Трагедия - это ещё не конец

      Было тепло. Так совершенно, чудесно тепло. Казалось, это зародилось внутри него, сияние в его торсе, которое каким-то образом ощущалось как дюжина мягких, как пёрышко, одеял, уютно обёрнутых вокруг него, и это было знакомо, и это было безопасно…       … и это было неожиданно.       Что-то в этом было неожиданно. Вэй Усянь не знал, что и почему. Он вообще ни в чём не был уверен. Его разум был наполнен теплом и удовлетворением, и он не хотел выходить из сна. Смутно он осознавал своё тело, но оно почему-то казалось далёким. Это его не смутило. Он не торопился просыпаться. Он не торопился что-либо делать.       Просто здесь было так спокойно. Просто так тепло.       Постепенно он начал осознавать звуки вокруг себя. Голоса. Сначала он не мог разобрать слов, но всё это были голоса, которые он хорошо знал, голоса, достаточно знакомые, чтобы заставить его сердце улыбнуться.       Вэнь Цин. Цзян Чэн. Лань Чжань.       Ему было интересно, о чём они говорят, ленивое любопытство заняло его внимание достаточно надолго, чтобы услышать:       - …шевелится, но пройдёт какое-то время, прежде чем он действительно придёт в сознание…       А также…       - Мне нужно проверить своих племянников… Ханьгуан-цзюнь, если…       - Я никуда не уйду.       «Да, - подумал Вэй Усянь, его голова автоматически повернулась на звук голоса возлюбленного, и в нём поднялась волна нежности. - Останься, Лань Чжань. Останься».       Голоса Вэнь Цин и Цзян Чэна стихли, и Вэй Усянь почувствовал, как чья-то рука чуть сжала его запястье. Мгновение спустя он почувствовал, как духовная энергия Лань Чжаня проникает в тело, восхитительно сливаясь с чудесным теплом, и Вэй Усянь удовлетворённо вздохнул.       - Вэй Ин?       Губы слегка приоткрылись, но, казалось, ему стоило слишком больших усилий заговорить или даже открыть глаза. Поэтому вместо этого он улыбнулся и снова вздохнул.       - Спи, - мягко проговорил Лань Чжань, и Вэй Усянь услышал улыбку в его голосе.       Затем он почувствовал губы возлюбленного на своих губах, нежный поцелуй, который хотелось продлить навечно, но Вэй Усянь уже чувствовал, что всё глубже погружается в сон. Он издал лёгкий стон, пытаясь не заснуть, чтобы продолжить поцелуй, но его голова была такой тяжелой.       - Спи, - вновь прошептал Лань Чжань ему в губы. - И Вэй Ин… Я же говорил тебе.       И тьма забрала его.       Вэй Усянь открыл глаза. Небо над ним было голубым и ясным, а под ногами простирался ковёр из мягкой пушистой травы. Усянь услышал чей-то звонкий весёлый смех, звучащий откуда-то неподалёку, и посмотрел вниз, туда, где его семья собралась, чтобы стрелять в воздушных змеев.       Итак, Цзян Чэн, Вэнь Нин, Цзиньлин, Цзычжэнь и Цзинъи запускали воздушных змеев, А-Юань и Сычжуй шли вброд по ручью под пристальным взглядом Лань Чжаня, а шицзе, Вэнь Цин и бабушка пили чай в небольшой открытой беседке на берегу. Вэй Усянь улыбнулся, счастье наполнило каждую клеточку его тела, когда он смотрел, как его семья веселится.       И тут Лань Чжань повернулся к нему лицом.       Лань Чжань поднял глаза и улыбнулся ему.       И по щеке Лань Чжаня скатилась кровавая слеза.       Вэй Ин ахнул, ноги его подкосились, и он осел на траву. Но как только его колени коснулись земли, на одежде Лань Чжаня прямо над его животом расцвела багряно-красная капля. На глазах Усяня она росла, и росла, и росла, и кровь пропитывала каждый дюйм мантий возлюбленного, а потом, словно этого было мало, с неба обрушился дождь из стрел и все они устремились прямо к его семье, и…       Чья-то рука с силой сжала его ладонь, и Вэй Ин ахнул, его глаза распахнулись, прежде чем тут же моргнуть от яркого света.       - Лань Чжань… - выдохнул он, и где-то рядом с ним кто-то усмехнулся.       - Я похож на Ханьгуан-цзюня?       - А-Чэн, - пролепетал Усянь, моргая и поворачиваясь на звук голоса своего брата. – Что… что…       - Полегче, - буркнул Цзян Чэн, но на этот раз его голос прозвучал мягче. Твёрдая рука снова сжала ладонь Вэй Усяня, и Вэй Усянь сжал её в ответ. - Всё в порядке. Всё в порядке.       Вэй Усянь долго смотрел на брата. Цзян Чэн сидел на краю кровати и выглядел усталым и немного взлохмаченным, в его глазах блестели слёзы, но он улыбался - улыбка, которая делала его таким молодым, таким гордым и таким счастливым, что Вэй Ин немного растерялся и ничего не понял, но…       Воспоминания обрушились на Усяня внезапно, шокируя и душа - план, операция,…       Дыхание застряло у него в горле.       Пустое пространство внутри него, грызущая, ноющая пустота в животе, с которой он жил уже много лет…       Она исчезла.       И на её месте… на её месте…       - Цзян Чэн, - прошептал он хриплым голосом, и улыбка его брата раскрылась, становясь ярче, а по его щекам потекли слёзы, - Цзян Чен, это…?       - Сработало, - в тон ему прошептал в ответ Цзян Чэн и кивнул. Он грубо провёл рукой по лицу, вытирая слезы. - Это сработало, А-Сянь.       Сдавленный смех вырвался из горла Усяня, и он прижал руку к своему животу, его пальцы дрожали. У него было золотое ядро.       У него было золотое ядро!       Он мог чувствовать его… Чувствовать его тепло, его пульсацию, чувствовать энергию, заполняющую пространство внутри него, которое так долго было бесплодным и пустым. Новое золотое ядро было не такое сильное, как его собственное, но, главное, он его чувствовал, хотя что-то в потоке энергии казалось немного неравномерным, но всё же ядро было.       Золотое ядро было там.       Цзян Чэн издал тихий ворчливый звук и притянул Усяня к себе, сжимая его в объятиях, и именно тогда Вэй Ин понял, что он рыдает, почти истерически плачет, а его младший брат притягивает его всё ближе. Облегчение, охватившее его, было слишком сильным, и Усянь ничего не мог сделать, чтобы удержаться от рыданий, он отчаянно цеплялся за Цзян Чэна, уткнувшись лицом в его плечо.       - Это… это… - Вэй Ин пытался, но больше ничего не смог произнести, рыдания лишили его лёгкие воздуха.       - Я знаю, - пробормотал Цзян Чэн, запуская пальцы в его волосы. - Я знаю.       - Это было так давно, - прохрипел Усянь, крепче прижимая брата к себе и сильнее зарываясь лицом в его грудь. - Цзян Чэн, Цзян Чэн, я не думал… я не думал, что…       - Всё в порядке, - хрипло вымолвил тот, когда слова Вэй Усяня снова оборвались. - Теперь всё в порядке. Это сработало. Ты… Ядро вернулось, А-Сянь. Теперь всё кончено. Это сработало.       Это сработало.       Сработало.       Вэй Усянь судорожно вздохнул и отстранился, чтобы всмотреться в лицо Цзян Чэна.       - А мальчики? Они в порядке?       Цзян Чэн закатил глаза и ударил брата в плечо. За этим стояла сила, как всегда между ними двумя, но впервые за много лет Вэй Усянь её не почувствовал. Слёзы снова навернулись на его глаза.       - Я говорил тебе это, не так ли? Конечно, они в порядке. Уровень их духовной энергии поначалу оставался всё ещё немного высоким, но ко вчерашнему вечеру энергия выровнялась, и физические раны тоже почти зажили. - Увидев выражение лица Вэй Усяня, Цзян Чэн устало улыбнулся. – Ты спал два дня. Какое-то время ты то приходил в себя, то снова впадал в забытьё, но я не думаю, что ты когда-либо был по-настоящему в сознании. Я не думаю, что сестра или Лань Ванцзи вообще заснули бы, если бы Вэнь Цин не была так спокойна. Она сказала, что твоему телу и твоему духу потребуется некоторое время, чтобы должным образом соединиться с ядром, что, скорее всего, это пройдёт гладко, если ты будешь без сознания.       - В этом есть смысл, - согласился Вэй Усянь, медленно кивая и оглядывая комнату. Это была не его собственная - он по-прежнему находился в одном из медицинских корпусов, но он узнал одну из маленьких кукол А-Юаня, лежащую на подушке рядом с ним. Его сердце сжалось. - А-Юань, он в порядке? Если прошло два дня, что ты ему сказал? Он сходит с ума?       - Он в порядке, - заверил брата Цзян Чэн. - Лань Ванцзи настаивал, что будет лучше сказать ему правду - или её часть, - чтобы он знал, что Вэнь Цин прооперировала тебя и что с тобой всё будет хорошо. Он немного расстроился, но успокоился, когда мы позволили ему увидеться с тобой. Кстати, с ним сейчас Лань Ванцзи - поднимает и одевает А-Юаня. Смешно - последние несколько дней он выходил из этой комнаты только для того, чтобы уложить А-Юаня в постель, а потом возвращался, чтобы разбудить его утром. Совершенно бесстыдно проводить с тобой так много времени, когда вы не женаты.       Вэй Усянь улыбнулся, слушая, как Цзян Чэн разглагольствует о неподобающем поведении, которое он и Лань Чжань, по-видимому, проявляли каждый день. С момента помолвки Цзян Чэн всё чаще выражал своё отвращение, на днях он даже отругал Вэй Усяня за то, что тот «слишком кокетливо» улыбается Лань Чжаню, но Вэй Усянь не мог заставить себя возражать, потому что знал, что это пустое поддразнивание.       Цзян Чэн никогда не говорил о том факте, что Вэй Усянь и Лань Чжань делят постель. Он знал, что Вэй Усянь знает, что он знал, но никогда не упоминал об этом.       Словно вдохновлённый словами Цзян Чэна, Лань Чжань появился в дверях, держа А-Юаня за руку. В тот момент, когда он увидел Вэй Усяня, его глаза расширились, и он улыбнулся так же ярко, как и Цзян Чэн, и его глаза тоже наполнились слезами.       - Вэй Ин… - начал он, но был прерван восторженным криком А-Юаня.       - Папа, ты проснулся!       Вэй Усянь рассмеялся, протянул руки, и А-Юань, сразу же пробежав через комнату, вскарабкался на колени Цзян Чэна (Вэй Усянь был уверен, что должен был быть более лёгкий способ забраться на кровать, но Цзян Чэн положил руку на спину А-Юаня и улыбнулся, и он, казалось, не возражал). А-Юань бросился в объятия Вэй Усяня, и Вэй Усянь сжимал его до тех пор, пока тот не пискнул, а потом запечатлел поцелуй на щеке своего сына.       - Доброе утро, редиска. Ты был добр к отцу, пока я спал?       А-Юань нетерпеливо кивнул:       - Отец учил меня песням, чтобы тебе стало лучше! А-Юань помогал!       - Конечно же, ты помогал, - серьёзно проговорил Вэй Усянь. - Без сомнения, я бы и сейчас спал, если бы не твоя игра. - Он позволил А-Юаню устроиться у себя на груди и взглянул через его плечо на своего возлюбленного.       Лань Чжань приблизился к краю кровати и встал рядом с Цзян Чэном, который тотчас закатил глаза.       - Конечно, конечно, я пойду и приведу Вэнь Цин, позволю вам, так и быть, минутку побыть наедине. И всё-таки они бесстыжие, не так ли, А-Юань?       - Бесстыжие, - согласился мальчик, кивая, и Вэй Усянь хихикнул.       Цзян Чэн встал, но затем помедлил и, наклонившись, сжал плечо Вэй Ина:       - Не могу дождаться, чтобы снова скрестить с тобой клинки, А-Сянь.       - Я тоже, - пробормотал Усянь, беря Цзян Чэна за запястье и сжимая его.       - Увидимся позже, - пообещал тот. Затем он полез в карман и, вытащив маленькую конфету, сунул её А-Юаню с пантомимой секретности.       - Ломай ноги, дядя Чэн! - пропищал А-Юань, сияя, а глаза Лань Чжаня слегка поднялись: так далеко он не закатывал глаза никогда раньше.       Цзян Чэн наклонился, чтобы поцеловать А-Юаня в лоб и взлохматить его волосы, а затем ушел, и Лань Чжань сел на его место и потянулся к запястью возлюбленного. Он прижал пальцы к пульсу, сомкнул веки, и Вэй Усянь мягко улыбнулся.       - Лань Чжань… Спасибо.       Ванцзи открыл глаза и слегка покачал головой.       - Нет нужды благодарить меня, - ласково пробормотал он.       Но Вэй Усянь крепко сжал его руку и настойчиво произнёс:       - Есть. Без тебя фрагменты распались бы прежде, чем смогли сформировать полноценное ядро. Без тебя это бы не сработало.       - Эту роль мог бы исполнить любой сильный заклинатель, - возразил Ванцзи, но Вэй Усянь отрицательно покачал головой:       - Лань Чжань… спасибо.       Из глаз Ванцзи выкатилась слеза, она скатилась по щеке и замерла на губах, когда те изогнулись в полуулыбке.       - Всё, что угодно, Вэй Ин. В любой момент. Я люблю тебя.       - Я тоже тебя люблю. Я так сильно тебя люблю. - Вэй Усянь наклонился вперёд и прижался губами к губам возлюбленного.       Лань Чжань жадно ответил на поцелуй.       А-Юань заёрзал на коленях у Вэй Ина.       - Папа, отец, я раздавлен! - запротестовал он, и Усянь почувствовал, как его крошечная ладошка прижалась к его груди, пытаясь раздвинуть их.       Смеясь, Вэй Ин отстранился от Лань Чжаня, который смотрел на него с такой любовью, что Усянь подумал, что он может прямо здесь и сейчас растечься лужицей по постели.       - Уже лучше, - радостно заявил А-Юань, хватая Лань Чжаня за длинный рукав и играя с парящей тканью. - Я тоже люблю папу и отца.       - Мы очень тебя любим, - сказал Вэй Усянь, целуя его в макушку, а Лань Чжань согласно кивнул.       В этот момент прибыла Вэнь Цин, и когда она увидела сидящего Вэй Усяня, то тепло улыбнулась.       - Наконец-то, - проговорила она, подходя к краю кровати и выдергивая его руку из руки Лань Чжаня, чтобы измерить пульс. - Вэй Усянь, почему ты всегда такой ленивый, валяешься целыми днями?       - Тётя Цин, папа болен! - воскликнул А-Юань, слегка обиженный. - Он спит только потому, что болен.       - Я знаю. - Вэнь Цин, улыбаясь, нежно погладила А-Юаня по щеке. - Я просто дразню его. Но папа больше не болеет. Папе всё лучше. Намного лучше.       Она встретилась взглядом с Вэй Усянем, и, к своему ужасу, он увидел в глазах целительницы слёзы. Если она начнёт плакать, он никак не сможет уйти от этого разговора, также не расплакавшись. К его облегчению, врач внутри неё победил.       - Итак, ядру потребовалось некоторое время, чтобы соединиться с твоим телом и твоим духом. На самом деле процесс длился дольше, чем я ожидала, но прогресс был стабильным и плавным. Нет никаких признаков того, что ядро снова расколется, и если этого ещё не произошло, я не думаю, что произойдёт. Но ты не можешь совершенствоваться, пока я не дам тебе разрешение. Ты понимаешь меня? Никакого традиционного совершенствования, никакого демонического совершенствования - никакой глупой золотой середины, которую ты обязательно попытаешься придумать в качестве лазейки. Ничего такого. Я хочу, чтобы ты медитировал со своим золотым ядром по полчаса каждый день, и всё. Больше ничего, пока я не скажу, хорошо? Нам нужно убедиться, что оно стабильно, прежде чем мы проверим твои возможности.       - Обещаю, - твёрдо сказал Вэй Усянь, кивая целительнице и обнимая А-Юаня, чтобы показать, что он настроен серьёзно.       Резкое выражение на лице Вэнь Цин вновь превратилось в улыбку, и она, протянув руку, положила ладонь ему на щёку и пробормотала:       - Ты молодец, Вэй Усянь.       - Спасибо, сестра Цин, - ответил он, и в глазах целительницы снова заблестели слёзы, когда она улыбнулась. – Спасибо за всё. Я серьёзно.       Вэнь Цин отдёрнула руку и встала:       - По сравнению со всем, что ты для нас сделал…       - Не будем вдаваться в подробности, - быстро проговорил Вэй Усянь и слегка скривился. - Пожалуйста. Мы оба знаем, что никогда не сойдёмся во мнении, кто из нас сделал больше. Так что, давай не будем об этом спорить, ладно?       - Хорошо, - вздохнула Вэнь Цин, но покачала головой.       - Это не моё дело, но из того, что я вижу, каждый из вас получил то, что заслуживает, - тихо сказал Лань Чжань, не сводя глаз с А-Юаня.       Вэй Усянь посмотрел на Вэнь Цин, обдумывая это. Он чувствовал тёплые слёзы на своих щеках, но чувствовал и собственную улыбку. Впервые за долгое-долгое время он действительно, по-настоящему чувствовал себя целым. Он думал, что раньше был полон надежд, но это было ничто по сравнению с этим.       Он был в безопасности. Все его Вэни были в безопасности.       У него было золотое ядро.       Это было больше похоже на новое начало, чем он когда-либо смел надеяться, и когда Вэнь Цин наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб, он знал, что она с этим согласна.