Феникс рвущий небеса

— Кто здесь? Чонгук приподнялся на руке, выныривая из-под тёплого одеяла, вздрагивая от холода. Из сна его вырвал скрип и шорох, будто бы кто-то шагал по полу, а под ногами неизвестного скрипели половицы. Юноша потянулся рукой к балдахину, чтобы заглянуть за него и убедиться, что ему лишь показалось будто бы кто-то проник в его покои. Чонгук аккуратно схватился за край шёлковой ткани, чувствуя, как сердце начинает громко и взволнованно стучать в груди. От неожиданно прилившей волны страха омега резко дёрнул в сторону балдахин. В глаза немедленно бросилась тёмная фигура у самой кровати, которая сидела на коленях, совсем близко, будто бы хотела забраться к юноше в постель. Чонгук готов был вскрикнуть в испуге. Он отполз к самой стене, дёргая на себя пуховое одеяло, словно оно могло защитить его. Лунный свет упал на лицо человека. Омега едва смог узнать его, ведь это был один из его новых слуг-омег. — Что ты делаешь? — прошептал Чонгук, прикладывая руку к груди, где испуганной птицей билось сердце. Он облегчённо выдохнул, потирая предплечья, согревая себя. — Я прошу прощение, господин, за дерзость, — слуга отодвинулся от края кровати. Смотрел он на омегу прямым взглядом, совсем непокорным и вовсе бесстрашным.— Я хочу у вас спросить кое о чём. Вы должны ответить правду. — Где Мэй? — возмущённо зашептал Чонгук. Мэй должен был находиться под дверью его покоев, чтобы в любой момент помочь омеге. Он бы не пропустил к нему какого-то незнакомого слугу без приказа. — Господин, у нас не так много времени. Прошу вас ответить честно лишь на один вопрос. После вы можете наказать меня, — быстро зашептал в ответ слуга, сверкая глазами. Чонгук, очнувшись от сна окончательно, сел прямо в кровати, более осознанно смотря на омегу перед ним. Любопытство предательски защекотало внутри. — Если этот вопрос глупый или неподобающий, я накажу тебя, — уверенно сказал Чонгук, склонив голову к плечу, давая понять, что готов слушать. Слуга послушно склонил голову. Он поднялся на ноги, теперь возвышаясь над своим господином, смотря на него пристально и цепко. Этот молодой человек внешне выглядел чуть старше Чонгука, имел гибкую фигуру и прямую осанку, словно к его спине была привязана палка. — Я разбирал ваши вещи, господин, и нашёл это, — слуга вытянул перед собой свою правую руку. Всё это время в кулаке он прятал кольцо. Чонгук наклонился ближе, чтобы рассмотреть вещицу, однако, когда понял, где видел это украшение ранее, взволнованно отклонился назад. На ладони слуги сверкнуло то самое кольцо, которое отдал юноше наставник Чжан в их первую и последнюю встречу. Чонгук сжал меж пальцев одеяло, прикрывая глаза, в которых, должно быть, отразилось волнение, и спокойно сказал: — Обычное кольцо. — Вы врёте, — слуга нахмурился, вновь пряча кольцо в своём кулаке. Он сделал один большой шаг вперёд, оказываясь совсем близко к Чонгуку. — Вы врёте, ведь оно не ваше и никогда вам не принадлежало. Чонгук напряжённо уставился на слугу перед ним, стараясь держать бесстрастное выражение лица. По спине и плечам пробежали неприятные мурашки. — Как ты можешь быть уверен наверняка: что оно не моё? — спросил юноша холодным тоном. — Я уверен. Нет никаких сомнений в том, что это кольцо принадлежало моему прошлому господину, — зашептал слуга, яростно сжимая кулаки. Гравировка в виде розы неприятно впилась в мягкую кожу ладони. — Я не могу ошибаться. — И где твой господин, которому ты так верен? — Он мёрт. Чонгук бросил взгляд на дверь. Где же был Мэй? Взгляд слуги перед ним был наполнен яростью. Оставаться с ним наедине становилось опасно. Юноша сильнее сжал в руках одеяло, напрягаясь всем телом. Больше хранить тайну смысла не было. — Это кольцо мне отдал наставник на предварительном этапе отбора. Этот человек лишь выдавал себя за достопочтенного наставника. Я уверен — он им не был. Если, как ты говоришь, кольцо принадлежало твоему господину, ты можешь знать, кем является на самом деле тот человек, — уверенно заговорил Чонгук, внимательно следя за реакцией слуги. Кажется, слова юноши прозвучали достаточно убедительно. — Тот человек сказал вам своё имя? — Он просил обращаться к нему как наставник Чжан. Я уверен, что он был связан с дворцом. Он также много говорил о небе и звёздах. — Не может быть… — слуга выдохнул, вновь бросая взгляд на кольцо. Чонгук терпеливо ждал, когда омега выскажет свои догадки. — Господин, если этот человек является тем, о ком я думаю, это очень плохо. — Говори, — повысил голос Чонгук, скрывая за чрезмерной холодностью страх, который поднимался из самых глубин души. — Мне удалось узнать от других слуг новость о том, что один государственный преступник незадолго до начала предварительного отбора сбежал. Имя этого человека — Чжанхуан. До своего заключения был астрономом при Департаменте Астрологии Его Величества. — Откуда у него могло быть кольцо твоего покойного господина? — Они были близки с господином при жизни. К сожалению, господин не посвящал меня в дела, которые связывали его с астрономом. Я лишь знаю, что господин часто встречался с этим человек, — слуга говорил достаточно уверенно, однако, Чонгук заподозрил, что на самом деле омега недоговаривает. — Зачем этот преступник хотел видеть меня, зачем отдал кольцо, — в пустоту бросил Чонгук. На эти вопросы наверняка имелись ответы, однако, у юноши их не было — и это пугало и волновало его одновременно. — Господин, простите, я был невежествен к вам. Накажите меня, — неожиданно громко заговорил слуга, падая на колени. Чонгук вздрогнул, изумлённо взирая на омегу. — Я не буду тебя наказывать, ведь только благодаря тебе я узнал столь важную информацию, — вздохнул Чонгук, ущипнув себя за переносицу. В голове был рой из множества противоречивых мыслей. — Я вижу, как ты предан своему господину. Тебе в тягость будет прислуживать мне. Я позволяю тебе уйти. — Господин, мне некуда идти. Я прошу вас оставить меня подле себя, ведь я могу быть вам полезен, — сменив гнев на милость, сказал слуга. Чонгук недоверчиво смотрел на него. Такая резкая перемена не могла быть оставлена незамеченной. — Зачем тебе это? — Моё единственное желание как слуги — служить высокопоставленному господину в его хорошей жизни и жить благодаря этому хорошо. — У меня нет высокого статуса, нет ничего. Почему ты хочешь остаться рядом со мной? Здесь нет никакой выгоды для тебя, — искренне недоумевал Чонгук. Слуга смотрел на него прямым открытым взглядом. Он был предельно честен. — Чжанхуан бежал из дворца, чтобы встретиться с вами. На то была причина. Мой почивший господин не стал бы так просто отдавать свою вещь кому-либо — теперь же его кольцо у вас. Я всё решил для себя, господин. Вам нужна моя помощь. Я помогу вам. — Помощь мне и вправду понадобиться, — через какое-то время всё же ответил Чонгук. Юноша не понимал стремления слуги остаться подле него, однако, это было ни столь важно, когда самому омеге это сулило выгоду. — Я также неплохо осведомлён о том, как обстоят дела в запретном городе. После смерти господина, я скитался по разным местам, работая тут и там — заимел связи. Я смогу вам помочь укрепиться во дворце, — добавил слуга. Чонгук лишь вздохнул, удивляясь своему везению. В конце концов ему нужно принять это предложение ради собственного выживания. — Как тебя зовут? — Ки, господин. — Хорошо, Ки, если на то твоя воля — оставайся. — Я останусь, — с этими словами Ки склонился к полу. Чонгук опёрся о стену позади себя, запрокинув голову вверх, смотря в потолок. Ему нужно было найти ответы на вопросы. Юноша понимал, что если о его связи с преступником станет известно — не миновать беды. Нельзя этого допустить. Необходимо всё тщательно продумать. Чонгук вновь посмотрел на слугу, который оставался сидеть на коленях у его кровати. Омега просил Мэй отыскать сведущего в делах гарема человека. Теперь у него такой есть. Какое всё же везение! — Неужели Его Величество не знает о побеге Чжанхуана? — через некоторое время задал вопрос Чонгук. — Его Величество отбыл из дворца, когда это произошло. Мне удалось выведать информацию о преступнике от слуг императрицы. Тем не менее, я думаю, что вскоре император узнает обо всём. Нам стоит подготовиться, господин, ведь вас это тоже может затронуть. Тот, кому эта ситуация на руку, может легко подставить под удар и вас. — Что ты предлагаешь? — Если позволите, господин, я выскажу своё предложение, — склонил голову Ки. Чонгук вновь придвинулся ближе, кутаясь в одеяло. Он махнул рукой, разрешая Ки говорить: — Мы не сможем заставить Чжанхуана молчать о вашей встрече, — начал Ки, хмуря брови. — К сожалению, остаётся только надеяться, что он не проговориться об этом. Господин, позвольте мне позаботиться о кольце. Его не должны обнаружить у вас. Нам стоит готовиться к худшему. Если бы только у вас было расположение императора — всё могло бы быть по-другому. — Хочешь сказать, что только император может спасти меня? — в ужасе прошептал Чонгук. Он не мог забыть тот тяжёлый, до дрожи властный взгляд Его Величества. Мужчина, казалось, мог взбудоражить любого лишь своим присутствием. Юноша совершенно не понимал: как бы он мог сойтись с альфой. Ему казалось это совершенно невозможным. — Его Величество имеет много наложников. Он не может благоволить всем. Однако, если омега получает его внимание и расположение, это поистине меняет всё. Времени мало — вы не успеете даже дождаться встречи с ним, — с расстановкой и длительными паузами сказал Ки, обдумывая каждое слово. Чонгук молчаливо согласился с слугой. Казалось, он был уже на грани отчаяния, когда Ки вновь заговорил: — Я слышал, что вы, господин, на последнем этапе отбора зачитали стих, который помог вам завладеть вниманием Его Величества. — Да, это была лишь удача, — кивнул Чонгук, вспоминая тот день. Тогда, в тот момент, казалось будто бы на кону стояла его жизнь. Впрочем, так оно и было. — У меня появилась идея, господин, — просветлел Ки. Чонгук заинтересованно подался вперёд, опираясь обеими руками о кровать. Лица обоих оказались на одном уровне. Ки быстро зашептал свои мысли. Это было неплохое предложение. Возможно, оно даже сможет спасти Чонгука.

***

Запретный город жил по своим строгим правилам, писанным более нескольких сотен лет назад, за нарушения которых можно было легко сыскать гнев хозяина гарема — императрицы. Все наложники от самого низкого ранга — компаньоны и до самого высокого — супруги должны были беспрекословно следовать внутреннему распорядку. Ранним утром на заре все наложники должны были прибыть во дворец императрицы — Дворец Вечной Весны на утреннее приветствие. Императрица разбирался с поступающими вопросами и проблемами, наложники обсуждали свою обыденность. Каждодневный подъём был ранним. Зимним утром, когда ещё луна высоко висела в небе, освещая падающие с неба снежинки, Чонгуку приходилось вставать и начинать собираться к утреннему приветствию. Юноша получил пятый ранг в гареме, всего-лишь титул придворного, поэтому ему не был положен паланкин для перемещений. Приходилось вставать затемно, чтобы прибыть ко двору без опозданий. В начале часа кролика в его покои приходит Мэй, помогая Чонгуку проснуться и умыться. После слуги выносят из кладовой несколько нарядов на выбор. Этим утром юноша указал на скромное нежно-голубое ципао с вышивкой сливы мэйхуа. Пара слуг расчёсывают его волосы, укладывая их в традиционную причёску, украшая её несколькими шпильками. Время летит быстро. Мэй накидывает на плечи Чонгука тёплую накидку, когда юноша готовиться выходить из дворца. Слуга собирается пойти следом за господином, однако, встречает задумчивый взгляд. Мэй отступает. Чонгука должен был сопровождать один слуга. Юноша был уверен, что рядом по его правую руку всегда будет находиться Мэй, однако, теперь это изменилось. Сведущий во всём слуга Ки был очень полезен омеге. В последнее время они часто переговаривались за закрытыми дверьми. Конечно, это не могло не расстраивать Мэй. Тем не менее, сегодня был важный день, когда их общий замысел со слугой Ки должен был быть исполнен. Чонгук обязательно расскажет обо всём Мэй после. — Пусть Ки сопровождает меня сегодня, — говорит Чонгук, протягивая свою правую руку в сторону слуги, который немедленно оказывается рядом, поддерживая омегу под локоть. — Мэй, ты остаёшься за главного. Проследи за дворцом. — Да, господин, — послушно кланяется Мэй, однако, даже взгляда не поднимает на господина. Чонгук с тяжестью на сердце разворачивается, выходя на всё ещё тёмную в предрассветных лучах солнца улицу. Мороз колет его щёки. Ки заботливо набрасывает на голову омеги капюшон. Вместе они выходят за ворота Дворца Ярких Цветов. Территория запретного города представляла собой площадь, усеянную дворцами, которые тянулись рядами, ограниченные друг от друга алыми стенами. Дворцы сменялись живописными садами, в которых множество дорожек сплетались между собой. Дворец Ярких Цветов находился не так далеко от Императорского сада, главного сада во дворце. Дорожки здесь чистились почасово, ведь император мог в любое время изъявить желание полюбоваться зимним пейзажем. Впрочем, дорога ко Дворцу Вечной Весны не пролегала через сад. Однако сегодня Чонгуку нужно было попасть туда, чтобы исполнить задуманное. Ки предложил это сделать ранним утром, так шанс успеха, по его словам, увеличивался. В Императорском саду росли самые разные растения. И даже в зимнюю пору сад мог удивить своим великолепием. На фоне кедровых деревьев, сверкающих зеленцой, расцветали кустарники зимнего жасмина. Растение несмотря ни на что цвело всю зиму, радуя глаз ярко-жёлтыми цветами. Они с Ки углублялись в сад, осматриваясь по сторонам. У юноши дух захватывало от красоты, ведь даже сейчас, когда было темно, и лишь луна освещала землю, жёлтые цветы игриво бросались в глаза, выглядывая из-за ветвей деревьев. Слуга уверенно вёл их к нужному месту. Вскоре они оказались на небольшой поляне, на которой одной кучкой цвели кустарники зимнего жасмина. Подбирая подол ципао, Чонгук шагал, высоко поднимая ноги, которые тонули в снегу. Ки старался расчищать ему дорогу своими шагами. Так они пересекли поляну, выходя на широкую дорожку, отличающуюся от других своей чистотой и ухоженностью. Ки ловит рукой ветвь кустарника, внимательно осматривая её. Чонгук потирает ладошки друг от друга, выдыхая облачко пара. Слуга достаёт из кармана подготовленные вещи. Чонгук следует их плану: он берёт из рук Ки ткань, подходя к кустарнику. Юноша примечает склонившуюся к дороге ветвь и выбирает её. Омега аккуратно цепляет ткань к ветвям, подвязывая её алыми ленточками для надёжности. Чонгук отходит от кустарника, осматривая свою работу издалека. — Сработает ли это, — с сомнением выдохнул Чонгук. Ки приблизился к нему, поддерживая за локоть, уводя юношу по дорожке в другую сторону сада. — Доверьтесь своему слуге, господин. Я уже около десяти лет служу при дворе. Мне множество раз удавалось наблюдать приёмы наложников. — Хорошо, если это так. — Не думайте об этом, господин. Ваш ждёт ещё приветствие Его Величества императрицы. Стоит поспешить.

***

Дворец Вечной Весны отличался своим великолепием и богатством внутри. В приёмной комнате, по обыкновению, уже собрались все наложники, рассевшись на стулья перед возвышением, где должен был восседать императрица. Чонгук зашёл в комнату одним из самых последних, стряхивая с плеч накидку в руки Ки, который передал вещь другим слугам. Юноша поспешил к своему месту, самому отдалённому от императрицы, присаживаясь на стул, стараясь заглушить тяжёлые вздохи после долгой и быстрой ходьбы. Остальные наложники не могли проигнорировать столь бурное появление, кидая на Чонгука пренебрежительные, неодобрительные взгляды. Омега смущённо поджал губы, стараясь найти взглядом единственного человека, кто не будет смотреть на него свысока. Он находит Юнги недалеко от себя, сидящего напротив и правее. За прошедший месяц они встречались довольно часто, проводя время вместе. Юнги имел ранг супруга, третий ранг. У него был собственный дворец. Он также мог пользоваться большими благами. Иметь хоть и формально, но беспрекословное уважение со стороны наложников рангом ниже. Чонгуку казалось, что Юнги изменился, внешне точно. Взгляд его был холодным и прямым, можно даже было подумать, что он смотрит на всех враждебно. Однако, встречаясь взглядом с юношей, супруг Мин улыбается краешком губ, кивая. Вскоре в комнату входит императрица. Все наложники встают с мест, присаживаясь в поклоне, приветствую хозяина гарема: — Приветствуем Его Величество императрицу! Императрица усаживается на своём стуле, звеня множеством золотых украшений. Он мягко улыбается всем присутствующим. — Присаживайтесь, — обратился Сокджин ко всем, наблюдая, как прекрасные наложники его законного мужа спокойно рассаживаются на свои места. — Слуги, принесите чай и угощения. Расторопные слуги быстро выполнили приказ, оставляя на маленьких столиках около каждого наложника чашку чая и пару сладостей. Когда с формальностями было покончено, императрица приступил к делам: — Драгоценный супруг Пак всё ещё болен? — Да, Ваше Величество, Его Высочество остаётся во дворце по совету придворных лекарей, — ответил супруг Хуа. Всем было понятно, что этот омега был близок с драгоценным супругом. Была ли эта настоящая дружба или простая выгода? — Тогда пожелаем ему скорейшего выздоровления. Я пошлю во Дворец Забвения корень женьшеня, — императрица махнул рукой своему слуге, который послушно кивнул. Наложники переглянулись между собой: кто-то с явным недовольством, кто-то пренебрежительно возводя взгляд к потолку. Все знали, что драгоценный супруг Пак без надлежащего уважения относился к императрице. Сокджин же сносил это с равнодушием, не переставая носить на лице мягкую улыбку. Тем не менее никто не смел возникать, ведь Пак Чимин обладал влиянием и властью сравнимыми с императрицей, ведь омега оставался фаворитом Его Величества на протяжении многих лет. — Я хотел бы сообщить всем радостную новость, в честь которой в скором времени император устроит празднество во дворце, — начал императрица, оглядывая всех наложников, которые в ожидании продолжения заинтересованно замерли на местах. — Наша доблестная армия принесла окончательную победу над варварами с юга, император присоединил к Поднебесной новые земли. Столь радостные события должны быть отпразднованы. Торжество планируется в течении этого месяца. Мне нужна будет помощь в приготовлении празднества, поэтому я хочу попросить супруга Мин и талантливого супруга Лун помочь мне. — Это честь для нас, Ваше Величество! — присели в поклоне омеги. Вопреки, Мин Юнги не был рад такому приказу, однако, ослушаться не мог. Он прекрасно понимал, что императрица пытается возвысить его во дворце, ведь их кланы когда-то давно носили одно имя и до сих пор нередко помогали друг другу, находясь в дружественных отношениях. Юношу не интересовали интриги и взаимоотношения во дворце. Приходилось играть роль, которую ему предписывали с самого рождения. Если раньше он мог сбегать на улицы праздного Бэйдина, то теперь же бежать было некуда. Это приводило его в уныние, которое грузом лежало на сердце, перевоплощаясь в раздражение и вредность. — Если больше нет срочных новостей, прошу откланяться, — сказал императрица, оглядывая лица всех присутствующих. Наложники молчали, поэтому Сокджин взмахнул рукой. Омеги поднялись с мест, кланяясь: — Прощайте Ваше Величество!

***

После утреннего приветствия наложники могли отправиться по своим делам. Все они выходили из дворца по очереди, пропуская старших по рангу вперёд. Чонгук только и успевал раскланиваться перед каждым, стараясь не путаться в именах и титулах. К счастью, рядом стоящий Ки при необходимости нашептывал на ухо, подсказывая. Омега выходил самым последним, не надеясь застать хоть кого-то у ворот. Вопреки, его, кажется, ждали. Чонгук с широкой улыбкой поспешил к Юнги, который смотрел куда-то вверх. Возможно, на безоблачное небо, возможно, на восходящее солнце. — Супруг Мин, — поклонился ему Чонгук, мгновенно чувствуя лёгкую хватку на своих плечах. Юнги, хмуря брови, потянул его вверх выпрямиться. Он не выносил всех этих пафосных церемоний. — Перестань, — пожурил его Юнги, однако, взгляд его посветлел. Чонгук продолжал улыбаться, мило склонив голову к плечу. Юнги ещё при первой их встрече в запретном городе предложил им зваться братьями. Омега и вправду видел в Чонгуке младшего брата. Сам Чонгук был просто счастлив, ведь у него никогда и ни с кем не было таких близких отношений. — Императрица возложил на тебя ответственность помогать в устройстве празднества, — начал Чонгук, когда юноши вышли за ворота Дворца Вечной Весны. Юнги недовольно скривил губы. — Не только императрица, но и Его Величество император оценят твой труд. — Мне это не нужно, — раздражённо бросил Юнги. Чонгук искренне не понимал равнодушия и злости юноши. Императрица же добровольно помогает омеге укрепить своё положение. — Не говори так, — тихо сказал Чонгук, аккуратно просовывая свою руку под локоть Юнги. Они медленно шагали в только им известном направлении. Всю дорогу на небольшом расстоянии от омег слуги супруга Мин несли его паланкин. Их процессия приближалась к одному из внутренних садов, где находились несколько беседок, которые имели особую популярность в тёплое время года. Юнги уверенным шагом направлялся к одной из них. Чонгук ничего не говорил, молча следуя за названным старшим братом. Юноши присели на очищенную слугами скамью, кутаясь в тёплые накидки. Юнги приказал принести им чай. Его слуга поспешил отправиться выполнять поручение. Чонгук осматривался по сторонам. Погода в этот день была спокойной и лёгкой. Солнце освещало белые поляны, заметённые тонким слоем снега дорожки — всё вокруг сверкало, блестело. — Уже месяц прошёл, — заговорил Юнги, прикрывая глаза, подставляя своё бледное лицо холодному ветерку. — Здесь всё совсем по-другому. Не так — как дома. — Да, — согласился Чонгук, не в силах отвести взгляд от цветущего маленького кустика зимнего жасмина, который в одиночестве колыхал ветвями, позволяя ветерку унести жёлтые лепесточки в сторону беседки. — Старший брат скучает по дому? — Не знаю, — честно ответил Юнги. — А ты? — Я не скучаю по дому, — уверенно говорит Чонгук. — Однако, есть один человек, которого я бы хотел увидеть ещё хоть раз, — юноша смотрел на светлеющее небо, жмуря глаза. — Небось альфа какой-то? — шутит Юнги шёпотом, чем вызывает румянец на щеках младшего омеги. Чонгук возмущённо выдыхает облачко пара, легонько ударяя по руке брата. — Не смешно! Я про своего младшего дядюшку говорил, — воскликнул Чонгук, вопреки возмущению, улыбаясь. Юнги смотреть на омегу легко и тепло. Чонгук теперь был единственным человеком, который был словно спасение и привычное ему бегство от обязанностей и ролей. — Шучу-шучу, — посмеиваясь говорит Юнги, передавая в руки омеги тёплую чашку чая. Чонгук с благодарностью принимает её, грея замёрзшие пальцы о нагретые стенки. Они сидят в приятной тишине какое-то время, наблюдая за природой, витая в собственных мыслях. Юнги первым поднимается со скамьи, выходя из-под крыши беседки. Чонгук с интересом наблюдает за ним, а затем охает от неожиданности, ведь на его накидке рассыпается снежный ком, который в него бросили. — Что ты делаешь? — совершенно потрясённо вскрикивает Чонгук. Юнги ухмыляется, сжимая в руках снег. — Развлекаюсь. Разве ты никогда не играл со снегом? — Юнги смеётся, кидая ещё один снежок под ноги омеги. — Только фигурки разные лепил, — отвечает Чонгук, поднимаясь со скамьи. Юноша выходит с другой стороны беседки, чувствуя накатывающий волнами азарт. Он наклоняется за снегом, однако, не успевает и рукой прикоснуться, ведь за ворот прилетает снежок. Чонгук вскрикивает от неожиданности. Он весело смеётся, в мгновение отвечая на атаку. Юноши всё больше втягиваются в детскую забаву, совсем не сдерживаясь обмениваются бросками. Хохоча, они бегают по белоснежной поляне, то и дело спотыкаясь, заставляя слуг взволнованно следовать за ними. Омеги не замечают спешившего к ним евнуха Гу. Мужчина выглядел очень серьёзно. Слуга Ки заметил его почти сразу, спеша предупредить своего господина. Ноги Чонгука в очередной раз застревают в снегу. Он бы упал, если бы не Ки, который придержал его за локти, ощутимо сжимая их. Юнги и Чонгук наконец-то замечают евнуха, в мгновение теряя запал и весёлость. Евнух Гу кланяется подошедшим к нему наложникам. Юнги вопросительно дёргает бровью, оттряхивая меховой ворот от снега. Выражение его лица вновь становится холодным. — Что тебя привело сюда? — спрашивает супруг Мин. Евнух Гу поднимает голову, однако, смотрит в сторону замершего чуть в стороне Чонгука. — Его Величество приказал придворному Чон немедленно проследовать во Дворец Вечной Весны. — Зачем? — неуверенно спрашивает Чонгук, переглядываясь с Юнги. — Это очень срочно. Прошу поспешить, — непреклонно отвечает евнух. Юнги это не нравится. Он смотрит на Чонгука, который взволнованно прикусывает нижнюю губу. Юноша закрывает собой омегу. — Говори: зачем тебя послали за придворным Чон. — Прошу меня простить, господин, Вам не стоит вмешиваться в государственные дела. Придворный Чон немедленно пройдёт со мной, — евнух Гу выразительно глянул себе за спину. Там стояли ещё двое евнухов. Он обратил на них внимание неспроста. — Не стоит волноваться, — неживым голосом обратился Чонгук к Юнги, на короткое мгновение хватаясь за рукав накидки друга. Чонгук проходит мимо него, однако, Юнги хватает его за руку. Беты за спиной евнуха Гу делают пару шагов вперёд. Это пугает Чонгука, и он сам цепляется за руку Юнги в страхе. — Как вы смеете! — в ярости кричит Юнги, когда беты хватают Чонгука под локти, бесцеремонно потянув юношу за собой. Рука выскальзывает из хватки омеги. Юнги бросается следом, однако, перед ним вырастает фигура евнуха Гу, который склоняется к земле, не давая и шага ступить. — Не вмешивайтесь, господин. Придворного Чон ожидает Его Величество император. — Господин, прошу, не вмешивайтесь, — упал на колени рядом с евнухом личный слуга Юнги. Супруг Мин ничего не мог сделать. Он смотрел, как Чонгука продолжают тащить за собой, хотя юноша готов был самостоятельно следовать за ними. Юнги хотел растолкать слуг, однако, они цеплялись за его ноги. Юноша раздражённо всплёскивает руками. Он не может идти против воли императора.

***

Чонгук готовил себя к этому дню, вернее, он лишь думал, что сможет подготовить себя. Его оставляют за дверьми дворца императрицы. Выхода больше нет. Юноша прижимается к стене спиной, пытаясь глотнуть как можно больше воздуха. Он тяжело дышит, словно утопающий. Так он себя и ощущал. Душно, тяжко и на грани трезвости сознания. Пара слуг помогают выпутать ему руки из промокшей от снега накидки. Они быстрыми движениями поправляют его наряд и причёску. Чонгук смотрит пустым, стеклянным взглядом куда-то перед собой. Он делает пару шагов, входя в приёмную комнату. Юноша видит перед собой странную картину: императрица сидит на одном колене, виновато склонив голову к груди. Над ним возвышаются драгоценный супруг Пак с одной стороны и император, стоявший с заведёнными за спину руками, с другой. Мужчина бросает на вошедшего омегу тяжёлый взгляд, пронзающий импульсом от макушки до пяток. Чонгук приседает в глубоком поклоне, боясь поднимать голову, встретиться взглядом с Его Величеством. — Вот и сообщник преступника, Ваше Величество. Чон Чонгук из клана Чон, — торжественно объявляет Пак Чимин, довольно улыбаясь.