Старпом

Дела идут неплохо, хоть большую часть времени Эдвард и проводит в капитанской каюте, предоставляя Иззи управлять кораблём. Скорее всего, ему просто нужно время, чтобы вернуться в форму, и всё вернётся на круги своя. Джим и Француз постоянно находятся в трюме, практически под арестом. Они не участвуют в абордажах, и им никогда не дают оружие, но иногда им дают подняться на палубу, когда нужны лишние рабочие руки. В один из таких разов они встречаются с Черной Бородой. Он выходит на палубу, явно пьяный уже с утра, одетый не по погоде — второй день солнце печёт, как в аду, но на нём рубаха с длинным рукавом, волосы у него растрёпаны. Джим отвлекается от работы: — Эй! Дэдди-Эдди, — Француз сдавленно хихикает сзади, — какого хера ты держишь нас тут, как рабов? Лучше уж высади на клочке земли, как остальную команду! Чёрная Борода медленно подходит к ним, нависая над ними, как грозовая туча. — Я освобожу вас, когда захочу. А пока вы мне нужны, вы будете делать то, что я скажу. И Иззи… — Да, капитан. — Хуль они так исхудали? Ты их не кормишь что ли? — Нормально их кормят, кок приносит им еду, как всем остальным. Эдвард подозрительно косится сначала на него, потом на Джима с Французом. — Ладно. Иззи, принеси мне ещё ящик рома. Прошлый куда-то делся. И ещё свечей, эти быстро прогорают. Он уже почти уходит обратно, когда Джим кричат ему вслед: — Эдди! Правильно Стид тебя бросил, ты его пальца не достоин, жалкий пёс… Иззи бьёт их по лицу наотмашь, заставляя замолчать. Он ожидает, что Эд сейчас вернётся и прирежет маленькую дрянь, но тот только останавливается на миг, напряжённо замирает, а потом молча уходит в каюту.

***

Ещё через неделю одинокого запоя в капитанской каюте Эдвард заходит к Иззи ночью, и тот инстинктивно поджимает ноги. Внимание вниманием, но и совсем все пальцы на ногах терять не хочется. Волосы капитана рассыпаны по плечам, и Иззи только сейчас замечает, как же он поседел за последнее время. Капитан долго смотрит на него пустым взглядом, от чего старпому становится не по себе. Он медленно, пошатываясь, идёт к кровати Иззи. От него разит алкоголем за версту. — Эдвард? — шёпотом сипит Иззи. — Заткнись. Иззи садится на кровати, поставив ноги на пол. Капитан подходит к нему, смотрит куда-то поверх него, будто его здесь нет. Медленно опускается на колени, сначала на здоровую ногу, потом неуклюже подтягивает больное колено. Он мог бы опереться рукой на Иззи, но как будто избегает прикосновений к нему. Иззи сидит на кровати растерянный, растрёпанный и напуганный до смерти. Время для него замедляется. Он внезапно и не к месту вспоминает, как его мать иногда шептала: «Избавь нас, Господи, от своего гнева и своей милости.» Личный Господь Иззи сошёл с ума давным-давно, и почти настолько же непредсказуем, как тот, которому молилась его мама. Иззи думает, что если Чёрная Борода сейчас предложит ему тоже преклонить колени и вместе помолиться, то он уже не удивится. Лицо Эдварда слегка опухшее и красное, видимо из-за запоя. Он кажется решительным и отрешённым. Замедленно, как во сне, Иззи наблюдает за тем, как Чёрная Борода тянется к его поясу, развязывает узел на штанах, расстёгивает ширинку, вынимает из штанов член своего старпома. И возбуждение накатывает на Иззи, смывая страх. Тёмная копна волос склоняется к его паху, у Иззи перехватывает дыхание. У Эдварда мягкие губы и горячее дыхание, правой рукой он держит член Иззи у основания, а левой дрочит себе. От этого зрелища у Иззи вырывается внезапный, высокий стон, который он сразу смущённо подавляет. Он смотрит на мерно двигающегося Эдварда и чувствует, будто в его груди распускаются цветы. Эдвард постепенно увеличивает темп, насаживается на член Иззи так глубоко, что Иззи иногда чувствует сжимающееся горло капитана, глаза у того красные от напряжения. Не зная, как выразить нахлынувшие чувства, Иззи нежно кладёт руку на шею Эдварда, пропуская пальцы сквозь спутанные волосы. Эдвард только недовольно мотает головой, и Иззи мгновенно убирает руку, не желая злить грозного пирата. Капитан продолжает двигаться на члене старпома, и скоро Иззи кончает так сильно, что у него сводит ноги. Мир вокруг темнеет, уши закладывает ватой. Когда он приходит в себя и открывает глаза, Эдвард уже на ногах, застёгивает штаны. Его взгляд чуть более осмысленный, хотя Иззи всё ещё чувствует, будто капитан мысленно находится в других мирах. Он впервые за вечер ловит взгляд Иззи, и криво ухмыляется: — Обмолвишься кому-то хоть словом, вставлю тебе кинжал туда, куда солнце не светит. — Конечно, Эд… Эдвард. Я никому не скажу, — растерянно бормочет Иззи. Последние слова он договаривает уже в спину быстро уходящему капитану.

***

На следующий день Чёрная Борода наконец выходит на палубу, отдает поручения матросам, правит курс корабля, приказывает Иззи потравить крыс в трюмах, которые шумом мешают ему спать. Последнее настораживает старпома, потому что крысы уже давно потравлены, и если капитан продолжает что-то слышать, то стоит задуматься, остался ли он в ясном разуме. Но приказы Черной Бороды лучше выполнять, даже дурацкие, поэтому тем же вечером Иззи идёт на склад, чтобы найти яд. Интересно, могли ли крысы погрызть и испортить даже крысиную отраву? Он недовольно роется в тюках с добычей почти в полной темноте, когда чувствует сзади какое-то шевеление. И в этот момент его оглушает удар по голове. Он падает на пол, как мешок с луком. И сквозь мутное, уплывающее сознание успевает услышать только: — Упс!