Без искажений (In Clear View)

Всё шло намного хуже, чем он ожидал. Шерлок планировал сохранять такую же отстранённую беззаботность, как во время их телефонного разговора, и всего лишь бесстрастно собрать больше информации о поведении Джона. Как бы там ни было, последние два часа весь его план медленно, но верно шёл крахом. Когда он спускался вниз, чтобы открыть дверь, его переполнял крайне некомфортный трепет волнения, но стоило Джону ступить внутрь и словно заполнить окружающее пространство своей уверенностью – все сомнения неожиданно испарились. Он заставил Шерлока засмеяться ещё до того, как они успели подняться в квартиру, а затем сразу принялся за готовку, всё время что-то рассказывая и рассыпая шутки, не давая тому ни единого шанса перезапустить свою бдительность. Вот так просто наблюдать за Джоном было чем-то сюрреалистичным; как он привычно находил всё необходимое на своих прежних местах в ящиках и шкафах кухни, с первого раза заставил работать старую барахлящую комфорку газовой плиты, с хирургической педантичностью убирал получившийся по итогу беспорядок. Как будто он никогда и не уходил. Шерлок позволил себе ненадолго затеряться в этой фантазии. К тому моменту, как они покончили с ужином и устроились на диване, последние крупицы самообороны Шерлока окончательно испарились. Всё было как раньше – просто он и Джон, до того, как всё непоправимо усложнилось. И находиться рядом с ним было всё так же просто, и, как и прежде, заставляло чувствовать себя лучше. Но от Шерлока не могло скрыться, с какой осторожностью они оба избегали проблемных тем. Мэри, Гэбриел, прошлый вечер и даже вопросы о наркотиках, которые Джон, очевидно, отчаянно хотел задать. Даже о ребёнке до сих пор не прозвучало ни слова, что только лишь подтвердило подозрения детектива о том, что в этот вечер не только он разыгрывал спектакль. А ещё Шерлоку нравилось красное вино, но, как правило, он придерживался минимальных порций. Ему совсем не нравилось состояние опьянения, так что лучшим решением было просто избегать его. И потом, если настолько сильно в какой-то момент хотелось сбежать от реальности, то он предпочитал более чистый эффект от других веществ. Сегодня же он позволил себе лишний бокал прекрасного Каберне Совиньон, который принёс Джон. И хотя он не опьянел, но приятная лёгкость в голове по крайне мере помогала заглушить бесконечный саундтрек размышлений, норовивших разрушить прелесть фантазии этого вечера. Тем не менее, Шерлок, конечно, всё равно замечал каждую новую деталь в отношении Джона, и потребовалось совсем немного времени, чтобы вычислить даже небольшие перемены в его поведении. Он то и дело вторгался в личное пространство Шерлока, пусть поначалу и едва заметно, но быстро брал себя в руки и отстранялся, а потом это происходило снова и снова. Предельно нетипичное поведение для Джона, который, как правило, был очень внимателен к чужим границам. Мимолётное касание его руки об руку Шерлока, когда тот потянулся за своим бокалом. Случайность? Упёршееся колено в бедро Шерлока, когда Джон устраивался удобнее на диване, всего пара секунд – и он тут же отодвигается, будто даже не замечая этого за собой. При нормальных обстоятельствах Шерлок не придал бы этому никакого значения, но сегодня все эти маленькие нюансы повторялись и накапливались, один за другим. А потом он заметил, как Джон смотрит на него. Удерживает взгляд Шерлока немного дольше обычного, и что-то новое, непривычное присутствует в его глазах. Намерения. Видимо, именно так выглядит «Джон на свидании», подумал Шерлок. Хищник на охоте. Нюансы поведения, которые ранее не были доступны для анализа. Очень схожи с тем, как он вёл себя прошлым вечером у бара. Шерлок почувствовал, как у него участился пульс, затерявшись в попытках соотнести поток новой информации со всеми данными о Джоне, которые ему были доступны прежде. Женат. Выбрал Мэри. Сказал «всё бы изменилось, вот только совсем не в том контексте, как ты думаешь». Сказал «я вообще-то не гей». Повторил это такое количество раз, что Шерлок потерял счёт (глупо!). Гетеросексуальность всегда была важна для Джона как критерий самовосприятия. Никогда не проявлял интереса к мужчинам, в отличие от бесчисленного количества женщин в противовес. Сказал «ты мой лучший друг». Джон отстранённо вытянул руку и положил её на спинку дивана, прямо за плечами Шерлока. Старейший приём в мире. Он не мог собрать картину воедино. Резко стало нечем дышать. Шерлок слишком быстро встал с дивана, зацепив ногой кофейный столик, так что бокалы угрожающе пошатнулись и зазвенели, но не упали; он был слишком занят тем, чтобы не встретиться с Джоном взглядом. – Шерлок? Ты в порядке? – интонация Джона была в равной мере обеспокоенной и удивлённой. – Да. Конечно, – заметная дрожь в голосе. Поведение не соответствует словам. Чёрт. – Я просто хочу… Извини, сейчас… Шерлок взял пустые тарелки со столика, быстро развернулся и всеми усилиями постарался сохранить ровную походку, сбегая на кухню. Он опустил посуду в мойку и глубоко вздохнул, опираясь ладонями на столешницу. Сохранять дистанцию. Это поможет. Ещё один глубокий вдох. Успокоиться. Вдох через нос, выход через рот, будто выпускаешь сигаретный дым. Да, сигарета сейчас была бы очень кстати. В кармане пальто как раз есть полупустая пачка. Можно просто взять её и сбежать на пару минут на улицу. Но Джону не нравится, когда он курит. С другой стороны, какое вообще это должно иметь значение? У Джона никогда не было права накладывать вето на его решения. Но это имеет значение, потому что Джону не понравился бы привкус сигарет. Нет. Почему он вообще начал об этом думать? Идиот. Джон не гей. Думай. Бритва Оккама – самое простое объяснение всех фактов? Всё то, что Джон до сих пор сделал этим вечером. Джона влечёт к нему. К какому выводу приводят все доступные доказательства? Намерение Джона проявить инициативу в ближайшее время. И за закрытыми дверьми 221Б им ничего бы не помешало. Фантазии о таком сценарии одолевали Шерлока годами. В его воображении были самые разные варианты развития событий – где и как. Чаще всего он представлял, что это произошло бы в адреналиновом пике сразу после завершения дела. Джон прижал бы его к стене и грубо поцеловал, атакуя жаждой и влагой своих губ и языка. В другой вариации Шерлок представлял, как Джон пришёл бы домой поздним вечером, разочарованный очередным неудачным свиданием. Он зашёл бы к Шерлоку в спальню и без промедлений забрался бы к нему в постель, нависая сверху всем телом. Он бы уткнулся лицом ему в шею и едва различимо попросил разрешение поцеловать, и Шерлок охотно поддался бы. Было что-то крайне приятное в возможности погружаться в эти фантазии, особенно все те два года, что Шерлок провёл в погоне за криминальной сетью и в итоге оказался в пыточной. Стоило вернуться в Лондон, и наряду с фантазиями его вечными спутниками стали также боль и стыд. Невозможно, глупо, безнадёжно. Когда Джон сообщил ему о своей помолвке, Шерлок пытался заставить себя прекратить думать об этом. Ему так и не удалось окончательно искоренить случайные появления Джона в фантазиях во время мастурбации или, ещё хуже, в неконтролируемых эротических снах, но получилось хотя бы сократить их частоту. А когда Гэбриел снова появился в его жизни, то впервые за несколько лет Шерлоку удалось вернуться к той реальности, в которой мучительные мысли о Джоне не преследовали его изо дня в день. Оказалось, что это чувство – быть любимым кем-то, было способно на многое. Гэб всегда был предельно прост, такой блаженно свободный от мрачного настроения и тревожности. Им было легко восторгаться. Может, даже полюбить? В последнее время Шерлок стал рассматривать такую возможность всё чаще. Сейчас же Гэбриел сидел в самолёте, который уносил его на восток. Без малейшего сведения о том, что Шерлок собирался сделать. Его реакция была бы крайне бурной, стоило бы ему узнать. Сначала злость, потом изнуряющая боль. Наверное, были бы и слёзы. Шерлоку вдруг показалось, что он задыхается. Нет, не на самом деле – всего лишь интерпретация его состояния мозгом. В лёгких кислорода предостаточно, но состояние «бей или беги» всё ближе. Ответная реакция на размышления, а не на реальную угрозу извне. Мозгу трудно это различить, и подобная реакция оказывается по итогу просто бесполезной. Симпатическая нервная система активирована на полную. Сердцебиение ускорилось ещё сильнее, во рту пересохло, руки дрожат, голова кружится. Кровоток активно перераспределяется по основным группам мышц. Древние инстинкты начали брать верх. Всё тело напряглось в готовности – либо к борьбе, либо к побегу, вот только с кем или от кого? Глупое тело. Соберись, Холмс! Тогда он услышал шаги Джона. Тот подошёл и остановился позади. Шерлок не шевелился, так и продолжая невидяще смотреть на столешницу перед собой и отчаянно пытаясь взять себя в руки в достаточной степени, чтобы обернуться. – Шерлок, в чём дело? Голос Джона звучал так мягко. Он подошёл ещё ближе, настолько, что Шерлок почувствовал его запах. Бальзам после бритья, мыло, еле уловимая свежесть стирального порошка и сам Джон. До чего же он приятно пах. Вдруг, одним движением Джон сделал две вещи. Он окончательно сократил расстояние между ними, прижавшись грудью к спине Шерлока, и протянул руки по обе стороны от него. Тогда он осторожно положил свои тёплые сухие ладони другу на предплечья, удерживая на месте. Шерлок чувствовал тепло его тела, проникающее и смешивающееся с его собственным, сквозь ткань рубашки, всюду – через спину и руки. Он чувствовал его сердцебиение. На какой-то миг он задумался, не упадёт ли в обморок от переполняющих чувств, но быстро вспомнил, что это крайне редкий вариант развития событий в случае с паникой. – Шерлок, – повторил Джон и, ох, как же он любил звучание своего имени, произносимого им. Вот только теперь его голос звучал иначе, с отчётливой хрипотцой. Как ни странно, но прикосновение Джона помогло успокоиться. Шерлок чувствовал, как расслабляются плечи, как начала отступать паника; он был способен, наконец, обратить внимание, что у Джона участилось дыхание. Но детектив оставался неподвижным. Он вообще дышал всё это время? До конца не ясно. Возможность сформулировать полноценную мысль казалась всё ещё далёкой. – Шерлок… – снова повторил Джон на выдохе. Он скользнул руками вниз, спускаясь вдоль предплечий друга и накрывая своими ладонями его, которые всё так же отчаянно держались за край столешницы. Джон погладил его руки, будто уговаривая разжать крепкую хватку. Он снова опустил свои ладони поверх рук Шерлока, протиснул свои пальцы меж его, переплетая их и удерживая на месте. Тогда он ещё больше подался вперёд, прижимаясь сзади к нему вплотную. – Я когда-нибудь говорил тебе, что ты слишком много думаешь? – спросил Джон практически шёпотом. Шерлок хотел было сглотнуть, но горло пересохло. Он чувствовал себя отключенным от реальности, и всё вокруг происходило как в замедленной съёмке. А потом он почувствовал нос и губы Джона на своей шее, сразу под линией роста волос. Даже не поцелуи, а просто нежное касание. – Пожалуйста, просто отпусти все мысли, и пусть всё случится само собой, – полушёпотом продолжал Джон, – я был полным идиотом, но теперь я понимаю, и я всё исправлю. Просто позволь мне. Дыхание Джона обдавало жаром и влагой – относительная влажность выдыхаемого воздуха может достигать почти ста процентов за счёт распространения влаги по дыхательным путям и альвеолам, и это ощущение заставило его кожу покрыться мурашками. Наконец, Шерлок нашёл в себе силы заговорить, и голос его звучал надломлено. – Но я не понимаю. Джон отпустил его руки, взяв вместо этого за плечи. Мягким, но уверенным движением он развернул Шерлока к себе лицом, не разрывая их телесного контакта. Тот заставил себя коротко встретиться с ним взглядом. Помимо привычного тепла он увидел, что потемневший взгляд друга был полон концентрации. Джон медленно переместил левую руку с его плеча на ключицу, а правой провёл по подбородку и положил на шею. Руки его были тёплые и двигались уверенно, а голос прозвучал низко и хрипло: – Тогда я покажу тебе. Правой рукой Джон мягко надавил ему на шею, наклоняя ниже к себе. Шерлок успел лишь увидеть, как тот провёл языком по губам, после чего подался вперёд и коснулся губ детектива лёгким, едва ощутимым поцелуем. Его тело полностью замерло на месте, но разум продолжал работать на полную мощность, и на какой-то миг он задумался, так ли чувствуешь себя, когда сходишь с ума. Он старался выстроить последовательную цепочку мыслей, но всё, что в итоге получалось – лишь обрывки и фрагменты. Всё было тёплым и светлым, сияющим и сверкающим, и был Джон, губы которого снова прижимались к его губам, на этот раз уже увереннее и – о, Боже. Джон оставил нежный поцелуй на его верхней губе, а затем мягко прикусил нижнюю, слегка оттягивая и тогда отпуская. Было влажно, горячо, нежно, мягко – просто слишком, а затем, в одно мгновение – едва уловимое касание языка, словно пробуя на вкус. Эффект был подобен разряду тока, проносящегося вниз по спине, и дыхание Шерлока резко сбилось. Как это вообще может происходить? Шерлок начал уже всерьёз рассматривать вероятность, что он и правда сошёл с ума, и всё это происходило не на самом деле. Такой вариант казался таким же, если даже не более достоверным, чем представить, что это – его новая реальность; что Джон действительно прямо в этот момент находился с ним на Бейкер-стрит и целовал его. Нет, слишком много специфической сенсорной информации, чтобы принять это за плод воображения, и он был уверен, что действительно чувствовал привкус вина на языке Джона, и как край столешницы упирался в его прижатые к ней бёдра. Джон целует его. Джон хочет его. Он наконец-то, наконец-то хочет его. От этой мысли закружилась голова, а колени грозились подогнуться. Шерлоку пришлось расставить ноги шире и сильнее опереться о столешницу, чтобы остаться на месте. Это ещё больше сгладило разницу в росте, чем Джон поспешил воспользоваться, склоняя голову на бок и прижимаясь к его рту активнее, грубее и напористее. Шерлок не сразу понял, что начал отвечать на поцелуй. В конце концов, как он мог сопротивляться, потратив столько времени на ожидания и надежды? И Джон определённо знал, что делал. Поцелуй был лучше, чем Шерлок когда-либо мог себе представить, учитывая, что мысли об этом не отпускали его вот уже на протяжении последних пяти лет. Тихий стон соскользнул с его губ, и Шерлок мысленно отругал себя за полную потерю самоконтроля, но Джон сразу ответил ему тем же, прижимаясь к его груди ещё сильнее. – Шерлок… – простонал тот, едва отрываясь от его губ. Тело, казалось, готово было заискрить. – Да, Джон, – прошептал Шерлок в ответ. Джон всё так же удерживал его лицо одной рукой, а второй провёл по торсу и завёл за спину, крепко прижимая к себе. Поцелуй становился всё более рваным, языки нежно касались, изучая и стимулируя продолжать. К этому времени разум Шерлока заполнила пустота, единственной внятной мыслью было повторяющееся эхо – Джон Джон Джон. Тот внезапно опустил руки, хватаясь за рубашку Шерлока. Одним резким движением Джон потянул и вытащил её полы из брюк, запуская руки под ткань и касаясь обнажённой кожи. Шерлока накрыла новая волна эмоций от ощущения горячих ладоней на своём теле, двигающихся вверх и вниз по бокам, по рёбрам, большими пальцами задевая соски. – Боже… – он не смог сдержать вырвавшийся вздох от накатившего возбуждения, но другая мысль быстро отвлекла его. А если Джон заметит шрамы? Он слегка согнулся, пытаясь закрыть доступ любопытным рукам к своей спине. Тишина маленькой кухни полностью наполнилась звуками резкого дыхания, коротких стонов и шёпота. В какой-то момент Джон разорвал поцелуй и начал спускаться губами к его шее. Добравшись до уха, он мягко прикусил мочку, облизал её и снова начал спускаться ниже. Шерлок склонил голову набок, открывая больше доступа. Одна за другой волны наслаждения и желания неуклонно накрывали его с головой. – Шерлок, ты удивителен, ты знаешь, как сводишь меня с ума? – Джон... Шерлок обнял его и начал прокладывать путь руками вдоль спины, к шее и обратно, и снова поддался ощущению нереальности происходящего – иметь возможность вот так касаться Джона и получать то же самое в ответ. Губы Джона снова были поверх его, лишь изредка разрывая контакт. – Ты должен знать, Шерлок, должен знать, что ты – моё всё, – прошептал Джон ему в губы. Но тот был не в состоянии поддать эти слова какому-либо анализу, лишь позволил себе полностью окунуться в ощущение Джона рядом с собой и получить то, что так давно хотел. Не задумываясь ни о чём больше, Шерлок опускал руки всё ниже, хватаясь за его бёдра и изучая пальцами мышцы через слой джинсовой ткани. Джон решил не отставать. Он схватил Шерлока за бёдра куда более напористым движением, и тот не смог удержаться и подался тазом вперёд. Если до сих пор Джон прижимался к нему торсом, то теперь Шерлок вжался в его бёдра своими и именно в этот момент впервые почувствовал упирающийся в него твёрдый член. Джон был возбуждён до предела. – Боже, Джон… – прошептал он и поддался желанию потереться о него бедром и прижаться плотнее. Джон бесстыдно застонал и обхватил обеими руками его ягодицы, без лишних слов притягивая к себе, усиливая давление и подаваясь бёдрами навстречу. Собственная эрекция Шерлока упиралась Джону в живот, и он даже не пытался унять головокружение от поглощающего чувства удовольствия и осознания, что их разделяет лишь пара слоёв ткани. Он лишь прикрыл глаза и позволил рваным вздохам срываться с губ. Джон снова упёрся руками в столешницу и всем весом вжал в неё Шерлока, начиная с силой тереться о его бедро, постепенно набирая ритм; тот быстро подхватил его движения и последовал им, двигаясь навстречу и наблюдая, как Джон расстёгивал на нём рубашку. Он не мог говорить, не мог думать. В какой-то момент с пуговицами было покончено, и руки Джона уже вовсю исследовали его обнажённую кожу. Затем он вдруг наклонился и прижался влажными губами к его левому соску. Шерлок проглотил возглас и посмотрел вниз, наблюдая, как тот покрывал поцелуями его грудь; открывшаяся картина казалась сюрреалистичной. Не раздумывая, Шерлок решил действовать дальше. Опустив руку вниз, он одним плавным движением обхватил и сжал скрытый джинсами каменный член Джона. – Твою мать, Шерлок, чёрт… – воскликнул тот, вжимаясь сильнее в его руку. Тогда Джон взял его за плечи и спиной вперёд начал подталкивать к выходу из кухни, не разрывая на ходу поцелуй и поглаживая руками везде, где только мог дотянуться. – Джон? – голос его дрожал, как и всё тело. Слишком много. – Переместимся в более подходящее место, – пробормотал тот куда-то в шею Шерлоку, продолжая подталкивать его дальше. В мою спальню, подумал тот. Боже, спальня. Джон. Секс. Боже. ********** Шерлок упустил момент, когда успел оказаться на кровати. Расстёгнутая рубашка полностью оголила торс, а Джон сидел верхом на его бёдрах, наклоняясь вперёд и накрывая его губы своими. Пока они добирались до спальни, ему тоже удалось вытащить рубашку Джона из джинс, так что теперь он мог запустить под неё руки, чувствуя разгорячённую кожу под своими ладонями. Он пытался дотянуться везде, куда только мог достать, медленно изучая детали и скрытые под кожей мышцы. – На секунду, – тихо сказал Джон, разрывая поцелуй и жестом показывая, что хочет избавиться от лишних вещей. Шерлок коротко кивнул и завороженно наблюдал, как тот принялся расстёгивать и снимать с себя рубашку. Теперь, когда Джон сидел на нём, будучи полуобнажённым, Шерлок не мог сдержать поражённый вздох и вернул руки на его торс, исследуя и запоминая все открывшиеся взгляду подробности. То, как его грудь и живот были лишь слегка покрыты волосами, за исключением выраженной дорожки плотных светлых волос внизу, уходившей от пупка вниз, куда Шерлок ещё не успел добраться. То, как его соски реагировали на касания, хотя и не были настолько чувствительны, как у него самого. То, как двигались под кожей его выраженные грудные мышцы. Шерлок позволил себе задержаться на несколько секунд на его шраме на плече. Джон переместился ниже, поглаживая его бёдра через брюки, и, возвращаясь обратно к животу, вдруг провёл рукой по его твёрдому члену, всё так же скрытому слоями ткани. От неожиданности Шерлок громко застонал и подался бёдрами навстречу в поисках большего контакта. Джон хитро улыбнулся и вернул руку ему на бедро, дразнящим и мучительно медленным движением провёл по внешней стороне, перемещаясь к внутренней. Удерживая взгляд Шерлока, он одним движением продвинул руку выше, снова накрывая и сжимая ладонью его член. Шерлок откинул голову на подушку, сдерживая стон и закрывая глаза в попытках не растерять остатки самоконтроля. Жар ладони Джона поверх его члена сводил с ума, даже через ткань. Он снова глянул вниз, будучи не в состоянии не смотреть, и в сотый раз задался вопросом, как это вообще может происходить на самом деле. Но затем другая, куда более отрезвляющая мысль пронеслась в голове. Скорее всего, это первый раз, когда Джон в принципе касается члена другого мужчины в сексуальном контексте. Шерлок вдруг почувствовал опасение – нельзя было сделать ничего, что могло бы отпугнуть Джона. Он постарался вести себя как можно спокойнее и тише, пусть даже всё его тело отчаянно горело желанием продолжать двигаться и искать близость. Но Джона, казалось, совсем ничего не смущало. Наоборот, он продолжал мягко улыбаться, начиная двигать рукой по члену Шерлока поверх брюк, прослеживая очертания и исследуя новую территорию. Его ладонь легла плашмя сверху, а затем он всё так же сквозь ткань обхватил его поперёк и словно на пробу провёл вдоль всей длины. Шерлок закусил губу, чтобы заглушить вырвавшийся стон. – Потрясающе, – прошептал Джон, и щёки его покрылись лёгким румянцем. Слишком. Слишком много эмоций и ощущений, чтобы хватило усилий их удержать и не поддаться яростному желанию начать толкаться в его руку. Шерлок постарался дать энергии выход через дыхание, громко вдыхая и выдыхая через рот. – Не сдерживайся, – Джон улыбнулся ему, но его глаза уже потемнели от желания. – Ты невероятный, Шерлок. Дай мне увидеть тебя всего, отпусти себя и покажи мне, что чувствуешь. Джон усилил нажим и начал активнее двигать рукой, насколько это позволял барьер из ткани, вырабатывая ритм. И Шерлок отпустил. Или же просто не мог больше это контролировать. Он вздохнул, выдох его перешёл в громкий протяжный стон, и с усилием подался бёдрами навстречу жаркому касанию. В какой-то момент он уже безудержно тёрся о руку Джона, пока тот продолжал ритмичные движения. Джон прямо здесь и сейчас ублажает его рукой. Непостижимо. Взгляд Джона метался от лица Шерлока к своей руке, наблюдая, как своими действиями разбирает его на кусочки; он наблюдал за Шерлоком так, словно видел перед собой нечто невероятное и неземное. А Шерлок извивался под ним; не мог сдержать стоны от постоянного и такого желанного контакта. – Да, вот так, – бормотал Джон, – просто невероятный. Слишком много всего. Шерлоку казалось, что ещё буквально тридцать секунд – и он кончит прямо в штаны, если Джон продолжит в том же духе. – Иди ко мне, – он протянул руку, заставляя того остановиться и притягивая к себе. Обнажённый торс Джона прижимается к нему. Нереально, непостижимо. Он попытался сконцентрироваться на руках Джона – казалось, они были везде и всюду одновременно. Вскоре они снова целовались, жадно и рвано. Джон уже практически лежал на нём, опираясь на локти. – Хочу чувствовать тебя целиком, – прошептал он Шерлоку в губы и потянул за пояс его брюк, – можно снять их? – Да, пожалуйста, – ответил тот, пытаясь восстановить дыхание. Джон снова оседлал его бёдра, сжав ещё раз его член напоследок и улыбнулся, когда Шерлок в ответ задрожал всем телом. Он быстро расстегнул его ремень брюки. – Бёдра вверх, – скомандовал Джон, и Шерлок повиновался, обращая внимание, как аккуратно тот стянул с него брюки в попытках не захватить трусы. Тогда он спустился ещё ниже, снимая с детектива поочередно штанины и принялся носки, параллельно поглаживая его голени. Шерлок приподнялся на локтях, одетый теперь лишь в трусы и расстёгнутую рубашку, оценивая открывшуюся картину. – Ты тоже, – сказал он и не отводил взгляд, пока Джон расстёгивал уже свой ремень и джинсы. Он выбрался из штанов, оставляя трусы, и тоже избавился от носков, стоя поочерёдно на одной ноге. Покончив с этим, Джон с хитрой улыбкой вернулся на кровать, ложась на бок рядом. Он закинул одну ногу Шерлоку на бедро, прослеживая рукой рельеф его торса и избегая шрама от пулевого ранения на груди. Шерлок придвинулся ближе и накрыл его рот своим, положив руку ему на затылок и запуская пальцы в волосы. Волосы Джона. Жестковатые на ощупь и так приятно пахнущие. Шерлок перестал сдерживаться и углубил поцелуй. В какой-то миг Джон снова оказался поверх него, упираясь коленями по бокам от его бёдер; детектив изумлённо наблюдал за ним. – Прекрасен, – пробормотал Джон, пока его руки продолжали исследовать полуобнажённое тело, – просто потрясающий. Шерлок попытался привстать – хотел коснуться, поцеловать, что угодно, но Джон уверенным движением положил ладонь ему на грудь и опустил обратно на кровать. – Пожалуйста, позволь мне… самому, – сказал он, шумно выдыхая. Шерлок повиновался и постарался расслабиться, концентрируясь на его руках, на его – о, Боже – губах, прокладывающих цепочки поцелуев вдоль шеи, плеч и груди. Стоило закрыть глаза, как ощущения усилились десятикратно. Джон. Именно Джон делает всё это с ним. И как бы сильно Шерлок не старался, осознание реальности происходящего полностью не укладывалось в голове. Всё, о чём он мог только мечтать. – Нет, не всё, дорогой братец, – вдруг прозвучал знакомый голос в голове, – ты хотел, чтобы Джон был твоим, но это ведь не так, даже сейчас. Майкрофт. Убирайся. Шерлок отчаянно попытался прервать цепочку непрошенных размышлений. В этот самый момент Джон был именно здесь, целовал его до головокружения, сказал, что всё исправит, значит, так всё и будет. Джон не стал бы так подводить его. Он ведь человек слова. – Именно так, – продолжил голос его брата, – и как раз поэтому он не позволит себе бросить Мэри и ребёнка. Он женат, Шерлок. Более того, он теперь отец. Шерлок непроизвольно вспомнил свои собственные выводы о друге, сделанные годами ранее, в самую первую ночь, когда Джон застрелил таксиста, чтобы спасти ему жизнь. Человек строгих моральных принципов. Нет. Не смей рушить этот момент, чёрт возьми. Сконцентрироваться! Всё внимание на Джона. Он поднял голову и наблюдал, как тот спускался влажными поцелуями от его рёбер к животу. Тёплые руки гладили бока с уверенным нажимом, не грубо, но и не щекотно. Джон то и дело что-то горячо нашёптывал прямо ему под кожу. Шерлок различил «удивительный» и «потрясающий». Быть может, это первый и последний раз, когда он это слышит. Но реальность, которую весь вечер оба так отчаянно старались оставить где-то за закрытой дверью – она всё ещё была здесь. Каковы шансы, что Джон действительно сможет бросить Мэри? Бросить ребёнка? Шерлок знал, что у Джона были трудные отношения с отцом всё его детство, и наверняка он боялся одной только идеи стать таким же. – Ты просто совершенство, ты же знаешь? – прошептал Джон, продолжая спускаться губами ниже по его животу. Нежность в каждом его касании заставляла сердце Шерлока сжиматься от боли. С каждой секундой он становился всё более уверен, что вот это – то, что было у них прямо здесь и сейчас, – может больше никогда не повториться. – Наслаждайся, пока есть возможность, – тихо прозвучал голос Майкрофта. – Сохрани в чертогах разума, чтобы было, что вспомнить, когда он уйдёт, и ты снова останешься один. Шерлок почувствовал, как формируется предательский ком в горле. Нет нет нет нет нет. Он отчаянно попытался перенаправить все мысли в другое русло. Ничего не выходило. Глаза начинало щипать под закрытыми веками. Он сжал их ещё сильнее. Из всех грёбаных вариантов развития событий… Он сжал руки в кулаки, с силой впиваясь ногтями в кожу. Никакой ощутимой боли это не приносило. Тогда он осторожно опустил правую руку к бедру, так, чтобы Джон не заметил. Постарался со всей силы ущипнуть себя – так, что наверняка останется синяк. Но ничего не помогало. – Так что, – продолжал Майкрофт в его голове, – когда Джон вернётся к Мэри, насколько одиноким ты будешь снова, как считаешь? Сомневаюсь, что Гэбриел с пониманием отнесётся к твоему маленькому приключению, – Шерлок не мог не представить, как Майкрофт с намёком приподнимает бровь. – Или ты собираешься расширить сети своей лжи ещё дальше? Начинает выходить за рамки, тебе не кажется? Массивная волна непрошенных эмоций накрывала Шерлока безвозвратно. Безнадёжно, глупо, невозможно. Мысль о том, что он потеряет Джона именно теперь – узнав, что всё это могло бы стать их реальностью при другом стечении обстоятельств, – это было невыносимо. – Ты сможешь это пережить? – заключил голос Майкрофта. Лишённый всяких сил к сопротивлению, Шерлок словно со стороны услышал свой же всхлип. Нет нет нет. – Боже, ты… плачешь? Джон в тот же миг остановился и стал всматриваться в него. Шерлок постарался отвернуться. – Нет! – он не смог сдержать ещё один всхлип. Идиот. – Да, так и есть. Боже, что-то не так? Джон теперь был совсем рядом и нависал над ним. Невыносимо. Шерлок хотел спрятать лицо в подушке, но будучи распластанным на спине, едва ли ему это удалось, так что он закрыл глаза ладонью и постарался придать голосу самое нейтральное звучание. – Нет, просто… что-то попало в глаз. Пыльца, вероятно, сейчас как раз сезон. Прошу, продолжай. – Шерлок, – голос Джона звучал мягко, даже заботливо, – я едва ли стану заниматься сексом с кем-то, кто в это время плачет. Тот вырвался из-под его рук и отвернулся на бок, пряча лицо в подушку и чувствуя, как она становится влажной. – Шерлок, пожалуйста, посмотри на меня. – Не могу. Он не мог вспомнить, когда в последний раз плакал. Да, был предельно близок к этому дважды относительно недавно – сначала перед тем, как играть вальс на свадьбе Джона и Мэри, а потом – когда сел на борт частного самолёта, который должен был унести его в Восточную Европу. Но срыв такой силы… Наверное, последний раз был ещё в детстве. Когда не стало Редберда. Из всего множества нелепых ситуаций, когда собственное тело его подводило, этот момент оказался настоящим предательством.