Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли были не единственными, кто поспешил обратно в Облачные Глубины на следующее утро, услышав, что произошло. Минцзюэ тоже прилетел, довольный тем, что Гуанъяо выполнил своё обещание, и раздосадованный тем, что пропустил такую насыщенную событиями ночь.       - Мне не следовало уходить вчера, - проворчал он. - Глава Ордена Цзян и я могли бы легко уничтожить Сюэ Яна.       - Что ж, глава Ордена Цзян справился с этой задачей, - сказал ему Сичэнь с тёплой улыбкой.       Они втроем сидели за низким столиком в ханьши, а на маленькой плите грелся чайник, чтобы заварить чай.       - Сюэ Ян почти сбежал!       - Но он этого не сделал, благодаря А-Яо, - напомнил Сичэнь.       - Я уверен, что глава Ордена Цзян оценил шанс проявить себя перед целительницей Вэнь, - заметил Гуанъяо. Он выглядел скромно, сидя напротив Минцзюэ в белых ученических одеждах Лань, в которых он выглядел ещё моложе своего истинного возраста.       - И я уверен, что он считал отравление иньским железом приемлемым риском, - невозмутимо добавил Минцзюэ.       Гуанъяо вздрогнул.       - Старший брат, пожалуйста, - пробормотал Сичэнь со вздохом. - А-Яо, это была не твоя вина.       - Моя, средний брат. Из-за меня Сюэ Ян получил доступ в Облачные Глубины. Я должен был догадаться, что он украл нефритовый жетон, который мне дал ты.       - Как ты мог догадаться? - спросил Сичэнь таким тоном, словно они уже много раз спорили на эту тему. - Ты был так занят планированием свадьбы главы Ордена Цзинь, что даже не позаботился о себе должным образом.       - Но ты и Ханьгуан-цзюнь в итоге получили ранения!       - Из-за нашей собственной беспечности, - настаивал Сичэнь.       - Если бы не помощь молодого мастера Вэя, вы двое могли погибнуть. Я не знаю, что бы я сделал, если бы это произошло.       - Ну, мы в порядке, так что... - Сичэнь замолчал, когда Гуанъяо вдруг развернулся к нему лицом и пал ниц.       - Прости меня, средний брат. - Его слова звучали несколько приглушённо.       - Этого достаточно, А-Яо. Пожалуйста, встань. - Сичэнь придвинулся ближе и попытался поднять юношу, но тот покачал головой и каким-то образом умудрился сильнее прижаться лбом к полу.       Когда Сичэнь повернулся к старшему брату в немой мольбе о помощи, Минцзюэ подошёл и, мягко оттолкнув Сичэня в сторону, опуститься на колени перед их младшим названым братом.       - Посмотри на меня, А-Яо.       Голова с высоким конским хвостом, скреплённым серебряной заколкой, медленно поднялась, и А-Яо уставился на главу Не широко раскрытыми глазами:       - Старший брат, ты никогда раньше не называл меня так.       Минцзюэ молча смотрел на него, вспоминая тот первый раз, когда он увидел этого молодого человека, и то внутреннее чувство, которое у него тогда возникло: он верил, что мальчик далеко пойдёт под правильным руководством. Минцзюэ взял А-Яо к себе, но не следил за ним достаточно пристально. Он не был склонен к фаворитизму, даже с Хуайсаном, своим собственным братом. Теперь он сожалел, что не приблизил А-Яо тогда.       - Я буду называть тебя так с этого момента. Ты хорошо поработал, А-Яо.       Слёзы навернулись на блестящие круглые глаза юноши, и с криком «Старший брат!» он бросился в объятия Минцзюэ. Захваченный врасплох, несмотря на то, что А-Яо весил так мало, Минцзюэ с тихим «Уф-ф» завалился на спину. Удерживаясь на одном локте, он другой рукой ухватил А-Яо за локоть, не позволяя ему отшатнуться.       Минцзюэ шумно выдохнул и вдруг обнаружил, что смотрит на ошеломлённого Сичэня, лицо которого в следующий миг смягчилось и озарилось мягкой улыбкой.       - А-Яо всегда уважал тебя, старший брат. Ты был первым, кто оказал ему уважение.       Минцзюэ хмыкнул и сел, А-Яо же вцепился в его мантию и горько заплакал, уткнувшись в мягкую ткань лицом. Глава Не притворился, что не заметил, как взгляд       Сичэня ревниво метнулся к его руке, которую он положил на спину А-Яо:       - Первым был ты, а не я, Сичэнь.       - Я никогда не был его начальником, но ты был, - возразил глава Лань.       Минцзюэ фыркнул.       - Ладно, хватит, - сказал он молодому человеку, сидевшему у него на коленях. - Ты портишь мою мантию. Где твоя гордость?       Но это только заставило А-Яо заплакать ещё сильнее.       Раздражённый Минцзюэ посмотрел на Сичэня, который улыбался со слезами на глазах, и нежно положил руку на голову А-Яо. Это вызвало у него очень знакомую боль, которую он испытывал каждый раз, когда видел, как Сичэнь и А-Яо улыбаются друг другу, каждый раз, когда он видел, как Сичэнь останавливает поклон А-Яо, и каждый раз, когда А-Яо смотрел на Сичэня с обожанием.       Только когда А-Яо лежал на пороге смерти, а Сичэнь выглядел слишком расстроенным, чтобы говорить, Минцзюэ, наконец, признался себе, что это была не просто дружба, или влечение, или привязанность, которые эти двое разделяли, но что-то гораздо более глубокое.       Эта боль ударила снова, сильнее и острее. Они трое могут быть назваными братьями, но между ним и этими двумя лежала пропасть, пропасть, которая будет только увеличиваться день ото дня, как только они станут партнерами по самосовершенствованию.       Нет, это было не более чем сожаление, сказал себе Минцзюэ. Сожаление о том, что он потерял способного помощника, сначала из-за Цзинь Гуаншаня, а теперь из-за Сичэня. Это не имело никакого отношения к тому, насколько хорошо А-Яо чувствовал себя в его объятиях или насколько он был доволен, когда они втроём были вместе.       Первое было просто потому, что А-Яо весил не больше птицы, в то время как второе было просто для того, чтобы он мог присматривать за ним.       - Достаточно, - повторил он, придав своему голосу более строгие нотки. Он не хотел знать, говорил ли он это А-Яо или самому себе. - Ты пачкаешь мою одежду.       Шмыгнув носом и икнув, А-Яо соскользнул с его колен и встал, не обращая внимания на насморк и несколько опухшие глаза.       - Пожалуйста, позволь мне, старший брат, - импульсивно произнёс он, протягивая руки, чтобы поднять Минцзюэ.       Минцзюэ просто схватил его за руки и слегка дёрнул, ухмыляясь, когда А-Яо снова с писком повалился на него.       Сичэнь только усмехнулся, протягивая каждому из них чистую салфетку, смоченную водой из чайника. Когда А-Яо высморкался, Минцзюэ осторожно прижал свою салфетку к глазам, а потом в смятении оглядел перед своей мантии.       - Ах, пожалуйста, позволь мне, старший брат! - А-Яо начал поспешно вытирать мантию на его груди.       - Используй мою салфетку! На твоей сопли!       Пока розоволицый А-Яо чистил его одежду, а улыбающийся Сичэнь наливал им чай, Минцзюэ продолжал ворчать на них обоих, чтобы скрыть тот факт, что он не хотел уходить.       Никогда.       * * *       Цзян Чэн почувствовал себя намного лучше после долгого сна, за которым последовала миска отвара, каким бы пресным он ни был. Что ещё лучше, сестра и Вэй Усянь снова зашли, чтобы помочь ему привести себя в порядок и переодеть в свежую одежду.       Цзян Чэн сидел неподвижно, пока Вэй Усянь расчёсывал и завязывал ему волосы, а сестра наблюдала за ним и улыбалась. Конечно, это было неловко, но он не мог отрицать, что это также было... приятно. Прошло много лет с тех пор, как они делали нечто подобное друг для друга.       Но тут Вэй Усянь осторожно вытащил прядь волос с его правого виска и позволил ей свободно упасть на щёку.       - Что ты делаешь?       - Заставляю тебя хорошо выглядеть.       - Ты портишь мою причёску, мои волосы.       - Ничего подобного! Ты сам так делал раньше, помнишь?       - Мне больше не пятнадцать!       - Поверь мне, так ты выглядишь намного лучше.       - Теперь я глава Ордена!       Вэй Усянь обернулся к сестре .       - Шицзе?       Улыбка Яньли стала шире:       - А-Сянь прав, А-Чэн . Так ты выглядишь более доступным.       Цзян Чэн открыл рот и снова закрыл, лицо его покраснело, когда он посмотрел на брата. Вэй Усяня с немым вопросом приподнял брови, и Цзян Чэн пробормотал:       - Спасибо.       - Нет нужды благодарить...       - Да, да, я помню! - Цзян Чэн прервал брата, точно зная, кого именно тот цитирует. - Перестань нависать надо мной и сядь.       Он подождал, пока Вэй Усянь устроится рядом с сестрой, и прочистил горло:       - Я давно хотел тебя кое о чём спросить.       - О? - Вэй Усянь ухмыльнулся. - Возможно, ты хочешь получить совет, как ухаживать за определённой целительницей?       - Нет! - рявкнул Цзян Чэн. - Речь идёт о твоём золотом ядре.       Огонёк в глазах Вэй Усяня сразу потух, оставив его взгляд странно пустым.       - Здесь не о чем спрашивать. - Он попытался небрежно пожать плечами, но Цзян Чэн не собирался отступать:       - Есть.       Сестра переводила взгляд с одного брата на другого, между её бровями залегла крошечная морщинка:       - А-Сянь, Цзэу-цзюнь сказал нам, что твоё ядро было... повреждено?       - Совершенно верно, - ответил Усянь с улыбкой, которая выглядела странно натянутой.       - Это сделал Рука, Плавящая Ядра? - прямо спросил Цзян Чэн. Он знал все признаки, которые проявлял его брат, когда уклонялся от ответа, и все они были налицо.       Вэй Усянь на миг замер, а потом повернуться к Цзян Чэну, продолжая улыбаться:       - Если тебе так нужен ответ, то да. Это случилось до того, как Вэнь Чао сбросил меня в Могильные Курганы.       - Значит, ты пробыл там три месяца? - Сестра сжала его руку, выглядя расстроенной.       - Прости, шицзе, я не хотел, чтобы ты волновалась.       Цзян Чэн сглотнул, снова как наяву почувствовав жгучую боль от того, как его золотое ядро - единственное, что определяло место заклинателя в мире совершенствования, - сгорает, отрезая его от духовной энергии и оставляет его бесполезной оболочкой, неспособной владеть мечом или каким-либо духовным оружием. Он был в отчаянии, когда это случилось с ним.       Если бы Вэй Усянь не отвёл его к Баошань Саньжэнь и не заставил её восстановить его ядро, он, скорее всего, был бы уже мёртв. Он не смог бы отомстить за отца и мать, или вернуть Пристань Лотоса, или восстановить их Орден - он вообще не смог бы что-либо сделать. Цзян Чэн не жалел, что спрыгнул с крыши того заброшенного дома и задушил Вэнь Чжулю Цзыдянем, когда тот тянулся к Вэй Усяню распахнутой рукой.       Подожди. Протянутая рука?       Почему не своим мечом?       По словам Вэй Усяня, Вэнь Чжулю уже расплавил его золотое ядро за три месяца до этого, так почему же у него был такой вид, будто он пытается сделать это снова?       Неужели его память была настолько слаба, что он не мог вспомнить, кем были его недавние жертвы?       Особенно тот, кто был печально известен тем, что доставлял неприятности самому себе и постоянно болтал с Вэнь Чао?       - Ты лжёшь, - ровным голосом проговорил Цзян Чэн, и в глазах Вэй Усяня появилось непроницаемое выражение.       Демонический заклинатель улыбнулся, его прежняя неуверенность исчезла.       - Откуда ты знаешь, что я лгу? – возразил он и коротко взглянул на сестру. - В любом случае, мы должны дать тебе немного отдохнуть. Я уверен, что Вэнь Цин скоро появится. Не забудь одарить её своей лучшей улыбкой, А-Чэн!       Цзян Чэн просто уставился на брата, не расслышав и половины слов. Он вспоминал сон, что приснился ему прошлой ночью, о том золотом шаре, который вошёл в него, когда он стоял на той пустынной горе. Яркое золотое ядро, возникшее не из его собственного тела, а из Пристани Лотоса.       - Ты не знаешь, где живет Баошань Саньжэнь, не так ли? - Слова слетели с его губ прежде, чем Цзян Чэн осознал, что произнёс их.       Всего на мгновение Вэй Усянь выглядел так, словно его превратили в камень. А затем он выдавил из себя смешок:       - Конечно, я знаю! Я водил тебя к ней, помнишь?       Что-то сформировалось в груди Цзян Чэна, что-то твёрдое, тяжёлое и ужасное. Он сглотнул.       - Нет, ты этого не делал, - медленно произнёс он. - Это была просто пустынная горная вершина недалеко от Илина, а не дом бессмертной.       - А-Сянь, это правда? – взволнованно спросила Яньли.       Застывшее выражение на лице Вэй Усяня заставило сердце Цзян Чэна забиться от страха.       - Итак, если ты не знаешь, где она живёт, тогда кто же починил мое ядро? - дрожащим голосом спросил он. Он уже знал ответ, он просто хотел, чтобы Вэй Усянь произнёс это вслух.       - А-Сянь?       Вэй Усянь моргнул и повернулся, чтобы улыбнуться сестре. Его лицо было очень бледным:       - Шицзе, мы не должны напрягать А-Чэна…       - Скажи мне! - потребовал Цзян Чэн. - Кто был там в тот день? Та дама с низким голосом, кто она?!       Теперь Вэй Усянь выглядел поражённым.       - Мне очень жаль, - прошептал он белыми, как мел, губами. - Я никогда не хотел, чтобы кто-то из вас узнал.