Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      Где-то между первым и третьим поклонами Цзян Чэн, наконец, признался себе, что он - комок нервов. Конечно, он не сделал ничего такого идиотского, как падение во время поклона, - слава всем его предкам! - но, как он ни старался, не смог прикрепить колокольчик ясности Цзян к поясу Вэнь Цин.       Ради всего святого, это было то, что он делал большую часть своей жизни, что-то настолько автоматическое, что ему даже не нужно было думать об этом, что-то, что могли сделать даже их трёхлетние ученики!       В конце концов, Вэнь Цин сжалилась над ним, схватила колокольчик и, слегка покачав головой, привязала его к своему поясу.       «Что ж, для неё это было легко», - фыркнул про себя Цзян Чэн, покраснев до кончиков ушей. Вуаль защищала Вэнь Цин от дыма благовоний, от которого у него слезились глаза!       Как бы то ни было, поклоны совершены, и теперь они женаты. Им просто нужно пройти через две последние церемонии: поднятие вуали в знак принятия супруга (на данный момент чисто символическое, поскольку они уже видели друг друга) и испитие вина, символизирующее долгую жизнь.       Пока новобрачные принимали поздравления от учеников и слуг, остальные гости по очереди выражали своё почтение Цзян Фэнмяню и Юй Цзыюань. За этим последовало короткое обсуждение того, кто будет сопровождать молодожёнов в комнату для новобрачных, в то время как остальные должны были проследовать в главный зал, чтобы дождаться их там.       Цзян Яньли, Вэй Усянь и Сиси вместе с главным учеником Цзян Луном выбрали первое. Жена Цзян Луна решила не следовать за ним, опасаясь, что их маленькие сыновья сорвут церемонию. Остальные тоже отказались, не желая вторгаться в личные покои Цзян Чэна.       Вэнь Нин предложил присмотреть за А-Юанем, но тот вцепился в руку Вэй Усяня, настаивая, что «Сердитый дядя поцелует тётю Цин, как только увидит её лицо», и он хочет быть свидетелем этого. Лёгкая гримаса на лице Вэнь Нина показала Цзян Чэну, что именно это и стало настоящей причиной того, что он не хотел сопровождать свою сестру.       * * *       Цзян Лун первым направился в комнаты главы, за ними следовали молодожёны. Они держась за руки, кивали и улыбались в ответ на добрые пожелания и поздравления как от гостей из Орденов и кланов, так и от горожан. Только когда Вэнь Цин и Цзян Чэн вошли в главное здание, наконец, скрывшись от яркого солнечного света, Цзян Чэн услышал, как Вэй Усянь разговаривает с А-Юанем позади него, и слова «конечно» и «поцелуй» и «я обещал, не так ли?» заставили его щёки и уши пылать. Цзян Яньли и Сиси стояли чуть дальше от них, и Цзян Чэн не мог разобрать их разговор, но хихиканье, которое он слышал, заставило его решить, что это к лучшему.       Тем временем Цзян Лун остановился у закрытых дверей, задрапированных золотисто-алыми шёлковыми лентами, и, толкнув створку, отступил в сторону, жестом приглашая молодожёнов войти.       - Готова? - спросил Цзян Чэн у Вэнь Цин, и та кивнула, сжав его руку в ответ.       Вместе они вступили в комнату.       Покои главы Ордена(бывшие комнаты Цзян Фэнмяня) состояли из гостиной, достаточно большой, чтобы принять полдюжины гостей, и такой же большой спальни. Двери в спальню также были задрапирована красным шёлком с благоприятными надписями.       Драпировки здесь не было, когда Цзян Чэн уходил этим утром после того, как оделся, и он задался вопросом, какие ещё изменения Цзян Мэй и Цзян Сю внесли в его отсутствие.       - Продолжай, - с улыбкой подбодрил кузена Цзян Лун.       Собравшись с духом, Цзян Чэн открыл двери спальни, и его взгляд сразу же упал на большую кровать, стоявшую у дальней стены. Что ж, девчонки постарались на славу. Резную деревянную раму обтянули таким же красным шёлком, что и двери, постель застелили прекрасным бельём из лучшего малинового хлопка, который мог предложить Юньмэн. На прикроватных столиках установили по высокой красной свече, обвитой изящным, почти воздушным орнаментом из золотой фольги. Столы покрыли алыми скатертями, замысловато расшитыми золотой нитью, а большие напольные вазы наполнили свежесрезанными цветами лотоса, источавшими тонкий нежный аромат.       Цзян Чэн с трудом сглотнул, его глаза снова защипало. Он переехал в почти не пострадавшие покои своего отца после того, как его собственные были сожжены во время нападения три года назад. С тех пор он ничего здесь не менял, ссылаясь на сотни других, более важных дел, которыми он должен был заниматься. Он возвращался сюда вечерами и просто падал в постель, на слишком мягкий матрас, который так любил его отец. У его матери, конечно, были свои покои.       Однажды он спросил Вэнь Цин, предпочитает ли она иметь собственные апартаменты, но прикусил язык, увидев недоверчивый взгляд, которым она одарила его. Затем лицо девушки смягчилось, и она заявила, что хочет, чтобы они делили постель, даже несмотря на все мелкие ссоры, которые могли бы возникнуть у них в течение дня. В ответ Цзян Чэн поцеловал её и вновь признался в любви.       Теперь же он наблюдал, безуспешно пытаясь подавить глупую ухмылку, как Яньли и Сиси усаживают Вэнь Цин на их кровать, а потом зажигают красные свечи.       - А-Чэн, тебе пора представить свою невесту, - с улыбкой подсказала сестра.       Цзян Чэн сделал шаг вперёд и остановился, услышав знакомое хихиканье у двери. Ухмыляясь, он развернулся на каблуках и поднял бровь.       - Входите, вы двое, - пригласил он. Цзян Мэй и Цзян Сю ждали этого дня с таким же нетерпением, как и он сам. Именно благодаря их неустанным усилиям, а также усилиям всех остальных их домочадцев, Пристань Лотоса во всём блеске приветствовала сегодня свою новую хозяйку, а его покои были достойны принять его невесту.       Сёстры вошли, сияя восторженными улыбками, и встали рядом с Сиси.       - Поторопись, Цзян Чэн, - произнёс Вэй Усянь и подхватил А-Юаня на руки. Лица обоих выражали любопытство и нетерпение.       Цзян Чэн пристально посмотрел на брата и снова повернулся к Вэнь Цин. Свадебная вуаль крепилась нефритовыми шпильками, которые он купил для неё, и дрожащими пальцами Цзян Чэн принялся вытаскивать их, одну за другой. Положив последнюю шпильку на прикроватный столик, он протянул руки и осторожно снял с головы жены красный шёлк. Несмотря на то, что Цзян Чэн не раз видел Вэнь Цин раньше, у него всё равно перехватило дыхание, как будто он взглянул на неё впервые.       Позже Вэй Усянь радостно заявил ему, что он выглядел как полный идиот, а Цзян Яньли - вместо того, чтобы опровергнуть это - сделала ему выговор, хихикая в рукав.       Но прямо сейчас Цзян Чэн чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Он опустился на кровать рядом с Вэнь Цин, едва ощущая упругость матраса под собой, и с удовольствием вгляделся в её прекрасные черты, пока его сердце бешено колотилось в груди. Он машинально отметил, как взгляд девушки бесстрашно встретился с его, но затем дрогнул, длинные ресницы затрепетали, и она опустила глаза в пол. Цзян Чэн восхищенно смотрел, как розовый румянец появляется на её щеках, а красные губы растягиваются в улыбке. Он придвинулся ближе, пальцами подхватил её подбородок, приподнял лицо…       Раздался сдержанный кашель, за которым последовала серия сдавленных смешков.       Цзян Чэн и Вэнь Цин одновременно отпрянули друг от друга, повернули головы и смущённо уставились на смеющиеся лица вокруг них.       - Ай-я! - пропищал А-Юань, идеально подражая бабушке Вэнь. – Красивая тётя, они же собирались поцеловаться!       - Мне очень жаль, А-Юань, - извинилась Цзян Яньли, в глазах которого плясали весёлые огоньки. - Но сначала им следует совершить ещё одну церемонию.       - Ох. А потом поцеловаться?       - Только если они захотят.       - Они должны, - произнёс А-Юань со вздохом. - Я так долго ждал.       Когда в комнате вновь зазвенел смех, Цзян Чэн застонал, чувствуя, как его горячие уши тают по бокам пылающего лица. Цзян Сю тут же не преминула заявить, что А-Юань такой милый и что она собирается выйти за него замуж, когда он вырастет. Цзян Мэй толкнула сестру локтём и пробормотала что-то о Лань Ву, но что именно Цзян Чэну было ни в малейшей степени не интересно.       Сиси меж тем принесла поднос с двумя чашками сладкого лотосового вина. Дерзкое подмигивание, которое она бросила Вэнь Цин, заставило Цзян Чэна нахмуриться, однако он тотчас решил, что об этом ему тоже не нужно знать для своего собственного спокойствия.       По знаку Сиси они с Вэнь Цин подняли чашки и осторожно взялись за руки. Пить в таком положении было непросто. Им пришлось приблизить свои лица друг к другу, прижаться щеками, слишком остро сознавая, что на них смотрят. Локоть Цзян Чэна выпячивался вперёд, благодаря тому, что его рука была более длинной.       - Шицзе, когда я проводил эту церемонию с Лань Чжанем, был ли я похож на то, как сейчас выглядит Цзян Чэн? Как рыба с поджатыми губами? - поинтересовался Вэй Усянь.       Цзян Чэн чуть не поперхнулся вином. Он пристально посмотрел на своего брата, задаваясь вопросом, разрешено ли женихам выбрасывать надоедливых родственников из окна в озеро.       - Усянь, - предостерёг Цзян Лун, скривив губы.       - Прости, брат Лун, - кротко и неправдиво повинился Вэй Усянь.       Цзян Чэн разомкнул объятия с Вэнь Цин, всё ещё чувствуя на себе взгляды окружающих. Его прежний прилив восторга несколько потускнел. Одно дело целоваться наедине, когда им этого хочется, и совсем другое - когда этого от них ожидают.       - Похоже, поцелуя не будет. - Вэй Усянь театрально вздохнул, что заставило Вэнь Цин в свою очередь уставиться на него.       - Но как же так, Сянь-гэгэ, - возмутился А-Юань.       - Любовь нельзя навязать, А-Юань, - сказала Цзян Яньли с нежной улыбкой.       - ... но её можно поощрять, - добавила Вэнь Цин.       Цзян Чэн повернулся и с удивлением посмотрел на жену. Он был уверен, что она была раздражена ситуацией так же, как и он, может быть, даже больше. Но Вэнь Цин улыбалась ему, взгляд её был мягкими, а губы - ещё мягче.       - Мы не можем считаться женатыми, если до сих пор не выполнили задачу А-Юаня, - проговорила она, и Цзян Чэн уставился на жену и с трудом сглотнул, когда понял, что она сказала «мы», а не «ты».       - Я люблю тебя, - выдохнул он, а затем моргнул: - Подожди. Сейчас?       Вэнь Цин кивнула и вновь улыбнулась.       Улыбнувшись в ответ, Цзян Чэн положил пальцы ей на подбородок, приподняв его, и наклонил голову. Этот поцелуй был слаще вина, слаще мёда. Он машинально углубил его…       - Наконец-то! - возликовал А-Юань. - Сердитый дядя прошёл моё испытание!       Цзян Чэн и Вэнь Цин тут же отшатнулись друг от друга, не смея взглянуть на своих ликующих, смеющихся родственников, поскольку их лица покраснели настолько, что почти слились цветом с их мантиям.       * * *       Окна огромного и просторного Главного зала Пристани Лотоса были распахнуты настежь. Лёгкий ветерок игрался с тонкими алыми занавесками, теребил висящие на стенах пурпурные флаги и покачивал головки цветов в малиновых настенных горшках и багряных напольных вазах. От избытка оттенков красного пестрело в глазах, хотя и не так сильно, как в своё время это было в Зале Гламура.       Несмотря на солнечную, жаркую погоду, атмосфера в зале оставалась на удивление комфортной благодаря системе, которая постоянно забирала воду из большого пруда в задней части здания и направляла ее по многочисленным трубам, пересекающимся на крыше, охлаждая здание.       Пока гости ждали возвращения молодожёнов с церемонии поднятия вуали, Хуайсан обмахивался веером. Орден Не получил четыре места рядом с Цзинями, которым выделили шесть мест для Цзинь Цзысюаня, Цзян Яньли, госпожи Цзинь, Мянь-Мянь, Мо Сюаньюя и ученика Цзинь, имени которого Хуайсан не знал. Что ж, любой был лучше этого неприятного Цзинь Цзысюня.       Через проход от него сидели Цзэу-цзюнь, Цзинь Гуанъяо, Ханьгуан-цзюнь и Лань Цижэнь. Вэй Усянь, Цзян Яньли и Сиси отсутствовали, они отправились на церемонию поднятия вуали.       Чтобы скоротать время, Хуайсан принялся играть в прятки над своим веером с Мо Сюаньюем. Это было прискорбно детское занятие, но гораздо более весёлое, чем пытаться поболтать с госпожой Цзинь, которая сидела по другую сторону от Не Минцзюэ. Госпожа Цзинь всё ещё занимала высокое место в списке опасных людей Хуайсана, несмотря на то, что в последнее время она немного смягчилась. Старший брат, казалось, был поглощён Цзэу-цзюнем и Гуанъяо, которые разговаривали тихими голосами. Минцзюэ смотрел на них через проход так, как будто мог читать по их губам.       Через некоторое время Мо Сюаньюй, сидевший позади госпожи Цзинь, встал и направился прямиком к Хуайсану, чем привлёк внимание Мянь-Мянь.       - Брат Хуайсан?       - А-Ю, ты должен обращаться к нему как ко второму молодому господину Не, - поправила мальчика Мянь-Мянь.       - Ах, не беспокойся об этом, дева Ло. Он может называть меня по имени, - заверил её Хуайсан, всё ещё обмахиваясь веером. Затем он улыбнулся Мо Сюаньюю и снова почувствовал тот странный толчок узнавания, когда заглянул ему в глаза.       - Брат Хуайсан, я чувствую... - Мо Сюаньюй замолчал, тонкие пальцы затеребили золотой пояс на талии. - Я чувствую, что знаю тебя.       Сердце Хуайсана пропустило удар.       - Я чувствую то же самое, - серьёзно ответил он.       - Но мы раньше не встречались. Разве не так?       - Нет, мы не встречались, - подтвердил Хуайсан, обмахиваясь теперь медленнее.       - И я... Ты мне нравишься, - поспешно сказал Мо Сюаньюй, и рука Хуайсана замерла.       - Ах. Что ж, ты мне тоже нравишься, - выдавил он, слишком хорошо осознавая, что Цзинь Цзысюань, госпожа Цзинь и Мянь-Мянь пялятся на них.       Мо Сюаньюй подошёл на шаг ближе, заставляя Хуайсана поднять глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Мальчик выглядел выжидающим, как будто теперь настала очередь Хуайсана сказать что-то новое, а не просто повторять его слова в ответ. Жаль, что у Хуайсана не было ни остроумных замечаний, ни бесхитростной болтовни, его мастерство в том и другом в эту минуту полностью покинуло его.       Затем Мо Сюаньюй сделал нечто, что перевернуло мир второго господина Не с ног на голову и вывернуло наизнанку. Подняв руки, мальчик обвил ими шею Хуайсана и обнял его.       Веер выпал из его ослабевших пальцев на колени, и Хуайсану почудилось, что подушку, на которой он сидел, выдернули из-под него.       - Ч-что ты делаешь? - прошептал он в шоке, его сердце бешено колотилось внутри, а разум превратился в пустое, бесполезное место. Хуайсан обнаружил, что смотрит поверх плеча Мо Сюаньюя в такие же широко раскрытые глаза Мянь-Мянь, и поспешил отвернуться, тотчас встретившись глазами с госпожой Цзинь, чьи брови взлетели аж до линии волос. Точно так же выглядел сидящий рядом с ней Цзинь Цзысюань.       Хуайсан сглотнул. Мо Сюаньюй чувствовался худым, почти хрупким под своим величественным одеянием. Подняв руки, Хуайсан поколебался, прежде чем снова опустить их. Прямо сейчас они были в переполненном зале, поэтому он решительно оторвал цепляющиеся за его шею руки и улыбнулся разочарованному Мо Сюаньюю.       - Благодарю тебя. Ты мне тоже нравишься, - сказал он. - Но жених и невеста скоро появятся, так что мы все должны сидеть и ждать их.       Надув губы, Мо Сюаньюй вернулся на своё место, не обращая внимания на Мянь-Мянь, которая шёпотом отчитывала его за выходку. Закусив губу, Хуайсан уставился на веер, лежавший у него на коленях, не осмеливаясь поднять его. Руки дрожали. Как и всё остальное в нём.       - Хуайсан, - пробормотал Не Минцзюэ уголком рта. - Что всё это значит?       Хуайсан покачал головой, не смея поднять глаз.       - Я не знаю, старший брат, - пробормотал он в ответ. Всё, что он знал, - это чувство обретения чего-то. Он даже не подозревал, что ему чего-то не хватает, но это что-то сейчас уверенно заняло место в его сердце.