Похититель душ 春江花月夜 Китай

…ранит меня печаль… Се Тяо (464-499)

Прыжок Баоюнь был стремительным, но Фейсяо вовремя заметил её движение, и успел увернуться. Раздался встревоженный крик Цзыяна: — Баоюнь, ты должна меня слушаться! Девушка, хоть и без устали атаковала Лиса, выглядела очень жалкой. — Молодой господин Ху, пожалуйста, поторопитесь! Если мне придётся использовать всю свою силу, вы не сможете мне противостоять, — пробормотала она. Фейсяо легко отражал её атаки, он был быстрым и лёгким, как лисица. Ускользая из-под ударов Баоюнь, он задал вопрос: — Это Цзыян наложил на тебя заклинание? Не отвечая, девушка продолжила сражаться с застывшим выражением на окровавленном личике. Она молчала, но из её прекрасных больших глаз лились слёзы, смешивались с кровью на щёках и капали на шёлковое платье. Не выдержав этого душераздирающего зрелища, Ван Цзыцзинь схватил нож и бросился на даоса. — Ах, ты, жестокая сволочь! Сейчас же прекрати мучать бедную девочку! — завопил он, поднимая клинок… и полоснул себя по руке. — Глупый студент, — злорадно усмехнулся Цзыян. — Только успел сбежать, и снова смерти ищешь. Он сделал жест рукой, и Цзыцзинь вдруг с силой стукнул себя по запястью. Пальцы разжались, и нож выпал. И, пока поражённый юноша пытался сообразить, что происходит, удар по голове заставил его упасть. Цзыян тут же упёрся ногой ему в грудь, придавливая к земле. Задыхаясь, Цзыцзинь с горечью понял, что не рассчитал — даос оказался слишком могучим заклинателем. Между тем, Цзыян с научным интересом на лице усиливал нажим сапогом и разглядывал юношу. — Знаешь, идиот, если я захочу, могу сломать тебе рёбра и покончить с твоей жалкой жизнью? — он сощурил глаза. — Но я не буду этого делать. Я хочу, чтобы ты увидел, как сдохнет эта лиса. Я заставлю его умирать долгой и мучительной смертью… — Ты больной! — отчаянно закричал Цзыцзинь. — Как священник может быть таким?.. И захрипел, потому что Цзыян с такой силой надавил на его грудь, что для воздуха в легких не осталось места. От удушья юноша почти потерял сознание. Однако, Фейсяо не мог спасти его, занятый поединком с Баоюнь. Они отступали и наступали, защищались и нападали, но ни один из них не причинял другому настоящего вреда. Со стороны их бой больше походил на танец. Цзыян тоже это заметил: — Глупая, ты правда думаешь, что сможешь ему понравиться? Глянь на себя, кого привлечёт такое страшилище?! От его жестоких слов, Баоюнь заплакала ещё горше. — Я знаю, что не нравлюсь ему, — воскликнула девушка. — Но он-то мне нравится! — Это не так! — Фейсяо остановился и посмотрел на неё. — Перестань, я возьму тебя и Цзыцзиня с собой, и мы уйдём отсюда! — Правда? — заплаканные глаза засияли надеждой и счастьем. Видя, как она сразу размякла, Цзыян снова заорал: — Да как же он заберёт тебя, если тело всё ещё в колодце? Как ты сможешь с ним уйти? Он лжёт! Лицо Баоюнь окаменело. — Ты обманываешь меня? — обернулась она к Лису. В словах даоса был смысл, и Фейсяо не сразу нашёлся с ответом. Поколебавшись, он неуверенно сказал: — Я… я найду способ. Услышав это, Баоюнь горько усмехнулась, подняв лицо к небу. — И ты тоже мне лжёшь… Все мне лгут… Все лгут. Мой отец сказал, что хочет сделать меня святой, а вместо этого сделал призраком. Мне всего тринадцать лет, я заживо похоронена в этом колодце. Я умерла, не успев испытать ни счастья, ни радости. А теперь мне все лгут. На физиономии Цзыяна проявилась злобная радость. — Я не вру тебе, Баоюнь. И я никогда не брошу тебя. Всё, что я делаю, для твоего же блага, — увещевал он, а сам тем временем развернул на ладони бумажный талисман и начал что-то приговаривать. Цзыцзинь видел всё это, но ничего не мог предпринять из своего положения. Он и так едва дышал. А даос закончил с заклинанием и уставился на девушку горящим взглядом: — Баоюнь, ты полна ненависти. И чем сильнее ненависть, тем больше твоя сила! — Молодой господин Ху! — воскликнула девушка. — Уходите! Что бы вы ни сделали, я не хочу убивать вас! — Нет, — покачал головой Лис. — Я сдержу обещание. Я хочу помочь тебе! На лице девушки появилась счастливая улыбка: — Да? …Но уже поздно, — её голос начал меняться: — Баоюнь уже больше не Баоюнь, спасайтесь! Быстрее убегайте! Произнеся это, девушка уронила голову и застыла. Фейсяо и Цзыцзинь переглянулись, и у обоих в глазах отражалось нехорошее предчувствие. И в этот момент раздался оглушительный вой. Невозможно было поверить, что этот звук исходит из хрупкого тела Баоюнь. Внезапно прямо из ниоткуда стали появляться призраки. Их становилось всё больше, и за короткое время вокруг девушки собралась целая армия. И тогда она подняла голову: глаза светились красным, и даже лицо нельзя было узнать, оно несло на себе печать жестокости. Дух Баоюнь поднял руку и, указав на Фейсяо, проскрипел: — Сожрите его! В тот же миг десятки обиженных духов распахнули пасти, гнилая слюна потекла на лохмотья, и все они бросились на Лиса. Выхватив свой клинок, Фейсяо одним взмахом поразил первый ряд наступающих, но за ним встал второй, а там и третий. Призраки всё шли и шли, не давая ему передышки. Пока он был занят сражением, Цзыцзинь задыхался под сапогом Цзыяна, но боялся даже голос подать, чтобы не отвлечь друга. И тут Фейсяо сам отвлёкся — он заметил, что нечто позади него заслонило лунный свет. Обернувшись, Лис увидел Баоюнь. Зловеще улыбаясь, она тянула к нему руку, излучающую мертвенно-синий свет. Фейсяо отразил очередную волну призраков и направил на неё клинок. — Думаешь, меня так просто взять? — воскликнул он. Однако духи, увидев, что он смотрит в другую сторону, бросились к нему с оскаленными зубами. Сражаться с несколькими противниками было очень сложно. Полоснув лезвием по протянутой руке, Лис снова был вынужден разделаться с десятком призраков, а после обратиться к Баоюнь. Лежа на земле, Цзыцзинь то радовался за него, то ужасался, однако, предсказать, чем всё кончится не мог. Цзыян тоже внимательно следил за битвой и бормотал какие-то заклинания. Увидев, что серьёзно ранил девушку, и она на время лишилась возможности сопротивляться, Фейсяо прокричал: — Проклятие связывания! Невидимые путы начали оплетать девушку, но вмешался Цзыян и отдал команду. Выпучив глаза, призрак Баоюнь поднял неповреждённую руку, та резко выстрелила вперёд, как бросок змеи, и прошла насквозь через грудь Фейсяо. Ошеломлённый Цзыцзинь изо всех сил дёрнулся, но не смог даже пошевелиться. Он лишь смотрел, как кровь окрашивает белую одежду Лиса. Зато Цзыян радостно захохотал. Но он рано торжествовал. — Ну, конечно, проклятие связывания с этим не сравнится, — спокойно, с намёком на улыбку, проговорил Лис, схватив за запястье руку, торчащую из его груди. Его клинок на мгновение исчез и появился вновь, а рука призрака оказалась отрублена. Цзыцзинь видел, как Фейсяо и Баоюнь, оба раненые, падают на землю. Юноша испугался, что духи теперь набросятся на Лиса и растерзают его, но те вдруг исчезли. И зловещий красный свет в глазах девушки погас. Даос Цзыян, в панике от того, как всё оборачивается не в его пользу, закричал: — Баоюнь! Убей! Убей его! Однако девушка не обратила внимания на его приказ. Она подползла на коленях к Лису и дотронулась до его окровавленной груди своей оставшейся рукой. — Молодой господин Ху, — дрожащим голосом произнесла она. — Это вина Баоюнь, простите меня! Слёзы вновь хлынули из её глаз. Ван Цзыцзинь, конечно, жалел беднягу, но сейчас гораздо больше беспокоился о Фейсяо. Любовь этой маленькой девочки, подобно наводнению, грозила затопить всё вокруг без разбора. — Чего ты ждёшь?! — не унимался даос. — Убей его! Баоюнь, ты ему не нужна, ты же просто призрак! Просто призрак! Не успел он закончить, как ощутил холодную боль в груди. Опустив взгляд, Цзыян увидел стальное лезвие, торчащее из его сердца, с острия часто-часто капали алые капельки. Они падали на Цзыцзиня, который даже не мог увернуться от этого ручейка крови с запахом протухшей рыбы. Юноша смотрел на старика Чжан Цяньфу, сжимавшего рукоять ножа, стоя позади Цзыяна. — Ты не можешь называть мою доченьку призраком, — с безумным видом пробормотал купец. — Это никому не позволено. Она — не призрак, нет! Колени даоса медленно подогнулись, и он, схватившись за грудь, осел на землю.