Трагедия - это ещё не конец

      - А-Лин? А-Лин!       Ужас холодом туго сдавил грудь Цзычжэня, когда Цзиньлин рухнул на руки отца, и его голова запрокинулась, а по подбородку стекла тонкая струйка крови. Руки Цзян Ваньиня всё ещё удерживали Цзычжэня в вертикальном положении, и они сжались вокруг него, когда у мужчины перехватило дыхание.       Если после всего… Если бы они победили только для того, чтобы Цзиньлин умер здесь, умер сейчас…       В горле Цзычжэня встал острый комок, и было больно - болело всё, каждая часть его тела пульсировала и жалила, но сильнее всего страдала шея. Юноше казалось, что зубы свирепого трупа до сих пор были внутри него, до сих пор дёргали за горло, до сих пор пытались вырвать его полностью.       Пальцы Вэнь Цин были прохладными на его коже в том месте, где она изучала укус, но целительница отвернулась от него, когда Цзинь Цзысюань выкрикнул имя своего сына, и резко вдохнула.       - Глава Цзян, приложи это к ране от укуса и убедись, что она полностью закрыта, - распорядилась она, уже приближаясь к Цзиньлину, и Цзян Ваньинь слегка вздрогнул. Он глубоко вздохнул, а затем слегка оттолкнул Цзычжэня и откупорил маленькую бутылочку, которую, должно быть, дала ему Вэнь Цин.       - Стой смирно, - пробормотал он, метнув встревоженный взгляд на Цзиньлина, и потянул воротник Цзычжэня, чтобы добраться до раны. Юноша не возражал - его глаза тоже были прикованы к бездыханному другу, наблюдая, как Вэнь Цин и Цзинь Цзысюань уложили Цзиньлина на землю, и целительница начала измерять его пульс…       Острая жгучая боль пронзила шею Цзычжэня, и он сдавленно вскрикнул, вздрогнув, несмотря на все усилия, а Цзян Ваньинь резко выдохнул.       - Прости, - произнёс он низким и странно мягким голосом. - Прости, Цзычжэнь, но…       - Порошок ужасно щиплет, и я очень сожалею об этом, но он остановит заражение, - не оборачиваясь, твёрдо сказала Вэнь Цин. - Цзиньлин потерял много крови. Ты знаешь, где самые тяжелые из его ран?       Её слова были обращены к Цзычжэню, и он знал это, но всё произошло так быстро… Он сглотнул:       - Я не… он… Сюэ Ян, он, он п-прижал его к земле, п-пронзил мечом… пронзил его руку. Правую.       Цзян Ваньинь издал звук, как будто его ударили, а Цзинь Цзысюань застонал. Цзычжэнь съёжился, не в силах оторвать глаз от того, как Вэнь Цин разрезает рукав Цзиньлина, обнажая глубокую рану на предплечье. Могло быть и хуже - рана располагалась сбоку, меч не пронзил кость, но всё же это была серьёзная рана. Тошнота скрутила желудок Цзычжэня, и он вздрогнул. Хватка Цзян Ваньиня на его плече ослабла.       - Мне нужно прикрыть оставшуюся часть укуса, - проговорил глава Цзян извиняющимся тоном. - Будет легче, если ты будешь стоять неподвижно, если сможешь.       Цзычжэнь слегка кивнул, но даже это было больно, поэтому он просто стиснул зубы, сжимая Суйбянь в кулаке. Цзян Ваньинь перевернул маленькую банку, высыпав ещё немного порошка на рану, и снова тот обжёг, как кислота. На этот раз Цзычжэнь смог сдержать свой крик, рвущийся сквозь зубы.       - Всё в порядке, Цзычжэнь, у тебя всё хорошо, - сказал Вэй Усянь, и Цзычжэнь взглянул на него. Демонический заклинатель слабо улыбался, а Сычжуй в его объятиях смотрел вниз с выражением глубокой озабоченности.       - Сычжуй, - выдохнул Цзычжэнь, чувствуя, как дрожат губы. - Ты… ты…       В глазах Сычжуя стояли слёзы, он слегка кивнул, слабо улыбнувшись Цзычжэню, и вцепился в мантию на груди Вэй Усяня.       - С Сычжуем тоже всё будет в порядке, - настаивал Вэй Усянь. - Хотя ему придётся научиться так жить, потому что я больше никогда не отпущу его. Слишком рискованно.       Несмотря ни на что, Цзычжэнь почувствовал, как его губы изогнулись в улыбке, а Сычжуй слегка покраснел.       А затем Цзинь Цзысюань ахнул. Цзычжэнь оглянулся на Цзиньлина, и его желудок перевернулся. Рана на руке друга была перевязана, но Вэнь Цин снова разрезала его одежду, на этот раз на бедре. Она отодрала промокшую ткань, обнажив рану длиной с ладонь Цзычжэня, глубиной не менее двух дюймов, и эта рана всё ещё кровоточила с угрожающей скоростью. Цзычжэнь видел, как блестят открытые мышцы.       Он отпрянул от Цзян Ваньиня, и его вырвало, теперь его горло горело также изнутри. Юноша задрожал и почувствовал, что падает вперёд, но тут руки главы Цзян снова обхватили его, поддерживая.       - Дерьмо! - выплюнул Цзян Ваньинь, откидывая волосы Цзычжэня удивительно нежной рукой. - Э-э, это… всё в порядке, э…       - Всё в порядке, - подхватил Вэй Усянь, но его голос был напряжённым и дрожащим. - Всё в порядке, у тебя всё будет хорошо!       - Вэй Ин, - резко сказал Ханьгуан-цзюнь, и на мгновение Цзычжэнь испугался, что это потому, что он думал, что Вэй Усянь лжёт, потому что он думал, что Цзычжэнь вообще не будет в порядке, но затем руки Цзян Ваньиня сжались вокруг него снова, и он сказал:       - О, чёрт.       Дрожа, Цзычжэнь посмотрел вверх, потом в бок, в сторону леса, и увидел два свирепых трупа, выходящих из-за деревьев и бегущих к ним.       - Я позабочусь об этом, - прорычал Не Минцзюэ, бросая человека, которого нёс, на землю и шагая вперёд, выхватывая Бася из ножен. Глава Не едва сделал два шага, прежде чем метнул клинок, и Цзычжэнь с благоговением наблюдал, как траектория полёта сабли изгибается, рассекая шеи обоих трупов, даже не теряя в скорости. Клинок вернулся в ножны через мгновение, и Не Минцзюэ посмотрел на Цзычжэня. - В лесу есть ещё?       Юноша молча кивнул, и Лань Цижэнь тоже шагнул вперёд. Когда он это сделал, Цзычжэнь увидел, что Цзэу-цзюнь опирается на Ханьгуан-цзюня, и сглотнул. Ни один из Близнецов-Нефритов не выглядел очень хорошо, но Лань Сичэнь, в частности, выглядел так, словно был на грани срыва.       - Я помогу тебе расчистить лес, - категорично произнёс Лань Цижэнь. - Это не займет много времени.       Не Минцзюэ кивнул, и вместе они направились к лесу. Цзычжэнь вздрогнул, провожая их взглядом, и Цзян Ваньинь нежно погладил его по спине.       - Всё в порядке? - осторожно спросил он. – У тебя что-то болит?       Желудок Цзычжэня скрутило, но он держал рот на замке и слегка покачал головой.       - Хорошо, - кивнул сам себе Цзян Ваньинь и мягко потянул юношу назад, в более удобное положение. - У тебя больше нигде не идёт кровь, не так ли?       - Я… я не знаю, - признался Цзычжэнь, оглядывая себя. Всё болело, и одежда была в крови, но он понятия не имел, сколько крови его, а сколько - трупов. И он не знал, сколько крови принадлежало Цзиньлину.       - Хорошо, - повторил Цзян Ваньинь. - Ну и где больше всего болит? - Он поморщился. - Кроме твоей шеи…       Это должен был быть простой вопрос, на который Цзычжэнь должен был легко ответить, но он не знал. Всё болело, везде было больно, и он безнадёжно посмотрел на Цзян Ваньиня, чьё лицо скривилось и приобрело странное обиженное выражение. Затем юноша посмотрел через плечо на Вэй Усяня, который сглотнул и крепче обнял Сычжуя.       - Всё будет хорошо, - ровным тоном проговорил демонический заклинатель. - Цзян Чэн, его левая нога чуть выше колена.       Цзян Ваньинь кивнул, а Цзычжэнь посмотрел на свои ноги. Его левая нога пульсировала, чуть выше колена, но он не видел много крови на своей мантии, только разрез по всей ткани и… ох. Цзян Ваньинь слегка задрал мантию юноши, и на его тёмных брюках обнаружилось большое мокрое пятно.       Цзычжэнь смутно помнил, как один из свирепых трупов ударил его мечом по ноге. Он подумал, что это было, когда отрубленная рука Сюэ Яна пролетела мимо его головы, несколько отвлекая. Было трудно вспомнить, поскольку всё произошло так быстро, но он подумал, что это был единственный раз, когда в него попало настоящее оружие – не то чтобы это имело значение. Свирепые трупы, конечно, нанесли более чем достаточно ударов кулаками, и, по крайней мере, одному удалось ударить его веткой дерева.       Цзян Ваньинь провёл мечом по брюкам Цзычжэня, рассекая ткань, и обнажил уродливую рану сбоку на ноге. Она выглядела не так плохо, как рана на бедре Цзиньлина - всего дюйм глубиной и намного короче. И, хотя рана продолжала кровоточить, это была скорее слизь, чем что-либо ещё. Впрочем, Цзян Ваньинь не выглядел особенно успокоенным.       - Дерьмо, - с чувством пробормотал он.       - Тебе нужно прочистить её, Цзян Чэн, - обеспокоенно произнёс Вэй Усянь. - Прежде чем бинтовать её, тебе нужно…       - Я знаю это! - огрызнулся Цзян Ваньинь.       Вэнь Цин оглянулась через плечо с того места, где она обрабатывала раны Цзиньлина, а затем встретилась взглядом с Цзычжэнем и сочувственно улыбнулась.       - Я всё почищу и перебинтую в Пристани Лотоса, а пока достаточно порошка. Того, что использовался для укуса. Внутри есть ещё бинты, но…       - У меня есть кое-что здесь, - сказал Цзян Ваньинь, засунув руку в рукав-цянькунь и вытащив небольшую сумку, которая выглядела как своего рода аптечка. Он взглянул на Цзычжэня, а затем поморщился. - Это снова будет жалить. Мне жаль.       Стиснув зубы, Цзычжэнь кивнул, собираясь с духом. Порошок действительно обжёг, и юноша снова вздрогнул, но, худо-бедно, смог удержать ногу на месте. Когда Цзян Ваньинь начал перевязывать ему ногу, он встретился взглядом с Цзычжэнем.       - Так ты расскажешь нам, что случилось?       Юноша отвёл взгляд и глубоко вздохнул.       - Мы… мы просто хотели помочь. Мы не собирались делать ничего глупого… Или, по крайней мере, слишком глупого… Мы ждали там, за деревьями. На случай, если вам понадобится подкрепление, мы… Мы просто хотели помочь. Но Сюэ Ян… Он вышел, увидел нас и… Была драка…       - Он призвал свирепые трупы? - спросил Вэй Усянь, и Цзычжэнь, дрожа, кивнул.       - Их около пятнадцати, - глухо сообщил он. - Я думаю, я… Было трудно сосчитать. Но Сюэ Ян сражался с Цзиньлином, и я не мог помочь, потому что их было… Их было так много, и я не мог вытащить Суйбянь, поэтому я сделал, что мог, я… Один из них попал мне в шею, и Цзиньлин бросил свой меч, и… Всё произошло так быстро… Но Цзиньлин отрубил руку Сюэ Яна, ту, в которой он держал иньское железо, и…       - Иньское железо? - хором спросили Вэй Усянь, Цзян Ваньинь и Цзэу-цзюнь, и юноша кивнул.       - Где оно сейчас? – мрачно поинтересовался Цзян Ваньинь.       - Цзиньлин зашвырнул его в лес, - ответил Цзычжэнь, и Цзян Ваньинь нахмурился, но Вэй Усянь заговорил мягко:       - Что случилось потом, Цзычжэнь? Когда он отшвырнул иньское железо?       - Мы продолжали сражаться. Я… мы… Я оглянулся, и Сюэ Ян… Он… он сидел на груди Цзиньлина, и он пронзил его руку мечом, и… Он душил его, так что я ударил его. Сюэ Яна. Я бил, пока он не отпустил. А затем Цзиньлин перерезал ему горло.       - Хорошо, - сказал Ханьгуан-цзюнь странно холодным голосом.       Цзычжэнь поднял глаза, но Лань Ванцзи смотрел на Сычжуя.       - Ладно, - вздохнула Вэнь Цин, откидываясь назад и опираясь ладонями о землю, чтобы размять спину, и Цзычжэнь резко посмотрел на целительницу - так резко, что рана от укуса на его шее натянулась, и юноша с трудом подавил крик. - Цзиньлин потерял много крови, но я думаю, что с ним всё будет в порядке. Он сильный, и ты подоспел вовремя.       Всхлип облегчения сорвался с губ Цзычжэня, присоединившись к хору оживших звуков от других, и Цзян Ваньинь глухо рассмеялся, но затем напрягся и сказал:       - Дева Вэнь?       - Я иду, - сказала Вэнь Цин, подняв бровь на Цзычжэня. - Я довольно устала вас всех зашивать, - добавила она, и юноша опустил глаза.       - Мне очень жаль, дева Вэнь.       Целительница фыркнула и приподняла его подбородок, на мгновение заглянув ему в глаза, прежде чем измерить его пульс.       - Не извиняйся, просто перестань получать травмы.       - Я поддерживаю это, - пробормотал Вэй Усянь, и Ханьгуан-цзюнь согласно кивнул:       - Мн.       Цзян Ваньинь ничего не сказал, и у Цзычжэня возникло ощущение, что он всё ещё злится из-за того, что они с Цзиньлином покинули Пристань Лотоса, но он держал руку на спине Цзычжэня, пока Вэнь Цин осматривала его раны. Целительница изучала их все по очереди. Очевидно, оружие попало в него не один раз - на правой руке красовался неглубокий порез, а на боку - чуть более глубокий, но ни один из них не был таким серьёзным, как рана на ноге. На груди и спине Цзычжэня также были царапины, оставленные похожими на когти ногтями свирепых трупов, но остальное было в основном синяками. И, как сказала Вэнь Цин, картину дополняло сотрясение мозга, несколько ушибов рёбер и возможное внутреннее кровотечение. В конце концов, целительница устало улыбнулась юноше и нежно сжала его плечо, пообещав:       - С тобой всё будет в порядке, но я хочу, чтобы ты лёг спать в ближайшее время, хорошо?       Цзычжэнь заторможено кивнул и краем глаза увидел Не Минцзюэ и Лань Цижэня, выходящих из леса. Лицо учителя Лань, как всегда, было непроницаемо, но когда они подошли ближе, Не Минцзюэ поднял брови, глядя на Цзычжэня.       - Кто проломил череп этому мелкому психопату? - спросил он, и юноша неловко поёрзал. Рука Цзян Ваньина снова погладила его по спине.       - Я, - неуверенно произнёс Цзычжэнь. - Я не мог… я не мог вытащить Суйбянь, поэтому я просто… просто продолжал бить его…       - Молодец, - сказал Не Минцзюэ, кивая головой.       - Ты нашёл иньское железо? – напряжённым голосом поинтересовался Вэй Усянь, и Не Минцзюэ с Лань Цижэнем с удивлением уставились на него.       - Иньское железо? - переспросил Не Минцзюэ, нахмурив брови. - Иньское железо было уничтожено… Если предположить, что твоя Печать тоже была уничтожена.       - О, она уничтожена. Но кусков было пять штук, - небрежно проговорил Вэй Усянь. – Об этом было сказано в длинной версии истории. Но всё в порядке, я возьму его.       Демонический заклинатель издал низкий протяжный свист, и волосы на затылке Цзычжэня встали дыбом. Юноша вздрогнул, и Цзян Ваньинь бережно притянул его в объятия. Удивлённый Цзычжэнь напрягся, но затем позволил себе опереться на грудь мужчины, и Цзян Ваньинь прижал его к себе чуть крепче.       - Мы избавляемся и от этой штуки, Вэй Усянь, - проворчал он.       Цзычжэнь поднял глаза и увидел, как продолжающий насвистывающий Вэй Усянь закатил глаза.       - Очевидно, - сухо проговорил Ханьгуан-цзюнь, и Вэй Усянь ещё раз закатил глаза.       - О, это просто… угу, - сказал Цзян Ваньинь, и Цзычжэнь оглянулся в сторону леса. Его глаза расширились: иньское железо плыло к ним по воздуху, медленно превращаясь в облако чёрного дыма, и рука Сюэ Яна всё ещё держала его.       Это было ужасно, но в тоже время смешно.       - Это… это рука? - слабо спросил Сычжуй, и, несмотря ни на что, с губ Цзычжэня сорвался тихий смешок.       - Это так, - сказал Цзян Ваньинь с отвращением. - Избавься от него, Вэй Усянь!       Продолжая насвистывать, демонический заклинатель поднял брови, глядя на брата, и кивнул на Сычжуя в своих объятиях, а затем ещё выше приподнял брови.       - Фу, нет, гадость! - закричал Цзян Ваньинь. - Я не прикоснусь к нему! Точно нет.       - Дядя, - тихо произнёс Ханьгуан-цзюнь, и Лань Цижэнь, кивнув, шагнул вперёд и распахнул мешочек для ловли духов, захватывая иньское железо и руку Сюэ Яна.       Вэй Усянь перестал насвистывать и глубоко вздохнул, слегка покачав головой.       - Хорошо, - сказал он, немного запыхавшись. - Тогда вот и всё. Я думаю, нам пора домой, не так ли, А-Чэн?       - Да, - угрюмо ответил Цзян Ваньинь. - За исключением того, что это всё усложняет.       - Цзиньлин, Сычжуй, Цзычжэнь, Цзэу-цзюнь и Ханьгуан-цзюнь не в состоянии летать в одиночку, а Сюаньюй слишком мал, - решительно сказала Вэнь Цин, заработав несколько недовольный взгляд Ханьгуан-цзюня, хотя он и не протестовал. - Есть также Мэн Яо, о котором нужно подумать.       Впервые Цзычжэнь взглянул на неподвижного человека, которого Не Минцзюэ бросил на землю, когда шёл разбираться со свирепыми трупами. Он предположил, что Мэн Яо был без сознания, но глаза мужчины были открыты, и они смотрели на того, кто говорил, хотя и не были точно сфокусированы. Выглядело так, как будто он был очень пьян - или, возможно, накачан наркотиками, предположил Цзычжэнь. Тем не менее, это заставило его подумать о другом Цзинь Гуанъяо, и он вздрогнул.       - Он мёртв? – спросил юноша. - Цзинь Гуанъяо, я имею в виду… Он мёртв?       - Да, - сказал Вэй Усянь. - Су Шэ тоже.       С облегчением Цзычжэнь кивнул.       - Что ж, если Вэй Усянь полетит с Лань Сычжуем… - начал Не Минцзюэ, но Цзян Ваньинь покачал головой:       - Нет, он слишком много занимался демоническим совершенствованием, его духовная энергия слишком низка. Если он упадет с меча в полёте, я не собираюсь спускаться, чтобы поймать его.       Цзычжэнь слегка вздрогнул, вспомнив, как накануне Вэй Усянь упал с его меча, но когда он поднял взгляд, Вэй Усянь закатил глаза и выглядел при этом почти влюблённым.       - Цзысюань, - продолжил Цзян Чэн, - ты можешь взять А-Лина и Сюаньюя?       Цзинь Цзысюань кивнул. Он был очень бледен, когда его ладонь провела по волосам Цзиньлина, но голос оставался твёрдым, когда он произнёс, глядя через плечо на Мо Сюаньюя, о котором Цзычжэнь совершенно забыл.       - Тебе придётся держаться очень крепко, младший брат. Мне нужны руки, чтобы нести А-Лина. Справишься?       - Я могу держаться крепко, - сказал Сюаньюй, кивая.       - Отлично, - выдохнул Цзян Ваньинь и взглянул на Цзычжэня. - Так…       - Я могу взять Вэй Цзычжэня, если Суйбянь позволит мне управлять им, - проговорила Вэнь Цин, устало улыбаясь. - Прошло некоторое время с тех пор, как я летала последний раз, но я уверена, что помню, как это делается.       - Суйбянь позволит тебе, - пообещал Вэй Усянь, и Цзян Ваньинь с облегчением продолжил:       - Хорошо. Значит, Вэй Усянь и Лань Сычжуй полетят со мной, а Лань Цижэнь сможет взять Лань Ванцзи, а Не Минцзюэ сможет взять Цзэу-цзюня… Что касается Мэн Яо… Мы можем просто привязать его к рукояти меча и посмотреть, что из этого выйдет?       Вэй Усянь фыркнул, но Лань Сичэнь вздрогнул, а Не Минцзюэ вздохнул.       - Я могу взять Сичэня и Мэн Яо, - сказал он, хотя в его голосе не было радости по этому поводу.       - Отлично, - подытожил Цзян Ваньинь, и Цзычжэнь почувствовал, как в нём зажглась надежда, когда мужчина добавил: - Пошли домой.       * * *       Только когда Су Шэ вырвал свой меч из живота Сычжуя, Цзинъи действительно понял, что он видел. Затем он увидел кровь и услышал, как Сычжуй ахнул, и мир вокруг него покрылся осколками льда. Его собственный крик звучал так далеко, и боль в лодыжке вдруг стала далёкой и неважной… Потому что Сычжуй… Сычжуй…       - Отец? - Сычжуй выдохнул, вопрос, мольба, и Цзинъи увидел страх в глазах своего младшего боевого брата, а затем Сычжуй покачнулся и откинулся назад, и ужас       Цзинъи вырвался из него в крике:       - Сычжуй! Сычжуй! Сычжуй!       Юноша бросился было вперёд, но рука Сюэ Яна была туго запутана в его волосах, и он мог только смотреть, как Ханьгуан-цзюнь притягивает Сычжуя к себе на колени, надавливая на рану. Сычжуй дёргался и хныкал, Сычжуй умирал, а Цзинъи мог только кричать.       Голова Ханьгуан-цзюня была низко опущена, и он бормотал слова, которые Цзинъи не мог слышать. Слова, которые не имели значения, потому что они не могли помочь Сычжую, они не могли спасти Сычжуя, ему нужно было лекарство, ему нужна была энергия, а у Ханьгуан-цзюня не было ни того, ни другого.       И Цзинъи был так же бесполезен, так же беспомощен, и он завыл, когда Су Шэ наклонился к Сычжую, а Ханьгуан-цзюнь напрыгнул на него, как дикий зверь…       И нож Сюэ Яна больно вонзился в шею Цзинъи, но Ханьгуан-цзюнь этого не заметил, и Цзинъи не винил его, потому что, на самом деле, боль была пустяком, когда Сычжуй лежал там один, когда Сычжуй дрожал и истекал кровью…       И тут Ханьгуан-цзюнь оказался на земле, и он был неподвижен, а Су Шэ присел над Сычжуем, и Сычжуй закричал, отпрянув от человека, который нанёс ему удар мечом.       - Оставь его! - Цзинъи завыл, но его гнев потонул в рыданиях, которые он не мог контролировать. - Оставьте его в покое, оставьте его в покое! Сычжуй!       Позади него Сюэ Ян рассмеялся:       - Сделай это!       Су Шэ встретился взглядом с Цзинъи, а затем ухмыльнулся и вонзил нож в сердце Сычжуя.       - Цзинъи! Цзинъи! Проснись!       Судорожно вздохнув, Цзинъи открыл глаза, дико озираясь по сторонам. Он был в комнате - комнате Вэй Усяня - и Цзян Яньли сидела на кровати, склонившись над ним, положив руки ему на плечи. Когда юноша встретился с ней взглядом, она слабо улыбнулась и положила ладонь ему на щёку.       - Всё в порядке, - тихо сказала она, - теперь всё в порядке, Цзинъи. Можешь сделать для меня глубокий вдох?       Дрожа, он повиновался, но только для того, чтобы выдавить:       - Сычжуй?       Губы Цзян Яньли слегка сжались, и её глаза наполнились слезами.       Нет, нет, нет…       Сычжуй был жив, он был жив, когда Су Шэ уносил его… Если только это не было сном, а воспоминание было… реальность была…       - Я не знаю, где Сычжуй, - мягко проговорила Цзян Яньли, сжимая его плечо. - Сделай для меня ещё один глубокий вдох, просто подыши минутку. Пожалуйста?       Слёзы обожгли глаза Цзинъи, и он быстро закрыл их, сделав как можно более глубокий вдох. Разум вернулся к тому, что произошло, и Цзинъи попытался собрать кусочки воедино, вспомнить, был ли…       Чтобы помнить, если …       - Цзинь Гуанъяо хочет, чтобы Сычжуй оставался в живых, но только на день или два. А потом он весь мой, и я могу проводить с ним столько времени, сколько захочу. Не волнуйся, маленький Лань, я обязательно пришлю тебе его изуродованный труп.       Юноша вздрогнул от воспоминаний, от слов Сюэ Яна, от шёпота и дыхания так близко к его щеке, от ощущения пальцев, поглаживающих его шею. Это произошло, он был уверен, что это произошло, а это означало, что…       - Сколько? – взмолился Цзинъи, и его глаза распахнулись, чтобы найти Цзян Яньли. – Как… Когда… я?       - На тебя напали вчера, - ответила Цзян Яньли с грустной улыбкой на лице. - Утром. Ты проспал всю ночь, но это всё.       Одна ночь… Одна ночь… Значит, ещё не прошел день. Сычжуй мог быть ещё жив.       - Сегодня утром, - приятным голосом продолжила Цзян Яньли, - А-Сянь получил сообщение от Вэнь Цин с указанием местоположения. Они ушли на рассвете или около того, чтобы попытаться найти их.       Облегчение и страх смешались в сердце Цзинъи, болезненно скручиваясь друг вокруг друга, и он сглотнул. Если бы они действительно знали, где Сычжуй и остальные, если бы у них был шанс спасти их, это было бы здорово, но… но…       - Скажи им, что если они не отступят и не перестанут искать, я убью всех, кого мы забрали. О, так медленно-медленно... Если же они отступят и перестанут искать, вы можете вернуть большинство из них. Мы высадим их в Пристани Лотоса через неделю или около того. Хотя, если хочешь, не говори им - пусть приходят. Это то, чего хочу я.        Слова Сюэ Яна сочились ядом в его сердце, скреблись непреодолимым зудом в глубине его разума, и всё, о чем юноша мог думать, было: «А что, если это ловушка?»       - Я не очень долго разговаривала с А-Сянем, - призналась Яньли. - Но он сказал, что в письме было что-то, что заставило его подумать, что это не так.       Цзинъи поджал губы. Даже если это не было ловушкой, если их поймали и Цзинь Гуанъяо воспользовался этим как предлогом…       - Я полагаю, - вздохнула Цзян Яньли, - что Цзиньлин и Цзычжэнь пошли за ними. А-Чэн сказал им оставаться здесь, но это их не остановило. Эта записка для тебя, от них. - Она кивнула в сторону прикроватной тумбочки, и Цзинъи увидел лежащий на ней листок бумаги для талисмана. Его имя было написано сверху, и юноша начал поднимать к нему руку, но это оказалось невероятно больно, и он поморщился, поэтому Цзян Яньли взяла листок вместо него и подняла его вверх, чтобы Цзинъи мог прочитать.       Цзинъи, мне жаль, что нас не будет здесь, когда ты проснёшься. Надеюсь, мы скоро вернёмся. Вэй Усянь знает, где находится Сычжуй, так что мы пойдём за ним. Если мы сможем что-то сделать, чтобы вернуть Сычжуя домой, мы это сделаем, обещаю, но мы будем осторожны! До скорой встречи, Цзычжэнь (и Цзиньлин).       Цзинъи сглотнул, и чувство ужасной бесполезности скрутило его внутренности. Он взглянул на Цзян Яньли.       - Разве ты… ты не пыталась их остановить?       Она грустно, устало улыбнулась:       - Они ушли до того, как я узнала, что они уходят. У них была фора…       Цзинъи опустил взгляд, изо всех сил стараясь не заплакать. У него это не очень хорошо получалось - слёзы скатывались по его щекам быстрее, чем он мог надеяться вытереть их ноющими конечностями, но Цзян Яньли смахнула их носовым платком, а затем снова сжала его руку.       - Я могу немного представить, что ты чувствуешь, - с сочувствием пробормотала она, и Цзинъи взглянул на неё. - Я знаю, что ты прошёл через многое, чего я никогда не смогу понять, но я также знаю, каково это - беспокоиться за младших братьев, не имея возможности защитить их. Моё тело слабое, и я не могу поддерживать сильное ядро. Это означает, что мне пришлось наблюдать, как А-Сянь и А-Чэн бросаются в бой, прекрасно зная, что я не могу их защитить, что я не могу прикрывать их спины. Иногда трудно не чувствовать, что моё тело подводит меня. - Яньли сделала паузу, а затем опустила взгляд в пол. - Не знаю, знаешь ли ты об этом или нет, но во время войны А-Сянь пропал без вести на три месяца. Вэни сбросили его в Могильные Курганы, но всё, что мы знали на тот момент, это то, что он ушёл, что он планировал встретиться с А-Чэном, но так и не прибыл на место. В течение трёх месяцев я не знала, жив он или мёртв, я не знала… Поэтому я, я знаю, каково это, когда горе и страх слишком велики, чтобы вынести их. - Она замолчала, и Цзинъи шмыгнул носом, чувствуя, как слёзы стекают по щекам в волосы.       В глазах Цзян Яньли тоже стояли слёзы, и она погладила Цзинъи по волосам.       - Это, - он шмыгнул носом и глубоко вздохнул, - это больше… больше, чем немного похоже…       Цзян Яньли печально кивнула, как будто его слова имели смысл.       - Это слишком велико для слов, - сказала она, и Цзинъи понял, и он поджал губы, чтобы не зарыдать. Цзян Яньли грустно улыбнулась и снова провела рукой по его волосам. – Но это не слишком много для слёз, - пробормотала она. - Здесь нас никто не побеспокоит. Мы одни, за исключением Жуланя, но я обещаю, что он ничего не расскажет.       Она кивнула в сторону маленькой кроватки неподалеку, и Цзинъи издал сдавленный смешок. А потом всхлип. И ещё, и ещё, пока он не заплакал так сильно, что ему показалось, что его рёбра вот-вот сломаются. Цзян Яньли держала его за руки и гладила по волосам, время от времени тихо напевая, пока он рыдал, но она ни разу не попыталась успокоить его, даже когда Жулань начал суетиться. Вместо этого она просто встала и взяла своего ребёнка на руки, посадив его на одну руку, а другой снова погладила Цзинъи по голове.       Цзинъи плакал, пока его грудь не опустела, а горло не заболело, а затем Цзян Яньли встала, положила Жуланя обратно в кроватку и на мгновение исчезла за ширмой, которая отделяла кровати Цзинъи и Сычжуя от остальной части комнаты. Она вернулась с подносом в руках, который поставила на низкий столик, потом взяла с него маленькую тряпку и обтёрла лицо юноши. Прошли годы с тех пор, как кто-то делал что-то подобное для Цзинъи, но почему-то не было ощущения, что она нянчится с ним, а ткань была тёплой и приятной на ощупь, а юноша слишком устал, чтобы по-настоящему беспокоиться.       - Я приготовила суп, - тихо сказала Яньли, - не хочешь ли ты что-нибудь поесть?       Плач, должно быть, ослабил узлы, завязанные страхом в его желудке, потому что, к удивлению Цзинъи, он обнаружил, что голоден, и кивнул. Госпожа Цзян помогла ему сесть и вручила миску с горячим супом.       - Я знаю, что Лани предпочитают вегетарианскую кухню, так что рецепт немного изменён, но это всё равно любимое блюдо А-Сяня.       Со своей стороны, Цзинъи был вполне доволен тем, что ел мясо за пределами Облачных Глубин, но сказать это было бы очень невежливо, и на самом деле он был немного тронут такой заботой, поэтому поблагодарил её и поел. Суп был восхитителен - он мог понять, почему он был любимым блюдом Вэй Усяня. И хотя слова Яньли заставили его опасаться, что суп будет достаточно острым, чтобы обжечь ему язык, в нём оказалось очень мало остроты.       Цзинъи почти закончил есть, когда в дверь тихонько постучали. Цзян Яньли встала и грациозно обошла ширму, чтобы открыть дверь.       - Господин Вэнь, - произнесла она, и Цзинъи услышал ответ Вэнь Нина.       - Вторая молодая госпожа Цзинь, я… Я знаю, что сейчас неподходящее время, и я не уверен, что это хорошая идея, поэтому, если это так, мы можем уйти, но А-Юань слышал, что господин Лань Цзинъи ранен, и он хочет его навестить.       Что-то внутри Цзинъи сдвинулось, чувство, которое могло быть либо утешением, либо болью, и у него перехватило дыхание. А-Юань. Малыш Сычжуй. Не Сычжуй.       - Я не уверена, - сказала Цзян Яньли так тихо, что Цзинъи едва её расслышал. - Он… Ну, я спрошу его, но…       - Я понимаю, - серьёзно проговорил Вэнь Нин, но затем Цзинъи услышал тихий голос.       - А-Юань будет очень хорошим и очень нежным!       Слёзы наполнили глаза Цзинъи, и он отвернулся от ширмы. Конечно, А-Юань был хорошим и нежным. Сычжуй всегда был хорошим и нежным.       - Я уверена, что ты будешь именно таким, А-Юань, - тепло отозвалась Цзян Яньли. - Но он может быть слишком усталым для посетителей прямо сейчас. Я его спрошу.       Цзинъи фыркнул, оглядываясь на дверь, пока Яньли обходила вокруг ширмы. Как только она увидела юношу, на её лице отразилось сочувствие.       - Ты слышал?       Цзинъи кивнул, не зная, что сказать.       - Я знаю, что сейчас может быть трудно увидеть его, - сказала Яньли, встав на колени возле кровати и понизив голос. - А-Сянь не мог заставить себя увидеть А-Юаня прошлой ночью. Так что, это полностью зависит от тебя.       Глубоко вздохнув, Цзинъи спрятал руки в одеялах:       - Он может, он может войти, если захочет.       - Хорошо, - улыбнулась Цзян Яньли. - Если для тебя это станет слишком много, скажи мне, что хочешь вздремнуть, и мы заберём его, хорошо?       Цзинъи кивнул, и Цзян Яньли снова исчезла за ширмой. Через несколько мгновений она снова появилась, А-Юань на цыпочках шёл рядом с ней. Мальчик продолжал идти на цыпочках всю дорогу до кровати, а когда добрался до неё, то протянул руку и очень нежно похлопал Цзинъи по запястью.       - Старший брат И, - сказал он ужасно серьёзным голосом. Цзинъи рассмеялся бы, если бы его обеспокоенное выражение лица не было так похоже на Сычжуя. – Дядя Нин говорит, что ты ранен. А-Юань пришёл помочь тебе почувствовать себя лучше!       Цзинъи должен был что-то сказать. Он знал, что должен что-то сказать, но не мог - его голос застрял в горле, и, глядя на А-Юаня, он мог думать только о Сычжуе. В своих самых ранних, самых смутных воспоминаниях Сычжуй выглядел именно так. У Цзинъи не было воспоминаний до Сычжуя. Он не помнил ни знакомства с ним, ни какой-либо драматической первой встречи. Сычжуй всегда был там, сколько Цзинъи себя помнил, а теперь его не стало.       И если бы его не стало, если бы он умер, Цзинъи пришлось бы наблюдать, как А-Юань вырастает в человека, который не был Сычжуем, но носил лицо и тело Сычжуя, и…       - О нет, - выдохнул А-Юань, взбираясь на кровать. Цзян Яньли быстро двинулась вперёд, её руки потянулись, чтобы забрать А-Юаня, но прежде чем она успела, его маленькие ручки потянулись к лицу Цзинъи, вытирая новые слёзы, лившиеся из его глаз. - О нет, старший брат И, не плачь! Не плачь, всё в порядке! А-Юань сделает это лучше, хорошо? Тс-с-с, всё в порядке.       - Не думаю… - начала Яньли, но Цзинъи слегка покачал головой, и она замолчала.       А-Юань покрутился, пока не сел удобно рядом с Цзинъи и принялся поглаживать его волосы без всякого изящества Яньли.       - Ну, ну, - пробормотал он. - Всё в порядке, тс-с. Всё в порядке, старший брат И. Всё в порядке. Ты очень смелый.       Цзинъи глубоко и судорожно вздохнул, а А-Юань издал небольшой жужжащий звук.       - Молодец, старший брат И, - мрачно сказал он. - Сейчас всё большое и страшное, но у старшего брата И всё очень хорошо. Это не будет большим и страшным навсегда. Младший брат обещает.       При этих словах Цзинъи пришлось подавить очередной всхлип, но когда Яньли подняла брови, он снова покачал головой. Было больно видеть, как А-Юань сидит там такой крошечный, а не Сычжуй, но каким-то образом это также помогло. А-Юань порылся в своей мантии и вытащил маленького голубого кролика, которого Цзинъи сразу узнал, и даже когда ему хотелось закричать, он улыбнулся.       - Это Луобо, - сообщил ребёнок, - у старшего брата Сычжуя есть такой, как он, по имени Тузи. А у тебя есть, старший брат И? - Цзинъи покачал головой, и А-Юань задумчиво провёл пальцем по его волосам. - Старший брат Чжуй говорит, что они только для любимчиков богатого старшего брата. Если я скажу, что ты мой любимчик, может быть, богатый старший брат тоже найдёт его для тебя?       Цзинъи сглотнул, а затем ещё раз слегка покачал головой.       - Ты и… ты и Сычжуй особенные, - прошептал он. - Они для вас. Мне это не нужно.       А-Юань нахмурился, выглядя так, словно не мог представить, чтобы кто-то на земле не нуждался в голубом шёлковом кролике. Потом он кивнул и снова погладил Цзинъи по волосам.       - Хорошо, старший брат И. Тогда мы с Луобо расскажем тебе одну историю.       Цзинъи удалось кивнуть, и А-Юань сразу же начал болтать о редисе, который был посажен, а затем превратился в маленьких мальчиков и девочек, которые отправились в путешествие вместе с волшебным синим человечком, чтобы найти вкусный суп. И сердце Цзинъи качнулось, как маятник между болью и утешением с каждой фразой или двумя. Иногда А-Юань заставлял кролика мягко прыгать по рукам Цзинъи, но Яньли вмешивалась, прежде чем малыш проявлял излишний энтузиазм, и напоминала ему, что Цзинъи всё ещё очень болен. Тогда А-Юань становился таким нежным, что это почти щекотало душу, и Цзинъи не мог удержаться от лёгкой улыбки.       Затем юноша увидел сверкающую золотом бабочку - духовного посланника, и его сердце замерло. Цзян Яньли протянула руку и закрыла глаза, а затем отшатнулась, ухватившись за стену для поддержки.       Нет, нет, нет, нет, нет, нет…       Ужас нахлынул на Цзинъи, и Цзян Яньли открыла глаза, полные слёз, но она улыбалась. Она улыбалась, а затем поспешила к краю кровати и встала на колени рядом с ним, взяла юношу за руку и ущипнула А-Юаня за щёки.       - Всё в порядке, - проговорила она немного сдавленным голосом. - Они возвращаются домой. Все возвращаются домой.       Цзинъи не смог сдержать всхлип:       - Все?       - Все, - пообещала Цзян Яньли. - Они нашли А-Лина и Цзычжэня - они оба ранены. Сычжуй, Ханьгуан-цзюнь и Цзэу-цзюнь также получили серьёзные травмы, но с ними всё в порядке - они все стабильны и в безопасности, и они возвращаются домой. Цзинь Гуанъяо и Су Шэ больше нет. Их больше нет, нет. Они возвращаются домой, Цзинъи. Они все возвращаются домой.       - Папа возвращается домой? - взволнованно спросил А-Юань, и Цзян Яньли кивнула, уткнувшись носом в его макушку.       - Да, А-Юань. Папа наконец-то возвращается домой, - выдохнула она, и А-Юань просиял, но затем он ахнул и нахмурил свой маленький лобик.       - О нет, - сказал он, протягивая руку и вытирая слёзы на щеках Яньли. А-Юань взглянул на Цзинъи, который не пытался остановить слёзы радости и облегчения, катившиеся по его лицу, и глаза малыша расширились ещё больше. – О, нет, о, нет! - Несколько отчаянно он протянул руку, смахивая слёзы со щёк Цзинъи одной маленькой рукой, а со щёк Яньли - другой. - Папа возвращается домой, это хорошо! Не надо, не надо плакать! Старший брат, тётя, не надо плакать!       Маленький мальчик выглядел искренне расстроенным, и Цзинъи знал, что должен утешить его, но когда он встретился взглядом с Цзян Яньли, то не смог сдержаться. Из него вырвался смех, сопровождаемый новыми слезами, которые вызвали ещё один приступ «О, нет!» из А-Юаня, что, в свою очередь, заставило Цзинъи и Цзян Яньли смеяться всё сильнее, пока ребра Цзинъи не начали болеть.