По разные стороны

      Дверь распахнулась и пространство наполнилось шумом голосов. Пять парней в алых мантиях стояли с чемоданами растерянно посреди комнаты, хлопали глазами и переговаривались.       — И где нам расположиться? — спросил Поттер, переведя взгляд на Драко.       Принц слизерина сидел на кровати, облокотившись на подушки, с книгой в руках. Два ярких зелёных тумана поглощали и смотрели в упор. Дыхание замерло. Он облизнул пересохшие губы и сглотнул слюну.       — Если не трусишь, можешь упасть вон там, — Драко кивнул головой в сторону соседней пустующей кровати. Закатил глаза и потёр сзади шею. Под наклоном головы, платиновые волосы заблестели на свету.       — Чего это мне трусить? Я вас не боюсь! — Поттер уверенно двинулся, рухнул на кровать и распластался на ней, раскинув руки.       Драко закусил нижнюю губу и довольно прищурил глаза.       — А львятник-то совсем простодырый, — серые глаза заблестели, блондин расплылся в ухмылке.       — Какие ещё дыры? Сам ты дырый! Слышь, Хорёк, ты за базаром следи!       Слизеринцы заржали.       — Слово такое есть, означает наивность и простосердечие. Книжки читай лучше, — Драко потряс в воздухе толстенной книгой.       Поттер фыркнул и сел на постели, сверля взглядом белобрысого умника.       Слизеринцы шутливо гудели. Остальные гриффиндорцы тем временем тоже нашли места на свободных кроватях.       — Будешь умничать…       — Ой, ой, не предлагаешь ли ты мне, на время вашего пребывания взять и скатиться в интеллектуальном развитии до вашего уровня? — Драко перебил его, не дав договорить. — Твой быдловатый патлатый рыжий дружок немного чем отличается от табуретки, — он растягивал слова в привычной манере и задирал подбородок.       Гарри моментально вскочил на ноги и занёс сжатые кулаки. Но друзья успели перехватить его и удерживали на месте. Зелёные глаза сверкали. Широкие плечи выпрямились, грудь выпятилась. Поттер дёргался и выкрикивал грязные магловские ругательства.       Драко довольно улыбался и наблюдал. Потными ладонями он засунул книгу под матрас, провёл ладонью по волосам и снова откинулся на подушки. Гарри всё ещё матерился. Непристойные пожелания и советы сыпались один за другим. Сердце в груди прыгало, как мячик под тяжёлой ладонью.       — Вау, шикарный гриффиндорский лексикон. Так вот в какие познания вы деваете все свои силы. Что ж, на магловской панели ты будешь как свой, Гарри.       Драко медленно тянул слова, не сводя взгляда с буйного Поттера.       Соседство обещало быть весёлым. Скучать ближайшие месяцы явно не получится. Расслабиться тоже. С приходом красно-золотых, комната наполнилась невидимым огнём. Будто все предметы стали непременно горячими. Драко касался постели, своего тела, проводил пальцами по губам. Все полыхало. Воздух нагретыми комочками обжигал лёгкие. Терпимо. Дышать тяжело, но можно.       А когда пришло время отбоя, начался натуральный шабаш. Гарри скинул футболку и только потом вспомнил, что вещи не распаковал. Он долго рылся в чемодане, раскидывал одежду, учебники, непонятные приспособления. Ходил по комнате, швыряя враждебные взгляды в сторону слизеринцев. Без футболки. Широкие плечи, упругие мышцы играли при движении. При вдохе живот сжимался и выделялись кубики пресса. Грудные мышцы подрагивали, когда он доставал из чемодана нечто тяжёлое. Два ареола ярко-розового цвета очерчивали соски.       Драко пытался сосредоточиться на чтении, но не получалось. Без футболки, мать вашу! Без футболки! Тепло от паха разливалось по всему телу. Под одеялом стало невыносимо жарко. Но откинуть его было сейчас нельзя. На лбу выступили капельки пота. Он невольно оборачивался в сторону Гарри и снова утыкался в книжку, но за весь вечер так и не перелистнул ни одной страницы.       Заснуть удалось только под утро. Сердце ошалело билось, порываясь выпрыгнуть из груди. Казалось, сердце стучит так громко, оглушая всю комнату. Темнота и стук сердца. Потные ладони. Как дальше жить? Магическая катастрофа сыграла злую шутку. Катастрофа всего мира грозила оказаться личной, разгромив все внутренности. Стереть сон. Появиться чёрными кругами под глазами. Гулким дыханием. Дрожью. Сумасшествием. Катастрофа.       Катастрофа наложила отпечаток на всё, её взрывная волна даже спустя месяцы разрушала привычную жизнь.       Утро как в цыганском вагоне. Вдвое больше ребят. В тесном помещении. Грифы непривычно шумные. Неуклюжие. Господи, они всегда такие? От них разит грубостью, резкостью, дерзостью. Сексом. Драко услышал сквозь сон голос Тэо.       — Гриффиндорцы… Ебаные жаворонки. Потише можно?       Тэо с недовольством повернулся на бок и шипел как змея.       — Так утро же. Вставать пора! Какого чёрта вы спите ещё?       — О боже, — Драко заскулил, прикрывая ладонью сонное лицо. — Вы можете все заткнуться?       Бессонная ночь давала о себе знать. Вставать совсем не хотелось. Мистер Морфей только-только распахнул свои объятия и крепко сжал. Приятная расслабленность во всем теле. Лежать бы сейчас, потягиваясь как котик. Обнимать подушку. И не думать о Поттере. Но Поттер говорит. Шепчет. Роняет вещи. Поттер теперь кругом. От его голоса член предательски встал. Драко перевернулся на живот и крепче сжал подушку руками, едва постанывая в сладкой неге.       — Солнца, конечно, не хватает, — неожиданно в тишине произнёс Гарри и вздохнул. — Теперь понятно, чего змейки такие сонные в своём тёмном чулане. Подвале, то есть… Сейчас бы хоть лучик … — не успел он договорить, подушка, летящая в него, врезалась в лицо.       Гарри шёпотом матюкнулся, но отвечать не стал. Зато обвёл взглядом обидчика. Драко растянулся и ехидно улыбался. Солнца ему подавай, ишь какой. А я на что тут? Будет тебе лучик, падла. Жди. И не один.       Самодовольная улыбка не сползала с губ. Надо только со стояком что-то сделать и можно мстить. Гриффам, которые так беспардонно вверглись в змеиный уголочек. Помогли воспоминания о боггарте. Даже чуть подступила тошнота к горлу. Что ж, пора вставать. И занять ванную, пока тормознутые львы не опомнились. Кто первый встал? Нет. Первый тот, кто не тупит.       Лёгкой походкой сонный блондин выпорхнул из спальни. В гостиной было тоже шумно. Ученики толпились, спорили. Кто-то даже толкал друг друга. Ванная комната для мальчиков. Драко занял очередь. Вскоре присоединились друзья слизеринцы и ненавистные гриффиндорцы из общей спальни. Заходили по пять человек. Когда настала очередь Драко и Ко, Драко решил не спешить…       Тёплая ванна. Нужно аккуратно уложить волосы. Куда спешить. Все намёк поняли и со скучающим видом ходили вдоль раковин. Гриффиндорцам такая радость, как умыться водой, сегодня не достанется. Мелочь, а приятно.       В дверь стучали. Стучали ногами и кулаками. За дверью орали неприличные слова. Но слизеринцы только хихикали и пародийным писклявым голосом отвечали какую-то чушь. Без пяти минут до начала урока. Дверь срывается с петель. Гарри вышиб её локтем. Отбил себе руку и как зверь кинулся с кулаками. Один с кулаками на пятерых с палочкой. Нет, он точно кретин. «Замри». Драко весело засмеялся, обходя статую парализованного Поттера. Чёрт с ним с завтраком, зато как повеселились.       Первый урок был совместный — История магии. Слизеринцы пришли ровно вовремя. А Гарри с друзьями опоздали. Минус пять баллов гриффиндору. На костяшках руки Поттера были кровоподтёки. Он взволнованно ёрзал на стуле, оглядывался на слизеринцев и фыркал ругательства. Казалось, лишь какая-то магическая сила его останавливала от того, чтобы вскочить с места и разнести весь класс. Горячий сукин сын. Урок истории магии снова пришлось провести со стояком. Слишком близко был Гарри. Слишком тяжело он дышал. Слишком пожирал взглядом. Слишком кипел.       Со вчерашнего вечера всё стало слишком.       Ученики лениво зевали, как обычно, не слушая учителя. Его речи были занудны. Но кто-то спросил: «Что же дальше будет с историей магии, если магия больше не работает как раньше?» Вопрос остался без ответа.       Звонок прозвенел, все разошлись. И больше слизерин в этот день не встречался на парах с гриффиндором. У одних следовала сдвоенная пара травологии, у других — квиддич.       За обедом было тоже довольно тихо. Драко кидал короткие взгляды на гриффиндорский стол и отворачивался. Красно-золотые изрядно измотались за две пары квиддича под дождём и сидели притихшие, молча поедая свой суп. Гарри был мрачнее лондонских туч. Неужели малыш так и не получил заветный лучик солнышка? Ах, бедняжка. Ещё, наверное, и бладжером по башке досталось. Восстанавливать форму после долгих каникул всегда непросто. Хорошо, если у тебя есть возможность тренироваться дома. Но у Поттера явно такой возможности не было. Дурсли не отличались любовью к квиддичу, да и к мальчику тоже. Сирота Поттер. Порой его было даже жаль. Но школа компенсировала всю нелюбовь, тут его обожествляли и чуть ли не на руках носили. Тьфу, противно. Святой Поттер! Здесь ему поклонялись как богу, веря, что однажды он победит Волан-де-Морта. И всех пожирателей…. И всех, кто служил Тёмному Лорду и носил метку, казнят на площади.       Озноб пробежал по спине от таких мыслей. И его, Драко, тоже сожгут. А Гарри будет стоять и радоваться, он победитель. Все будут рукоплескать. А Драко будет гореть на костре. И умирать… И последнее, что он увидит… Это презрительный взгляд Поттера. Полный ненависти, отчуждения, омерзения. Что ж, такая вот радужная картина всплывала в голове при условии, что Феникс победит. А если нет? А что, если предсказание не сбудется? Тогда умрёт Поттер. Может, сойдёт с ума под круциатусом, это была излюбленная пытка пожирателей. И Драко будет стоять и смотреть, как Гарри сходит с ума и терпит невыносимые муки, как его разум и тело постепенно умирают в агонии. И Драко будет колотить изнутри. Бить. И будет хотеться захлебнуться в крови и боли, только бы закончить этот ад. И последнее, что Драко увидит, это презрительный взгляд Поттера. Снова глаза, полные ненависти, залитые слезами, застывшие болью.       Это судьба. Быть по разные стороны. Любой исход смертельный и болезненный. Любой исход предрекает самое худшее. Метку нельзя вернуть. Драко теперь с ней навсегда. Ничего нельзя вернуть. Он тяжело вздохнул, погруженный в свои мысли. Лениво расковырял в тарелке салат, разложив все ингредиенты по отдельности. Ещё раз взглянул на Поттера, тот уже вставал из-за стола и направлялся на последнюю пару по заклинаниям.       Весь оставшийся день Драко пытался оставить эти чёртовы мысли. Не думать о Лорде. Не думать про Поттера. Он закрыл лицо руками и протяжно выдохнул, сидя за ужином. Пора спускаться в подземелья и делить спальню с тем, о ком пытался забыть весь день. Снова с книгой в руке пялиться на одну и ту же строчку весь вечер. Такое теперь развлечение. Слышать знакомый до жути голос с хрипотцой. Кажется Гарри немного простыл, гоняясь за снитчем под проливным дождём. И как обычно не пошёл в больничное крыло. Гордые львы не пьют настойки и противовирусные зелья, львы считают, что они должны выздоравливать сами или вообще не болеть. Да, львята ребята странные.       Первым делом гриффиндорцы решили занять душевую комнату и как следует отмыться и согреться в горячей ванне. Гештальт закрыт, ребята? Поттер вышел разрумяненный, с мокрыми черными волосами. Чёлка зачёсана назад и открывала шрам. Действительно у него есть шрам. Драко впервые увидел его вблизи. Поттер тоже носит отметину Лорда. Лирично.       — Если у вас нет своего фена, можете взять мой, нижний ящик, — неожиданно для всех произнёс Драко, указывая на тумбочку рядом с кроватью.       Все охнули, особенно слизеринцы. И стали таращиться на Драко. Крэб и Гойл в удивлении открыли рты. Это что, какой-то подлый коварный слизеринский план, о котором они не знали?       — Фен?! Я что, баба что ли? — Поттер зыркнул зелёными глазами на Драко, лениво лежащего с книгой в руках.       — Дебил. В подземельях холодно. Заболеете. Это вам не в гриффиндорских башнях на солнышке греться. Да и не май месяц. Скоро совсем заморозки начнутся. Вы охуеете тут в змеином чулане, как ты выразился.       Поттер потёр лоб тыльной стороной ладони, посмотрел ещё раз исподлобья на Драко, скривил пухлые влажные губы. Но подошёл к тумбочке. Взяв фен в руки, стал смотреть на него, как обезьяна на гранату.       — Господи, тут одна кнопка.       Драко демонстративно закрыл лицо рукой и закатил глаза.       — Да, сушильная магия не работает. Мы тоже уже проверяли тысячью разных заклинаний. Поэтому засунь свои мужеловские бзики куда подальше, если не хочешь свалиться с воспалением лёгких и прочей радостью.       — Но это же магловское приспособление… — промямлил Гарри, широко раскрывая рот от удивления.       — Запрещённый в школе предмет. Я в курсе, Поттер. Но ты же не дурак, чтобы докладывать об этом директору. Давай, суши и не выёбывайся.       Все замерли, ожидая, что вот сейчас Поттера ударит током и он упадёт полуживой на пол. А в комнате запахнет жаренным мясом. Не может быть Драко так добр к врагам.       Щелчок. Горячий воздух обдул лицо Поттера. Он зажмурился и едва улыбнулся. Никто не упал. Живой и здоровый Поттер сушил волосы и напевал магловскую песню, какую-то из тех, что всё лето крутили на радио.       Слизеринцы с замиранием следили за ним, то переводили взгляды на Драко. Тот в ответ лишь пожимал плечами.       Наконец Гарри закончил, взъерошил пальцами шелковистые волосы, тряхнул головой и протянул фен Рону. Тот смотрел на Поттера, как на врага народа.       — А завтра что, предложишь поносить мне стринги этих пидоров?       Вместо обиды, слизеринцы залились хохотом.       — Эй, Ронни, хватит делиться с нами своими сокровенными фантазиями, — проговорил Блейз и закусил нижнюю губу.       Рон покраснел весь как рак. Щеки, шея и уши запылали бордовым цветом. Рон кипел. Он сжал губы и выхватил фен из рук Гарри.       Блейз лежал на животе в дальнем углу комнаты на кровати и, оперевшись на локти, наблюдал за событием века. Ронни сушил волосы. Сумасшествие. Его рыжие пряди сохли и приобретали цвет огня. Цвет яркого пламени костра. Бледная кожа все ещё была покрыта красными пятнами. Его движения были резкими, дёрганными. Блейз глотал слюну и не сводил серьёзный взгляд карих глаз. Ненавидел он сейчас Рона? Сложно было сказать. Блейз смотрел на всех одинаково серьёзно. Непоколебимо. Уверенно.       Все гриффиндорцы последовали примеру Гарри и решили всё же позаботиться о себе. Магичить как раньше не получалось. Магия работала раз на раз. Приходилось выкручиваться. Даже те, кто презирали маглов, стали втихаря пользоваться магловскими предметами. Запирающие и открывающие заклинания тоже не работали. Их заменили задвижки на дверях. Которые то и дело вышибались безбашенными учениками, и двери летели с петель. Их устали чинить. В итоге решили оставить так. Всё равно их ломают. Теперь все двери были открыты. Нежелательное соседство враждебных факультетов ощущалось ещё больше. Повсюду были слизеринцы и гриффиндорцы, готовые подставить друг друга или разорвать на части. А любой промах с одобрением и хлопаньем в ладоши замечал факультет противников. Ты будто не у себя дома в спальне, а на вечном минном поле. Всегда следишь за каждым движением, каждым словом, каждым подрагиванием мышцы.       Когда все закончили сушить волосы, Гарри открыл ящик и положил фен на место. Молча, без слов благодарности. Но задержал свой взгляд на куче баночек в малфоевской тумбочке.       — Нет, Поттер, свой крем я тебе не дам. Купи себе свой. Это уже наглость! — пролепетал Драко и залился смехом. Слизеринцы гудёж поддержали.       Драко безумно нравилось ставить Поттера в неловкое положение. Или злить его. Вызывать в нем любые эмоции. Хоть какие эмоции. Выуживать их колкими фразами, шутками, неоднозначными намёками.       Гриффиндорцы новую шутку не оценили. Мрачные разлеглись по своим постелям. Но сухие. Победа слизерина?       Перед сном слизеринцы собрались в ванной комнате.       — Драко, может объяснишь, что сегодня было? С чего ты так стал заботится о львятнике? Ничего не попутал? Они вроде как враги наши, а ты о их здоровье печёшься. Как мамочка, ей богу, — Гойл сердито посмотрел на Малфоя.       — Я заботился не о гриффиндоре, а о нас. Или вы так жаждете жить в палате с больными и чихающими? Просыпаться ночью от чужого кашля? Или может заразиться от них хотите? У нас проветривающие через день работают. Или кто-то хотел нянчиться и каждую неделю уговаривать их сходить к Помфри за зельем? А? Может ты, Гойл? Что скажешь?       Гойл опустил голову и почесал затылок.       — Ты прав.       — Я всегда прав. Я староста. И за всех отвечаю.

***

      Следующая ночь оказалась такой же пыткой. Уснуть вблизи с тем, о ком грезил с первого курса — каково это? Мысли вихрем штурмовали блондинистую голову. Драко ворочался с бока на бок. Кровать Поттера стояла рядом, сам Поттер лежал на расстоянии вытянутой руки. Он спит или притворяется? Спит, наверное. Сдвоенная тренировка по квиддичу после трёх месяцев перерыва, это жесть конечно. Да ещё и под ливнем. Без задних ног, наверное, спит. А вот Драко не спалось…       С тех пор как гриффиндор к ним въехал, Драко стал надевать рубашки плотнее. Он выбирал самые плотные. И причина была вовсе не в наступивших холодах. Осень тут не при чём. От одной мысли, что Поттер может случайно заметить его метку на запястье, он вздрагивал. Ноги подгибались. Дыхание перехватывало.       Тонкие белые рубашки сменились на толстые и чёрные. И чёрные водолазки. Со стороны казалось, будто Драко внезапно полюбил чёрный цвет. Но любил он кого-то другого…. И до ужаса боялся.       Толстовки для домашней обстановки исключительно с тугими резиночками на запястьях. Пижама тоже.       Принимать ванну и умываться приходилось зачастую со слизеринцами, проживающими в одной спальне. От них скрыть метку не удалось. Но Крэб, Гойл и Тэо отнеслись с восторгом и поклялись хранить тайну. Иначе, сами знаете кто, бошки всем поотрывает. А вот Блейз нахмурился, завидев метку. Ничего не сказал. Друга он, конечно, не сдаст, но его молчание оставило осадок. Он один понимал всю серьёзность и весь пиздец, который нёс символ змеи на предплечье.       Прошло две недели со дня переселения факультетов. Слизерин и гриффиндор грызлись. Ругань периодически доходила до мордобоя. И плевать, что они маги, а не простецы. Страсти кипели так, что про палочки просто забывали. Рон, парень с неустойчивой психикой, обычно бил первым. Слизеринцы не ссыкуны и тут же отвечали кулаком по роже. А дальше ссора приобретала массовый характер. Обычный вечер в спальне старшекурсников слизерина.       Синяки и шишки потом лечили колдомедициной, как могли. Но магия порой вытворяла такое, что проще было приложить подорожник. Однажды в один такой из вечеров, снова закипала буря.       На часах 00:35. В спальню влетает как шальная пуля Поттер. Орёт. Машет руками, так что понять ничего невозможно. Рон встал с кровати и подошёл к другу.       — О-о-о, Гарри, а я уж хотел идти тебя искать. Припозднился ты, отбой полтора часа назад был.       — Этот козел сменил пароль! Урод! Я целый час не мог в гостиную попасть! Меня чуть Филч не спалил! Сука-а-а! Гандон ёбанный!       Поттер орал как ненормальный и с разбегу замахнулся кулаком на Малфоя. Два удара. Один в голову. Второй тут же в грудь. Вопль. Драко схватился за левую руку и протяжно завыл. Скорчился на кровати. Блейз тут же отпихнул Гарри и осмотрел Драко. Двойной перелом. Решено было не экспериментировать самим, а идти в больничное крыло.       Драко побледнел и крутил головой, еле выговаривая: «Я не хочу в больничное крыло». А сам корчился от боли, и слезы выступали на глазах. Блейз намёк понял, помог подняться и придерживая за здоровую руку, повёл к крёстному. Это был единственный выход. Драко дрожал, всхлипывал и был бледный как мел.       Северус Снейп потрогал лоб крестника, уложил на кушетку и стал осматривать. Три перелома и трещина на одном предплечье. Да, не хило Поттер приложился.       — Кто тебя так? — нахмурив брови, наклонил голову Снейп.       — Никто, упал.       Драко стиснул зубы и все мышцы лица напряглись. На висках пульсировали синие венки.       — И не смей лезть в мою голову. Я упал. Точка.       Все ребята, не сговариваясь внесли негласное правило, не стучать друг на друга. Разбираться самим, не вмешивая учителей и взрослых.       Драко сильный окклюмент, но сейчас он дрожал от боли и собирал все силы. Наконец, закончив осмотр, Снейп достал палочку, что-то пробормотал. Стало легче дышать, боль хоть на чуточку, но уменьшилась. По телу разливалось тепло, кололо как иголочками. И боль по чуть-чуть растворялась.       — Применять заклинания срастания костей сейчас опасно. Эффект может быть непредсказуем. Я обезболил. Но придётся наложить гипс. Я сам буду его менять. Больничного крыла избегай любимыми способами.       — Гипс? А как же квиддич?       — Какое-то время пропустишь тренировки. Пока я не найду нужное зелье. На неделю у тебя отгул от уроков. Отлежись, остынь. И разберись со своим полом.       — Полом? Каким полом?       — Ты же на пол упал, верно?       Драко помрачнел. Разберись с полом, легко сказать. И когда же это зелье найдётся? Оставалось только молиться, чтобы оно вообще нашлось. Иначе с квиддичем можно надолго попрощаться. А у них турнир. Столько сил и труда вложено в эту игру, постоянные тренировки. Всё ради того, чтобы взять кубок школы.       Драко нахмурился и погрузился в свои мысли, пока крёстный накладывал гипс. Грёбанный Поттер! Из-за безобидной шутки с паролем теперь под вопросом матчи. И чего он так вспылил сильно… Хорошо хоть метку не увидел. Снейп дал с собой обезболивающие зелья.       Несмотря на поздний час, парни ещё не спали. Вернувшись, Драко сгрузил в ящик кучу склянок, поправил волосы и лёг на кровать. Один единственный плюс теперь, что не обязательно прятаться от всех, чтобы переодеться. Метка спрятана надёжно под гипсом. Тайна в склепе и обмотана бинтом.       Рон ворчал в духе: «Так ему и надо этому Хорьку!»       А Гарри сидел молча, то и дело поднимая взгляд на покалеченного Драко. Изумрудные глаза под очками он прятал и снова поднимал взор. Казалось, весь пыл и жар из него вышел после тех ударов. Сидел как мышь в норе, поджав ноги к груди.       Когда же Рон уснул, Поттер сел на кровать к Драко. И молча провёл пальцами по гипсу, едва касаясь костяшками руки белого бинта, медленно. У Драко сердце замерло. Это такой вид извинения или обещание добить потом? Черты лица во мраке казались такими родными. Растрёпанные волосы. Приоткрытые губы. Рука по гипсу, прикосновения как электрический ток. Запах его тела. Всего лишь несколько секунд. Гарри вернулся в свою кровать, лёг и отвернулся к стене.       Что это было? Что это, мать вашу было?       Ненависть или сон. Но так близко, так близко. Драко просунул здоровую руку под одеялом под резинку трусов. Крепко обхватил член ладонью и сжал. Сукин сын Поттер. Драко всё ещё помнил его аромат кожи, его прикосновение. Взгляд стыдливых зелёных глаз. Припухшие губы. Молчание. Их тишину на двоих. Гарри сидел в его постели. Сам, добровольно. И гладил его руку.       Вот бы в тот момент, повалить бы его на свою кровать. Прижаться всем телом. И тереться набухшим членом о его пах. Стучаться яйцами о его яйца. Драко закрыл глаза и сильнее сжал член, начиная двигать ладонью от головки до основания и обратно. Не заметил, как закусил нижнюю губу до крови. Металлический вкус во рту, тёплые иголки по всему телу и образ Гарри, прижатый к простыне в тишине и темноте. Драко отчётливо представил его горячее дыхание, обжигающее кожу. Его упругий живот и накаченную грудь. Рука заработала в темпе. Глаз он не открывал. Не хотелось терять этот образ. Сейчас под ним, в его голове, лежал растерянный Поттер и принимал все его ласки, двигал тазом, прижимаясь к нему всё больше. А Драко срывал с него одежду и кусал за мочку уха. Член налился ещё больше от представленной картины, Драко отвернулся к стене и кончил под одеялом. Капли крови со слюной попали на подушку и испачкали наволочку. Он уткнулся лицом в подушку и поглаживал опавший член. Образ развеялся. Реальный Гарри лежал рядом в своей постели и ничего знать не знал про извращённые фантазии Драко.