________________________________________
— Турагентство? — Ши Цинсюань наклонился вперёд над рулём. Он пристально посмотрел на средних размеров, ничем не примечательное здание перед ними. Над парадными дверями висела вывеска «Туристическое агентство «Голубое небо»: Для всех любителей приключений!» Повернув голову, Ши Цинсюань уставился на Хэ Сюаня, подняв бровь. Мужчина курил, опустив глаза, и явно боролся с болью лишь от простого сидения на пассажирском сиденье (чтобы забрать у него ключи перед отъездом, пришлось прибегнуть к нескольким способам вымогательства, и Ши Цинсюань обнаружил, что поцелуй в подбородок — быстрый способ получить желаемое). Они уже объехали весь город: Райскую Усадьбу, банк, какое-то жутковатое здание, где Хэ Сюань заставил его остаться в машине. И, казалось, он уставал всё сильнее по мере того, как тянулся день. Хэ Сюань, привалившись к дверце, пробежался взглядом по зданию и пустующей стоянке. Вывеска поблёкла, на стенах облупливалась краска. Совсем не было похоже на место, где на благоустройство помещения тратилось много денег. — Не всё то, чем кажется, — он затянулся, удерживая сигарету между двумя пальцами. — Мне казалось, ты уже понял это. — То есть... это не туристическое агентство? Хэ Сюань повернул голову, подняв бровь. — У тебя есть паспорт? — Э-э, да? А что? — Просто спросил, — потянувшись вниз, он затушил сигарету в пепельнице с окурками, стоявшей перед переключателем передач, после чего открыл дверь и выбрался из машины. Ши Цинсюань вытащил ключи из замка зажигания, последовав за ним. Наблюдать, как Хэ Сюань ковыляет, было тяжело, и этот вид ему был почти что невыносим, так что он поспешно прошёл перед ним и открыл дверь. Внутри Ши Цинсюань услышал потрескивание из вентиляционных отверстий, в маленькую безлюдную комнату ожидания врывался тёплый воздух. Значительную часть пространства занимала внушительных размеров полукруглая стойка. На выцветших жёлтых стенах висели постеры с различными направлениями местами для отдыха, а на ковре стояли синие стулья в форме буквы «L». Он остановился рядом с Хэ Сюанем, следуя его примеру, когда они приблизились к стойке. Невысокая пожилая женщина с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок на макушке, что-то печатала на клавиатуре перед собой. На кончике её носа удерживались очки в оправе, и, когда чёрная тень Хэ Сюаня упала на стойку, женщина подняла на него глаза. — Ой! — её голос был почти восторженным, и она отняла руки от клавиатуры, сцепляя их вместе перед своей стройной грудью. Когда она не работала, казалось, что у неё был небольшой тремор в руках, должно быть, от возраста. — Ах, какая встреча. Прошло не так много времени с тех пор, как я тебя видела. — Хм. Мне нужны документы. — Конечно, конечно, — она встала с вращающегося кресла, которое она подняла так высоко, как оно только могло подняться. Рост этой женщины был не больше полутора метра, и, когда она обошла стойку, сравнение между ней и Хэ Сюанем было почти смешным. Он прошёл за ней через дверной проём в небольшой кабинет. Ши Цинсюань не смог сдержать улыбки, глядя на висящий на стене плакат с изображением котёнка, висящего на ветке: Держись — было написано синими буквами. — Твой брат ведь совсем недавно был в отпуске? Все его удостоверения до сих пор можно безопасно использовать. — Я здесь из-за Хуа Чэна, — сказал Хэ Сюань и отступил к одному из миниатюрных мягких стульев перед её столом. Пожилая женщина — её звали На Лань, судя по именной табличке, — присела и положила руки на стол, искренне, дружелюбно улыбаясь. Ши Цинсюань занял место рядом с Хэ Сюанем, не сводя с него глаз и потирая колено. — Мне нужно сделать новые документы, паспорта, удостоверения личности, всё, что будет. — Хм, хорошо. Отправь мне фотографии, и я смогу приступить к работе над ними. К концу недели... — Они нужны мне сегодня. Самое позднее — завтра. Женщина поправила очки, удивившись. — Но, Хэ Сюань, ты же знаешь, что моя работа — дело тонкое. Если я потороплюсь, боюсь, возможны ошибки. — Деньги не вопрос, — он вытащил из кармана куртки USB-накопитель и кинул его на стол перед ней. — И мне нужны два билета на самолёт в Бельгию на вторую половину завтрашнего дня. Всё, что тебе нужно, есть на флэшке. — А обратный рейс? — Его не будет. Взгляд Ши Цинсюаня мгновение метался между ними. Он чуть ли не растерялся, пока не открыли выдвижной ящик и худенькая женщина не достала большую папку-скоросшиватель. Открыв её, она показала множество незаполненных страниц идентификационных карт. Ши Цинсюань не сильно разбирался, но подумал, что в этой папке, должно быть, было по каждому удостоверению личности, известных человеку, и она пролистала их до международного раздела — паспортов. — Хэ Сюань? — спросил он, опустив голос до шёпота, и увидел, что на него смотрят золотые глаза. — Кого ты отправляешь в Бельгию? — Я тебе потом объясню. — Пятьдесят тысяч за каждый паспорт, — сказала На Лань. Ласковый тон исчез, теперь всё было по-деловому. — Двадцать за каждый из других бланков. Такая цена устроит? — Хочешь получить деньги вперёд? — Я знаю, что ты отдашь. Заплатишь, когда их заберёшь, или я позвоню твоему брату и проведу с ним довольно неприятную беседу, — женщина протянула руку, и Хэ Сюань наклонился вперёд, чтобы её пожать. — Вечно вы, мальчики, что-то затеваете. Можешь забрать их завтра в четыре. А билеты будут в аэропорту. — Я приду, — Хэ Сюань встал, и Ши Цинсюань последовал его примеру. Он остановился, чтобы кивнуть На Лань, и она дружелюбно ему улыбнулась. Они вернулись в зал ожидания, и Ши Цинсюань обхватил Хэ Сюаня рукой за талию, когда тот особенно нетвёрдо держался на ногах. — Почему-то, когда я думаю о людях, которые работают на мафию, я не представляю маленьких старушек в турагентствах, — он засмеялся, но Хэ Сюань, казалось, не очень-то реагировал на его слова. Они вышли на улицу, и Хэ Сюань отстранился, чтобы обойти машину. Ши Цинсюань теребил нижнюю губу между зубами, наблюдая, как тот с трудом открывает дверцу и забирается внутрь. Он поспешно присоединился к нему и завёл двигатель. — Ты точно не поедешь в больницу? — Мне это не нужно, — он наклонил голову к подголовнику, закрыв глаза. Однако его губы были приподняты в оскале, от чего, честно говоря, у Ши Цинсюаня защемило в груди. — Шестая улица. Знаешь, где это? — Э-э, да. — Там есть закусочная. Зелёная крыша. Невозможно не увидеть. Там мы и встретимся с твоим братом. Ши Цинсюань начал переживать, что с Хэ Сюанем происходит что-то более серьёзное, чем просто боль, тем более когда тот прислонил голову к окну, когда они отъезжали. За всё время, что он был с ним, Хэ Сюань даже не вздрогнул от боли. Окровавленные костяшки пальцев, синяки, ножевые ранения — всё это он переносил словно бы без проблем. Когда парень притормозил и остановил машину на перекрёстке, Хэ Сюань застонал и поднял голову. Широко распахнув глаза, Ши Цинсюань взволнованно на него посмотрел. — Ты в порядке? — Нормально. Лицо мужчины было невероятно бледным. Пальцы Ши Цинсюаня крепко сжались на руле. — ...ладно, — включив систему отопления, он направил вентиляционные отверстия на себя и проехал через перекрёсток. Краем глаза он наблюдал за сгорбленной позой Хэ Сюаня и его стеклянными глазами, и тревога лишь росла. Скоро он доберётся до закусочной, уйдёт, и это больше не будет его проблемой. Так сказал бы брат. И Ши Цинсюаню очень-очень сильно хотелось его увидеть. Даже злясь на брата, даже мучаясь от новых знаний о его действия, он хотел лишь одного — обнять брата и никогда больше его не отпускать. И они были всего в нескольких минутах езды от Шестой улицы. Он бы заставил себя продолжать ехать дальше и перестать волноваться о Хэ Сюане — взрослом человеке, который может сам о себе позаботиться, — но тут, когда зелёная крыша закусочной только-только появилась в поле его зрения, произошло самое страшное. Голова Хэ Сюаня тяжело ударилась о его плечо, когда он повернул руль, и Ши Цинсюань от неожиданности дёрнулся. Но мафиози, очевидно, даже не был в сознании. Упав, Хэ Сюань отключился, и Ши Цинсюань загнал машину на стоянку закусочной. — Нет, нет, Хэ Сюань... — он толкнул его обратно на сиденье, наблюдая за тем, как голова мужчины резко наклоняется вперёд. — Эй. Эй! — он схватил его за лицо, чувствуя, какой ледяной была его кожа. — О, боже, упрямец. Взглянув на закусочную, он почувствовал, как сердце сжалось в груди. Достаточно больно, чтобы он внешне поморщился. А затем он вновь наткнулся взглядом на Хэ Сюаня. Чёлка нависла над лбом, даже в бессознательном состоянии его лицо морщилось и подёргивалось от боли. Осторожно отпустив его лицо, Ши Цинсюань сунул руку в куртку Хэ Сюаня и начал искать ощупью телефон. В конце концов, его рука опустилась к карману брюк, и он вытащил мобильник. — Больница, больница, хорошо, — сказал он, открывая список контактов, вернув машину на дорогу. Он запоздало понял, что искал имя Хуа Чэна в списке контактов, и это, наверное, было не очень хорошей идеей. До больницы было рукой подать, но... что ж, он знал, что у мафиози свои способы, и предполагал, что высадить его в приёмном покое без каких-либо пояснений было бы не самым лучшим решением. Он позвонил Се Ляню. Телефон звонил достаточно долго, чтобы он уже решил, что это бессмысленно. Может быть, они оба отвернулись от Хэ Сюаня. Может, он и в самом деле останется совсем один, когда всё это закончится. Прежде чем его тревога успела полностью вырваться в открытый космос, Се Лянь ответил на звонок. — Алло? — Привет, это я, это Цинсюань! Хэ Сюань потерял сознание, я везу его в больницу и не знаю, что делать! — слова вырвались в привычном стремительном темпе, и он услышал в трубке тихий удивлённый вздох. Он застал Се Ляня врасплох, что имело смысл. Уже во второй раз он звонил по взятому мобильнику, сидя рядом с раненым товарищем, и Ши Цинсюань мог представить, что это уже несколько надоело. — Он ужасно избит. Вчера ночью я говорил ему, чтобы он поехал в больницу, но... — Он бы не поехал. Он упрямец. Он дышит? Ши Цинсюань нажал на тормоз перед красным светом и резко обернулся, чтобы посмотреть на Хэ Сюаня. Он даже не подумал это проверить. — Э-э. Наверное? — он протянул руку, дотрагиваясь до его щеки, после чего провёл рукой под носом, чтобы проверить, может ли он почувствовать его дыхание. — Д-да, да, он дышит. — Хорошо, поезжай в Саутсайдскую неотложку. Я сейчас положу трубку, чтобы позвонить нашему врачу, и встречу тебя там, ладно? — Л-ладно. Вызов завершился, и он опустил телефон в подстаканник. Вновь опустив руки на руль, он проехал на светофор, когда загорелся зелёный свет. Сердце колотилось в груди, Ши Цинсюань снова бросил нервный беглый взгляд на Хэ Сюаня. Он почти рассчитывал, что тот придёт в себя на полпути к больнице, раздражительно скажет, что он в полном порядке, и заставит Ши Цинсюаня повернуть назад. Этого не произошло. Весь оставшийся путь Хэ Сюань был до ужаса неподвижным и не реагирующим на происходящее, а когда Ши Цинсюань подъехал к отделению неотложной помощи, там поджидала бригада медсестёр и врач. Он видел, как Хэ Сюаня вытащили из машины, положили на носилки и унесли.________________________________________
Когда Ши Цинсюань был маленьким, он любил фильмы о супергероях. Он никогда не считал себя помешанным на комиксах, его не очень-то интересовали сверхспособности или битвы, связанные с этим жанром. Но он помнил, как сидел перед телевизором в гостиной, таращась в экран широко раскрытыми глазами, когда большой, сильный герой улетает с девушкой на руках. Останавливал пули ладонью. Подпирал здания своей силой. Спасал автобусы с кричащими детьми. Он вырос из этого, став больше интересоваться связанными с реальностью вещами, но, должно быть, что-то из того детского восторга осталось надолго. По сути, гэ был для него настоящим героем. Он делал всё возможное, чтобы защитить и материально его обеспечить. Ши Цинсюань с ранних лет научился зависимости. И теперь, сидя в пустом, белом зале ожидания, он понял, что что-то из этой наивности просочилось в его мышление. Хэ Сюань отнюдь не был героем — впрочем, как и брат, — но в нём было что-то непобедимое. Хэ Сюань был из тех людей, которые смотрят в дуло пистолета и не дрогнут. Он мог сразиться с шестью мужчинами, больше и страшнее его самого, и поставить их на колени, при этом едва ли вспотев. Он мог спасти человека из беды и унести его на руках, был достаточно силён чтобы держать его за руку и прогонять кошмары. Однако Хэ Сюань не был непобедимым, и он не был божественным супергероем. Он был человеком, доведённым до предела возможностей, и, вероятно, эта струна всё-таки лопнула. Когда он приехал в больницу, один из сотрудников отвёл его на второй этаж и оставил в некоем подобии зала ожидания. Он понимал, что к преступным синдикатам, по всей видимости, применяется какое-то привилегированное отношение, однако не ожидал, что оно распространится и на него. Но... он радовался возможности сидеть в угловом кресле и позволить своим мыслям блуждать без назойливых взглядов в многолюдной приёмной скорой помощи. Дверь открылась, по голубому ковру двинулись тихие шаги. Когда дверь со щелчком закрылась, парень поднял голову и увидел, как в комнату проходит Се Лянь. Скинув сумку с плеча на стол в центре комнаты, он устремил на Ши Цинсюаня уставший взгляд. — Врач ещё не приходил? — он покачал головой, и Се Лянь потёр рукой глаза. Подойдя ближе, он опустился на сиденье рядом с ним. Больше он ничего не сказал, и Ши Цинсюань почувствовал, как нить обволакивает лёгкие и выдавливает воздух из груди. — ...ты не ранен? На него посмотрели карие глаза. — Удивительно, но нет. Ши Цинсюань сглотнул. — Я не знал. Честное слово, я не... — Это не имеет значения, — Се Лянь отвёл взгляд и опустил голову, тяжело вздохнув. — Сейчас всё это уже не важно. Что произошло? Ши Цинсюань задрал рукав, почёсывая руку. — Я говорил ему вчера ночью... Я сказал, что ему надо поехать в больницу. Он был очень сильно избит, когда вернулся прошлой ночью, — Се Лянь вновь посмотрел на него с мелькнувшим беспокойством во взгляде. — Всё его тело просто… усеяно синяками. Я не знаю, что именно с ним случилось. Он мне не говорил. Но, мне кажется... — он передёрнулся, ненавидя внимание, которое обращал на него Се Лянь. — Я, конечно, не врач, но похоже, что у него сломаны ребра. — Это случилось прошлой ночью? — Д-да... Се Лянь нахмурил брови. — Саньлан упоминал, что у него были синяки на шее, но ничего не говорил о возможном сломанном ребре. — Что ж! Откуда ему знать?! — Ши Цинсюань заткнул сам себя, когда глаза Се Ляня удивлённо расширились. Он не был уверен, что вызвало этот всплеск эмоций, и впился ногтями в свою руку, чтобы не дать себе снова закричать. — Прошлой ночью он просто… приехал и орал, как хулиган. Он даже не спросил, в порядке ли Хэ Сюань. — Саньлан был сам не свой. Он не виноват. Мы были... — Да, я слышал ругань. Именно поэтому я и спросил, не пострадал ли ты, — он повернулся, прислонившись к стене. Закатав рукава до локтей, Ши Цинсюань вперил взгляд в свои тонкие, бледные руки. Он и правда был дамой в беде. — Хэ Сюань не сделал ничего плохого. У вас у всех есть полное право злиться на меня, но не на него. Это не справедливо. — Я не злюсь на него, — рука Се Ляня осторожно легла на его плечо, и Ши Цинсюань прислонился виском к стене, переводя на него взгляд. — Но семьи иногда ругаются. Я не думаю, что это справедливо, что ты осуждаешь Саньлана. Мы попали в засаду, потом вернулись домой, найдя что-то, указывающее… Я не знал, что и думать, когда увидел те фотографии, но мы были на взводе. Всё произошло так быстро… — он убрал руку и провёл ею по волосам. Схватившись за прядки, он собрал их в небрежный пучок, стягивая резинку с запястья и затягивая её вокруг пучка волос. Ши Цинсюань сцепил пальцы вместе, нахмурив брови. — Он потерял сознание в машине. Я даже не то чтобы удивился. Он весь день плохо себя чувствовал. Я никогда раньше его таким не видел, — глядя в потолок, он проглотил тревожный комок в горле. — Я просто рад, что ты взял трубку. Я чуть было не позвонил Хуа Чэну, но потом... не знаю, я подумал, что он бы не помог. — Он бы помог. — Его сейчас здесь нет! — Потому что я ему ещё не сказал, — ответил Се Лянь. — Он вернулся домой вчера ночью, такой злой, что весь горел. После этого он ушёл. Он сказал, что решит все проблемы сам, так что, предполагаю, он сейчас устраивает пожары или ещё что-нибудь, — когда Ши Цинсюань начал подниматься с места, Се Лянь схватил его за руку и потянул назад. — Эй! Я понимаю. Ты злишься. Я не буду говорить, что ты не можешь. Но даже не смей намекать, что он не любит Хэ Сюаня. Одна нелепая ссора не отменяет почти десять лет братских отношений. В глазах Ши Цинсюаня начали собираться слёзы. От злости и обиды от имени мужчины, до которого ему не должно быть никакого дела. — Ты не видел, как ему было больно. Ты когда-нибудь видел, чтобы Хэ Сюань плакал? — голос надломился, он вырвал руку. — Ты видел, как расстроился Саньлан? — лицо Се Ляня искривила пробежавшая досада. — Вот что делает Бай Усян. Он превращает силу в слабость, забирает узы между людьми и заставляет их в глубине души гнить. Иметь дело с ним... — горло Се Ляня сдавило, и он провёл рукой по воздуху. — Борьба друг с другом даёт ему именно то, чего он хочет, и я отказываюсь уступать этому монстру ещё хотя бы несколько сантиметров. — Но... — Никакого но. Какие бы обидные вещи ни были сказаны, мы сможем справиться с этим позже. На данный момент единственный способ выжить — это позаботиться о себе. — ...это не включает меня. — Нет. Не включает, — Се Лянь встал, роясь в своей сумке. Вытащив ключ, он бросил его на колени Ши Цинсюаня. — Я оставил для тебя машину. Иди. — Хэ Сюань уже собирался отпустить меня. — Даже лучше. Ши Цинсюань поднял ключ за кольцо, проводя по нему пальцем. Глядя на Се Ляня, он вспомнил, каким добрым тот был когда-то. И почему-то он понимал, что это было её продолжением. Возможность для него избавиться от всего этого и уйти. Вернуться в закусочную, найти брата, оставить всё это позади. Встав, Ши Цинсюань протянул ключ. — Я не уеду. — Я не оставляю тебе выбора. Парень стиснул зубы. — Я уеду завтра, — сглотнув, он пытался не замечать, как сильно дрожит его рука. Было страшно, что упрямство ему навредит, но он за него держался. Брат всегда был упрямым, преодолевал трудности, чтобы добиться своего, и Ши Цинсюань в течение долгого времени восхищался этой его стороной. Так что он спародировал это, заглянул в глаза Се Ляню и бросил ключи на стол. — Ты не должен мне доверять. Я бы сам себе не доверял. Но я лишь хочу убедиться, что с ним всё в порядке. Может быть, я сошёл с ума, но я не могу уйти, не зная, что с ним всё хорошо. Се Лянь опустил глаза. — Я дал тебе шанс рассказать правду, и ты не сказал. Ты знал, что Хэ Сюань защитит тебя. Что бы ты ни сказал, он был бы твоим щитом. Ты использовал его. — Я… я понимаю. — Мне тебя жаль, — он передёрнул плечами, несколько сокрушённо. — Твоя ситуация не из простых, я понимаю это. Я знаю, каким, должно быть, загнанным в угол ты себя чувствуешь. Но я должен позаботиться о своей семье. Это не то, на что любой из нас может позволить себе закрыть глаза, а Хэ Сюань явно скомпрометирован. — Слушай, я клянусь тебе, что лишь хочу убедиться, что с ним всё в порядке, — голос Ши Цинсюаня дрожал. — Пожалуйста? До того как Се Лянь смог ответить, дверь открылась. Они оба повернулись, и Ши Цинсюань вытер глаза, когда порог комнаты переступил врач. В белом халате, с бородой, мужчина подошёл ближе и протянул руку Се Ляню. Они пожали друг другу руки, кивая. — С ним всё в порядке? — спросил Се Лянь, переходя сразу к делу. Ши Цинсюань обошёл стол, скрестив руки на животе, и встревоженно нахмурил брови. — Тяжело ранен. Два сломанных ребра с левой стороны, возможен перелом черепа. Но я вижу такие травмы у вас всех каждые несколько месяцев. Он потерял сознание не из-за этого, — врач перелистнул страницы в папке-планшете перед собой, глядя вниз на медицинскую карту, в которой делал записи. — Анализ крови указывает на сильный уровень обезвоживания, и я полагаю, что он не ел несколько дней. Может, он к этому привык, но добавьте к этому боль, которую он испытывает... — Я понимаю, — ответил Се Лянь. — Я поставил ему капельницу и выпишу обезболивающие препараты, которые он не захочет принимать... но это правда всё, что я могу сделать. — Спасибо. Можно его увидеть? — Разумеется. В той же палате, как всегда, — он направился к двери, оставив её открытой. Се Лянь наклонился и подобрал ключи, запихивая их обратно в сумку. — Пойдём, — сказал он, не давая возможности поспорить. Взяв пальто, которое он бросил на кресле, Ши Цинсюань кинулся проворным шагом за Се Лянем. Пройдя в выложенный плиткой коридор, Ши Цинсюань следовал за мужчиной. Стены были белыми, а перед каждой деревянной дверью стояло по нескольку стульев. Некоторые из них занимали вымученные, напряжённые посетители. Люди, ожидающие новостей, люди, быть может, пришедшие попрощаться? Ши Цинсюань не знал. В конце коридора Се Лянь открыл дверь угловой палаты и вошёл внутрь. На кровати лежал Хэ Сюань, по-прежнему без сознания. От капельницы, стоявшей рядом с кроватью, к его руке тянулись провода. Они только засучили рукав и воткнули иглу в вену. Ши Цинсюань поспешил обойти Се Ляня, прислонившись к пластиковой ручке на краю койки. Его волосы пригладили, распустили, галстук сняли. Во всём остальном одежда осталась нетронутой, и Ши Цинсюань почувствовал необыкновенную лёгкость. Потому что знал, что именно этого хотел бы Хэ Сюань. Протянув руку, он положил пальцы на щёку, и ему очень не понравилось, что мужчина до сих пор был холодным. Ши Цинсюань привык к его теплу: тёплым рукам, тёплым объятиям, тёплому дыханию. Се Лянь закрыл дверь. Жёлтый свет в палате был очень тусклым, даже окна были расположены неправильно, чтобы пропускать много солнечного света. Хэ Сюань казался почти седым, лёжа на белых подушках и простынях. Погладив его по щекам, Ши Цинсюань вновь почувствовал слёзы на глазах. — Не могу смотреть на него в таком состоянии, — проговорил он, и это было почти так же необходимо услышать, как и подумать. Врач наложил повязку на порез на голове, но, очевидно, они провели чрезвычайно мало каких-либо других процедур. Прислонившись к ручке, Ши Цинсюань легонько поцеловал его в щёку. Повернув голову, он заметил, что Се Лянь достал из сумки мобильник. — Саньлан? Перезвони мне, когда услышишь это сообщение. Твой брат в больнице. Я люблю тебя, — мужчина вздохнул, нажимая на экран, чтобы завершить вызов, и его взгляд вновь устремился на Ши Цинсюаня. — Ты его увидел. Теперь ты уйдёшь? — Ты действительно хочешь, чтобы я ушёл. — Разве ты можешь меня винить? — Я буду здесь, пока он не придёт в себя, — Ши Цинсюань, провозившись с ручками на боку больничной койки, наконец-то понял, как их отпустить. После чего проскользнул на матрас, садясь рядом с Хэ Сюанем. Подняв его руку — ту, что не была соединена с раствором, — он переплёл их пальцы. Се Лянь уставился на него на секунду, затем повернулся на пятках и покинул палату. Дверь за ним захлопнулась, и Ши Цинсюань вздохнул. Напряжённость в его плечах медленно спадала. Опустив взгляд на Хэ Сюаня, он рассматривал тёмные круги вокруг его глаз и сухие потрескавшиеся губы. — Мне надо было увезти тебя насильно и самому привезти сюда. Или просто заставить чего-нибудь поесть. Прости, Хэ-сюн, — парень подался вперёд, легко целуя его в лоб. Ши Цинсюань не знал, как долго просидел так, поглаживая волосы Хэ Сюаня. Он почувствовал, как пальцы мужчины резко дёрнулись, затем сжались вокруг его пальцев. Посмотрев вниз, он увидел, как глаза медленно открываются. Когда Хэ Сюань попробовал присесть, из него вырвался болезненный стон. — Нет. Нет, — он легонько толкнул Хэ Сюаня в плечо, пока тот не лёг обратно, в его взгляде читалось недоумение. — Ты в больнице. Ты потерял сознание. Но всё в порядке. С тобой всё будет хорошо. — У нас была встреча с твоим братом, я должен… — он вновь попытался приподняться и сесть в постели, однако на этот раз вспышка боли заставила его остановиться. Ложась обратно на спину, он откинул голову назад. — Мы должны поехать встретиться... — Всё хорошо, Хэ Сюань. Гэ будет... ну, он будет в бешенстве, но я позвоню ему позже, — парень вздохнул. — Мне стоило позвонить раньше, но я так за тебя волновался. Их взгляды снова пересеклись, и Хэ Сюань казался сбитым с толку. Положив руку на его щеку, Ши Цинсюань улыбнулся ему. — Ты собирался домой... — Потом. Ничего... ничего страшного, — он вздохнул. Большой палец провёл под глазом Хэ Сюаня, улыбка сменилась обеспокоенным взглядом. — Я бы лучше вернулся домой завтра, остался с тобой на ночь и убедился, что ты будешь в порядке. — Ты бы лучше... — Да. Пребывая в состоянии остекленевшего замешательства, Хэ Сюань уставился на него. Жёлтый свет над ними играл с золотом в его глазах, заставляя их блестеть, словно расплавленную сталь. Он, полусонный и вымотанный, явно не до конца пришёл в себя, и Ши Цинсюань гадал, поступал ли в его кровь не просто физраствор. Парень сдвинулся, ложась рядом с ним, но продолжил опираться на локоть. Когда он прижался поцелуем к щеке Хэ Сюаня, то почувствовал, как задрожало его тело. Он отвернул лицо, закрыв глаза от света. — Хэ Сюань, что не так? — Это неправильно. Посмотрев по сторонам, Ши Цинсюань не понял, о чём он говорит. — Тебя скоро отсюда выпустят. Се Лянь здесь, и я уверен, что вскоре объявится и твой брат. Всё будет хорошо. Вот увидишь, — однако ответа не последовало, так что он ласково провёл тыльной стороной пальцев по месту, которого коснулись его губы. — Мы вернёмся домой. Я помогу тебе собраться к отъезду или что ты там хочешь сделать. — Цинсюань... Он хмыкнул, после чего опустил голову на подушку рядом с собой. — Да, Хэ Сюань? — Я… — голос мужчины дрогнул, но он лишь моргнул, облизнул губы и продолжил. — Спасибо, что привёз меня сюда, но я хочу, чтобы ты уехал сейчас. Позвони брату, возьми мою машину и сам отправляйся к нему. — Постой, но... — он был очень удивлён. — Мне казалось, ты обрадуешься, что я остался. Хэ Сюань скривился, повернувшись на бок. Ши Цинсюань наблюдал за ним, волнуясь гораздо больше, чем имел на то право. Он почувствовал, как рука погрузилась в его волосы, а пальцы сомкнулись на затылке. Хэ Сюань заглянул парню в глаза, прижимаясь к нему. — Я рад, — их губы на мгновение соприкоснулись. Ши Цинсюань открыл рот, изумлённо выдыхая. Хэ Сюань не воспользовался этим, отстранившись. — Мне… мне нужно, чтобы ты ушёл, Цинсюань. — Я уеду. Утром, — он был уверен, что ему это показалось, но Хэ Сюань, казалось, почти улыбался. — Я не хочу тебя оставлять. — Я не смогу тебя защитить, — глаза Хэ Сюаня сонно моргнули. — С братом ты будешь в большей безопасности. Найди его, соберите вещи и отправляйтесь в аэропорт. Два билета в Бельгию, вылет завтра. Ши Уду в курсе, что нужно делать дальше, — он снова придвинулся ближе, целуя уголок губ Ши Цинсюаня. — Я тоже уеду. Это конец, ладно? Кошмар закончился. Глаза заблестели от слёз, и Ши Цинсюань бросил взгляд через плечо. На стену, пустую и белую. Всё было размыто. Он почувствовал, как Хэ Сюань прижался к его шее, почувствовал его губы на коже, и это подтолкнуло к грани. Слёзы потекли по щекам, и Ши Цинсюань закрыл глаза. — Почему... почему... — Здесь небезопасно. Хуа Чэн хочет твоей крови. Бай Усян достаточно умён, чтобы догадаться, что я тебя люблю. Так что уезжай. Возьми своего брата, отправляйся куда-нибудь в безопасное место. Пожалуйста, прошу, уезжай и береги себя, — дыхание мужчины сбивалось, и Ши Цинсюань закусил нижнюю губу. Рука Хэ Сюаня покинула его волосы, опустившись на бедро. — Хэ Сюань... — Я люблю тебя. — Я знаю, — открыв глаза, парень поднял взгляд на испещрённые крапинками потолочные плитки. Светло-голубые и зелёные оттенки сливались с белым, слёзы обжигали глаза и кожу. — Не заставляй меня тебя потерять, — глухо прошёптанные, несвязные слова разбили его сердце. Ши Цинсюань смог лишь кивнуть. Покопавшись в кармане, он вытащил мобильник Хэ Сюаня. Введя код, он набрал номер брата и отправил сообщение. Встретимся в закусочной через полчаса. Я всё объясню, Цинсюань. Хэ Сюань наблюдал за ним. Протянув телефон, Ши Цинсюань поцеловал его в щёку. — Спасибо, — прошептал Хэ Сюань. Его пальцы слабо обхватывали телефон. Следующим, что передал Ши Цинсюань, стали ключи от машины. Прежде чем Хэ Сюаню удалось о них спросить, он обхватил его за лицо и запечатлел поцелуй на губах. — Будь осторожен, Цинсюань. Он сглотнул. — И ты тоже, Хэ Сюань, — встав, Ши Цинсюань соскользнул с койки и взял пальто. Надев его, он вытер рукавами заплаканное лицо, ещё несколько раз шмыгнув носом. — Ты, должно быть, думаешь, что я такой жалкий. Плачу из-за того, что меня отпустили после похищения, — при взгляде на Хэ Сюаня его робкая улыбка рассеялась. Тот вновь заснул, голова почти свисала с подушки. Подойдя ближе, Ши Цинсюань забрал у него из руки телефон и положил его на подушку. Легонько надавив, он заставил Хэ Сюаня перевернуться на спину. Погладив его по щеке, он прерывисто вздохнул. — Прощай... — наклонившись, он поцеловал его в лоб. Покинув палату, Ши Цинсюань пробежал по коридору, чтобы найти Се Ляня и попросить ключи от машины. Когда те оказались у него в руках, путь до конца коридор был похож на марш до виселицы, а не на стремление к обретённой свободе. Уход не должен был казаться таким тяжёлым. Шагнув в лифт, Ши Цинсюань обернулся и скрестил руки. Находясь среди других людей, он всё равно чувствовал себя одиноким, чувствовал, словно что-то раздирает когтями грудь. Двери закрылись, лифт начал опускаться, и он оставил своё сердце позади.________________________________________
Снова отыскав закусочную, Ши Цинсюань вытаращился на мрачное здание. К счастью, это было одно из тех мест, которые оставались открытыми в любое время суток. Войдя внутрь, он засунул руки в карманы. За стойкой сидели сонные мужчины в деловых костюмах, попивающие кофе и медленно поедающие пирог. Вдоль неё ходила официантка, игриво улыбаясь и по новой наполняя кружки. Повернув голову, Ши Цинсюань взглянул на кабинку примерно в середине ряда. В коленях появилась слабость, Ши Цинсюань попробовал бежать. — Гэ! Ши Уду поднял голову, широко распахнув глаза. Выбравшись из кабинки, он только-только успел встать, чтобы его поймать. Ши Цинсюань бросился на брата, обвив руками шею. Грудь сдавило, и он почувствовал, как глаза опять жгут слёзы. — Цинсюань, я... — в голос было полным-полно невыплаканных слёз, и Ши Уду так крепко обнимал его в ответ. Они оба так и стояли, прильнув друг к другу, пошатываясь, пока Ши Цинсюань не отстранился. Глядя на брата, он не мог не почувствовать, что в голове бьётся тревога. Взгляд брата был практически отсутствующим, усталым, а на щеках появилась щетина, которой он, как правило, не давал расти. Строгие костюмы и дорогостоящая одежда уступили место футболке и джинсам, он действительно выглядел потрясённым. До глубины души. Взяв его за руки, Ши Цинсюань опустил взгляд на обрубок, где когда-то был его мизинец, и вспомнил отвращение при виде вытекающей из него крови. Той ночью. Это казалось совсем другой жизнью. Другим человеком. — Гэ... — Я уже начал думать, что больше никогда не увижу тебя снова. Глаза Ши Цинсюаня поднялись, проливая слёзы. — Я прекрасно тебя понимаю. Ши Уду протянул руку, нежно обхватывая ладонью его лицо. — Я, это самое... Я совершенно не знал, чего ожидать, э-э-э... Где Черновод? Покачав головой, Ши Цинсюань убрал руку брата со своего лица и потянул его в кабинку. Садясь напротив него, он вперил взгляд в поверхность стола. — Я не... я не знаю, с чего, собственно, начать объяснять всё то безумие, через которое я прошёл, — он вытер щёку, а потом взглянул на пальто, которое до сих пор было на нём. Подарок. Как и шарф. Сняв его с шеи, Ши Цинсюань опёрся локтями на стол. — Но Хэ Сюаня здесь нет, и он не приедет. Он меня отпустил. Это всё, что имеет значение. — Не бойся. Это ещё не конец, — Ши Уду мельком взглянул на официантку, которая подхватывала меню, чтобы подойти к ним. Он показал ей жестом не подходить, после чего перегнулся через стол и понизил голос. — Даже без его семьи у нас есть план, как действовать против Черновода и подчинить нам. — Подчинить нам? — Ши Цинсюань замотал головой. — Нет, мы улетаем. Мы едем в аэропорт. Хэ Сюань купил нам билеты на самолёт, чтобы улететь в Бельгию. Хмыкнув, Ши Уду покачал головой. — Мы никуда не полетим. Тем более не в Бельгию, или куда ещё он там считает нужным. Да и мне нельзя уезжать. Я должен людям... — Хэ Сюаню не нужны деньги. — Не ему, — он опустил взгляд. — Мне надо было нанять помощь, понимаешь? Бай Усян не позволил бы мне участвовать в операции за бесплатно. Поэтому теперь я его должник. И он не даст нам просто взять и исчезнуть, — Ши Уду поднял голову и бросил на него взгляд, нахмурившись. — Пожалуйста, только не надо на меня так смотреть, Цинсюань. Я сделал то, что было необходимо. Я продал наш дом и все наши вещи, просто молясь, что этого хватит, чтобы тебя вернуть. Этого не хватило! Черновод — ужасный человек, и он не собирался тебя отдавать. Сколько бы денег я ни собрал. Работа с Чумой была моим единственным выходом. — Нет! Это не было единственным выходом! — ему хотелось ударить руками по столу и закатить истерику, потому что именно из-за такого отношения они и попали в неприятное положение. — Я говорил тебе, недели назад, чтобы ты просто доверился мне и отдал Хэ Сюаню часть денег. Он хотел отправить меня домой. Теперь он это сделал. — Он отпустил тебя лишь потому, что понимает, что назревает война между бандами. Он не хочет, чтобы ты ему мешал, находясь рядом. Ши Цинсюань практически закричал. — Да послушай меня, когда я с тобой говорю! Ты не знаешь Хэ Сюаня. Я прожил с ним несколько месяцев, так что, мне кажется, я знаю его чуть лучше, чем ты. — Он лжец, и он заставил... — Хватит! — Ши Цинсюань закрыл уши руками. Несколько человек у стойки обернулось, чтобы посмотреть на них, и Ши Уду боязливо посмотрел по сторонам. Поднявшись с места, он схватил Ши Цинсюаня за руку и потащил его к дверям. Он едва успел забрать шарф, прежде чем они снова вернулись на мороз. Очутившись на тёмной парковке, поодаль от освещённых окон, Ши Цинсюань вырвал руку. Хмурясь, он пнул ногой по обочине стоянки. — У тебя же остались все наши документы? Паспорта и всё такое? — Мы никуда не полетим, Цинсюань. Пойдём к машине, — он попробовал потянуть его в том направлении, но Ши Цинсюань упёрся пятками в бетон и отказался сдвинуться с места. — Цинсюань. — Гэ. — Перестань упрямиться. — Это ты перестань упрямиться, — сжав в руке шарф, он пристально смотрел на брата в потёмках, расправив плечи назад. На участке не было фонарей, так что они могли видеть друг друга только при слабом освещении закусочной, которое доходило до них. — Хэ Сюань ни разу не причинил мне боль. Он обо мне заботится. Ты сам сказал мне, что если это действительно так, то мне стоит это использовать, чтобы выжить, верно? — он увидел небольшой кивок и опустил глаза. Стыд вгрызался в истерзанные края его сердца. — Я так и сделал. Я использовал, и он позволил мне уйти. Но, как бы там ни было, я не хочу, чтобы он или его семья пострадали. Нам больше не нужно быть в этом замешанными. Если тебе не всё равно на меня, давай сядем в машину и поедем в аэропорт. — Мне лучше знать, Цинсюань. Я уже много лет имею дело с такими людьми, как Черновод и ему подобные. Ты должен мне доверять. — Я доверяю тебе, так почему ты не можешь поверить мне? — он топнул ногой, вероятно, делая только хуже, однако досада, которую он чувствовал, выплеснулась на поверхность. — Я уже не ребёнок! — Ты не понимаешь, что происходит! — Нет, понимаю! И не хочу больше видеть, как тебе делают больно! Хэ Сюань даёт нам выйти из игры. Потому что знает, что эта жизнь полна опасностей, так что давай уедем. Это... это доброта. Любовь. Он любит меня и не хочет больше никого терять. Гэ, пожалуйста, пожалуйста... — он шагнул к брату, крепко ухватившись за его рукав. Наблюдая, как Ши Уду раздражённо откидывает голову в сторону, он свёл брови. — Что ещё ты собираешься делать? Остаться здесь? Остаться в долгу у ещё одного мафиози? И чем это лучше? — Это не просто долг! Этот сукин сын забрал у меня всё. Компании больше нет, наш дом, мои деньги... всё, что я зарабатывал годами, исчезло. Вжух. Словно этого никогда и не было. — Какое вообще до этого дело? Мы есть друг у друга. Мы можем куда-нибудь уехать, начать жизнь сначала. Мы оба достаточно умны, чтобы сделать это, — Ши Уду отстранился, и Ши Цинсюань быстро последовал за ним, пока он уходил дальше по парковке. — Неужели ты думаешь, что превзойти Хэ Сюаня важнее, чем быть в безопасности? — Если честно, да. Потому что я зол. — Но... — Ши Цинсюань потянул брата за запястье, чтобы тот перестал идти. — Он мне дорог. Я не хочу, чтобы ты ему навредил. Всё это было... так ужасно. Но мы можем остановить это прямо сейчас, просто уйдя! — Он похитил тебя. Удерживал тебя в заложниках. Ты что, защищаешь это?! — Нет! Но... — парень покачал головой, в горле завязалось узлом пронизывающее чувство безысходности. — Разве это так плохо — беспокоиться о ком-то, когда узнаёшь их получше? Хэ Сюань не плохой. Он всего лишь человек, который прошёл через огромное количество преград и трудностей, и мне не хочется причинять ему ещё больше боли. Давай уедем. Пожалуйста? — Мы уедем. На моих условиях. После того, как разнесём в клочья их операцию, — Ши Уду обхватил ладонями его лицо, держа почти слишком сильно. — Всё, через что ты прошёл, тебя просто запутало. Гэгэ обо всём позаботится, Цинсюань, — он улыбнулся, тени на его лице были слишком тёмными, чтобы можно было рассмотреть выражение. Ши Цинсюань мог только опустить плечи от безнадёжности перед лицом упрямой гордости брата. — Я давно пообещал тебе, что не позволю тебе пострадать. И у меня не вышло. Но больше этого не случится. Тебе больше никогда не будет больно. Внезапно их залил яркий свет фар — белое свечение дальнего света фар, — и Ши Цинсюань поднял руку перед глазами. Тёмные фигуры двинулись из открывшихся дверей, и он отступил назад. — Гэ? — Какого чёрта ты здесь забыл?! — одна из фигур, окутанная тенью, ударила Ши Уду кулаком в челюсть, и он рухнул на землю. Кровь хлынула на бетон, и Ши Цинсюань быстро побежал к брату. Опасные силуэты мужчин шагнули вперёд, и Ши Уду закричал: «Беги!» Это слово вбилось в голову, словно ржавый гвоздь, но Ши Цинсюань застыл на месте. Его дыхание образовывало облачко конденсата, и он с оседающим внутри ужасом смотрел на то, как Ши Уду ударили ногой по голове. Только когда одна из фигур схватила его за руку, Ши Цинсюань вышел из состояния оцепенения. Адреналин от паники уколол прямо в сердце — он вырвался и бросился бежать. Назад к закусочной. Если он попадёт внутрь, к бизнесменам и официантке, эти гангстеры ведь не тронут его. Конечно же. По спине ударили чем-то твёрдым и тяжёлым, ноги запутались, и Ши Цинсюань упал на тротуар. Кровь с привкусом железа наполнила рот, когда зубы впились в щёку. Пытаясь сесть, он заскрёб ладонями по дорожному покрытию. Руки схватили его, по две на каждом предплечье, и его резко подняли на ноги. Удар безжалостно пришёлся ему в живот, и он выплюнул кровь изо рта на землю. Шарф лежал свёрнутым на тротуаре, тёмная ткань сливалась с мраком. И его потащили назад. Слабо сопротивляясь, он смотрел на брата, прижатого к земле тяжёлым ботинком. — Босс сказал, чтобы мы взяли это в качестве оплаты, — прозвучал тяжёлый, мрачный и злой голос. Ши Уду изо всех сил старался встать, но был вынужден опуститься. Пока он слабо кашлял, нападавший закурил сигарету. Так непринуждённо. Ши Цинсюань содрогнулся, под ложечкой засосало. Всё это казалось очень знакомым, но искажённым, хуже. — Ты свободен. Мои поздравления. Киньте это на заднее сиденье. Дверь открылась, и Ши Цинсюаня запихнули внутрь. — Гэ! — его крик был наполовину приглушён дверцей, захлопнувшейся перед его лицом. Из уголка губ потекла кровь, и он застучал рукой по окну. Передние двери открылись, мужчины забрались внутрь, ещё один сел к нему сзади. Все трое быстро расслабились, и Ши Цинсюань бросился на того, кто сидел на заднем сиденье. Он ударил рукой по голове один раз, после чего почувствовал пощёчину, достаточно сильную, чтобы сбить его с сиденья. — Не бей его слишком сильно. Босс велел быть осторожным. — Да, да. Машина начала ехать, хотя он слышал, как по окнам бьют руки. Посмотрев вверх, последним он увидел ошеломлённое лицо брата, склонившееся у окна, а потом машина уехала и оставила его позади. — Гэ… — он сильно вздрогнул, тело сковывал страх, пока по щекам лились слёзы.