Ром с привкусом безумия

      Стид воодушевлённо посмотрел на Эдварда. Из-за барной стойки он мог позволить себе только это — всего лишь взгляд.       В последние несколько дней Эдвард был настолько сильно занят, что Стид почти не видел его. Но каждый раз, когда выдавалась хотя бы минутка остаться наедине, Стид смотрел на него так, как не смотрел ещё никогда. Он и в зале, где всегда слишком много людей и коллег, едва мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на него… влюблённо.       Едва дождавшись перерыва и возвращения второго бармена, Стид побежал по коридору и, воровато оглянувшись, толкнул дверь кабинета в надежде, что там нет никого из так называемых гостей.       Эдвард оказался один. Он поднял голову и улыбнулся, как только Стид подошёл к его столу. Слишком быстро — не так, как обычно. Слишком стремительно.       Он поймал его в крепкие объятия, как только Стид оказался рядом.       — Как прошёл день? — спросил Эдвард, прижав его к себе, но несколько отстранив, чтобы видеть лицо. Стид задрал голову, вглядываясь в эти чёрные глаза.       — На удивление без проблем, — ответил он, осторожно сомкнув руки за спиной Эдварда.       Это было очень странно. Вот так впервые кого-то обнимать. И знать… что тому, кого обнимаешь — приятно.       Он спрашивал. Не выдержал в какой-то момент и поинтересовался, не приносят ли эти объятия Эдварду дискомфорт. Хочет ли он их. Раньше Стида слишком часто отталкивали, стоило только протянуть к кому-то руки.       С внутренним томлением он получил положительный ответ и несколько удивлённый взгляд.       Стид не рассказывал Эдварду о некоторых особенных моментах своей семейной жизни. Прямо сейчас ему казалось, что всё это происходит с ним впервые. Объятия и поцелуи. Прикосновения…       Он мог прикоснуться к нему тогда, когда сам этого хотел. А Эдвард не был против… Эдвард получал удовольствие.       — А как твоя… работа? — спросил Стид. То, во что Эдвард иногда его посвящал, звучало порой страшно.       — Всё хорошо. — Эдвард кивнул. — Я почти закончил все основные дела. Остались мелочи. И по одной из них я поеду уже… — Он посмотрел на часы. — Через несколько минут.       Стид кивнул.       Внутри ярким пламенем горело нетерпение. Чем раньше они оба разберутся с делами, тем быстрее смогут… быть вместе. Начать новую жизнь. Придумать себе новые личности и истории. Покинуть это место и просто… жить.       Он готов подождать сколько угодно.       У Стида было такое ощущение… будто он ждал Эдварда всю свою жизнь. И вот наконец… дождался.       Маяк вспыхнул в тумане, озарив тьму светом.       Эдвард наклонился к нему и поцеловал. Стид с готовностью ответил, привстав на цыпочки. Скрывалось в этом жесте что-то такое интимное — вот так приподняться, чтобы дотронуться до Эдварда.       Стид всё ещё испытывал смущение от этих соприкосновений губами.       Но как же оно ему нравилось…       Отворилась дверь, и Эдвард неохотно от него отстранился. Стид глянул из-за его плеча — в кабинет вошёл Иззи.       Стид не стал спрашивать, когда вновь увидел его в клубе. Понимал, что он близкий друг Эдварда. Рано или поздно Иззи бы вернулся. Но чувствовать смущение в его присутствии Стид себе не позволял. Поэтому лишь высокомерно сжал губы.       Впрочем, Иззи уже не в первый раз игнорировал их близость, делая вид, что не происходит ничего необычного.       — У тебя машина готова, — сказал он и тут же покинул кабинет.       Эдвард посмотрел на Стида.       — Тебе пора. — Стид с пониманием кивнул. — Вернёшься, как обычно, только под утро?       — Может, и вовсе позже. Ночь только началась.       — Я буду скучать, — шепнул Стид, осторожно проведя ладонями по его предплечьям.       — Я тоже. — Эдвард улыбнулся и бегло поцеловал его снова. Стид невольно потянулся к нему, как только Эдвард его отпустил и отошёл на шаг. — До встречи, птенчик.       Стид улыбнулся.       Он ещё никогда не чувствовал подобного трепета в груди…       Вернувшись за барную стойку, Стид мечтательно посмотрел перед собой. Не замечая яркого неонового света, громкой музыки и танцующей толпы, он думал только о том, что ждёт их впереди. Возможно, по-настоящему светлое будущее.       — Согласись, — сказала ему Мэри в день их первой брачной ночи, забираясь на него сверху. Её лицо было перекошено гневом, и Стид боялся даже прикоснуться к ней, так и оставив руки на постели. — Будь это наш с тобой выбор — мы бы не выбрали друг друга. Я бы тебя точно не выбрала.       Стид улыбнулся, осторожно протирая бокал.       Так вот как на самом деле выглядит выбор?.. Это куда приятнее…       Но одновременно с этим. Чертовски пугающе. Ведь совершенно неизвестно, что будет дальше…       Стид скосил взгляд. Иззи присел за барную стойку.       — Угостишь? — спросил он, спокойно глядя на него.       — Конечно. — Стид кивнул и достал бутылку. Предпочтения Иззи мало отличались от вкусов Эдварда.       От Иззи веяло странным спокойствием. Если раньше агрессией и чем-то пугающим от него несло едва ли не на несколько метров, то теперь взгляд его стал необычно пустым. Растерянным. Как будто что-то произошло вне стен этого клуба.       И единственное, за что волновался Стид, не происходило. Всё это время Иззи игнорировал Люциуса так, словно того вовсе не существовало. Не смотрел в его сторону, и это не выглядело поддельным. Не было ощущения, что Иззи лишь сдерживается. Казалось, он потерял к нему интерес.       Даже сейчас Стид кинул взгляд в сторону сцены. Совсем недавно Люциус поборол свой страх и снова вышел на неё. Сказал, что ему не хватает совсем немного денег для учёбы.       Но Иззи со скучающим видом обхватил стакан, который подтолкнул к нему Стид, напрочь не замечая всего, что творилось за его спиной.       — И всё-таки он очень красивый, твой друг, — сказал Иззи, выпив до дна. Но даже не обернулся.       Стид неопределённо пожал плечами. Может, и красивый. Он не оценивал. Попытавшись посмотреть на Иззи с подозрением, Стид понял, что не получается. Нет того подсознательного чувства опасности, которое он ощущал ранее. Возможно, Иззи решил отстать от Люциуса?       — Скажи честно. — Стид опёрся локтем о барную стойку, поймав пристальный взгляд. Иззи неохотно подался навстречу. — Ты убил Пита?       Иззи презрительно фыркнул.       — Подозреваю, будь у тебя возможность, ты бы сам это сделал, — ответил он, едко улыбнувшись. — Видел бы ты себя. Ворвался в кабинет, кулаки сжаты, в глазах гнев. Ещё бы Эдвард тебя не послушал.       — Эдвард не знал истинной причины.       — Конечно, не знал. Он сделал это ради тебя. — Иззи поморщился. — А я сразу понял, почему ты вдруг как с цепи сорвался.       — Понял?.. — Стид рассеянно на него посмотрел.       Иззи кивнул.       — Видел, как дружок зарядил ему по лицу. Со всей дури, со всего размаху… — Иззи вздохнул, сжав стакан пальцами. — Прямо на улице. Я в тот вечер садился в машину, чтобы поехать домой. — Он замолчал, немного поболтав лёд в стакане. — Ударил так сильно, что тот упал на землю и ещё долго не мог встать, когда Пит ушёл. Я ему тогда помог, потому что он так и остался сидеть на земле. Такому как не помочь? И отвезти он попросил туда, где ты живёшь. А на следующий день ты и твоя просьба. Я просто сложил два и два.       Стид удивлённо уставился на Иззи. А потом помотал головой.       — Так ты убил его или нет?!       — А какое это имеет значение?       — Это важно! — возмутился Стид, радуясь, что сквозь музыку его крик не так сильно слышен. — Это важно для Люциуса.       — Нет, это важно для тебя. Ты чувствуешь свою вину перед ним, а не я. Мне плевать.       Стид сжал губы.       — Тебе не плевать. Он нравился тебе. Но ты настолько долбанутый, что не смог нормально ему это объяснить. Тащить его в раздевалку против воли — не самый лучший выбор!       Иззи безразлично пожал плечами, задумчиво катая лёд по стеклу.       — Возможно, — произнёс он. — Так же, как и решать, что делать с его бывшим. Мне-то приказал Эдвард. Но попросил его об этом ты.       Стид промолчал. С Иззи невозможно разговаривать по-человечески. И как только Эдвард умудрялся общаться с ним столько лет?       — У Эдварда много проблем из-за тебя, ты знал? — Иззи поднял голову, оставив стакан в покое. — Его внимание так сильно сосредоточилось на тебе, что он напрочь забыл о том, что нужно работать. Как будто не помнит, в какой сфере мы крутимся.       — А ты не думал, что это не твоё дело? — спокойно спросил Стид, невольно бросая взгляд на руки Иззи. Мало ли, что тот задумал. Но они расслабленно лежали на стойке.       — Моё, ещё как, — заметил Иззи. — Мы работаем вместе.       В момент Иззи вновь показался ему опасным. Будто всё плохое, что было в нём, только дремало, и теперь, в одну секунду, просочилось наружу. А после это наваждение вмиг исчезло. Иззи снова показался лишь тем, кого выкинули из клуба за нечаянную драку.       — Впрочем, всё это неважно. — Резко встав, Иззи отодвинул стакан и затерялся в толпе так быстро, что Стид едва уловил момент, в который он ушёл.       Проследив взглядом за Люциусом, Стид подумал, что с ним всё будет в порядке. Иззи его больше не тронет…       Смена была в самом разгаре.       Стид настолько утомился, что валился с ног. Громкая музыка раздражала всё сильнее, от яркого света слезились глаза, и единственное, чего хотелось — чтобы эта смена поскорее закончилась. Утром вернётся Эдвард, и, возможно, Стид предложит ему прогуляться. Он ещё ни разу этого не предлагал, но подумал… почему нет? Если Эдвард мог повезти его куда хочет, значит и он может предложить свой вариант?       Стид улыбнулся. Они могли бы снова поехать к морю. Просто посмотреть, вдохнуть этот чарующий запах снова.       И возможно… Стид попробует взять его за руку.       Проходя через коридоры, в которых располагались вип-комнаты, Стид практически не видел перед собой ничего. Все его мысли занимал исключительно Эдвард. Музыка здесь играла приглушённо, и голова от этого болела не так сильно, а свет ограничивался лишь парой небольших ламп на потолке, для создания определённого интима.       Стид вздрогнул, как только его плеча коснулись. Резко развернулся и облегчённо выдохнул, заметив, что это всего лишь Иззи.       — Не ожидал тебя здесь встретить, — сказал Иззи, мимолётно скользнув взглядом по ближайшей двери.       — А как ещё мне передвигаться по клубу, как не через коридоры, — раздражённо выпалил Стид. Его всё ещё немного потряхивало от того, как неожиданно Иззи выдернул его из фантазий.       — Точно. — Иззи холодно посмотрел на него. — Как вовремя нас столкнула жизнь в этом коридоре.       Стид нахмурился, не понимая, к чему он ведёт.       В следующий миг Иззи открыл дверь и втолкнул его в комнату. Стид не успел понять, как это произошло. В нём оказалось столько силы, что единственное, что он смог сделать — попятиться, едва не споткнувшись о порог.       В комнате оказался приглушён свет, и Стид ничего не видел, кроме силуэта Иззи, заходящего следом и прикрывающего дверь. Не до конца. Как будто давая понять, что всё в порядке. Опасности нет, просто это в характере Иззи — вот так заволочь кого-то в тёмную комнату.       Стид машинально отступил, как только он сделал шаг. Сквозь слабый свет успел разглядеть мягкую успокаивающую улыбку.       Руки сомкнулись на плечах, но не успел Стид оттолкнуть, Иззи резко развернул его.       Стид замер. Во мраке комнаты он различил силуэты. Взгляд прошёлся по одному, стоящему в углу, второму, оказавшемуся рядом, совсем близко. А потом остановился на третьем, сидящем на диване, закинув ногу на ногу.       — Геральдо?.. — удивлённо прошептал Стид.       В этом оцепенении и непонимании его реакции сработали заторможенно. И Стид отреагировал, лишь когда Иззи наклонился рядом с его ухом.       — А вот и подарочек от Чёрной Бороды, парни. — По спине прошлись мурашки от того, каким холодным и пугающим оказалась интонация помощника. — Развлекайтесь.       Иззи толкнул с такой силой, что Стид не удержался и упал на пол, ударившись коленями. Он тут же развернулся, поднимаясь через боль, и бросился за ним. Дверь закрылась прямо перед носом, щёлкнул замок, и Стид, ударив ладонями по дереву, услышал тихий смех за своей спиной.       Сердце забилось быстрее, по вискам стёк холодный пот, и Стид, тяжело задышав, развернулся, загнанно прижавшись к двери. Свет стал ярче, и он с ужасом оглядел ещё двух незнакомых людей.       Не может такого быть…       Не может.       — Ты как-то побледнел, Стиди, — усмехнулся Геральдо, ставя ногу на пол. Приглядевшись, Стид заметил огромный безобразный шрам, пересекающий половину его лица. — Успел соскучиться по совместным сменам?       — Нет… — Стид помотал головой, сжимая пальцы и царапая ногтями дверь. — Ты не можешь…       — Не могу, что? — Глаза Геральдо сверкнули в тусклом свете, и он расплылся в улыбке шире. — Завершить начатое?..       Стид громко вскрикнул, когда его схватили. Человек слева подошёл к нему, крепко сжав руками. Стид оттолкнул его, ударив в плечо, и попятился, тут же наткнувшись на ещё одного.       Перед глазами всё поплыло. По голове оглушили так сильно, что Стиду на мгновение показалось, что вокруг исчез звук. Он выдохнул, крепко зажмурившись, и тут же почувствовал, как его потащили назад, обхватив со спины. Стид пытался сопротивляться и брыкаться, но затылок так пульсировал, что собственные попытки показались ему на редкость жалкими.       — Он ещё на сцене показался мне дерзким. Я так обожаю, когда они сопротивляются!       Разлепив веки, Стид посмотрел перед собой. Сквозь мутную пелену он различил присевшего на диван рядом с Геральдо человека, с которым Эдвард не так давно заключил сделку. Фрэнк…       Стид моргнул, яростно повёл плечами, сбрасывая с себя чужие руки, и его тут же вновь толкнули.       Геральдо оказался перед ним. Он сполз с дивана, усаживаясь на пол. Стид зашипел от боли, когда его ладонь легла на затылок и сжала волосы, с силой потянув за них.       — Этот малыш слишком дерзкий, чтобы восхищаться тем, как он сопротивляется, — усмехнулся он. — Мы же не хотим, чтобы Стиди обломал нам весь вечер, верно? Потому что один такой уже прошёл не очень хорошо.       Стид помотал головой, пытаясь вырваться из хватки, но пальцы в волосах сжались лишь сильнее. Его схватили за руки, разведя в стороны и выкрутив плечевые суставы. Стид засопел, пытаясь не заорать. Руки свело болью, и любая попытка дёрнуться оказывалась невыносимой.       — А чтобы он не сопротивлялся, есть одно очень хорошее средство. — Геральдо потряс перед лицом Стида пакетиком с кучей белых таблеток. — Узнаёшь? Ты когда-то их очень любил.       Глаза Стида в панике расширились. Конечно, он их узнал. Он больше никогда не хотел их принимать.       — Нет, — умоляюще прошептал он. — Геральдо, пожалуйста, не надо, только не это…       Со всех сторон послышался смех, но Стид продолжал с ужасом глядеть перед собой.       Ему только удалось избавиться от этого чувства. Что с ним будет, если организм получит это снова?..       Пальцы цепко впились ему в щёки, со всей силы надавливая на челюсти. В уголках глаз выступили слёзы, и Стид против воли разомкнул рот. Геральдо засыпал внутрь несколько таблеток и сразу закрыл его рот рукой, крепко сомкнув челюсти. Стид пытался не глотать, мотая головой. Но рефлекс сработал против воли, когда стало невыносимо дышать.       — А не слишком много? — с сомнением спросил Фрэнк, как только Геральдо убрал ладонь, оставив Стида откашливаться. — Мне от одной бывает плохо, а ты столько дал…       — Знал бы ты, какой у него иммунитет. — Геральдо хмыкнул, забирая с дивана бутылку. — Он такой наркоман, что его и это количество может не взять. Вот, запей, сладкий.       Стида снова схватили за волосы, до хруста выгнув шею. Яркий свет потолочных ламп ослепил, и Стид зажмурился. К его губам прижали горлышко бутылки, алкоголь полился по лицу, и в таком положении Стиду пришлось глотать, чтобы не захлебнуться. Горечь проникла в горло, напиток стёк по шее, промочив воротник рубашки, и Стид зашёлся в паникующем кашле, как только его отпустили.       — Чистейший ром, всё, как ты любишь, — прошептал Геральдо.       В следующий миг Стида отпустили, и он схватился за горло. Слёзы стекли по лицу, пока он пытался откашляться, одной рукой сжимая шею, а другой упираясь в мягкий ковёр на полу. В ногах появилась тянущая слабость, и Стиду показалось, он не сможет встать, даже если захочет.       — Остаётся только немного подождать…       Голос Геральдо прозвучал словно в тумане. Живот свело от боли, и, прокашлявшись и восстановив дыхание, Стид повалился на пол, бессильно прижав колени к груди.       Больно… Слишком больно…       Он ещё никогда не пробовал настолько высоких доз.       Яркий свет резал восприятие, лампочки начали сливаться в одну сплошную полосу. Размазанные силуэты проходили мимо, усаживались на диваны, стоящие полукругом. Что-то говорили, обсуждали, но слова смешивались в единую скороговорку, пока Стид продолжал корчиться на полу.       Понятие времени стёрлось в сознании. Стид не знал, сколько вот так пролежал, чувствуя, как горят внутренности, пока окончательно не перевернулся на спину, раскинув руки в стороны. Боль понемногу уходила, плавно переходя от живота вверх. Теперь голова разрывалась на части, пока тело наливалось такой слабостью, что встать или сделать хоть какое-то слабое движение не представлялось возможным.       В висках пульсировало, цвет на стенах начал размываться, съезжать вниз, оставляя тёмно-красные разводы.       — Кажется, он уже не понимает, что происходит.       Чужой голос прозвучал как в тумане. Словно из ниоткуда и одновременно отовсюду.       Стид застонал.       Слишком громко.       Он попытался пошевелиться, но вышло только слабое поползновение. Он не смог даже поднять руку, чтобы протереть глаза от режущего света.       Его подхватили и поволокли по полу, а через секунду Стид оказался на диване. На коленях Геральдо. Он бы повалился на него, как только его отпустили, но Геральдо сам обхватил его за талию, выгнув и заглянув в глаза.       — А могли бы ещё в тот день мирно побеседовать вдвоём, — произнёс он, улыбнувшись, и убрал с вспотевшего лба Стида влажную чёлку. — А теперь смотри, сколько собралось желающих.       Стид спиной почувствовал чужую твёрдую грудь. Его обняли, и ладони заскользили по телу, цепляясь за рубашку. Геральдо наклонил голову набок, увидев в глазах панику.       Он совсем не мог пошевелиться. Оттолкнуть. Оставались силы только умоляюще смотреть, теряясь от страха и осознания всего ужаса. Геральдо раздваивался перед глазами, и тут же восприятие соединяло его вновь.       Его бёдер коснулись ещё ладони. Повели вниз, опускаясь к коленям и задирая штанины.       — Твоя репутация тебя опередила. — Голос Геральдо отвратительно резал слух, то становясь громче, то тише. Стид не мог сосредоточиться. Стоило вслушаться в речь, и прикосновения терялись, но стоило словам зазвучать тише, и Стид чувствовал на себе чрезмерно большое количество рук. — Сначала слишком красивый, потом слишком дерзкий. — Геральдо обхватил его лицо. — А потом и вовсе на каждой улице о тебе заговорили, я в первое время даже поверить не мог, что это ты.       Стид зажмурился, когда на нём дёрнули рубашку. Пуговицы разлетелись в стороны, ткань затрещала, и кожи моментально коснулись холодные ладони, заползая под остатки разорванной одежды.       — Так что ты сделал, чтобы так сблизиться с Чёрной Бородой? — спросил Геральдо, притягивая Стида к себе. Но даже это не помогло избавиться от других прикосновений. — Сколько раз в день приходилось ему сосать, чтобы получить такую власть, которую он тебе дал?       Стид помотал головой, очень слабо попытавшись вырваться из стольких хваток разом.       Он ничего не делал…       Он лишь пытался жить…       — Просто он слишком красивый, как тут удержаться? — Фрэнк прижался лицом к его щеке и лизнул её.       Кто-то успел расстегнуть ему штаны, и Стид попытался уйти с коленей Геральдо. Сползти, скатиться на пол, сбежать.       Ему не дали этого сделать.       — Не надо, хватит… — прошептал он, чувствуя, как язык не слушается, а слова сплетаются в голове. — Не надо…       Геральдо ударил Стида по щеке. Боль показалась не такой яркой, какой могла. Эффект таблеток. Они сильно притупляли любые ощущения. Тем не менее Стид зажмурился.       — Не делай вид, что тебе это не нравится.       Стид всхлипнул, когда его стащили с дивана. Оказавшись на полу, он попытался отползти, но его тут же прижали, обездвижив по рукам и ногам. На деле держали слабо — просто у Стида совсем не осталось сил, чтобы брыкаться. Только еле мотать головой и елозить по ковру.       Кожа покрылась мурашками, как только с него стащили одежду. Со штанами обошлись бережно, просто откинув в сторону, а рубашку разорвали на части, стаскивая её со Стида с особым удовольствием.       — Какой мягкий!       — И нежный!       Стид зажмурился, пытаясь представить, что это происходит вовсе не с ним. Но оказалось сложно, когда кожи коснулись жадные пальцы, когда по телу поползи мурашки, сплетаясь с холодным ужасом и потом.       Кто-то присел за его головой, и Стида тут же подхватили за плечи, потащив назад. Спиной он ощутил чужое возбуждение. Попытался отстраниться, но его прижали к себе, обхватив за шею.       Геральдо вновь оказался над ним, и Стид почувствовал, как разводят в стороны его ноги. Попытался сжать их, но не смог.       — Нежничаешь? — раздалось над его ухом. Стид обнаружил, что Геральдо жадно оглаживает его бёдра, раскрывая их всё шире, так, что в паху неприятно затянуло.       — Не сразу же его рвать. — Геральдо наклонился над Стидом, слегка похлопав по щекам. — Нельзя, чтобы он отключился в самом начале. Иначе можно и куклу трахнуть.       Стид попытался пнуть его, когда на бёдра полилась липкая жидкость. Геральдо легко ушёл от этого, вновь со всей силы хлопнув его по щеке, и принялся размазывать её по коже. Стид заскулил от безысходности, как только пальцы Геральдо скользнули между ягодиц. Он сжался, в надежде, что это хоть как-то поможет, но вновь получил удар по лицу.       Тот, кто сидел под Стидом, оказался Фрэнком. Он ласково провёл пальцами по его лицу, надавил на губы и протиснулся в рот, заставив поперхнуться. Кончики скользнули по зубам, языку, пытаясь проникнуть глубже, и Стид помотал головой, чувствуя, как горит кожа на щеках.       — Ещё капризничает.       — Скоро перестанет.       Двое опустились рядом, растянув руки Стида в стороны. Геральдо усмехнулся, вцепившись в его бёдра и дёрнув на себя.       Мир казался Стиду неполным. В нём не хватало звуков, цветов и ощущений. Всё происходящее воспринималось сном, идущим через мутную вуаль. Даже прикосновения, такие настойчивые, быстрые и влажные, казались чем-то далёким, как будто происходящим не с ним.       Но, когда Геральдо вошёл в него, Стид выгнулся дугой, громко закричав от пронзившей тело боли.       Собственный крик показался тихим, слёзы застлали всё пространство, и Стид хрипло выдохнул. Он задёргался в крепкой хватке, пытаясь уйти, избавиться от этих ощущений, от этой боли, разрывающей на части.       Невыносимо.       Невозможно.       Стид заскулил, вырвав руки и попытавшись отползти, но тут же наткнулся на Фрэнка. Геральдо подхватил его за бёдра, развёл до хруста в суставах и навис сверху.       Но мир снова перевернулся перед глазами, как только Геральдо начал двигаться. Так быстро, жестоко и рвано.       — Нет! Хватит! Пожалуйста, Геральдо, хватит! — Стид забился под ним в невозможности освободиться. Некуда уйти от этой боли. От ощущения тела над ним, закрывающего яркий свет.       — Какой громкий, — Фрэнк усмехнулся и за волосы стащил его со своих колен. Он привстал над ним, и Стид услышал, как щёлкнула пряжка ремня.       — Не надо… Не надо!       Стид зажмурился и стиснул зубы, когда рядом с его лицом оказался истекающий смазкой стоящий член. Его хлопнули по щеке, ещё раз, но он помотал головой, продолжая скулить от того, что делал с ним Геральдо.       Стид отчаянно выдохнул, когда ему силой разжали челюсти, заставив открыть рот. Тело затрясло мелкой дрожью, по щекам скатились слёзы.       — Попробуешь укусить — и я заставлю тебя сожрать осколки бутылки и запить их ромом, — прошептал Фрэнк, прежде чем сунуть в его рот свой член.       Стид поперхнулся, подавился. По уголкам губ потекла слюна, но его голову крепко держали. Мышцы свело судорогой, и Стид вновь выгнул спину, пытаясь избавиться от любых проникновений.       Ему не дали. Фрэнк продолжал крепко держать его голову, двигаясь внутри, казалось, на всю огромную длину. От крепких толчков Геральдо Стида подбрасывало ему навстречу, и горло от этого разрывало на части.       Стид думал, прошла целая вечность. Вечность непрерывной дерущей боли, агональными волнами проходящей по телу сверху вниз. Его попытки уйти от прикосновений становились слабее с каждым толчком. Его руки больше не держали, но он чувствовал под ладонями твёрдые члены. Но как бы его ни пытались заставить сжать их, у Стида не хватало на это сил.       Стид не верил, что в людях есть столько сил для однообразных движений. Комнату заполнили довольные стоны. Стид не мог издать даже звука из-за толстого члена во рту. Мог только продолжать давиться им, пытаясь не задохнуться и дышать через нос. Чувствуя мерзость от самого себя, от того, что слюна стекала по шее к плечам.       Фрэнк замер, схватив его за волосы и дойдя до самого горла. Разрывая его так, что Стиду подумалось, он больше никогда не сможет ни пить, ни есть, ни даже разговаривать. И тут же он поперхнулся. Фрэнк отпустил его, вытащил член изо рта, и Стид попытался выплюнуть вязкую сперму, стекающую по горлу.       — Глотать эта шлюшка не любит, — усмехнулся Фрэнк, видя как пытается откашляться Стид, как затравленно и панически он дышит, выпучив глаза и пытаясь вырвать руки.       Хватка ослабла, выпустив его, и Стид закрыл лицо ладонями, пытаясь не касаться губ. Зажмурился в надежде исчезнуть из этого места. Оказаться совсем в другом.       Чтобы этот ад закончился.       Геральдо подтащил его к себе, возвращая в реальность. Стид успел забыть о нём, но новые толчки вернули болевые ощущения, заставив не думать о том, что рот всё ещё полон спермы.       Через несколько минут Геральдо отпустил его и резко вышел. Стида пронзила ещё одна вспышка боли, и он завыл, пытаясь сжаться. Его больше никто не держал. Он не чувствовал чужих рук, движений в себе. Только сперму, стекающую по ягодицам.       Неужели закончилось?..       Стид отчаянно заскулил, когда его снова притянули к себе, переворачивая на живот и надавливая на поясницу. Краем глаза он заметил, как Геральдо и Фрэнк встают, возвращаясь на диван, а в следующую секунду в него вошли, а к лицу приставили ещё один член.       Слёзы скатились по щекам, и Стид зажмурился, пытаясь отключиться от боли. Но что-то активно продолжало удерживать его в реальности, не позволяя провалиться в блаженное небытие. Чтобы не чувствовать этого, не видеть и не слышать.       Его схватили за бёдра и подтянули ближе. Кожа на коленях и локтях содралась, но это показалось такой мелочью в сравнении со всем остальным.       Они о чём-то говорили. Что-то обсуждали и смеялись. Стид уже не мог различать эти слова. Только сплошные звуки, сливающиеся в непонятную массу. Его подняли над полом, перевернули. Стало больнее. Стид не обратил на это внимания, уставившись в слепящий потолок. Во рту вновь появился вязкий привкус, но у Стида не хватило сил, чтобы выплюнуть или сглотнуть, и он почувствовал, как всё это просто стекает по губам вниз.       Кто-то что-то сказал. Стид не понял.       А потом сознание резко померкло.       От боли. От гадкого ощущения. От собственной безысходности и отчаяния.       От желания как можно быстрее умереть.       Когда Стид открыл глаза, вновь увидев над собой лампы потолка, первая мысль, мелькнувшая в голове, заставила его едва ли не заскулить от отчаяния. Он всё ещё живой.       Тело не слушалось, конечности затекли. Он лежал на полу, похоже всё ещё на том же месте. Одна рука, неестественно завернувшись, теперь болела и тянула, а по ногам шла непрерывная мелкая дрожь. Боль вернулась, обернув всё тело и заставив поморщиться. Стид попробовал пошевелить рукой — вышло только едва согнуть пальцы.       Во рту застыли мерзкое чувство и чрезмерная жажда.       И до Стида дошло. Действие наркотика почти закончилось. Ощущения возвращаются, и скоро наступят побочные эффекты.       Стид заскулил.       — Очнулся!       И сразу зажмурился, осознав, что они всё ещё здесь, рядом. Со всех сторон раздалось шуршание, и Стид из последних сил перевернулся на живот. Пытаясь отползти как можно дальше, чувствуя боль на содранной коже и потянутых суставах.       Его схватили за ногу и резко потянули обратно. Стид упал на живот и почувствовал, как вновь его загребают со всех сторон жадные руки.       — Ты и так долго был без сознания, надо наверстывать упущенное время.       — Нет, прошу вас, хватит… — вышло настолько хрипло и тихо, что Стид едва не впал в отчаяние.       Его не услышат. Его не отпустят.       — Джек, дай таблетки, он начинает приходить в себя.       — Только не таблетки, только не снова, от них плохо, — взмолился Стид в надежде, что реальность вновь не развалится на части. Он только смог прийти в себя. Только смог ощутить.       Больно. Но не так страшно, как потерять ощущения себя в пространстве и увидеть перед собой призраков прошлого.       Его заткнули, опять прижав к губам бутылку. Ром полился в горло, возвращая гадкий вкус, и Стид поперхнулся, облившись алкоголем.       Мерзко. Противно.       Но ужаснее всего мысль, сводящая с ума и отчаянно бьющаяся на подкорке — никто так и не пришёл на помощь.       Сколько времени он уже здесь? Пять минут или целый вечер?       Стид понятия не имел.       Перед лицом мелькнули глаза Геральдо, и его подняли с пола. В следующий миг Стид уже сидел у него на коленях, разведя ноги в стороны. Он резкой смены положения его затошнило, но он поборол этот приступ.       — Помнишь, чем аукнулось сопротивление в прошлый раз? — пальцы Геральдо нашли шрам на животе. — А знаешь, что со мной сделал Чёрная Борода после? — он провёл пальцем по шраму на своём лице. — Ты уже тогда с ним спал? И поэтому помог отобрать клуб у Джеки?       У Стида не нашлось сил, чтобы помотать головой. Только безвольно обмякнуть в его руках, запрокинув голову.       Он снова получил удар по лицу.       — Не падать!       И вновь — по другой щеке.       Это в самом деле привело в чувство, заставив боль во всём теле подняться новой волной.       — Тич очень дёшево оценил свою власть, — человек, по имени Джек, которого Стид знал лишь по слухам, оказался у него за спиной, дёрнув за волосы и прижав к своему паху, — всего лишь в твою жалкую жизнь.       Стид зажмурился.       Нет, это неправда.       — Зато сколько спокойствия это ему принесёт, больше никаких бунтов. — Геральдо усмехнулся. — И Джеки будет довольна.       Руки сжали Стида со всех сторон, словно желая разорвать на части. Его опрокинули на стол. Стид понятия не имел, откуда он здесь взялся. Он повернулся набок, желая прикрыться, но его тут же распяли, и вновь он почувствовал, как разводят его бёдра.       Нет, только не снова. Не опять переживать этот кошмар.       — Перестаньте, не нужно…       — Блэку ты, видимо, надоел, раз он решил отдать тебя нам. Такое бывает, принцесса, все игрушки когда-нибудь теряют срок годности.       Стид застонал от отчаяния, чувствуя, как в него снова входят. Снова разрывает на части боль. Повторяется кошмар.       Он всё больше терял связь с реальностью, когда кто-то входил в него, резко двигаясь. Когда опять становилось тяжело дышать от того, что горло разрывал очередной член.       Слишком много…       Его крутили во все стороны, пытаясь разорвать, притянуть к себе. Какая-то очередь, которая была в начале, давно исчезла, и теперь каждый жаждал получить с него всё. Потрогать, войти, погладить. Засунуть в рот пальцы, пытаясь достать до самой глотки. В какой-то момент Стида всё же стошнило, и на жалкие секунды его оставили в покое. А потом вновь набросились, словно забыв об этом.       Стид задыхался. От боли. От нехватки воздуха. От желания умереть прямо в этот момент.       Всё перед глазами смешалось одними красками.       Стид отключился.       А когда вновь пришёл в сознание, не изменилось ничего. В нём всё ещё кто-то был, возможно, Фрэнк или Джек, Стид не различал лица. Двигался, не обращая внимания на то, в сознании ли он. Ему снова пихнули в рот горсть таблеток, залив их остатками рома, и реальность вновь заискрила красками.       Возможно, если бы не они, Стид бы просто не пережил эту боль. Она бы разорвала его на части.       Стид не знал, сколько раз потерял сознание, пока его возили по столу, словно куклу. Не считал. Но с каждым возвращением в реальность боль ощущалась сильнее, а каждый входящий член острее.       Он снова пришёл в себя, когда Геральдо облокотился спиной о спинку дивана и посадил его на себя. Его член вошёл до самого конца, и Стид проскулил от новой вспышки боли. Сил хватило на то, чтобы вцепиться в плечи Геральдо. Тот улыбнулся и обхватил пальцами его шею.       — Приятно, не так ли? — прошептал он. — Я всегда знал, что тебе нравится пожёстче. Наверное, поэтому ты выбрал именно Блэка.       Воздуха стало катастрофически мало. Стид начал задыхаться. Весь сжался, чувствуя, как двигается под ним Геральдо.       — Я смотрю, ты ни разу не кончил. — Геральдо усмехнулся. — Что именно тебе для этого нужно? Может, немножко придушить?       Стид забился в его руках, когда воздуха стало совсем не хватать.       — Какая разница, кончил он или нет? — Джек оказался рядом, схватив его ладонь. — Мы же не удовольствие здесь решили ему доставлять.       — Но это было бы приятно, — хмыкнул Геральдо. — Хочешь войти? Он уже не такой узкий, как в начале вечера.       — Пока ты в нём? — Джек с сомнением покачал головой. — Мы его порвём.       — И что? Он уже почти ничего не чувствует. В нём столько наркоты, что он вряд ли вспомнит то, что было после первой порции.       Стид почувствовал, как жадно его обвили сзади крепкие руки. Его глаза широко раскрылись, улавливая, как сбоку к нему подходит Фрэнк. Джек крепко прижался к нему со спины, задышав в мокрый затылок. А затем его пронзила такая вспышка боли, что Стид громко закричал, выгнувшись на Геральдо. Чужая ладонь зажала ему рот, и Стид снова потерял сознание…       Очнувшись, Стид уставился в потолок. Свет ламп резал глаза, отчего они моментально заслезились. Он вновь лежал на полу. Его всего ломило от боли, ковёр под ним был мокрый и липкий, и, с трудом повернувшись на бок, Стид почувствовал всё то же на собственном теле.       Сжавшись в комок и подтянув колени к груди, он прислушался в надежде, что его не будут снова бить и кормить таблетками. Во рту стоял омерзительный привкус, и Стид поморщился от собственной ничтожности. Появилось желание заплакать, но слёзы упорно не подступали к глазам. Хотелось забиться в истерике, но вместо этого Стид продолжал пялиться перед собой ошарашенным взглядом.       Никого. В комнате больше не было никого. Он один. Его просто бросили на полу, использовав, как только возможно.       Стид протянул руку вперёд в попытке поползти, но всё тело вспыхнуло адской болью, и он зажмурился, стараясь перетерпеть её. Он не мог пошевелиться. От таблеток вновь смазывались стены, кружилась голова. Тошнота подкатывала к горлу, но вытошнить уже было нечего. Стид слабо сжал пальцы. Ощущение твёрдого члена вспыхнуло в сознании, и он моментально разжал ладонь, уткнувшись носом в ковёр и тихо заскулив.       Хотелось ещё таблеток, чтобы забыть всё это. Ненавидеть себя от мысли, что он снова может стать зависимым. Хотелось умереть… прямо сейчас.       Впереди мелькнула пустая бутылка с остатками рома. Можно разбить её и перерезать запястья осколком. Но хватит ли у него на это сил?.. Не только разбить. Хотя бы доползти до неё.       Стид застонал от боли. Он даже на это прямо сейчас оказался не способен.       Скрипнула входная дверь, озарив комнату ярким светом и заставив Стида зажмуриться.       Нет, только не снова…       Он не переживёт этого, умрёт прямо у них на руках…       — Стид! — Знакомый голос резанул слух, и Стид едва не застонал вновь. Ещё хуже… — Боже, Стид!       Он не смог ничего ответить, когда Люциус опустился рядом с ним на колени и перевернул его на спину. Стид запомнил только, как он продолжал что-то говорить, но перестал слышать его голос и различать слова.       Лицо Люциуса слилось с ярким светом ламп. Стида снова затошнило. Он потерял ощущение реальности. Люциус казался очередной галлюцинацией, вспыхнувшей от переизбытка эмоций.       Стид закрыл глаза. Ему, наконец, перестало быть больно.