Больше никогда

      На мгновение на лице Цзян Ваньина промелькнул страх, но он скрыл его за ухмылкой и надменной позой. Лань Ванцзи не двигался, не боясь вспышки гнева Цзяна.       - Ха, великий Ханьгуан-цзюнь так праведен, что прощает врагов, заслуживающих смерти? Что ж, я не боюсь ни тебя, ни твоего самодовольного Ордена. Она - Вэнь! Вэни - наши враги! Все они заслуживают смерти! Тем не менее, ты привёл их сюда, чтобы помочь слуге? Он даже больше не слуга; он не более чем бродячий заклинатель!       - Лидер Ордена Цзян, пожалуйста, успокойтесь, - сказал сюнчжан голосом, дрожащим от гнева. - Вэй Усянь - жених моего брата. Я не позволю такого пренебрежения к его жизни.       - Он также является ценным активом в этой войне, - добавил Не Минцзюэ, обойдя стол, чтобы встать рядом с Вэй Цин. - Актив, который мы не можем позволить себе потерять.       Лицо Цзян Ваньиня потемнело:       - Ну и что, если он умрет? Пристань Лотоса пала из-за него! Мои родители погибли из-за него!       Ванцзи тяжело вздохнул про себя. Что бы ни говорили другие, какие бы доказательства они ни приводили, эгоистичный придурок всегда будет цепляться за эту ложь. Она безупречно подходила к его рассказам о том, какая тяжёлая у него жизнь. Раздражённый непрекращающимися разглагольствованиями, Ванцзи сдался и ударил кулаком по лицу жалкого человека.       Глава Цзян рухнул, как мешок с гнилой редиской.       Это зрелище взволновало Ванцзи до глубины души. Он схватил Цзяна за запястье, выволок из палатки и бросил его бессознательное тело в сторону пары заклинателей Цзян.       - Ваш лидер устал. Уложите его спать.       - Молодец, - сказал Не Минцзюэ, схватив Ванцзи за плечо, когда тот вернулся в палатку. - Не очень политично или дипломатично, но эффективно.       Лань Сичэнь спрятал ухмылку в рукаве мантии:       - Не могу сказать, что он этого не заслужил, но, боюсь, это приведёт только к большим проблемам.       Не Минцзюэ что-то проворчал глубоким рокочущим голосом и проговорил:       - Возможно, мне следует послать его и его заклинателей на защиту границ дальше на юг, к Пристани Лотоса. Если он почувствует, что мы работаем над возвращением его родной территории, он, возможно, забудет о разжигании внутренних раздоров в лагере.       Ванцзи чуть не рассмеялся. Цзян Ваньинь не производил на него впечатления человека, который отпускает или забывает о малейшей обиде. Горечь в сердце этого человека окутывала его, как саван.       Вэй Цин прочистила горло, огонёк в глазах выдавал её удовольствие от последних нескольких минут.       - Может быть, мы вернёмся к нашим следующим маневрам. Я полагаю, мы собирались обсудить возможность возвращения конфискованных мечей заклинателей?       Два лидера кивнули и приступили к планированию. Ванцзи же откинулся на спинку кресла и молча слушал, гордясь тем, как его сестра Вэй держится против Не Минцзюэ.       Много позже они возвращались к своей палатке, усталые и голодные, после того, как обговорили детали нескольких возможных планов.       - Спасибо, что сделал мой день ярче, - сказала Вэй Цин со смехом в голосе.       - Мн? - проговорил Ванцзи, и его мысли вернулись к Вэй Ину. Чем скорее его возлюбленный проснётся, тем лучше.       - Возможно, я ужасный человек, но звук твоего кулака, попавшего ему прямо в лицо, был таким приятным. Даже с золотым ядром он будет выглядеть как панда в течение нескольких дней, прежде чем синяки исчезнут. Целителю неприлично наслаждаться страданиями других. Однако мне, как сестре и другу, это понравилось.       Ванцзи придержал полог их палатки, позволяя Вэй Цин войти первой. Его губы дёрнулись от желания усмехнуться.       - Возможно, я тоже ужасный человек, но мне тоже.       Вэй Цин громко рассмеялась.       Когда они вошли, целительница Лань повернулась к ним и тепло улыбнулась:       - Ах, ты вернулась. Твой брат всё ещё спит, как и твой пациент.       Ванцзи занял своё место рядом с Вэй Ином, его взгляд задержался на бледном лице возлюбленного, и сердце сжалось от беспокойства и нетерпения.       - Спасибо, что присмотрели за ними, - сказала Вэй Цин, направляясь проверить А-Нина.       - Ах, нет проблем. Простите, я не представилась раньше. Меня зовут Лань Лицзе, целительница Вэнь. Я слышала о твоих способностях, впечатляет.       Вэй Цин вздохнула и принялась собирать свои запасы, усталость отчётливо угадывалась в каждом её движении.       - Вэй, - проговорила она с раздражением.       Взгляд старейшины Лань метнулся к Ванцзи и обратно:       - Простите?       - Моя семья и я взяли фамилию «Вэй» в знак протеста против ужасных действий Вэнь Жоханя, - пояснила целительница, устраиваясь на подушке с тяжелым вздохом, и надавила на переносицу большим и указательным пальцами, указывая на надвигающуюся головную боль.       Неудивительно после их долгого и насыщенного событиями дня.       - Мы - деревня простых людей: фермеров и целителей из поколения в поколение. Возможно, однажды мы сможем вернуть себе имя «Вэнь». А пока мы должны просить прощения у наших предков и противостоять планам лидера Ордена Вэнь всеми возможными способами.       С тихим согласным мычанием Целительница Лань взялась за приготовление чая, выражение её лица было нежным и сострадательным.       - Ваша реакция на такое зло достойна восхищения. Как целитель, я уверена, что ваши предки понимают.       После минутного молчания Вэй Цин кивнула:       - Очень любезно с твоей стороны, учитывая потери, которые твой Орден понёс из-за нападения Вэнь Сюя.       - Ах, как бы легко ни было желать смерти за смерть и потери за потерю, это было бы неправильно. Мы бы просто стали врагами, которых сами ненавидим. - Лань Лицзе изобразила печальную улыбку, которая напомнила Ванцзи о его брате.       Тем временем целительница Лань налила им обоим свежего ароматного чая. Ванцзи взял свою чашку с вежливым поклоном, жидкость с приятным запахом слегка горчила на языке. Однако омолаживающий чай помог снять усталость от многочасовых напряженных дискуссий. Старейшина Лань погладила Ванцзи по голове, и её улыбка стала озорной, снова напомнив ему о брате.       - Ты хороший мальчик, Ванцзи. Твоя мать гордилась бы тобой за твое дипломатическое решение вспыльчивости некоего Цзяна.       Целительница поклонилась и ушла, напевая себе под нос. Уши Ванцзи горели от её слов.       - Старейшина Лицзе ухаживала за моей матерью, - произнёс он, стараясь не обращать внимания на хихиканье Вэй Цин. - Двоюродная тётя со стороны отца.       - Значит, она вырастила тебя? Это объясняет… - Дева Вэй погладила себя по макушке, прежде чем вытянуть ноги и прислониться спиной к койке Вэй Ина.       - Мн. Не растила меня. Дети Лань растут в яслях. Целительница Лицзе заботилась о детях Лань. - Ванцзи снова обратил своё внимание на лицо Вэй Ина, не желая видеть ни малейшего намека на жалость в глазах сестры. Возможно, это было несправедливо. Вэй Цин никогда не казалась ему человеком, который мог бы кого-то пожалеть. Может быть, жалость исходила из него, остаток горя, за выражение которого он был наказан.       - Ну, как бы она ни общалась с ребёнком Ханьгуан-цзюнем, она заботилась о тебе. - От Вэй Цин исходил тихий смешок. - Кстати, ещё раз спасибо за такой идеальный удар по жалкому лицу Цзян Ваньиня. Какой бы мрачной ни была жизнь, у меня всегда будет этот образ, что скрасит мой день.       Ванцзи не смог сдержать улыбку, от которой его губы дрогнули.       - Мм, - согласился он, жалея, что Вэй Ин не был с ними, чтобы увидеть это.       Цзян Яньли ахнула, когда двое заклинателей Цзян внесли брата в его палатку. Она бросилась к койке, на которую положили Ваньиня, ужаснувшись при виде крови на его изуродованном лице.       - Прости за вторжение, Дева Цзян, - сказал Цзян Юмао с поклоном.       Девушка схватила тряпку и намочила её в воде, прежде чем промокнуть распухшие щёки и нос брата.       - Что случилось?       Двое мужчин обменялись неуверенными взглядами, которые она едва не пропустила.       - Этот извиняется, дева Цзян, за то, что не был свидетелем ситуации, которая привела лидера Ордена в такое состояние. - С этими словами заклинатели ушли, прежде чем она успела спросить что-нибудь ещё.       Оставшись одна, Яньли занялась ранами А-Чэна. Они были хорошими учениками, одними из немногих, кто пережил падение Пристани Лотоса. Почти две дюжины человек сплотились вокруг её брата, когда он приехал в Цинхэ. Большинство из них были на ночных охотах, когда Вэни напали. Остальные навещали родственников и сразу же отправились в Нечистое Царство в поисках новостей. До сих пор они оставались верными, хотя она слышала некоторые тревожные комментарии.       Ученики Цзян в прошлом часто жаловались на вспыльчивость А-Чэна и их матери. Но в то время А-Сянь всегда был рядом, чтобы взять на себя основную тяжесть момента или сгладить ситуацию. Теперь никто не стоял между учениками и изменчивой натурой её младшего брата. Если бы только окружающие понимали, что его гнев скрывает более глубокие эмоции. А-Сянь всегда это понимал. Почему остальные не могли?       Может быть, она могла бы сварить им суп? А-Чэн хотел бы этого. Достать нужные ингредиенты для супа из корней лотоса и свиных рёбрышек не составит большого труда. Лучшие корни лотоса поступали из Пристани Лотоса, но и где-то здесь они тоже должны были расти. Она просит пару их самых верных учеников найти для неё и корни лотоса, и свиные рёбрышки. Остальные ингредиенты можно достать на кухне.       Возможно, она могла бы приготовить что-нибудь и для А-Сяня. Он, должно быть, уже скучает по ней и её супу. Если бы она только смогла достучаться до преданного уличного ребенка в нём, она смогла бы вернуть его на сторону А-Чэна, где ему и место.       Её младший брат, конечно, не сможет простить его сразу, но это не было проблемой. А-Сянь привык служить своему Ордену, несмотря на настроение лидера. Всё, что ей нужно было сделать, это напомнить ему, где его место.       Пока Яньли ухаживала за своим братом, она не могла удержаться от улыбки и тихого мурлыканья себе под нос. Это сработает. Она даже сварит достаточно супа, чтобы угостить Цзинь Цзысюаня. В эти дни он выглядел таким худым и усталым. Тарелка сытного супа не помешала бы. Еда всегда помогала.