Верни меня домой

      — Так что же вы, доктор Клан? Поделитесь последними новостями?       Высокий черноусый мужчина, выправку которого отлично подчеркивает пиджак строгого полувоенного кроя, поднимается со своего места.       — Спасибо, господа. За прошедший месяц мне и моим подчинённым пришлось потрудиться. Нашего подопечного доставили в медцентр Заставы, мягко говоря, в ужасном состоянии. Отчёт вы можете прочесть сами. Там упомянуты трещина свода основания черепа, ушиб мозга средней тяжести, осложнённый множественными переломами, обширной кровопотерей и разрывами внутренних органов. Клянусь, я даже растерялся, потому что настолько тяжёлых пациентов я уже давно не встречал. Наилучшим решением было ввести его в электромагнитную кому и параллельно держать на контроле сердце. Предстоит ещё несколько операций. Но я хочу заметить, господа, что пациент с удивительной силой цепляется за жизнь. Я до сих пор слабо понимаю, как, например, он сумел осуществить такой затяжной переброс. Для этого нужна такая колоссальная ясность сознания, такой самоконтроль — и главное, энергия, что в совокупности… По крайней мере, мы были готовы к клинической смерти, но этого не потребовалось. Так что сейчас он стабилен.       — Доктор, вы всё время возле пациента. Разве нельзя хотя бы на несколько часов передоверить вашу самоотверженную заботу, а она именно такова — вашим подчинённым? Вы сами набирали их, деятельность Медкорпуса под вашим руководством отлажена. Вы чего-то опасаетесь?       — Командор Красс. Я всё же военный врач, им и останусь. Но… я видел его вещи. Наш подопечный не просто пострадал. Судя по всему, а особенно по характеру старых шрамов — он тоже военный, причём, уж позвольте мне мою догадку — боевой офицер. И таких пациентов я не доверю даже своим подчинённым. Если мои предположения верны, то его кома не будет продолжительной, и я прошу разрешения у Круга и далее оставаться в медицинском крыле, пока больной не придёт в сознание.       — Доктор, вы и сами знаете, что вы в своём праве предпринимать любые действия в вашей области. А пока садитесь, сегодня мы ещё услышим интересное.       — Позвольте мне.       Со своего места поднялся весьма габаритный мужчина с хорошо выпирающим животиком и в целом навевающий впечатления об уютных портовых тавернах с их обширным меню. Он подошёл к пульту в центре.       — Приглушите свет. Внимание на экран, господа.       По экрану поползли графики и выкладки.       — Месяц назад резидентными подразделениями лабораторий «Сфера» и «Магеллан» была зафиксирована вспышка некротического поля, сопровождавшаяся локальной изоляцией пространственно-временного континуума в точке F-56454, дополненной координатой gis-337286 дробь 64. Поле охвата составило около двенадцати квадратных метров с захватом живых разумных существ. Изоляция была нестабильной, но продержавшись буквально доли секунды, она всё же сумела запустить эффект Масловского-Шендара, при котором, если вкратце, способны измениться причинно-следственные связи на ограниченном участке континуума. Эффект поразительный! Мы на подобное копим энергию месяцами, на ощупь двигаемся в полном неведении процессов пока что на квантовом уровне — а здесь это удалось фактически мальчику, раненому, истощённому побоями. Всё что здесь записано — феноменально. Клянусь, сейчас наши доблестные врачи выхаживают уникальную личность, взрослого человека, которому доступно то, что пока умеют только наши дети, да и то не все. Как бы я хотел поговорить с ним!       — Поговорите, Пётр, поговорите, — произнёс невысокий крепыш в кожаной куртке, вставая. — Я вас прерву?       — Да, Корнелий. Вижу, вам не терпится выложить свои новости. Похоже, вы сейчас не выдержите.       Смех собравшихся.       — Викулов, вам бы всё шуточки свои, — проворчал Корнелий, усаживаясь. — Не буду я выходить, передайте права на экран мне. Хорошо сидится.       Сообщение Корнелия приводится в сокращённой форме.        Я запросил работу под прикрытием. Пришлось изготовить комплект документов, одеться по тамошней мужской моде — и принять вид писателя-историка, интересующегося сбором сведений о происходившем в окружности упомянутых нашим Петром координат с разбросом диапазона обратного хода примерно на сорок лет назад. Во-первых, некоторое время заняло выяснение имён живых, находившихся в эпицентре, а во-вторых — нужно было просмотреть их связи по временной оси.        Краткие биографические выкладки на текущий момент.        Ирина Алексеевна Резанова. Прибыла в ***ск два года назад, работает учителем иностранных языков в ***ской школе №1. Круг общения — педсостав школы, подруги нам её помогли с информацией, отличные девушки, болтушки, спасибо им. Сейчас в отпуске до конца лета, уехала из города. Имела отношения с Валентином Маркеловым. Этот молодой человек был призван вместе с коллегой, Геннадием Возницыным как хирурги по работе в госпиталях, развёрнутых в местах боевой операции в Афганистане. Известно, что Маркелов впоследствии погиб, Возницын был демобилизован по причине тяжелого ранения, вернулся к работе в том же ***ске. Наша Резанова сохранила тёплые отношения с семьёй погибшего. Это его мать — Мария Маркелова и младший брат, Илья, фамилия та же. Вот Илья и помучил меня. Никак с ним не поговорить, так как пострелёнок этот лежит с переломом в больнице, мать от него ни на шаг, Возницын просто как цербер какой-то, чуть ли не вахтёр при пацане. Но повезло. К нему ребята под окно палаты прибегали то и дело, додумались же — шарик гелием надували, и на нём передачки с записками под окно передавали. Даже знаменитостью стал — ходячие дамы из палаты под ним сами эти шарики помогали к окну подводить. Персонал знал, медсестрички Возницына отвлекали, а мать — ну мать и есть. Прощала им.       Так я на пацанят и вышел. У них там что-то вроде рыцарского клуба — махать деревянными мечами. Книжки читают вместе. Ну и рассказали — наш герой ходил в Луговой. Аж самого Григора Аршакуни зачаровал, не говоря уж о сосланных. Помните скандал с туннелем Радомира? Ну и как я понимаю — талантлив в проходе локальных барьеров. Начало июня провёл один, пока к мальчишкам не прибился. Ногу сломал потому, что на леса полез в местном разрушенном храме.       Вот здесь у меня вопросы. Как Маркелов-младший очутился в больнице? Кто так нашего парня искалечил? Какую роль сыграла в этом наша красавица? Мне жаль, но я опоздал буквально на день и не смог её перехватить до отъезда. Она же была прямо на узловой точке, изменения причинно-следственных связей её обошли. Что происходило ДО создания заполнившейся впоследствии событийной пустоты?       Конец сообщения.       Голос:       — Не горячитесь, приятель Глас. Я знаю.       — Находкин! Откуда…       — Всё просто. Я говорил с Резановой. То, что будет сообщено далее, поможет нам всем немного разобраться. Но её… Её пока трогать нельзя. Никому из нас. Даже с благими намерениями. И я даю слово Командора, что сам буду заботиться о её покое. Она нуждается в нём.       Круг сидящих только склонил головы в знак согласия.       — Тогда слушайте. История длинная и… грустная.       Находкин говорил и говорил.       Высокий усатый военный врач опустил взгляд, иногда теребя пуговицу на пиджаке. У кого-то опустились уголки губ. Корнелий так и вовсе не стеснялся, громко сопел. Обширный Круг внимал странной повести молчаливо и веско.       Находкин завершил свою речь. Сел. И тогда вскочил Корнелий, который всегда славился своим радикализмом и прямотой:       — Когда этот парень поднимется, он будет сидеть здесь. Рядом со мной! Вы понимаете?       — Успокойтесь, Глас. Неужели вы думаете, что вам нужно что-то отстаивать прямо сейчас? Кроме вас, тут многие об этом подумали. Так ли, уважаемые?       Возгласы одобрения зазвучали почти хором.       — Одно из этих мест принадлежит ему и будет принадлежать. Но есть условие, которое вы знаете. Право выбора, друзья. Его право.        Собрание завершилось. Доктор спешно удалился в медицинское отделение Кронверка, а остальные вернулись к своим делам, ждавшим всех за пределами Круга.