Трагедия - это ещё не конец

      Мир вокруг Лань Ванцзи остановился при звуке крика Не Хуайсана. Развернувшись, он побежал обратно через туннели. Остальные его спутники таяли в темноте, растворяясь в стенах. Он свернул за угол…       И на земле лежало тело…       Мужчина был короче, чем сюнчжан, и был одет в белое, а сюнчжан никогда не носил белого, он носил синее, он всегда носил синее, но Ванцзи не мог дышать, и мир двигался, как в замедленной съёмке, когда он упал на колени, схватив за плечо, которое должно было принадлежать незнакомцу, потянув его…       И глаза его брата смотрели на него снизу вверх, пустые и невидящие.       Он чувствовал, как крик рвётся из его горла, но не было ни звука, он не мог издать ни звука, и Ванцзи отчаянно тряс сюнчжана, всё сильнее и сильнее, но Сичэнь не шевельнулся, не вздрогнул и не моргнул, а его лицо было непроницаемым, вялым и невыразительным, каким никогда не было, и он ушёл, он был мёртв, он был мёртв ...       А потом Ванцзи падал, проваливаясь сквозь землю, прочь от своего брата, и он потянулся к сюнчжану и снова попытался закричать, но не было ни шума, ни звука, и он приземлился возле дома, окруженного горечавками, дверь которого никогда не откроется. Но нет, горечавки менялись, превращаясь в бамбук, и сам дом менялся, превращаясь в ханьши, а Ванцзи по-прежнему стоял на коленях, потому что эта дверь никогда не откроется…       Лань Ванцзи проснулся, судорожно вздохнув, его глаза распахнулись навстречу прохладному серому утру. Он не стоял на коленях. Не нужно было становиться на колени. Нет необходимости вставать на колени.       Ещё нет.       Он позволил своим глазам снова закрыться, всего на мгновение, и облегчение опустилось на него, как тонкое изношенное одеяло - недостаточно тёплое, чтобы подарить настоящий комфорт. Ванцзи глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и снова открыл глаза. Уже рассвело, и было должно быть значительно позже пяти, но, в конце концов, они остановились, чтобы отдохнуть далеко за полночь, и Ванцзи чувствовал, что спал меньше четырёх часов. Рядом медитировал Лань Цижэнь, положив руку на рукоять меча. Он либо не заметил, либо проигнорировал кошмар племянника, а Лань Ванцзи слишком устал, чтобы беспокоиться о том, что это было. В любом случае, он был благодарен.       Все остальные спали. Не Минцзюэ сидел прямо, прислонившись спиной к ближайшему дереву, как и сам Ванцзи, за исключением того, что у него на коленях лежал Хуайсан. Его рука лежала на плече Хуайсана, и молодой человек шмыгнул носом, придвигаясь ближе к своему брату. Обернувшись, он увидел Цзян Ваньина, лежащего на земле спиной к Ванцзи, с напряженными плечами, а рядом с ним спали Цзинь Цзысюань и Вэй Цзычжэнь.       Ванцзи сделал ещё один медленный глубокий вдох, глядя на затуманенное пятно неба. Было ещё рано, иначе дядя всех бы разбудил.       Холодный, ломкий голос в глубине его сознания задавался вопросом, имеет ли это вообще значение. Где они вообще собирались искать? Перед ними простирался весь мир, и сюнчжан мог быть где угодно. Они снова вернулись к первому шагу. Какая разница, как быстро они проснулись, если не знали, с чего начать?       Позади него раздался странный, судорожный звук, и Ванцзи вновь оглянулся. Вэй Цзычжэнь развернулся и теперь лежал лицом к Ванцзи, лицо юноши было искажено, как будто ему было больно. Лань Ванцзи выпрямился, и тут Цзычжэнь захныкал, а его глаза дико заметались под сомкнутыми веками.       Сочувствие пронзило Ванцзи при воспоминании о собственном кошмаре, и он поднялся на ноги, подошёл к юноше, а затем, немного нерешительно, потряс его за плечо. Почти сразу же глаза Цзычжэня распахнулись и сфокусировались сквозь пелену паники, чтобы увидеть Ванцзи, а затем он медленно выдохнул:       - Ханьгуан-цзюнь…       Ванцзи кивнул. Он не был точно уверен, что сказать. Он прекрасно знал, что не хочет говорить о своих снах, но понимал, что другим это может пригодиться. Он подождал, пока Цзычжэнь сел.       - Который сейчас час? - пробормотал юноша, выглядя немного смущённым, и обхватил рукой живот.       Лань Ванцзи взглянул на небо, пытаясь определить положение солнца сквозь тучи.       - Возможно, восемь. Я не уверен.       Цзычжэнь кивнул, глядя на остальных. Он выглядел очень юным, и Ванцзи заколебался, вспоминая о том, с какой гордостью и любовью юноша говорил о Вэй Ине.       - У тебя всё нормально?       Юноша моргнул, будто удивлённый, но потом грустно, застенчиво улыбнулся и кивнул, наклонив голову.       - Я в порядке. Я… это очень много. Но со мной всё будет в порядке.       Ванцзи кивнул, благодарный за то, что Цзычжэнь не начал внезапно говорить о своих чувствах, но он также ощутил себя немного виноватым из-за того, что был благодарен. Его дядя избавил его от необходимости думать об этом дальше.       - Я полагаю, остальным пора проснуться, - строго сказал он, поднимаясь на ноги. - Мы должны обсудить, как лучше действовать дальше.       Ванцзи не стал спорить и помог дяде разбудить лагерь. Не Хуайсан стонал и протестовал, ноя по поводу завтрака, но Минцзюэ не огрызался и не затыкал его, вместо этого сказав, что немного еды действительно пойдёт им всем на пользу. Эти слова, а также что-то в лёгкой нечленораздельной речи Хуайсана и странной бледности его лица заставило Ванцзи задуматься, не скрывается ли за хныканьем наследника Не искренняя потребность. В любом случае, он не возражал, когда Минцзюэ вытащил из рукава-цянькуня несколько пайков и начал быстро готовить кашу на завтрак. Чифэн-цзюнь мог быть снисходительным к своему брату в Цинхэ, но редко в дороге, и Ванцзи знал, что тот никогда не поставит комфорт Хуайсана выше безопасности Сичэня.       Когда они закончили есть, Ванцзи увидел в небе силуэты – к ним приближались заклинатели на мечах. Он поднялся, и его охватило неоспоримое чувство облегчения, когда он увидел Вэй Ина и Сычжуя, по обе стороны от которых стояли Цзиньлин и Цзинъи. Однако когда они подлетели ближе, он увидел, что Цзиньлин выглядит совершенно разъярённым, его сходство с Цзян Ваньинем в этот момент было почти сверхъестественным, а на лице Вэй Ина отразилось беспокойство. Страх тяжелой ленивой волной шевельнулся в груди Ванцзи, а его сердце забилось быстрее, словно пытаясь убежать от него. Что-то случилось в Пристани Лотоса? С Вэнями? С А-Юанем? Кто-то пострадал?       Заклинатели приземлились, и Вэй Ин сразу же шагнул вперёд, так что Сычжуй, Цзинъи и Цзиньлин оказались позади него. Они поклонились, но Вэй Ин настороженно смотрел на Не Минцзюэ, даже когда тот поднялся.       - Глава Не, - с опаской поздоровался он. – Учитель Лань, господин Цзинь.       - Господин Вэй, - серьёзно ответил Не Минцзюэ, а Хуайсан устало помахал веером и слабо улыбнулся:       - Рад тебя видеть, Вэй-сюн.       Что-то смягчилось в лице Усяня, и он грустно улыбнулся в ответ:       - Я тоже рад встрече, Не-сюн.       - Как всё прошло? - с тревогой спросил Цзян Ваньинь, и Вэй Ин, продолжая улыбаться, повернулся к своему брату.       Улыбка не коснулась его глаз:       - Всё было прекрасно. Я…       - Ни черта не прекрасно! - рявкнул Цзиньлин, видимо, не в силах сдержать язык ни мгновением дольше. С широко распахнутыми возмущёнными глазами он шагнул к Цзян Ваньиню и ткнул пальцем в сторону Вэй Ина. - Дядя, он сбежал!       Сердце Ванцзи сжалось в груди, и он метнул взгляд на Вэй Ина как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот вздрогнул.       - Он что? - угрожающе переспросил Цзян Ваньинь.       - Никто не сбегал, - запротестовал Цзинъи, скрестив руки на груди. На его лице была лёгкая ухмылка. Рядом с ним Сычжуй довольно пристально смотрел себе под ноги. - Цзиньлин просто злится, что его не пригласили.       - Меня должны были пригласить - это мой дядя! Но дело не в этом. Дядя, они втроём просто ушли, никому ничего не сказав - ни что они делают, ни куда направляются, и…       Гневные возражения юноши отошли на второй план, когда Ванцзи уставился на возлюбленного с бешено колотящимся сердцем в груди. Вэй Ин должен был отдыхать. Он должен был отдыхать! Ванцзи смог оставить его только потому, что знал, что Вэй Ин нуждается в отдыхе. Воспоминание об уничтожении Печати поразило его, как удар. Каким хрупким чувствовал себя впоследствии Вэй Ин, задыхаясь и дрожа в объятиях Лань Чжаня; каким бледным он был, когда его веки трепетали и закрывались. Те ужасные минуты, которые Ванцзи провёл в ожидании, пока Вэй Ин проснётся, когда Вэй Ин будет достаточно здоров, чтобы лететь, не говоря уже о том, как сильно его истощил полёт.       Вэй Ин не должен был никуда бежать. Это могло причинить ему боль. Это могло убить его…       Лань Ванцзи шагнул вперёд, прежде чем понял, что движется, и сомкнул ладонь на запястье Вэй Ина, и Вэй Ин мрачно посмотрел на него.       - Лань Чжань, я не убегал, - поклялся он, и в его голосе звучала искренность, в которую Ванцзи жаждал поверить. - Я обещал! И не нарушил ничего, что обещал тебе или Вэнь Цин. Я бы не стал! Я оставил Чэньцин и не занимался ничем, кроме разговоров. Но Сычжуй, Цзинъи и я действительно совершили небольшое путешествие, чтобы забрать Мо Сюаньюя.       - Кого? - растерянно переспросил Не Хуайсан.       - Моего младшего, из известных, брата, - сказал Цзинь Цзысюань, сильно нахмурившись. - Он в порядке?       - Сейчас да, - ответил Вэй Ин, кивая. В его глазах была тьма, от которой по спине Лань Ванцзи побежали мурашки. - Сейчас он в порядке.       Цзян Ваньинь тяжело вздохнул, потирая переносицу.       - И ты никому не сказал, куда собираешься?       - Это было срочно, - запротестовал Вэй Ин, но в его тоне был лёгкий намёк на поражение, когда он продолжил. - Но я понимаю, что мог послать кого-то другого или получить помощь от учеников. Я уже прослушал лекцию тремя разными способами, Цзян Чэн.       Цзян Ваньинь выглядел так, будто собирался возразить, но потом его плечи опустились, и он слегка покачал головой.       - Неужели это было настолько срочно? Ему не угрожала непосредственная опасность, не так ли?       Сычжуй и Цзинъи тут же напряглись, обменявшись обеспокоенными взглядами, а Цзиньлин поджал губы, глядя себе под ноги. Глаза Вэй Ина потемнели ещё больше, и Ванцзи увидел, как его рука сжала Чэньцин.       - У него под глазом был синяк размером с мой кулак. И отпечаток ноги на штанах.       Глаза Цзян Ваньина расширились, челюсти сжались, Цзыдянь вспыхнул на его запястье. На этот раз Лань Ванцзи смог понять его гнев - гнев зашипел и в его собственном сердце.       - Что ты сделал?       Лань Ванцзи резко вздохнул, обвинение наполнило его яростью, но Вэй Ин покачал головой, видимо, находя в словах брата другое значение.       - Ничего - справедливость или месть считались бы перенапряжением, а я обещал этого не делать. Кроме того, у нас есть более насущные проблемы. Когда всё будет улажено, если Мо Няньчжэнь захочет добиться справедливости за подобное обращение с её сыном, я помогу ей. Если нет… Что ж, тогда они могут считать себя счастливыми и жить спокойно. - Он сделал паузу, глядя на Лань Ванцзи. Его взгляд немного смягчился, и он положил ладонь на руку Ванцзи. – Я обещал, Лань Чжань. И я не шёл на ненужный риск. Я бы не стал. Не сейчас… Итак, где мы находимся?       - У нас нет чётких указаний на то, каким путем они могли пойти, - сказал Не Минцзюэ, как всегда прямолинейно. - Если только ты не знаешь, как отслеживать мечи по воздуху.       Вэй Ин нахмурился, его глаза слегка остекленели от сосредоточенности, но затем он покачал головой, слегка поморщившись, и посмотрел на Ванцзи:       - Я не… я не знаю. Возможно, я смогу что-то придумать, но на это потребуется время. Мне жаль.       - Нет необходимости, - тихо сказал Ванцзи. Он взглянул на Цзинъи и Сычжуя, которые всё ещё стояли там, где приземлились, и на Цзиньлина. - Кому-нибудь из вас знакомо имя Су Гожи?       Юноши покачали головами, а Вэй Ин нахмурился:       - Зачем тебе он?       - Он мёртв, - ответил Ванцзи. - Цзинь Гуанъяо убил его. После того, как тот выразил беспокойство, когда Су Шэ… вывел из строя сюнчжана.       Вэй Ин зашипел, его ладонь крепче сжала руку Ванцзи, а Сычжуй позади него плотно сжал губы, его глаза были расширены и обеспокоены.       - Вэй Усянь, - проговорил Лань Цижэнь, и Ванцзи слегка напрягся. - Ты сказал, что это займёт у тебя время. Сколько?       Вэй Ин слегка поморщился:       - Я не уверен. Создание заклинаний и талисманов, это… Это непросто. Это могут быть дни, а может и больше, если вообще возможно…       - Я бы хотел, чтобы ты попробовал, - заявил Лань Цижэнь, к удивлению племянника. - Мы можем неделями бегать по этим лесам и ничего не найти. Дни, потраченные на создание заклинания слежения, принесут бесконечно больше пользы, чем дни, потраченные на движение в неправильном направлении. А пока ты работаешь, остальные должны разделиться на две группы: одна - будет обыскивать лес, а другая - вернётся в Ланьлин, чтобы попытаться что-то узнать о Су Гожи и попробовать отыскать новые улики в городе.       Цзинь Цзысюань медленно кивнул.       - В этом есть смысл… А-Лин, ты знаешь эти леса? - Цзиньлин кивнул в ответ, и отец улыбнулся ему. - Мне ненавистна сама мысль о том, чтобы снова расстаться с тобой, но, скорее всего, тебе будет полезнее помочь обыскать леса, если ты их знаешь. Между тем, я могу доставить нас практически в любую точку Ланьлина. Господин Не, я не сомневаюсь, что ты сможешь мне помочь.       Не Хуайсан с тревогой распахнул веер, но также решительно кивнул:       - Я сделаю всё возможное.       Цзинь Цзысюань улыбнулся, но затем улыбка немного дрогнула, и он перевёл взгляд с Цзиньлина на Цзян Ваньиня:       - Цзян Чэн…       Молодой лидер Ордена кивнул:       - Я поищу в лесу. Сычжуй и Цзинъи должны остаться с Вэй Усянем на случай, если ему понадобится помощь.       Ванцзи ожидал, что Вэй Ин будет возражать, но вместо этого тот поджал губы и на мгновение задумчиво сузил глаза.       - Это было бы полезно, - признал он.       - Я не уверен, что кто-то из нас должен сейчас оставаться один, - пробормотал Сычжуй, и Лань Ванцзи кивнул, слегка сдвинувшись так, чтобы оказаться чуть ближе к сыну.       - Согласен, - сказал Цзян Ваньинь, взглянув на Цзычжэня. - Ты рад обыскать с нами лес?       - Я рад сделать что угодно, лишь бы это помогало, - серьёзно ответил юноша.       - В таком случае Ванцзи должен отправиться с Хуайсаном и господином Цзинь в Ланьлин, - подытожил Не Минцзюэ, и Ванцзи напрягся.       По логике вещей, он знал, что скорее найдёт зацепку в городе, чем в лесу. Но свернуть назад означало игнорировать процесс, который они уже проделали, и это означало снова покинуть Вэй Ина. Он заставил себя кивнуть, чтобы подавить детскую слабость, из-за которой ему хотелось остаться с возлюбленным или со своим дядей.       Затем он повернулся к Вэй Ину:       - Что тебе нужно?       Глаза Усяня слегка потускнели от сосредоточенности, и он нахмурился.       - Я запасся бумагой для талисмана, чернилами и бумагой для записей, прежде чем покинуть Пристань Лотоса, а также взял пару книг… Было бы идеально больше, но я сомневаюсь, что даже Павлин смог бы провести меня в библиотеку Цзиньлинтая, а чтобы попасть в Гусу, потребовалось бы много времени и объяснений. Я… Я думаю, что смогу обойтись без этого. Я могу работать здесь. Имеет смысл оставаться рядом. Если есть что-то, за чем можно следить, это не будет существовать вечно. Всё, что мне нужно, это быть в состоянии сосредоточиться.       - Мы позаботимся о том, чтобы ты был в безопасности, - пообещал Сычжуй, и Цзинъи нетерпеливо кивнул.       В горле Ванцзи встал ком, и он старался не задаваться вопросом, кто их защитит. Теперь они были вооружены, оба юноши, и они были достаточно сильными заклинателями, чтобы путешествовать с большой скоростью и на большие расстояния - что означало, что они также были хорошими бойцами. И всё же он не хотел уходить.       - Вот, - тихо сказал Вэй Ин, передавая ему один талисман, а затем передавая другой Цзян Ваньиню. - Если у нас возникнут какие-то проблемы, я отправлю сообщение через них. Если же у вас возникнут какие-либо проблемы, просто подпитайте их духовной энергией. Я это почувствую. - Он сделал паузу, а затем сжал руку Ванцзи. - Иди, Лань Чжань. Мы будем в порядке - и я сделаю всё возможное. Обещаю.       * * *       Вэнь Цин почувствовала, что, должно быть, попала в сон. Два дня назад она стояла на коленях на суровом камне Курганов, молясь, чтобы месячное празднование Цзинь Жуланя прошло гладко, чтобы Вэй Усянь и А-Нин благополучно вернулись после этого домой. Прошло много времени с тех пор, как она молилась с какой-либо настоящей верой, которую кто-либо мог услышать. Но поскольку ничего другого она не могла сделать, она опустилась на колени и молилась так усердно, как только могла. «Даже не имеет значения, - думала она, - в какой дом вернётся Вэй Усянь, пусть только вернётся».       После всего, чем он пожертвовал ради них, он заслужил вернуться домой. Вернуться в Пристань Лотоса, которую он так отчаянно пытался воссоздать в мёртвых пустошах Курганов. К сестре, по которой он так явно тосковал. К брату, ради которого он порвал себя на части. Он заслуживал прощения, чтобы снова обрести безопасность клана. Он хотел вернуться домой, и Вэнь Цин знала, что он хочет. Она была поражена тем, что он вернулся в Курганы после встречи с Цзян Яньли и Цзян Ваньинем в Илине, но шансы на то, что он сможет оторваться от своего маленького племянника, были невелики.       Конечно, здесь его удерживал А-Юань и его нелепое представление о том, что он всё ещё каким-то образом должен Вэням, но, возможно, он сможет взять А-Юаня с собой. Вэни могли позаботиться о себе сами, а Вэй Усянь заслуживал гораздо большего. Вэнь Цин будет горевать о потере их общения, но не так сильно, как она будет наслаждаться знанием того, что он в безопасности и здоров.       Но если он не мог вернуться в Пристань Лотоса, Вэнь Цин молилась, чтобы он хотя бы смог вернуться в Курганы, чтобы всё закончилось мирно. Чтобы он вернулся домой, в любой из домов, и был в безопасности.       На этот раз её молитвы были услышаны, но таким странным и причудливым образом, что Вэнь Цин почти ожидала проснуться от того, что А-Нин трясёт её за плечи и говорит, что ей снятся лихорадочные сны. Так или иначе, аспект путешествия во времени едва ли казался самой странной частью произошедшего.       Потому что сегодня она стояла в Пристани Лотоса, окруженная мирными водами и цветами лотоса, а также членами клана Цзян, которые склонили головы, увидев её. Члены клана Цзян, которые помогли её семье устроиться в гостевых комнатах, которым нужно было только услышать слово Цзян Ваньиня и Цзян Цзяньюя, чтобы объявить, что Вэни из Юньмэна, что они под защитой, что они в безопасности.       А в А-Юане, которого, как она думала, придётся тайком вывозить из Курганов, чтобы он когда-нибудь смог получить шанс на нормальную жизнь, ученики Цзян души не чаяли – после завтрака ему подсунули по меньшей мере четыре конфеты, и он получил два мяча, игрушечный лук и стрелы, три больших куклы и маленькую куколку-напальчник, и всё это до наступления полудня.       Теперь А-Юань всё время ел сладости, играл с Мо Сюаньюем и маленькими учеником и ученицей из клана Цзян - парой близнецов по имени Цзян Айян и Цзян Лицзе. Близнецам было шесть лет отроду, и они стали хорошим связующим звеном между возрастами А-Юаня и Мо Сюаньюя, и они принесли с собой искрящийся энтузиазм, который вскоре заставил обоих мальчиков выбраться из их собственных раковин. Мо Сюаньюю потребовалось даже больше времени, чем А-Юаню, чтобы присоединиться к играм, и он по-прежнему вздрагивал, если А-Юань или близнецы кричали слишком громко, но теперь он тоже смеялся.       Сейчас Вэнь Цин сидела на маленькой скамейке рядом с Цзян Яньли, а на другой скамейке, на другой стороне двора, бабушка и Вэнь Нин чистили семена лотоса. Мо Няньчжэнь была с ними ещё полчаса назад, но потом два ученика предложили сопроводить её в город, чтобы прикупить немного одежды и личных мелочей, дабы помочь ей и её сыну обустроиться. Гордая, слезливая улыбка на её лице, когда Мо Сюаньюй застенчиво сказал, что хотел бы остаться, тронула даже Вэнь Цин.       - Мы играли в это в детстве, - пробормотала Цзян Яньли с нежной, задумчивой улыбкой на лице. Она сидела рядом с Вэнь Цин, и перед ними открывался прекрасный вид на двор, где играли дети. - Я никогда не была хороша в этих играх. Я наблюдала, чаще, чем играла. - Улыбка исчезла, и Яньли встретилась взглядом с целительницей. - Прости, дева Вэнь. Мне очень жаль. Я знала, что сердце А-Сяня не может ошибаться, что должна быть причина, по которой он всё это делает, но я… Я понятия не имела, как сильно пострадал твой народ. Как тяжело тебе жилось. Это несправедливо, и я должна была присмотреться внимательней, и мне очень жаль. Я уверена, что ты плохо думаешь обо мне за то, что я оставила его в таком месте.       - Нет, - тихо и немедленно ответила Вэнь Цин. - Временами я задавалась вопросом, как сестра могла не знать, как живёт её брат, где он. Как она могла вынести то, что давно его не видела... Но я никогда не думала о тебе плохо. Вэй Усянь всегда делает всё возможное, чтобы скрыть тьму от людей, которые ему небезразличны. Насколько я могу судить, он всегда был таким. Я не думаю, что он хотел, чтобы ты знала, как он живёт. Кроме того, у тебя два младших брата, и Цзян Ваньинь новичок в должности главы. Я почти не сомневаюсь, что ты ему тоже была нужна.       В действительности она почти не сомневалась, что Ваньинь нуждался в ней гораздо меньше, чем Вэй Усянь, по крайней мере, с точки зрения её присутствия, но, как бы Вэнь Цин ни чувствовала себя в безопасности, у неё не было желания оскорблять своих хозяев.       Цзян Яньли печально вздохнула:       - Да… А-Чэн… Ему было трудно, когда я уехала в Цзиньлинтай, но я могу навещать его, и регулярно, и он часто приезжал в Ланьлин. Тем более, когда я была беременна. - Она сделала паузу, и что-то, чего Вэнь Цин не могла понять, заставило Яньли зажмуриться, когда она посмотрела на ребёнка у себя на руках. - Знаешь, я пыталась, когда только-только переехала в Цзиньлинтай, поговорить с главой Цзинь и первой госпожой Цзинь, объяснить, что А-Сянь - хороший человек. Я пыталась распространить правду так же широко, как слухи, которые я слышала, но никто не хотел меня слушать. Перед свадьбой Вэнь Нин сказал мне в Илине, что А-Сянь был достаточно счастлив. Что он тосковал по дому и скучал по А-Чэну и мне, но ему нравилось изобретать, музицировать и играть с А-Юанем, и я подумала… Я подумала, что этого будет достаточно, чтобы убедиться в том, что его оставили в покое. Что, в конце концов, всё уляжется, и он сможет вернуться домой. Итак, я пустила всё на самотёк. Я рассказывала А-Сюаню истории из нашего детства, в основном забавные мелочи, и я говорила об А-Сяне так часто, как только могла, но я боялась сделать хуже, если буду настаивать. А потом… Потом я забеременела и была в ужасе.       Вэнь Цин с удивлением взглянул на неё, и Яньли мрачно посмотрела ей в глаза.       - Я боялась, что А-Лин родится таким, как я, - объяснила она. - Я родилась слишком рано. Я была очень маленькой и хилой, и с тех пор я такой и осталась. Ты видела в Облачных Глубинах, что я склонна к болезням. Для меня это то, с чем я давно смирилась, но для моего ребёнка... - Она слегка вздрогнула, прижимая Жуланя к себе. - Он не такой, слава Богам, но пока он не родился, это было всё, о чём я могла думать. - Лицо её стало задумчивым и мрачным. - А-Сянь и А-Чэн рассердятся, если ты скажешь это вслух, но это правда, что моё тело слабое. Я недостаточно сильна, чтобы поддерживать мощное ядро. Их это беспокоит больше, чем меня. Я всегда думала, что смогу найти способы защитить их без него. - Яньли встретилась взглядом с Вэнь Цин. - Если бы ты взяла чьё-то ядро для А-Чэна, оно должно было быть моим. Мне от него пользы мало.       Внезапно Вэнь Цин стало очень холодно. Она почти не сомневалась, что вскоре ей предстоит столкнуться с гневом брата и сестры Цзян по поводу переноса ядра, и она думала, что подготовила ответы, но это было не то, что она ожидала услышать. Возможно, ей следовало подготовиться лучше - возможно, было ошибкой думать, что Цзян Яньли была менее самоотверженной, чем её братья.       - Не проси меня забрать его у тебя, - сказала Вэнь Цин более глухим и отчаянным голосом, чем ей хотелось бы. - Не проси меня отдать его Вэй Усяню, пожалуйста…       Глаза Цзян Яньли слегка расширились, и она потянулась, чтобы сжать руку целительницы, её ребёнок осторожно покачивался на другой руке.       - О, дева Вэнь, нет. Я бы не стала просить об этом. Возможно, если бы он позволил мне, я бы так и сделала, но сейчас это разбило бы сердце А-Сяня - он возненавидел бы себя за это, а я не могу поступить с ним так. Я уверена… Я уверена, что мы сможем что-то придумать, но я не думаю, что моё ядро принесёт нам какую-то пользу.       Вэнь Цин вздохнула, не осознавая, что сдерживала дыхание, и Цзян Яньли грустно улыбнулась.       - Я понимаю, почему ты не сказала мне, почему ты помогла им отослать меня, вместо этого… - Волна вины пробежала по Вэнь Цин при этих словах. Если бы Цзян Яньли помогала А-Нину ассистировать Вэнь Цин, пока она вырезала золотое ядро её младшего брата, она не была бы так спокойна, даже годы спустя. - Я знаю, что А-Сянь может быть очень убедительным - он никогда бы не позволил тебе использовать моё ядро, а не его. Логически, я полагаю, я также знаю, что операция могла бы быть большим риском для меня. Но это сложно. Это так тяжело… - Слеза скатилась по щеке Цзян Яньли, и она слабо улыбнулась Вэнь Цин. - Я не сержусь на тебя, дева Вэнь. Я расстроена, но я… Я не сержусь. Не сейчас, не после как ты… - Она замолчала, слегка вздрогнув, и сглотнула. - Особенно зная, как далеко ты готова зайти, пытаясь защитить А-Сяня.       Внезапно Вэнь Цин поняла, что Цзян Яньли говорит о её смерти в том, другом будущем. О Вэнь Цин, А-Нине и их семье, отправившихся Цзиньлинтай в отчаянной, безнадёжной попытке снять мишень со спины Вэй Усяня. Часть её хотела возразить, что этого не было, но это была правда, что она сделала бы то же самое снова, если б ей пришлось. Несомненно, Цзян Яньли не оценила бы, если б Вэнь Цин назвала себя сестрой Вэй Усяня, но в её сердце он уже давно был её братом.       - Он много сделал для нас, - спокойно сказала целительница, потому что это было правдой и звучало менее запальчиво. - Иногда я думаю, не слишком ли это много.       Улыбка Цзян Яньли стала немного теплее.       - А-Сянь всегда слишком много отдаёт людям, которых любит. - Вэнь Цин моргнула, и улыбка другой женщины стала немного ярче. - Можешь ли ты теперь сказать, что это правда, что из нас обеих только у меня сейчас два брата?       В Цишане это было бы уловкой или ловушкой, и независимо от того, сколько раз Вэй Усянь отпускал лирические реплики о своей сестре, Вэнь Цин не была полностью уверена, что это не так, но она всё равно ответила.       - Я бы не стала, - тихо сказала она, и улыбка Цзян Яньли стала шире.       - Я рада, - проговорила она. - А-Сянь заслуживает того, чтобы иметь всех нас. И, между нами всеми, мы вполне можем продержать его в целости ещё немного.       Вэнь Цин улыбнулась, слегка покачав головой:       - Возможно.       Раздался громкий удар, и Вэнь Цин подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мо Сюаньюй упал на пол, и игрушечный лук в его руке с громким треском сломался. А-Юань и близнецы ахнули, а старший мальчик вскочил, и краска отлила от его лица при виде сломанной игрушки. Его глаза метались между Вэнь Цин и Цзян       Яньли на одной скамье и А-Нином и бабушкой на другой, и он сжался.       - Ты в порядке, Сюаньюй? - спросил А-Юань, и его глаза расширились от беспокойства. - Тётя Цин, тётя Цин, на нём кровь!       - Мне жаль! - Мо Сюаньюй ахнул, качая головой. На его руке была кровь, а на брюках - дыра, которая говорила о том, что он содрал кожу с колен, но мальчик выглядел скорее испуганным, чем больным. - Мне очень жаль, я не хотел этого, обещаю, я не хотел этого, я не хотел, я не хотел, я…       - Достаточно, - мягко произнесла Вэнь Цин, вставая и направляясь к нему. Ребёнок вздрогнул и, казалось, сжался ещё сильнее, хотя и остался стоять, как вкопанный. - Это был просто несчастный случай, у тебя нет никаких проблем.       - Проблем? - повторил Цзян Айян, звуча сбитым с толку. - Почему у Сюаньюя проблемы из-за падения?       - Я сломал, сломал… - прошептал Сюаньюй, и Цзян Лицзе похлопала его по руке.       - Всё в порядке, Сюаньюй, - сказала она. - Мы можем достать ещё один лук для А-Юаня и ещё один для тебя, если хочешь! Их делает учитель Чэнь.       - Могу я посмотреть? - спросила Вэнь Цин, протягивая руку.       Свесив голову, Мо Сюаньюй кивнул и отдал лук. Вэнь Цин осторожно взяла его и передала Цзян Айяну.       - Будь осторожен, - предупредила она. - Он выглядит острым, и там могут быть осколки. - Затем Вэнь Цин взяла дрожащее запястье Мо Сюаньюя и осмотрела его ладонь. На ней была красная неровная царапина, из которой сочилось несколько капель крови, и из раны торчала пара внушительных осколков, но волноваться было не о чем. - Пойдём со мной, господин Мо. Мы вытащим эти осколки.       - Тётя Цин - врач, - мудро сказал А-Юань, похлопав Мо Сюаньюя по руке. Он выглядел совершенно невозмутимым из-за потери своего нового игрушечного лука, но казался обеспокоенным реакцией младшего мальчика. - Она может вытаскивать осколки иголками, и это даже не больно!       - Я, я не в беде? - прошептал Мо Сюаньюй, выглядя смущённым, и Вэнь Цин использовала мягкую улыбку, чтобы скрыть желание самой полететь в деревню Мо и вонзить свой меч в горло того, кто так сильно запугал ребёнка.       - Даже небольшой проблемы не будет, - пообещала она. - Нам просто нужно вырвать эти осколки из твоих рук. Хорошо? Мы сейчас вернёмся.       Мо Сюаньюй заколебался, но потом кивнул, позволив Вэнь Цин увести себя. Они молча шли к её комнате, когда мальчик сказал тихим голосом:       - Я действительно сожалею о луке.       - Я знаю, - заверила его Вэнь Цин, улыбаясь. - И я действительно не сержусь. Никто не сердится, даже А-Юань.       Закусив губу, Мо Сюаньюй кивнул, снова глядя себе под ноги. Они добрались до комнаты, которую выделили Вэнь Цин, и она усадила мальчика на кушетку. Он не двигался, пока целительница приносила мазь и несколько чистых тряпок, а потом она опустилась на колени у кровати, потянувшись к его руке. Ребёнок немного дрожал, когда она дотронулась до его ладони, но Вэнь Цин позаботилась о том, чтобы её прикосновения были мягкими, когда она чистила царапину, стараясь не шевелить осколки. Она очистит рану снова, когда осколков не будет, просто на всякий случай, но избавление от размазанной липкой крови, скорее всего, поможет мальчику успокоиться.       Мо Сюаньюй внимательно наблюдал за целительницей, пока та работала, и его серые, как мокрый снег глаза, были бдительны и умны, и сверхъестественно похожи на глаза Вэй Усяня.       - Сейчас я вытащу осколки, - сказала Вэнь Цин. - Иглы выглядят страшнее, чем они есть на самом деле, обещаю.       Мо Сюаньюй быстро кивнул, а затем снова замер, даже не вздрогнув, когда целительница вытащила иглу из рукава. Он лишь слегка дёрнулся, когда она вытащила пару более глубоких осколков, но не издал ни звука и ни разу не попытался отстраниться.       Вэнь Цин снова улыбнулась.       - Знаешь, ты гораздо более лёгкий пациент, чем Вэй Усянь, - сказала она, вытаскивая последний осколок и нанося на рану ещё немного мази. - В тот момент, когда я вытаскиваю иглы, он дуется и стонет, как маленький ребёнок. - Мо Сюаньюй застенчиво улыбнулся, а Вэнь Цин кивнула на его ноги. - Я собираюсь нанести немного мази и на твои колени. Закатай штаны.       Мальчик повиновался, и Вэнь Цин замерла. Конечно же, падение содрало большую часть кожи с его коленей, но не это привлекло её внимание. Вся правая нога ребёнка была покрыта синяками, зелеными и исчезающими, старше, чем синяк на его лице, но их размеры… Она едва могла разглядеть участок бледной кожи вообще.       - Мо Сюаньюй, - проговорила целительница низким, дрожащим голосом. - Кто это сделал?       - Ч-что?       Вэнь Цин подняла глаза, взяла его за подбородок и заставила встретиться с ней взглядом.       - Кто это сделал с твоей ногой?       - Мой двоюродный брат, - сокрушенно пробормотал мальчик. - Он моложе, но крупнее меня, и он сказал… сказал, что я сломал ногу его игрушечному солдатику, поэтому он должен сломать мою, и… Мама нашла нас до того, как он сломал её, так что я, я… в порядке, но мама и тётя сильно поссорились из-за этого. Но я этого не делал. Я не ломал его солдата. Я этого не делал.       - Я тебе верю, - заверила его Вэнь Цин, и Мо Сюаньюй удивлённо моргнул, глядя на неё. Она задавалась вопросом, кто, кроме его матери, когда-либо говорил ему такие вещи раньше. Ей хотелось продолжать давить, требовать, чтобы узнать, кто ещё причинил ему боль, чтобы назвать их имена Вэй Ину, когда она сможет. Но потом она вспомнила, что через шестнадцать лет этот мальчик уничтожил каждую частичку себя в поисках мести, и решила, что месть - не то, что она хотела бы поощрять. Поэтому, вместо того, чтобы расспрашивать мальчика дальше, она взяла его за руки и проникновенно взглянула в серые глаза. - Послушай меня, господин Мо. Здесь, с нами, ты в безопасности. – Вэнь Цин проигнорировала ту часть себя, которая прошептала при этом «лицемерка» - это было по-другому. Мо Сюаньюй был ребёнком, а не Вэнем, и было объявлено, что он находится под защитой Цзян под своим собственным именем. - Никто больше никогда не побьёт тебя. Цзяны позаботятся о тебе, Вэй Усянь позаботится о тебе. Я тоже позабочусь о тебе. Мы защитим тебя.       Мо Сюаньюй застенчиво улыбнулся:       - Спасибо, дева Вэнь.       Целительница улыбнулась в ответ, а затем отпустила руки мальчика, чтобы убрать царапины на его коленях. Она знала, что маловероятно, чтобы он полностью ей поверил или действительно понял, что это дом, где его не будут бить по лицу или избивать до полусмерти в качестве наказания. На это потребуется время и больше уверенности, чем Вэнь Цин могла предложить. В конце концов, она понятия не имела, сколько времени пробудет здесь сама. Но Вэнь Цин была врачом, и её обязанностью было лечить. Всё, что она могла сделать для этого мальчика, она сделает.       Внезапно глаза Мо Сюаньюя расширились, его взгляд остановился на чём-то позади неё, и он закричал:       - Дева Вэнь!       Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек в странной синей маске выбросил талисман. Магия ударила её в грудь, прежде чем целительница успела увернуться, и тут же вся сила и чувства покинули её конечности, и она рухнула на землю. Страх нахлынул на неё, преследуемый гневом и глубоким чувством несправедливости, но даже её сердце, казалось, было поражено заклинанием и медленно, глухо билось в груди, хотя от ужаса оно должно было биться быстрее. Вэнь Цин не могла ни пошевелиться, ни издать ни звука - она даже моргнуть не могла, а мужчина навис над ней…       И Мо Сюаньюй вновь закричал - громко, пронзительно и отчаянно и вскочил с кровати, а Вэнь Цин подумала: «Давай же, беги!» Но мужчина в маске протянул руку, схватил мальчика за хвост волос и дёрнул назад. Ярость Вэнь Цин беззвучно закричала внутри неё. Мо Сюаньюй был далеко не безмолвен, он визжал, стенал и размахивал руками и ногами, но затем мужчина вытащил другой талисман и ударил им мальчика, и тот сразу же обмяк у него на руках.       Вэнь Цин услышала приближающиеся шаги и краем глаза увидела зёленое свечение. Её сердце замерло от ужаса.       Портальный талисман.       Нет.       Мужчина наклонился, поднял Вэнь Цин с земли и закинул её себе на плечо, как будто она была не более чем мешком с редисом. Она могла видеть, как Мо Сюаньюй висит на другом плече мужчины, неподвижный как смерть, и его глаза полны ужаса.       Нет!       Кто-то закричал, и целительница почувствовала, как энергия закружилась вокруг неё, когда талисман активировался…       А потом она услышала звук лезвия, вонзившегося в плоть, и испуганное ворчание…       А потом её потянуло сквозь вспышку зелёного света в чёрное ничто, и она ничего больше не знала.