Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      Как только Сичэнь-сюн и вяло сопротивляющийся Чэнь-иши ушли, улыбка Вэй Ин исчезла. Ему нравился старый целитель с его живым, серьёзным подходом, он чем-то напоминал ему Вэнь Цин... за исключением её склонности угрожать людям своими иглами.       Тем не менее, ему не следовало давать ещё одно обещание, которое он не сможет выполнить. Но, возможно, как только он покинет Облачные Глубины, Чэнь-иши забудет о нём.       - Вэй Усянь.       - Я ничего не говорил и не делал!       - А как насчёт того, чтобы ты снова делил постель с Ванцзи, и на этот раз всю ночь? - Если бы голос учителя Ланя был чуть суше, он бы вспыхнул.       Вэй Ин бросил застенчивый взгляд на Лань Чжаня, который выглядел в высшей степени беззаботным.       - А-ха-ха, но мы же ничего не делали! Я имею в виду...       - Достаточно. - С мученическим вздохом Лань Цижэнь подошёл к низкому столику. - Садись. Нам нужно кое-что обсудить.       Смущение Вэй Ина сменилось тревогой. Слова учителя Ланя прозвучали зловеще. Как, например, лекция об опасности негодующей энергии или предложение прослушать несколько часов успокаивающей музыки.       - Учитель Лань, хотя я ценю Вашу заботу, мне не грозит потеря контроля или...       - Это не то, что я имею в виду.       - Ох. Мне не нужно слушать лекцию? Или музыку?       - Конечно, нужно. И то, и другое. Вам обоим! - Учитель Лань вновь выглядел раздражённым. - Но не сейчас. Садись.       Надув губы, Усянь сделал шаг вперёд, но тут же обернулся, услышав движение со стороны кровати. Ванцзи свесил ноги на пол.       - Лань Чжань, что ты делаешь?       - Встаю. Хватит лежать.       Вэй Ин мигом оказался рядом. Помог ему подняться на ноги и, обняв за талию, повёл к столу, где они оба устроились напротив Цижэня. Лань Чжань с идеальной осанкой, а Вэй Ин... нет. Не прошло и минуты, как дверь цзинши снова открылась, и на пороге появился Сичэнь-сюн, балансируя двумя подносами с едой. Вэй Ин подскочил, чтобы помочь ему, и с жадностью вдохнул аромат имбиря, исходящий от одного из блюд.       - Давайте поедим, пока еда не остыла, - предложил Сичэнь-сюн и улыбнулся, увидев брата, сидящего за столом. - Ванцзи, твоё лекарство.       Вэй Ин, никогда не упускавший случая пошалить, протянул первую чашку лекарства Лань Чжаню как раз в тот момент, когда учитель Лань сделал глоток чая.       - Мой драгоценный старший брат Лань, будь хорошим мальчиком ради меня? – промурлыкал он, и чай учителя Ланя быстро пошел не по тому пути.       - Вэй… - приступ кашля - Усянь!       Сичэнь-сюн протянул руку, чтобы похлопать своего задыхающегося дядю по спине, а Вэй Ин подмигнул Лань Чжаню и забрал у него пустую чашку.       * * *       На обед был овощной отвар с яйцами всмятку для троих Ланей и омлет для Вэй Ина, который пах так, словно в нём была тонна имбиря. Усянь не особо любил эту приправу, но всё же она была предпочтительнее жидких яиц, в которых для придания вкуса не было даже капли соевого соуса.       Его аппетит восстановился благодаря долгому сну, а хорошее настроение - благодаря поддразниваниям, и, усердно поработав палочками, Вэй Ин закончил есть первым и прочистил горло.       - Мне пора возвращаться в Илин, - объявил он.       Безусловно, ему не хотелось покидать Лань Чжаня, но Облачные Глубины не были его домом. А Могильные Курганы были.       Трое Ланей разом перестали есть.       - Вэнь Нин и Вэнь Цин, несомненно, уже волнуются, - добавил Усянь.       - Пожалуйста, останься ещё на несколько дней, молодой господин Вэй, - мягко попросил Сичэнь-сюн. - Вчера я отправил им сообщение, чтобы они знали, что с тобой всё в порядке. Дева Вэнь прислала ответ, что они справятся.       - Спасибо, Сичэнь-сюн, - поблагодарил Вэй Ин, огорчённый тем, что сам не додумался послать сообщение. - Но наши запасы продовольствия уже были на исходе, и я попросил их никуда не уходить, пока я не вернусь.       Сичэнь-сюн улыбнулся, взглянув на учителя Ланя.       - По предложению дяди, мы также доставили им немного риса и овощей. Этого должно хватить на несколько дней.       Сведя ладони вместе, Усянь низко поклонился.       - Вэй Ин благодарит вас за вашу доброту, - произнёс он. Ему не нравилось принимать помощь, но было бы невежливо отказываться, когда его самого здесь кормили. Кроме того, еда уже была доставлена.       - Вэй Ин, ты хочешь навестить их? - Лань Чжань выглядел обеспокоенным.       - Я там живу, - напомнил ему Усянь. - Я думал, что мой визит сюда займет не больше пары дней.       Лань Чжань поджал губы и неохотно кивнул.       - Возвращайся скорее. - Его глаза были такими же серьёзными, как и голос, когда он потянулся к руке Вэй Ина.       Опустив взгляд, Усянь сильно моргнул. Даже с учётом трёх с лишним тысяч правил, регулирующих это место, ему так хотелось остаться. Он поднял глаза, когда учитель Лань прочистил горло.       - Сколько всего выживших Вэней? Двадцать? Тридцать?       Вэй Ин удивлённо уставился на него:       - Около двадцати.       - И это дети, женщины и старики?       - Да.       - Гостевые покои Облачных Глубин могут вместить до восьмидесяти человек.       Сердце Вэй Ина пропустило удар.       - Учитель Лань, что Вы пытаетесь сказать? - Он не смел даже предполагать.       - Ты тупой, мальчик? - рявкнул учитель Лань. - Они могут оставаться тут!       На мгновение Вэй Ин подумал, что он всё ещё не расслышал правильно, но взгляд на Лань Чжаня показал, что тот выглядит таким же потрясённым. Повернувшись обратно к учителю Ланю, Усянь заговорил, тщательно подбирая слова:       - Надолго ли они могут остаться?       - До тех пор, пока остаёшься ты.       Слова «Вы шутите?» вертелись на кончике языка Вэй Ина, но он сдержался. Вместо этого он натянул на лицо улыбку. Она казалась неестественной. Хрупкой.       - Мы уже пустили там корни. Наши усилия начинают приносить плоды.       Слишком много усилий для слишком скудных результатов... но эта земля, какой бы богом забытой она ни была, - всё, что у них есть.       - Я не могу привести их сюда только для того, чтобы снова вырвать их с корнем, когда я уйду.       - Ты намеренно тупишь?! - Учитель Лань с каждой минутой выглядел всё более и более раздражённым. - Я уже сказал, что они могут оставаться столько же, сколько и ты!       Вэй Ин снова улыбнулся, чувствуя что-то странно похожее на нежность к этому сварливому человеку.       - Учитель Лань, Вам следовало бы знать лучше, прежде чем делать мне подобное предложение, - мягко упрекнул он. - Моя кожа достаточно толстая, чтобы я мог решить остаться навсегда.       - Вэй Усянь! Ты...       - Это именно то, на что мы с дядей надеемся, - вмешался Сичэнь, бросив извиняющийся взгляд на своего дядю. - Я уверен, что Ванцзи чувствует то же самое.       Вэй Ин уставился на него, а затем его взгляд переместился на учителя Ланя, который коротко кивнул, следом - на Лань Чжаня, который выглядел таким же потрясённым, как и сам Вэй Ин. Но когда Лань Чжань повернулся, чтобы встретиться с ним взглядом, его глаза сияли.       - Вэй Ин, оставайся здесь. Навсегда.       - Что ты... - Усянь больше ничего не смог произнести. Сердце застряло у него в горле, и стало трудно дышать. Его рука дрожала в руке Лань Чжаня. Или, возможно, это рука Лань Чжаня дрожала на его руке.       Учитель Лань так сильно вцепился в край стола, что побелели костяшки пальцев. Его лицо выглядело неприступным, словно было высечено из камня. Он сделал осторожный вдох и продолжил:       - Я предлагаю выжившим Вэням безопасный дом в Облачных Глубинах до тех пор, пока Вэй Усянь остаётся здесь, при условии, что они будут соблюдать наши правила и несколько дополнительных. Я обещаю, что эти правила не будут экстремальными.       И снова ошеломлённый взгляд Вэй Ина переместился с него на Сичэнь-сюна, который кивнул и улыбнулся.       - Как глава Ордена, я поддерживаю это приглашение и надеюсь, что оно будет принято Старейшиной Илина и всеми выжившими Вэнями, находящимися под его опекой.       Убежище для всех выживших Веней!       Это сон?       Лань Чжань сжал его руку, и Усянь повернулся, чтобы увидеть эти прекрасные золотые глаза, уже наполненные слезами.       - Вэй Ин, скажи «да». Останься со мной.       Зрение Вэй Ина затуманилось в ответ. Он глубоко вздохнул и покачал головой, подавляя надежду, которая вспыхнула в нём.       - Другие Ордены никогда не согласятся на это, - выдавил он дрожащим голосом.       Высвободив руку, Усянь свёл ладони вместе и поклонился сначала учителю Ланю, а затем Сичэнь-сюну.       - Вэй Ин благодарит вас за это любезное предложение, но на Орден Гусу Лань будут смотреть как на врага за то, что они укрывают нас.       - Нет, если они семья, - возразил Лань Чжань.       - Семья? Какая семья?       Ванцзи повернулся лицом к Вэй Ину и снова схватил его за обе руки.       - Наша.       - Что?       - Вэй Ин, ты обращаешься к ним как к своим родственникам - А-Юань, бабушка, Четвёртый дядя, Шестой дядя. Ты считаешь Вэнь Цин и Вэнь Нина близкими друзьями, может быть, даже братом и сестрой. Я прав?       Вэй Ин кивнул.       - Ты считаешь их семьёй.       Вэй Ин снова кивнул.       - Они могут стать и моей семьёй.       Вэй Ин открыл рот, чтобы заговорить, хотя в голове у него было пусто. Но Лань Чжань ещё не закончил, его пальцы крепче сжали ладони Усяня.       - Я помню, что я сказал тебе, когда у меня была лихорадка. Мне нравится Вэй Ин.       - Нет. Нет, ты не говорил...       - Люблю Вэй Ина. Очень люблю Вэй Ина.       Руки Лань Чжаня дрожали, а кончики ушей стали ярко-розовыми, и всё же Вэй Ин никогда не слышал, чтобы его голос звучал так решительно, а взгляд был таким твердым.       - Вэй Ин, будь моим. - Что... ты шутишь!       - Нет. Давай поженимся. Стань моим партнером по самосовершенствованию.       Сердце Вэй Ина, находившееся на полпути к своему импровизированному путешествию к звёздам, упало обратно на землю.       - Я не могу, - сказал он, его голос дрогнул.       - Почему нет?       - Потому что я больше не могу совершенствоваться с помощью меча!       Вэй Ин попытался высвободить руки, но сила Лань Чжаня не позволила ему этого сделать. Усянь потянул сильнее, его дыхание вырывалось прерывистыми всхлипами, игнорируя боль.       - Вэй Ин, остановись. Перестань сопротивляться.       - Отпусти меня.       - Нет.       - Отпусти меня!       Лань Чжань покачал головой с таким печальным видом, как будто кто-то умер. Его глаза и раньше были влажными, но теперь и щёки тоже.       Вэй Ин тут же застыл. Ванцзи уже проливал по нему слёзы, когда узнал о его золотом ядре. Одного раза было достаточно. Более чем достаточно.       - Ты плачешь, - прошептал он.       Лань Чжань покачал головой.       - Да, так и есть. - Вэй Ин осторожно высвободил одну руку, и на этот раз ему это удалось. Он стёр влагу дрожащими кончиками пальцев. - Ханьгуан-цзюнь никогда не должен плакать.       - Вэй Ин тоже не должен плакать. - Лань Чжань в свою очередь протянул руку, чтобы вытереть лицо возлюбленного.       - Я не плачу.       - Вэй Ин плачет.       - Я не плачу. Лань Чжань плачет.       Знакомое «Хм-м-м!» аккуратно разрезало их аргументы надвое. Юноши обернулись и увидели крайне раздосадованного учителя Ланя, сверлящего их пристальным взглядом.       - Вы оба плачете, - раздражённо заявил он. - Немедленно прекратите этот бессмысленный спор!       - Ах. Мои извинения, дядя.       Но Лань Чжань не выглядел ни в малейшей степени извиняющимся. По какой-то причине Вэй Ин находил это забавным. Он начал смеяться, но это прозвучало как рыдание, и он замолчал.       - Вэй Ин?       Это было уже слишком. Знать, что он должен уехать отсюда... Быть приглашённым остаться... а потом вдобавок получить предложение руки и сердца.       Вэй Ин чувствовал, что его мозг вот-вот взорвётся от сочетания всех трёх факторов. Вскочив на ноги и чуть не споткнувшись, когда его колено зацепилось за край стола, он снова выбежал из цзинши. Как и в тот день, ему удалось пробежать только через маленькие ворота, прежде чем за ним последовали два голоса, достаточно громкие, чтобы нарушить любое существующее правило.       - Молодой господин Вэй!       - ВЭЙ УСЯНЬ!       Как и в тот день, он не переставал бежать. Ему не следовало говорить им об этом прошлой ночью. Тогда они бы не знали и не делали бы этих предложений, потому что это была не более чем благотворительность.       А последнее, чего Вэй Ин, Вэй Усянь, печально известный Старейшина Илина хотел от Ордена, который гордился своей Праведностью... была жалость.