Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      Вэнь Цин шагала по тропинке, сердитыми движениями смахивая слёзы с ресниц. Вэнь Нин трусил рядом с ней и благоразумно хранил молчание. Только когда ханьши скрылось из виду, он счёл достаточно безопасным заговорить.       - Сестра?       Вэнь Цин выдохнула через нос и зыркнула на брата через плечо, продолжая идти.       - Что?       - Тебе не нравится глава Ордена Цзян?       Губы целительницы сжались, но она не огрызнулась на брата, не указала на то, что тот лезет не в свое дело. Вэнь Нин понимал, что сестре больше некому довериться, кроме него. Бабушка и остальные слишком уважали её, что же касается молодого господина Вэя... что ж, он был тем, кто всё это начал. Не то чтобы Вэнь Нин винил его за это. Молодой господин Вэй наконец-то обрёл счастье со своим Ханьгуан-цзюнем, и, конечно, хотел бы, чтобы все остальные тоже были счастливы.       - Он мне нравился. - Слово «тогда» не было произнесено вслух, но подразумевалось.       - Почему?       Вэнь Цин остановилась и, повернувшись, хмуро посмотрела на брата, одними губами произнеся:       - Почему?       - Почему тебе понравился глава Ордена Цзян?       Целительница уставилась на брата, продолжая хмуриться.       - Он был сдержанным и осторожным, - сказала она, наконец. - Он думал, прежде чем действовать. Он рассматривал варианты и взвешивал все за и против, прежде чем принимать решение.       - Совсем как ты?       Испуганный взгляд сестры заставил Вэнь Нина улыбнуться. Точнее попытаться это сделать.       - Ты ругала меня, когда я дал твоё лекарство молодому господину Вэю, в ту ночь, когда его бросили в камеру к чудовищной собаке Вэнь Чао. Ты также ругала меня, когда я привёл братьев и сестру Цзян в Надзорный пункт в Илине после того, как Вэнь Чао напал на Пристань Лотоса.       - Конечно, я была зла! - рявкнула Вэнь Цин. - Единственная причина, по которой мы оставались в безопасности, заключалась в том, что Вэнь Жохань ценил мои навыки целителя. Но все мои жертвы были бы напрасны, если б он узнал, что мы помогаем врагу!       - Я понимаю, - торжественно произнёс Вэнь Нин, и целительница пристально смотрела на него ещё мгновение, прежде чем покачала головой.       - Если я больше похожа на главу Ордена Цзян, то ты больше похож на Вэй Усяня.       Упс. Не то, что нужно было говорить.Теперь Вэнь Нин выглядел так, словно сестра сделала ему самый роскошный комплимент, какой только был возможен.       - Это нехорошо! - поспешно добавила Вэнь Цин. - Он бросает вызов всем и вся! Ты помнишь, каким он бывает безрассудным и импульсивным? Он даже не думает о своей собственной безопасности, если кто-то ещё находится в опасности!       Целительница резко замолчала и нахмурилась, словно осознав, что только что раскритиковала Вэй Усяня за то, что тот прислушался к своему сердцу, в то время как всего несколько минут назад похвалила его за то, что он сделал то же самое.       Вэнь Нин заставил своё невыразительное лицо выглядеть ещё более пустым, но, тем не менее, получил свирепый взгляд.       - А-Нин, чего ты добиваешься?       - Ничего.       Когда сестра приподняла на него бровь, Вэнь Нин решил, что терять ему нечего. Не часто случалось, чтобы он знал больше, чем она, или даже осмеливался высказать своё мнение или дать совет. Но, по крайней мере, в этом вопросе он чувствовал, что может видеть вещи яснее. Может быть, потому, что Вэнь Цин была вовлечена, а он нет.       - Сестра, глава Ордена Цзян - это не молодой мастер Вэй. Ты не можешь ожидать, что на одни и те же вещи они отреагируют одинаково.       - Я знаю!       - Каждая ситуация отличается от другой, и каждый реагирует на неё по-разному.       - Я знаю это!       - Молодой господин Вэй всю свою жизнь был импульсивным, - продолжал Вэнь Нин. - Глава Ордена Цзян, должно быть, пытался сдерживать его всю свою жизнь, чтобы тот был в безопасности и не доставлял неприятностей. Это было его приоритетом, я думаю. И, я думаю, это всегда будет его приоритетом. Обеспечение безопасности своей семьи.       Вэнь Цин резко выдохнула и поджала губы.       - И всё же он решил включить тебя в число своих приоритетов, - напомнил ей Вэнь Нин.       Теперь целительница снова выглядела сердитой.       - Я никогда не говорила, что он не пытался защитить меня, - проговорила она, буравя брата недовольным взглядом. - Я только сказала…       - Ты много чего наговорила там при всех.       - Он заслуживал того, чтобы знать! - воскликнула Вэнь Цин, и её щёки внезапно вспыхнули румянцем, когда она тихо добавила: - Но не на публике.       - Так... ты всё ещё злишься на него?       Целительница искоса взглянула на брата:       - Ты тоже на его стороне? Он пытался убить тебя, когда посещал Могильные Курганы.       - Я знаю. Но я уже мё...       Дрожащая ладонь прикрыла ему рот:       - Не говори так!       Вэнь Нин мягко убрал её руку.       - Сестра, он также спас меня той ночью по дороге в Башню Кои, помнишь? Даже несмотря на то, что я уже...       Та же ладонь снова закрыла ему рот.       - Я же просила тебя не говорить этого! В любом случае, - Вэнь Цин тряхнула головой, - хватит болтовни. Мы должны помочь бабушке приготовить обед. И никому ничего из этого не рассказывай. Особенно Вэй Усяню и главе Ордена Цзян.       - Конечно, - согласился Вэнь Нин, и они снова пошли в сторону гостевых покоев.       Дело было не в том, что Призрачному Генералу так уж сильно нравился глава Ордена Цзян. Его любовь и преданность всегда, после сестры, будут принадлежать молодому господину Вэю. Но Вэнь Нин отчасти понимал главу Ордена Цзян. Он по себе знал, каково это - быть менее талантливым и менее заметным; тем, кто всегда стоит в тени своего более блестящего брата.       Вэнь Нин не возражал, когда его сравнивали с сестрой и находили неполноценным. Вэнь Цин была талантлива, а он - нет, всё было очень просто. Он безмерно гордился ею, и в любом случае никто никогда не возлагал на него никаких надежд. Но это не могло быть легко для главы Ордена Цзян, единственного сына и наследника Ордена, воспитанного в надежде однажды стать лидером, но всегда остававшегося на шаг позади блестящего и харизматичного молодого господина Вэя.       По крайней мере, сестра не сказала, что ненавидит его, так что, возможно... возможно, у главы Цзян всё ещё был шанс.       * * *       Цзян Чэн в тот же день вылетел обратно в Пристань Лотоса. И только добравшись до дома, понял, что забыл расспросить Вэй Усяня о его «скомпрометированном» золотом ядре. На самом деле, кроме посещения Цзинь Гуанъяо, беседы с сестрой и поглаживания одного или двух кроликов, он больше ничего не добился, только…       Его рот сжался, и он покраснел, чувствуя то жар, то холод во всём теле. Когда Вэнь Цин вернула ему гребень как раз перед тем, как он покинул Могильные Курганы, она была отстранённой, но вежливой. Когда их пути снова пересеклись из-за Цзинь Гуанъяо, она была такой же... более или менее. Он понятия не имел, что всё это время она так сильно на него обижалась, не только из-за своей семьи, но и из-за Вэй Усяня.       Значит, вот как оно было. Она считала, что он сжёг все мосты. Что ж, он должен перестать мечтать о ней и вместо этого сосредоточиться на том, чтобы сделать свой Орден сильнее.       Но сестра никогда не переставала любить своего Павлина, и, в конце концов, вышла за него замуж. Вэй Усянь никогда не переставал тосковать по своему Ханьгуан-цзюню и теперь собирался жениться на нём.       Итак, если глупое сердце Цзян Чэна до сих пор болело при мысли о Вэнь Цин, означало ли это, что у него всё ещё оставался шанс?       Или он, как это частенько случалось в его жизни, снова опоздал?       * * *       Несколько дней спустя...       Гуанъяо открыл дверь ханьши и глубоко вдохнул холодный утренний воздух.       Хотя солнце уже взошло, далёкие холмы, окружающие Облачные Глубины, всё ещё утопали в густом тумане. Молодой человек слегка дрожал, одетый только в шёлковую нижнюю мантию. Босой, с распущенными волосами, падающими на плечи. Средний брат уже ушёл, но вернётся позже.       За последнюю неделю у них выработался своего рода распорядок дня. Средний брат приносил ему завтрак и пил чай, пока Гуанъяо ел. Затем он доставал свою впечатляющую коллекцию серебряных украшений для волос, некоторые из которых были инкрустированы драгоценными камнями, и укладывал волосы Гуанъяо. Казалось, Сичэнь с удовольствием примерял на нём новые прически. Краснея, Гуанъяо протестовал, говорил, что он зря беспокоит главу такой интимной и чёрной работой, но средний брат лишь одаривал его в ответ улыбкой, от которой у молодого человека всё сжималось внутри, и настаивал на том, что это доставляет ему удовольствие.       Как только Гуанъяо приводил себя в порядок, к нему на осмотр заглядывала Вэнь Цин. Она неизменно удивлялась его новой причёске, а затем использовала свои иглы, чтобы успокоить его нервы на целый день.       После этого, если у среднего брата были другие дела, он оставлял Гуанъяо одного, и тот проводил несколько часов в Библиотечном павильоне, жадно просматривая тамошнюю коллекцию книг, каждая из которых сама по себе доставляла удовольствие. В противном случае он общался с теми, кто его навещал - несколько раз заходили Ханьгуан-цзюнь и молодой господин Вэй, приходили также молодой господин и госпожа Цзинь и, конечно же, Хуайсан.       Это было похоже на то, что он стал знаменитостью, даже больше, чем когда его провозгласили героем после кампании «Выстрел в Солнце».       На самом деле, Гусу Лань с его тремя тысячами с лишним правил, с его прекрасным и безмятежным окружением, уже ощущался Гуанъяо как дом, чего никогда не было в ярком золоте и шуме Башня Кои. Там было невозможно полностью ослабить свою бдительность, даже в той маленькой комнате, в которой он спал. Не из-за ответственности, которую они на него возложили, а из-за осуждающих взглядов, злобных перешёптываний, фальшивых улыбок и тонких оскорблений, преследующих его повсюду, куда бы он ни пошёл.       Здесь же его окружали только неизменная доброта среднего брата, искренние улыбки Вэй Усяня, профессионализм целительницы Вэнь и тихое присутствие Вэнь Нина... несмотря на то, что именно Гуанъяо приказал доставить семью последних двоих на тропу Цюнци. Он мог бы сказать в своё оправдание, что понятия не имел, как с ними там будут обращаться, но правда заключалась в том, что он знал.       И всё же целительница Вэнь спасла ему жизнь. Возможно, она чувствовала себя обязанной отплатить среднему брату за его дар убежища, но она сделала это без малейших колебаний. Это было... всё это было гораздо больше, чем заслуживал Гуанъяо. К настоящему времени он почти полностью выздоровел, лишь, время от времени, случались приступы боли то тут, то там - небольшая цена за то, что он остался в живых. Тем не менее, разбив вторую чайную чашку на этой неделе, когда его пальцы в очередной раз свело судорогой, он надеялся, что это не навсегда.       Что касается обещания, которое он дал старшему брату, Сичэнь заверил его, что он не одинок в этом, что они будут работать вместе, чтобы найти Сюэ Яна. Сердитый блеск в глазах среднего брата согрел сердце Гуанъяо. Он ценил поддержку и помощь, но всё же надеялся расправиться с Сюэ Яном самостоятельно.       Было не так уж трудно догадаться, где тот прятался всю прошлую неделю. На самом деле, это было единственное логичное место, где он мог быть.