Похититель душ 春江花月夜 Китай

…Кого зарывают к ночи В углу перекрёстка путей… Жуань Цзи (210-263)

Когда крышку колодца очистили от земли, стало видно, что она запечатана и просто так её не открыть. Фейсяо снова достал свой волшебный клинок. Стоило ему рубануть по крышке, как печати засияли ослепительным светом, который был столь ярок, что Цзыцзинь не выдержал и зажмурился. Когда он решился открыть глаза, обгоревшие пломбы испускали клубы белого дыма, а в крышке колодца зияла большая дыра. Любопытный юноша тут же сунул нос внутрь и скривился от ужасной вони. И всё же ему было интересно посмотреть, поэтому, зажав нос пальцами, он ещё раз заглянул. Внутри колодца бесчисленными слоями лежали жёлтые листки, словно золотые опавшие листья. — Как же мерзко пахнет! — пожаловался Цзыцзинь. — Подожди, сейчас развеется, — отозвался Лис. Он принялся убирать бумагу, слой за слоем. На обратной стороне каждого листка были нарисованы какие-то знаки. И вот, наконец, под ними показалось что-то ещё. Цзыцзинь пригляделся — широкие рукава из тонкого шёлка. Яркие цвета и богатая вышивка что-то ему напомнили. Он взял ветку и подцепил край рукава, но шёлк расползся прядями от прикосновения. — Как считаешь, кто здесь похоронен? — спросил он, а сам уже подумал о человеке в дорогой одежде, приходившем глубокой ночью, чтобы рыдать на этом самом месте. Не отвечая, Фейсяо откинул истлевший шёлк, а под ним обнаружилось мёртвое тело. Это был труп девочки-подростка в нарядном платье. По традиции, Цзыцзинь плюхнулся на задницу и испуганно пискнул: — Ой! Кто это? — А кто, по-твоему, это может быть? — закатил глаза Лис. Набравшись смелости, юноша повнимательнее присмотрелся к мертвецу. Фигура, поза, причёска… — Баоюнь! — выпалил он. — Да, это я, — внезапно раздался чёткий голос. Цзыцзинь вздрогнул. Вот теперь он уже по-настоящему испугался. Дрожа всем телом, он оглянулся и, действительно, увидел позади хрупкую фигурку Чжан Баоюнь. — Наконец-то. Мы уж заждались, — хмыкнул Фейсяо. — Молодой господин Ху, — вздохнула девушка, подняв на него затуманенный взор. — Вы были рядом несколько дней, неужели не можете понять мою боль? Лис покачал головой: — Продолжать в том же духе — не выход. Давно пора это закончить. Ван Цзыцзинь молча хлопал глазами, абсолютно ничего не понимая. Не выдержав, он подёргал Фейсяо за рукав: — Что происходит? — прошептал он. — Техника «Колодца» заключается в том, — Лис с жалостью посмотрел на Баоюнь. — Что создаётся обиженный призрак. Для этого нужно похоронить человека заживо. И, дождавшись, когда он будет умирать с чувством глубокого негодования в сердце, прочитать заклинание… Да, это «рукотворный», искусственно созданный призрак. У Цзыцзиня от его слов мурашки побежали. Он невольно скосил глаза на труп в колодце. Как же ужасно вот так погибнуть! — Молодой господин Ху! Что плохого в том, что я защищаю этот город? — со злостью и болью воскликнула Баоюнь. — Почему вас это так беспокоит? — Девочка, хватит уже держаться за прошлое, — Цзыцзинь не утерпел, чтобы не вмешаться. — Оставь всё и иди в иной мир. — Иди? Иди?! — Баоюнь подняла лицо к чёрному небу. — Ты что, не видишь, сколько здесь заклинаний? «Иди!» Сказать-то легко, а как сделать? Едва она закончила говорить, её рука внезапно вытянулась и броском змеи попыталась вцепиться в горло юноши. Он даже не успел ничего сообразить, а Фейсяо с криком «Ты что делаешь?!» своим клинком отбил атаку. От соприкосновения с лезвием, рука отдёрнулась и втянулась на место. Лис оттолкнул юношу в сторону и попытался обратиться к Баоюнь: — Мы помогли тебе открыть печати, ты можешь освободиться. Почему ты продолжаешь так себя вести? Признайся, кто наложил на тебя это заклинание? Словно не слыша его, девушка прокричала: — Если я уйду, что будет с городом? И молниеносным движением бросилась на Фейсяо. Лис едва увернулся, завязалась борьба. Цзыцзинь еле успевал следить за их поединком. Он вертел головой туда-сюда, и вдруг ощутил ледяное прикосновение к шее. Кто-то приставил к ней стальной клинок. Юноша был так потрясён, что даже не испугался. Он быстро оглянулся и заметил фиолетовые даосские одежды, совсем как у Цзыяна. — Эй, лиса! Сдавайся, твой дружок в моих руках! Судя по голосу, это, и правда, был Цзыян. — Послушай, настоятель, — игнорируя нож, воскликнул Цзыцзинь. — Ты же охотишься на призраков. Как ты мог не заметить настолько сильного духа совсем рядом со своим храмом? И тут его щека загорелась от удара. Ошеломлённо моргнув, юноша увидел прямо перед собой красное круглое лицо купца Чжан Цяньфу. От гнева оно раскраснелось ещё больше. — Как ты смеешь называть мою дочь призраком?! — завопил купец. — Кто сказал, что она призрак?! Из маленьких глазок брызнули слёзы, и горе исказило черты. Цзыцзинь не мог понять, что тут происходит. Каким образом связаны Чжан Цяньфу и Цзыян? Увидев нож у шеи Цзыцзиня, Лис сразу опустил руки и прекратил сражаться. Воспользовавшись этим, Цзыян распорядился: — Баоюнь, убей монстра! Быстро! Однако, девушка и не думала слушаться. Она смотрела на Фейсяо с печалью и нежностью. И дураку было ясно, что она беззаветно влюблена в Лиса. — Баоюнь, глупая девчонка! — продолжал орать Цзыян, но не похоже, что она обращала на него внимание. Глаза девушки не отрывались от лица Фейсяо, и для неё не существовало сейчас никого другого. Тем временем, Ван Цзыцзинь ощущал нечто странное. Земля под ногами словно размягчалась, затягивая в себя как в болото. Глянув вниз, он увидел, что его ступни уже скрылись в мутной воде, и топь продолжает засасывать. Он стоял неподвижно и опускался медленно, а вот двое остальных перепугано задёргались и начали стремительно погружаться в болото. К тому же, из воды показались тонкие ветки и принялись оплетать тела. Забыв про Цзыцзиня, даос отчаянно замахал ножом, обрубая побеги, но на смену отрезанным вырастали новые и связывали его ещё прочнее. В мгновение ока ситуация переменилась. Юноша погрузился в грязь уже по грудь, а Цзыян ушёл в неё почти целиком, отчаянно борясь и паникуя. И тут прямо в голове раздался голос Фейсяо: «Цзыцзинь, это всего лишь иллюзия. Держи свой разум открытым, и ты всё увидишь. Беги прямо сейчас, не знаю, как долго смогу удерживать её». Зажмурившись, Цзыцзинь постарался прояснить мысли, а когда открыл глаза, не увидел ни мутной болотной воды, ни побегов. Рядом извивался и махал руками Цзыян, на его сморщенном лице отражалось страдание, будто он на самом деле тонул в трясине. Оттолкнув монаха, юноша бросился к другу. От его тычка Цзыян тоже пришёл в себя и разразился бранью: — Ты, дохлая лиса! Не долго тебе осталось! Фейсяо, довольный, что его план сработал, лишь захихикал в ответ: — И что ты мне сделаешь? — Подожди! Цзыцзинь и Лис переглянулись: что ещё задумал сумасшедший даос? И тут они услышали стон Баоюнь: — Нет, нет, я не хочу, чтобы он видел меня такой! Она закрыла лицо руками и согнулась от боли. Чжан Цяньфу подбежал к ней и принялся причитать: — Доченька, доченька, что с тобой? Однако, она лишь отворачивалась и отталкивала его. В конце концов купцу удалось отнять её руки, и все в ужасе отшатнулись: лицо девушки было залито кровью. — Пугающее зрелище, да? — с мукой в голосе воскликнула она. — Вот так я выглядела в момент смерти. Когда в колодце закончился воздух, от удушья я разодрала себе лицо ногтями… Слёзы потекли по рваным ранам на щёках, размывая кровь. Но Цзыян не дал ей предаться горю. — Убей монстра! — снова велел он. Взвизгнув, Баоюнь подскочила в воздух и, перелетев через голову Цзыцзиня, набросилась на Фейсяо. Юноша почувствовал несколько тёплых капель на своей коже. Что это было — слёзы или кровь? Как бы там ни было, он горевал о бедной девушке. А что оплакивала она? Свою долю или свою несчастную любовь? ПРИМЕЧАНИЕ: Эпоха Тан (617-907) стала периодом господства даосизма как государственной религии и идеологии. Связь между даосизмом и императорским домом Тан (семьёй Ли) установилась ещё до основания династии, когда будущие первые императоры Тан, Гаоцзу Ли Юань и Тайцзун Ли Шиминь, согласились с предложением главы даосской школы Шанцин, Ван Юаньчжи, признать Лаоцзы своим предком, поскольку по преданию фамилия Лаоцзы тоже была Ли. До эпохи Тан даосы, как правило, одевались так же, как и все прочие люди. Универсальную систему особых одежд и головных уборов для даосов в эпоху Тан установил Чжан Ваньфу 张万福 из уже упоминавшейся школы Шанцин. Он также разработал систему рангов — в зависимости от того, сколько лет человек изучает даосизм. Даосы подразделялись на семь рангов, различавшихся головными уборами и цветом одежд. Одежда даосов — как мужчин, так и женщин — состояла из накидки 外罩帔, верхнего платья 上褐 (я перевожу здесь 褐 как «платье», но вообще 褐 — это грубая ткань) и нижней юбки 下裙 и контрастировала с общепринятыми в то время халатами-юаньлинпао. 1й ранг — пин-гуань (平冠; «плоский гуань»), жёлтая накидка. (Гуань — официальный головной убор.) 2й ранг — фужун-гуань, жёлтая юбка, тёмно-красное (绛) верхнее платье. 3й ранг — жёлтое верхнее платье, чёрный головной платок (玄巾; 巾 означает любой головной убор без жёсткого каркаса: платок, мягкую шапку). 4й ранг — сюань-гуань (玄冠 «чёрный гуань»), сине-зелёное (青) верхнее платье. Сюань-гуань — это одна из церемониальных шапок чиновников с жёстким каркасом, из чёрной полупрозрачной материи. 5й ранг — жёлтое верхнее платье, сюань-гуань. 6й ранг — фиолетовые верхнее платье и накидка. 7й ранг — добавляется многоцветная накидка. Даосы шестого ранга и выше носили фиолетовые одежды — при Тан этот цвет был «зарезервирован» за императорским двором и высшими чиновниками.