Трагедия - это ещё не конец

      - Что ж, это разочаровывает, - сказал Цзиньлин, скрестив руки на груди. - Ничего не произошло.       По спине Ванцзи расползлось беспокойство, когда он убрал гуцинь. Да, отсутствие ответа казалось разочаровывающим, но значит ли это, что опасность миновала? Или это говорит о том, что что-то или кто-то всё ещё может выскочить из леса, пока они отвлекаются? Или их заманивают в ловушку? Было бы неразумно ослаблять бдительность. Ванцзи поднялся на ноги и положил ладонь на рукоять меча.       Краем глаза он заметил гримасу Не Хуайсана.       - Мы назовём это разочаровывающим или удобным облегчением?       - Неудобным, если это не решает никаких проблем, - возразил Цзиньлин, и Цзычжэнь поймал его взгляд, слегка приподняв брови. Вздохнув, Цзиньлин закатил глаза и отвернулся.       - Ты был бы совершенно прав, А-Лин, если бы не был также очень неправ, - заявил Вэй Ин с немного самодовольным видом. - Во всяком случае, это подтверждает мою теорию. - Он сделал паузу, позволив словам повиснуть в воздухе, и с лёгкой ухмылкой оглядел заклинателей.       Ванцзи не собирался попадаться на его удочку, по крайней мере, сегодня, но, видимо, у Цзян Ваньиня было меньше терпения.       - Какую теорию, Вэй Усянь? - спросил он, закатывая глаза.       - Это ещё не конец, - сообщил довольный Вэй Ин, и Вэнь Цин приподняла брови:       - Вэй Усянь, у всех нас была очень длинная неделя, и мы очень хотели бы вернуться в Пристань Лотоса. Вместо этого мы находимся в глуши и смотрим на ветхий старый колодец, и ты расскажешь нам почему!       Вэй Ин слегка надулся:       - Вэнь Цин, вы с Цзян Чэном знаете, как развеселить ситуацию.       Вэнь Цин послала ему испепеляющий взгляд и подняла руку. Вэй Ин поморщился.       - Отлично! - Выражение его лица изменилось, глаза сверкнули. Он явно приготовился вплести свою теорию в историю. Возможно, это было не то время и не то место, где он хотел поделиться своими идеями, но Вэй Ин всё ещё наслаждался вниманием. - Если принять во внимание кости в колодце, крышку с разорванным подавляющим кругом на ней и шрамы энергии обиды на стенах, а также то, что ответить на запрос было некому, то, скорее всего, объяснение в том, что Демон вышел из этого колодца. Я предполагаю, что люди были либо убиты и брошены туда, либо сброшены живыми и оставлены умирать. В любом случае, я думаю, что их смерть была насильственной и жестокой. И их убийца знал о последствиях, поэтому он вырезал подавляющий круг на крышке колодца и запечатал его, в надежде, что душегубство сойдёт ему с рук. Запертые в таком маленьком пространстве с таким большим количеством обиды в душе, пленники вполне могли собраться вместе, чтобы сформировать одного могущественного демона, питающегося их гневом и болью в бесконечном цикле - пока дерево не сломало крышку. Тогда Демон сбежал и напал на деревню Фан.       - Хорошо, - размеренно произнёс Цзян Ваньинь, - но как Не Су избавился от него? И как это повлияло на сабли?       - Я не думаю, что он избавился от него, - ответил Вэй Усянь, выражение его лица стало более мрачным. - По словам Фан Мэй, к тому моменту большинство учеников Не были мертвы, а сам глава Не - ранен. Он был в отчаянии. Я думаю, не имея других вариантов, он попытался использовать энергию Демона против него самого, выкачать его негодование и пропустить через свою саблю, чтобы уменьшить его силу. И я думаю, что всё пошло не так.       - А как? - спросил Не Хуайсан, дрожащей рукой обмахивая себя веером и медленно приближаясь к молчаливому брату.       - Это та часть, в которой я менее уверен, - признался Вэй Ин, задумчиво нахмурив брови. - Но я думаю… я предполагаю, что Демон сопротивлялся, пытаясь овладеть духом меча, но их сила была почти равна… Я думаю, что дух меча Не Су и Демон из колодца слились воедино. Я думаю, что нынешний дух меча сформирован из них обоих - разрушительный, развращающий и кровожадный, но также связанный с Цинхэ Не и готовый предоставить свою силу лидеру Ордена. Это объяснило бы, почему первой целью стал сын Не Су, и почему после его смерти это нанесло ущерб всему клану, а также почему они смогли так долго привязывать такой сильный дух к трону главы. Думаю, так оно и есть - сильнее обычного духа меча, сильнее обычного демона. Но это всего лишь теория.       За его словами последовала тишина, которая расползалась по поляне, пока заклинатели обдумывали услышанное. Сюнчжан первым пришёл в себя и слегка покачал головой.       - Мне кажется, что это вполне здравая теория, - сказал он, с надеждой взглянув на главу Не. - Минцзюэ-сюн?       - Это не кажется невозможным, - медленно и осторожно проговорил тот. - Как бы ты предложил бороться с такой проблемой, господин Вэй?       Вэй Ин медленно выдохнул, качая головой.       - Я пока в этом не уверен. - Он прислонился спиной к колодцу, переместив свой вес назад и на мгновение качнувшись над краем, и страх пронзил Ванцзи прямо в сердце. - Я думаю… - Усянь замолчал, удивлённо моргая. - Лань Чжань?       Ванцзи не помнил, как двигался, но опять же, он и не думал об этом. Он видел, что Вэй Ин сидит на краю колодца, а перед внутренним взором мелькали совершенно другие картины - пропасть, обрыв и кости. Он шагнул вперёд и схватил Вэй Ина за руку. Теперь все смотрели на него, и Вэй Ин выглядел смущённым, обеспокоенным.       - Не падай, - тихо попросил Ванцзи, и выражение лица Усяня смягчилось.       - Не буду, - пообещал он, поднеся три пальца ко лбу, но Ванцзи так и не отпустил его руку.       Сюнчжан прочистил горло.       - У нас будет время подумать и обсудить стратегию, - заметил он. – Нет нужды делать это здесь или сейчас, и, кроме того, мы не можем действовать, пока сила господина Вэя не вернётся. Возможно, сейчас лучше всего похоронить кости как можно почтительнее. Сомневаюсь, что теперь это успокоит демона, но это меньшее, что они заслуживают.       - Похоже на хороший план, - согласился Вэй Ин. - Но прежде чем мы это сделаем, мне нужно сходить в туалет. Лань Чжань, ты пойдёшь со мной, чтобы у Цзян Чэна не случился сердечный приступ?       - Не валяй дурака, Вэй Усянь, клянусь, я… - пробормотал Цзян Ваньинь, но Вэй Усянь только закатил глаза и повёл Ванцзи немного дальше в лес.       Когда они оказались более или менее вне пределов слышимости, он обернулся и встретился взглядом с возлюбленным. Желудок Ванцзи болезненно, испуганно скрутило - лицо Вэй Ина было мрачным, серьёзным, а в глазах горела тревога.       - Лань Чжань, - проговорил он мягко и очень настойчиво, - что случилось? Ты ранен?       Ой. Ванцзи сглотнул, отводя взгляд, но Вэй Ин взял его руки и сжал их.       - Лань Чжань, посмотри на меня. Ты ранен?       - Нет, - прошептал Ванцзи, хотя боль в груди умоляла его не согласиться. На самом деле, он не солгал - он очень сомневался, что его боль имеет физическую причину, а именно об этом спрашивал Вэй Ин.       - Но ты не в порядке, - настаивал Усянь, и его рука переместилась с плеча Ванцзи на его щёку. Вздрогнув, Ванцзи накрыл руку возлюбленного своей ладонью и опустил глаза, и голос Вэй Ина смягчился. - Лань Чжань… Ты всё время выглядишь так, словно ждёшь, что что-то выпрыгнет из кустов и нападёт на нас, но… разве ты ощущаешь здесь какую-то энергию обиды? Вообще? Потому что я не чувствую. Есть свидетельства того, что она здесь была, да, но столетия назад - сейчас от неё ничего не осталось. Я бы знал. Я очень созвучен с этими вещами. - Ванцзи снова вздрогнул, и голос Вэй Ина стал ещё мягче. - Если бы я думал, что будет какая-то опасность, я бы сказал, клянусь.       Комок подступил к горлу Ванцзи, и он открыл глаза. Дело было не только в этом, совсем не в этом - дело было в Вэй Ине. Глаза Ванцзи метнулись к синяку, а губы приоткрылись, но ему потребовалось много времени, чтобы выдавить из себя слова.       - Это была просто прогулка в библиотеку. Не было причин думать, что там может быть опасно. Но…       Вэй Ин вздохнул, как будто ожидал этого. Его руки обвились вокруг Ванцзи, одна ладонь легла на его волосы и направила лицо Ванцзи к плечу возлюбленного. Новая дрожь пробежала по спине Ванцзи - он должен быть настороже, должен быть настороже, но остальные были рядом, и он действительно ничего не чувствовал, и, что важнее всего, теперь, когда руки Вэй Ина обнимали его, в нём не осталось ни единой части, которая могла бы оторваться от него прямо сейчас. Он крепко обнял Вэй Ина, прижавшись лицом к его плечу, и ладонь возлюбленного мягко провела по его затылку.       - Не могу сказать, что чувствовал бы себя лучше, если бы это случилось с тобой, - пробормотал он. - Что я чувствовал бы себя по-другому, если бы… Я понимаю. Но я в порядке, Лань Чжань. Я действительно в порядке. И я здесь. Я тебя люблю.       - Я люблю тебя, - эхом повторил Ванцзи, крепче прижимаясь к нему.       - Всё хорошо, - с нежностью проговорил Вэй Ин. - Всё прекрасно… - Он сделал паузу на мгновение, а затем отстранился и поправил волосы Ванцзи, выбив из возлюбленного слезу, которую тут же утёр, не позволив ей скатиться по щеке. - Вероятно, нам следует вернуться, прежде чем Цзян Чэн обвинит нас в каком-нибудь забавном деле. Или в том, что от безделья мы раскапываем могилы.       Ванцзи нахмурился:       - Вэнь Цин не допустила тебя к такой деятельности.       Вэй Ин тихо рассмеялся.       - Ладно. Я не собираюсь спорить об этом. - Он замолчал, и на его щеках проступил слабый румянец. - Ах, Лань Чжань… Твоя лобная лента сбилась.       Что-то светлое шевельнулось среди страха в животе Ванцзи:       - Ты поправишь её?       Вэй Ин улыбнулся застенчивой, прекрасной улыбкой, и он почти благоговейно протянул руку. Трепет пробежал по спине Ванцзи, когда ласковые пальцы коснулись его лба, поправляя ленту, и это было так далеко от беспокойства, которое преследовало его весь день. С блеском в глазах Усянь приподнялся на цыпочках и поцеловал облачную эмблему в центре ленты Ванцзи.       - Вот, - прошептал он, сияя глазами. - Так лучше. - Ванцзи сглотнул, а Вэй Ин улыбнулся и взял его за руку. – Ну, давай же. Нам действительно нужно идти, пока Цзян Чэн не обвинил меня в том, что я запятнал твою честь. Если нам не повезёт, он всего лишь назначит нам сопровождающего.       Ванцзи не мог не нахмуриться на это, выражение, которое вызвало красивый смех у Вэй Ина. Тем не менее, они вернулись к остальным и помогли похоронить кости. Они не знали имён убиенных, чтобы назвать их, они понятия не имели, кем были эти люди. Один из черепов был значительно меньше других, и Ванцзи молился, чтобы ребенок был мёртв до того, как его бросили в колодец, чтобы все они были избавлены от ужаса тонуть в темноте.       Когда они выразили своё почтение, Вэй Ин повернулся к Не Минцзюэ и Не Хуайсану.       - Если тебя это устраивает, через пару месяцев, когда Вэнь Цин разрешит мне снова совершенствоваться, мы приедем в Цинхэ и составим надлежащий план.       Не Минцзюэ поклонился ниже, чем нужно.       - Спасибо, господин Вэй. Пожалуйста, не торопи себя из-за нас. Цинхэ Не может подождать, пока ты не окрепнешь достаточно для такого путешествия.       Рядом с ним Не Хуайсан выглядел несчастным, но не противоречил своему брату. Лань Ванцзи думал, что может его понять. Если бы речь шла о Сичэне, он тоже не хотел бы ждать.       - Тем временем я продолжу приходить в Цинхэ, чтобы поиграть для тебя «Очищение», - сказал Сичэнь, хотя его ангельская улыбка была нацелена как на Хуайсана, так и на Минцзюэ. - У нас есть время.       Не Минцзюэ кивнул.       - Хотя, говоря о времени, если вы хотите добраться до Юньмэна к ночи, вам лучше отправляться сейчас. Это долгий перелёт.       Они попрощались с братьями Не, и Вэй Ин крепко обнял Хуайсана, прежде чем они ушли, а затем оставшиеся заклинатели снова взялись за свои мечи. На этот раз они поднялись высоко над деревьями и полетели намного быстрее, чем раньше.       Было ли это из-за полета или просто из-за того, что они удалялись всё дальше от деревни и колодца, напряжение в животе Ванцзи начало спадать. Вэй Ин был в его руках, в целости и сохранности, и был ясный день, так что Ванцзи мог видеть на многие мили во всех направлениях - почти не было шансов, что угроза подкрадётся к ним незамеченной.       Вэй Ин прислонился к нему спиной и обхватил ладонями руки Ванцзи, время от времени он насвистывал или напевал себе под нос. Его ладони временами разжимались, но не отпускали руки Ванцзи, и тогда он выписывал на его коже узоры большими пальцами или барабанил пальцами по тыльной стороне ладоней Ванцзи.       Он был здесь. Живой, тёплый, целый.       В безопасности.       Так стало намного легче дышать.       К тому времени, как они добрались до Пристани Лотоса, солнце уже клонилось к горизонту, и Ванцзи начал ощущать небольшое напряжение от путешествия. За последний час или около того они немного замедлились, чтобы соответствовать темпу Вэнь Цин, которая начала отставать от всех. Даже если целительница не путешествовала со своим братом в качестве дополнительного веса, её развитие было основано больше на медицине, чем на фехтовании, к тому же, она позаимствовала меч, на котором летела, у Ордена Цзян. Её собственный меч был потерян во время войны.       Они приземлились во дворе, и буквально через несколько мгновений раздался восторженный визг.       - Папа! Отец!       Ванцзи поднял голову и увидел, что к ним спешит А-Юань, таща за собой Цзян Яньли. Смеясь, женщина отпустила руку ребёнка, и тот стрелой помчался вперёд и бросился на Вэй Ина. Сердце Ванцзи забилось сильнее.       - Папа! - снова восторженно прокричал А-Юань, когда Вэй Ин поднял его, крепко обнял и покрыл поцелуями маленькое личико.       - Привет, А-Юань, - сказал Усянь между поцелуями и уткнулся носом в его нос. - Ты хорошо вёл себя, маленькая редиска?       Хихикая, А-Юань извивался, откидываясь назад, а потом замер, и его маленькие глазки расширились.       - Папа, - неуверенно проговорил он. - Твоя… твоя голова…       - О, это? - Вэй Ин указал на синяк. – Ничего страшного, редиска. Я споткнулся о собственные ноги и врезался в дверь. Но я в порядке. - Он сделал паузу, чтобы поцеловать кончик носа А-Юаня. - Обещаю.       - О-о-о, - протянул А-Юань, и тревога исчезла из его глаз. - Не делай этого снова, папа, - мягко упрекнул он, ласково поглаживая волосы Вэй Ина. - Выглядит очень болезненным.       - Я сделаю всё возможное, чтобы этого не произошло, - поклялся Вэй Ин, и А-Юань торжественно кивнул. Затем, с сосредоточенным видом, он пошевелился в руках Вэй Ина и потянулся, чтобы осторожно коснуться губами синяка.       - Лучше?       - Намного лучше, - улыбаясь, заверил его Вэй Ин, и А-Юань ухмыльнулся в ответ, крепко сжимая шею Вэй Ина. Затем, к удивлению Ванцзи, он протянул обе руки к нему.       - Отец! - радостно воскликнул малыш, отклоняясь от Вэй Ина, и Ванцзи инстинктивно поймал его. Удивление и тепло затопили душу, когда А-Юань обвился ногами и руками вокруг него и сжал так сильно, как только мог. Ванцзи обнял сына в ответ, не в силах сдержать улыбку. Он ожидал, что мальчик будет рад его видеть, но Вэй Ин был его отцом больше года, если не по имени, то по роли, а Ванцзи был постоянным участником его жизни всего несколько месяцев. Он не ожидал, что А-Юань отодвинется от Вэй Ина, чтобы дотянуться до него.       - Привет, А-Юань, - сказал он, и малыш просиял, целуя его в щёку.       - Я скучал по тебе, отец, - искренне сказал малыш, запустив пальцы в волосы Ванцзи так же, как обычно поступал с Вэй Ином.       - Я тоже по тебе скучал, - ответил Ванцзи, целуя А-Юаня в лоб. Лоб его сына. По какой-то причине, которую он не мог до конца определить, у него слегка закружилась голова. - Но мы уже вернулись.       - Вернулись домой, - согласился А-Юань, прижимаясь ближе к нему. – Отец и папа дома.       Мягкий, почти неслышимый звук привлёк внимание Ванцзи, и он повернулся, чтобы посмотреть на своего брата. В глазах Сичэня стояли слёзы, но его глаза также сияли, а губы изогнулись в лёгкой улыбке, более искренней, чем Ванцзи видел от своего брата за последние недели. Улыбаясь, Ванцзи кивнул в сторону сюнчжана:       - А-Юань…       Мальчик проследил за его взглядом, и тут же его лицо просветлело.       - Дядя! – радостно закричал он, но его руки по-прежнему крепко держали шею Ванцзи. - Ты тоже пришёл домой!       Сичэнь склонил голову, тепло улыбаясь А-Юаню:       - Я пришёл в гости, да.       В тот же миг хватка А-Юаня на мантии Ванцзи стала немного крепче, и, хотя в его голосе не было настоящего беспокойства, он звучал подозрительно, когда малыш спросил:       - В гости?       - Да, - тепло проговорил Сичэнь, используя тон, который Ванцзи редко слышал в присутствии других - тот, который он всегда использовал, чтобы разогнать страхи Ванцзи, прежде чем те успели завладеть им. - Это твой дом, А-Юань, но не мой. Мой дом - место под названием Облачные Глубины. Скоро тебе и твоим отцам придётся приехать ко мне в гости. В Облачных Глубинах вырос твой отец.       А-Юань тщательно обдумал слова дяди, а затем посмотрел на Лань Ванцзи:       - Облачные Глубины - твой дом?       Ванцзи помолчал - формально Облачные Глубины были его домом, и он не должен был по-настоящему называть Пристань Лотоса своим домом, пока они с Вэй Ином не поженятся, но такой ответ мог расстроить А-Юаня, у которого уже пролегла небольшая линия беспокойства между бровями.       - Да, это мой дом, - осторожно произнёс он, - но мой дом также и здесь. С тобой. Когда я поеду в Облачные Глубины, ты и Вэй Ин сможете пойти со мной.       Удовлетворённый А-Юань кивнул, оглядел остальных прибывших и снова слегка нахмурился.       - Дяди Цзинь и дяди Не здесь нет. Все-все вернулись домой, но их здесь нет.       - Нет, они какое-то время побудут у себя дома, но скоро приедут, - пообещал сыну Вэй Ин.       - Дядя Не и дядя Цзинь не живут в Пристани Лотоса? - уточнил А-Юань, его глаза расширились, а маленькие брови ещё больше нахмурились. - Почему нет?       - Потому что у них есть свои дома, куда они идут, и работа, которую нужно там делать, - объяснил Вэй Ин. - Ну, у Цзысюаня есть работа, а у Не-сюна в основном есть птицы, о которых нужно заботиться.       - Птицы? - переспросил А-Юань, и Вэй Ин кивнул, слегка пощипывая нос:       - Да, много птиц. Когда мы пойдём навестить Не-сюна, ты сможешь сам попросить его показать тебе. Где… да ладно, вот они.       Ванцзи проследил за взглядом Вэй Ина и улыбнулся, увидев, как Цзинъи и Сычжуй выходят во двор. Цзинъи всё ещё ковылял на одном костыле, хотя теперь он двигался значительно быстрее, а Сычжуй шагал рядом с ним, сияя от уха до уха. Однако его улыбка потускнела, когда он увидел лицо Вэй Ина, и его шаг замедлился.       - Сянь-гэгэ, - пробормотал он, и Вэй Ин ухмыльнулся.       - А вот и моя Большая Редиска! – прокричал он, притянув Сычжуя в объятия, и взъерошил ему волосы. Сычжуй обнял его в ответ и стоически терпел, пока папа разрушал его причёску, когда же он отстранился, его глаза темнели от беспокойства.       - Сянь-гэгэ, твоё лицо, - прошептал он, и Вэй Ин закатил глаза.       - Я в порядке! Это всего лишь небольшой синяк, верно, А-Юань?       - Папа упал с ног и шлёпнулся об дверь, - мрачно сообщил А-Юань, но Сычжуй поймал взгляд отца, и Ванцзи слегка покачал голову. Он объяснит позже. Сычжуй кивнул в ответ, а затем снова улыбнулся. Вэй Ин ущипнул его за щёки, а затем подошёл, чтобы сделать то же самое с Цзинъи, который протестующе фыркнул, но не смог убежать из-за переполненного двора и своего костыля.       Вэй Ин счастливо вздохнул.       - Так хорошо быть дома.       * * *       Что-то расстроило Цзиньлина. Яньли ощутила это, когда сын, даже не улыбнувшись, спрыгнул со своего меча, и чувствовала это, когда тот спрятался в её объятиях, даже не сказав ни слова.       - А-Лин? – ласково позвала она, но сын покачал головой ей в плечо, а затем поднял голову.       - Наедине, - сказал он тихим голосом, - мне… мне нужно поговорить с тобой наедине. Пожалуйста.       - Конечно. - Яньли поцеловала сына в лоб, внимательно изучая его лицо. - Ты ранен?       - Нет, - фыркнул он, проводя рукавом по лицу. Юноша выглядел бледным, почти болезненным. - Но, но мне нужно…       - Хорошо, - сказала Яньли, сжимая его руки, и повернулась к А-Чэну, который хмуро наблюдал за ними. - Мы надеялись, что ты вернёшься сегодня вечером, дай нам полчаса, а пока как раз приготовят ужин. И скажи А-Сяню, что А-Юань уже поел и почти готов ко сну. Если он хочет бодрствовать с отцами, конечно, он тоже может немного поесть, но это их выбор. Мы скоро вернемся.       - Хорошо, - сказал Цзян Чэн, смущённо нахмурив брови.       Видимо он тоже не знал, что не так с Цзиньлином, а это означало, что если её сын был болен или ранен, он думал, что у него есть причина скрывать это от своих дядей.       Яньли поспешно увела А-Лина в свои комнаты и закрыла за собой дверь. Затем подвела его к кушетке и присела на край, заставила юношу сесть рядом и взяла его руки в свои.       - А-Лин, - доброжелательно проговорила она, - что случилось?       Цзиньлин яростно моргнул, глядя на свои руки. Он дышал слишком быстро, слишком поверхностно, а потом начал трясти головой.       - Я не… это… это, наверное, ничего, но… но…       Он задохнулся, сильно прикусив губу, и Яньли сжала его руки:       - А-Лин…       Цзиньлин резко вдохнул и взглянул на мать, но потом крепко зажмурился и опустил голову.       - Папа взял с собой в Цзиньлинтай другую женщину, и… а меня нет… Дядя и дядя Сянь сказали, что знают её, и никто, никто не удивился, но я не знаю, я не знаю, кто она такая, и если она… он… они…       Удивлённая Яньли моргнула:       - Ты имеешь в виду Мянь-Мянь?       Цзиньлин кивнул, поморщившись, и открыл глаза.       - Мама, он, он не… он же не… не так ли?       Яньли потребовалось мгновение, чтобы понять, о чём говорит её сын, а затем она улыбнулась, слегка покачав головой:       - Нет. Он не стал бы. Мянь-Мянь была младшей боевой сестрой А-Сюаня, пока она не ушла из Ордена, и они были очень хорошими друзьями. Но их никогда не связывало ничего романтического.       Щёки Цзиньлина начали медленно краснеть, но, к ужасу Яньли, он не казался менее расстроенным. Во всяком случае, выглядел он хуже - в глазах стояли слёзы, а нижняя губа дрожала.       - А-Лин? Что не так? - мягко надавила Яньли, сжав его руки, и юноша вздрогнул, снова глядя вниз. Она сделала паузу, а затем добавила: - Если ты не хочешь мне говорить, я пойму.       - Нет! - А-Лин снова задохнулся, качая головой. - Нет, это… я не… я не думаю плохо об отце, я не хочу, я не хочу, чтобы ты думала, что я… что я так думаю о нём, что я… я не… - К её ужасу, Цзиньлин начал задыхаться между словами, из его груди вырывались короткие вздохи, которые были почти рыданиями, и она обвила сына руками, притягивая к себе.       - Я так не думаю, - заверила она. – И он тоже.       - Н-но это не имеет значения, - закричал Цзиньлин, свернувшись калачиком в её объятиях. - Я не… я не хочу сомневаться в нём или в тебе, но я… В Ланьлине говорят, что мужчины и женщины никогда не бывают просто друзьями, и я знаю, что дядя и дядя Сянь оторвут отцу ноги, если он даже в мыслях проявит к тебе неуважение, и я знаю, что он этого не сделает, но... но я также знал, что маленький дядя Яо не причинит мне вреда!       И вот оно, прямо в конце потока отчаянных слов - единственное, что нужно было сказать Цзиньлину. Яньли притянула сына ближе, чувствуя, как сердце разбивается на куски. Её сын был так похож на А-Чэна.       - Я знаю, А-Лин, - прошептала она. - Я так виновата.       И Цзиньлин сломался, разрыдавшись, вдавил лицо в её плечо и крепко прижался, дрожа всем телом.       - Я думал, что он любит меня, мама, - всхлипнул он, и сердце Яньли разбилось ещё больше, ярость обожгла его осколками.       Она горячо и злобно надеялась, что, где бы он ни был, Цзинь Гуанъяо горит. Но её гнев не исцелит А-Лина, не сейчас, поэтому она спрятала его глубоко внутри, поцеловала сына в волосы и прижала к себе.       - Я знаю, что сейчас, должно быть, так трудно кому-либо верить, - пробормотала она, - и я не буду просить тебя поверить мне. Но я люблю тебя, А-Лин. Ничто из того, что ты когда-либо делал, говорил или думал, не сделает это менее правдой, ничто из того, что ты когда-либо сделаешь, не помешает мне попытаться защитить тебя. Я так тебя люблю, А-Лин. Очень люблю. Я здесь. И мне жаль, что я не была там раньше. Но сейчас я здесь. Я здесь. - Цзиньлин снова всхлипнул, содрогаясь, и Яньли вновь поцеловала сына, проведя рукой по его волосам. - Ты был таким смелым и так хорошо справился. Иногда трудно помнить всё, через что ты прошёл, весь груз, что ты несёшь. Но ты не один, А-Лин. Ты никогда не будешь один.       Его вопль был приглушен её плечом, но всё же он прозвучал мучительно, и Яньли почувствовала, как у неё защипало глаза. Она немного раскачивалась из стороны в сторону, гладя волосы сына, позволяя ему плакать, пока его рыдания не стали медленнее и более поверхностными. Пока слова не начали появляться снова.       - Мне жаль…       - Пожалуйста, не надо, - тут же сказала Яньли, откинувшись назад ровно настолько, чтобы вытереть слёзы с его лица рукавом и обхватить рукой его щёку. - Тебе не о чем сожалеть. Ничего такого.       Губы А-Лина дрогнули, и он прошептал:       - Как… ты думаешь, он когда-нибудь… ты думаешь, он когда-нибудь любил меня, мама?       Яньли почувствовала слёзы на глазах и слегка покачала головой.       - Я не знаю, А-Лин. Я действительно не знаю. - Она не была уверена, было бы лучше, если бы Цзинь Гуанъяо любил А-Лина или нет. В любом случае, он предал его, причинил ему боль и оставил шрамы так глубоко в его душе. В любом случае, она знала, что никогда не поймёт Цзинь Гуанъяо. - Но я знаю, что тебя всегда любили. Что А-Чэн, которого ты знал, любил тебя всем сердцем, что А-Сянь любил тебя в каждой жизни, с момента твоего рождения.       Цзиньлин издал тихий водянистый смешок.       - Он не очень любил меня, когда мы впервые встретились в лесу.       - Первое впечатление часто бывает ошибочным, - возразила Яньли. - Но я уверена, что в тот момент, когда он узнал, кто ты, Сянь-Сянь полюбил тебя всем своим сердцем.       К её удивлению, глаза Цзиньлина расширились, а затем он вздрогнул, и на его лице промелькнуло что-то странное, похожее на чувство вины.       - Я… я… - Он посмотрел вниз, быстро дыша, а затем зажмурил глаза, низко склонив голову. - Мама, я сделал нечто ужасное! Прости, мне так жаль!       - Я тебе верю, - пообещала Яньли, сохраняя спокойствие в голосе. - И я люблю тебя.       - Я пронзил дядю Сяня мечом! - воскликнул он, всё ещё жмуря глаза, и отпрянул от матери, когда с её губ сорвался прерывистый вздох.       Шок, горе и боль нахлынули на Яньли огромной волной, холодной, как зимняя вода, и она изо всех сил пыталась сохранить ровное дыхание.       Цзиньлин всхлипнул.       - Это было, это было, когда я узнал, кто он такой, я… я не знал, я не понял , я думал, что он… Прости, мама, прости, я… Извини!       Он думал, что А-Сянь убил А-Сюаня. Что он стал причиной её смерти. Яньли сомневалась, что кто-либо когда-либо говорил ему обратное, даже А-Чэн. Это было понятно.       Это было мучительно.       Яньли медленно выдохнула, а затем снова обняла сына:       - Я знаю, что ты…       - Я не убивал его! - А-Лин всхлипнул. - Он… он был в порядке, но… но я… я знаю, мы говорили, что не обвиняем людей в том, чего они ещё не сделали, но я… я сделал это! Дядя Сянь не знает, но я знаю, я причинил ему боль и… и…       - А-Лин, дыши, - пробормотала Яньли, целуя сына волосы. - Дыши. Я тебя люблю. А-Сянь любит тебя. И если я знаю своего брата, а я знаю, он любил тебя так же сильно после этого, как и раньше. - Она сделала паузу. - Я думаю, тебе следует поговорить с ним об этом. Действительно. Если тебя это беспокоит, ты должен поговорить с ним. Он не рассердится на тебя.       - А ты? - прошептал Цзиньлин и устало улыбнулся.       - Мне неприятно, - призналась она, - но я понимаю и не сержусь.       Юноша фыркнул, прижимаясь ближе к матери, и она спрятала его голову под подбородок.       - Мне жаль.       - Я знаю.       Цзиньлин издал долгий судорожный вздох, и его голос стал тише:       - Я боюсь за отца.       - Я тоже, - призналась Яньли. - Но у него есть Мянь-Мянь и первая госпожа Цзинь, которые прикрывают его спину. Я думаю, тебе понравится Мянь-Мянь, если у тебя появится возможность узнать её поближе. - Она водила рукой по волосам А-Лина и всем сердцем молилась, чтобы мир не доказал, что её слова неверны. - Всё в порядке, А-Лин. Мы скоро увидимся с твоим отцом.