Якорь

      После вечера в баре Джеки они не виделись две недели. Стид был занят в университете — занятия внезапно стали сложнее, поскольку закончился лекционный период и начались семинары (он жаловался на свое расписание практически каждый день), а Эд с головой погрузился в работу, стараясь отвлечься от отчаянной необходимости увидеть Стида. С каждым днем бороться с ней становилось все сложнее и сложнее, и Эд, к своему стыду и сожалению, несколько раз напился, стараясь забыться.       Начиная с воскресенья (Иззи попросил его выйти в выходной, чтобы помочь группе парней, которые работали на погрузке по выходным и отчаянно не укладывались в сроки) Эд старательно, но аккуратно обрабатывал Иззи, стараясь уговорить его разрешить Стиду и Люциусу понаблюдать за работой порта.       — Ладно, — наконец сдался Иззи, когда Эд подошел к нему с этой просьбой в десятый раз. — Раз ты так хочешь устроить цирк из своей работы, валяй. Но только пеняй на себя — я снимаю с себя ответственность за безопасность твоих дружков. У меня и своих проблем по горло. Если им на голову внезапно упадет какой-нибудь контейнер, я не признаю это несчастным случаем, так и знай.       И Иззи, ворча под нос что-то про «малолетних богатеньких недоумков», хромая, удалился в свой кабинет.       Эд достал телефон и быстро напечатал сообщение Стиду. С его лица не сходила глупая широкая улыбка.       Они договорились встретиться в пятницу, ближе к концу рабочего дня. Была уже почти середина октября, и с моря дул холодный пронизывающий ветер. Небо было тяжелым, стального цвета облака быстро проносились по нему, обещая ночью дождь.       Эд стоял рядом с дорогой недалеко от складов, спрятав руки в карман своей кожанки. Ветер задувал под куртку, неприятно холодя тело, и он невольно ежился. Мимо него то и дело проезжали тяжелые погрузчики, перевозившие грузы, требовавшие погрузки или, наоборот, снятые с кораблей.       Стид и Люциус, наконец, приехали на такси, и Эд махнул рукой, привлекая их внимание. Они оба были одеты гораздо теплее самого Эда. На Стиде было белое приталенное пальто из кашемира, воротник был поднят. Вокруг шеи у него был модно повязан черный шелковый платок.       — Привет! — солнечно поздоровался Стид, от его улыбки день стал чуть светлее.       — Привет, — ответил Эд, кивнув Люциусу. Тот был как будто не в духе, плотно обхватив себя руками в попытке согреться.       — Здесь адски холодно, — стуча зубами, проворчал он.       Эд согласно кивнул.       — Да, сегодня не жарко. Даже я немного замерз, пока ждал вас.       Стид обеспокоенно окинул его взглядом.       — Ты слишком легко одет для такой погоды, — с укором произнес он. — Погоди минутку.       И он, быстро стянув с шеи платок, близко подошел к Эду, перекинул его через голову и ловким движением завязал, мягко затягивая узел на шее. Эд чувствовал его дыхание у себя на лице, и невольно сам перестал дышать. Он еще не видел Стида так близко и сейчас с жадностью всматривался в его лицо, стараясь запомнить каждую деталь.       — Спасибо, приятель, — выдохнул он, когда Стид отошел назад, окидывая его оценивающим взглядом. Стид кивнул сам себе, как будто довольный тем, что увидел.       Эд поднял руку, касаясь пальцами мягкой ткани, которая все еще хранила тепло Стида. Ему внезапно стало жарко.       — А мне ты шарф не предлагаешь! — с укором заметил Люциус.       — Я предлагал тебе свое второе пальто, но ты только отмахнулся, так что не жалуйся теперь, — неожиданно стервозным тоном заявил Стид, и Эд фыркнул от смеха. Он даже не подозревал, что Стид может так себя вести.       — Ну что, пойдем? — поспешно сказал Эд, не давая Люциусу продолжить перепалку.       Он водил их по порту, по ходу рассказывая о том, как здесь все устроено. Стид слушал с неподдельным восторженным интересом, Люциус опасливо озирался по сторонам. Когда они дошли до той части порта, где работал Эд, они остановились, издалека наблюдая, как погружают контейнеры на судно.       — Я работаю здесь. — Он широко обвел рукой причал.       — Чем конкретно вы занимаетесь? — поинтересовался Стид, наблюдая, как погрузочный кран медленно опускает очередной контейнер, а далекие фигурки на корабле ходят вокруг него.       — В нашей бригаде нас четверо, — начал объяснять Эд. Он показал рукой на кабину погрузочного крана. — Айвен — оператор ПРР, погрузочно-разгрузочных работ. Он всегда находится в кабине крана. — Он опустил руку ниже, указывая на борт корабля. — Я обычно нахожусь вон там. Я — один из докеров. Всего нас трое — я, Клык и Пит, который работает с нами недавно. Мы швартуем суда, стропим — то есть закрепляем специальными тросами — груз, когда надо — вручную переносим, складируем и закрепляем небольшие коробки, мешки и прочее. При необходимости, мы можем управлять мелкими электрическими погрузчиками.       Стид с уважением покосился на него.       — Звучит как тяжелая работа.       Эд дернул плечом.       — Так и есть. Но я привык. Иззи, наш стивидор — начальник, проще говоря — отлично справляется со своей частью работы. Он составляет планы грузовых работ — мы называем их каргопланами, а затем руководит погрузкой. Мы работаем слаженно, поэтому всегда укладываемся в сроки. Мы хорошо себя зарекомендовали. Стивидорная компания Иззи — одна из самых востребованных в порту.       — И вас всего пятеро? — поинтересовался молчавший до этого Люциус.       — Нет конечно, — фыркнул Эд. — Всего у нас двадцать четыре докера, пять бригад. Я руковожу только одной, самой маленькой. Есть еще Джим — вы их видели. Они тальман, работают в основном на складах, отвечают за учет грузов. Ну и конечно Иззи — он во главе всего. А вот, собственно, и он.       Смена подошла к концу, и ребята начали постепенно расходиться. Иззи, прихрамывая, направлялся к ним.       — Эдвард, блять! — с ходу выплюнул он, не успев приблизиться к ним. — Какого хрена ты не выдал этим соплякам каски?! Ты что, совсем ебанулся?       Черт. Эд совершенно забыл — Стид с его платком совсем сбил его с толку. Иззи сейчас разорвет его — это серьезное нарушение техники безопасности.       — Прости, Из, я забыл, — поморщился Эд. — Ну, в любом случае, ничего же не произошло — парни уже закончили.       — Я предупреждал тебя, Эд. — Иззи окинул его долгим взглядом. — Я снимаю с себя ответственность.       — Да я помню, Из, — раздраженно ответил Эд. Он терпеть не мог, когда Иззи вел себя как истеричка. — В любом случае, знакомься, Стид Боннет, мой друг. И его товарищ, Люциус… э-э, я не знаю твою фамилию.       — Люциус Сприггс, — представился Люциус с очаровательной улыбкой, протягивая Иззи ладонь. Иззи смерил ее раздраженным взглядом, но все равно пожал.       — Иззи Хэндс.       Стиду руку он жать не стал, только кинул на него озлобленный взгляд исподлобья. Он точно знал, ради кого Эд устроил экскурсию — Эду пришлось рассказать ему. Иззи явно не испытывал к Стиду теплых чувств — он ненавидел любые отвлекающие их от работы факторы, а Стид, несомненно, выглядел в его глазах именно таковым.       — Надеюсь, теперь ты удовлетворил свои хотелки и с понедельника, наконец, вернешься к работе, — сквозь зубы процедил он, коротко взглянув на Эда, и удалился.       — Очаровашка, — саркастично констатировал Люциус, когда Иззи отошел от них достаточно далеко.       — Он мне не нравится. — Стид кинул неприязненный взгляд вслед Иззи. — Как ты вообще с ним работаешь? Он просто невыносим.       Эд усмехнулся.       — Иззи непростой человек, да. Но он поверил в меня тогда, когда практически все остальные отвернулись. Он ни разу не подводил меня.       Стид с любопытством покосился на него, но промолчал.       К ним подошла остальная часть бригады Эда — Клык и Пит. Айвен уже спустился с крана и тоже шел в их сторону. Эд по очереди представил их.       — Это Клык. — Клык широко и добродушно улыбнулся им, пожимая по очереди руки Стиду и Люциусу. — Он полинезиец, и его настоящее имя такое длинное и трудновыговариваемое, что мы все зовем его просто Клык.       — Я вовсе не против, — с улыбкой заметил Клык. Он слегка покраснел под оценивающим взглядом Люциуса.       — А это — Пит, — продолжил говорить Эд. Пит, невысокий и плешивый, с восторгом уставился на Люциуса, который заинтересованно приподнял брови. — Пит работает с нами всего несколько месяцев, он еще учится всему.       — Для меня большая честь работать с тобой, Эд, — с придыханием сказал он.       Эд чуть не закатил глаза. Черный Пит восхищался им, но Эд не мог понять, чем заслужил такое отношение.       Последним он представил Айвена, который как раз подошел к ним. Айвен был неразговорчив, зато исполнителен — Эд особенно сильно ценил его.       Они решили отправиться в бар, расположенный неподалеку от порта, пропустить стаканчик-другой. На протяжении всего пути разговаривали в основном Люциус, Клык и Пит. Айвен по большей части молчал, лишь изредка вставляя комментарии. Эд шел позади всех со странно молчаливым Стидом.       — Ты в порядке, приятель? — осторожно поинтересовался Эд, касаясь его ладони.       — Да, конечно. — Тем не менее, Стид выглядел обеспокоенным. — Просто… увидев, где ты работаешь… Я внезапно понял, что тебе приходится заниматься действительно тяжелым физическим трудом, чтобы заработать себе на жизнь.       Эд пожал плечами. Он работал всю свою жизнь, с тринадцати лет. Он так привык, что даже не замечал дискомфорта.       — Наверное, я кажусь тебе изнеженным богатеньким мальчиком, — печально произнес Стид. — Я… никогда не думал об этом вот так.       — Эй. — Эд сжал его плечо, вынудив остановиться и повернуться к нему. — Я вовсе не считаю тебя таким. Ты хороший парень, Стид. Ты добрый, веселый и жизнерадостный. Ты находчивый и сообразительный. Я ценю это в тебе.       Стид неуверенно улыбнулся, и Эд крепко сжал его плечи уже обеими руками, заглядывая прямо в глаза.       — С тобой мне ни разу не было скучно. Это просто удивительно, потому что до встречи с тобой я думал, что ничто уже не сможет меня развеселить.       — Ты хороший человек, Эд, — мягко сказал Стид.       Эд не стал возражать, хотя был не согласен с этим. Вместо этого он смотрел прямо на Стида, а Стид смотрел на него. Эд, внезапно поддавшись какому-то безумному порыву, медленно наклонялся. Он хотел — нет, ему было просто физически необходимо поцеловать Стида.       — Эй, ребят, вы чего там отстали! — крикнул издалека Пит, и Эд, вздрогнув, разжал руки и сделал шаг назад. Ему показалось, что на лице Стида проскочило разочарование, но, наверное, ему только показалось.       — Идем! — хрипло ответил он и быстро отвернулся от Стида, глубоко засовывая руки в карманы кожанки.       Весь остаток вечера он был в дурном расположении духа, но всячески пытался скрыть это. Стид единственный, кажется, замечал это. Он кидал на него обеспокоенные взгляды, но ничего не говорил. Эд был благодарен ему за это.       Когда они собирались расходиться, Люциус внезапно заявил, что они с Питом намерены продолжить вечер — вдвоем. Выражение лица Пита было слегка ошалелым от счастья. Клык и Айвен, с пониманием усмехаясь, пожелали им удачи и ушли. Эд и Стид остались вдвоем.       — Подбросить тебя до дома? — предложил Эд.       — Да, если тебе не сложно, — с усталым видом кивнул Стид. Он все еще был немного расстроен, Эд ясно видел это.       Они сели на его байк, и Стид крепко обхватил его руками за талию. В этот раз он не испытывал такого восторга, но Эд чувствовал, как он льнет к нему всем телом. Холодный воздух обдувал их со всех сторон, Стид наверняка просто искал тепла.       Они доехали до общежития слишком быстро, и Стид, нехотя оторвавшись от него, встал и снял шлем. Он хмурился.       — Ты сегодня молчаливый, — аккуратно заметил Эд, ставя свой шлем на сиденье. Он вытащил запасной шлем из рук Стида и спрятал его в седельную сумку.       — Я хотел кое-что спросить у тебя… — наконец сказал Стид, нервно переплетая пальцы. — Помнишь, после стычки с Найджелом и Чонси мы заходили к Мэри, моей… подруге?       Эд кивнул, и Стид продолжил:       — В воскресенье она проводит выставку своих работ в Институте современного искусства… И я подумал… Может быть, ты захочешь пойти со мной?       — Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? — вопрос застал Эда врасплох, и он смог только эхом повторить слова Стида.       — Если честно, я не могу представить никого другого, кого я бы хотел видеть рядом, — признался Стид, старательно отводя взгляд.       Эд в один шаг сократил расстояние между ними и, обхватив лицо Стида обеими ладонями, поцеловал его. Стид не отвечал, и Эд, похолодев внутри, собрался отстраниться, — это все же была ошибка, он такой дурак, — когда Стид, положив руку ему на шею, коротко и сдавленно застонал и ответил.       Поцелуй был неловким — Эд чувствовал, что Стид не умеет целоваться, — и практически невинным, но Эд наслаждался каждой секундой. Губы Стида были теплыми и мягкими, и Эд жадно исследовал их, стараясь навсегда запечатлеть в памяти это ощущение.       Когда они, наконец, оторвались друг от друга, они оба жадно ловили ртом воздух, Стид стоял почти вплотную к нему, улыбался, слегка прикусив губу, его глаза сияли. Эд почувствовал, как на губах расползается ответная довольная улыбка.       — Я с удовольствием пойду с тобой на выставку, — хрипло прошептал он Стиду в губы.       Стид улыбнулся и снова поцеловал его. Эд опустил руки ему на талию, прижимая вплотную к себе, не в силах отпустить.       Они смогли прерваться только через несколько минут, Эд со смехом отстранил Стида, который с разочарованным стоном потянулся к нему.       — Тебе пора идти, Стид, — нехотя сказал он, улыбаясь. — Ты наверняка устал. Я уж точно устал.       — Но я не хочу, — негромко пробормотал Стид.       — Я тоже не хочу. — Эд провел рукой по его щеке, заглянул в глаза. — Мы встретимся уже в воскресенье.       — Почему не завтра? — поспешно спросил Стид и слегка покраснел. Эд прикусил изнутри щеку и нахмурился.       — Я не смогу завтра, прости. Завтра суббота, и мне нужно… быть в другом месте.       Стид вздохнул, но не стал настаивать.       — Что ж, я все понимаю. Выставка в шесть. Сможешь подобрать меня?       — Конечно, приятель, не вопрос.       — Тогда до воскресенья, — улыбнулся Стид.       — До воскресенья, — эхом повторил Эд, в очередной раз наблюдая, как Стид разворачивается и уходит.       Весь путь домой его губы покалывало, и ему казалось, что он ощущает призрак их поцелуя.

* * *

      Утро воскресенья началось для Эда с того, что он долго пытался выбрать, что надеть, — он не имел ни малейшего понятия, что обычно надевают на подобные мероприятия. В конце концов, он сдался и написал Стиду. Стид ответил ему хохочущими эмодзи и посоветовал не придерживаться строгого стиля, потому что они вряд ли задержатся на выставке надолго.       Живот Эда свело от волнения и возбуждения, когда он по-своему интерпретировал последние слова Стида. Интересно, он действительно имел это в виду, или Эд в очередной раз надумывает?       Остаток дня он провел в уборке — мысль о том, что Стид, возможно, придет к нему, не давала ему покоя. Он ходил из комнаты в комнату как загнанный зверь, недовольный тем, как они выглядят. Ему хотелось, чтобы все было идеально.       В конце концов, он решил заняться готовкой — возвращаясь вчера от матери, он купил продуктов. Он выбрал лазанью — ее рецепт был сложным и отнимал много времени, как раз то, что ему было необходимо, чтобы очистить разум.       Он так увлекся готовкой, что едва не упустил время, когда надо было начать собираться. Оставив готовую лазанью в остывающей духовке, он отправился в душ, чтобы смыть с волос муку.       Припоминая совет Стида, Эд выбрал простой темно-синий свитер крупной вязки и черные джинсы. Волосы он собрал в свободный узел на затылке, и, надев неизменную кожанку, поехал в сторону общежитий, чтобы подобрать Стида.       Стид уже ждал его. Он надел тонкую черную водолазку с высоким воротником и бежевые брюки, а поверх всего этого — короткое бежевое пальто классического кроя. Он расцвел в улыбке и, когда Эд встал с байка, в два шага сократил дистанцию между ними и прижался к нему с поцелуем.       — Я соскучился, — пробормотал Стид, наконец отрываясь от него.       Эд усмехнулся. Оказывается, Стид был чертовски нетерпеливым.       — Нам надо выезжать, если мы не хотим опоздать. — Эд жестом показывал Стиду достать и надеть шлем из седельной сумки.       Институт современного искусства находился в одном из укромных портов Бостон-Харбор. Это было необычной формы здание, с большими, мягко освещенными окнами, которые создавали иллюзию того, что галерея светится изнутри.       Внутри уже собралась целая толпа, и они с трудом пробились в ней к Мэри.       — «Только близкие и друзья», Мэри, серьезно? — выдохнул вместо приветствия Стид, раздраженно одергивая водолазку.       Мэри вскинула брови. Она была одета в элегантное закрытое черное платье, которое выгодно подчеркивало ее фигуру. Волосы были убраны в тяжелый узел.       — И тебе добрый вечер, Стид, — саркастическим тоном сказала она, одновременно протягивая руку Эду. — Мистер Тич, рада вас снова видеть.       — Взаимно, Мэри. Зовите меня просто Эд. — Он пожал руку Мэри.       — На выставку захотело попасть больше человек, чем я изначально планировала пригласить, — пояснила Мэри, улыбаясь и махая рукой кому-то в толпе. — Это Даг постарался, он пригласил почти всех выдающихся современных художников восточного побережья.       — Даг? — недоуменно переспросил Стид, но Мэри не успела ничего ответить — к ним подошел высокий мужчина, который приветственно поцеловал Мэри в щеку.       — Привет, Мэри, — сказал он, окидывая взглядом толпу. — Ну и народу собралось, да?       Мэри ярко улыбнулась ему. Стид замер, разглядывая их двоих.       — Ты не представишь нас, Мэри, дорогая? — произнес он, наконец, холодным тоном. Эд удивленно покосился на него. К чему такая реакция?       — Ах да, прости, — спохватилась Мэри. — Стид, Эд, это Даг, мой инструктор по рисованию. Даг — Стид Боннет, я про него рассказывала. И Эд Тич, его… друг?       Эд утвердительно кивнул, пожимая руку Дага. Он с удовлетворением отметил, что Даг был одет так же просто, как и он сам, — в обычную белую рубашку и черные джинсы. Эду стало легче от того, что не он один так выделялся в толпе одетых в костюмы и вечерние платья гостей. Не придерживаться строгого стиля, да, Стид?       — Не знал, что тебе все еще нужен инструктор по рисованию, — с сомнением протянул Стид.       Мэри раздраженно выдохнула и скривила губы.       — Как видишь, Стид, Даг нужен мне не только как инструктор рисования. — Она широко обвела рукой толпу посетителей. — Он продвигает мое творчество в самых высоких кругах. А теперь прошу меня извинить, меня ждут другие гости.       И, взяв Дага за руку, она быстро исчезла в толпе.       Эд негромко присвистнул, провожая ее взглядом. Стид стоял рядом с ним, с выражением раздражения и удивления на лице.       — Они трахаются, приятель, как пить дать, — с усмешкой заметил Эд, и Стид поморщился.       — Слава богу, что мне не одному так показалось. — Он тяжело вздохнул. — Поверить не могу. И это та самая Мэри, которая все те несколько лет, что мы знакомы, убеждала меня, что мы должны быть осторожны, чтобы никто не понял, что наши отношения — пустышка.       — Забей, приятель, — пробормотал Эд, снимая с подноса проходившего мимо них официанта два бокала шампанского. Он вручил один из них Стиду. — Вот, держи, выпей. Давай просто расслабимся и постараемся насладиться этим цирком.       И Стид, благодарно ему улыбнувшись, кивнул и пригубил бокал, осушив за раз половину.       Они медленно переходили от полотна к полотну, внимательно рассматривая их. Несмотря на столь юный возраст, Мэри оказалась весьма плодовитой художницей — по словам Стида, ей было всего лишь девятнадцать, но она начала рисовать в пятнадцать, когда они только познакомились. Эда особенно заинтересовала одна небольшая картина, висящая в стороне от других. Это был маяк, выполненный в стиле кубизма, в бледных, серо-голубых тонах. Единственное яркое пятно — сам маяк и земля под ним были в левом углу картины, как будто намеренно задвинутые туда.       — Это одна из первых картин Мэри, — задумчиво пояснил Стид, отпивая шампанское. — Она рисовала ее как подарок для меня, но я так и не смог принять его. Равно как и любые попытки Мэри сблизиться и подружиться со мной. Полагаю, когда тебе пятнадцать, перспектива договорных отношений пугает и отвращает.       И он, вздохнув, одним глотком допил шампанское.       — Кажется, мне понадобится еще пара бокалов, — пробормотал он, разыскивая глазами официанта с подносом. Эд хмыкнул.       К тому моменту, как они выпили еще примерно по три бокала и сделали второй полный круг по галерее, Стид заметно повеселел под действием алкоголя и, пошатываясь, громко и невнятно шептал на ухо Эду забавные комментарии о посетителях выставки. Эд посмеивался, даже не пытаясь скрывать, что практически не разбирает его слов, — его слишком отвлекали тепло, исходившее от прижимающегося к нему Стида, и его жаркое дыхание, опалявшее щеку.       Наконец, Эд, сумев усадить хихикающего Стида за один из столиков у стены и наказав ему никуда не уходить, отошел в уборную. Когда он вернулся, Стид уже стоял в пальто, крепко сцепив руки на животе. Глаза его игриво поблескивали.       — Все хорошо? — поинтересовался Эд, жестом подзывая одного из стоявших вдоль стенки свободных официантов, чтобы попросить принести его кожанку.       Стид прикусил губу и с хитрой улыбкой выдавил из себя короткое «угу». Эд окинул его более внимательным взглядом, но ничего подозрительного не обнаружил.       Когда они покинули галерею и подошли к байку, Эд вынудил Стида остановиться, крепко взяв его за локоть.       — Выкладывай, что ты натворил?       Стид хихикнул и осторожно раскрыл полы своего пальто. Брови Эда изумленно взлетели вверх.       — Ты украл бутылку шампанского, — констатировал он ровным тоном. Стид кивнул и со смехом пояснил:       — Нашел ящик под столом, за который ты меня усадил. Видимо, официанты оставили его там, чтобы быстро подливать в бокалы. Решил позаимствовать одну.       — Ловко, — хмыкнул Эд. — Можем открыть ее здесь, если хочешь. На улице сегодня тепло, и вид отсюда потрясающий.       Но Стид прикусил губу и покачал головой. Тон его, когда он заговорил, был неуверенным и смущенным:       — Может быть… может быть лучше поедем к тебе?       Низ живота Эда обожгло внезапно нахлынувшее возбуждение. Он не сдержался, с гортанным рыком притянул к себе Стида и впился ему в губы. Стид слабо застонал.       — Держись крепче, — пробормотал Эд ему в губы, когда, наконец, отстранился.       Он спешно убрал бутылку в седельную сумку, натянул шлем и, дождавшись, пока Стид сядет позади него и обхватит его руками, с ходу тронулся.       Дома у него было только два пыльных бокала, и Эд (холодный ветер немного остудил его пыл, дав волю голосу разума, который велел не спешить) наскоро сполоснул их водой и до блеска вытер полотенцем. Велев Стиду зажечь свечи в гостиной, он достал из духовки лазанью и положил им два кусочка. Она пахла просто потрясающе, и у него невольно заурчало в животе.       Он принес в гостиную тарелки и приборы. Стид сидел на диване, выглядя смущенным и как будто напуганным. Он немного протрезвел за время поездки и теперь был молчалив.       Эд открыл бутылку и разлил золотистое шампанское по бокалам, но с ворчанием перехватил бокал у Стида, который, похоже, намеревался выпить его залпом — наверное, чтобы вернуть себе хмельную смелость.       — Сначала поешь, — пробурчал он, вкладывая в руки Стида тарелку и вилку.       Стид смущенно кивнул и отломал кусочек лазаньи. Он низко застонал (заставив Эда поерзать на диване), когда отправил вилку в рот.       — Это просто божественно, — зажмурившись, произнес он, медленно жуя. — Ты сам приготовил?       — Угу, — пробормотал Эд, отламывая сразу огромный кусок.       Стид открыл глаза и внимательно посмотрел на него. Его глаза в свете свечей казались золотыми, волосы мягко поблескивали.       Эд громко проглотил лазанью и поспешно наколол на вилку еще один кусочек.       Они ели и медленно запивали еду шампанским, Эд делился со Стидом своими впечатлениями от выставки, а тот слушал его с улыбкой, но только молча кивал или односложно отвечал.       Когда они закончили, Эд отнес пустые тарелки на кухню, а вернувшись, налил еще по одному бокалу шампанского. На этот раз он позволил Стиду взять бокал сразу же.       Эд успел сделать только два глотка, когда Стид залпом осушил свой бокал и со стуком поставил его на столик. Стид решительно повернулся к нему и, вытащив у него из рук начатый бокал, отправил его к своему пустому. Развернувшись, Стид вплотную придвинулся к нему на диване и, положив руку на щеку, втянул в поцелуй.       Эд низко застонал и всем телом подался навстречу Стиду, обхватывая его рукой за шею. Его переполнял жар, второй рукой он жадно водил по телу Стида, касаясь груди, живота, бока, спины. Стид крупно дрожал под его пальцами.       Когда Эд надавил языком на губы Стида, чтобы углубить поцелуй, Стид со сдавленным стоном открыл рот, впуская его. Эд зарычал и, не отрываясь от губ Стида, подхватил его под бедра, резким движением пересаживая себе на колени. Стид вздрогнул и застонал, почувствовав сквозь джинсы его стояк, и Эд эхом повторил стон.       Он оторвался от губ Стида, покрывая быстрыми поцелуями-укусами его скулу, подбородок, шею. Когда он прикусил мочку уха, Стид машинально повел бедрами, приятно надавливая на его стояк. Эд зарычал и запустил руки под водолазку Стида, впиваясь ему в спину.       — Я так хочу тебя, Стид, — простонал он в ухо Стиду, приподнимая бедра, чтобы потереться пахом о задницу Стида.       Стид зажмурился и запрокинул голову, открывая доступ к шее, куда Эд сразу же впился зубами.       — Возьми меня, — низко простонал он, запуская пальцы в волосы Эда.       Эд оторвался от шеи Стида и посмотрел на него в упор.       — Ты серьезно? — хрипло спросил он.       Стид открыл свои почерневшие от похоти глаза.       — Я хочу этого, Эд. — Его голос звучал почти умоляюще.       Эд откинулся назад на диване и нахмурился.       — Ты когда-нибудь прежде был с… с кем-нибудь?       Стид с недоумением отрицательно покачал головой, не понимая, почему Эд остановился.       Эд едва сдержал стон похоти, осознав, что Стид готов отдать ему свою невинность прямо сейчас.       Вместо этого он зажмурился и два раза глубоко вздохнул, пытаясь усмирить свое возбуждение. Когда он открыл глаза, Стид выглядел испуганным и расстроенным.       — Эй. — Эд обхватил руками его лицо и притянул к себе, прижимаясь лбом к его лбу. — Я больше всего на свете хочу тебя сейчас, Стид. Но…       Он сделал паузу, посмотрев в затуманенные глаза Стида.       — Ты знаешь, как происходит секс… у мужчин? — осторожно спросил он.       — В общих чертах, — хрипло ответил Стид с недоумением во взгляде.       Эд кашлянул.       — Первый раз… первый раз может быть болезненным, — продолжил он, подбирая слова. — По крайней мере, таким он был для меня. — Он сглотнул и невольно вздрогнул, вспомнив ту боль, которую испытал, когда в первый раз попробовал с мужчиной. — Ты сейчас… ты сейчас под действием алкоголя. Алкоголь притупляет боль. Тебе будет казаться, что все хорошо, ты захочешь сильнее, быстрее, но потом протрезвеешь… и обязательно станет больно.       Стид немного побледнел, глядя на него. Эд сжал его лицо в ладонях и легко поцеловал в губы.       — Я хочу, чтобы твой первый раз был идеальным, чтобы он навсегда запомнился как самое лучшее, что было у тебя в жизни, — прошептал он ему в губы. В груди щемило от нежности, которую он сейчас испытывал, глядя в расширившиеся карие глаза Стида. Его Стида.       — Но тогда… тогда вечер пройдет впустую, — слабо произнес Стид. — Я не хочу тебя разочаровать. Я готов терпеть.       Эд немного встряхнул Стида, испытав вспышку злости от его слов.       — Ты никогда — слышишь? — никогда не разочаруешь меня. Выбрось эти мысли из головы сейчас же!       Стид поспешно кивнул, и Эд два раза вздохнул, стараясь успокоиться.       — К тому же, — продолжил он спустя некоторое время. — Есть множество других способов приятно провести ночь. — Он многозначительно улыбнулся. — Обещаю, тебе понравится.       — Мне нравится все, что ты делаешь, — прошептал Стид, заглядывая ему в глаза, и Эд чуть не застонал. Этот мальчик сводит его с ума.       Он легонько хлопнул Стида по заднице, кивком головы показывая ему встать.       — Пойдем в спальню. Нам придется начать все заново, но в этот раз все будет по-другому.       Он медленно стягивал со Стида, стоящего в изножье его кровати, одежду, покрывая нежными поцелуями открывающиеся участки кожи. Стид покрылся мурашками — возможно, от холода, но, возможно, от переполнявших его ощущений. Он вздрогнул, когда Эд, расстегнув его брюки, стянул их до колен и прижал ладонь к члену, уже начавшему твердеть в модных обтягивающих боксерах. Эд слегка сжал пальцы, вырывая у Стида стон, и аккуратно подтолкнул его в сторону кровати.       Пока Стид укладывался, Эд небрежно стянул свой свитер и джинсы. Волосы, выпавшие из узла, рассыпались волной по его плечам, и Стид восхищенно вздохнул.       Эд осторожно лег сверху, перенося вес на одну согнутую руку, а другой принялся легко массировать член Стида сквозь трусы. Он застонал и запрокинул голову. Эд прикоснулся губами к его шее над ключицей, ощущая бешеный пульс. Он внезапно сжал пальцы, и Стид вскрикнул и дернулся вверх.       — Нетерпеливый, — пробормотал Эд ему в ухо, а затем широко лизнул ушную раковину. Стид издал звук, похожий на скулеж.       Эд одной рукой стянул боксеры и обхватил пальцами горячий, пульсирующий член Стида. Не выдержав, он кинул взгляд вниз и застонал от увиденного: член Стида был большим, идеально ровным, с красивой крупной головкой. Эд провел по ней большим пальцем, ощущая горячую влагу.       Он сдвинулся, меняя позу, и лег сбоку от Стида так, чтобы рукой обхватывать его член, а губами дотягиваться до рта. Стид повернулся к нему — его глаза были затянуты поволокой, припухшие после поцелуев губы приоткрыты, жадно ловя воздух, — и Эд, низко застонав, смял его рот в медленном глубоком поцелуе. Язык Стида неуверенно коснулся его нижней губы, и Эд, издав одобрительный гортанный стон, позволил Стиду ворваться в его рот. Рукой он медленными размашистыми движениями водил по члену Стида, так, как сам любил начинать.       Когда он, спустя пару минут, провернул запястье на головке, Стид захныкал и нетерпеливо вскинул бедра. Эд оторвался от его губ и внимательно осмотрел его с ног до головы, задержавшись взглядом на губах и глазах.       — Ты такой красивый, — хрипло сказал он, облизывая внезапно пересохшие губы. — Мой прекрасный мальчик, идеальный.       Стид жадно схватил губами воздух. Глаза его были черными от похоти.       Эд увеличил темп, крепче сжимая ладонь, вырывая сдавленный вскрик из груди Стида.       — Я хочу увидеть, как ты кончишь, — продолжил хрипло шептать Эд, не отрывая взгляда от лица Стида, который зажмурился и прикусил губу. — Хочу услышать, как ты стонешь мое имя.       — Эд, — как будто послушавшись, всхлипнул Стид, не открывая глаз.       Эд прикусил его за шею и усмехнулся.       — Ты такой красивый. — Он шептал бездумно, с трудом соображая, что говорит. Собственный член болезненно пульсировал. — И ты мой, Стид, только мой, ты всегда будешь моим, моим идеальным мальчиком.       Стид, выгнувшись в спине, застонал и кончил Эду в кулак. Горячие капли попали ему на живот.       Эд еще несколько раз с силой провел по члену, заставив Стида крупно вздрогнуть, и нехотя разжал пальцы. От собственного возбуждения у него стучало в ушах, но он игнорировал потребность прикоснуться к себе. Вместо этого он наклонился к Стиду и медленно, со всей возможной нежностью, поцеловал его. Стид слабо застонал и испуганно дернулся, когда Эд встал.       — Сейчас приду, приятель, — пояснил Эд и пошлепал босыми ногами в ванную. Он смыл сперму Стида с руки и плеснул водой себе на лицо. Его член истекал смазкой, поэтому Эд тщательно вымыл его. Холодная вода притупила возбуждение, но не до конца.       Когда он вернулся в спальню, Стид лежал в той же позе, в которой Эд его и оставил, раскинув руки и ноги, грудь и живот его часто опадали. Эд вытащил из коробки салфеток на прикроватной тумбочке одну и вытер капли спермы с живота Стида. Затем он нагнулся, чтобы поцеловать его.       — Ты совсем не притронулся к себе, — с сожалением пробормотал Стид, робко касаясь его полуопавшего члена, заставив его заинтересованно дернутся.       — Я позабочусь о себе, Стид, — ответил Эд, крепко сжимая член в ладони. Но Стид положил руку поверх его ладони, останавливая его.       — Можно мне?.. — спросил он застенчиво. Эд с изумлением кивнул.       Они поменялись местами, Эд с облегчением вытянулся на кровати (мышцы дрожали после того, как он долго простоял в неудобной позе), а Стид прилег слева от него.       Стид, отведя в сторону волосы, начал целовать его шею, и Эд запрокинул голову, давая ему больше доступа. Поцелуи, легкие, почти невесомые, переместились вниз на ключицы, затем прошлись по груди и животу, пока, наконец, не дошли до лобка. Эд сразу приподнял голову и взял Стида за предплечье.       — Эй, ты чего? — спросил он. Стид поднял на него взгляд (у Эда свело низ живота от этой картины, член сильно дернулся) и улыбнулся.       — Я никогда раньше... не делал минет, но хотел бы попробовать, если ты не против.       Эд застонал, на мгновение зажмурившись. Против? Как он вообще может быть против?       Почувствовав на своем члене горячее дыхание, он быстро открыл глаза, жадно впиваясь взглядом в открывающуюся ему картину.       Стид легко прикоснулся губами к головке, слизывая языком осевшую на них смазку, а затем широко лизнул головку. Эд дернулся, крепко сжимая руками запястье Стида, и гортанно застонал. Стид, приободренный его реакцией, еще раз лизнул головку, а затем аккуратно, тщательно пряча зубы, обхватил ее губами. Эд зашипел, ногтями впиваясь в кожу на запястье Стида.       Стид медленно опускал и поднимал голову, и Эд стонал, едва сдерживая порыв толкнуться членом ему в рот. Вместо этого он отпустил запястье Стида и переплел их пальцы, с силой вцепляясь ему в ладонь. Наверное, это было больно, но Стид и вида не подал.       Вместо этого он нарастил темп, аккуратно пропуская член дальше в горло. Эд откинул голову на подушку, кусая губы, чтобы сдержать рвущийся изо рта вскрик. Ему еще никогда не было так хорошо от минета.       Стид взял слишком глубоко и, закашлявшись, с влажным звуком выпустил член изо рта. Эд уже был на грани. Он резко потянул Стида наверх, укладывая его слева, и крепко сжал свой член, с силой водя по нему. Стид прижался губами к его запрокинутой шее, а Эд часто ловил воздух ртом, не сдерживая больше коротких стонов.       Он содрогнулся, кончая с именем Стида на губах. В ушах заложило, и он глубоко вздохнул. Когда он открыл глаза, он увидел, что Стид лежит рядом с ним и быстро водит рукой во своему опять вставшему члену. Стид вздрогнул и, тихо застонав, кончил следом за ним.       Эд дождался, пока тот отдышится, и с усмешкой поцеловал его в потный лоб.       — Я и забыл, что когда ты молод, можешь кончить два раза подряд.       Стид немного виновато улыбнулся ему, разжимая свой запачканный кулак. Эд, закинув голову, громко рассмеялся и потянулся за коробкой салфеток. Им понадобилась целая куча, чтобы привести себя в порядок.       Стид уже давно спал, до середины укрытый одеялом. Он заснул у Эда на плече почти сразу же, как они легли в разобранную постель, обхватив Эда поперек живота.       Эд не мог уснуть. Он водил кончиками пальцев по обнаженной руке Стида, прислушиваясь к его дыханию и задумчиво любуясь им в лунном свете, падавшем из окна. Стид казался таким мирным и безмятежным во сне, что грудь Эда распирало от нежности.       И, тем не менее, внутри его грыз червь сомнения и страха. Сейчас все изменится, он понимал и боялся этого. Он ступал на неизведанную ранее почву, поскольку никогда раньше не состоял в полноценных отношениях. Да, он встречался с Джеком почти шесть лет, но это были странные отношения. Джек с первого же дня знакомства заявил ему, что на дух не выносит «телячьих нежностей», считая их уделом «изнеженных баб». Двадцатилетнего тогда Эда это уязвило сильнее, чем он готов был признать. Они условились, что их отношения будут свободными — Эд знал, что у Джека было еще две женщины, — и поначалу Эд часто пользовался этой возможностью. Он встречался попеременно с Джеком и с целым рядом других таких же раскованных людей, и мужчин, и женщин. Но очень скоро его это начало пугать. Он настолько повяз в похоти, алкоголе и наркотиках, что едва не потерял себя. И когда у матери случилось обострение деменции (которую он совершенно не заметил из-за своего образа жизни), он резко оборвал все связи.       Джек остался единственным, с кем он поддерживал некое подобие отношений. Джек был рядом с ним, когда Эд начал активно употреблять наркотики, которые ему подкидывали дружки Джека. Джек спас его от смерти и заставил бросить. Эд не заметил, как привязался к Джеку. Он готов был даже терпеть эту пародию на отношения, лишь бы не отпускать его от себя.       Джек категорически не разделял его взглядов, и это раз за разом разбивало Эду сердце. В конце концов, он первым решил прервать их отношения — это было за несколько месяцев до того, как Джека упекли за решетку.       Но он никогда не любил Джека. Не так, как он любил (он осторожно произносил это слово про себя, все еще не до конца уверенный в своих чувствах) Стида. С Джеком это была скорее болезненная зависимость, заменившая ему алкоголь и наркотики.       Со Стидом все было иначе.       С ним Эд чувствовал себя почти полноценным. Стид как будто заполнял ту пустоту, что зияла у него в груди там, где должна быть душа. Стид заставлял его забыть о чувстве вины, стыда, забыть ненависть и презрение, которые Эд испытывал по отношению к самому себе. Стид в упор не замечал мрака его души, он видел его только с яркой, положительной стороны. Стид верил, что он хороший человек, и Эд отчаянно старался поддерживать эту иллюзию.       Стид был тем, кто не давал ему соскользнуть в пучину. Эд знал, что если Стид отпустит, он обязательно пойдет на дно, захлебнется этим мраком, навеки потеряет себя в нем.       Поэтому Эд цеплялся за Стида с таким отчаянием.       Он не мог, просто не мог отпустить.       Стид что-то пробормотал во сне и заерзал. Эд разжал пальцы, крепко вцепившиеся ему в плечо. На коже осталось несколько красных следов.       Эд и не заметил, когда сжал руку так крепко, и молчаливо укорил себя.       Рука начала неметь, поэтому Эд с сожалением был вынужден медленно, пытаясь не разбудить Стида, вытащить ее. Он лег на бок, отвернувшись от Стида, негромко, но тяжело вздохнул.       Он не заслуживает Стида.       Рука Стида легла ему на грудь, и Стид, пробормотав что-то несвязное, прижался к его спине.       Губы Эда непроизвольно тронула улыбка.       Возможно, он подумает об этом завтра. Или в другой день. Пока что он мог просто наслаждаться моментом.       И Эд, выдохнув с заметным облегчением, закрыл глаза и, сосредоточившись на тепле Стида, постарался заснуть.