Похититель душ 春江花月夜 Китай

…пора мне к беседке пойти и в ней Расставить чары с вином… Чжан Сюй (VIII век

) — Метни ты веер на секунду позже, я бы, наверное, смог прояснить, что случилось с Бао Цаем, — заметил Ван Цзыцзинь, впрочем, без особого сожаления. — А вообще, этот Постоялый двор Великой удачи в самом деле зло в чистом виде. Развалившись на удобной мягкой постели и наблюдая, как Фейсяо расправляется со своей любимой курицей, он был не прочь поболтать о случившемся. — Думаешь, действительно смог бы что-то узнать у покойника? — Лис отложил обглоданную дочиста куриную ножку и принялся за крылышко. — Он же уже умер. Возможно, в момент смерти то зеркало было рядом с ним и запечатлело, как душа отделялась от тела. Услышав его слова, Цзыцзинь вновь ощутил на спине холодок, однако всё равно возразил: — Тогда почему я видел, как Бао Цай двигался с той стороны зеркала? — Так ты же был в непосредственной близости от врат, ведущих в загробный мир (1). Там грань между жизнью и смертью размыта. Один неосторожный шаг — и пройдёшь сквозь неё, даже не заметив. Потому ты и смог разглядеть Бао Цая. Но, если бы ты в самом деле услышал, что он скажет, узнал его историю, боюсь, это означало бы, что ты уже сам оказался с той стороны врат. Поёжившись, Цзыцзинь пробормотал недовольно: — Не надо меня пугать! Болтать всякие глупости недостойно благородного человека. Признай, это ведь неправда? Позеленевшие и искажённые страхом лица Бао Цая и Ван Шэна вновь предстали перед внутренним взором юноши, и он весь покрылся мурашками. По спине пробежал не то что холодок — стужа! Но Фейсяо и не думал забирать свои слова обратно. В комнате повисла жутковатая тишина. Внезапно в дверь постучали, и Ван Цзыцзинь чуть не свалился с кровати от испуга. Но едва он раскрыл рот, чтобы в досаде осыпать бранью нежданного визитёра, как Фейсяо радостно воскликнул: — Моя курочка! Как быстро доставили второй заказ! Всю ночь напролёт Цзыцзинь ворочался на кровати, едва он закрывал глаза, как раз за разом в голове прокручивались события минувшего дня. Только на рассвете, усталость сморила его, и бедный юноша забылся тревожным сном. Как назло, едва он попал на свидание к богу сна Чжоу Гуну (2), как проснулся Фейсяо. — Вставай! Цзыцзинь, Цзыцзинь, поднимайся! Нам столько сегодня нужно успеть, быстро вставай! С трудом приоткрыв один глаз, молодой человек увидел перед собой хитрую улыбающуюся физиономию Лиса. — Если мне всё равно не сделать карьеру, и нет нужды сдавать кэцзюй, то и просыпаться ни свет, ни заря тоже не обязательно, — проворчал Цзыцзинь и попытался отвернуться на другой бок. — Нет-нет-нет! — помешал ему Фейсяо. — Если пойдём на Постоялый двор Великой удачи прямо сейчас, успеешь поспать там. Едва прозвучало название гостиницы, Ван Цзыцзинь тут же сел в кровати и удивлённо уставился на товарища. Сна как не бывало. — Куда, ты сказал, пойдём? Ты что, собираешься снять там комнату? — Не я, а ты! — ткнул его пальцем в грудь Фейсяо. — Мне нельзя: вокруг меня слишком плотная демоническая аура (3), это любая нечисть сразу унюхает. — Унюхает? О чем ты говоришь? Ничем таким от тебя не пахнет, — Цзыцзинь озадаченно потянул носом. — Эх… — Лис только головой покачал. — Похоже, у тебя и правда никакого инстинкта самосохранения. Ничего не ощущаешь. Вспомни студента Даорана. Он ушёл вместе с нами, но не захотел к нам присоединиться, явно что-то во мне почувствовал. Ладно, не будем об этом, — махнул он рукой. — Так или иначе, нужно поселиться на Постоялом дворе Великой удачи. Кажется, я понял, как справиться с тамошней нечистью, и ты мне в этом поможешь. В ярких глазах Фейсяо вспыхнул хитрый огонек. — У тебя совесть вообще есть? — возмутился Цзыцзинь. — Я всего лишь обычный немощный человек, а ты засылаешь меня в логово злобной твари, да ещё и заставляешь помогать тебе с её поимкой! Ладно бы что-то одно, но как я могу быть и приманкой, и охотником одновременно? — Не волнуйся, я точно знаю, что у тебя получится, — заявил Фейсяо с улыбкой, которая показалась Ван Цзыцзиню очень коварной и слишком самоуверенной. Впрочем, в тот же день он действительно отправился снимать комнату на Постоялом дворе Великой удачи. Как и раньше, Цзыцзинь не заметил в гостинице ничего сверхъестественного, хотя и знал уже, что это не так. Следуя указаниям Фейсяо, он не стал шататься по зданию, а заперся в своей комнате. Лёжа на мягкой постели, Цзыцзинь разглядывал красивую резную спинку кровати и ему казалось, будто вчерашних событий вовсе не было или происходили они совсем не здесь, настолько мирной казалась окружающая обстановка. Солнце клонилось к вечеру, и чем ниже оно спускалось к горизонту, тем тревожнее становилось на душе у Цзыцзиня в ожидании того, что вот-вот должно было случиться. ПРИМЕЧАНИЯ: (1) Врата в загробный мир — Диюй (кит. 地獄) — царство мёртвых или «ад», преисподняя в китайской мифологии. Как правило, изображается подземным лабиринтом с различными уровнями и камерами, в которых заключены души людей после их смерти для искупления содеянных грехов. В Северном и Восточном Китае официальным владыкой ада числился Дунъюэ дади (Великий император Восточного пика) — бог горы Тайшань, под которой, согласно распространённому поверью, размещался ад. В Сычуани и в Южном Китае в этой роли фигурировал Фэнду дади — Великий император горы Фэнду. Поздняя китайская мифология поместила ад непосредственно в уезд Фэнду, официальным владыкой ада числился Фэнду дади (Великий император горы Фэнду). После врат располагался Найхэ-цяо (奈何橋), «Мост беспомощности», который должна пересечь каждая душа перед входом в подземный мир. Дальше на пути в загробный мир душа проходит павильон Ван Сян Тай (望鄉臺), откуда она ещё раз напоследок может увидеть своих родных и близких, оставленных в мире живых и начать свой путь к перерождению. (2) Бог сна Чжоу Гун Автор новеллы называет его богом сна, но на самом деле Чжоу-Гун — сын чжоусского Вэнь-Вана, одного из наиболее знатных представителей Чжоусской династии (XI век до н.э.). Он является автором «Сонника Чжоу-гун», также известного как «Мудрый сонник» и «Сонник мудреца Чжоу-Гуна». Именно поэтому его часто величают Богом снов. Кроме того, Чжоу-Гун является самым известным автором толкований и пророчеств, он внедрил множество усовершенствований в традиционные гадательные системы, так же, он один из числа авторов «Циклических Превращений», «Чжоу-И», которые считаются, пожалуй, авторитетнейшими изданиями в этом направлении. Китайский сонник (сонник Чжоу-гуна) оценивал сновидение как бесценное послание богов, и имел большую популярность у древних китайских целителей, и продолжает использоваться и в наши дни, особенно в Юго-восточной Азии. (3) Демоническая аура — согласно догматам китайской религии любой человек состоит из энергий Инь и Ян. Ян олицетворяет свет, тепло, рождение и жизнь, а Инь — это мрак, холод, смерть. Ян и Инь, в свою очередь, состоят из бесчисленного множества духов, добрых и злых, называемых Шэнь и Гуй. Духи Гуй являются носителями зла, демонами и призраками. В нашем случае, Лис — это чистый дух Гуй, а значит — его аура очень сильно излучает демоническую силу. Людям с ним рядом зачастую неуютно, а другие подобные сущности прекрасно его видят. Стоит отметить, что в Китае вера в призраков не ограничивается сферой суеверий или сказок. По сути, она — краеугольный камень китайской универсальной религии.