Похититель душ 春江花月夜 Китай

…привлекаешь людей любопытные взгляды… Синь Цицзи (1140-1207)

На город Янжчоу медленно опускалась ночь. На улицах начали зажигать фонари, но количество прохожих не уменьшалось. На ночном рынке толпа стала только гуще. Множество лотков предлагали товары на любой вкус, разносчики сновали между зевак, торгуя едой и мелочами со всего света. Бродячие артисты тут и там устраивали представления: акробаты, жонглёры, силачи и комедианты развлекали публику. Однако, оживление большого города не могло проникнуть за высокие стены богатого поместья. В его глубоких дворах царила тишина. Слуги обходили дворы, зажигая фонари, пока всё вокруг не залило ярким светом. Но, сколько бы ни было фонарей, людям всё равно казалось, что поместье окутала тьма. Тяжелая аура смерти повисла над домом. Высокая стена разделила небо и землю. В дальнем внутреннем дворе со скрипом отворилась дверь и в комнату заглянула девочка с прической из двух рожек. — Молодая госпожа! — позвала она. — Сяо Хэ пришла зажечь для вас лампу! Ответа не было. Плотная розовая занавесь, отделяющая альков, даже не шелохнулась. Оттуда не донеслось ни звука. — Молодая госпожа, как вы сегодня себя чувствуете? — спросила служанка, зажигая свечу и закрывая её бумажным абажуром с нарисованным пионом. — Может быть, пригласить господина Чена? Мерцающий свет заставил шевелиться тени на стенах, и тёмная комната стала казаться ещё неуютнее. Так как ответа не последовало, девушка приблизилась к кровати и приподняла занавес. Стала видна нефритово-бледная рука с тонкими белыми пальцами. Они были изящной формы, но совершенно бескровные. Сяо Хэ погладила руку: — Когда молодая госпожа оправится от болезни, наступит время цветения, и мы пойдём запускать воздушного змея… Она болтала, несмотря на то, что не получала никакой реакции на свои слова. Спустя некоторое время, служанка собралась уходить. В дверях она обернулась: — Скоро госпожа принесёт вам лекарство. И Сяо Хэ снова к вам придёт. Словно смерть затаилась за занавесом. «Не надо, не оставляйте меня одну в этой жуткой комнате! Я не хочу пить это лекарство! Оно не помогает, а вредит. Чем больше его принимаешь, тем хуже себя чувствуешь!» Молодая госпожа на кровати услышала шаги в пустом коридоре. Перед её глазами возник образ: мягкие атласные туфли, расшитые пионами. Шёлковые, ярко-красные пионы (3). Струна в сердце болезненно натянулась, грозя лопнуть. По её мнению, роскошный пион, кокетливый пион ничем не отличался от смерти. Шаги всё приближались, пока дверь не заскрипела, открываясь. В комнату волной ворвался сильный аромат. Певучий женский голос произнес: — Лю-эр, прими лекарство. Струна в сердце окончательно порвалась. Молодая госпожа зажмурилась и откинулась на подушки. Может быть… может быть, умереть будет лучшим выходом… -------------------------- — Воистину, Янчжоу не уступает столице! Фейсяо, посмотри: чем здешний ночной рынок (2) хуже, чем там? — Ван Цзыцзинь продирался сквозь толпу, вертя головой по сторонам. — Это ты не видел его во времена династии Тан, — ворчливо отозвался Лис. — Тогда тут было ещё более оживлённо. Цзыцзинь невольно вздохнул. Жить слишком долго тоже не хорошо — теряешь ко всему интерес. — Давай поскорее найдём гостиницу, — сказал Фейсяо. — За покупками можно выйти и позже. Поток людей потянул друзей за собой. Публика окружила площадку, где выступал артист-жонглёр. Он весьма ловко подкидывал и ловил различные предметы, представление было очень эффектным и захватывающим. Публика кричала и хлопала, подбадривая артиста. Заинтересовавшись, Ван Цзыцзинь остановился. — Давай немного посмотрим! — предложил он. В этот момент публика снова разразилась аплодисментами. Цзыцзинь привстал на цыпочки, чтобы видеть поверх чужих голов, и скользнул взглядом по невозмутимому лицу Фейсяо. Тот чуть выгнул губы и пошагал дальше. Юноша опустился на пятки. Как бы ни хотелось остаться, он знал, кого всегда выбирает в своём сердце. И он припустил за Лисом. Обустроившись в гостинице, Цзыцзинь нетерпеливо подёргал Фейсяо за рукав. — Теперь можно и прогуляться! Тот, войдя в номер, сразу прилёг на застеленную кровать, и сейчас он лишь покачал головой: — Иди один, я немного устал. Лис, и правда, выглядел утомлённым. Цзыцзинь знал, что он ещё не вполне оправился от раны, полученной в Дуфэне, поэтому со вздохом согласился: — Ладно, тогда я сам. Ему очень уж хотелось побродить по рынку. — Цзыцзинь! — окликнул Фейсяо. — Вот, возьми с собой. Он достал из рукава и протянул юноше маленький колокольчик. — И что мне с ним делать? Цзыцзинь потряс колокольчик, но тот не зазвенел. Лис отрыл было рот, но ему стало лень объяснять, и он отмахнулся: — Просто возьми на всякий случай. Чтобы не спорить, юноша сунул колокольчик за пазуху и умильно улыбнулся Лису: — Ты забыл дать мне кое-что другое, более полезное… — Что? — с досадой спросил Фейсяо. Цзыцзинь указал на сумку: — Конечно, это денежки из твоего кошелька. Раздражённо закатив глаза, Лис вынул большой слиток серебра и кинул его Цзыцзиню. — Хватит? Юноша поймал слиток и, напевая весёлую песенку, с довольным видом отправился на прогулку. На ночном рынке было очень шумно. Цзыцзинь глазел по сторонам: чего тут только не было! Любые продукты, товары с Севера и Юга, всё, что можно вообразить, отыскалось бы на лотках базара. Наткнувшись на закусочную, юноша купил пакет жареных каштанов, которые пахли очень соблазнительно. Обжигаясь, он принялся есть, продолжая брести по торговым рядам. Поначалу и лакомство, и прогулка по рынку доставляли ему удовольствие, но неожиданно Цзыцзинь почувствовал себя ужасно одиноко. Вот если бы рядом шёл Фейсяо… Срочно захотелось вернуться. Но не с пустыми же руками! Оглядевшись, Цзыцзинь увидел магазинчик, торгующий уткой Чжанча (1). Вишнёвого цвета зажаристая шкурка выглядела очень аппетитно, и юноша подумал, что Фейсяо обязательно понравится. Не всё же ему курицу кушать, надо попробовать и другую птицу. Воодушевившись, Цзыцзинь обратился к продавцу: — Хозяин, мне связку уток, пожалуйста! Однако, торговец словно не замечал его. — Эй, хозяин! — уже громче воскликнул юноша. И снова ответа не было. Ухватившись за рукоять воткнутого в столешницу ножа, продавец зачарованно пялился на что-то за спиной Цзыцзиня. Оглянувшись, юноша увидел девушку в белом платье, уходящую прочь грациозной походкой. Кажется, в руках она несла свёрток с уткой Чжанча. ПРИМЕЧАНИЯ: (1) УТКА ЧЖАНЧА Чжанча-утка, копчёная в чае утка или просто копчёная утка (буквально: 樟 茶 鸭 zhāngchá yā, камфорно-чайная утка) — типичное блюдо сычуаньской кухни. Его получают путём горячего копчения маринованной утки на листьях чая и листьях камфоры. Сначала утку мариновали в течении нескольких часов в смеси, содержащей типичную комбинацию цельного или измельчённого сычуаньского перца, huangjiu или baijiu (ферментированное или дистиллированное китайское вино), имбирь, чеснок и соль. Для насыщенности вкуса иногда маринад для натирания утки дополняли чодзю, чёрным перцем, чайными листьями и листьями камфоры. После маринования утку быстро бланшировали в горячей воде для стягивания кожи, а затем сушили полотенцем или на воздухе. Затем утку помещали вок для копчения с листьями чёрного чая. После обработки дымом в течение примерно 10–15 минут утку готовили на пару ещё 10 минут, а затем обжаривали во фритюре в растительном масле, пока её кожа не станет хрустящей (2) НОЧНЫЕ РЫНКИ Ночные рынки (夜市, пиньинь: yèshì) — уличные рынки, работающие в ночное время и предназначенные скорее для неспешных прогулок, мелких покупок и наслаждения пищей, чем рассчитанные на крупные покупки дневные рынки. Обычно это рынки под открытым небом. Ночные рынки распространены в странах Юго-Восточной Азии. Особенно популярны в Гонконге и на Тайване, где встречаются практически в каждом городе. Ночные рынки начинают работу после вечернего часа пик. Вдоль проезжей части появляются торговые ряды, а сама проезжая часть превращается в пешеходную зону. Ассортимент товаров включает в себя игрушки, сувениры, одежду и обувь, кондитерские изделия и фрукты. Также на ночных рынках можно попробовать традиционную еду и напитки, например на Тайване это говяжий бульон с лапшой (牛肉麵), тофу (臭豆腐), китайский блин «цунчжуабин» (蔥抓餅) или «жемчужный» молочный чай (珍珠奶茶). Ночные рынки пользуются популярностью как среди местного населения, так и у туристов. Одним из крупнейших и наиболее известных ночных рынков на Тайване является Шилинь (士林) в Тайбэе. В Гонконге имеется шесть больших ночных рынков, самым популярным из которых считается Ночной рынок на Тэмпл-стрит (廟街的夜市) в Коулуне. (3) КРАСНЫЙ ПИОН В Китае, на протяжении многих столетий, складывалась целая культура общения, построенная на символах и кодах, которая, зачастую, остается «тайной за семью печатями» в глазах непосвящённых людей. Любуясь многочисленными свитками, написанными в стиле «горы и воды» или «цветы и птицы», мы, скорее, стремимся выявить сходство нарисованного образа с оригиналом, подчас не подозревая, как много информации скрывается за этим. Можно сказать, что китайская картина изображает совсем не то, что она подразумевает. Это прекрасно видно на примере тех же цветов, запечатлённых многими известными художниками Китая. Цветок, который традиционно в Китае считается «царём цветов», олицетворяя благородный характер, знатность и богатство — пион. В китайском языке «пион»звучит как мудань (牡丹) или фугуйхуа — «цветок знатности и богатства» (富贵花, fùguìhuā). Он является одним из цветов, который символизирует весну. Тонкий аромат пионов привлекает насекомых, прежде всего, бабочек, поэтому часто можно встретить изображение пиона и бабочки, ставших одним из самых излюбленных образов в китайском искусстве. В данном случае, пион символизирует женское начало, а бабочка — мужское. Одно из названий пиона — фугуйхуа — принято обыгрывать в многочисленных благопожеланиях. Пион 富贵花 и бабочка 蝴 蝶 (худе húdié) воплощают благопожелание 福 叠富贵 — «счастья, богатства и знатности». В данном случае, иероглиф 蝴 (ху) созвучен иероглифу 福 (фу — «счастье»), а 蝶 (де) — иероглифу 叠 (де — «наслаивать, сложить»). Кроме этого, изображение цветущих пионов воплощает благопожелание «процветания, богатства и славы» 荣华富贵 (жунхуа фугуй).