Ром с привкусом безумия

      Стид выронил бокал из рук, и тот с громким треском разбился об пол. Тихо выругавшись, Стид опустился на корточки, чтобы собрать осколки. В темноте это оказалось проблематично, в особенности, когда перед глазами всё двоилось.       — Не порежься. — Найджел уселся на барную стойку, задорно болтая ногами.       — Без тебя справлюсь, — процедил Стид сквозь зубы.       В последние три дня Найджел от него не отставал. Ходил за ним по пятам, постоянно мелькая то за плечом, то перед глазами. Нашёптывал на ухо гадости, заставляя раз за разом едва не скулить от безысходности.       Стид всё больше путал иллюзию и реальность, не понимая, в какие моменты нельзя смотреть в сторону, ведь собеседник, с которым он разговаривает, может заподозрить неладное.       Это может вызвать сомнения.       Плевать, на всё плевать!       Он чувствовал себя настолько паршиво, что мнение окружающих затиралось на задний план. Стиду казалось, ещё немного — и он потонет, как брошенный в воду котёнок.       Все запасы, что оставались у него дома, закончились. Стид перевернул каждый уголок квартиры под громкий хохот Найджела, а после словил полный непонимания и испуга взгляд Бонни, но так ничего и не нашёл. Обыскал каждый закоулок клуба, где Джеки могла что-то спрятать, но предусмотрительная начальница ничего не оставила после себя. Она ни разу не появилась в клубе после его грандиозной потери. Стид не слышал о ней ничего, она словно канула в воду. Пошла на дно вместе с остатками гордости, задетой Чёрной Бородой.       Думал Стид об одном варианте, как достать ещё немного. Но так сильно не хотел! Эдвард Тич — не тот, кого он желал об этом просить.       — Ты же зна-аешь, как от меня избавиться, — протянул Найджел, сползая со стойки и вставая перед Стидом. — Я более чем уверен — у некоторых вип-клиентов есть именно то, что тебе так необходимо, тебе нужно всего лишь немного для этого поработать. Руками или ртом, неважно. Это ведь совсем не сложно.       — Замолчи. Ай…       Стид выругался. Стекло впилось в ладонь, и он поднялся, в ярости и негодовании пнув оставшиеся осколки ногой.       Они оказались неглубоко. Он почти не почувствовал боли.       — Ох, курточку запачкал. — Найджел насмешливо покачал головой. — Неряха. Только посмотри на себя…       Раздвоившийся голос эхом раздался в голове, и Стид зажмурился, зажав уши ладонями. Замотал головой, пытаясь выкинуть его из разума, но он засел слишком прочно, слишком глубоко. Куда глубже, чем стекло в его ладони.       Образ мелькнул перед глазами так отчётливо, и как Стид ни пытался сомкнуть веки, никуда не исчезал.       Вновь пробуждая в сознании всё, что он так отчаянно пытался подавить.       Стид затравленно посмотрел на своего отца. Пистолет в его руке не дрогнул, когда тот стрелял в человека с завязанными глазами, но Стид в это время испуганно зажмурился и закрыл лицо ладонями, не в состоянии смотреть.       — Убери руки. Когда-нибудь тебе придётся делать всё то же самое, если ты хочешь занять моё место.       — А что, если я не хочу?.. — прошептал Стид, всё ещё не отрывая рук от лица.       Всего один крепкий удар, и Стид повалился на пол, ударившись о него затылком.       — Не такого сына я растил. Ты — маленькое разочарование.       Стид шумно выдохнул и открыл глаза. Неоновый свет затапливал зал, но привычной музыки не различалось. Смена давно закончилась, и танцоры с охраной разошлись. Он остался в зале совсем один. Стид не помнил, когда в последний раз клуб оставался настолько пустым. Неужели он задержался так надолго?       А чем он занимался, перед тем как оказаться в главном зале?..       Помотав головой, Стид направился в подсобку. Там всегда лежала аптечка. Рана не очень глубокая, но всё равно не хотелось пачкать себя кровью. В последнее время он чаще нужного с этим сталкивался.       Обмотав ладонь бинтами, как сумел, Стид вернулся в зал. Свет стал ярче. Настолько, что заслезились глаза. Смотреть на него было невыносимо, и Стид прищурился.       Жарко. Всё тело плавилось от внутреннего пожара, в то время как Стид пытался добраться до ближайшего стула. Стоит пойти домой. Желательно вызвать такси, потому что иначе он не доберётся даже до автобусной остановки.       Он ничего не соображал.       Под ногой хрустнуло стекло. И как только Стид убрал ногу, под ботинком обнаружилась раздавленная бутылка. Стид с визгом отскочил. Из бутылки на пол потекла тёмная кровь, лужей расползаясь всё дальше.       Стид ударился спиной о столик, развернулся и отошёл от него как можно дальше, пятясь до тех пор, пока не упёрся в край сцены. Он доходил ему лишь до поясницы. Подсветка сияла слишком ярко, и Стид вновь зажмурился. А повернувшись, в ужасе вскрикнул. Вся сцена оказалась залитой кровью. Она стекала по расставленным по бокам шестам, капала с потолка, собираясь на полу и подбираясь всё ближе и ближе, словно желая подобраться к Стиду.       Пространство вокруг сузилось, свет и потолок давили, заставляя сжиматься от ужаса и чувства надвигающейся опасности.       — Бу.       Стид закричал, когда развернулся, и Найджел оказался прямо у его лица.       — Уйди от меня… — зашептал Стид в невозможности зажмуриться и не смотреть на зияющую пустую глазницу, с которой капала густая тёмная слизь.       — Ни за что, я буду преследовать тебя вечно! — лицо Найджела посерело, и на лбу вспухли фиолетовые вены. — Ты никогда не забудешь тот день, малыш Стид, никогда!       — Перестань!..       — А всё потому, что тебе не хватило банальной смелости… ты — жалкая маленькая пародия на человека, никогда не имеющая собственного мнения.       Стид сжался под уничижающим взглядом единственного живого глаза, залившегося кровью и тьмой.       — Я не хотел, не хотел…       — Но сделал. И посмотри на меня теперь. Вот, что ты сделал со мной, малыш Стид! Ты обрёк меня на вечные муки, и за это ты будешь гореть в аду!       Найджел залился хриплым истеричным смехом, и чёрные сгустки потекли по его щекам.       Стид зажмурился и пошатнулся.       Его взор застлала тьма.

***

      Эдвард потянулся и устало зевнул, одним глазом взглянув на медленно темнеющее небо. Иззи развернулся к нему, вытаскивая нож из чужого горла, и Патрик, несколько часов назад желающий обмануть местного преступного босса, продав некачественный товар, сполз по стене вниз.       Кровожадность Иззи порой восхищала ровно в той же степени, насколько пугала. Впрочем, Эдвард редко обращал на это внимание. Пока Иззи делал свою работу и делал её хорошо, у него не возникало претензий.       — Заедем в клуб. Нужно проверить, всё ли в порядке, — произнёс Эдвард, когда они садились в машину.       Иззи снял пропитанные кровью перчатки.       — Ты же оставил там своего юного протеже. А он со всем справляется на удивление прекрасно. Как это ни странно, при его вычурной манере одеваться. Может, поедем домой? Я дико устал.       Эдвард цыкнул и задумчиво уставился в окно. Он тоже устал. Денёк выдался тот ещё, учитывая, что за Патриком пришлось гоняться по всему городу. Хотелось принять ванну и расслабиться.       — В клубе есть одна большая ходячая проблема, — протянул Эдвард, заводя двигатель.       Иззи откинулся на спинку пассажирского сидения, довольно потягиваясь.       — Та, которая ходит постоянно пьяной, а ты закрываешь на это глаза?       — Я говорю про Люциуса.       Больше всего Эдвард не ожидал, что Иззи вздрогнет и напряжённо выпрямится. Нравится ему паренёк, это заметно, но не настолько же?       — А что не так с Люциусом?       — Слишком конфликтный. — Эдвард положил руки на руль и медленно начал выезжать с парковки, — Что удивительно — сам при этом нежен, как цветочек, но стоит этому чёрту улыбнуться, как все вокруг начинают сходить с ума. Какая-то… чёрная магия. Он провоцирует драки. Мне это не нравится. Хочу благоприятную атмосферу в клубе.       — И что предлагаешь?       — Уволить его. Танцует он, по словам Стида, великолепно, но слишком злоупотребляет своим положением.       Иззи сжал губы. Но ничего не сказал.       Оставшееся время они ехали молча, пока Иззи пытался оттереть свой нож платком.       Эдвард почуял неладное, как только они вошли в клуб. Его особо чутьё всегда начинало кричать, предвещая проблемы. От них исходил особый атмосферный запах, который он чувствовал на расстоянии. Эдвард даже резко остановился, как только оказался в коридоре. Иззи встал рядом, задумчиво на него посмотрев.       — Ты это слышишь? — спросил Эдвард.       — Что? — Иззи нахмурился.       — Ничего. Слишком тихо.       — Думаешь, это враги? — Иззи тут же положил ладонь на только что очищенный нож, но Эдвард перехватил его руку.       — Нет, это не враги.       Стид Боннет сразу бросился в глаза, как только он вошёл в главный зал. Юный управляющий лежал на краю сцены, пялясь в сияющий неоновыми огнями потолок мутным взглядом.       Эдвард внимательно осмотрел его, как только подошёл вплотную.       Лицо Стида стало совсем бледным, под глазами залегли глубокие тени. По вискам, лбу и щекам градом стекал пот. Стид приоткрывал рот, пытаясь хватать воздух, и крутил головой то вправо, то влево. И держался за живот перевязанной и кровоточащей рукой.       Эдвард пощёлкал пальцами перед его лицом. Никакой реакции. Глаза не уследили за ними. Взгляд расфокусировался, обратившись исключительно вверх, а зрачки расширились до пределов.       — О, чёрт! — Иззи поморщился, встав у сцены. — Кто его так?       — Почему рядом никого нет? — Эдвард осторожно просунул руку Стиду под голову. — Где хоть кто-то из персонала?       — Хороший вопрос. — Иззи неловко почесал затылок. — Возможно, это я их отпустил сегодня. Да и послушай, ты видел время? Все давно разошлись, неизвестно, почему он сам остался здесь и чем занимался.       — Значит, поговорим об этом потом.       Иззи недовольно поморщился, пока Эдвард, не глядя на него, приподнял Стида, пытаясь усадить. Но стоило юному Боннету свесить ноги со сцены, он моментально повалился на своего начальника.       Эдвард бережно обхватил его за талию, позволив голове упасть на своё плечо. Снова пощёлкал пальцами перед лицом, не питая на этот жест никаких надежд. Скорее по привычке.       — Может, ему нужно в больницу?       — Нужно. — Эдвард кивнул.       Стид открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог и только хрипло выдохнул. Его тело сотрясалось мелкой дрожью, и Эдвард покачал головой.       — У него ломка.       Иззи брезгливо поморщился.       — Заведи машину.       Эдвард осторожно прижал Стида к себе, подхватил под коленями и легко поднял на руки. Он оказался легче пушинки, несмотря на объёмные формы. Пробормотав что-то совершенно невнятное, Стид опрокинул голову ему на грудь.       Донести Стида до машины оказалось легко. А вот уложить его так, чтобы тот не упал, барахтаясь в собственном бреду — сложно. Поэтому, когда Эдварду так и не удалось это сделать, он, устало выдохнув, сел рядом на заднее сидение. Облокотил Боннета на себя и зафиксировал, крепко сжав руками.       — Едем домой, Иззи.       Иззи недовольно бурчал всю дорогу, пока Эдвард думал только об одном — как бы Боннета не стошнило прямо на него. От езды он побледнел сильнее и начал подозрительно постанывать.       Стошнило.       Эдвард извернулся, чтобы его не задело, а Иззи громко выругался, заявив, что разбираться с этим не будет, и это проблемы Эдварда, раз сам решил не оставлять Боннета в клубе, чтобы спокойно там отлежаться.       Поднимая Стида в свою квартиру, Эдвард в шоке подумал о том, как этот ненормальный умудрился смотаться через окно? С такой-то высоты. Трезвый бы точно на подобное не пошёл. Да и здоровый тоже… Даже Эдвард, при всей своей безумности и страстью к приключениям на задницу. И ведь ещё чудом жив остался, не разбившись, ничего не повредив.       Стид распластался на кровати, стоило Эдварду отпустить его. Теперь он больше походил на безжизненный труп, нежели на того красавца, танец которого так заворожил Эдварда в день, когда он решил заключить сделку с Джеки, а та послала его прямым текстом. Он тогда разозлился настолько, что пришлось пойти к сцене, чтобы не пристрелить Джеки прямо на месте. Танец его действительно несколько успокоил. Да и пиджак, который Стид отдал ему, Эдварду понравился. Он всегда был падок на дорогие ткани…       А вот Джеки даже не заметила, в какую ярость он впал от её отказа. Не нужно было ему отказывать. Во всяком случае не так грубо. Сама виновата, что Эдварду пришла в голову замечательная мысль, когда он увидел одного из её любовников на улице — беззащитного и творящего то, что Эдварду оказалось не по душе.       Боннет застонал и повернулся на бок.       — И зачем ты решил притащить его сюда, а не везти в больницу? Будто нам мало проблем. Он же подохнет за эту ночь. Что будем после этого с ним делать?       — Сам подумай, какие вопросы нас ждут, если мы притащим в больницу парня с фамилией Боннет. — Эдвард покачал головой и подошёл к шкафу. Открыл его, призадумался, немного пошарил на полках и закрыл дверцы. — А даже, если мы скажем, что его имя «Джон Доу», и мы просто нашли его на улице и решили помочь, всегда найдется какой-нибудь умник, который скажет «эй, кажется, я его знаю». Не хочу рисковать. Претензии будут к нам.       Иззи с сомнением покосился на его руки.       — В любом случае, — Эдвард упёрся коленом в кровать, обхватил Стида поудобнее и стянул с него куртку. Сколько же их у него? Каждый день умудряется приходить в новой и при этом жаловаться, что его зарплаты не хватает на маленькие радости жизни. — Я не хочу его никуда везти.       Эдвард обхватил руки Боннета и зацепил на одно запястье браслет от наручников. Иззи приподнял бровь, как только металл громко щёлкнул. Эдвард подтянул Стида к изголовью и, закрепив короткую цепочку на перекладине, защёлкнул второй браслет.       И юный Боннет оказался пристёгнут к его кровати. Он моментально обвис в наручниках, опрокинув голову на плечо.       — У него будет тяжёлая ночь. — Эдвард склонил голову набок, рассматривая Боннета. Если его вдруг снова стошнит, захлебнуться в полусидящем положении не должен.       — Всё ещё не понимаю, зачем с ним так возиться.       Эдвард задумчиво посмотрел в потолок.       — Иззи, ты заебал. Ты думаешь, мёртвый он хоть на что-то сгодится?       — Не настолько он полезен, чтобы обращаться с ним, как с принцессой.       — Да? — Эдвард не сдержался и погладил Боннета по влажным от пота волосам. Опустил руку, обхватив подбородок, и поднял лицо к себе, столкнувшись с невидящим пустым взглядом. А после отпустил и направился прочь из комнаты, поманив помощника за собой. — А я вот видел, как ты принёс тому танцору минералки, когда тот хныкал, что хочет пить перед выступлением. Так что, помолчи, Иззи.       Иззи фыркнул. И снова ничего не ответил.       До чуткого слуха Эдварда донёсся полный боли и отчаяния стон, как только он закрыл дверь.       Ночь обещала быть очень долгой.