Похититель душ 春江花月夜 Китай

…Когда-то я слышал об этой опасной дороге… Бо Цзюйи (772-846)

Опять призрак? Ну, что за невезение?! Ван Цзыцзинь уж и не знал, плакать или смеяться. С тех пор, как подружился с Фейсяо, юноше иногда казалось, что призраков вокруг куда больше, чем обычных людей. Или это происходило потому, что подобное тянется к подобному? — Хорошее зрение, — проворчал голос из темноты в ответ на реплику Лиса. Цзыцзинь раздул фитиль и, подняв его вверх, осветил помещение. Тут было пусто и грязно: с потолочных балок свисали лохмотья паутины, несколько обломков грубой мебели валялись на пыльном полу — вот и всё. — Эй, малыш! Ты что, хочешь убить этого старика? — недовольно раздалось из угла. Фейсяо быстро схватил Цзыцзиня за руку и задул огонь: — Он совсем недавно стал призраком, это может ему повредить. Ван Цзыцзинь сложил ладони в уважительном жесте и вежливо поклонился. — Мы не собирались вас беспокоить, нам просто нужно место для ночлега. Может, вы знаете, где есть гостиница? — Да, конечно! — подтвердил призрачный голос. — Судя по карте, где-то здесь должна быть почтовая станция (1), — продолжал Цзыцзинь. — Почта… почта… да, когда-то здесь была почтовая станция… — донеслось унылое бормотание из тёмного угла. — Ну, и куда она подевалась? — спросил Фейсяо. — А ты, молодой господин, мог бы и повежливее спрашивать! Сами ещё не догадались? Это самое место и было раньше почтовой станцией с постоялым двором. А я там верой и правдой служил охранником. Услышав это, Ван Цзыцзинь почувствовал себя неуютно. Конец этого места явно был нехорошим. Узнавать, каким именно, ему уже не особо хотелось, но старик-призрак всё равно продолжил рассказ: — Три года назад в нашей местности свирепствовала банда. Однажды они напали и за одну ночь убили всех — служащих почтовой станции, охрану, постояльцев гостиницы, слуг с семьями. Никого не пощадили. — Но почему власти не воспрепятствовали?! — Мы слишком далеко от центрального города провинции, — тяжело вздохнул призрак. — Пока войска смогли отловить всех разбойников и прекратить бандитский беспредел, прошёл целый год. Законность они восстановили, народ с горем пополам успокоили, однако в этом месте слишком много людей погибло, потому злой дух тут очень силён. Голос стал совсем грустным, в нём даже как будто слышались всхлипывания. — Эй, ну не печалься так, всё ведь давно закончилось, — попытался утешить его Ван Цзыцзинь. — После тут пытались снова устроить почтовую станцию, но то и дело случалось что-то нехорошее, и она закрылась. — Нехорошее? — забеспокоился юноша. Время было уже позднее, ничего, кроме этой ветхой постройки, им не встретилось на пути. Что же делать, если и здесь опасно? Не хотелось бы провести ночь в диком лесу. А вдруг тут водятся крупные звери — волки или тигры? Или бродят остатки той банды? — Не надо паниковать, — проговорил призрак. — В пяти ли (2) к юго-западу отсюда располагается городок, там найдёте где переночевать. — Спасибо! — поблагодарили его молодые люди, и Ван Цзыцзинь скорее побежал седлать лошадей. Всё-таки было уже темно, а до города ещё предстояло добраться. Фейсяо тоже повернулся к выходу. — Постой-ка! — призрак окликнул Лиса. — Тебе стоит поостеречься. В том городке не осталось никакой нечисти. — Что ты имеешь в виду? — хмуро поинтересовался Фейсяо. Цзыцзинь заглянул в двери, чтобы его позвать, и остановился, желая услышать, что скажет призрак. — Мы с тобой, конечно, принадлежим к разным видам, но… Слышал, там проживает один монах-даос, очень известный заклинатель… Господин, прежде, чем отправляться туда, хорошенько подумай. — Не стоит меня недооценивать! — резко ответил Лис. Он вышел из дома, не оглядываясь. А вот Цзыцзинь ненадолго задержался. Он поклонился темноте в углу: — Пожалуйста, не предавайся печали. Поскорее переродись и в следующей жизни стань человеком! — Хех! — грустно хохотнул призрак. — Если я уйду, кто же станет указывать дорогу прохожим? Больше из мрака не донеслось ни единого звука. Отъехав на некоторое расстояние, юноша обернулся. Дом еле виднелся в сумерках, тоскливо чернела распахнутая дверь. Силуэты деревьев сплетали свои ветви над маленькой постройкой, словно лес хотел поглотить любое напоминание о человеческом присутствии. Тонкий полумесяц скупо освещал мертвенным светом узкую горную дорогу. Этот зловещий пейзаж заставлял душу холодеть от ужаса. — Цзыцзинь, не отставай! — крикнул Фейсяо, и юноша, очнувшись от оцепенения, пришпорил коня. Поравнявшись с приятелем, он посмотрел на изящный профиль Лиса. Конечно, Цзыцзинь знал, что впечатление утончённой красоты обманчиво, но не мог не отнестись серьёзно к словам призрака. Посомневавшись, он всё же спросил: — Ты правда не боишься ехать в этот город? Мы можем поискать другое место… — Чего мне бояться? — перебил его Лис. — Думаешь, со мной так просто справиться? Мы стольких уже встретили, кто из них оказался сильнее меня? Он презрительно фыркнул и поскакал вперёд. Цзыцзинь смотрел как ослепительно белеет его спина в наступившей темноте, но это было одинокое пятно, которое, казалось, вот-вот поглотит мрак. В сердце юноши поселилось дурное предчувствие. Стремясь поскорее оказаться среди людей, Фейсяо и Цзыцзинь подгоняли лошадей. Однако, они не рассчитывали, что городские огни замерцают между деревьями уже через четверть часа. Ещё немного, и они увидели перед собой целую россыпь фонарей на улицах большого поселения. — Похоже, приехали! — воскликнул Цзыцзинь. Они подъехали к впечатляющей квадратной башне. На высокой стене из синего кирпича были нанесены два огромных иероглифа: Дуфэн 都丰 ПРИМЕЧАНИЯ: (1) Почтовая станция — Пекинские археологи обнаружили, что служба срочной доставки почты существовала в Китае более 2000 лет назад. В ходе раскопок в одной из древних шахт были обнаружены бамбуковые дощечки для записей, использовавшиеся во время правления династии Цинь (221-207 гг. до н.э.). На одной из них начертаны два китайских иероглифа, означающие «быстрая доставка». Судя по этим записям, тогда в Китае существовал «закон о доставке почты», согласно которому почтовая корреспонденция подразделялась на категории, аналогичные нынешнем первому и второму классу. Первый класс предназначался для посланий императора. Доставка почты осуществлялась по четырём дорогам курьерами, которые верхом на лошадях проделывали по 125 миль в день. Самая крупная из дошедших до наших дней — Станция Юйчэнъи города Гаою. Масштаб этой станции был ошеломительный: согласно историческим данным в период полного расцвета на станции было более 100 комнат, а также 65 почтовых лошадей, 18 судов, более 200 наездников и судовых работников. Помимо арки, стен, барабанной башни, кабинетного корпуса, склада, галереи и конюшни, здесь имелись императорские хоромы для встречи и проводов почётных гостей, резиденция почтовиков, а с северной части станции находились апартаменты канцлера по почтовым делам и другие постройки. В результате многочисленных войн, поджогов и различных природных катаклизмов сегодня нашему взору доступны лишь комнаты отдыха, отрытая терраса, задний зал, ворота резиденции, апартаменты канцлера, ревизионная и некоторые др. постройки. Как считают специалисты, в Китае древние почтовые станции подобного размаха очень редки. За время многовековой истории Китая были построены десятки тысяч почтовых станций, но с течением времени большинство из них бесследно исчезло. (2) Ли — название двух китайских единиц измерения расстояния: первая — кит. 市里 или кит. 里, Lǐ — для больших расстояний, в древности ли (里) составляла 300 или 360 шагов (步, бу), стандартизированное метрическое значение — 500 метров; вторая — кит. 市厘, стандартизированное метрическое значение которой составляло ⅓ мм. В китайском языке эти слова пишутся разными иероглифами и произносятся разным тоном. В китайских идиоматических выражениях тысяча, десять тысяч ли означают очень долгий путь. Существует древнее китайское выражение, происходящее из 64-го параграфа основного сочинения китайского философа Лао-цзы: «путь в тысячу ли начинается с первого шага». Есть также чэнъюй «могучий орёл (дословно, птица пэн) может пролететь десять тысяч ли», который означает «широкие перспективы». Великая китайская стена по-китайски иногда называется «стеной длиной десять тысяч ли».