Похититель душ 春江花月夜 Китай

...Мне холодно без тебя... Оуян Сю (1007-1072)

Река Мэйхэ? Услышав это, Ван Цзыцзинь не смог сдержать дрожь. Что задумал Фейсяо на этот раз? Им бы, после стычки с речным богом, следовало держаться подальше отсюда. Погода стояла холодная и снежная. Поверхность воды у берега уже покрывал слой тонкого льда, а посередине поток ещё вихрился течением. Но пройдёт несколько дней и всю реку скуёт ледяным панцирем. — Идём, Цзыцзинь, — позвал Фейсяо, направляясь к берегу. — Зачем? Давай лучше скорее вернёмся домой, — опасливо заметил мужчина, но всё же послушно пошагал вслед за Лисом. Чем ближе была вода, тем страшнее ему становилось. А Фейсяо шёл вперёд и насвистывал что-то весёлое. Он оглянулся и с улыбкой заявил: — Своего врага надо знать в лицо. Посмотрим, насколько замёрзла река. — А какая нам разница, насколько она замёрзла? Лис проигнорировал нытьё Цзыцзиня, и вскоре они оба оказались у самой кромки воды. Точнее, там, где заканчивалась земля и начиналась корочка льда. Вытянув голову, мужчина оценил её размеры и прикинул: на то, чтобы замёрзла вся река уйдёт дней десять или около того. Тонкий лёд был прозрачным и блестящим, в воде отражалось небо, а островки белого снега лежали словно облака. Как в забытьи, Ван Цзыцзинь ступил на лёд и медленно побрёл к середине реки. Он чувствовал себя ужасно усталым, и душевно, и физически. Эта красота манила его, а всё остальное в мире казалось тусклым и не стоящим, чтобы за него держаться. Ему хотелось лишь одного — опуститься на дно и отдохнуть. Сквозь транс он слышал, как кто-то зовёт его по имени, но продолжал идти. А голос не унимался: — Цзыцзинь! Цзыцзинь! Наконец, мужчина обернулся и увидел юношу на берегу. Его белые одежды сливались со снегом, а на лице читалось беспокойство: «Цзыцзинь!» — Я так устал, — отозвался мужчина. Ему казалось, что эта фраза отражает его многолетние чувства. Сердце сжалось от страдания, но в этот момент реальная боль в щеке заставила его очнуться. Пощечина? Цзыцзинь прижал ладонь к загоревшейся щеке и возмутился: — Эй, ты зачем меня ударил?! Увидев, что он пришёл в себя, Лис выдохнул с облегчением: — Эта чёртова река чуть не свела тебя с ума! Ещё чего выдумал, кончать с собой на моих глазах! — Тогда давай возвращаться, — Цзыцзинь осторожно двинулся назад, отряхивая небольшие сугробы, собравшиеся на голове и плечах. — Знаешь, почему ты здесь сегодня? — вдруг спросил Фейсяо. Мужчина настороженно посмотрел на него, не имея ответа. — На этот раз всё не так, как было раньше. Та нечисть, что мы встречали прежде, просто притягивалась твоей аурой. Но сейчас наш противник — речной бог. Тебе суждено было столкнуться с ним. Так что я сражаюсь против судьбы. Цзыцзиню хотелось рассмеяться, но он увидел, что Лис говорит очень серьёзно, его брови, похожие на листья ивы, сурово сошлись к переносице, образуя маленькие складки. — Фейсяо, — ласково сказал мужчина. — Раз уж это моя судьба, зачем тебе идти против воли небес? Лис отвёл глаза и вздохнул. — Сначала я познакомился и оставался рядом с тобой, потому что хотел отплатить за добро в прошлой жизни. Но постепенно, я понял, какое доброе и чистое у тебя сердце. И подумал, что такому человеку нельзя позволить умереть преждевременно нехорошей смертью. Фейсяо улыбнулся вымученной улыбкой, которая не могла обмануть Цзыцзиня. — Не надо беспокоиться обо мне, — покачал головой мужчина. — Оставь это. На душе было тоскливо. В этом мире столько плохого, тут не о чём жалеть. Цзыцзинь ощущал усталость от жизни. — Не надо, не делай этого! — с тревогой произнёс Лис. — У нас ещё есть надежда! Когда река замёрзнет, сила речного бога опустится до самого низкого уровня. А пока встаёт лёд, я подумаю над способом, как обезвредить его. Глядя в серьёзное и печальное лицо Фейсяо Цзыцзинь не мог не грустить. Впервые он видел Лиса таким неуверенным. Тот поднял глаза к серому небу, затянутому снеговыми тучами. Судьба — это тонкая нить, это тень. Может ли человек ухватиться за неё? Нет худа без добра, но есть ли надежда? Мужчина в задумчивости смотрел на стремнину, весь уйдя в свои мысли. — Цзыцзинь! — окликнул его Лис. Когда он перевёл взгляд на друга, тот спросил: — Помнишь, ты обещал, что не будешь винить меня, что бы я тебе не сделал? — Конечно, — кивнул мужчина. — Если бы ты попросил, я бы убил себя без каких-либо жалоб. — Нет! — ужаснулся Фейсяо. — Моя цель — сохранить твою жизнь. Но, пожалуйста, помни: всё, что произойдёт, будет с благими намерениями. Прости меня! От таких слов Цзыцзиню стало немного не по себе, но Лис добавил: — Это ради тебя! И мужчина почувствовал, как лицо становится мокрым и холодным — из глаз неудержимо полились слёзы. Он смотрел сквозь влажную пелену на Фейсяо, и его силуэт почти растворялся на фоне белого снега, выделялись лишь волосы, словно нарисованные чёрным лаком, да прекрасные глаза, красивее которых Цзыцзинь в своей жизни не встречал. Он подумал, что это зрелище никогда не надоест ему… А тем временем Лис вынул свой длинный нож. Мужчина не видел его пять лет и завороженно уставился на опасно-острое лезвие, отражающее снежную белизну. — Фейсяо? — вопросительно произнёс он, ощущая сосущий холодок в груди. — Прости, Цзыцзинь, — прошептал Лис. В тот же момент, прежде чем мужчина успел открыть рот, чтобы что-то сказать, его ослепила алая вспышка. Весь мир внезапно окрасился в красный. Белый снег, голубое небо, играющая разноцветными бликами река — всё стало красным. * Домашние дела не могли отвлечь Лю-эр от тревожных мыслей. С самого утра Ху Фейсяо и Цзыцзинь куда-то ушли, не дождавшись даже завтрака. Лю-эр повернула голову к окну. Снаружи шёл снег, делая пейзаж сглаженным и скучным. На душе было неспокойно. Задумавшись, она случайно проткнула палец вышивальной иглой и вскрикнула от боли. На кончике нефритово-белого пальчика собралась капля крови, напоминая коралловую бусину. В оцепенении Лю-эр смотрела на эту капельку, и ощущала, как сильно болит палец. Но каким-то образом болело ещё и сердце, и та боль была куда сильнее. Лю-эр не понимала, что с ней сегодня творится. Она надеялась, что Ван Цзыцзинь скоро вернётся и успокоит её. И тут за дверями послышались крики. — Молодая госпожа! — в комнату вбежал слуга. — Молодая госпожа, беда! — Что случилось?! — отбросив вышивание, вскочила Лю-эр. — У ворот… Сами посмотрите… Прежде чем слуга договорил, Лю-эр сорвалась с места как порыв ветра. Тревога была не напрасной? Вдруг что-то с ребёнком? Когда она выбежала во двор, сразу увидела красные пятна на белой одежде человека. Это бы Ху Фейсяо, и он сейчас не выглядел таким изящным и утончённым, как обычно. И тогда Лю-эр обратила внимание на мужчину, которого тот поддерживал, даже скорее нёс на себе. Из-за того, что его кожа пожелтела как золотая бумага, она не сразу узнала своего мужа. Вся одежда Цзыцзиня была пропитана кровью. Голова закружилась, Лю-эр почувствовала такую дурноту, что едва не упала в обморок. Однако она заставила себя не поддаваться слабости. — Молодой господин Ху, что произошло? — спросила она, подбегая. Тот молчал, но вместо ответа указал на длинный нож, торчащий из груди Цзыцзиня. По сверкающему лезвию игриво сбегали алые капельки и падали, прожигая в белом снегу тонкие красные узоры.