De tu (mi) parte

В висках у Джейка неприятно стучит. Это не может быть реальным ощущением, как и всё здесь, в их долбанутом подсознании, но всё равно заставляет то и дело кривить губы и бродить туда-сюда без дела. Их больная голова – удивительное место, она всегда может выстроить декоративную гавань для тех моментов, когда ему не хочется следить за жизнью из зеркал или пребывать в напряженной дреме в ожидании удачного момента для выхода. Сейчас тот кусочек подсознания, куда никто, кроме Джейка, не мог сунуть нос, выстроил для него декорацию какого-то знакомого, но несуществующего в реальности места – собирательный образ откуда-то из глубин их общей памяти, и даже сумел имитировать там простенькую жизнь. Тихая улочка, на которой одну и ту же вывеску никогда нельзя прочесть одинаково дважды, и где нет ни одной дурацкой витрины – хоть бы даже кроме него самого тут отразиться было попросту некому. Прекрасное место, чтобы проветрить голову, отвлечься – затеять небольшую поездку по одному и тому же маршруту. Маршрут, как и всегда здесь, разумеется, приведет его в никуда, но это лучший способ провести время, чем следить краем глаза за Марком или продолжать на него зеркальную охоту. Спектор отправился на очередное задание, и Джейк об этом знал. Не подглядывал через отражения и даже не вслушивался в фон происходящего, бодрствуя в карманной вселенной их разума. Он чувствовал это, оставаясь на чеку даже во время собственной передышки. Его отдых – попытка дремать с открытыми глазами, сонный паралич, из которого, однако, можно сразу вскочить на ноги собранным, готовым влиться в драку и перехватить чужой удар, направленный на них. Но прямо сейчас Джейк замер возле машины цвета темной лазури (в прошлый раз была бордовая) и нахмурился своему отражению в прозрачном стекле, так и не открыв дверцу. Ему не хотелось садиться за руль. Удивленно уставившись на машину, будто это ее вина, Джейк отпустил ручку двери и шагнул назад. С самого «пробуждения», с момента, как сперва сам Спектор, а потом и вся его личная пещера растаяла в воздухе – к нему клещом прицепилось и не отпускало странное, щемящее и тянущее одновременно… предчувствие? Ожидание чего-то? Углубляться в размышления об этом Джейк не собирался, но и избавиться от этого ощущения никак не мог. Словно разрастающаяся изнутри покалывающая ледяная пустота, а теперь еще и внезапное нежелание проехаться по пустой трассе. Одну из своих слабостей, помимо кайфа от кровавых стычек, он открыл для себя совершенно случайно. Спектор мог толком и не помнить этого эпизода, но однажды он перехватил управление их телом прямо за рулем. И судя по отвратительному состоянию, кошмарному привкусу во рту и туману в голове, «основа основ» отрубился не только из-за усталости. Костеря Марка всеми известными ему выражениями и даже парочкой новых, сложенных на ходу конструкций, Джейк вырулил на обочину, останавливая машину. Тогда, в затерянной хер пойми где глуши, задумчиво перебирая пальцами по кожаной оплетке на руле то ли арендованной, то ли вообще угнанной машины, на это было глубоко плевать. Ему выпала редкая возможность насладиться атмосферой темной пустынной дороги, мерным ворчанием двигателя и сонным бормотанием радио самому, без свидетелей. Ровно до того мгновения, как Марк пришел в себя. Раздраженно рыкнув, Локли резко развернулся и просто двинулся вперед вдоль дороги, стремясь хоть как-то отделаться от неприятного чувства. Пройтись он тоже мог, так даже лучше. Однако всего через десяток шагов рука машинально вскинулась к воротнику – привычная рубашка, ставшая ему едва ли не второй кожей, застегнутая, как и всегда, под горло, вместе с замысловато повязанным любимым галстуком – давила. Почти также, как когда ладонь Спектора забиралась ему под рубашку и касалась спины. Остановившись как вкопанный, Джейк передернул плечами и, цедя ругань сквозь зубы, остервенело ослабил узел галстука. Стало немного легче, но давление с горла не исчезло окончательно, поэтому следом он расстегнул сначала одну, вторую, а затем и все остальные пуговицы до самых ключиц – почти на манер… футболки, носить которые он терпеть не мог. – Да что за ебанина творится, – Локли раздраженно забродил туда-сюда под костенеющее в груди мерзкое ощущение и нарастающее на плечи давление, от которого так подозрительно тянуло глотнуть чего угодно горячительного, лишь бы избавиться от всего этого, отвлечься на шум в голове, поддаться пьянящему туману, не чувствовать, не думать, забыться. Резко остановившись, Джейк потер переносицу. Да он в жизни так не загонялся, сколько за эти растянутые в несколько бесконечных мгновений минуты. Может хандра, которой так любит предаваться Марк, передается половым путем? Словно дождавшись подходящего момента, память тут же подкинула яркие образы: горячего дыхания, хриплых стонов, руки на загривке, диких поцелуев. Как и тогда, в висках глухо застучало и ему не сразу удалось различить, что за этим стоит постукивание и голос Марка извне: – Вылазь давай, Локли. И признавайся, как ты так у меня в голове наследил, что я вот только голосующих попутчиков подбирать не начал еще. Очухиваться и приходить в себя пришлось в ускоренном темпе, закрывая глаза и, собравшись, открывая их уже в зеркале. Даже не задержав на Спекторе взгляд, Джейк удивленно огляделся, осматривая салон, в котором тот находился, а обнаружив в руке тлеющую сигарету, по привычке затянулся и скривился от безвкусия зеркального табака. – No soy tu lagarto de terrario, imbécil [Я тебе не ящерица в террариуме, придурок], – оглаживая ладонью приятную отделку салона под одобрительное бормотание на испанском, Локли усмехнулся. – Похоже на то, что у тебя просто наконец-то появился нормальный вкус, – мельком обратив внимание на застегнутую на Марке рубашку, Джейк изогнул бровь, задумчиво добавляя, – и ты стал брать пример с лучших. Он мысленно отметил, что и сам выбрал бы такую машину, такую отделку в салоне и даже то же расстояние, на котором было отодвинуто кресло от руля. Интересно… Погрузившись в оценку происходящего, Джейк не заметил, как собственная рука сама скользнула к шее: отразившись от застегнутого Марка, проклятая рубашка снова сдавила горло застегнутым воротом. Проведя пальцами по ряду пуговиц и уже взявшись за самую верхнюю, Джейк поймал на себе очень внимательный взгляд Спектора. Какой-то прищуренный, довольный. Тот и заулыбался совершенно идиотски, явно выцепив во всей его речи только одно слово: – Сам имбецил. Джейк очень выразительно возвел глаза к небу, но промолчал, напряженно обдумывая происходящее и раздраженно оставив ворот в покое. Один тот факт, что сегодня Спектор позвал его сам, уже можно было приравнять к небольшому чуду, однако заметив дрогнувшие при ответе – скорее ребяческом, чем на самом деле оскорбительном – в улыбке уголки губ, Джейк уже готов был списать происходящее на помутнение у Марка рассудка, а не услышав в его тоне даже намека на привычную агрессию и раздражение, окончательно закрепился в этом предположении. Как и в том, что произошедшее в подсознании было в той или иной степени реально для них обоих. И, похоже, он всё-таки сломал что-то в их голове, когда позволил себе вольность проникнуть на чужую территорию. Картинка на фоне того, с чем он столкнулся в закутке собственного подсознания, вырисовывалась более чем четко. Хмурясь, Джейк практически заставил себя перевести взгляд на Марка. Он бы, конечно, предпочел понаблюдать за Спектором со стороны, прежде чем выходить на очную ставку. Но сам как дурак прибежал по первому зову, так что теперь придется. Придется смотреть ему в глаза, вести разговор, разбираясь в причинах и следствиях, на полном серьезе обсуждая «как это мы так удачно друг другу передернули, что теперь»... теперь что? Не в состоянии выкинуть друг друга из мыслей аж до неосознанного подражания? Джейку категорически не хотелось, чтобы всё обстояло именно так. – Кончай придуриваться, и лучше сам мне скажи, как вообще работает твоя долбанутая голова, – отщелкнув бесполезную здесь сигарету в окно, Локли сложил руки на груди не торопясь признаваться в том, что, что бы там ни произошло, это сработало в обе стороны. – Или ты просто решил сменить имидж и, бросив всё, свалить куда-нибудь на отменной четырехколесной малышке? – Увы, но это наша долбанутая голова, так что нам разбираться с тем, как она работает, и куда там нажать и за какой рычаг дернуть, чтобы не съехать вконец, – пожав плечами, Марк отреагировал на удивление спокойно. Подозрительно знакомо. Джейк бы даже сказал, кого он ему напомнил, но от этой мысли только неприятный холодок пополз по позвоночнику. Разобраться, куда нажать, чтобы сдвинуть машину с места, даже почти плавно, у Спектора получилось всего со второго раза. Локли тихо фыркнул в кулак, подавляя смешок при виде того, как тот пытается совладать с приборной панелью и машиной в целом. Сзади уже раздражающе сигналили и еще какие-то недовольные комментарии кидали, объезжая его, придурка, занявшего целую полосу. Обычно, если Джейку выпадала возможность составлять компанию Спектору в поездках, тот почти всегда выглядел взвинченным и на постоянном нервяке в попытках игнорировать его и избегать отражений. Сейчас, даже несмотря на раздражающее гудение чайников позади, всё было… иначе. Может оттого, что они пока что вроде как негласно поставили на паузу состояние конфронтации, а может это был временный эффект, наравне с неожиданно улучшившимся характером и проявившейся тягой застегивать рубашки под горло, а не носить поверх футболки – побочное действие от того, как со вкусом они оба наследили в подсознании. Возможно, конечно, стоило бы договориться по-нормальному и не играться с их и без того ой каким нездоровым разумом. Даже просто драка в подсознании могла иметь непредсказуемые последствия, учитывая еще и то, что, походу, оба они разошлись настолько, что могли и правда прикончить друг друга. И не факт, что после этого оставшийся просто занял бы всё место, результат мог быть куда более разрушительным для их хрупкого рассудка. Не говоря уже о том, что они по итогу устроили... Одернув себя от очередного непрошенного, слишком живого воспоминания о том, как может меняться выражение лица Марка от движения его рук, Джейк предпочел перевести взгляд с объекта своих зацикленных размышлений и, осмотревшись, прикинуть, куда они вообще направляются. Спектор явно не собирался разворачиваться в сторону города, съехав с трассы и заезжая в еще большую глушь. Неужели его голову посетила такая же светлая мысль, и он собирался просто посидеть и тет-а-тет обсудить, с какой стати он держится за руль такой красотки и подправил гардероб? И всё это даже не какая-нибудь хитровыебанная стратегия, чтобы… что? Угомонить свою «неудобную» личность? Поймав себя на том, что снова неосознанно косится на Марка и при этом залипает в одну точку, где-то в районе его шеи, под медленно уплывающие не в том направлении мысли, Джейк раздраженно выпрямился. С этим пора было завязывать. Что бы ни произошло там, и каким бы неожиданно горячим и приятным ни был этот опыт, здесь он всё еще был в зеркале и не собирался так просто с этим мириться. Как бы сладко Спектор не стонал его имя. Отъехав от трассы на достаточное расстояние, чтобы не мешал доносившийся шум, Марк заглушил мотор и повернул на себя узкое зеркало над рулем, куда Джейк тут же перешел. И пронаблюдал, как, устроившись на сидении поудобнее, Марк вытянул из пачки очередную сигарету, глубоко вдохнул, глядя прямо в его глаза, которые единственные умещались в этом узком зеркале. – Хочешь покурить, Локли? Я тебя пущу, – Марк проговорил это как-то быстро, будто не хотел давать себе времени, чтобы передумать, и глядел при этом неожиданно тяжело. – Тебя вроде в этот раз по голове не били, – почувствовав, как в районе загривка от прямого взгляда приятно мазнуло теплом, Джейк, тем не менее, ответил Марку взглядом из смеси удивления и подозрения. Это может быть и очередная какая-нибудь хитрая уловка, но… невольно Джейку припомнилось то щемящее ощущение, преследовавшее его в подсознании совсем недавно. Сейчас его не было, утихло, стоило ему снова оказаться в компании Спектора. Как бы то ни было, а отказываться от щедрого предложения было бы попросту глупо. Поэтому, пока Марк не передумал, Джейк своеобразно, на уровне их внутреннего взаимодействия, нетерпеливо пихнул его плечом, занимая место в теле. Ощущать себя по эту сторону после зазеркалья – всё равно, что хлебнуть эссенцию самой жизни. Глубоко вдохнув смесь запахов: крепкого табака от сигареты, новенького салона, травы, пыли дороги и еще какой-то ерунды, доносившейся вместе со слабым ветерком из окна, он довольно хмыкнул, лукаво щурясь в сторону узкого зеркала и касаясь пальцем виска: – Или это вместо той, что не досталась мне здесь? – Ну да. Даже такая надоедливая испанская сволочь, как ты, заслуживает сигаретку за труды, – Джейк подметил, как голос у Спектора расцветился хрипотцой и напряжением – верно, оказаться на той стороне опыт не из приятных. Видеть его в отражении было непривычно до невнятного поскребывания изнутри, переходящего в веселое легкое злорадство. Сам Марк, находясь там, явно не кайфовал. От зеркальной поверхности веяло смутным ощущением дискомфорта, так что казалось – протяни руку и почувствуешь вибрирующий холодок. «Что, отвык, Спектор?» – уж ему было отлично известно, как безжизненно и серо ощущается та сторона после того, как побудешь в теле. «Или страшно застрять там?». Искоса поглядывая на него, Джейк закурил, от души затягиваясь нормальной, реальной сигаретой, а не той безвкусной имитацией, и с протяжным выдохом заклубившегося по салону дыма пробормотал «gracias». Разберет Марк его благодарность или нет – не важно. Раньше, если бы ему вдруг удалось вот так просто занять тело, он, недолго думая, завел бы четырехколесную малышку и рванул по своим делам, постаравшись не впускать Марка обратно как можно дольше, но сейчас просто с наслаждением смолил, откинувшись на спинку поскрипывающего отделкой кресла и по привычке выставив локоть в окно. Как ни странно, предавать неожиданно перепавшую ему долю доверия пока не хотелось. Не так быстро, во всяком случае. Да и то, что ему просто нравилось проводить время в компании Спектора, казалось диким и… не таким уж позорным одновременно. – Имей в виду, Спектор, если ты просто пытаешься таким образом подмазаться и выведать у меня, что теперь со всем этим делать – я всё равно не отвечу, потому что нихрена не знаю, – блефовать на этой территории смысла особо не было, так что Джейк честно пожал плечами и усмехнулся. – К тому же, что тебе не нравится? Прилично одет, в отличной машине. Заодно подтянешь вождение и перестанешь вести себя за рулем как пенсионерка. – Мне не нравится, – отозвался Марк и, судя по донесшемуся глухому звуку, похлопал у себя там по приборной панели. – Вот эта вся херня не нравится. Я хочу, чтобы чертов водила довозил меня до нужного места, я швырял в него бабками, и мы расходились, довольные друг другом, ясно? Джейк только дернул бровью – ясно-то ясно, только от этого ситуация не становится проще – и тоже потарабанил пальцами по приборке. С другой стороны, если в их подсознании из-за столь непредвиденного взаимодействия двух личностей в самом деле что-то накренилось, заставив тем самым Марка не только изменить собственным привычкам, но и выйти с ним на контакт, предложив «сигаретку мира», то Джейк готов был потерпеть и неожиданную тягу к бухлу, и ставший неудобным ворот, и как-нибудь забить подальше прицепившееся к нему тягучее уныние. Да даже еще немного (совсем чуть-чуть) понаблюдать со стороны просто ради того, чтобы увидеть, как Спектора перекосит, когда он обнаружит себя, доедающим какой-нибудь острый «Раксо». В конце концов, вряд ли вся эта канитель с пробившимися в них отголосками чужих черт могла продлиться долго и принести реальный вред. Сделав последнюю затяжку и отщелкнув бычок на улицу, Джейк склонил голову на бок, решив докопаться исключительно из любопытства, а вовсе не потому, что ему хотелось продолжать неожиданно мирный разговор хоть чем-то: – Это всё, что ты обнаружил, – он красноречиво обвел рукой салон и одежду, – или есть что-то еще? – на этом моменте рука в очередной раз сама собой потянулась к слишком туго застегнутому воротнику, и, осознав движение на полпути, Джейк раздраженно одернул себя. Только слишком поздно. Он снова поймал внимательный взгляд из зеркала, теперь уже какой-то слегка расплытый, а потом и глухое, почти ласковое: – Расстегни, тебе ведь неудобно. И Джейка залила непривычная, удивительно мощная волна раздражения. Сцепив ладони, он раздраженно цыкнул: – Не о том думаешь, Спектор, – но тот, словно бы не расслышал или просто пропустил мимо ушей. В салоне повисло молчание, удивительно неловкое. Да, окей, они оба взрослые мужики, и ничего нового друг другу не показали, и на этом определенно стоит остановиться. Только вот почему-то Спектор так и ощущается крайне довольной жизнью псиной, а сам Джейк никак не может перестать анализировать каждую мизерную реакцию – свою и чужие. Он вряд ли когда забудет каждую потрясающую тактильную подробность, каждое слово и каждый взгляд из той ненастоящей ночи, но повторять такое было бы слишком опасно для головы. Им обоим стоит взять в привычку почаще забегать в бордели и снимать напряжение относительно адекватными способами, потому что то, что произошло у них – ненормально в корне, и чем продолжать такие встречи, проще сразу самовольно прилечь в дурку на остатки своих дней. И да, объективно, в том, что теперь они перенимают и вбирают в себя крупицы друг друга, действительно могла быть вина Джейка, ведь именно он принял решение влезть в то, что никто из них не понимает до конца, и легко, сам того не замечая, мог нарушить этим хрупкий баланс. Но. Было как минимум одно значительное «но» – им руководила веская причина. Других вариантов хоть как-то договориться Марк ему не оставлял, и даже самые крайние меры казались вполне оправданными. С протяжным выдохом откинувшись обратно на спинку кресла, Джейк на мгновение зажмурился, потирая переносицу, после чего снова взглянул на зеркало. – Давай-ка так, Спектор. Побудь пока на моем месте и подумай немного, каково там. И прикинь, как я блядски устал постоянно сидеть на той стороне, не имея возможности даже перекурить под настроение. И прежде чем что-то говорить, учти: запрешь меня там – и мне даже докапываться до тебя больше не придется, просто подожду и с удовольствием понаблюдаю за тем, как в один прекрасный день Марк Спектор обнаружит себя в роли головореза-автолюбителя, – натянуто, но привычно осклабившись, Джейк щелкнул ручкой двери и, перед тем как вылезти из машины, наклонился к зеркалу, добавляя. – Подумай хорошо, а я пока пройдусь немного. Посчитав здравой идею перебить неясную горечь от собственных слов настоящей горечью едкого дыма, Джейк прихватил чужие сигареты и резким жестом захлопнул дверцу. Будь это его собственная машина, сам себе потом за такое руки бы и оторвал. Уходить далеко, так чтобы поблизости не оказалось ни одного отражения, не пришлось. Достаточно было немного пройти вперед по дороге, оставив машину вместе со всеми зеркалами, стеклами и Спектором в том числе одиноко торчать позади. Здесь ветер позволял себе разгуливаться во всю, так что у Джейка ушло пару минут только на то, чтобы, глухо ворча с зажатым в зубах фильтром, закурить, пока порывы сносили и без того панически трепетавшее возле кончика сигареты пламя. Поежившись от промозглой, особенно после теплого салона, прохлады, Джейк осмотрелся. Вон тем едва различимым точкам, толпящимся на аккуратных прямоугольниках полей для гольфа, явно скоро не повезет – влага в воздухе собиралась буквально на глазах. Сраный Альбион с его мерзкой погодой. Выдвигая Марку ультимативное условие с угрозой дальнейших неприятных последствий их контакта, Джейк прекрасно отдавал себе отчет – это откровенный блеф. Никто из них не знал, как это работает и сколько продлится, но он не смог бы простить себе упущенную возможность выторговать себе долю свободы от зеркального плена, когда всё так удачно складывалось. И всё же от чего-то грудь стискивало сталью тем сильнее, чем больше он занимался привычным делом – наезжал на Марка. Словно сейчас он совсем не хотел угрожать и спорить, но переступал через себя, и осознание этого раздражало только сильнее. Настойчиво покалывающие подозрения, что дело тут не только в погоде и даже не в их «личностном обмене», но и конкретно в долбанном Марке, удалось прогнать только после третьей затяжки и расстегнутого, пока за ним не следил внимательный взгляд из зеркала напротив, воротника. Наполнявший легкие дым, свежий ветер и тишина сработали отличной командой по прочищению головы, так что, выкинув выкуренную сигарету и с удовольствием потерев горло там, где всё это время давила ткань, к машине Джейк вернулся заметно приободрившимся. Подрегулировав боковое зеркало, он прислонился к машине боком. – Ну как, надумал, что можешь предложить, Спектор? За время его отсутствия настроение в королевстве зеркал явно изменилось. Марк больше не ухмылялся, выглядел взъерошенным, и, внимательно присмотревшись, Джейк мог сделать предположение – наверняка молотил кулаками по рулю перед собой всё то время, на которое Джейк предоставил его самому себе. Стоило ожидать от него воплей и очередных обещаний прикончить его или запереть в борделе, но кричать Марк не стал. – Ты довезешь нас обратно до Лондона. Стивен идет завтра в театр, я видел у него билеты. Поэтому сейчас ты довезешь нас обратно до Лондона. Достаточно было прислушаться к едва заметно подрагивающему, словно натянутая тетива, тону Марка, который умудрялся командовать, даже находясь на невыгодной стороне. Те шарлатанские коучи, которые так любят загонять своим наивным слушателям о том, что договориться с самим собой сложно, но можно, если просто приложить усилия в правильном направлении, наверняка рыдали бы в углу, оказавшись в их ситуации. Марк был совершенно не в том положении, чтобы ставить условия и всё же говорил уверенно, с мрачным лицом, на котором ходили ходуном желваки, и со сжатыми кулаками. Скривившись, Джейк красочно представил, как можно за пару ударов снести это зеркало и зашвырнуть его подальше в пустошь. У Спектора останутся и другие поверхности, куда он сможет перейти, но это хотя бы доставит ему самому немного удовольствия. Всё это он, конечно же, сможет проделать после того, как объяснит засранцу, что встречные предложения так не выдвигают, и что он не его личный лондонский кэбби, чтобы по одному требованию вывозить его из ебеней, куда тот пожелает. Очевидно, такой бестолочи, как Спектор, требуется больше времени на правильную формулировку. Однако пока он подбирал нелестный эпитет к степени упертости Марка, тот задал вопрос, который Джейк уже не надеялся услышать. – И говори, сколько. Сколько времени тебе нужно? Поднимающееся возмущение разом спало, на мгновение уступая место удивлению и осмыслению: точно ли он расслышал всё верно? По всему выходило, что Спектор наконец преодолел первые две ступени и то ли готов был перейти к торгу, то ли сразу перескочить к принятию – тут как повезет. – Можешь ведь быть душкой, когда захочешь, – недовольство моментально сменилось на самодовольный прищур. Это еще не значило, что они договорились, но для того, как проходили их переговоры, это можно было счесть значительным прогрессом. И сейчас у Джейка как никогда были реальные шансы добиться желаемого, поэтому торопиться с ответом он не стал. Вместо этого, в качестве примирительного жеста, открыл дверь и вернулся в машину, отрегулировав зеркало обратно. До этого момента он и сам мало верил в то, что однажды Спектор пойдет ему навстречу, поэтому чаще обдумывал перспективы того, как в принципе убрать хмурую помеху с дороги и получить всё время в свое распоряжение (доставать его в процессе было, впрочем, приятно). Но сейчас, раз Марк принял его предложение всерьез, Локли задумался. Ему нужна была своя жизнь, сколько времени на нее вообще может потребоваться? Если сейчас он запросит слишком много, Спектор пойдет на попятную и снова упрется, и они вернутся к тому, с чего начали. Если назовет слишком маленькое число – сам же потом и пожалеет. – Один день в неделю. Или двенадцать часов, которые я смогу распределять и использовать тогда, когда сам захочу, – озвучивая своё требование медленно, словно еще додумывая его на ходу, он покосился на зеркало, одновременно с этим врубая двигатель. Машина послушно замурлыкала и Джейк, чувствуя, каким умиротворением отдаются эти звуки, положил руки на руль и благосклонно добавил: – С определенностью в нашей жизни туго, поэтому касательно дня – не конкретный, какой получится. От вас двоих в любом случае не убудет. Один день, двенадцать часов – даже не сутки и этого чертовски мало, но по сравнению с его текущим положением, при котором он получал гораздо меньше, это уже хоть что-то, и из каждого такого дня можно было наскрести какую-никакую маленькую жизнь. Особенно, если со временем ему удастся добиться того, что этот договор станет для него еще выгоднее. – Это мой минимум, Спектор, – прежде, чем насупившийся Марк ответил, Локли предупредительно поднял палец в сторону отражения. – Дальше ставка будет только повышаться, поэтому хорошенько подумай прежде, чем ответить. И да: мое время – без твоей слежки. – Что, даже нельзя будет присмотреть за тобой в душе? – разбавляя сгустившееся в салоне напряжение, Спектор неожиданно вернул ему его же шутку. Фыркнув в ответ, Локли адресовал зеркалу мимолетный, едва заметно поблескивающий затаившимся озорством взгляд: в таком зрелище, если уж Марк захочет, он ему, может, и не откажет. Но не раньше, чем они придут к какому-то заключению относительно его легального времени на жизнь, а с ответом Спектор тянул. Понять, ориентируясь на чужую мимику, к чему он склоняется Джейк, к своему недовольству, не мог – хитрец взял и скрылся из всех зеркал, и теперь определить его местоположение он мог только по смутным очертаниям. Вернув руку на руль, Джейк демонстративно сосредоточился на развороте на узкой дороге. Водить без перчаток, чувствуя ладонями рельеф оплетки, было непривычно, но не критично; он лишь раз перебрал по нему пальцами, пока, сохраняя молчание и стараясь не смотреть в зеркала, выруливал на трассу. От нежелания вести машину, так неожиданно охватившего его в подсознании, не осталось и следа. Набирая скорость и погружаясь в ритм поездки, Джейк снова ощущал удовольствие, которое всегда приносила ему езда, и даже позволил себе привычно устроиться в кресле, оставив на руле только одну руку. Размеренный рокот двигателя, ветерок из окна, медленно скользящий по горизонту пейзаж и тишина в салоне действовали гипнотически, расслабляли и умиротворяли. Поддавшись настроению, Джейк поймал себя на мысли, что сравнивает это состояние с тем, что испытал в их подсознании, но нет, даже это не могло сравниться с тем спокойствием. Здесь он по-прежнему оставался на чеку где-то на фоне, готовый отреагировать на сюрпризы на дороге. Там его не волновало абсолютно ничего. Дополнить привычную обстановку бормотанием радио или легкой музыкой, которые могли бы разбавить тишину, не позволяло только одно – их разговор со Спектором еще не закончен. Как бы ему не хотелось нарушать воцарившийся комфорт, услышать решение Марка он должен был до того, как припаркуется у дома Гранта. Нахмурившись, Джейк заставил себя поочередно пройтись взглядом по зеркалам и окнам в поисках Марка. Понять, принял ли тот решение, и понравится ли ему самому чужой вердикт, было сложно, поэтому, испытывая смутное беспокойство по поводу его ответа, Локли задумчиво пробормотал, снова переводя взгляд на дорогу: – Готов поспорить, твой любимчик так и не решился пригласить ту сеньориту, на которую постоянно пялится, – он не рассчитывал, что Спектор поддержит это подобие беседы, но тот отозвался тут же, хоть и явно рассеянно: – Билета было два. Джейк только хмыкнул. Убеждать Спектора в том, что из двух билетов, что он увидел у Гранта, понадобиться тому может, в лучшем случае только один, Джейк не стал. Пару раз он становился невольным свидетелем того, как Стивен общается с той горячей красоткой, на которой каждый раз задерживался не только его взгляд, поэтому он не мог поверить в то, что их треть, проглатывающая от волнения все «р» в словах, наконец осмелилась пригласить объект своего тайного обожания на свидание. Small talk на тему романтических успехов Гранта не задался, и они оба снова замолчали. Лондон приближался довольно быстро, Джейку удавалось лавировать в собирающейся пробке, практически не задерживаясь на одном месте. Он хорошо знал, что в годы службы Спектору нередко выпадало проводить переговоры. Не потому, что он был хорош в ораторстве или располагал к себе, скорее наоборот – на лице и в голосе у него всегда читалась такая нетерпимость, что затягивать переговоры никто на той стороне обычно не рисковал. Марк и сейчас запросто мог бы упереться рогами и попытаться сторговаться на часик-другой в неделю, не больше, и это только привело бы к продолжению их противостояния. В котором снова будут преследования, капанье на нервы, перебранки, драки и черт знает, что еще. И да, во всем этом однозначно можно найти свой кайф, если хорошо покопаться, но... – Согласен. Двенадцать часов, но не перед временем Стивена, остальное похрен. И ты больше не лезешь ко мне в голову. Прозвучавший в тишине салона вердикт удачно пришелся на заминку на светофоре, иначе Джейк точно отвлекся бы от дороги и притормозил, даже будучи на круговой развязке в плотном потоке, чтобы кинуть на Марка, переставшего прикидываться бестелесным призраком и снова перешедшего в зеркало, пристальный взгляд из смеси удивления и подозрения. Спектор в самом деле был не против его условий, вот так просто: без очередного витка грызни, взаимных оскорблений и даже торга. Ответ на предложение руки и сердца он бы, наверное, ждал с меньшей тревогой, и сейчас, когда заветное «согласен» наконец прозвучало, ослабляя затянувшийся за это время гордиев узел внутри, Джейк оказался… в замешательстве. То ли от того, как спокойно они решили этот вопрос, то ли от довершившего согласие условия. – Ладно, хотя фактически я ее и так не покидаю, – понимая, какой именно уровень вмешательства имеет в виду Спектор, Джейк даже не стал скрывать проступившие в тоне нотки досады. Если для того, чтобы они начали просто разговаривать без попыток серьезно уязвить друг друга, им всего-то нужно было обоюдно сбросить напряжение, то в будущем на такое профилактическое рандеву рассчитывать не стоило. Вероятно. А ведь если им было так чертовски хорошо от мелких шалостей, то какой эффект был бы, зайди они еще немного дальше? От сменяющих друг друга мыслей и представлений уголки губ сами собой растянулись в недвусмысленной ухмылке, мигом сошедшей от того, что кретин, всё это время державшийся справа, неожиданно решил перестроиться прямо перед ним, забив на поворотник. Моментально переключившись на дорогу и процедив в сторону idiota loco [полоумного идиота] пару красочных пожеланий, Джейк вернулся уже к иным размышлениям. Между ним и возможностью распоряжаться своим временем стояла еще одна небольшая необходимость – нужно было уладить проблему с их перетасовавшимися предпочтениями и не только. И если сломать «что-то» в их голове было легко, то как это восстановить… что ж, над этим стоило поразмыслить. Намекая, что до конца поездки вступать в беседы не собирается, он щелкнул радио, позволив жизнерадостному диктору заполнить салон своими восклицаниями. Только припарковавшись у дома Гранта и заглушив мотор, Локли вновь прошелся взглядом по стеклам и зеркалам. Спектор был тут как тут: со сложным выражением на мордашке и такой знакомой складкой меж бровей. Он тут же перенял роль диктора, заполняя салон своим голосом, только не жизнерадостным и уверенным, а полным сомнений. – Локли… Мы, вроде как, уже договорились обойтись без этого, но, возможно, придется еще раз встретиться в нашей голове. Как-то от всей этой фигни надо избавляться, и, думаю, этому может помочь, если я немного… покопаюсь на твоей стороне, что ли. Может понадобиться еще что-то, но в любом случае, – Марк протяжно выдохнул, – вместе понять, как всё это исправить, будет проще. Могу, конечно, и один пойти, но хер знает, сработает тогда или нет. На эту речь, которую, очевидно, Спектор готовил всю дорогу, Джейк удивленно задрал брови и машинально щелкнул ручкой дверцы скорее в необходимости унять остроту накативших ощущений, чем действительно выйти из машины. Поразительно, Спектор просит, Спектор предлагает сотрудничать, и Спектор даже готов пытаться исправить всё самостоятельно. И даже, вроде как, парится о том, чтобы это всё исправить не только для себя одного. Звучит как что-то из разряда фантастики. – Слушай, давай уже не молчи, а? – запас терпения точно не перескочил на Марка после их тесного взаимодействия, он настойчиво бурчал из зеркала, хмуря брови всё сильнее. – А то я уже не знаю: то ли окончательно поехал головой за последние сутки, то ли траванулся дешевым арабским пойлом и всё это время ловлю красочный приход. С ума сойти. Говорил ли когда-то в своей осознанной жизни Марк Спектор так откровенно, не боясь показаться слабаком? Это вряд ли, но это резко наталкивает Джейка на одну занятную мысль. Даже не мысль – аналогию, вертящееся на языке сходство, направляющее ход размышлений. Он бы лучше отрубил себе руку, чем пустил Спектора в свой личный закуток их подсознания – для этого Марку сперва пришлось бы сказать еще много и много честных вещей, и то, не факт, что он бы передумал. Но Джейк раз уже поступил необдуманно и неосторожно с их общим разумом, не слишком тогда заботясь о последствиях, так что может его остановить от второго такого раза? К тому же, его фантазия простирается куда дальше вариантов «набить друг другу морды» или «влезть друг другу в штаны». Хмыкнув, Джейк отпустил ручку дверцы и снова завел мотор: – У меня идейка получше. Моя первая личная пара часов начинается сейчас. Да не смотри так, – в груди вскипал азарт от своей же задумки, и Джейк весело щелкнул пальцем по зеркалу, снова разворачивая машину. – Перед временем Гранта только в этот раз, и, в качестве искупления, я даже обязуюсь покормить его глупую золотую рыбку.