To the End of the Ocean

Прохладный морской бриз трепал волосы Стида, пока он разгуливал по берегу, засунув руки в карманы и подставляя лицо тёплым солнечным лучам. По пути в Пиратскую Республику они решили сойти на небольшом острове, чтобы команда заслуженно отдохнула на побережье, а сам Стид решил насладиться моментом наедине с собой. Несмотря на неопределённость в отношении Эда, Джима и Француза, он постепенно привыкал к чувству свободы и настоящей пиратской жизни. От этих ощущений кружилась голова, и он жалел лишь о том, что рядом нет любимого мужчины, за которого можно схватиться, чтобы не упасть. Но в глубине души Стид знал, что настанет время, и всё будет идеально. Внезапно его взгляд упал на высокого мужчину, стоявшего вниз по побережью. Мужчину, который выглядел до одурения знакомо, с длинными волосами с проседью, укутанный в прекрасный халат винно-красного цвета. Халат, принадлежавший Стиду. Мужчина обернулся и встретился с ним взглядом, и ноги сами быстрее понесли Стида по песку. Что до сердца, то теперь оно бешено колотилось в груди, в то время как в мозгу по кругу вертелась одна и та же мысль: Эд здесь. Эд здесь. Эд здесь. И Эд был там, никакой ошибки и быть не могло, ведь Стид, приближаясь к нему, внимательнее всматривался в привлекательные черты лица и мягкую открытую улыбку. Эдвард тоже рванул к нему навстречу, всё быстрее и быстрее, поднимая песок в воздух, пока они не встретились, сжимая друг в друга в крепком объятии. — Чёрт, Стид, я скучал по тебе, — выдохнул Эд в его волосы, и Стид крепче сжал тонкую ткань на чужой спине. — Я тоже скучал по тебе, Эдвард. Невероятно скучал… Стид слегка отстранился, на мгновение посмотрел Эду в глаза и решительно прижался к его губам своими. У него перехватило дыхание от нежности поцелуя, а рука Эда скользнула по шее, чтобы обхватить его лицо. Прошлый поцелуй был неожиданным, ныне омрачённым чувством вины; но этот… этот был долгожданным и просто восхитительным. Эд разорвал поцелуй, прижимаясь лбом ко лбу Стида, нежно поглаживая его щёку большим пальцем. Он улыбался, и Стид был готов разорваться от счастья, они никогда в жизни не чувствовал себя настолько любимым. — Я ждал тебя, — мягко произнёс Эд. — Теперь я здесь, — серьёзно ответил Стид, после чего его прорвало: — И если ты всё ещё хочешь, чтобы я был рядом с тобой, я намерен остаться. Теперь я готов, Эд, готов уплыть с тобой, как ты и предлагал. Жить жизнью, полной приключений и лю… — Нет, нет, я не об этом, — перебил Эд, медленно отстраняя его от себя. Он больше не улыбался, и на красивом лице застыло нечитаемое выражение. — Я имею в виду, что ждал тебя у причала, как мы договорились. У меня была шлюпка и всё остальное. Где ты был? Что-то не так — похолодев, понял Стид. Неуверенный в том, что происходит, он отпустил Эдварда, чьи руки безвольно повисли вдоль тела, в груди всё сжалось. — Мне… Мне жаль, я… Неспособный сказать правду, Стид опустил глаза, взгляд упал на грудь Эда — она была в крови. — Боже мой… Эд, что с тобой случилось? — Что значит «что со мной случилось»? — спросил Эд, распахивая халат и показывая зияющую в груди дыру. — Я отдал тебе своё сердце, Стид, помнишь? Стид уставился на как будто незнакомого человека, стоявшего перед ним. Он хотел что-то сказать, что угодно, что походило бы на оправдание. Хотел заделать эту дыру и смыть всю кровь. Но вместо этого просто замер, испуганный и потрясённый. Не только тем, что видел, но и тем, что это увиденное значило. Эд нахмурился, его глаза медленно темнели. — Что ты с ним сделал, Стид? — спросил он сурово, делая шаг навстречу. Стид попятился. — Я н-не знаю, Эд. Я не хотел… Вдруг окружение стало размытым, и вот уже в следующее мгновение Чёрная Борода тащил его к мокрым перилам корабля, в самый разгар шторма. — Что ты сделал, Стид? — проревел он сквозь гром. — Что ты сделал со мной? Испуганный таким выражением на лице любимого человека, Стид вцепился в руку, державшую его за воротник. — Я не хотел делать тебе больно, Эдвард! Поверь мне! Я не… Но Чёрная Борода не дал ему закончить фразу: быстрым движением он выбросил его за борт. Стид подорвался, весь в поту, задыхаясь и прижимая руку к сердцу. Быстро оглядевшись, он понял, что лежит в своей постели в маленькой капитанской каюте «Роял Джеймса», и со всхлипом упал обратно на подушку. — Я не хотел причинять тебе боль, Эдвард, клянусь, — прошептал он в тишину пустой каюты. — Надеюсь, ты простишь меня. Он повернулся на бок и на мгновение уставился в окно на спокойные воды океана. А после закрыл глаза и прикоснулся пальцами к губам. Поцелуй ощущался таким настоящим… однако недоумение и гнев Эда в конце сна казались ещё реальнее. Слёзы с новой силой покатились из глаз, и Стид закутался в одеяло. — Пожалуйста, Эд, прости меня.

***

Спустя несколько дней и парочку рейдов Стид и компания наконец-то добрались до Пиратской Республики. Пока они плыли, Стид всё же объявил, что больше не сможет платить им деньги из-за своего решения оставить всё, что у него было, семье. Он ожидал какого-то недовольства, но, похоже, никто не возражал. Им ещё предстояло превратиться из жалких пиратов — в настоящих, но значение теперь имело только то, что нужно держаться вместе. Конечно, Стид знал, что команда всё ещё время от времени подвергала сомнению его решения (ну не мог он не быть вежливым в любой ситуации, в конце концов, он ведь на то и Пират-Джентльмен), но хотя бы больше не было слышно перешёптываний о бунте, и это рождало в нём чувство радости и гордости. Но недолго музыка играла: настроение Стида моментально ухудшилось, едва они сошли в Нассау. По улицам ходила молва о недавних похождениях Чёрной Бороды, и каждое новое злодеяние казалось ещё более жестоким и чудовищным, чем предыдущее. Хорошо, что Люциус решил остаться на борту «Роял Джеймса». В поисках полезной информации об их «утерянных» членах команды, все разделились, а Стид в сопровождении настороженного Олуванде зашёл в таверну Испанки Джеки и направился прямо к бару. — Добрый день, — дружелюбно обратился он к незнакомому бармену. — Будьте любезны, подайте нам несколько стаканов и бутылку вашего лучшего рома. Бармен посмотрел сначала на него, потом на брошенную на стол золотую монету. Он взял её, решив не объяснять этому странному человечку, что тот мог бы выпить за неё целую бочку, если бы захотел, и просто поставил то, что просили. Он даже не вздрогнул, когда из ниоткуда возникло лезвие ножа, приставленное Стиду под нос. Тот же, однако, вскрикнул и схватился за стойку. — Кажется, я ясно сказала тебе больше здесь не появляться, Боннет. Он осмелился повернуть голову, чтобы взглянуть на Испанку Джеки. Она смотрела на него, изогнув бровь, и явно не собиралась убирать нож. — Да, я помню, но твоё прекрасное заведение — лучшее место для сбора информации, — объяснил он, чудом не заикнувшись от страха. — Прости, Джеки, мы совсем забыли, но сейчас же уйдём, если хочешь. По сути, нет ущерба — нет нарушения, — поспешно вмешался Олуванде. Джеки изучила их внимательным взглядом, затем чуть сильнее прижала лезвие к носу Стида, спрашивая: — Какую информацию вы ищете? Стид глубоко вдохнул. Ему в любом случае не очень-то нравился его нос, к тому же, где-то в душе жило убеждение, что жизнь пирата невозможна без жертв и отрубленных частей тела. Он посмотрел Джеки прямо в глаза. — Купи нам выпивку, и я тебе расскажу. Стойкий гул разговоров на фоне внезапно стих, и наступила мёртвая тишина, которую спустя несколько секунду Джеки разрезала громким хохотом. Он убрала нож и похлопала Стида по спине, практически впечатывая его в стойку. — А у тебя есть яйца, Пират-Многочлен. Мне это нравится. Пойдём-ка выпьем. Стид, всё это время не дышавший, наконец-то смог выпустить воздух из лёгких, а Олуванде забрал со стойки бутылку, стаканы и возвращённую барменом монету. Следуя за Джеки, он прошептал Стиду на ухо: — Допустим, с вашим носом пока что всё в порядке, но вот с головой уж точно нет, капитан. — Это называется блефовать, мой друг, — Стид постучал пальцем по носу и подмигнул. — Маленький трюк в торговле. Он не обратил внимания ни на то, как Олуванде закатил глаза, занимая своё место за столом Джеки, ни на бородатого мужчину, одиноко сидевшего в тёмном углу и наблюдавшего за происходящим с растущим интересом.

***

Продолжительная беседа принесла свои плоды. Из хорошего: Джим, которых Джеки теперь искренне хвалила, по всей видимости были живы. Все вокруг слышали о впечатляющем метателе ножей из новой команды Чёрной Бороды. И описание полностью совпадало с внешностью и характером Джима, так что Олуванде, кажется, слегка выдохнул. Но в остальном — ничего хорошего. Для начала, новая команда Чёрной Бороды. Очевидно, пират набрал себе в команду весь местный сброд, разумеется, не без помощи Хэндса. Теперь на борту «Мести» было не менее дюжины пиратов, и они устраивали кровопролитные нападения, каких местные не помнили за последние несколько лет. Всё это сходилось со слухами, и у Стида мурашки побежали по спине. Когда они только встретились, Эд презирал эту пиратскую жизнь и хотел от неё сбежать — с чего вдруг такие перемены? — А что насчёт Француза? — в конечном счёте спросил он, пытаясь собрать всю картину воедино. — Высокий привлекательный парень с бородкой, петь умеет. — Не слышала о таком, извини. Стид вздохнул и обменялся взглядами с Олуванде. Возможно, Француз был с Джим, возможно, смог сбежать. В любом случае, они надеялись, что тот был в порядке. Слишком потрясённый этими новостями, Стид одним глотком осушил свой стакан, подавил кашель и встал из-за стола. — Что ж, благодарю за всё, Джеки. Я не забуду о том, какую колоссальную помощь ты нам оказала. Она что-то промычала, не особо убеждённая его словами, и проследила взглядом за тем, как он осторожно задвинул стул. — Ещё кое-что, Боннет, — сказала она, и Стид замер, давая ей продолжить. — Говорят, вы с Бородой подписали акт милосердия? У Стида моментально пересохло в горле, едва он вспомнил, каким было выражение глаз Эда в тот момент, когда он принял это решение, чтобы спасти их обоих. Ты не обязан этого делать. Да, я знаю. — Да, было дело. — И вы оба снова стали пиратами? — Для Чёрной Бороды, кажется, это действительно так. Что до меня… Стид Боннет официально мёртв. Я капитан Томас. Джеки всё ещё не выглядела убеждённой, она постучала деревянными пальцами по столу. — Тогда просто для справки, капитан Томас. Сраный король Георг назначил здесь нового губернатора. Его зовут Вудс Роджерс, и он охотится за всеми нами, то бишь за пиратами. Но особенно за теми, кто «предал корону». Передай это своему дружку Чёрной Бороде, когда увидишь его в следующий раз. Стид, погрузившись в свои мысли, кивнул и поспешил к выходу. Этот Роджерс волновал его в последнюю очередь. Всё, о чём он мог думать, была судьба Эда и возможная роль самого Стида в этой судьбе. Поэтому, переступив порог, он снова не обратил внимания на мужчину, который пристально наблюдал за ним последние пару часов. Если бы только Стид уделял больше внимания тому, что происходит вокруг, возможно, он бы заметил присутствие Бенджамина Хорнигольда — давнишнего наставника Чёрной Бороды. Снаружи было уже темно, и они с Олуванде шли в молчании некоторое время, пока тот не предложил: — Может быть, нам стоит пересмотреть всё это дело. Найти незаметный способ связаться с Джимом, а не вступать в прямую конфронтацию с Чёрн… — Пожалуй, я прогуляюсь, — перебил Стид, но после сдержанно ему улыбнулся. — Встретимся на корабле, ладно? Олуванде оглядел пьяных в стельку пиратов, шатающихся по улицам. — Уверены, что это удачное место для прогулки? Стид положил руку ему на плечо, решив сказать правду с примесью лжи: — Ценю твоё волнение, но я буду в порядке. Олуванде пожал плечами и ушёл, а Стид позволил улыбке сползти с лица. Он сунул руки в карманы и продолжил прогулку, теребя кусок алого шёлка, что теперь всегда носил с собой. Разве мог Стид «быть в порядке» после всего, что они сегодня услышали? Он знал о любви пиратов выдумывать страшные истории на основе огромного количества теорий и всего лишь нескольких незначительных фактов. Но слухи об Эдварде звучали ужасно правдоподобно и точно. Стид был в курсе, что этот человек способен на всё, но просто никогда не думал, что тот добровольно решит вернуться к такой жизни. К своей прежней жизни — полной жестокости и скуки. Так что же случилось? Я случился, подумал Стид и почувствовал себя нехорошо, вспомнив слова Люциуса и свой кошмар. Я показал ему нечто совершенно другое, нечто прекрасное, а затем отнял это у него. Нет, это не могло быть так. Если всё это было правдой, то должно было произойти ещё что-то. И снова ему на ум пришёл этот подлый Иззи Хэндс. Он просто не мог поверить… Приглушённые крики прервали ход его мыслей, и Стид с внезапным ужасом осознал, что забрёл в тёмный переулок, где разгоралась драка. Хотя, пожалуй, это было больше похоже на избиение младенцев. Жестокие удары наносил мужчина, который выглядел ужасно знакомо: весь одетый в кожу, с длинными тёмными волосами с проседью. Точная копия образа, который преследовал Стида во снах последние несколько недель. Потрясённый, он не смог сдержать шумного вздоха, привлёкшего чужое внимание. В следующее мгновение его со всей силы впечатали в стену, рука в кожаной перчатке вцепилась в воротник, и второй раз за сегодня к его коже приставили лезвие ножа, на этот раз прямо к горлу. Но всё это не имело значения, потому что широко распахнутые и выделенные углём глаза смотрели прямо на него. Взгляд был невероятно тёмным и полным замешательства. — Эдвард? Эд здесь. Или всё же Чёрная Борода? — Стид… Секунды тянулись, они оба застыли, потеряв дар речи перед лицом этой неожиданной встречи. Неуверенный в себе, Стид молча наблюдал за бурлением эмоций в тёмных глазах Эда, пока кто-то не крикнул: — Босс, пора валить, сейчас же! Стид с лёгкостью узнал противный голос Иззи, а Эд и его нож во мгновение ока исчезли. В воздухе витал запах крови и алкоголя, и Стиду потребовалось немалое усилие, чтобы не вывернуть свой желудок наизнанку прямо тут. Значит, всё было правдой: кроме того, что Эд действительно сотворил весь этот кошмар с его командой, ещё и Чёрная Борода вернулся в своём намного более устрашающем амплуа. Теперь же Стид своими глазами увидел его красивое, но выкрашенное углём лицо и вырвавшуюся на волю ярость. Ничего не оставалось, кроме как поверить во всё происходящее — отрицать больше не получалось. Глянув на лежащего без сознания беднягу, Стид свалился на землю и прижал колени к груди. Он чувствовал, как сердце разрывается на части, в то время как в голове назревала буря. Легко было во всём винить Иззи, но на самом деле Стид был единственным, на ком лежала ответственность за внезапные перемены в Эдварде. Это было очевидно по рассказам команды, но ещё очевиднее по тому, как надломился голос Эдварда, когда он произнёс его имя, и по боли, сверкнувшей в глазах, когда узнал его. Теперь Стид понял, что у него нет другого выбора, кроме как распластаться в извинениях, чтобы хоть попытаться наладить ситуацию. Как сказал Олуванде, ему нужно было всё исправить. Даже если это означало вероятную потерю человека, которого он полюбил больше жизни. Впрочем, возможно, он его уже потерял. Стид устремил взгляд в направлении выхода из переулка, где исчез Эд. Он смахнул слезу, прошептав в тишине:  — Я действительно надеюсь, что ты меня простишь, Эд.