Трагедия - это ещё не конец

      Было бы преуменьшением сказать, что Цзычжэнь нервничал, когда их вели по залам Цзиньлинтая. Во рту у него было очень сухо, а сердце билось слишком быстро, и ему пришлось больше, чем хотелось бы, сосредоточиться на том, чтобы идти вперёд и не споткнуться. Перед ним целеустремлённо шагали Цзян Ваньинь, Цзинь Цзысюань и Лань Цижэнь, демонстративно не обращая внимания на охранников, окруживших их, как только они приземлились. Позади него были Лу Мэйлинь и родители Цзинъи. А-Ю молча сидел на отцовском бедре. Цзычжэнь задавался вопросом, может ли даже он осознавать серьёзность ситуации.       Всего через несколько секунд после того, как они ступили на землю Цзиньлинтая, один из охранников сказал Цзинь Цзысюаню, что лидеры Орденов и кланов собрались, чтобы подготовить осаду Курганов. Первой мыслью, пронесшейся в голове Цзычжэня, было: «Ну, это не заняло много времени», - но она быстро сменилась чистой паникой. Если другие кланы уже вовсю готовились к войне, какие у них были шансы её остановить? Цзычжэнь с усилием напомнил себе, что это не имеет значения - даже если сегодня кланы каким-то образом доберутся до Курганов, им там некого будет атаковать. Остальные, должно быть, уже ушли - они должно быть уже далеко, на пути вниз по реке. Они будут в порядке.       Цзычжэнь пожалел, что он не был с ними. Он понимал, почему кто-то должен был пойти в Цзиньлинтай, и он понимал, почему это должен был быть именно он. Он просто… ненавидел это. Что, если он был не достаточно хорошим лжецом, чтобы провернуть это? Он никогда не лгал даже близко к такому масштабу - что, если он не сможет этого сделать? Что, если он всё испортит; что, если он скажет какую-нибудь глупость, и всё рухнет?       «Нужно просто вообще ничего не говорить, - твёрдо подумал он. - Ничего, кроме ответов на заданные вопросы. В противном случае, молчать. У нас есть план».       Он глубоко вздохнул и крепче сжал Суйбянь. Суйбянь, который Вэй Усянь одолжил ему с радостной улыбкой, как будто это был не более чем реквизит, как будто это не был меч, привязанный к самой его душе. Каким бы ошеломляющим ни был этот подарок, он также странно утешал, и Цзычжэнь ухватился за это чувство так же крепко, как за сам меч.       Их привели в большой зал, и Цзычжэню пришлось очень постараться, чтобы вспомнить, как именно он должен дышать. За столами, расставленные по залу, сидели многочисленные лидеры кланов - некоторых он знал, а многих - нет. Почти мгновенно юноша увидел своего отца и тяжело сглотнул. Отец, конечно, сидел рядом с главой Яо, и, к облегчению Цзычжэня, его внимание, казалось, было приковано к Лань Цижэню. Юноша знал, что просить отца вообще не смотреть на него - это слишком, но он надеялся, что мужчины перед ним на какое-то время удержат его внимание. Цзычжэнь очень любил своего отца, но он не лгал, когда сказал, что хочет подождать, прежде чем говорить с ним. Его отец не очень хорошо умел слушать. Тем более Цзычжэня.       Заставив себя отвести взгляд, юноша посмотрел на других собравшихся заклинателей, заметив Не Хуайсана, сидящего рядом с другим, более высоким мужчиной, который, как он предположил, должен был быть Не Минцзюэ. Он был не совсем таким, как ожидал Цзычжэнь – он никогда раньше не встречал главу Не и всегда представлял себе его, как более грубую и мощную версию Хуайсана. Конечно, он и был крупнее, в немалой степени, но они совсем не были похожи, за исключением, возможно, чего-то в их глазах. Странное чувство сжалось в груди Цзычжэня, когда он взглянул на Не Хуайсана. Это был не тот человек, что провёл последнее десятилетие, замышляя месть за смерть своего брата; человек, настолько побеждённый, что он вонзил нож себе в грудь ради юноши, которого едва знал. Это был мужчина чуть старше него, который почти не имел ни малейшего представления о том, что происходит. И всё же его имя было выжжено на коже предплечья Цзычжэня. И всё же Цзычжэнь был благодарен.       Не Хуайсан может снова быть незнакомцем, но Цзычжэнь был обязан ему жизнью.       Внезапно юноша понял, что они остановились, и посмотрел вперёд. Через плечо Цзян Ваньиня он мог видеть золотой трон, на котором восседал человек, что мог быть только Цзинь Гуаншанем.       - Глава Цзинь, - сказал Цзинь Цзысюань, кланяясь, и по обе стороны от него Цзян Ваньинь и Лань Цижэнь сделали то же самое. Цзычжэнь последовал их примеру, его сердце бешено колотилось в груди.       - Цзысюань, - ровным тоном произнёс Цзинь Гуаншань. Возможно, Цзычжэнь вообразил себе это из-за всех тех ужасных вещей, которые он услышал, но ему показалось, что мужчина выглядел почти разочарованным, увидев своего сына, стоящего перед ним живым и здоровым. - Какое облегчение - как же ты сбежал?       - Бежать было не от чего, - твёрдо проговорил Цзинь Цзысюань. - Я покинул Цзиньлинтай по собственной воле, ради безопасности моего сына. Я просил мать сообщить тебе об этом. Я слышал от стражи, что ты собираешься идти на Курганы - уверяю тебя, глава Цзинь, тебе это не нужно.       - Цзысюань, - снова заговорил Цзинь Гуаншань с видом человека, объясняющего что-то маленькому ребёнку. - Цзысюнь рассказал нам обо всём, что произошло на тропе Цюнци. Какое бы заклинание или чары ни применил к тебе Старейшина Илина, мы снимем его.       - Я не околдован, - резко возразил Цзинь Цзысюань. - Вэй Усянь не причинил мне никакого вреда. Нет никаких оснований для нападения на него сейчас.       Рябь шёпота пробежала по залу, и глава Яо открыл рот, потому что, конечно же, он это сделал:       - Старейшина Илина - убийца и магистр демонического совершенствования! Не знаю, господин Цзинь, как ты можешь его защищать, но ему нет оправдания - он похитил ребёнка из Гусу Лань, и выманил сыновей и внука главы Цзинь прямо из Цзиньлинтая! Он был приглашён в качестве гостя, а вместо этого убил заклинателей, которые предложили сопроводить его, и его зло…       - Сопроводить его? - грубо оборвал его Цзинь Цзысюань, бросив взгляд на двоюродного брата. - Это то, что ты сказал им, Цзысюнь? Что ты хотел «сопроводить его» в Цзиньлинтай? Если это то, что вам сказали, лидеры кланов, то вам солгали. Цзинь Цзысюнь устроил засаду на Вэй Усяня на тропе Цюнци, потому что он ошибочно предположил, что Вэй Усянь наложил на него проклятие. Он взял сотню заклинателей, чтобы зарезать любимого младшего боевого брата моей жены после того, как мы пригласили его на празднование месяца рождения нашего сына. Я был уверен, что приглашение было направлено в Цзиньлинтай, а не на его смерть!       - Таково было убеждение Гусу Лань, - степенно подтвердил Лань Цижэнь, прежде чем кто-либо ещё успел заговорить, и его голос прогрохотал по залу с непререкаемым весом и авторитетом, что сделали Цзычжэня очень, очень счастливым от осознания, что этот человек на их стороне. - Устраивать засаду на того, кому вы адресовали приглашение, в высшей степени бесчестно, особенно без уважительной причины. Однако прежде чем мы поговорим об этом подробнее, я хотел бы рассказать об исчезновении Лань Ю, ребёнка, которого, как вы утверждаете, похитил Вэй Усянь. Это правда, что он исчез из дома позапрошлой ночью, но Вэй Усянь не имеет к этому никакого отношения.       При этом Лань Хаоран шагнул вперёд и поставил А-Ю на пол рядом с собой, а потом низко поклонился лидерам кланов. Маленький А-Ю скопировал его поклон с выражением напряженной сосредоточенности на лице, пока его не отвлекли узоры на напольной плитке.       - О, красивенькая! - тихо проворковал он, и Цзычжэнь поджал губы, чтобы не хихикнуть.       - Меня зовут Лань Хаоран, это мой сын, Лань Ю, - тем временем представился Лань Хаоран, взяв сына за руку. - Я боюсь, что я причинил моей матери и моему клану неоправданный страх. Позапрошлой ночью мы с женой вернулись с ночной охоты позже, чем ожидали. Поскольку правила нашего Ордена запрещают входить в Облачные Глубины после семи часов, мы решили снять комнату в гостинице в Цайи. - Хаоран сделал паузу, его щёки слегка покраснели, и он смущённо улыбнулся. - К сожалению, во время охоты я довольно сильно ударился головой и проснулся среди ночи в лёгком оцепенении. По правде говоря, я не очень помню, о чём я думал, кроме страха, что А-Ю попал в беду, и необходимости добраться до него. Потом он был у меня на руках, но Лилин не было, и я не мог вспомнить, где она, поэтому я взял А-Ю на её поиски. Когда я пришёл в себя, было утро, и я был уже ближе к Ланьлину, чем к Гусу. Я знал, что глава Лань будет в Цзиньлинтае на праздновании, и поспешил воссоединиться с ним там. - Тут улыбка мужчины стала кривой. Цзычжэнь понятия не имел, что кто-то из клана Лань может быть таким хорошим актером, но потом он вспомнил, что это был отец Цзинъи, так чему удивляться. - А-Ю был слишком сварливым, чтобы вернуться домой без завтрака.       - Мы просто даже не остановились поесть! - сообщил А-Ю, выглядя таким растерянным, что некоторые лидеры кланов немного смягчились.       Цзычжэнь увидел, как Не Хуайсан прячет улыбку за своим веером.       - Однако, - продолжил Лань Хаоран, и на его лице появилось выражение дискомфорта. - По дороге меня отвлёк хаос на тропе Цюнци. Судя по тому, что я видел и слышал, это определенно предназначалось для засады против господина Вэя. Учитывая серьёзность ситуации, я позволил Вэнь Нину отвести А-Ю к Курганам, где, как мы посчитали, он будет в безопасности, а сам сопроводил господина Вэя и господина Цзинь в Цзиньлинтай.       - Ты хочешь сказать нам, что похитил собственного сына, а затем отдал его Призрачному Генералу? - Голос Цзинь Гуаншаня был настолько близок к насмешке, насколько это было возможно, но при этом не казался ужасающе грубым, и от этого волосы на затылке Цзычжэня встали дыбом.       Лань Хаоран стоял на своем:       - Я бы не сказал, что похитил его - он мой сын. Но я забрал его из-под опеки моей матери, не уведомив её должным образом, за что, уверяю вас, я уже извинился. Мы оказались связанными с господином Вэем только по стечению обстоятельств. И я позволил Вэнь Цюнлиню позаботиться о моём сыне, потому что мало знал о ситуации в Цзиньлинтае. Цзинь Цзысюань боялся за своего сына, и я был обеспокоен тем, что могла произойти драка, если люди в Ланьлине замышляли заговор против наследника своего собственного Ордена. А с Вэнь Нином я познакомился ещё тогда, когда он приезжал в Гусу на лекции - тогда он казался порядочным человеком, да и сейчас остаётся таким же.       Шёпот, пронесшийся по залу при словах «заговор против наследника их собственного Ордена», всё ещё витал в воздухе, когда Лань Хаоран замолчал, а щёки Цзинь Гуаншаня вспыхнули румянцем.       - Как ты смеешь намекать, что…       - Разве это не то, что случилось? - дерзко осадил его Цзинь Цзысюань, и отец уставился на него, как на прокажённого. - Потому что кто-то посадил в холмах ещё одного демонического заклинателя, чтобы отобрать у Вэй Усяня контроль над Вэнь Нином, и любой, кто достаточно умён, чтобы пораскинуть мозгами, прекрасно понимает, что это может означать смерть для любого на тропе Цюнци. Тем не менее, мне было велено идти туда, не будучи проинформированным о присутствии другого демонического заклинателя. Что это, как не покушение на мою жизнь? - Он сделал паузу на мгновение, позволяя словам дойти до сознания заклинателей, но прежде чем кто-либо из них успел заговорить, он оглянулся через плечо и поманил Цзычжэня к себе. - Это Вэй Цзычжэнь из Юньмэн Цзян. Он двоюродный брат Вэй Усяня, и только благодаря тому, что он и его друзья проходили мимо, я вообще жив. Господин Вэй, не мог бы ты рассказать лидерам кланов о том, что ты видел?       Цзычжэнь сглотнул и кивнул, осторожно поклонившись, прежде чем начать рассказ.       - Мы возвращались с ночной охоты, я и мои друзья, - сказал он. Краем глаза он видел, что отец пристально смотрит на него, но избегал встречаться с ним взглядом. - Когда мы добрались до тропы Цюнци, мы увидели… Мы увидели человека, стоящего в холмах и играющего на флейте. Мы слышали крики и драку, и звук другой флейты, и мы побежали посмотреть, что происходит. Как только мы обогнули холм, мы увидели Цзинь Цзысюня, Цзинь Цзысюаня и Вэй Усяня, а затем мы увидели и Вэнь Нина, спускающегося с вершины холма. Я понял, что Вэй Усянь попал в беду. Он не стал бы использовать демоническое совершенствование против других людей, если бы не чрезвычайная ситуация. И Вэнь Нин… Вэнь Нин выглядел странно, как будто он не контролировал то, что делал, и мы поняли, что человек с другой флейтой был тем, кто контролировал ситуацию. Вэнь Нин целился в Цзинь Цзысюаня, но нам удалось сбить его с пути, а другой флейтист перестал играть, когда перестал Вэй Усянь, так что Вэнь Нин смог прийти в себя. И он подтвердил, что слышал две флейты.       - Вы узнали его? - спросил Не Минцзюэ. - Человека на холме?       Цзычжэнь глубоко вздохнул и взглянул на Цзян Ваньиня, словно спрашивая его разрешения. Когда «лидер его Ордена» кивнул, Цзычжэнь тоже кивнул.       - Это был глава Су.       На этот раз отреагировавшие лидеры Орденов и кланов даже не потрудились понизить голос. Су Шэ заметно отсутствовал в их рядах.       Цзинь Цзысюню пришлось кричать, чтобы его услышали сквозь всеобщий гомон:       - Ты врёшь!       - Врёт? – с вызовом переспросил Цзинь Цзысюань, прежде чем Цзычжэнь успел сообразить, что возразить. - Ты хочешь сказать, что это был кто-то ещё на холме? Там определенно кто-то был - Луо Фан и Ван Лецзе нашли доказательства этого, и ты видел собственными глазами, как они сообщили об этом. Так ты хочешь защитить Су Шэ, Цзысюнь?       - Я не знаю, кого он видел или кого он думает, что видел! - рявкнул Цзинь Цзысюнь, сверля глазами Цзычжэня. - Может, это был Су Шэ, а может, и нет. Но он не двоюродный брат Вэй Усяня. Вэй Усянь понятия не имел, кто он такой!       О-о, Цзычжэнь не подумал об этом. Он забыл, что Цзысюнь видел эти первые моменты замешательства и знакомства. Он слегка покачал головой, отчасти чтобы опровергнуть слова мужчины, а отчасти, чтобы попытаться сохранить концентрацию, когда строил ложь, которая звучала бы как поправка.       - Он не знал ни моих друзей, ни того, что мы там делали, и я стоял к нему спиной, пока не убедился, что лучники на холме не собираются его убивать. Это было очень запутанно. На самом деле, мы не собирали воедино все кусочки того, что произошло, до тех пор, пока это не закончилось.       - Вэй Усянь раньше встречался только с одним из других юношей, двоюродным братом Яньли, и это было давным-давно, когда он был намного моложе, - вновь вступил в разговор Цзинь Цзысюань, и Цзычжэнь сделал всё возможное, чтобы его вздох облегчения не был слишком уж очевидным. - Я тоже встречался с ним когда-то и, признаюсь, мне понадобилось время, чтобы узнать его. Родители Юй Цзиньлина скончались несколько месяцев назад, и с тех пор у него был значительный скачок роста. Вот почему он обнял меня, Цзысюнь, если ты собираешься задать этот вопрос.       - Юй Цзиньлин? - недоверчиво повторил глава Яо, и Цзинь Цзысюань позволил себе слегка улыбнулся.       - По правде говоря, именно отсюда моя жена взяла идею имени А-Лина. Когда он родился, А-Лин был очень похож на своего кузена. В любом случае, он вырос, и Вэй Усянь не узнал его, и я не думаю, что его можно винить в том, что он растерялся в такой момент.       - Я никогда не слышал о Вэй Цзычжэне! – упрямо заявил Цзинь Цзысюнь, скривив губы, и Цзычжэнь молился, чтобы его страх не отразился на его лице.       - И что? – с раздражением поинтересовался Цзян Ваньинь. - Цзычжэнь хороший ученик, но он слишком молод, чтобы воевать, и он не является частью основной семьи. Зачем тебе знать его имя? Кроме того, Вэй Чанцзэ родился в клане Юньмэн Цзян. Цзычжэнь не возник из ниоткуда!       - Ты уклоняешься, Цзысюнь, - холодно проговорил Цзинь Цзысюань. - Потому что ты не прав. Ты устроил засаду на Вэй Усяня. Ты нарушил своё слово и опозорил себя и Ланьлин Цзинь. Ты сделал это, потому что верил, что на тебя наложено проклятие «Сотни дыр и тысячи язв». А я убеждён, что Вэй Усянь этого не делал. Но после того, что я увидел и услышал в Могильных Курганах, я полностью уверен, что ты заслуживаешь такого проклятия, Цзинь Цзысюнь.       По залу разнеслись вздохи и сдавленные стоны, и Цзинь Цзысюнь открыл рот.       - Дядя! - воскликнул он, глядя на Цзинь Гуаншаня и указывая на Цзинь Цзысюаня. - Я же говорил тебе, что он был одержим…       - Я не одержим! - отрезал Цзинь Цзысюань. Он смотрел прямо перед собой, но было ясно, что он обращается к залу, а не к отцу: - Интересно, знают ли лидеры Орденов и кланов, что Вэни, заключённые в лагерях на тропе Цюнци, были не заклинателями, а беженцами, и что многие из них были изгнаны из своих домов Вэнь Чао ещё до войны? Интересно, знают ли лидеры Орденов и кланов, что этих людей пытали и мучили сверх разумного уровня наказания? Знают ли лидеры Орденов и кланов, что в этих лагерях были дети? Что из тех детей выжил только один?       - Цзысюань, - промурлыкал Цзинь Гуаншань, и желудок Цзычжэня скрутился от ужаса. Глава Цзинь улыбался! - Конечно, те, кто убежал, сказали бы такие вещи. Они были военными преступниками, сбежавшими из-под стражи - вряд ли они признали бы свою вину перед тобой.       - Я тоже слышал показания Вэней, - сказал Лань Цижэнь со сталью в глазах. - Я думаю, всем известно, что я не из тех, кто позволяет чувствам мешать моему суждению. После того, что мне сказали, и вещественных доказательств, которые мне представили, я нашёл бы обращение с Вэнями ужасным, если бы они были заклинателями, убившими наших людей. Увидев их, я очень сомневаюсь, что кто-то из них воевал. Большинство из них - старики, и немногие из них вообще могут совершенствоваться. Одному из них всего три года. - Он сделал паузу, позволив возрасту А-Юаня на мгновение повиснуть в воздухе. - Я не думаю, что меня можно обвинить в том, что я когда-либо любил Вэй Усяня. Его поведение часто является позорным, и использование им демонического совершенствования меня беспокоит. Однако, в данном случае, я считаю, что действия, которые он предпринял, обнаружив лагеря, были и праведными, и милосердными.       - Милосердными? - пробормотал знакомый голос, и пальцы Цзычжэня поджались в ботинках. Он посмотрел через комнату на своего отца. – Учитель Лань, ты действительно назвал убийство наших заклинателей милосердным?       - По сравнению с тем, что эти заклинатели творили с теми, кто был у них под стражей, это – милосердие! - сказал Лань Цижэнь, сверкая глазами. Он смотрел на Цзинь Гуаншаня с такой яростью, что было удивительно, как тот не дрогнул. - Я бы никогда не поверил, что Ланьлин Цзинь способен на такую ужасную жестокость, если бы сам не видел доказательств. Интересно, знал ли Цзинь Гуаншань о поведении охранников на тропе Цюнци, и я также должен задаться вопросом, знал ли он заранее о вчерашней засаде? Интересно, знал ли он об угрозе, которую Су Шэ представлял для Цзинь Цзысюаня?       Глаза главы Цзинь расширились, шок и ярость отразились на его лице.       - Как ты смеешь? Лань Цижэнь, ты смеешь обвинять меня в заговоре с целью убийства собственного сына? Цзысюань даже не должен был быть там!       Лань Цижэнь сокрушённо качнул головой:       - Я ни в чём тебя не обвинял. Я только спросил, знал ли ты об угрозе. Теперь я вижу, что ты явно заранее позаботился о засаде.       Цзычжэнь не смог удержаться от того, чтобы его глаза слегка расширились, хотя ему и удалось не ухмыльнуться. Он не ожидал, что Лань Цижэнь будет тем, кто обманом заставит Цзинь Гуаншаня признать, что нападение на Вэй Усяня было спланировано.       Но Лань Цижэнь не закончил:       - Ванцзи написал приглашение Вэй Усяню, при том понимании, что тот не пострадает. Таким образом, Орден Гусу Лань обижен, что такое нападение было спланировано и санкционировано без предварительной консультации с нами. Кроме того, что касается лагерей, я предлагаю провести официальное расследование их функционирования.       Цзинь Цзысюнь возмутился, и на его щеках появились красные пятна.       - Официальное расследование? Из-за слов пары псов Вэнь? - В его голосе звучало неверие, а лицо исказилось выражением предательства и ненависти, когда он посмотрел на Цзинь Цзысюаня. - Ты веришь их словам больше, чем моим, кузен? Ты сказал, что я заслуживаю сотни дырок в груди из-за их жалких обвинений?       Но для Цзинь Цзысюня разговор стал ошибкой. Глаза Цзинь Цзысюаня остановились на нём, темные и яростные.       - Цзинь Цзысюнь, - проговорил он дрожащим от ярости голосом, - ты забыл, что наносил свой личный знак на тела женщин, которых насиловал?       Несколько лидеров кланов отшатнулись при этих словах. Цзычжэнь увидел, как глаза Не Хуайсана расширились от ужаса за долю секунды до того, как они исчезли за его веером, а Не Минцзюэ выпрямился ещё больше, сжав кулаки.       Желудок Цзычжэня скрутило от ужаса и отвращения, и он крепче сжал Суйбянь. Стало только хуже, когда Цзинь Цзысюнь изобразил выражение смутного узнавания, как будто он забыл, как будто он делал такие ужасные, ужасные вещи, а затем просто забыл об этом, как будто это ничего не значило.       Цзинь Цзысюнь неловко усмехнулся и посмотрел на Гуаншаня.       - Дядя… это были просто собаки Вэнь.       Не Минцзюэ встал, и зал затаил дыхание. Ярость на лице мужчины обещала насилие, и он выглядел непоколебимым, как гора. Это было очень впечатляюще. Цзычжэнь недоумевал, как люди могли переводить взгляд между ним и Вэй Усянем и называть последнего более страшным.       - Я поддерживаю предложение учителя Ланя - прогремел глава Не. – О необходимости официального расследования. Понимание Цинхэ Не состояло в том, что выжившие гражданские лица Вэнь будут содержаться под наблюдением, а не в том, что они будут подвергнуты пыткам и смерти. Мне не приходило в голову, что я должен был указать, что дети не должны быть наказаны за преступления своих родителей. Если правда, что в тех лагерях действительно были дети… - Он замолчал, и сила его молчания представляла собой большую угрозу, чем Цзычжэнь мог бы придумать. Несколько вождей кланов и Орденов побледнели, и юноша заметил, что его отец и глава Яо выглядят очень смущёнными. Через мгновение Не Минцзюэ повернулся лицом к Лань Цижэню и почтительно склонил голову. Уважение скрыло гнев в его голосе, когда он снова заговорил. – Учитель Лань, где Сичэнь? Он бы этого не потерпел.       - Он не стал бы. Но мы не знаем, где он, - ответил Лань Цижэнь, снова глядя на Цзинь Гуаншаня. - Цзэу-цзюня не было с нами в Могильных Курганах. Последний раз, когда его видели, он был с Цзинь Гуанъяо. Конечно, они побратимы. Но именно Цзинь Гуанъяо рассказал Цзинь Цзысюаню о запланированной засаде, а он известный соратник Су Шэ. Поэтому я обеспокоен тем, что благополучие главы Лань может быть поставлено на карту. Глава Цзинь, ты знаешь, где он?       Все взгляды в комнате обратились на Цзинь Гуаншаня, и Цзычжэнь затаил дыхание.       - Гуанъяо не должен был ничего говорить Цзысюаню! – натянуто произнёс Цзинь Гуаншань, и его попытка вычислить, как лучше переложить вину на сына, была настолько очевидной, что любой мог это заметить. Цзычжэнь даже пожалел бы Цзинь Гуанъяо, если бы всю ночь его не мучили кошмары о тугих цепях, холодных камерах и мучительных криках друзей. - Его предательство не останется безнаказанным - это явно был захват власти. Но это внутреннее дело Ордена Ланьлин Цзинь, и оно не имеет никакого отношения к Цзэу-цзюню. Я не знаю, где он - зачем мне это? Что бы ни сделал этот мой ублюдок, это не с моего благословения!       - Засада была, - сказал Цзинь Цзысюань. - Хотя ты прав: покушение на мою жизнь - это внутреннее дело Ланьлин Цзинь, которое он должен обсудить. Однако нападения на Вэй Усяня - нет, как и ситуации с Вэнями. Предполагая, что вторичное нападение на моего зятя не является важным, я думаю, что наиболее важным вопросом является местонахождение Цзэу-цзюня, а во-вторых, Цзинь Гуанъяо и Су Шэ. Они должны быть привлечены к ответственности.       - У Вэй Усяня всё ещё есть Тигриная Печать Преисподней! - выплюнул Цзинь Цзысюнь, явно хватаясь за соломинку.       Цзычжэнь прикусил губу, чтобы удержаться от ухмылки - это была не самая лучшая соломинка, за которую стоило хвататься.       Цзян Ваньинь даже не удосужился скрыть изгиб собственных губ:       - Вэй Усянь и Ханьгуан-цзюнь уничтожают Печать, пока мы говорим. Мой брат согласен с мнением главы Цзинь, что Тигриная Печать Преисподней слишком сильна, чтобы ею мог управлять один человек. Когда задание будет выполнено, он с радостью представит кланам доказательства, если вы не хотите доверять порядочности Ханьгуан-цзюня.       - Он уничтожает её? - Не Минцзюэ снова сузил глаза. - Добровольно?       Цзян Ваньинь кивнул. Он сделал глубокий вдох, так осторожно, что Цзычжэнь не заметил бы, если бы они не стояли так близко, и он вспомнил, что этот глава Цзян всё ещё был новичком в этой должности. Он не был тем опытным лидером Ордена, которого знал Цзычжэнь - пока ещё нет.       - Да, - сказал Цзян Ваньинь, слегка приподняв подбородок. Его пальцы вокруг меча побелели, но голос звучал ровно. - Вэй Усянь… Он никогда не колебался, рискуя всем, что у него есть, ради защиты других. Он никогда не будет колебаться. Он спасал мне жизнь больше раз, чем я могу сосчитать, и он спас жизнь большинству людей в этом зале. Без него мы бы вообще не победили Вэней. Всё, что он хочет сделать, это защитить людей. Он покинул Орден Цзян, потому что хотел защитить нас от негативной реакции на защиту Вэней. Он… - Цзян Ваньинь на мгновение запнулся, и Цзычжэнь увидел, как его взгляд метнулся к Цзинь Цзысюаню, а затем к Лань Цижэню. Подкрепление, понял Цзычжэнь, и ему стало интересно, насколько одиноким, должно быть, чувствовал себя Цзян Ваньинь раньше. - Он был прав, спасая Вэней. И я был неправ, что не стоял рядом с ним. Я больше не совершу эту ошибку. Я хочу, чтобы было официально известно, что Вэй Усянь находится под защитой Ордена Юньмэн Цзян, и любое дальнейшее безосновательное покушение на его жизнь будет воспринято как акт войны!       Ещё одна волна вздохов прокатилась по комнате. Цзычжэню показалось, что он увидел улыбку в глазах Не Хуайсана, хотя, конечно, его лицо по-прежнему было скрыто веером, а Не Минцзюэ смотрел на Цзян Ваньина взглядом, похожим на задумчивость. После долгой паузы он снова заговорил.       - Если Вэй Усянь уничтожает Печать, я не вижу необходимости в этом совете, - сказал глава Не. - Нет необходимости идти на Курганы. Мы оставим Ланьлин Цзинь наедине с их внутренними делами. Глава Цзян, учитель Лань, господин Цзинь, могу я попросить вас присоединиться ко мне, чтобы обсудить местонахождение Сичэня?       - Конечно, - ответил Лань Цижэнь, а Цзян Ваньинь и Цзинь Цзысюань склонили головы.       - Очень хорошо. - Не Минцзюэ повернулся к Гуаншаню и низко поклонился. - Спасибо за гостеприимство, глава Цзинь. - Затем он отвернулся и скомандовал: - Хуайсан, мы уходим.       Восторг пронзил Цзычжэня, когда он понял, что Не Минцзюэ собирается уйти прямо сейчас, прямо в эту секунду, и его ликование усилилось, когда Лань Цижэнь, Цзинь Цзысюань и Цзян Ваньинь отвесили свои собственные неглубокие поклоны и направились следом за ним. Цзычжэнь быстро пристроился в хвосте, Хаоран и Лилин - сразу за ним. Цзинь Гуаншань издал звук протеста, но слова, казалось, не помогли ему, и никто не остановился. Никто даже не оглянулся, хотя Цзычжэнь страстно желал этого, просто чтобы увидеть выражение лица этого человека. Звук закрывающейся за ними двери был удивительно громким, и Цзычжэнь был наполовину уверен, что его собственное сердце должно было биться так же громко.       «Это, - подумал он, - потрясающе!»