Похититель душ 春江花月夜 Китай

…Кого по красоте Поставлю рядом?.. Ли Бо (701 — 762)

В тишине просторного двора послышался звук шагов. Кроме этого, только далёкий шелест листвы нарушал ночное безмолвие. Шаги приблизились и стихли, словно некто остановился за дверью. Фейсяо кивнул сам себе, заткнул флейту за пояс, пригладил волосы, поднялся на ноги и поправил одежду. — Мастерство уважаемого брата превосходно, — прозвучал голос, в котором Ван Цзыцзинь тут же узнал пожилого студента. — Этот младший вынужден смириться с поражением. Цзыцинь смотрел во все глаза на дверной проём, хотя от страха все внутри переворачивалось. И как же он удивился, увидев солидного господина, одетого с иголочки. В нём едва можно было угадать прежнего растрёпанного безумного учёного. — Что ты, что ты! Не смею принимать эти похвалы на свой счёт, — со всей любезностью отозвался Фейсяо. — Просто мой клан с давних времён славился своим искусством иллюзии. Так уж получилось, что я оказался немного сильнее, только и всего. Лучше скажи, в чем причина твоей тяжёлой обиды? Ты ведь раньше был всего лишь обычным студентом, что же произошло? Какое событие заставляет тебя желать смерти другим людям? — Какое тебе до этого дело? — возмущённо вскинулся мужчина. — У меня есть свои причины! Пожилой учёный выглядел чрезвычайно недовольным его интересом, но Фейсяо его реакция ничуть не обескуражила. — Полагаю, что тем экзаменующимся, который покончил с собой, был именно ты, не так ли? — уверенно кивнул Лис. — Твоя обида была настолько сильна, что ты даже не смог переродиться. — Что ты об этом можешь знать?! — воскликнул учёный. — Не я, а кэцзюй причина всех смертей. Что касается меня, я лишь открываю людям глаза! — Ах-ах-ах, забавная отговорка! — Фейсяо спрятал за веером улыбку. — И откуда у демона взялось столько убедительных причин? Давай-ка я лучше помогу тебе переродиться. Он ещё даже договорить не успел, а у старика вдруг ногти вытянулись в длину, словно на его пальцах выросли тонкие острые лезвия ножей, отражающие серебристый свет луны. Два демона сошлись в неистовой схватке. Ван Цзыцзинь с ужасом следил, как Фейсяо противостоит жутким когтям одной лишь нефритовой флейтой. Пожилой учёный совершенно утратил человеческий вид. Он наскакивал и безжалостно атаковал Лиса, но тот ускользал с быстротой молнии. В маленькой комнатушке развернулось нешуточное сражение. Двое метались из стороны в сторону, серебряный и зелёный смешивались и перекрещивались, так что Цзыцзинь уже не мог толком различить, кто где. Юноша наблюдал схватку тысячелетнего лиса и злобного демона, что погубил столько людей без всяких угрызений совести. Как тут было не испугаться — ведь Цзыцзинь был обычным слабым уязвимым человеком! Обливаясь холодным потом, он прилип спиной к стене и мелкими шажочками передвигался к выходу. Больше всего он боялся, что кто-то из сражающихся о нём вспомнит. Цзыцзиню хотелось одного — бежать отсюда поскорее и подальше. И в тот самый миг, когда до свободы оставался последний шаг, Фейсяо отчаянно вскрикнул: — Цзыцзинь! Помоги! Конечно, юноша не мог не обернуться на этот зов. Его взору предстала ужасающая картина: пять длинных когтей старика насквозь проткнули грудь Фейсяо, выйдя из его спины. С острых концов струилась алая кровь. Никто не смог бы выжить после такого. Словно огромная кувалда заехала прямо в грудь Цзыцзиня, оборвав дыхание. Как же мог умный, хитрый, коварный Фейсяо допустить подобное? Он выживал на протяжении долгих сотен лет, чтобы погибнуть такой смертью?! Как он может умереть?! Цзыцзинь вспомнил, как впервые увидел Фейсяо. Как тот стоял под зелёной ивой на берегу реки, бумажный веер порхал в изящной руке, белоснежные одежды развевал ветерок, и весь облик его был прекраснее, чем цветок персика. Эта картина навечно запечатлелась в памяти Цзыцзиня. «Фейсяо, Фейсяо! — хотелось закричать юноше. — Разве мы не договорились мирно развлекаться? Мы же собирались посетить лучший в городе ресторан, поесть курицу в кунжутном масле! И курицу в листьях лотоса, помнишь? Как же можешь ты так легко нарушить наш договор?» Однако, глядя, как тело Лиса медленно соскальзывает с когтей демона, Ван Цзыцзинь во всё горло заорал: «Верни мне Фейсяо!» и бросился с кулаками на бывшего пожилого учёного. Глаза его застилали горькие слёзы, поэтому он не сразу поверил тому что видел: изящное тело Лиса внезапно рассыпалось мелкими частицами, которые медленно осели на землю. И там, куда они опали, оказался складной веер с большой дырой посередине. Цзыцзинь застыл в шоке. — Я думал, что достаточно выставить против тебя лишь веер. Ха-ха! Не ожидал, что в тебе таятся такие силы… И тут Цзыцзинь увидел Фейсяо с недоброй ухмылкой на лице, стоящего позади демона. Абсолютно живого и невредимого! От этого зрелища юноша уже не знал, плакать или смеяться. Слёзы лились неостановимо, в сердце радость мешалась с печалью. Он и хотел бы что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. Услышав речь Лиса, демон вздрогнул и быстро развернулся, очевидно, желая продолжить сражение. Но Фейсяо не дал ему шанса. Он успел ударить первым. Своей нефритовой флейтой он попал точно в лоб старику. Раздался резкий свистящий звук, и бывший пожилой учёный исчез бесследно, словно его никогда и не было. Ван Цзыцзинь продолжал оторопело пялиться на то место, где тот только что находился. Фейсяо с мягкой улыбкой подошёл к нему. — Отомри, — сказал он. — Демон скрылся по ту сторону, и нам сейчас надо разрушить его заклинания. — А я-то чем смогу помочь в таком деле? — удивился Цзыцзинь. И вдруг увидел, как в одно мгновение ногти Лиса удлинились, так же, как ранее у демона. Сверкнули острые как лезвия кончики, и на кисти у Цзыцзиня появился порез. Юноша вскрикнул и взмахнул раненной рукой. Брызги крови алыми бусинами разлетелись в стороны, часть из них попала на стену, исписанную уродливыми змееподобными заклинаниями. — Ты чего?! Больно же! — возмутился Цзыцзинь, зажимая ранку краем рукава. Он хотел с осуждением уставиться на Фейсяо, но его взгляд скользнул по стене и задержался — теперь на белой поверхности краснело лишь несколько пятнышек крови, а от извилистых надписей пожилого ученого не осталось ни точки, ни чёрточки. Как тут было не удивиться? А Лис взглянул невозмутимо, а потом подошёл к тому месту, где минутой ранее исчез побеждённый демон и что-то подобрал с пола. ПРИМЕЧАНИЯ: Нефритовая флейта В Китае нефрит юй 玉 (yù) считается царём камней. Его ценят за твердость и долговечность, музыкальные качества и красоту. Он олицетворяет мудрость и вечность, Небо и Землю. Полупрозрачная текстура нефрита ассоциируется с душой и духовными устремлениями. В Китае «нефритом» называли целую группу камней: собственно нефрит, яшму, жадеит, агальматолит, различные разновидности серпентина и другие. Древнекитайское изречение гласит: «Золото имеет цену, нефрит же бесценен». Самым ценным считался хотанский нефрит цвета «бараньего жира» с матовым блеском, которым мог владеть только император — «Сын Неба». Его китайцы получали в качестве дани из государства Хотан, расположенного на Великом шёлковом пути. Белый «бараний» нефрит ценился дороже не только золота и серебра, но и зелёного нефрита. Искусные ремесленники превращали его в изысканные предметы искусства, находившиеся в собственности императорского двора. Кроме белого, ценились такие разновидности нефрита, как: жёлтый, красный, зелёный, чёрный, цветной и другие. Верили, что нефрит способен даровать бессмертие. Поэтому этот иероглиф присутствует в именах многих даосских божеств. Считалось, что нефрит способен исцелять усталость и придавать силы. Для изготовления лекарств использовались нефритовые ложки, шпатели и пестики, которые, как думали, передают ингредиентам свои целебные свойства. Толчёный нефрит нередко использовался в качестве лекарства. Верили, что в руках человека, упорствующего в своих заблуждениях, нефрит темнеет. Нефрит широко используется для изготовления различных украшений и изящных предметов. В имперскую эпоху из драгоценного белого нефрита делали покрытые тонкой резьбой пластинки, которые подвешивали к головному убору или поясу, и во время ходьбы они издавали мелодичный звон, отпугивая злых духов. Также из нефрита изготавливались музыкальные инструменты. Сяо 簫 Xiao — это древняя традиционная китайская флейта, изготавливалась из бамбука или нефрита. Флейта Сяо обладает мягким, изящным и нежным звуком и подходит, в основном, для исполнения медленной и спокойной, лирической музыки, отражающей чувства человека или рисующей прекрасные картины природы. С древних времён существует выражение отражающее чудесную природу голоса флейты Сяо: «Звуки Сяо привлекают Фениксов». В древности сяо считалась инструментом отшельников и мудрецов, а игра на ней — формой медитации. Во время династии Хань слово ди (так тогда называлась сяо) привязывалось к конфуцианскому понятию «ди», обозначающему очищение разума от зла. Сяо — атрибут одного из Восьми Бессмертных, почитаемых в даосизме: Хань Сяна. В легендах Хань Сян выступает как маг и чародей, а ещё он считается покровителем музыкантов: говорят, что от звуков его флейты всё вокруг расцветает. В культуре Китая сяо связана с небесными птицами — фениксами — и, следовательно, с бессмертием. По легенде, в руках умелого музыканта на звуки сяо прилетают фениксы и могут вознести его на Небеса, сделав бессмертным.