, — Хэ Сюань вздохнул. — В любом случае, с тобой... всё будет в порядке. Обещаю, — парень прикусил внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как в груди промелькнуло чувство вины. Вместо того, чтобы решить эту проблему, он вновь взял виски и выпил ещё. Рука Хэ Сюаня легла на его бедро, заставив его снова посмотреть на него, щёки покраснели. — Притормози, Цинсюань. Если хочешь напиться, то ты уже достаточно выпил.              — Но ты уже выпил половину бутылки!              — Чтобы меня напоить, нужно больше, — он поднял руку, протягивая её к бутылке. Ши Цинсюань отдал её ему после того, как выкрал ещё один глоток, который ему не очень-то и хотелось делать. Просто, чтобы почувствовать, что он немножко добился своего. Хэ Сюань наклонился, чтобы поставить бутылку на стол. После чего он перекинул руку через спинку дивана, когда Ши Цинсюань ещё больше приподнялся.              Плотнее завернувшись в одеяло, парень придвинулся ближе к Хэ Сюаню и откинул голову на его руку. Повернув голову, он прижался щекой к его предплечью. Хэ Сюань ничего на это не сказал — понравилось ему это или нет — и вместо этого сосредоточил внимание на пламени. Мимо них пробежал Фишбоун, всё ещё играя со своей игрушечной мышкой. Колокольчик на конце зазвенел по коридору и исчез в одной из спален. Ши Цинсюань тихо вздохнул, и глаза Хэ Сюаня переместились на него.              — Мне... мне холодно, — прошептал он.              — Иди сюда.              Ши Цинсюань раздумывал всего секунду, прежде чем подвинуться и сесть рядом с Хэ Сюанем. Он почувствовал тяжесть его руки, обхватившей его плечи. Наклонив голову, парень прислонил её к груди Хэ Сюаня. Он мог слышать, как дышит Хэ Сюань. Ши Цинсюань потянулся вниз и взял его за другую руку, притянув её ближе к себе.              — Кто тебе сделал такие татуировки?              — Татуировщик.              — Саркастично, — заметил он и осторожно погладил чёрные чернила на коже мужчины. Волны и рыбы с их острыми зубами. Всё закручивалось вокруг знака бесконечности, как будто море вот-вот поглотит его и унесёт вниз, в чёрную воду. Он обвёл его очертания, и Хэ Сюань содрогнулся. — Тебе холодно?              — Нет.              Тот не чувствовал холода, так что Ши Цинсюань поверил ему на слово.              — Их набили не в одно время, не так ли? — поинтересовался он, легко постукивая по символу. Хэ Сюань вздохнул, и его голова медленно покачалась. Ши Цинсюань чуть слышно хмыкнул, а затем переплёл их пальцы.              — Я не мог заставить себя её перекрыть, — голос Хэ Сюаня звучал резко и надломленно, и Ши Цинсюань поднял голову и посмотрел на него. Но Хэ Сюань смотрел в сторону. — Это было бы всё равно что... уничтожить её, — слова были тяжёлыми как по содержанию, так и по интонации. Он говорил так, словно поднимал тяжёлый груз, словно ему стоило титанических усилий сказать хоть что-то. — Я не хочу... этого делать. Никогда. Даже сейчас.              — ...твоя жена, — он не спрашивал. Ши Цинсюань вздохнул, глядя, как Хэ Сюань закрывает глаза. Голова мужчины опустилась вниз, и парень потянулся вверх, чтобы снова обхватить рукой щеку. — Эй, всё в порядке. Прости, что я заговорил об этом. Я не знал... — слова оборвались, когда глаза Хэ Сюаня вновь открылись. И он оказался в золотом плену его взгляда. Притянутым внутрь.              — Я не злюсь на тебя.              — Что нужно сделать, чтобы ты на меня разозлился?              Он даже не моргнул.              — Я не знаю.              Ши Цинсюань не мог объяснить, почему произошло то, что произошло дальше. Он не понимал, от алкоголя ли вспыхнули его щёки, от пронзительного взгляда Хэ Сюаня или от нестерпимого смущения в груди, когда он позволил киллеру себя обнять. Рука Хэ Сюаня легла на бок, скользнув под одеяло, и тепло его ладони просочилось в тело. Их губы соприкоснулись с дрожащей нерешительностью, которая быстро перешла в нечто новое. Прикосновение губ к его губам было не новым ощущением, но Хэ Сюань целовался не так, как люди, с которыми он небрежно обжимался на тусовках в колледже или в барах. Он знал, что Хэ Сюань не трезв, но по тому, как он целовался, этого нельзя было сказать. Всецело преданный, он направлял их губами, и Ши Цинсюань потерялся под его влиянием и увлёкся в приливной волне тепла, которая разливалась по телу.              Он запустил руку в волосы Хэ Сюаня, осторожно держа их пальцами, и поцелуй стал ещё глубже. Рука мужчины обвилась вокруг талии Ши Цинсюаня, притягивая его ближе, а располагающий жар его рта манил внутрь. Алкогольный, никотиновый привкус всколыхнул в нём нечто такое, чего он никогда прежде не чувствовал. Обвив Хэ Сюаня руками за шею, он позволил одеялу упасть с плеч. Оно больше ему не было нужно, чтобы согревать. Язык прошёлся по его губам, после чего переплёлся с его собственным.              К тому времени, когда его затуманенный алкоголем мозг понял, что к чему, Ши Цинсюань был уже почти на коленях у Хэ Сюаня. И не было никаких признаков того, что именно он положит этому конец. Отстранившись, парень резко вдохнул. Почувствовал губы на челюсти. Хэ Сюань пытался его получить, и он позволил ему. Хлипкие вздохи, когда он опустил руки ему на плечи, запутавшись пальцами в рубашке. Он откинул голову назад, и Хэ Сюань проследил за линией его горла.              — Х-Хэ Сюань, — он услышал тихое хмыканье, рука скользнула вниз по его спине, когда Хэ Сюань пососал его шею. — Стой, подожди...              Он остановился, отстраняясь, и их глаза снова встретились.              — Прости, я не могу.              В глазах Хэ Сюаня сверкнул огонёк осознания, и он полностью отстранился. Сдвинувшись на другую сторону дивана, он сжал руки в кулаки. Тряся головой, он, казалось, пытался её прочистить. Затем он стукнул кулаком по виску, и Ши Цинсюань распознал то, что было ночью у бассейна. Он поспешно отправился за Хэ Сюанем, хватая его за запястье.              — Хватит. Остановись. Не делай себе больно. Прости, но не делай себе больно, — он разжал пальцы Хэ Сюаня, чтобы снова взять его за руку. А Хэ Сюань смотрел на это почти мокрыми глазами. Скорее всего, от алкоголя, однако Ши Цинсюань не мог быть уверен. — Прости меня. Я... это не... ты ни в чём не виноват, но я...              — Прости, — прошептал он, практически повторяя разрозненные слова Ши Цинсюаня. — Потерял себя, — продолжил он, тяжело дыша. — Забыл... ты не... это не то же самое для тебя.              Сердце сжалось.              — Это не... — он не знал, что может сказать на это. Это было не тем же самым, правда? Иначе почему ещё видеть его потерянным было так больно? — Хэ Сюань, Хэ Сюань, ты... это не ты здесь ужасен! — взгляд мафиози сместился, и Ши Цинсюань почувствовал, как слёзы жгут и затуманивают зрение. Глаза Хэ Сюаня заметно расширились, даже детали его лица стали более размытыми. — Прости! Я не могу так с тобой поступить! Я не могу причинить тебе такую боль!              — Ты не причинил мне боли...              Он откинулся на спинку, вытирая глаза рукой.              — Твой брат правда ужасен, но то, что он угрожал мне, ещё не самое страшное! И гэ! Гэ, я сказал ему, что ты меня поцеловал, и он сразу же решил, что ты... — грудь расширилась, пока он пытался вдохнуть, но у него не получалось из-за вырывающихся из него рыданий. — Я использую тебя!              — Цинсюань, — рука обхватила его затылок, пытаясь притянуть ближе, но он увернулся от тёплой ладони. Хэ Сюань отсел назад, словно его обожгло. — Цинсюань... прости. Всё нормально.              — Это не нормально! И хватит передо мной извиняться! — он снова моргнул, открывая глаза, всматриваясь в озадаченное выражение лица Хэ Сюаня. Он полностью отказался от своего хладнокровия в пользу растерянности, с его растрёпанными волосами, припухшими губами, и это было крайне ценно. На этот раз Ши Цинсюаню хотелось ударить самого себя. — Я чудовище.              — Нет.              — Да! Я... я словно какая-то соблазнительница, пользующаяся любовью, чтобы добиться своего! — лицо Хэ Сюаня стало ещё более растерянным, и Ши Цинсюань в бессилии схватил себя за волосы. — Я знаю, что ты чувствуешь, поэтому я использовал это, чтобы попытаться уберечь своего брата, а теперь целуюсь с тобой после того, как ты сказал, что защитишь меня от своей собственной семьи! Как будто это какая-то награда, — Хэ Сюань покачал головой, но он продолжил. — Но ты даже не знаешь самого страшного! Хуа Чэн прав! Я вру!              Выражение лица мужчины несколько помрачнело. Брови нахмурились.              — Тогда... скажи мне, о чем ты лжёшь.              И именно здесь у него перехватило дыхание. От страха? Нет, он знал, что Хэ Сюань не причинит ему вреда. Он пробовал заговорить, а Хэ Сюань ждал его.              — Мой б-брат работает против тебя.              — Это очевидно.              — ...вероятно, с кем-то из твоего окружения.              Хэ Сюань втянул воздух.              — Ты знаешь, кто это?              Он закрыл глаза. Губы дрожали, он пытался заставить себя просто сказать правду. Хэ Сюань ждал ответа. Для него это всё упростило бы. Но сделало бы невозможным всё, что делал его брат. Если он разоблачит Пэй Мина, то план полетит коту под хвост. И брат может погибнуть.              — Нет.              — ...ты уверен?              — Он мне этого не расскажет.              — Ци Жун помог Линвэнь сбежать?              — Нет... — он сглотнул, а потом закрыл лицо. — Мне сказали солгать об этом.              — Хорошо, — голос Хэ Сюаня был сдавленным. И уставшим. Ши Цинсюань взглянул на него, и тот откинулся на спинку дивана. Лицо мафиози медленно приобрело каменно-стальное выражение. Непробиваемое. Но Ши Цинсюань знал, что это иллюзия, как и его жестокость — щит. Хэ Сюань встал. — Мне нужно... подумать. Тебе лучше пойти спать, уже поздно.              — Ах, ладно. Хорошо, — он уронил руки на колени, с трудом сглатывая привкус желчи во рту.              — И, Цинсюань?              Юноша поднял голову, глаза были полны слёз. Рука обхватила его лицо, бережно, ласково смахивая большим пальцем слёзы со щеки.              — Используй меня, если понадобится. Я поступал с тобой и похуже.              Затем Хэ Сюань ушёл. И огонь больше так не согревал. Ши Цинсюань таращился на него, пока на дне не остались лишь тлеющие угли и холод морского бриза снаружи не проникал в его кости. Что-то подсказывало ему, что он использовал свой последний шанс, и Ши Цинсюань мог только надеяться, что не растратил его впустую.