***
Дождь стучал по крышам домов, капли прохладного дождя скатывались по рогам и шерсти вещуньи. Ее медитация длилась долгие часы, она привыкла не замечать его, как вдруг это закончилось. Открыв янтарного цвета глаза, она обнаружила возле себя лорда павлина с зонтом в крыле. Их взгляды встретились когда она поняла— зонт он держит еще и над ней. Сегодня в его взгляде не читалось той ярости, что в день покорения города. Глазами мужчины на нее смотрел все тот же запутавшийся ребенок. Тень надежды, на то, что он все еще может стать таким как прежде. Переводя взгляд на каменное изваяние, он приоткрыл клюв в удивлении, словно посещал это место впервые. — Я лишь недавно узнал что в городе есть такое место... и то, что ты приходила сюда каждый год почти тридцать лет. — Здесь все с кем я была близка больше всего... Подруга... дочь... — Я не знал, что вы с Ронг были подругами. — Не с Ронг. Ты ее не знаешь, да и я с трудом вспоминаю ее имя. — А... — он неловко опустил взгляд. — Зачем ты здесь, Шэнь? — Я узнал, что ты здесь совсем одна. Я же не мог дать тебе заболеть после дождя! Ты... еще нужна мне! — Поэтому ты совсем не разговаривал со мной вчера? — она усмехнулась, вставая на ноги. — Ты можешь врать мне, но себя ты не обманешь. Зачем ты здесь по настоящему? Его клюв приоткрылся, но ни звука не вышло из уст. Взгляд уставших глаз устремился на постамент. На улыбающуюся свежеокрашенную фигуру белого волка. Начиная собирать вещи, коза ждала его ответа, но не показывала этого. — Где лежат мои... родители? — эти слова дались ему тяжело, словно не он, а кто-то другой их произнес и казалось, даже сам лорд не верил своему вопросу, замирая в тишине. Долго глядя на лорда, вещунья задумалась: "Что им движет?". Стыд? Долг? Ненависть? До сих пор она видела боль в его глазах при словах о семье. В следующие недели она должна будет многое ему поведать. Пока успеет, ведь черно-белый воин близко и если Шэнь не изменится... она потеряет и его. — Идем. Я отведу тебя к ним. — Мне нужно что-то брать с собой? — Только то, что считаешь нужным.***
— А осталось ещё что-то? — зелёный глаз взглянул на дно корзины, где оставались лишь деревянные фигурки. — По, это неуважение... — произнесла Тигрица, заканчивая молитву и разворачиваясь к панде. В бамбуковой роще стояла тишина, когда взгляды панды и тигрицы встретились. Он медленно кивнул, в то время как его живот высказал свое мнение, громко проурчав. — Прости... — слегка щурясь прошептал медведь. — Это нормально, я бы тоже чего перехватила — издался тихий голос подползающей ближе гадюки. — Я не ела пару дней, думаю самое время для чего-то крупненького. Взгляд оранжевых глаз смерил команду, к которой присоединились ещё тройка: журавль, обезьяна и богомол. Разворачиваясь в сторону дороги, кошка направилась прямо. — Да брось, Тигрица! — произнес обезьяна. — Можно же пополнить запасы, не думаю, что это так долго. — Ладно, но потом сразу в путь. Журавль, где мы? — Сейчас проверю — взмывая а небо, он грациозно взмахивал крыльями и стоило ему остановиться, как он добавил: — Деревня, совсем близко. Зайдём туда? — Я думаю да. Команда продолжила путь, до города оставалось совсем ничего, самые сложные этапы путешествия они уже прошли. От этой деревни до устья реки и дальше до Гуньмэня рукой подать. В деревне известных героев встретили радушно, не каждый же день их посещает неистовая пятерка с воином дракона во главе. Только вот воин дракона, тот, кому уготовано великое предназначение, не казался в восторге от этого, все чаще его сознание посещали воспоминания. Волк, которого он встретил не так давно, пробудил в нем то, что прежде спало и сегодня, в день поминания он не знал, стоит ли ему что-то делать. Живы ли.. Его настоящие родители или же нет? Тоску в его прежде радостном взгляде заметила Тигрица. Когда другая часть пятерки отделилась, они подошли к стоявшей на улице тележке. Торговец едой с радостью восклицал: — Воин дракона? Это такая честь! Не хотите попробовать булочки на пару? Пальмешки? — Да, пальмешки было бы классно — сказал По без особого энтузиазма. — Сейчас принесу, секундочку! — разворачиваясь, гусь, такой же как отец По, убежал в стоявшее неподалеку постройку. Облокотившись о тележку, панда задумался. — Тебя... Что-то беспокоит? —с неловкостью спросила Тигрица. Не отрывая взгляда от земли, он кивнул. — Есть немного. — Это по поводу праздника? Если тебе нужно помолиться в тишине или пообщаться с кем-то... — Я просто не знаю, понимаешь? Последнее время у меня много сомнений и я... Прикосновение к его плечу заставило его замолчать. Глядя ему прямо в глаза, мастер Тигрица добавила: — Ты не обязан мне что-то объяснять. Я все понимаю.... Щёлкая ластами по земле, подбежал гусь, с большой пельмешкой в крыльях. В долине мира это была "порция воина дракона", так назвал ее Мистер Пинг, отец По и заядлый лапшичник. Ставя ее на прилавок, он добродушно улыбнулся. — Вот, за счёт заведения! — Ого как щедро... — Конечно, нашего будущего спасителя стоит кормить как следует. — Неужели и до этой уединенной деревушки дотянулись крылья лорда Шэня? Неловко смеясь, гусь покачал головой: — Скорее загребущие лапы его волков. Последнее время они стали агрессивнее... Я уже с трудом прячу свою посуду! Ах... Раньше бы и не подумал, что защитники станут такими. — О чем это вы? — Спросил По, начиная поглощать пельмешку. — Раньше волки из частенько приходили сюда. Многие устраивали пробежки от города до нашей деревни. Я даже видел знаменитого генерала Волка в компании прелестной волчицы... Конечно, это было очень давно, но малый был славный. Даже не верится, что он сделал... — внезапно он замолчал, неловко улыбаясь панде. — Сделал что..? — переспросила тигрица. — Ничего! Совсем ничего! Если вам интересно... Переспросите друга, а теперь я закрываюсь! — суетясь, пряча вещи, он спрятался за тележку. — Что это с ним? — чавкая спросил По. Лишь заслышав позади звук пламени они обернулись. Дух волка воспрял пред ними, окутанный языками пламени с горящими белыми глазами. Становясь в боевую стойку, Тигрица прижала уши к голове, но По не шелохнулся, глядя на неподвижного духа. Пламя, формировавшее тело двигалось в такт с ветром, глаза без зрачков смотрели лишь на панду, а панда в ответ на него. В этом практически бесформенном пламени По ощущал что-то знакомое. Что-то пугающее. Взволнованная Тигрица приподняла брови, глядя на соратника, когда он внезапно произнес: — Я тебя знаю... Ты... Он протянул лапу, желая коснуться. В его сознании слышались крики, картинки воспоминаний мерцали перед глазами. Горящий дом, падающие рядом доски, охваченные пламенем и дикий взгляд волка, что метнулся к нему, бросая оружие. Из всего этого он запомнил лишь яркие глаза в которых отражалось пламя. Окутанный воспоминаниями он начал тяжело дышать, слыша стук сердца в груди и видя в духе перед собой того пугающего волка. Быстрый и точный удар в солнечное сплетение, нанесенный Тигрицей в нужный момент, развеял призрака, его тело погасло, подобно пламени свечи. — По! — хватая его за плечи, она взволнованно взглянула на него. Щурясь то ли от света или переполняемых эмоций, он взглянул на Тигрицу. — Что такое? — произнес он немного задумчиво. — Это, нужно спрашивать у него... — оборачиваясь, она взглянула на стоящего позади гуся, что высунул голову из-за тележки. — Я... думал вы с этим справитесь... — виновато он опустил клюв. — Этот гуй давно посещает нашу деревню. Он безобиден, время от времени приходит, смотрит, уходит. Тем не менее все равно пугает. Мы не упоминаем здесь ну... вы знаете... — наклонившись, он прошептал: — Лорда Шэня. — Думаете это кто-то из его армии? — Я как-то не думал о том кто это. Получается... вы не поможете..? Оглянувшись на По и подоспевшую пятерку Тигрица отошла в сторону. Воин дракона добродушно улыбнулся, пусть и скрывая сомнения и подойдя ближе, наклонился к жителю. — Как только мы остановим лорда, мы придем и поможем вашей деревне! — И как скоро это будет? — с улыбкой спросил гусь. — Так скоро, что вы не успеете сделать пятьдесят порций таких больших пельмешек! Мне ли не знать?! Мой папа гусь и к тому же повар! Всякрякивая от радости, он улыбнулся в то время как По развернулся к дороге. Подоспевшие местные жители с улыбками провожали его взглядом, в то время как лавочник помахал крылом. — Мы будем ждать вашего возвращения!! — А я вернусь! Да, вот так скоро!! Будет новый мировой рекорд по свержению злобного оккупанта и диктатора!! Уху! — И... что это было? — спросил Журавль, стоило команде вернуться к дороге. — Не знаю. Но я думаю мы будем в плюсе — посмеялся богомол.***
— Мне... было это нужно. Спасибо. — произнес павлин, двигаясь по темнеющему городу вместе с вещуньей. — Всем нам нужно отдать дань предкам... Ты же знаешь, как они тебя любили. Тишина повисла между ними, глядя в пустоту, лорд замер. Его взгляд медленно обратился к собеседнице, неуверенно он спросил, приподнимая тонкие черные брови: — Ты так думаешь...? — Да. Смех. Столь звонкий и наигранный, скрывающий за собой боль и больше похожий на крик души поразил ее. Бросая сложенный зонт в сторону, он потер переносицу, восстанавливая дыхание, а затем прочистив горло взглянул на козу. — Ха! Так и поверил! Ну и тупые у тебя шутки, коза! Ускоряя шаг, он начал подниматься по ступеням, ведущим ко дворцу, когда ее голос окликнул его: — А может и острые, раз тебя это задело. Замерев на полпути, он слегка повернул голову, окутывая ее взглядом столь острым, что он мог бы резать металл без труда. — Извини меня? — Извиняю. Все же правда не бывает тупой, лишь острой. Развернувшись всем телом, он прищурился, поворачивая голову в бок. — Во что ты со мной играешь? Скажи честно и прямо. Все эти россказни о моем детстве, поход к родителям, сейчас это... Ты пытаешься меня одурачить? СНОВА?! — Я никогда не врала тебе, Шэнь. — Ахаххаха! Конечно не врала! Наобещала предназначение, я слушал твои сказочки о том каким чудным правителем я буду! О том, чего я добьюсь! А когда я был в ударе! Был готов открыть миру тайны своего разума... Твоя новая "правда" о черно-белом воине пырнула меня похлеще любого гуань-дао! О том как я... За одну ночь стал всем врагом, лишь защищая себя! Свою семью и волков! — Что? — А ты думала я захочу умирать?! Мне надо было бросить все планы или пасть жертвой мятежа панд?! — Какой мятеж? Я никогда... — Я бы никогда не сдался! Мне было и есть ради чего сражаться, я докажу это, пусть и через войну. Китай встанет передо мной на колени! — Подожди, я... — Стража! Увести козу в ее покои. Этот вечер я хочу провести один. Поднимаясь по лестнице, он и взгляда не бросил в ее сторону, в то время как к ней подошли пара волков. Не сопротивляясь, она замерла, глядя ему в след. — Последний месяц кровавой луны, тридцать лет назад. Вспомни его. — Еще чего. Стража! — махнув крылом, даже не глядя на нее, он отдал приказ страже. — Меня ждут более важные дела. Ярость затуманила его разум, сознание. Вещунья издевается над ним. Наверняка издевается. После того, что сделал отец... Он не мог любить его, раз совершил такое... — Отец... — юный лорд-павлин поклонился безучастному отцу, что восседал на троне. — Говори, сын мой — кивая наследнику, он велел ему подняться. Перебирая перья на своем крыле, юноша уставился в пол. В горле пересохло, тишина повисла в зале подобно тяжелому душному воздуху перед грозой. — Я желаю свободы. Для Чанджи. — Глаза правителя широко раскрылись, он наклонил голову в бок в непонимании. — Я знаю, что это может быть рано, но... — Нет. —...Что? — Ни ты ни твоя мать не уважаете их — поднимаясь с трона, он покачал головой. — То как вы оскорбили добродушную Ронг... неслыханно. — Подожди, но... — Она ушла с поста по вашей вине, разговор окончен. Иди, займись делом. "Нет" — слово еще раз пронеслось в сознании Шэня, слезы навернулись на глаза, а сердце окутала боль, обида и ярость... Разворачиваясь с такой резкостью, что вся его одежда приподнялась в воздух, он безмолвно покинул тронный зал. Чем дальше он отходил, тем сильнее слезы текли по его щекам. Испуг, беспомощность и это чувствовал тот, кто должен править миром? Как он мог поступить так с ним? С Чанджи? Возвращаясь в свои покои, он хлопнул дверью, в то время как по его щекам потекли крупные слезинки. Его клюв дрожал, его тело дрожало, сейчас он ощущал себя ничтожным, беспомощным. Нет. Он не должен быть таким, не он. Это все отец. Он забрал все, власть, силу, возможности. Ярость вспыхнула в нем пуще прежнего, когда воспоминание подошло к концу. Выходя из слепой ярости, лорд Шэнь увидел перед собой его старую комнату. Изрезанные полотна на стенах, занавески кровати, даже их совместный с Чанджи портрет был... Он опустил взгляд, замечая спрятанный в его крыле метательный нож. Это все с его комнатой сделал он. — Теперь... Ты не скажешь мне нет, отец — прошептал он, роняя одинокую слезинку на пол. — Больше никогда...