Похититель душ 春江花月夜 Китай

…Быстротечное время проходит — не ждёт… Се Линъюнь (385-433)

Время тянется медленно, но пролетает в мгновение ока. Незаметно миновало три года. Ван Цзыцзинь успел стать отцом двоих детей и отпустить бородку. Семейная жизнь была вполне гармоничной, дни проходили спокойно и тихо. Чего ещё желать? Но иногда, по ночам Цзыцзинь долго не мог заснуть, вспоминая беспечное и полное приключений время, проведённое рядом с Фейсяо. Если бы ему предложили выбирать между той жизнью и нынешней, он не был уверен, какую выберет. Каждый год он ждал наступления зимы в надежде на возвращение своего Лиса. Вот уже и третья зима миновала, отцвела мейхуа, отшумела ручьями весна, прошло жаркое лето, облетела с разноцветной листвой осень, началась и закончилась четвертая зима… А Фейсяо так и не выполнил своего обещания. В сердце Цзыцзиня было серо и пусто. — Слышал, в реке Мэйхэ опять кто-то утонул, — разливая чай, заметила Лю-эр. — Правда? — без выражения произнёс мужчина, глядя в окно на весенний пейзаж. — Наверное, там завелась какая-то нечисть. Вот если бы Фейсяо был здесь… — Снова ты о нём? — фыркнула Лю-эр. — Откуда в этом мире столько нечисти? Ты то и дело вспоминаешь это имя, а хоть раз он явился к тебе на помощь? Видя её недовольство, Цзыцзинь примирительно сказал: — Фейсяо — мой друг. И ведь это он устроил наш брак. Нам нужно его благодарить за это. — Цзыцзинь! — Лю-эр уставилась прямо на него. — Скажи честно, ты выбрал меня потому, что я похожа на него? Её взгляд был острым как меч, словно собирался пронзить его насквозь. — Ну что ты выдумываешь, — начал оправдываться мужчина. — Я встретил тебя на ночном рынке, и ты мне понравилась. Какое отношение это имеет к Фейсяо? — Точно? — рассмеялась Лю-эр. — Если мой господин соврал, хорошей смертью он не умрёт… Цзыцзинь улыбнулся в ответ, а сам подумал, что и не рассчитывает на хорошую смерть, да и жить ему, судя по предсказанию Лиса, сделанному ещё в самый первый день их знакомства, осталось не так уж много. Лю-эр радостно устроилась в объятиях мужа, довольная своей судьбой. Цзыцзинь глядел в синее весеннее небо. Фейсяо, не был ли ты сном, разбередившим душу? А если и нет, стоит ли перестать ждать и думать о тебе? Вот и пятая зима началась. Стояли холодные прозрачные дни, но лёд ещё не сковал реку Мэйхэ, и каждую неделю распространялись слухи о новых утонувших. Сам Цзыцзинь с тех пор, как плыл по ней в столицу на сдачу кэцзюй, так и не приближался к реке. Он уже и не надеялся на возвращение Лиса и больше не думал, что тот мог бы помочь с нечистью, утаскивающей людей под воду. Однажды днём, читая в своей комнате, Цзыцзинь и сам не заметил, как заснул. — Дядя! Дядя! Мужчина поднял голову и увидел ребёнка, который тянул его за рукав. — Какой ещё «дядя»? — рассердился Цзыцзинь. — Где твой дом? Однако мальчик был очень милым, он смотрел на мужчину большими глазами и печально выпячивал нижнюю губку. Цзыцзинь не сдержался и потрепал его по голове. — Малыш, где ты живёшь? — уже ласково спросил он. — Дядя, я не могу найти свой дом, — глаза ребёнка налились слезами, он шмыгнул носом, намереваясь расплакаться. — Ну-ну, — пожурил его Цзыцзинь. — Дядя поможет тебе вернуться домой, но ты должен вспомнить где он. — Хорошо, — кивнул мальчик. — Кажется, в той стороне. Он указал куда-то за окно. Пришлось Цзыцзиню взять малыша за руку и пойти с ним. Они довольно долго следовали в том направлении. Дорога была разбитой, вся в рытвинах и камнях. К тому же, чем дальше, тем больше ощущалась влажность. Подол ханьфу и обувь совсем промокли, к подошвам липла грязь. — Куда мы идём? — пробормотал Цзыцзинь, и тут мальчик остановился. — Это здесь, — сказал он. Перед ними раскинулась широкая река. Водная гладь нежно серебрилась в лунном свете, и казалось, будто она сама фосфорецирует. Мужчина огляделся и с сомнением произнёс: — Здесь очень красиво, но, похоже, тут никто не живёт. — Дядя, ты мне так нравишься! — засмеялся малыш. — А? Почему? — удивился Цзыцзинь. — Дядя, знаешь, мой дом на дне этой реки. Вода такая тёмная и холодная. И ужасно скучно находиться там целыми днями… Ван Цзыцзинь ещё не дослушал слова ребёнка, а ему уже стало нехорошо от дурных предчувствий. Мальчик закончил: — Но теперь дядя будет играть со мной на дне! Тысячный человек, утонувший здесь за последние сто лет. Как хорошо, что ты пришёл не слишком поздно, и река ещё не покрылась льдом! Всё, что хотелось Цзыцзиню, это бежать отсюда как можно скорее, но он вдруг понял, что не может сделать ни шагу. Опустив взгляд, он увидел, что чьи-то белые руки высунулись из воды и держат его за лодыжки. Неподалёку над водой показалась женская голова, облепленная мокрыми волосами, словно тиной. Закричав, мужчина рванулся, что было сил, но не сумел освободиться. Тут и там на поверхность всплывали всё новые и новые водяные демоны. — Дяде не нужно волноваться, — весело проговорил ребёнок. — Скоро всё закончится, и ты больше ничего не почувствуешь. Всё будет хорошо. Да куда уж лучше! Ещё совсем недавно гладь реки серебрилась под луной, услаждая взор, а теперь над нею плясали сотни призраков, наводя ужас. Они хватали Цзыцзиня за рукава, за края одежды, за ноги, и тянули за собой в ледяную воду. Мужчина отчаянно сопротивлялся, но он был один, а демонов не счесть. — Нет! Нет! Не надо! — однако последние слова заглушило бульканье. Цзыцзинь с головой ушёл под воду. «Прощай, Фейсяо! — подумал он, — Я не смог тебя дождаться. Прости, Лю-эр, что оставляю тебя и детей…» Внезапно, словно наяву он услышал колокольчик. Очень тихий, но ясный и чистый звук. Динь… динь… динь. Такой нежный, сладкий перезвон. Вскрикнув, Цзыцзинь проснулся и обнаружил, что находится у себя дома, в своей комнате. Он поднял голову со стола и подвигал ею, разминая шею. Ну и кошмар ему привиделся. Он отёр с лица холодный пот. Что такое, почему лоб всё ещё мокрый? Цзыцзинь оглядел себя и понял, что он весь мокрый! Одежда насквозь пропитана водой, а кое-где к ткани прилипли кусочки водорослей. Вот это уже было по-настоящему страшно… Разве всё это не было сном? Неужели это произошло на самом деле? Цзыцзинь посмотрел на свои мокрые рукава, на покрытые тиной полы ханьфу и заметил широкий влажный след, тянущийся от дверей. То, что должно случиться, обязательно случится. Сейчас рядом не было могущественного Лиса, чтобы предотвратить беду. Раз уж так предначертано, судьбы не избежать. Цзыцзинь позвал слугу, чтобы убрал в комнате, и попросил ничего не говорить Лю-эр, чтобы не волновать её понапрасну. Он бездумно скользил взглядом по снежному пейзажу за окном, ещё никогда он не ощущал себя настолько беспомощным.